Текст книги "Сломай меня, если захочешь (СИ)"

Автор книги: Анель Ромазова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 16

Сидели с Лешей после пар в аудитории, тренироваться не хотелось ни ему, ни мне. Просто разговаривали ни о чем. Рассказывал про сестру, обожал ее. Младше его на десять лет, веревки из него вила. Но Леша не возражал. Смеюсь, когда про шалость очередную слушаю.

Глупо наверно выглядим с открытыми ртами, когда вплывает Марго. Как королева фей. Красивая, ухоженная, порода в ней чувствуется. Завидую ей. Я честно не понимаю, почему Макар со мной. Она ему больше подходит. И в тачке уместно будет смотреться, и на кухне его современной, и в постели. Нет, нет, об этом не думать. Но токсичный процесс запущен, услужливо подкидывая красочные картинки. Ревную его, себе хочу и только.

– Ле-ешь, оставишь нас с Соней, секретки женские – о, нет, какие секреты у меня с Марго.

– Да, Рита, конечно – друг еще называется, сбежал и не оглянулся. А «Рита», смерила Заевского таким взглядом, что ад замерз.

– Гордеева, ты совсем бесстрашная?

– Ты о чем?

– Одно не пойму, шизанутая, на что надеешься? Сидела бы и дальше в уголке и не рыпалась.

– Ого, все еще не пойму, про что ты? – вру, но она откуда знает про нас.

– Про Макара, тупая овца, видела как на парковке липла к нему. Ну, с Лютаевым понятно, экзотики захотелось – окинула презрительным взглядом – Хотя с тобой это благотворительность. Кто ж знал, что Макарчик жалостливый окажется. Знала бы тоже бедолагой прикинулась. – мотнула головой, явно отметая эту идею.

– Марго, ты чего хочешь я не пойму. Унизить меня, зря стараешься. Все уже слышала, иммунитет выработался.

– Кого унижать то, ты и так под плинтусом. Руки марать. Еще раз увижу рядом с Макаром, пожалеешь. С тобой другие будут разговаривать, потом не плачь, что на улицу стыдно выходить. Я понятно объясняю? Скажешь Лютаеву про наш разговор, ну короче ты в курсе, что случиться.

– А ей и не надо говорить Ритусик, я скажу – теперь я и Марго уставились на дверь. Вот кого я точно не ожидала увидеть, так это Тимофея Лукашина. Стоит в дверях, подпирая косяк. Поза расслабленная, но как-то по атмосфере не чувствуется.

– Вали отсюда Тим, мы сами разберемся – стерва аж взвизгнула в конце.

– Ритусик, ты бы горло поберегла, пригодиться. Хотя сморчок ректора вряд ли достанет. Ага, угадал?

– Рот закрой Лукашин. Что несешь?

– Ну у меня же супер способность. Не знала? Я всегда все знаю, так выходит, секреты сами в руки летят. И твой сохраню пока. Хочешь и дальше с короной ходить, помни, я все знаю.

Марго вылетела, даже ничего не сказав в ответ. Это что сейчас было. Меня от нападок Марго защитил Лукашин, это вообще как возможно.

– Спасибо.

– Неа, не надо, за мной должок. Не чужие же люди теперь – я сейчас в шоке, он тоже знает. Да как так быстро то – Домой отвезти?

– Нет, я еще здесь побуду. И, Тим, не говори Макару, не стоит.

– НУ да, а то у него последнее время, обостренно чувство справедливости – подмигивает – Точно домой не поедешь?

Мотаю головой и улыбаюсь. Макар даже когда не рядом, умудряется защищать.

Дожидаюсь пяти часов и прыгаю к нему в руки. Сама целую. Прикусываю нижнюю губу, провожу языком. Втягиваю верхнюю, скольжу языком в его рот, лаская языком его язык. Пальцами глажу шею затылок. Наслаждаюсь, тем что позволяет. Заполняю легкие его запахом кожи, геля для душа и парфюма. Макар не двигается, принимая мои ласки. Легонько сжимая талию. Но это ненадолго. Чувствую, как дрожь пробегает по его телу, когда ногтями царапаю, запуская руки за ворот футболки. Взрывается, сминает мои губы. И все, теперь я не главная, он ведет. Целуемся минут двадцать. Дышим тяжело. Почти без воздуха. Руки под одеждой гладят, трогают. Низ живота ноет, требуя впустить, заполнить собой.

Прерывается, прижимаясь своим лбом к моему.

– Сонь, тебе юбку надо купить – не понимаю, потому что мозг в отключке.

– Зачем, Макар?

– Потому что, в универе трахать тебя, удобней будет – пошляк, но мне нравится, даже если грубо, вот так.

– А мы собираемся этим в универе заниматься?

– Конечно, так и вижу, как в раздевалке прижимаю тебя лицом к стене, задираю юбку и вхожу, медленно, Соня, до конца – щеки пылают, но самое странное, я же не против.

– Я так понимаю, ты сегодня не футболом занимался.

– Да, меня парни оборжали, когда сегодня над мячом завис. А это впервые бемби, твоих рук дело, если что. Весь день мечтаю, как домой приедем.

– То есть, я виновата, что у тебя тестостерон зашкаливает – кивает, а в глазах чертики пляшут.

– Сонь, я цветы купил – тянется назад, доставая огромный букет ромашек. Такие красивые, прижимаю к себе зарываясь лицом – и вот еще – протягивает плюшевого олененка.

– Это намек. Теперь и у меня есть любимый питомец.

– Обиделась, что тогда питомцем назвал? – ты себе даже представить не можешь, как. Натворила дел потом. Но об этом молчу – Наивная ты, Соня. Я услышал, как Никитин, свой хер на твои губы укладывает. Взбесился.

Я думала ослышалась, он только что сказал, что ревнует. Меня. Даже рот открыла.

– Ты кушать хочешь? Давай в кафеху заедем? Я голодный очень.

– Я готовить умею. Могу на кухне похозяйничать

– когда?

– Что, когда, сейчас приедем и приготовлю.

– Спрашиваю, как готовить будешь, если Я в ТЕБЕ буду – закатила глаза. Он точно, ни о чем больше не думает – Шокирую тебя, бемби. Если не нравится, скажи. Я постараюсь мысли, при себе держать. За руки не ручаюсь.

– Сказать честно?

– Говори уже не томи.

– Мне нравится. Ты мне нравишься, такой как есть. Тебя хочу настоящего – поворачивает голову, отрываясь от дороги, а мы на минуточку на оживленный проспект выезжаем.

– Малышечка, ты не меняйся пожалуйста. Пусть между нами все так просто и честно. У меня от этого бабочки в животе. А это охренительно. Только не смейся. Ладно. Я все эти ужимки и недосказанности, вранье, на дух не переношу. Понимаешь.

А мне не смешно. Совсем. Я сейчас решаю для себя, что не расскажу ему. Доработаю оставшиеся смены, уволюсь. Найду другую работу, пусть зарплата меньше. Верну все деньги тайно. И забуду. Не было этого и все. Эгоистично. Еще бы. Но это же было до нас. Значит, не считается. Только мерзко, противно, от лжи этой.

Глава 17

Соня молчит всю дорогу. И в кафе какая-то растерянная. Расспрашиваю ее, отнекивается. Тороплюсь наверно. А как иначе. Потому что глубоко во мне. Когда ночью вез ее к себе. Все по полочкам. Играть с ней не буду. Заботиться, радовать, трахать долго и много. Но не играть. Не заморачивался раньше по поводу первый, второй. Да не важно. А с Соней. Я когда преграду рвал, сам одурел от эмоций. Никого до меня. Я один достойный. Хотя достоин ли вопрос спорный. Эго взыграло. Потому что моя, целиком и полностью. Во всем первый. С цветами и игрушкой по глазам понял. По тому, как слезы застыли. Малышечка, я же тебе все могу подарить. Сегодня метался по магазинам, выбирал. Остановился во время, знаю что не возьмет пока. Уговорю как-нибудь, что бы кайфовала от подарков, не стеснялась. Романтик во мне проснулся. Весь гребаный мир люблю.

Сомневается утром, хочу ли я встретиться. Да я как расстаться не знаю, как оторваться. Ее губы на моем члене. Глотает меня до капли. А меня рвет на части, от смелости ее, от удовольствия в глазах.

Про бзик свой с танцовщицей. Да похер на деньги, пусть порадуется, может сменит род деятельности. Считай благотворительность. Зашибись, что не случилось, потому что просрал бы все. Сейчас даже думать не хочу об этом. Потому что стыдно б**ть.

Припарковались. Хочу на руках нести. Притормозить надо, напугаю бемби. Я же, как шизофреник из крайности в крайность. В лифте сдаюсь. Зажимаю. Хватаю за попу и усаживаю на себя. Не сопротивляется, ногами обхватывает, прижимается, ладошки свои на грудь кладет. Так и несу в квартиру, прижимаю к двери, пока замок открываю. Глаза в глаза. Как будто искрит от напряжения.

– Макар, мне в душ надо. Одной – поясняет, видя мою решительность.

– У тебя пять минут.

– А если задержусь – смешно ей. Детка я давно в этом деле, не играйся. Потому что с возбужденным до предела мужиком, шутки плохи.

– Сонь, я передумать могу.

– Все, все, пять минут – убегает. Умница на лету все ловит.

Пока жду, снимаю куртку и футболку. Стою, опершись руками на стойку. Щелчок. Босые ножки по полу. Не поворачиваюсь, только руками крепче сжимаю столешницу. Потому что трясет, увижу в полотенце сорвусь, грубо буду, резко. Ладони горячие по плечам. Губами прижимается языком. П***ц. Я честно старался. Разворачиваюсь. Стопорю. Нет полотенца. Только тело идеальное. Хватаю на себя, вжимаю, растирая под кожу, глубже в себя.

– Маленькая моя, я же тебя растерзаю – шепчу на ушко, целуя щеку, шрам. Вздыхает – Боишься?

– Нет – подставляет шею, откидывая голову. Впиваюсь, втягивая кожу и оставляя засос. Зализываю. Еще ниже к груди. Втягиваю один сосок, прикусываю. Играю со вторым. Стонет, впивается в плечи. Меня кроет. Не могу больше хочу в нее. Разворачиваю, укладывая грудью на поверхность. Одной рукой ласкаю спину, обводя каждый позвонок. Другой рукой, штаны стаскиваю, вместе с трусами. Благо пуговица расстегнута. Малышечка постаралась. Отвожу бедро в сторону, надавливаю на поясницу, прогибая. Гибкая моя девочка, сладкая. Потихоньку. Дыши Макар, глубже дыши, не торопись. Уговариваю сам себя. Потому что сдохнуть можно, от ощущений. Тесно так, течет по мне. Врезаюсь до упора. Всхлипывает.

– Соня, если больно, останови меня – говорю и сам себе не верю. Мотает головой, хрипло так, что мурашки по коже строем маршируют.

– Пожалуйста… хочу… – И все. Вхожу в нее, как хочется, резко до конца. Соня закусывает руку, сдерживаясь. А вот это, нет – Кричи, бемби, громко.

Срывается, кричит. У меня от восторга внутри, стеклянный шар лопается вонзаясь сотнями осколками удовольствия. Я в нее раз за разом вдалбливаюсь. Сжимается кончая. Еще раз. Догоняю. Еле успеваю вытащить и спускаю на попу. Растираю по ней с какой-то одержимостью, как будто себя пытаюсь растворить в ее теле. Потом прижимаю к себе. Несу на руках до кресла, усаживаюсь вместе с ней. Лицом к лицу. Отвожу влажные пряди. Взгляд хмельной, щеки розовые. Из меня гордость прет за этот вид.

– Ты как? – облизывает пересохшие губы.

– Макар, это у всех так? – какого?!!! ты даже не думай проверять.

– Нет, бемби, это нам повезло. Но если что, я понял что ревнивый… очень.

– Я просто подумала – туше Сонечка – что если, так всегда, то как люди на работу ходят и чем то другим занимаются – хихикнула.

– Сонь, я одно понял из твоей речи, надо лучше стараться – смотрит непонимающе – ты все еще думаешь, а это обидно как-то.

– Макар, тогда мне скорую надо будет вызывать.

– Извинения засчитаны бемби, четверка тебе.

– Почему четверка?

– Пойдем в душ, извиняться научу – глаза темнеют, когда чувствует под собой движение. И я ее чувствую. Сам себе завидую. Везунчик, что сказать.

Валяемся на кровати. Смотрим турецкий сериал. Мляя… Уболтала малышечка моя кареглазая. Ну как уболтала. Футбол включил, а она глазенками своими смотрит, губки поджала. Ну как пульт не отдать. Умостилась под боком. Ножки закинула. В футболке моей. Хочу ее опять. Но надо перерыв сделать. А то затрахаю до смерти. Как потом жить. Из душа на руках нес, совсем без сил. Ибо нехрен думать, когда не надо.

– Сонь, я тебя завтра закину в универ, а сам в клуб. После пар заберу.

– Макар, я могу сама утром. А потом… Ну у меня дела. Я завтра дома ночую.

– Нихрена подобного – вскипаю, резко может быть.

– Макар, не злись. Я же говорила, что не смогу каждый день – беру себя в руки.

– Давай по порядку, что за дела и во сколько освободишься.

– После пар мне в больницу надо к Роде. Они там сейчас с мамой. А потом домой убраться и поесть приготовить. А вечером на работу.

– Что с братом? Почему в больнице?

– Он операцию ждет. Сейчас анализы сдает, а в конце недели прооперируют.

– Сонь – вижу как расстроена, подол на футболке теребит – Я могу помочь. Деньгами связями. Говори, я все сделаю.

– Мы уже все оплатили – глаза напуганные, не вкупаюсь. Переживает, наверно не так понял – Спасибо, там правда все уже решилось, просто волнуюсь очень.

Притягиваю ближе, глажу по волосам. Расслабляется немного. А я не знаю, что в таких случаях говорить, как успокоить. Мог бы, себе всю боль забрал.

– Сонь, я тебя домой одну не пущу. Я и так на измене весь, когда ты там. А теперь, тем более. После пар заберу, съездим в больницу, потом домой. Подожду у подъезда. Мне так спокойней будет.

– Макар, ты же не можешь весь день со мной нянчиться.

– Могу, бемби, более того, хочу. И вообще, какого лешего, ты этому недопапаше жрать готовишь. Пусть хер сосет.

– Я маме обещала – вздохнул упрямая.

– На работу тоже отвезу и заберу. А потом ко мне, ну под меня вернее.

– Ты всегда такой упертый – киваю, поглаживая ее грудь через футболку – Макар, ты озабоченный тип. Знаешь это?

– Ага, ты тоже теперь, заразно наверно – прижимаю к кровати, скользя ладонью между ног. Добираюсь до трусиков. Влажные – Так я и думал, симптом очевиден.

– Лютаев, с тобой как вообще можно, спокойно… сериал смотреть.

– Смотри, кто тебе мешает – опускаюсь ниже, стягивая зубами трусики. Простые. А я в восторге, круче чем брендовые с ажуром – Я тут и сам справлюсь.

Облизываю, собирая влагу. Как же горячо. Мне нравится очень. Не пробовал раньше, брезговал. А с ней оторваться не могу. Задеваю клитор пирсингом. Полезная вещь в таких случаях. Малышечка подрывается, вплетая руки в мои волосы и притягивая ближе. Ну и кто из нас озабоченный. Мы идеальная пара.

Глава 18

Проснулся раньше, смотрю на нее, спит моя маленькая. Хочется разбудить, но не буду. Умаялась, пол ночи от нее не отлипал. Короче, терпение не мой конек. Темные ресницы подрагивают во сне. Губы припухшие, натер щетиной. Сволочь я, но счастливая. Вздыхаю. Тащусь в душ, оглядываясь и борясь с собой. А на кухне офигеваю. Я же мать его завтрак собираюсь готовить. Я конечно умею, все таки два года о себе сам заботился. А тут. Накрыло меня с головой. И выбираться не хочется. Хочу чтобы Соня меня таким знала, видела. А не диким ублюдком который все крушит, к чему прикасается. С красным туманом в глазах. Я с ней лучше становлюсь. Хочу стать.

– Макар, ты что сейчас завтрак готовишь – растрепанная, улыбается и я растекаюсь по ней. Домой она поедет. Придумала тоже – О-фи-геть

– Да, бемби, представляешь, как тебе повезло. Садись. Чай, кофе или Макар – играю бровями, настойчиво намекая на последний вариант.

– Нет, об этом даже не думай – сама же по мне глазами скользит и губы облизывает. Да мы оба увязли по самое некуда – у меня зачет и опаздывать никак нельзя. Ждем до вечера хорошо.

Вздыхает и садится за стол. А я горю весь, от того насколько искренно. Читаю ее как открытую книгу. Выдает как есть все. Не скрывает. Не раздает авансы, надеясь что-то получить взамен. Все просто. Не скрывает эмоции. Удивляет. Потому что неожиданно. Жду, что засмущается, отвернется. А здесь не так. Смотрит, а в глазах голод такой же, как у меня. И это п**ц вышка просто.

Держу ее за руку, пока везу в универ. Молчим. Не напрягает. Гармония.

Выходим из машины, целую медленно, не хочу отпускать, но надо.

– В три заберу – целую.

– Хорошо, я пошла – теперь она меня.

– Иди – еще раз.

– Иду – резко отрывается и бежит. Провожаю ее глазами.

– Кто ты? И куда дел Лютого? – подъехал Тим, а следом за ним и Кэд паркуясь рядом.

– Носом чую, как от Гордеевой сексом несет. Решил все таки трофеем воспользоваться Макар?

– Кэд, у тебя зубы лишние. Могу помочь?

– Я в журнале читал, что довольный мужик, добрый мужик. Наврали, похоже? Да Тим, что-то не похож он доброго.

– Кэд, я добрый, иначе бы не предупреждал.

Кэд поднял руки вверх, признавая, что не прав.

– То есть, не поделишься подробностями?

– Нет.

– Все хорошо значит?

– Не то слово.

Переключился на Тима, который все это время в телефоне торчал.

– С кем переписываешься, дай почитать – дергается, пытаясь урвать телефон.

– Кэд, что с тобой? Ты всегда бесячий, а сегодня прям совсем.

– Эй, вы, что такие мутные. Ну с Маком все понятно любовь – морковь. А ты где вчера шлялся? Без меня.

– Аркадий, вы не только бесячий, еще и приставучий. Я же не твоя собственность, где хочу там и шляюсь. Восемнадцать есть, так что отвали.

– Еще раз меня так назовешь… – шипит Кэд.

– Я в курсе, яйца с корнем.

– Аркаш, не кипятись – ржем с Тимом, наблюдая как Кэд, с обиженным видом убивает нас, мысленно с расчлененкой.

– Друзья из вас говно.

– Пошли уже Вольнов, у нас с тобой в отличие от элиты, свободного посещения нет.

– Мак, я так понимаю игра на носу.

– Да, через две недели, так что график плотный.

– Ну что, Аркашка, плакаты будем рисовать – Тим ложит руку на плечо Кэду, которую тот сразу же стряхивает.

– Тебе нечем рисовать будет, оторву руки тебе.

– Ух, злой какой, прям Аркашка-какашка.

У Кэда даже шерсть дыбом встала. Ну а мы что, ржали конечно.

Пока ехал в спорт-клуб, усиленно настраивал себя на тренировку. Потому, что этот матч продуть никак нельзя. На меня надеются. И команде плевать, что у их капитана в голове одна романтика. Я и романтика. А дальше что, подкаблучник. Представил Соню на шпильках, обнаженную. Стоит надо мной, поставив ножку на грудь. Короче продуем, если так дальше продолжится. Проникла в меня. Дышу ей. Хочу что бы и она также. Даже представить боюсь, что будет, если не сложится, не захочет. Потому что я все решил. Мне все понятно про себя, про нее, про нас. Наверно всю жизнь ждал этого, потому и не сомневаюсь. Когда прижал ее к себе, когда доверилась. Ждать не хочу, терпеть. Время тратить, если можно наслаждаться этой близостью.

– Макар, соберись. У тебя второй день черти что в голове творится. Я от кого угодно ожидал, но от тебя никак. Пошел на поле, и чтобы без косяков, иначе вылетишь – тренер орал так, что уши закладывало.

– Я понял, Генадьич, исправлюсь.

– Вали уже, мне слова твои побоку. Похерим матч, выгоню с позором, ни в один клуб не возьмут.

И ведь не шутит. Он мужик серьезный и мстительный. Гоняет нас пять часов без продыху, даже попить не дает. Концентрируюсь усилием воли, иначе фантазии так и ждут ослабления, что бы уплыть в известном направлении. Малышечка моя, все твои дела сделаем, домой увезу. Это одержимость, а как еще назвать то, что сейчас чувствую.

Закончив все темы в клубе, поехал забирать Соню. По дороге заехал в магазин. Что там любят десятилетние мальчишки, помнил что Родион играми увлекается, Соня часто про него рассказывает. Любит очень. Купил ему геймпад, думаю понравится, еще кучу всякой мальчиковой ерунды. Набрал сладостей, фруктов.

Да, это подкуп. Хочу, чтобы Соня улыбалась. Подарки не берет, одежду покупать запрещает. Вчера после кафе гуляли, затащил ее в торговый центр, думал накупим сейчас ей всяких шмоточек, примерять при мне будет. Ага, раскатал губы. Наотрез отказалась, еще и разнос в машине устроила. Кто же знал, что под шкуркой бемби, такая тигрица прячется. Хотя этот контраст дико заводит. Спонтанностью своей. Вот и сейчас стоит, ждет, покладистая а в глазах огонь, когда целую, в меня вливается по телу несется, взрывая обоих.

– Макар значит – придирчивый, взгляд цепкий такой, не смотря на возраст – И чем вы Макар занимаетесь?

– В футбол играю. Интересует?

– Еще бы, только вот нельзя – вздыхает – Болею я. Серьезно.

– Ну, это же ненадолго, операцию сделают, потом вместе в спорт – клуб съездим. С футболистами тебя познакомлю, мяч попинаем.

Вижу, как глазенки загораются.

– А тебе можно верить, не обманешь?

– Можно, слово даю.

– Макар, тебе Соня очень нравится?

– Очень.

– А ты ее не обидишь?

– Я постараюсь, все силы приложу к этому.

– Я тебе что-то скажу, только ты никому – прикладывает ладонь к груди – Клянись.

Делаю так же.

– Клянусь.

– Ее папа обижает, ругает нехорошо. Я защитить хочу, но боюсь. Он такой злой, что я когда вижу, с места двинуться не могу. Только он не знает, что я видел, и мама тоже. Мы с Соней договорились, никому не рассказывать. И ты не говори. Ладно. Я тебя вот что попросить хочу, ты же большой, ты можешь присмотреть за ней.

– Договорились, пока ты здесь, я присмотрю. А потом вместе будем ее защищать, я тебя научу.

– Хорошо, я теперь спокоен. А покажи мне как в это играть, а то я это только в интернете видел.

– Тащи, разбираться будем – возимся с гаджетом, пока Соня с матерью вернутся. На папашу ее зол и это еще мягко сказано. А мать, ну как можно имея двух детей, быть такой инфантильной. Дальше своего носа не видеть.

Выхожу, сразу же когда они возвращаются. На ресепшене справляюсь об оплате и оставляю свои координаты, на случай если еще деньги понадобятся. Уговариваю девушку за столом, по этому поводу звонить только мне. Растекается по мне глазами, интересуясь, можно ли звонить по другому, более личному поводу. Не стоит. Вижу, как по коридору идет малышечка, личико светится, подходит и шепчет мне в губы «спасибо».