Текст книги "Единственный мужчина"

Автор книги: Анджела Дивайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Ты действительно так думаешь? – его осипший голос сейчас похож был на рычанье.

– Но ведь это правда, не так ли?

– Это только часть правды… Но есть и еще кое-что.

– Что ты имеешь в виду? – в голосе Пенни боролись надежда и отчаянье.

– Только то, что в тебе есть нечто, сводящее меня с ума. И я вижу, что с тобой происходит то же самое. Похоже, ты думаешь, что ненавидишь меня, как кошка собаку, но на самом деле это не так. Ты ошибаешься. Между нами действительно что-то есть. Пенни… Нечто очень сильное, особенное. И уж наверняка это – не ненависть.

Затаив дыхание, Пенни неуверенно глядела ему в глаза. Голова ее кружилась, казалось, что девушка вот-вот потеряет сознание. Неужели он действительно пытается объясниться с ней? Неужели она для него действительно что-то значит? Мысль эта была столь нова и пугающе привлекательна, что она невольно подняла руки, как бы заслоняясь от нее.

– Ты опять собираешься дать мне пощечину? – в голосе Джона теперь не слышалось и тени насмешки.

– О Джон, – Пенни виновато вздрогнула, неуверенно прикасаясь пальцами к его щеке. – Я не очень сильно тебя ударила, правда, – прошептала она.

– Это была только вспышка эмоций, – ответил он. – Обычный стресс. Конечно, если ты меня поцелуешь, мне станет намного легче.

Пенни в замешательстве колебалась. Затем, привстав на цыпочки, она потянулась к нему и прикоснулась губами к его щеке. Джон слегка склонил голову, и она ощутила на своих губах тепло его мягкого поцелуя. Время для Пенни остановилось.

Она вся отдалась блаженным ощущениям. Все ее тело охватил страстный трепет, когда Джон умело, настойчиво и ритмично начал гладить ей плечи и спину. Волны глубокого пульсирующего возбуждения наполняли все ее тело. Их поцелуй был мучительно чувственен, и губы не отрывались от губ, пока хватило дыханья.

Но вот Пенни опустилась на землю.

– Ох, Джон, – после продолжительного выдоха сказала девушка. – Ты ужасно бессовестный!

– Страшно бессовестный, – подтвердил он, нежно целуя ее ладонь. – Но я так тосковал без тебя, Пенни, что готов был на все – только бы вновь увидеть.

Пенни недоверчиво улыбнулась. Услышать такие слова от вечно самоуверенного Джона Миллера? Да в это и поверить было невозможно!

– Правда? – голос девушки дрожал.

– Правда, – подтвердил Джон, зарываясь лицом в ее густые пшеничные волосы. – Ты необыкновенная девушка, Пенни Оуэн. Я никогда не встречал такой.

С полминуты Пенни внимательно вглядывалась в его возбужденное лицо. И то, что она увидела, заставило ее усомниться – в действительности ли она так страстно ненавидит этого человека. Внезапно ее враждебность сменилась нахлынувшей волной нежности.

– И ты тоже необыкновенный парень, Джон Миллер, – прошептала она неуверенно. – Я тоже никогда не встречала такого, как ты.

– Ну не трогательная ли сценка? – прозвенел чей-то голосок позади них. Держу пари, что никогда не слышала ничего более приторного!

Пенни в ужасе обернулась, ожидая увидеть какого-нибудь призрака. Эдакую зловещую темноволосую женщину в платье цвета бордо с кринолином и подсвечником в руках. Но это был не призрак. Она увидела женщину с лицом, таким же совершенным и невыразительным, как у манекена, рекламирующего дамское белье. Все мускулы этой маски окаменели, и только васильковые глаза светились бешеной яростью, когда ее взгляд упирался в Пенни. Она инстинктивно отпрянула, почувствовав, что Джон сжал ее руку, как бы отводя от нее опасность. Казалось, что появление незнакомки его совершенно не обеспокоило. Похоже, он даже обрадовался этому.

– А, привет, – сказал он, усмехаясь. – Рад видеть тебя снова, Брэнда Сью.

Глава 5

Какое-то время все участники этой сцены хранили молчание.

Затем Джон первым нарушил тишину.

– Пенни, эта дама – Брэнда Сью Хартли. Брэнда Сью, позвольте представить вам Пенни Оуэн.

– Нет уж, увольте, – презрительно усмехнулась та. – Я не желаю путаться со всякими бедняками.

Пенни задохнулась от негодования, но не успела она вставить и слова, как Джон произнес.

– Правда? А Грэг Олден, с которым ты недавно провела ночь в горах?

Теперь пришел черед Брэнды краснеть от замешательства.

– Кто наболтал тебе о Грэге? – спросила она хрипло.

– Моя кузина Мэри Элен Мэннинг рассказала, – спокойно объяснил Джон. – Она останавливалась в том же отеле и встретила вас за завтраком.

– Какого черта она сует нос не в свои дела? – кипятилась Брэнда Сью.

– Видимо, она решила, что я непременно должен знать это, – разъяснения Джон давал даже с некоторым сожалением. – Я вообще-то не очень люблю, Брэнда, когда меня водят за нос. Особенно с такими ничтожествами, как этот Олден.

– И вот теперь ты думаешь, дорогой, что отомстил мне? – в голосе Брэнды звучали насмешливые и оскорбительные нотки. – Ты мог бы для этого найти кого-нибудь поприличнее, чем эта…

В течение всего этого обмена любезностями Пенни хранила молчание. Ее охватили негодование и смущение. Сейчас она и представить себе не могла, как могла доверять всем признаниям Джона. Как она могла подумать, что он искренен в этих признаниях! Ведь он затеял все это только ради того, чтобы досадить своей… подружке! Чтоб они оба провалились! Тут Пенни немного пришла в себя и решила вмешаться в милую беседу будущих супругов.

– Как я вижу, два голубка страстно мечтают вернуться друг к другу в объятья после небольшой размолвки, – заявила она решительно. – А потому позвольте мне покинуть вас и не мешать вашему счастью. Вижу, вы оба действительно очаровательные люди и стоите друг друга.

Помедлив с минуту, она, не сдержав внезапного порыва, влепила Джону очередную пощечину, на этот раз по другой щеке. После этого, подобрав юбки, устремилась через лужайку к дому.

– Пенни! – голос Джона гремел в полуночной тишине. – Вернись! Вернись, черт побери!

Но Пенни, удаляясь, видела, как Брэнда вцепилась в руку Миллера и что-то яростно втолковывает ему. Лишь на миг промелькнули перед ее глазами борющиеся при свете фонаря фигуры и она ускорила темп бега. Выскочив на гравийную дорогу, перед парадным, она чуть было не угодила под колеса подъезжающей машины.

– Бог мой! – раздался испуганный голос водителя. – Это ты, Пенни?

– Лэнни! – радость мешалась в голосе девушки с отчаяньем. – Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем сейчас. Только отвези домой поскорее! Прошу тебя!

И только на полпути к Мерривиллю Лэнни удалось вытянуть хоть что-то из молчавшей до этого гостьи.

– Послушай, дорогая, – подступилась она уже наверное в четвертый раз. – Не хочу навязываться, но, может, ты все-таки расскажешь, что там у вас вышло с Миллером? За что он колотил эту Брэнду, там, у пруда? Ну давай же, выкладывай. А все эти пикантные подробности можешь, если пожелаешь, опустить…

– Я ненавижу его! – голос Пенни дышал яростью. – Грязная свинья! Я не могла оставаться с ним рядом ни минуты!

– Да? Пожалуй, тебе следовало бы быть с ним поосмотрительнее. Придется сочинить для маман какую-нибудь историю, объясняющую причины твоего столь внезапного исчезновения.

Потрясенная Пенни на какой-то миг прекратила свои причитания.

– Твоя мама? О Лэнни, я начисто забыла о ней! Что же в конце концов сказать ей?

– А, не бери в голову, – ободряюще ответила смягчившаяся собеседница. Навру, что у пруда у тебя опять подвернулась нога, и мне пришлось снова везти тебя в Кингсвуд на рентген. Как, сгодится версия?

Пенни поморщилась, но ничего лучшего в таком состоянии ей в голову не пришло.

– Хорошо, – согласилась она в отчаянье. – Ты настоящая подруга, Лэнни!

– Нет проблем! – беззаботно ответила та. – Ну а теперь, давай, выкладывай – что там у вас вышло. Только правду!

– Я не могу, – запротестовала Пенни. – Это все слишком гадко!

Но Лэнни была настойчива, и все-таки ей удалось вытянуть из своей страдающей пассажирки все, даже самые мельчайшие подробности инцидента. Конец расспросам наступил только в предутреннем сумраке, тогда они допивали уже по второй чашке кофе, расположившись в тесной кухоньке обиталища Пенни. Поведение Джона вызвало бесспорное осуждение мисс Кокс, и она просто кипела благородным негодованием.

– Да уж, все эти мужики – такие скоты, – подвела она итог печальной исповеди хозяйки Мерривилля. – Ну а теперь, что ты собираешься делать, Пенни?

– Делать? – озадаченно переспросила та.

– Конечно. Все, что ты мне поведала, наводит на мысль, что не пройдет и нескольких часов, как Миллер будет тут как тут, под твоей дверью. Он станет требовать отдать ему твою собственность или твое тело, или то и другое вместе! Так что ты станешь делать?

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – потерянно произнесла Пенни и вздрогнула, представив себе нарисованную подругой картину.

Лэнни задумчиво покачивалась на стуле.

– Я, кажется, придумала, – сказала она наконец. – Ты поедешь со мной. У нас есть бунгало неподалеку, на Мертл-бич, и я как раз собиралась удрать туда от предков для разнообразия. Никто кроме меня не будет знать, где ты скроешься. И этот пакостник тебя не выследит!

– А твоя мать не скажет ему, что я там? – в голосе Пенни появилась надежда.

– Мама? Да она там и не появляется. Она сейчас прямо дрожит над Стивом и не оставит его без опеки до отъезда. А ты пошлешь ей открытку. Напишешь, что встретила друзей из Австралии и отправилась с ними поглядеть страну. Адрес, разумеется, не пиши. А тем временем, возможно, страсти слегка поутихнут.

Пенни в восхищении уставилась на свою новую приятельницу.

– Лэнни, из тебя вышел бы гениальный гангстер! – произнесла она с благоговением. Та только усмехнулась.

– Знаю, – вздохнула она. – Ужасно, не так ли? Особенно для меня. Ведь в колледже я специализируюсь в области управления бизнесом. Ну так что, решилась?

Пенни затравленно вздохнула.

– Да! – согласилась она.

* * *

Бунгало Коксов на Мертл-бич поразило Пенни своим видом. Он совсем не соответствовал этой пляжной местности, где она ожидала увидеть что-то вроде одноэтажного сарайчика с деревянными кроватями, примусом и удобствами на улице. Но вместо этого перед ее взором предстал роскошный миниатюрный особняк. Пять спален, три ванные комнаты, огромная гостиная и прекрасно оборудованная кухня. Террасы. Солярий. И много-много другого, говорившего о достатке и вкусах хозяев. Дом выглядел как иллюстрация из журнала «Лучшие сады и виллы». Вскоре стало очевидным, что стиль жизни ее новой подруги соответствовал всему увиденному.

Первые пару дней девушки провели в окрестных магазинах, совершая массу нужных и бесполезных покупок, играли в мини-гольф, развлекались в ярмарочных балаганах и на аттракционах, которых в округе было множество. Вечера завершали обычно в каком-нибудь ресторанчике. Но уже на третий день Пенни решила положить конец подобной расточительности. И вот, когда Пенни, вымотавшись за день, развалилась в домашнем халате на роскошном диване и, готовясь к вечернему выходу, принялась за маникюр, она решилась наконец объясниться.

– Так какие у нас планы на вечер? – вернулась Лэнни к обсуждению своей излюбленной темы. – Здесь неподалеку есть действительно стоящее местечко ресторан с рыбной кухней в Марлзинн. Там неплохо кормят, и мы можем закатиться туда, если тебе хочется.

– Извини, дорогая, – вынужденное признание доставляло Пенни немало неприятных переживаний, она чувствовала, что обязана сказать это. – Я просто не могу позволить себе бывать в ресторанах каждый вечер.

– Ах, милочка, ну почему же ты сразу не сказала мне об этом, – ужаснулась наследница большей части капиталов семьи Кокс. – Впрочем, мне самой следовало бы догадаться. Но… послушай, пусть тебя это не волнует. Я буду счастлива угостить тебя!

– Нет, Лэнни, нет. Мне нечем отблагодарить тебя, и поэтому я не могу принять твоего приглашения. Большое спасибо, и пусть мой отказ тебя не останавливает.

Долгие уговоры хозяйки не оказали никакого воздействия на Пенни, и, наконец, созвонившись с друзьями, Лэнни умчалась в намеченный ресторан. А Пенни, первый раз за эти дни предоставленная сама себе, предалась горестным размышлениям, разместившись на изысканной расшитой цветами софе. Впервые с той сумбурной ночи на балу у нее появилась возможность осмыслить сложившуюся ситуацию. В мыслях ее царили отчаянье и полная неразбериха.

– О Господи, я совсем запуталась, – простонала она. – И во всем виноват этот Джон Миллер!

Но как она ни пыталась, ей не удавалось прогнать будоражащие воспоминания о тех сладостных минутах, когда он нежно целовал ее. Даже во сне это возбуждающее ощущение навязчиво преследовало ее. Правда, во сне события развивались совсем не так, как наяву. Она не отбивалась с яростью и гневом, а со всей страстью отвечала на его ласки. Самое унизительное было то, что она хотела близости с Джоном. Жаждала ее ежеминутно, и это настойчивое желание каждый раз пробуждалось вновь при первой же мысли о нем. Не то чтобы она влюбилась, успокаивала она себя, нет. В конце концов, его поведение с Брэндой Сью показывало, какое он бессердечное, двуличное мстительное чудовище. Подлец! Видимо, просто он обладает каким-то примитивным животным магнетизмом, заставляющим женщин трепетать от одного его взгляда. Даже таких разумных и рассудительных, как она – Пенни Оуэн.

– Я просто должна быть от него как можно подальше, – рассуждала Пенни сама с собой. – Приехать сюда – это была неплохая идея, но сейчас необходимо придумать что-нибудь получше. Может быть, рвануть в горы и там сделать серию набросков? Или еще что-то в таком же духе? Или попытаться найти работу?

Новая идея, как всегда, вернула Пенни интерес к жизни. На следующее утро, она, искупавшись, сообщила своей подруге, что собирается предпринять. Еще не отошедшая от вчерашних похождений, Лэнни пожелала ей удачи. И когда Пенни, вернувшись к ленчу, застала ее еще в пижаме и стала рассказывать о своей удаче – ее взяли с испытательным недельным сроком официанткой в небольшую пиццерию, она лишь с отвращением поморщилась.

– Ах, дорогая, – воскликнула она. – Ты просто возненавидишь эту работу, вот погоди, увидишь!

Но мрачные предсказания мисс Кокс на этот раз не оправдались. Первые четыре рабочих дня промчались для Пенни со скоростью курьерского поезда. По утрам она купалась и рисовала на пляже, после обеда судачила с Лэнни, а вечерами носилась между столиками с подносами в руках, уставленными тарелками с пиццей, спагетти и сандвичами. Все шло прекрасно, пока не наступил субботний вечер, окончательно и бесповоротно прервавший эту кажущуюся идиллию.

В этот день ее попросили перенести время ленча, и часам к четырем Пенни уже начала понемногу приходить в себя, так как толпа посетителей пошла на убыль. Ее ноги гудели от усталости, белый с оборками передник был весь перепачкан кетчупом, волосы выбились из-под форменной шапочки. Но Антонио, хозяин заведения, казалось, был доволен ее работой и, разрезая очередную порцию горячей пиццы, сказал ей:

– Ты неплохо справляешься для начинающей, – он уложил пиццу в пакет и протянул ее клиенту. – Так ты собираешься продолжать работать и на следующей неделе?

– Да, если вы не против, – согласилась Пенни.

– О'кей, выходи. Я думаю, на сегодня ты свободна. Впрочем, обслужи-ка еще вот этих. – И он указал ей на только что вошедшую парочку.

– Конечно, – сказала Пенни и, взяв меню, повернулась, собираясь направиться в зал.

И тут лицо ее окаменело. Потому что прямо перед собой она увидела Джона Миллера и Брэнду Сью, усаживавшихся за стол. Много бы дала она сейчас, чтобы стать невидимой. Она осторожно попятилась назад, скрываясь в кухне. Антонио подозрительно взглянул на нее.

– Ты не могла бы прекратить ломать комедию, выйти и обслужить этих людей? – спросил он сухо.

Предчувствуя непоправимое. Пенни все-таки с меню в руках двинулась к тому интимному уголку зала, который выбрали себе ее враги. Подойдя поближе, она разглядела, что отлично наманикюренная рука Брэнды по-хозяйски покоится на волосатом запястье Джона. Она о чем-то ворковала вполголоса, но замерла на полуслове, когда узнала в подошедшей официантке ненавистную соперницу. Изменившись в лице, она заговорила с нескрываемой злобой.

– Ну-ну. Маленькая сиротка Энн собственной персоной! Знаешь, Джон, нам, пожалуй, лучше пойти поесть куда-нибудь в другое место. Здесь, кажется, не очень разборчиво относятся к найму персонала.

И она уже было привстала со своего стула, но могучая рука Джона властно сжала ее запястье.

– Сядь, Брэнда Сью, – повелительно произнес он.

На какое-то мгновение воцарилась тишина. Пенни чувствовала его взгляд, оценивающе изучавший ее – с ног до головы. Она мучительно покраснела.

– Я разыскивал тебя, – в голосе Джона слышалась непривычная мягкость.

Краем глаза заметив встревоженный взгляд хозяина, Пенни швырнула меню на стол.

– Может быть, вы бы хотели обсудить заказ, – пробормотала она, озираясь в поисках пути к отступлению.

– Ну, может быть, ты сама нам что-нибудь предложишь, – пропела Брэнда Сью. – Работая в такой забегаловке, ты должна знать толк в здешней дрянной еде!

Пенни сдерживалась из последних сил.

– Я могу порекомендовать вам спагетти, – стараясь сохранить достоинство, ответила она.

Взгляд Брэнды уперся в пятно кетчупа, украшавшее передник Пенни.

– Да, видно, ты очень разборчива в еде, – согласилась она.

– Или вы можете попробовать сандвичи с моллюсками, – мягко предложила Пенни. – Мы делаем их большими и маленькими. Тем, у кого такая здоровая глотка, мы обычно рекомендуем большие.

Тонкие черты лица Брэнды исказил гнев, а Джон внезапно зашелся в приступе кашля. Антонио с испуганным выражением на лице оставил кассовый аппарат и устремился к столику.

– Ваша подавальщица оскорбила меня! – в бешенстве закричала Брэнда, как только он приблизился. – Я не желаю оставаться в этом гадюшнике ни секунды! бушевала она. – Пойдем отсюда, милый! Давай заглянем в Марлзинн!

– У меня есть идея получше, дорогая, – прервал ее вопли Джон, лениво растягивая слова. – Ты одна отправишься подкрепиться в Марлзинн, а я останусь здесь. Нам с Пенни есть о чем поговорить.

Брэнда яростно фыркнула в ответ.

– Знаешь, что я думаю о твоей драгоценной Пенни… – начала было она, но Джон властно оборвал ее.

– Еще слово, и ты об этом пожалеешь, Брэнда, – с угрозой в голосе предостерег он.

– Черт тебя побери, Джон Миллер, – яростно прошипела его спутница. – И чтоб ты провалилась, мисс Замарашка, – она слегка повысила голос, обращаясь к Пенни.

Она ринулась вон из ресторана, и уже через секунду треск захлопнувшейся двери возвестил, что поле боя осталось за ее соперницей.

– Все в порядке, Пенни, – сказал Джон вставая. – Пошли.

– А как же обед, сэр? – Антонио размахивал меню, видимо не понимая всей серьезности ситуации.

– Две неаполитанские пиццы навынос, – в задумчивости произнес Джон. – И официантку. Несчастный Антонио испуганно заморгал.

– Простите, сэр? – голос его осел до шепота. Джон внезапно улыбнулся своей обворожительной улыбкой.

– Я сказал, что официантку тоже забираю, – объяснил он, подхватив Пенни под руку. – Она заставила меня подергаться, и теперь я не намерен упускать ее.

– Заставила подергаться? – переспросил Антонио. – А как насчет того, что она устроила мне? Я верчусь здесь уже три года, но ни разу в этих стенах не было сцены, подобной сегодняшней!

Он устремил свой исполненный гнева и презренья взгляд на Пенни.

– Вы уволены, – его слова прозвучали, как приговор. – С завтрашнего дня.

Пенни попыталась сказать что-то в свое оправдание, но Джон не дал ей и рот раскрыть.

– Нет, она не уволена. Она бросает работу. Прямо сейчас. Не забудь захватить свою сумочку, Пенни.

Девушка была настолько потрясена всем случившимся, что не имела сил протестовать, и только минут десять спустя, когда они уже двигались в направлении припаркованного невдалеке автомобиля, она, шумно вздохнув, произнесла.

– Ну ты и нахал! Я с таким трудом нашла эту работу, а теперь, из-за тебя и твоей подружки, меня вышвырнули на улицу.

Без тени раскаянья Джон рассмеялся, уложил пиццу в багажник, открыл дверцу и, придерживая ее, сделал приглашающий жест.

– На твоем месте я бы не беспокоился об этом, – беззаботно сказал он. – Я не думаю, что там – твое место. Ну а теперь, ты, может быть, прекратишь нытье и сядешь в машину?

– Нет! – возразила Пенни. – Почему я должна садиться в твою дурацкую машину?

– Да потому что я люблю тебя, глупая девчонка! – на крики Джона уже стала собираться небольшая группа любителей скандалов. – Ну, садись же, тебе говорят!

Голова у Пенни пошла кругом.

– Что ты сказал? – прошептала она.

– Я сказал, что ты глупая девчонка, – устало ответил Джон.

– Нет, перед этим, – настаивала девушка, смахивая накатившуюся слезу.

На лице его заиграла одна из тех обаятельнейших улыбок, которыми так славился Джон Миллер. Он опустил руки, прижимая ее к дверце, а затем судорожно вздохнув, как ныряльщик, слишком долго находившийся под водой, набрал полные легкие воздуха и на выдохе произнес:

– О, как я скучал без тебя! Знаешь ли ты, как я тосковал без тебя. Пенни?

Девушка только недоверчиво покачала головой.

– С того самого вечера, будь он неладен, я сбился с ног, разыскивая тебя, – продолжал он, устало вытирая рукой потный лоб. – Послушай, почему бы нам сейчас же не отправиться ко мне и не обсудить все наши проблемы?

– К тебе? – удивленно переспросила Пенни. – Ты имеешь в виду Уотерфорд-холл? Джон отрицательно покачал головой.

– Нет, у меня есть бунгало милях в десяти отсюда. Я постоянно испытывал ощущение, что ты где-то здесь, поблизости. Ну я и переехал сюда в надежде отыскать. Поедем, съедим пиццу, а я расскажу тебе все про это… – в голосе его появились непривычные просящие нотки.

– Хорошо, – робко согласилась Пенни. Похоже, она совсем утеряла способность говорить что-то кроме самых простых, обыденных вещей. Ей показалось, что мир утратил свою реальность. Вырвавшееся у Джона признание заставило ее по-новому смотреть на окружающее. Неделями она страдала от ненависти к нему. А теперь она осознала, как глубоко заблуждалась. Ведь если бы она не влюбилась в него с самой первой минуты, разве могла бы его показная враждебность так задевать ее? Придя к этой мысли, Пенни счастливо рассмеялась.

– В чем дело? – Джон вопрошающе уставился на нее.

– Я только что поняла, что безумно люблю тебя. И что ты свел меня с ума, широко улыбнувшись, сказала Пенни.

Джон вытянул руку и до боли сжал ей пальцы.

– Я опередил тебя, милая, – ответил он. – Я понял то же самое в ту злосчастную ночь на балу.

Они обменялись многообещающими улыбками. Машина быстро набрала скорость и перед глазами Пенни замелькали вывески магазинов, укрытые зеленью живых изгородей особняки. После столь откровенного признания Джона голова у нее просто пошла кругом. Постаравшись собраться с мыслями, она мучительно размышляла – чего же в действительности она ожидает от их отношений? Наконец она сформулировала свои желания. И они были до удивительного просты. Единственное, о чем она мечтала – это о его объятиях и ласках, об обручальном кольце, о детях от Джона Миллера. Она мечтала о долгой и счастливой жизни с ним в Уотерфорд-холле, в этом старинном особняке под сенью вековых дубов.

Пенни, робко улыбнувшись, взглянула на Джона, а он ответил ей таким страстным многообещающим взглядом, от которого у нее даже онемели кончики пальцев.

– Очень скоро наступит день, когда я наконец смогу сжать тебя в своих объятьях и покрыть поцелуями каждый сантиметр твоего прекрасного тела, сказал он голосом, полным скрытого огня. – Что ты об этом думаешь, Пенни?

– Я готова на все, – в голосе Пенни не чувствовалось никаких сомнений.

– Ваше откровенное бесстыдство просто очаровательно, – глухо рассмеявшись, отметил Джон.

Вскоре они вырвались из городской сутолоки на шоссе и, проехав немного, свернули на дорогу, ведущую на Поллиз-Айленд. Вместо буйной растительности за окнами автомобиля замелькали болотистые пространства. Сквозь золотистые заросли камышей пробивались бледно-голубые протоки. Невысоко над машиной пролетела снежно-белая цапля и, сложив свои царственные крылья, гордо уселась в конце мола. Позднее послеполуденное солнце еще заливало всю округу золотистым светом, но вдалеке уже сгущались предвечерние тучи, несшие за собой зловещий сумрак.

– Похоже, гроза надвигается, – сказал Джон, пристально вглядываясь в горизонт. – Но я думаю, мы должны успеть домой до того, как она разразится.

И он оказался прав. Не прошло и пяти минут, как машина затормозила у входа в просторный желтый дом на сваях, возвышающийся над океаном. Когда Пенни поднималась вверх по лестнице, внезапный порыв ветра чуть не сбил ее с ног. От поднятого в воздух песка зарябило в глазах. Влажный предгрозовой воздух заставлял одежду прилипать к телу.

– Я надеюсь, с Лэнни Кокс все в порядке, – прокричала Пенни, стараясь перекрыть нарастающий шум ветра. – Сегодня она с друзьями отправилась ловить макрель.

– Все будет нормально, – постарался успокоить ее Джон. – Любой шкипер, находящийся в здравом уме, немедленно повернет в гавань, заметив хотя бы малейшие признаки надвигающейся непогоды. А сейчас, марш наверх, а я займусь пиццей.

Через несколько минут Пенни уже была в холле и приводила себя в порядок перед зеркалом в золоченой раме. Джон уже успел за ее спиной проскользнуть на кухню и поместить пиццу в духовку, а она все еще продолжала освобождать глаза от попавшего в них песка, и собиралась заняться растрепанными волосами. На свою забрызганную кетчупом униформу она старалась не обращать внимания.

– Выгляжу я просто ужасно, – пожаловалась она своему отражению в зеркале.

В этот момент Джон вышел из кухни, встал позади нее и ласково положил руки ей на плечи. В зеркале отражалось его улыбающееся лицо.

– Да, это точно, – согласился он. – Давай посмотрим, что можно здесь исправить… Начнем, пожалуй, с этого?

Легким движением он освободил ее от нелепого форменного колпака, убрал шпильки, скалывающие прическу, и волосы теплой густой золотистой волной упали ей на плечи. Джон зарылся в них лицом, нащупывая губами ее шею. Глубоко вздохнул.

– М-м-м, намного лучше, – одобрительно заметил он. – Ну, а как быть с этой ужасной одеждой?

Обняв Пенни, он повернул ее к себе лицом и окинул ее мрачным взглядом. Заметив огромное пятно кетчупа, украшавшее передник, он прищелкнул языком.

– Что случилось? – спросил он. – Ты с опасностью для жизни отражала атаки разъяренных посетителей?

– Нет, – смеясь ответила Пенни. – У меня было совсем безопасное для жизни столкновение с тарелкой спагетти под соусом… Джон, что ты делаешь?

Последние слова она произнесла в некотором замешательстве, так как в этот момент ее фартук, одним движением освобожденный Джоном от завязок, уже летел в дальний угол комнаты. Более того, его опытные пальцы уже потянулись к застежкам ее форменного платья. И несмотря на нарастающие толчками возбуждение Пенни сообразила, что сейчас у нее единственный шанс, когда еще можно было что-то предпринять. Собрав всю свою волю в кулак, она освободилась от объятий Джона.

– Немедленно прекрати это!.. – повелительно потребовала она.

– Да я вот собирался покрыть поцелуями каждый сантиметр твоего тела. Думал, что ты тоже хочешь этого, – произнес он, скрывая за насмешкой свое разочарование. В это время его трепещущие пальцы касались ее обнаженной шеи.

Пенни решила проявить твердость и отвела его руку.

– Может быть, я и хочу, – ответила она с прохладцей в голосе, – но не сейчас. Для начала, нам надо кое-что обсудить. Джон, не могли бы мы присесть где-нибудь и чего-нибудь выпить?

– Как хочешь, – беззаботно пожав плечами, согласился он.

В этот миг Пенни была охвачена ужасными опасениями. Если бы не неожиданное признание Джона, ее и ноги тут никогда бы не было. Но в конце концов, это были только слова. А если он говорил это только чтобы соблазнить ее? Терзаемая мрачными предчувствиями, она прошла за Джоном в гостиную, подозрительно наблюдая, как он, склонившись, колдует над баром.

– И что ты будешь пить? – спросил он.

– Только колу, пожалуйста, – натянуто ответила Пенни.

– Садись, пожалуйста, – пригласил Джон. – Подожди минутку – и все будет готово.

Стараясь скрыть охватившую ее тревогу. Пенни разместилась на краешке накрытой пледом софы. У нее было время, чтобы осмотреться. Гостиная была отделена от кухни высокой бежевой пластиковой стойкой. С ее места было видно Джона, готовящего напитки на кухонной половине среди изобилия сияющих никелем приспособлений и аппаратов, которыми американцы так любят оснащать свои дома: огромный холодильник с морозильной камерой, микроволновая печь, кухонный комбайн, какая-то хитрая конструкция, видимо, для приготовления кофе.

«Как замечательно все устроено, – подумала Пенни. – И как бы мне хотелось однажды попробовать все это в действии!» Но в этот момент раздумья о ее будущих отношениях с Джоном вновь обеспокоили ее. И она снова переключила свое внимание на окружавшую ее обстановку.

Все вокруг хранило на себе незримый отпечаток характера хозяина. Чувствовалось, что мебель подбирал мужчина – она была и простая, и в то же время выдержанная в едином стиле. По обе стороны камина стояли уютные кожаные кресла. Темно-красные и зеленые пледы на диванах гармонировали с цветом штор. В комнате витал густой смолистый аромат от сосновых чурок. Побеленные стены украшали гравюры со сценами охоты и фотографии, напоминавшие об удачной морской рыбной ловле. Старинный кедровый столик перед софой был завален журналами для деловых людей и фермеров. Она так увлеклась осмотром, что слегка вздрогнула, когда Джон поставил перед ней высокий бокал с кока-колой, на дне которого мерцали кубики льда.

– Какая у тебя милая гостиная, – воскликнула Пенни. Голос ее прозвучал на два тона выше обычного и так неестественно, что Джон в испуге уставился на нее.

– Черт побери, да что с тобой происходит? – вопрос его прозвучал доброжелательно и озабоченно.

– Н-ничего, – запинаясь, выдавила из себя Пенни. – Не знаю, что ты имеешь в виду.

Джон одним махом проглотил полстакана виски и поставил его на каминную полку.

– Не надо играть со мной, Пенни, – произнес он нетерпеливо. – Ты ерзаешь так, как будто сидишь на иголках. Ты что, решила, что я сейчас повалю тебя на эту медвежью шкуру и стану насиловать?

Тут Пенни заметила устилавший пол роскошный ковер из медвежьих шкур, и ее охватило чувство возбуждения, к которому примешивались и некоторые опасения. Она покраснела и опустила глаза.

– Нет, конечно, нет, – прошептала она.

– Не думай, что мне бы этого не хотелось, – в голосе Джона звучало ожесточение. – Но если мы дойдем до этого, думаю, мы оба непременно будем знать, на что решились. Говоря о том, что нам есть, что обсудить, ты абсолютно была права. Так что начинай!