Текст книги "Единственный мужчина"

Автор книги: Анджела Дивайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Мое суфле погибло, – дрожащим голосом прошептала она.

Лицо Джона просветлело.

– И это все? – спросил он облегченно. – Да ну его к черту, дорогая. Какое это имеет значение? Я вообще терпеть не могу суфле.

И вот тут-то Пенни разрыдалась. Слезы брызнули у нее из глаз, потекли по щекам, размазывая тушь. Какое-то время она только смутно различала силуэты окружающих предметов, размытую фигуру Джона, спешащего к ней со своего места за столом. Вдруг его сильные руки крепко обняли ее и прижали к могучему телу.

– Что-то не так, солнышко? – встревоженно спросил он.

В ответ Пенни лишь всхлипывала, а Джон ласково гладил ей волосы и нашептывал на ушко какие-то успокаивающие слова. Наконец она облегченно вздохнула и, приняв у него носовой платок, стала яростно вытирать покрасневшие глаза.

– Ты совсем не хочешь хоть немного побыть со мной, – тревожно стала жаловаться она. – Ты готов заниматься чем угодно, только не мной.

– Ну вот! Ерунда какая! – недоумевающе возразил виновник всех ее бед. Кто бы знал, как мне не хочется тебя оставлять. Но пойми, время сейчас такое. После урагана… – он осекся, – умоляю, не кричи! Извини, что я произнес это слово!

– Но если ты не хочешь со мной разлучаться, – ответила она неуверенно улыбнувшись, – так почему тебя несет за тридевять земель – в Грантсвилль? Что, у них там своих умельцев не хватает? Верно, здесь на первых порах ты был вынужден все принять на свои плечи, но сам ведь сказал, что сейчас все более или менее нормализовалось. Подача электричества восстановлена, с питьевой водой тоже нет проблем. Жизнь входит в свои прежние рамки. Все вернулись к своим семьям, кроме тебя. Похоже, мы виделись бы чаще, если бы я служила медсестрой в твоем любимом Красном Кресте. Или если бы пострадала от урагана и жила бы милях эдак в тридцати отсюда.

– Так вот в чем дело? – спросил недоверчиво Джон и мягко улыбнулся. – Ты хочешь, чтобы я уделял тебе больше времени и внимания?

– Да, – выдохнула Пенни.

– Ты – маленькая дурочка, – ласково прошептал Джон, прикасаясь губами к ее глазам и поглаживая рукой ее спутанные волосы. – Я думал ты знаешь, что я люблю только тебя. Ведь я сказал тебе это в ночь урагана. Ой, не… поперхнулся он.

– И ты думаешь, что всю жизнь ты будешь оправдываться таким образом? прервала его Пенни, понемногу приходя в себя и воодушевляясь.

Она скорее почувствовала, чем услышала его глухой смешок.

– Думаю, я мог бы повторить это, если ты действительно в таком отчаянье, уступил он, нежно притронувшись к ее подбородку.

– Да, я действительно в отчаянье, – подтвердила Пенни, стараясь передразнить его интонацию и своеобразный южный акцент.

Джон осторожно поцеловал ее в губы.

– Я люблю тебя. Пенни, – просто сказал он. – И ты никогда не должна в этом сомневаться. Да, я действительно не часто бываю дома из-за того, что у меня так много работы. Но никогда и нигде я не переставал думать о тебе.

– Правда? – тихо спросила Пенни.

– Правда, – подтвердил он. – Если честно, то именно мысли о тебе вдохновляли меня в самые трудные моменты. Некоторые строения очень сильно пострадали. Дорогая, ведь ты сама это видела. Их так много – сметенных со своих фундаментов, рассыпавшихся, как карточные домики. Но когда я вытаскивал людей из-под обломков… и когда по пояс в воде разбирал завалы, и когда меня жрали комары, а пекло так, что, казалось, вот-вот изжаримся заживо, я думал только о тебе. Я говорил себе: «Я делаю это для Пенни. Здесь она теперь будет жить, и здесь – ее будущее, точно так же как и мое». – Говорю тебе – иногда только эта мысль и гнала меня туда.

– О Джон, – воскликнула Пенни с раскаяньем в голосе. – Прости меня, я так сожалею!.. Какая же я все-таки эгоистка! Просто я уже начала думать, что ты совсем разлюбил меня и что только этот ураган соединил нас.

– Не хочу и слушать подобные глупости. Прекрати! – приказал Джон. Знаешь, если и дальше у тебя в голове будут бродить такие дурные мысли, я вынужден буду что-то предпринять.

Он прислонился к ней так близко, что она ощущала легкое покалывание отросшей за день щетины. Его слегка прищуренные зеленые глаза призывно блестели. И тут Пенни ощутила приятные возбуждающие толчки страстно забившегося сердца, почувствовала уже зарождающееся желание.

– Предпринять… – что? – насмешливо переспросила она, выпрямляясь так, что грудь ее как бы невзначай коснулась его тонкой рубашки.

Джон задержал дыхание.

– А вот что – скажу ребятам из Грантсвилля, что им придется поискать мне замену, – пробормотал он, не отрывая взгляда от этих очаровательных округлостей, – и что я собираюсь удрать с тобой вдвоем в Чарлстон на несколько дней. Устроим себе небольшие каникулы. По полной программе. Надеюсь, это изменит твое отношение ко мне.

Ловким движением, нащупав на спине молнию, он расстегнул ей платье. Минутой позже она была уже и без лифчика. Джон нагнулся и с наслаждением начал целовать ее теплую, упругую грудь.

– Ну, а теперь – начнем, – призывно произнес он…

* * *

На следующее утро Пенни, чуть заслышав звук подъезжающей машины, выбежала из дома. Как обычно, Джон поднялся еще до того, как она проснулась, но на этот раз он явно не собирался мчаться расчищать завалы или раздавать продукты. Он сидел в машине и выглядел необычно для этих дней. Волосы его были аккуратно расчесаны. А вместо заляпанных джинсов и рваной рубашки, в которых он щеголял все последнее время, на нем были надеты элегантные серые брюки, крахмальная серая в белую полоску сорочка и кожаные мокасины.

– Ну как, хорошо ли ты провела ночь, дорогая? – усмехаясь, заботливо спросил он. Пенни в смущении покраснела как пион.

– Джон… – яростно прошипела она, окидывая быстрым взглядом двор – нет ли где поблизости Сары.

– Не бойся, – успокаивающе произнес он, догадавшись о причине ее опасений. – Она занята стиркой. А теперь – подай-ка мне вон те чемоданы, и мы отправляемся.

Пока он занимался укладкой багажа, Пенни сосредоточенно составляла список необходимых покупок.

– Ну как, ты ничего не забыла, что надо купить и сделать? – спросил Джон.

– Думаю, да, – согласилась Пенни. – Прежде всего, обновим мой гардероб. Ведь все мои вещи погибли в трейлере, и последние три недели я таскала платье Лэнни. Далее – различные железяки для тебя. Далее – обратиться по поводу страховки моего домика. Еще – посетить картинную галерею около Батгери. Может быть, ее владелица купит что-нибудь из моих акварелей. Ну и развлечься немного, наконец.

– Весьма напряженная повестка дня, – с одобрением прокомментировал Джон. Вперед!

Пенни слегка замешкалась, открывая дверцу машины, заглядевшись на пострадавший от урагана зеленый газон, расстилавшийся перед домом. В центре его располагалась разрушенная клумба в форме сердца. И хотя упавшее дерево, испортившее это произведение декоративного искусства, убрали, все цветы, так радовавшие раньше глаз, увяли.

– Может быть, купим заодно каких-нибудь цветов для этой клумбы? – спросила она Джона. – Я всегда восхищалась этим умело подобранным сочетанием – синие, красные и белый бальзамин посередине.

– Да, конечно, – согласился Джон, помогая ей поудобнее устроиться в машине. – А знаешь, с этой клумбой связано одно старинное предание. И оно наверняка тебя растрогает. Так бывает почти со всеми женщинами, хотя я никак не могу взять в толк – почему.

– Расскажи, – заинтересовавшись, попросила Пенни.

– Ну, значит, так. Твой пра-пра-пра, я не знаю точно сколько раз пра, шесть или семь… Итак твой пра-пра… прадедушка капитан Томас Эллиот воздвиг этот дом в 1792 году. Ну так вот, перед тем как начать строительство, он вдавил в землю каблук и начертил им на этом самом месте контур клумбы в форме сердца. Он сказал тогда, что это в знак того, что здесь всегда будет царить любовь.

– О Джон, какая чудная история! – восхищенно воскликнула Пенни, в последний раз оглянувшись, чтобы бросить прощальный взгляд на скрывающийся за поворотом особняк с колоннами. – Оно только доказывает, что надо непременно восстановить эту клумбу. А ты уверен, что в те дальние времена на ней росли такие же цветы?

– Черт, откуда мне знать? – удивился Джон, чуть раздраженно пожимая плечами. – Все, что я могу тебе сказать, – это то, что такие цветы росли здесь с тех самых пор, как я впервые увидел это место. Но пытать меня, добиваясь подробностей, – бесполезно. Все это меня весьма мало занимает.

– Ах эти мужчины! – с пренебрежением воскликнула Пенни. – А я вот думаю, как это интересно – мои предки двести лет жили на этом месте, и вот теперь я… Как бы продолжаю эстафету. Жаль вот только, что отец не может быть рядом со мной…

С минуту Джон помолчал, угрюмо всматриваясь в бегущую под колесами дорогу. Пенни заметила, как напряглись его пальцы, сжимавшие руль.

– Ну может быть и так, – произнес он наконец. – Но лично я не отношусь к своим предкам так щепетильно. С моей точки зрения самое главное – каков я сам. Давай лучше обсудим последний пункт нашего списка – «развлечения». Думаю, мы должны удариться в буйный разгул, как только доберемся до Чарлстона.

И они действительно отменно погуляли!

Хотя разрушения, которые городу нанес ураган, были велики, благодаря неустанному труду жителей за три недели большая часть повреждений была устранена и все приняло свой обычный уютный и гостеприимный вид. Заказанный в гостинице номер-люкс был чрезвычайно комфортабелен. Быстро забросив туда свои пожитки, Пенни и Джон отправились на улицу.

Первый день они решили посвятить делам. Пенни захватила стопку бланков в офисе страховой компании и получила заверения, что их агент в ближайшее время посетит ее. Джон накупил массу всякой всячины для хозяйственных нужд. Вдвоем они посетили все картинные галереи города, предлагая купить акварели, написанные Пенни. И когда владелец одной из них взял две ее работы и даже предложил устроить выставку на Рождество, девушка пришла в бурный восторг. После такого следовало бы бросить все дела и хорошенько отметить первый успех. И вряд ли где-то в мире было место, более подходящее для этого, чем Чарлстон.

Они разъезжали по городу в кабриолете, любовались прелестными старинными особняками, старинными арками, стройными колоннами, тенистыми садами, аллеями карликовых пальм, перемежавшихся с огненно-красными олеандрами. Ходили под парусом по безбрежной голубовато-серой водной глади гавани, которая, как говорят, гостеприимно укрывала даже пиратские корабли в стародавние времена. Они накупили массу сувениров на старинном рынке, где когда-то вовсю торговали живым товаром. И до глубокой ночи они ели, пили и танцевали в лучших ресторанах города. Все эти пять дней пролетели для Пенни как сказочный сон. Никогда у нее не было столько чудесных развлечений. И ни разу за эти дни даже тень размолвки не омрачила их отношений. Но в последний день…

Они прогуливались по набережной, застроенной роскошными особняками. Пенни безмятежно наслаждалась легким освежающим ветерком с моря и любовалась почти каждой попадавшейся на их пути виллой. Все приводило ее в восторг: и каменные ананасы, украшавшие чей-то подъезд, и пурпурная глициния, каскадом спускающаяся с беседки, и пожарные краны, раскрашенные под солдатиков в ярко-красных курточках и синих брюках, и пароконный экипаж с оранжевыми колесами и отделанной бахромой крышей, и мальчуган с удочкой… Но Джон явно оставался равнодушен к ее маленьким открытиям. Более того, чем ближе они приближались к концу набережной, тем нервознее он становился.

– Думаю, нам пора возвращаться, – решительно сказал он наконец. – Я ничуть не удивлюсь, если страховой агент появится к тебе уже сегодня вечером.

– Очень в этом сомневаюсь, – беззаботно ответила Пенни. – Ах, Джон, посмотри! Видишь вот тот большой дом с колоннадой? Перед ним такая же точно клумба в форме сердца, как и у нас в Уотерфорд-холле! Дай-ка я подойду и взгляну!

И не успел Джон остановить ее, как она уже метнулась через улицу, прислонилась к прутьям ограды и с любопытством принялась изучать так заинтересовавшую ее клумбу. Над ней как раз трудился садовник-негр. Поймав ее заинтересованный взгляд, он выпрямился и приподнял в знак приветствия соломенную шляпу.

– Добрый день, мэм, – приветливо произнес он. – Правда, чудесные цветы?

В этот момент рядом возник Джон и лицо садовника расплылось в радостной улыбке.

– Бог мой, мистер Джон! – протянул он. – Это точно вы, будь я проклят. Рад видеть вас, сэр. Что привело вас в наши края?

Лицо Джона приняло совсем неприсущее ему затравленное выражение.

– Я тоже рад видеть тебя, Лерой, – ответил он. – А это – моя невеста мисс Пенни Оуэн. – Он обернулся к ней. – Лерой – местный, из окрестностей Кларксвилля.

– Невеста? – воскликнул Лерой, как бы пробуя на вкус это слово. – Да что вы говорите? Ну а почему бы вам не зайти и не повидаться с мистером Ричардом, сэр? Уверен, он бы с удовольствием опрокинул стаканчик за ваше здоровье и за здоровье мисс Пенни тоже.

– Спасибо, Лерой, – сказал Джон, хватая Пенни за руку. – Нам пора бежать. Пенни вот ожидает сегодня вечером страхового агента, чтобы оценить ущерб, нанесенный ее дому ураганом. Поэтому мы должны ехать.

– Ну раз надо, значит – надо, – согласился Лерой, возвращаясь к прерванному занятию. – Вы обязательно должны перехватить его, леди. Если он не застанет вас дома сегодня, вы будете ждать его еще полгода. Ведь у них сейчас столько дел после этого урагана. Ну, тогда до свиданья! Будьте осторожны!

Пенни удивилась прыти, с которой Джон пытался убежать от этого дома.

– Что все это значит? – недоуменно спросила она. – И кто такой Ричард?

Джон обеспокоенно озирался по сторонам.

– Он юрист, – туманно разъяснил он. – Он здешний, практикует в Чарлстоне уже больше четверти века. Иногда ведет и мои дела… Он действительно неплохой человек.

– Тогда почему ты не захотел зайти к нему? – настойчиво продолжала свои расспросы Пенни.

– Потому что я хочу, чтобы ты была на месте – в Мерривилле, и встретила страхового агента, – настаивал он, уже начиная раздражаться.

– Но ведь это глупо! – продолжала упираться Пенни. К этому моменту Джону удалось дотащить ее до машины и усадить в нее. – Ведь мы же не договаривались на сегодня! Они там только сказали, что, возможно, пришлют кого-нибудь сегодня к вечеру. Мы даже не условились о каком-то определенном часе. Кроме того, я была бы не против знакомства с этим «неплохим человеком» – Ричардом. И мне очень хочется осмотреть этот прекрасный дом изнутри.

Джон, не обращая внимания на ее слова, пристегнул ее к сиденью ремнем безопасности и вставил ключ в замок зажигания. Его губы превратились в жесткую прямую линию. Джон нахмурился, а это было явным признаком окончательно и бесповоротно принятого решения.

– Да оставь ты эту ерунду, – посоветовал он спокойно, но решительно. Думаю, мы должны ехать.

– Но ведь это абсурд, – теперь пришел черед Пенни раздражаться. – Готова биться об заклад, что никаким страховым агентом в Мерривилле и не пахнет.

И вот тут-то она ошиблась… Едва повернув на дорогу, ведущую к ее разрушенному домику, она увидели блестящую красную машину, на борту которой красовалась огромная эмблема страховой компании.

– Эй, как тебе нравится это? – в голосе Джона прозвучали одновременно и торжество, и удивление.

– Вижу, – отозвалась его спутница, более раздосадованная, чем довольная.

Джон притормозил на обочине.

– Милая, садовник был прав, – наставительно сказал он. – Если не поймать этого парня сегодня, ты не увидишь его еще минимум полгода. Сходи, потолкуй с ним, а я пока заброшу все эти коробки домой и присоединюсь к тебе, как только освобожусь.

– Хорошо, – неохотно согласилась Пенни. – Но как я должна говорить с ним?

– Говорить особо ничего и не надо. Просто обрисуй ему ситуацию. Наверняка тебе прислали старого Тэда Квилти, а он очень опытный агент.

Но когда Пенни подошла к красному автомобилю, она не увидела в нем мужчины. Держа в руке рулетку, к ней повернулась женщина. И при этом весьма хорошенькая. Темные, гладко зачесанные волосы обрамляли ее изысканно накрашенное лицо, на котором своей особой жизнью жили необыкновенного фиалкового цвета глаза. Одета она была в прекрасно сшитый голубой костюм с перламутровыми пуговицами, которые блестели в лучах послеполуденного солнца. Губы, аккуратно накрашенные в форме сердечка, раздвинулись в ослепительной улыбке.

– Ну, здравствуй, – произнесла Брэнда Сью…

Глава 8

В первый миг Пенни захотелось просто провалиться сквозь землю – если бы такое было возможно. Вот уж кого она не ожидала встретить на развалинах своего домика, так это бывшую подружку Джона. Она даже моргнула пару раз, как бы желая прогнать это невероятное виденье. Но ее надежда не оправдалась. Без всякого сомнения перед ней стояла Брэнда собственной персоной. Более того, она улыбалась и протягивала ей руку. Пенни сделала осторожный шаг вперед и прикоснулась к длинным нервным, ярко наманикюренным, пальцам.

– Привет, – неуверенно пробормотала она. – Что вы здесь делаете?

– Ну ты даешь! – воскликнула Брэнда и звонко расхохоталась. – После урагана в компании столько работы, что на вызовы гоняют буквально всех. А вообще-то я работаю в страховом отделении в Кингсвуде. Занимаюсь этим делом с тех пор, как окончила школу, и знаю его как свои пять пальцев. Да я хвостом таскалась за отцом по этим оценочным визитам еще когда пешком под стол ходила. Так что не беспокойся. Я могу измерить величину любого ущерба в мире.

От внимания Пенни не ускользнули зловещие нотки, промелькнувшие в этих последних словах, но она постаралась выдавить из себя улыбку, и поплелась за Брэндой, легко шагавшей по лужайке. Как это ни удивительно, та оказалась действительно толковым агентом. Она методично фотографировала, заполнила опросный лист и наконец захлопнула свой блокнот.

– Думаю, деньги свои ты получишь без проблем, – весело заключила она. Пора мне собираться. Но перед отъездом я хотела бы с тобой кой о чем поговорить.

При этих словах у Пенни заныло в груди. «Ну вот, начинается, – с тоской подумала она. – Сейчас Брэнда будет качать права и устраивать разборку по поводу наших с Джоном отношений». С надеждой она бросила взгляд на дорогу в сторону Уотерфорд-холла – не мелькнет ли спасительная тень знакомого БМВ. Но тщетно.

Брэнда в этот момент в самой непринужденной позе расположилась на чудом пощаженной ураганом каменной скамейке и весьма дружелюбно улыбалась.

– Садись рядышком, не робей, – пригласила она. – Сейчас мы все и обсудим.

Ощущая себя как осужденный на смерть, попавший в руки палача. Пенни осторожно опустилась на краешек.

– Послушайте, если вы по поводу Джона… – начала было она, но звонкий смех Брэнды прервал ее фразу.

– Ах милая, это ни в коей мере не касается Джона! – ее заверения звучали довольно искренне. – Он мне и без того надоел, да я и не злопамятна. Нет, я хотела поговорить о другом.

Повисла пауза, во время которой Брэнда извлекла из своей элегантной сумки портсигар и зажигалку.

– Закуришь? – предложила она.

– Спасибо, нет, – осторожно ответила Пенни, чувствуя, что недомолвки нежданной гостьи разбудили ее любопытство.

Однако Брэнда не спешила. Она медленно закурила, картинно выпустила струю дыма из своих карминовых губ и вновь одарила Пенни лучезарной улыбкой.

– Что ж, начнем, пожалуй, – задумчиво произнесла она. – Слышала, ты была вся в делах после этого урагана? Кажется, организовала что-то вроде походной кухни, да?

– Да, – недоумение Пенни все возрастало.

– А тебе случаем не приходилось встречать пожилую леди, ее зовут Лилли Макгрегор. Она одиноко живет в маленьком белом домике неподалеку?

– Нет, не думаю, – пытаясь вспомнить, ответила Пенни. – Хотя нет. Не та ли это дама лет девяноста, о которой говорят, что в ее гараже она хранит автомобиль образца тысяча девятьсот тридцать второго года?

– Да, дорогая, она самая.

– Нет, сама я с ней не встречалась, – призналась Пенни. – Я было уже совсем собралась отвезти ей продукты, но Джон попросил меня о чем-то, и к ней тогда ездила Лэнни.

Брэнда удовлетворенно рассматривала свой роскошный маникюр.

– Дело в том, что я была там несколько дней назад. В доме ураганом повыбивало все стекла, и я ездила оценивать ущерб. Из ее слов я поняла, что она с нетерпением ждет встречи с тобой.

– Встречи со мной? – все более недоумевая, воскликнула Пенни. – Но зачем?

– Ну, я слышала, что ты – дочь Уильяма Эллиота, – улыбнувшись, сказала Брэнда. – Это так?

– Да, – подозрительно согласилась Пенни.

– Так вот, – начала Брэнда с видом фокусника, раскрывающего обалдевшей публике секрет сложнейшего трюка. – Старая Лилли Макгрегор, в девичестве Эллиот. Точнее, родная тетя твоего деда. И она очень хорошо знает все о твоем отце. У нее там куча всяких старинных фотографий, и она горит желанием их тебе показать.

– Правда? – возбуждение и интерес Пенни росли по мере того, как Брэнда неторопливо выкладывала свою информацию. – Большое спасибо за эту новость!

– Не стоит благодарности, – поднимаясь, ответила Брэнда. – Однако имей в виду – если соберешься навестить ее, не стоит говорить об этом Джону. Он, знаешь ли, был не в ладах с твоим отцом. И я сомневаюсь, что в их размолвке был виноват только покойный сэр Уильям. Джон сам иногда бывает хорош.

Пенни невнятно согласилась. В душе она чувствовала правоту Брэнды, но ей не хотелось быть втянутой в обсуждение достоинств и недостатков Джона. Да и с кем? С его же девицей!

– Эй, посмотри, кого к нам несет? – весело воскликнула Брэнда, бросая недокуренную сигарету на землю. – А вот и он!

Пенни резко обернулась и увидела высокого мужчину, быстро направлявшегося в их сторону по дороге. Джон! Он стремительно двигался вперед. Фигура его была напряжена, а черты лица выражали неприкрытую тревогу и решимость.

– Привет, Джон, – запела Брэнда Сью. – Как поживаешь?

Он не обратил никакого внимания на ее протянутую для рукопожатия руку.

– Что тебя сюда занесло? – недружелюбно спросил он.

– Разве так обращаются со старыми друзьями? – Брэнда с деланной обидой надула губки. – Я здесь, чтобы оценить нанесенный ураганом ущерб.

– Дай, посмотрю, – повелительно произнес Джон, протягивая руку за ее блокнотом.

– Ну, вообще-то это против правил, – ответила Брэнда. – Но для тебя, Джон, я могу сделать исключение. Думаю, ты можешь взглянуть на мои расчеты.

Едва прислушиваясь к ее словам, Джон внимательно изучал записи и пометки в блокноте.

– Похоже, все в порядке, – согласился он наконец, захлопывая блокнот и возвращая его владелице. – А с чего это ты вдруг заделалась агентом, а? Ведь ты работаешь в офисе?

Глаза Брэнды округлились.

– Конечно, милый, – согласилась она. – Но сейчас столько работы, что нам страшно не хватает людей. И когда я услышала, что здесь не обойтись без агента, то сама решила поехать на вызов. Ведь надо помочь людям!

– Как это великодушно с твоей стороны, – в голосе Джона сквозил неприкрытый скепсис.

– Ты очень любезен, милый, – проворковала Брэнда и потрепала Джона по щеке. – А правду ли говорят, что вы с Пенни решили сыграть свадьбу будущей весной?

– Честно говоря, я и не подозревал, что за нас уже и дату свадьбы назначили, – сказал Джон, усмехаясь и обнимая Пенни. – Но если не считать этого, то все остальное – верно. Ну что ж, весна – так весна. Время года для свадьбы ничуть не хуже и ничуть не лучше другого. Вполне подходит!

– Весна, да? – переспросила Брэнда. Внезапно ее прекрасные глаза приняли ледяное выражение. – Ну, за семь месяцев много воды утечет. Я желаю тебе такого счастья, какого ты заслуживаешь, Джон. И тебе, Пенни.

Она жеманно помахала им ручкой и грациозно направилась к своему автомобилю. Джон молча приоткрыл ей дверцу, и на мгновенье его взору предстала совершенной формы ножка Брэнды.

– Спасибо, милый, – промурлыкала она. – Пока, Пенни!

Машина скрылась из виду, а Пенни сидела и пыталась сообразить – заметил ли Джон эту нарочито выставленную напоказ очаровательную ножку? Он заметил.

– О господи, вот баба – настоящая сучка! – воскликнул он, тряхнув головой. – Никак не могу поверить, что наконец избавился от нее!

Чувствуя внезапное облегчение, Пенни расслабилась. Она даже решила, что может позволить себе проявить великодушие. Обняв Джона за талию, она признательно потерлась щекой о его плечо.

– Она не так уж и плоха, – в ее тоне сквозила беззаботность победительницы. – И она действительно все уладит со страховкой.

Джон внимательно глядел на нее сверху вниз.

– Когда она так мила и любезна, – сказал он нахмурившись, – значит, что-то замышляет. О чем это вы беседовали так мирно? Неужели только обсуждали размеры ущерба?

Пенни колебалась. Прошла минута, и она уже была готова поделиться с Джоном радостной новостью о своей родственнице, но что-то удержало ее. Вполне очевидно, что между Джоном и ее отцом произошел скандал. Что он скажет, когда узнает о ее намерении посетить пожилую женщину и порасспросить ее о сэре Уильяме? Ведь он может просто запретить ей поехать туда. Одна только эта мысль привела Пенни в негодование.

– Да, – внезапно она решила солгать. – Мы говорили только о деле.

И так как было очевидно, что у Джона возникло какое-то подозрение, она решила сменить тему разговора.

– Так ты решил сыграть свадьбу весной? – спросила она, приникнув к нему теснее.

– Дорогая, будь на то моя воля, – весело откликнулся Джон, – я бы уже через месяц пригласил мирового судью и парочку свидетелей. Но я подозреваю, тебе бы не хотелось ограничиться только этим. Ведь не обойтись без белого подвенечного платья и огромного свадебного букета. И чтоб человек двести гостей в крайне неудобной одежде потели за обеденным столом. И чтобы были речи. А твоя мамочка будет утирать слезы, горюя, что потеряла свою милую дочку, а моя – радоваться, что спихнула нам в подарок тот завалящий серебряный чайный сервиз. Или я не прав?

Пенни расхохоталась и ударила его по руке.

– Негодяй! – воскликнула она. – Если судить по твоим словам, то все это тебя совсем не занимает!

– Не то чтобы не занимает, – спокойно подтвердил Джон, – а просто выводит из себя. Но даже через все это я готов пройти, чтобы заполучить тебя навсегда. Я думаю, ты будешь самой красивой невестой, которую когда-либо видели старые стены Уотерфорд-холла. В воздушном белом платье, вся в цветах, окруженная стайкой белых и розовых подружек…

– Ах, Джон, – мечтательно прошептала Пенни, – ты так считаешь?

– Да, – просто ответил он.

И он поцеловал ее так жадно и страстно, что Пенни пришлось на несколько мгновений задержать дыхание. А когда наконец Джон отпустил, она почувствовала себя так, как будто только что сошла с каруселей.

– Я люблю тебя, – прошептала она прерывающимся от страсти голосом.

– Ну, в таком случае вернемся поскорее домой, – предложил Джон. – Заодно составим список гостей. И вообще, надо бы уведомить о нашем решении родителей. Ведь твоя мама уже вернулась из Европы, не так ли?

Пенни испуганно уставилась на число, которое показывал календарь на ее часах.

«Уже пятое сентября», – подумала она.

– Пятое сентября, – медленно произнесла Пенни. – Не могу поверить, что так быстро пролетело время. Теперь, когда она уже вернулась домой, надо бы позвонить ей и сообщить о свадьбе.

Но к ее сожалению, телефон матери не отвечал. Тогда они с Джоном решили позвонить матери Джона.

Миссис Миллер была дома и находилась, как всегда, в прекрасном расположении духа, но в течение первых пяти минут, после того как она услышала эту новость, от нее ничего нельзя было услышать, кроме причитаний. В телефонной трубке слышалось только «Боже мой!», «Боже милостивый!» и «Однако скажу вам», но затем она овладела собой и потребовала, чтобы Джон передал трубку Пенни. Джон, который все время, пока его мать восклицала и изумлялась, держал трубку на расстоянии вытянутой руки от своего уха, наконец с облегчением вздохнул и протянул трубку Пенни. И теперь настал черед Пенни выслушивать бесконечные расспросы о своей семье, комплименты по поводу ее милого австралийского акцента и изнуряющий рассказ о фарфоровых сервизах и количестве серебряных чайных ложек, которыми владеет мать Джона.

Если учесть, что все это время Джон стоял рядом, закатывал глаза и потягивал чай из воображаемых чашек, комментируя речь своей матери, это было настоящим суровым испытанием для Пенни, и она почувствовала огромное облегчение, когда наконец этот разговор закончился.

– Уф! – воскликнула она. – Я начинаю думать, что ты все же прав. Простая регистрация брака будет гораздо лучшим вариантом, чем то, что я вначале тебе предлагала.

– Отлично! – сказал Джон, потирая руки. – Хочешь, чтобы я организовал это, да?

– Не смей! – вдруг запротестовала Пенни. – Я готова выдержать все, но наша свадьба не должна напоминать торговую сделку.

– Хорошо, но я скорее всего весной буду очень занят работой на плантациях, – коварно заметил Джон. – Так что у меня, вероятно, не будет времени на медовый месяц.

– Ax Джон, – простонала Пенни. Ему пришлось пойти на компромисс.

– Ну ладно, в конце концов мы сможем на недельку слетать на Багамские острова, – уступил он. – Но это при условии, если Маккендрик заменит меня.

Чмокнув Пенни в лоб, Джон деловито зашагал в сторону амбара. Оставшись одна, Пенни воровато осмотрелась вокруг, а затем поспешила наверх, в спальню, чтобы сделать очень важный для нее телефонный звонок. Ее руки дрожали, когда она набирала номер. В любой момент Джон или Сара могли поднять трубку внизу в холле и услышать разговор. Но, к счастью, сразу же после нескольких гудков на другом конце провода ей ответили.

– Алло, – произнес дрожащий старческий голос.

– Алло. Меня зовут Пенни Оуэн. Я говорю с… – попыталась начать разговор девушка, но ее прервали.

– Говорите громче! Я плохо слышу.

– Я говорю с Лилли Макгрегор? – спросила Пенни, думая о том, как трудно кричать и шептать одновременно.

– Да, я Лилли Макгрегор. А вы медсестра, которая должна прийти и послушать мое сердце? Оно в последнее время бьется чересчур сильно. Каждый раз, когда я копаюсь в своем саду, оно начинает бухать, как барабан. Я думаю, что у меня вот-вот случится сердечный приступ.

– Извините меня, – в отчаянье прервала ее Пенни, стараясь говорить как можно четче. – Я не медсестра. Я дочь Уильяма Эллиота. Мне сказали, что…

На этот раз прервали ее.

– Дочь Билли! – в восторге закричала Лилли. – О Господи, почему же ты сразу не сказала, Милая! Я жду твоего звонка уже целую неделю. Я даже напекла для тебя шоколадных булочек, так что лучше будет, если ты заглянешь ко мне завтра утром, пока они еще не зачерствели. Приезжай к десяти часам.

Пенни не успела ничего сказать в ответ, как Лилли повесила трубку. Разговор с ней привел девушку в замешательство, но она окончательно решила довести дело до конца и все выяснить. «Только бы Лилли была искренна, когда речь зайдет об отце…» Она улыбнулась, думая о предстоящей встрече. «Ну что же понравится это Джону или нет, но, может быть, ей наконец удастся узнать все о причинах вражды Миллера и ее отца».