Текст книги "Молоток и гвозди (ЛП)"

Автор книги: Андрия Лардж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Я поворачиваюсь к Нолану и хватаю его за руку.

– Я не надела свою футболку! Не могу быть на игре без футболки! – хнычу я.

– Не волнуйся, у меня есть для тебя еще один сюрприз. – Он улыбается и чмокает меня в губы.

Нолан подводит меня к одному из стендов с памятными вещами, где продаются футболки и другие вещи с эмблемой «Хулиганов».

– Эй, Ричи, готово? – спрашивает Нолан у парня, работающего на стенде.

Ричи радостно улыбается.

– Да, все готово, мистер Хаммерстайн!

Он тянется под прилавок и достает аккуратно сложенную футболку «Хулиганов». Затем протягивает ее Нолану, а тот, в свою очередь, передает ее мне. Мое сердце взволнованно бьется в груди.

– Что это? – спрашиваю я.

– Ну, мне не очень нравится, что ты носишь майку Романа после того, что он сделал, поэтому я сделал именную для тебя.

Я быстро разворачиваю ее и беру за плечи, при этом спина обращена ко мне, чтобы я могла ее видеть. Как и на настоящей футболке игрока, на спине написана моя фамилия и номер 00. Я с минуту смотрю на нее в благоговейном ужасе, а потом прижимаю к груди. Поднимаю глаза на Нолана и вижу, что он смотрит на меня, его глаза полны любви и обожания.

– О, Нолан, я в восторге! Спасибо тебе огромное! – говорю я и обхватываю его за шею, притягивая к себе для поцелуя.

– Не за что. Я хотел подарить тебе ее до того, как уволюсь, потому что уверен, после этого некоторые функции будут мне недоступны, – бормочет он.

– Спасибо, малыш, – шепчу я ему в губы, снова целуя его.

Я отпускаю его, чтобы надеть свою новую футболку. Она идеальна.

Нолан берет меня за руку.

– Пойдем, я не могу дождаться, когда ты увидишь, где мы сидим. – Он дьявольски улыбается.

Это самое лучшее свидание! Я смеюсь, пока он тащит меня к нашей секции и спускается по лестнице. Я в ошеломленном молчании смотрю, как мы занимаем два свободных места рядом со скамейкой «Хулиганов», прямо у стекла. Я поворачиваюсь лицом к Нолану.

– Ты что, охренел? – я таращусь.

– Последнее «ура». – Нолан хохочет.

Правда. Это, наверное, последний раз, когда Нолан сможет достать нам билеты на игру. Во всяком случае, бесплатно. Не сомневаюсь, что его отец после увольнения не позволит ему пользоваться подобными привилегиями.

– Это здорово, детка. Спасибо. – Я улыбаюсь и дарю ему заслуженный поцелуй.

Мы занимаем свои места и ждем начала игры.

Игроки выходят на лед для разминки как раз тогда, когда мы с Ноланом покупаем пиво у продавца, который ходит вокруг. Я возбужденно подпрыгиваю на своем стуле, стараясь не пролить пиво. Никогда раньше я не сидела прямо за стеклом. Как бы ни любила «Хулиганов», я уже не так сильно влюблена в Романа Боровского. После его слов о Нолане у меня во рту остался неприятный привкус. Я смотрю, как он скользит мимо, не замечая, что мы сидим прямо рядом со скамейкой, на которой он будет сидеть. Нолан рассказал мне, что в баре ходят разговоры об инциденте, когда я ударила Романа по яйцам. Видимо, товарищи Романа по команде, которые были там, рассказали остальным членам команды, и все они вдоволь посмеялись над Романом. Нолан сказал, что, по слухам, Роману было не до смеха. Так что он, наверное, ненавидит меня. Что ж, он заслужил то, что получил.

Я встаю и стучу по стеклу, когда мимо проезжает Роман. Он оглядывается и, узнав меня, делает испуганное лицо. Я не могу удержаться от смеха и взволнованно машу ему рукой. Я целую его и подмигиваю. Рядом со мной раздается смех Нолана, что заставляет меня улыбнуться еще шире. Я подзываю его рукой. Он бросает на меня сухой взгляд, пока скользит на коньках к бортам арены.

– Что тебе нужно? – Роман кричит через стекло со своим русским акцентом.

– Не получи шайбой по яйцам сегодня! – кричу я ему.

Он ухмыляется и закатывает глаза. Он ударяет перчаткой о стекло и показывает мне средний палец. Я смеюсь, когда он скользит прочь на коньках. Ладно, может, он и не ненавидит меня, потому что ухмыляется. Он все еще капитан команды и чертовски хороший хоккеист. Я не хочу, чтобы он меня ненавидел.

Я сажусь обратно, и Нолан обнимает меня за плечи.

– Думаю, ты прощена. – Он смеется.

Я улыбаюсь.

– Да, – говорю я, довольная.

После прекрасно исполненного национального гимна шайба забрасывается, и игра начинается. Я удивлена тем, насколько Нолан вовлечен в игру. Очевидно, что я все еще громче и высказываю больше мнений, но он вскакивает на ноги при каждой забитой шайбе и во время одной драки. Забавно, что я могу поделиться чем-то, чем увлекаюсь, с любимым мужчиной, а он принимает это и даже участвует вместе со мной.

После фантастической игры с итоговым счетом 4:1 в пользу «Хулиганов» мы с Ноланом возвращаемся ко мне домой. Я опускаюсь на диван с громким вздохом.

– Это было так весело, Нолан. Я не могу выразить тебе свою благодарность, – говорю я.

Нолан ярко улыбается.

– Я так рад, что тебе было весело, детка. Мне тоже было весело, – говорит он, садясь рядом со мной.

Нолан

– Спасибо, сэр. Не могу дождаться, – искренне говорю я в трубку. – Хорошо, до встречи.

Я кладу телефон обратно в подставку и ухмыляюсь. Я только что прошел свое первое собеседование. Это первый шаг к тому, что я всегда хотел сделать – помочь найти лекарство от рака груди. Больше я не буду жить под отцовским гнетом. В кои-то веки я делаю что-то для себя. И благодарить я должен только Харли. Если бы она не появилась и не открыла мне глаза, я бы так и остался заносчивым, напыщенным кретином.

– Что это за улыбка? – раздается голос Брока с порога моего кабинета.

Я поднимаю голову и смотрю на него.

– Я… э… ничего, – запинаюсь я.

Брок закатывает глаза и переступает порог, закрывая за собой дверь. Он подходит и садится в кресло перед моим столом.

– Попробуй еще раз.

Я вздыхаю. Брок, как правило, не из тех, кто сдается, когда хочет что-то узнать.

– Ладно, слушай, ты не должен проболтаться о том, что я тебе сейчас скажу.

– Никогда, – уверяет Брок, скрещенными пальцами прикасаясь груди в области сердца.

Я ухмыляюсь.

– Я ищу новую работу. Только что договорился о первом собеседовании, – говорю ему.

– Что ж, чертовски вовремя, – фыркает Брок.

Я бросаю на него растерянный взгляд.

– И что это значит?

– Чувак, я давно ждал этого дня. Тебе здесь не место. Эта работа не для тебя. Я рад, что ты наконец-то это понял, – отвечает он.

Я в шоке смотрю на него.

– Правда?

– Да. Я всегда видел по твоим глазам, как ты несчастен от того, что находишься здесь. Так в какой области ты пытаешься найти работу?

– Исследование рака, – говорю я, и это вызывает у меня трепет в животе.

– Это… это потрясающе, Нолан. Я искренне желаю тебе удачи и буду держать пальцы крестиком, чтобы ты поскорее нашел работу, – говорит Брок с искренней улыбкой.

– Спасибо, Брок. Я ценю это.

– Значит, дорогой папочка ничего не знает?

– Единственный раз за последние несколько месяцев мы разговаривали, когда я попросил две недели отпуска, чтобы восстановиться после травмы.

Улыбка Брока исчезает.

– Черт.

– Да. Он ненавидит Харли. И считает, что она недостаточно хороша для меня. Не хочет, чтобы она была в семье.

– Ну и засранец, – усмехается он.

– В общем-то, да. – Киваю я.

– Кому может не нравиться Харли? Она как глоток свежего воздуха, – озадаченно говорит Брок.

Я смеюсь.

– Я рад, что ты его не послушал, – тихо говорит он.

Я мягко улыбаюсь.

– Я тоже.

Глава 13

Харли

Я собираюсь убить Нолана. Долго и медленно. Меня еще никогда в жизни так не баловали. Он отправил меня в этот салон, чтобы я подготовилась к благотворительному ужину «Хулиганов» в поддержку борьбы с раком груди, который состоится сегодня вечером. Я думала, что мне просто сделают прическу и макияж. О, нет! Он записал меня на все – прическу, маникюр, педикюр, эпиляцию ног, уход за лицом и макияж.

Ладно, я скажу, что уход за лицом действительно хороший. И мои ногти выглядят красиво, даже если я буду их уничтожать, когда вернусь на работу. Прическа и макияж – это не страшно, с этим я справлюсь. А вот с чем я не могу справиться и отказываюсь делать это снова, так это с эпиляцией ног. Да, черт возьми, они стали гладкими, как стекло, но, черт возьми, как же это больно! Я отомщу Нолану за это. Мои ноги не так уж плохи, и я вполне могла бы побриться. Поэтому собираюсь достать его, когда он меньше всего этого ожидает. Например, когда он будет спать. Я куплю несколько восковых полосок, наклею их ему на ноги и отдеру, посмотрим, как ему понравится.

Накрасившись, я иду домой одеваться. Вхожу в парадную дверь как раз в тот момент, когда Нолан выходит в гостиную в своем смокинге. В моей голове играет песня OneRepublic – «Stop and Stare», потому что именно это я и делаю. Я могу только стоять и смотреть на Нолана, который выглядит до смешного красивым в своем приталенном черном смокинге и галстуке-бабочке. Он застенчиво улыбается и застегивает пуговицы на смокинге, а затем проводит руками по лацканам.

– Как я выгляжу? – спрашивает он, разводя руки в стороны.

– Я стараюсь сейчас не запрыгнуть на тебя, так что, как ты думаешь? – хриплю я.

Нолан смеется.

– Твоя прическа и макияж выглядят потрясающе, – говорит он.

– Да? Ну, у меня есть повод побеседовать с тобой позже обо всем этом, – рычу я, проводя рукой по своему телу.

Нолан сдерживает улыбку.

– У тебя много вариантов наказания на уме, не так ли?

– Придурок, – бурчу я, проталкиваясь мимо него. – Мне нужно одеться, чтобы мы не опоздали.

Слышу, как он хмыкает, когда я захлопываю дверь спальни. Улыбаюсь и качаю головой. На то, чтобы надеть платье, у меня уходит всего несколько минут. Я смотрю на себя в зеркало. Должна признать, что выгляжу очень сексуально. Я обуваю на ноги рабочие ботинки и открываю дверь. На кухне я застаю Нолана, который пьет стакан воды.

– Ну как? – спрашиваю я, убедившись, что мои сапоги видны.

Глаза Нолана тут же устремляются на мои ноги, и он давится водой. Ему приходится крутиться и наклоняться над раковиной, откашливаясь. Он пару раз сильно кашляет, а потом хватает бумажное полотенце и вытирает лицо. Я не могу удержаться от смеха.

– Харли! Лучше бы ты пошутила!

Я бросаю на него невинный взгляд.

– Ты хочешь сказать, что я не могу надеть свои ботинки?

– Детка, давай, надень свои туфли, нам пора выезжать. – Он ухмыляется.

– Ну и ладно! – я хмыкаю. – Но ты помассируешь мне ноги, когда мы вернемся домой.

Я возвращаюсь в спальню и надеваю туфли на четырехдюймовых каблуках, которые купил для меня Нолан. Я надевала их, когда возвращалась домой с работы, чтобы научится ходить на них как нормальный человек. И должна сказать, что мне стало чертовски комфортно в них. Я даже могу в них бегать. Конечно, это благодаря Нолану, который гонялся за мной по дому.

Когда возвращаюсь в гостиную, Нолан улыбается.

– Намного лучше. Ты выглядишь великолепно.

Я улыбаюсь.

– Спасибо.

Он подходит и кладет руки мне на бедра. Наклоняется и целует меня в щеку.

– Не хочу испортить твою помаду, – тихо бормочет он. – А это… – он проводит пальцем между моих грудей, где декольте очень обнажено из-за опасно низкого V-образного выреза платья. – … будет сводить меня с ума всю ночь, – ворчливо говорит он.

– Может быть, если ты будешь хорошим мальчиком, я позволю тебе трахнуть меня в чулане для метел, – мурлычу я, проводя рукой вниз, чтобы прикрыть его стояк.

Нолан закрывает глаза. Я вижу, как раздуваются его ноздри и сжимается челюсть.

– Детка. – Предупреждает он.

Я резко отпускаю его и отступаю назад.

– Пойдем, пора уже, – щебечу я и направляюсь к двери.

Он тяжело вздыхает и следует за мной к выходу.

Когда мы добираемся до места, Нолан отдает ключи парковщику, а затем протягивает мне свой локоть. Я просовываю свою руку через его и позволяю ему провести меня в зал. Ужин проходит в бальном зале Массачусетского конференц-центра.

Мы входим в бальный зал, и я поражаюсь элегантности декораций. В центре – танцпол, окруженный столами. На возвышении стоит длинный главный стол, за которым, судя по всему, сидят все главные лица, в том числе и отец Нолана. В одном конце комнаты находится большой буфет с едой и бар. Диджей располагается на другой стороне комнаты в кабинке, установленной в одном из углов. А поскольку благотворительный вечер посвящен раку груди, все декорации выполнены в разных оттенках розового. Я смотрю на Нолана.

– Ты все это сделал? – спрашиваю я в благоговении.

Он скромно пожимает плечами.

– Брок очень помог.

– Это невероятно, – говорю я ему. – Твоя мама гордилась бы тобой.

Нолан благодарно улыбается и ведет меня к небольшому столику с карточками. Он записывает наши имена и ведет нас к столику справа от главного стола. Брок и его жена сидят там, потягивая шампанское из фужеров.

Брок улыбается нам.

– Привет, ребята!

Он встает и пожимает руку Нолану, а затем чмокает меня в щеку.

– Привет, Брок. Привет, Мари! Рада снова тебя видеть, – говорю я и обнимаю ее.

– Я тоже, Харли! – отвечает она.

– Все идет гладко? – спрашивает Нолан у Брока.

– Пока да. – Он кивает.

– Хорошо.

Я оглядываю комнату. Поднимаю глаза на главный стол и вижу, как мистер Хаммерстайн смотрит на меня. Я просто закатываю глаза. Как скажешь, старик. За другими столами сидят игроки, их супруги и люди, которых я не знаю, но они, вероятно, работают с Ноланом. Я замечаю Романа. Он разговаривает с парой незнакомых мне парней. Увидев меня, он ухмыляется и подмигивает мне. Здорово. Это как раз то, что мне нужно – Роман, флиртующий со мной.

Нолан

Я наблюдаю за Харли и Мари, которые танцуют на танцполе. После нескольких бокалов вина и стакана скотча, а также после того, как я пробыл здесь уже пару часов, мне захотелось в туалет. Я сообщаю Броку, куда направляюсь, прежде чем выйти из-за стола. Мне требуется всего несколько минут, чтобы сходить в туалет и вернуться в бальный зал. За это короткое время я успеваю заметить, что Роман влетает в зал и пытается сбить Харли с ног. Он обхватывает ее за талию, его большие руки практически на ее заднице. Я вижу, что она прижимается к его груди и отворачивает лицо, когда он наклоняется, чтобы поговорить с ней. Должно быть, он в стельку пьян. Я пробираюсь через переполненный танцпол к ним. Подхожу к Харли сзади, вырываю ее из его рук и прижимаю к себе.

– Убери свои чертовы руки от моей девушки, Боровский, – рявкаю я на Романа.

Роман одаривает меня горькой улыбкой.

– Не понимаю, что ты нашла в этом парне, Харли, – говорит Роман и делает шаг ко мне.

Его глаза остекленевшие, и он слегка покачивается на ногах. Определенно пьян.

– Харли слишком хороша для тебя, Хаммерстайн. Давай, Харли, я прощу тебе удар по яйцам, если ты уйдешь отсюда со мной, – говорит Роман с самодовольной улыбкой и протягивает руку Харли.

Харли закатывает глаза и издаёт прерывистый вздох.

– Правда, Роман? Из-за твоего поведения мне снова хочется ударить тебя по яйцам.

Улыбка Романа исчезает в мгновение ока. Его глаза яростно сверкают, когда он смотрит на Харли.

– Слушай сюда, ты, маленькая дрянь, тебе повезло, что я вообще обратил на тебя внимание, будучи такой мужеподобной, как ты… – Роман огрызается, указывая пальцем на Харли, которая возмущенно задыхается.

– С кем, блядь, думаешь ты разговариваешь, Роман? – рычу я, делая шаг к нему.

Хотелось бы мне быть на пару дюймов выше, чтобы я мог заехать ему в лицо. Сейчас ему пришлось бы нагнуться, чтобы сделать это.

– Я говорю не с тобой, Хаммерстайн. А с твоим парнем, – рычит он, глядя на Харли через мое плечо.

Я оглядываюсь через плечо, когда слышу, как Харли разражается смехом. Я поднимаю на нее бровь. Какого черта она смеется?

– Прости. – Она хихикает, размахивая рукой перед лицом. – Я просто нашла это забавным.

– Ты думаешь, это смешно, что я назвал тебя мужиком? – спрашивает Роман в замешательстве.

– Ну, это. И то, что ты выходишь из себя и обзываешься, потому что не получаешь того, чего хочешь. Сколько тебе… пять? Повзрослей, черт возьми, и оставь нас с Ноланом в покое, – говорит она, и в конце ее тон становится серьезным.

Я гордо улыбаюсь своей девушке. Мне нравится, что она не терпит ничьего дерьма и отстаивает себя.

– О, Нолан, твой парень заступается за тебя, потому что ты слишком слаб, чтобы бороться вместо него, как мило, – насмехается Роман.

Мое раздражение быстро и яростно нарастает. Мои кулаки сжимаются по бокам, и мне требуется каждая унция контроля, чтобы не замахнуться на него, потому что знаю, если я это сделаю, то буду тем, кого вырубят на хрен. Харли хватает меня за руку и тянет ее.

– Перестань, детка. Он того не стоит, – мягко говорит она.

Я позволяю ей оттащить меня, продолжая смотреть на Романа.

– Он просто завидует, потому что мой член больше его, – говорит Харли достаточно громко, чтобы Роман и несколько его товарищей по команде, которые наблюдают за происходящим, услышали.

Его товарищи по команде взрываются смехом, а Роман велит им заткнуться.

Харли вытаскивает меня из зала в коридор. Она поворачивается ко мне лицом и кладет руки на шею, а затем притягивает меня к себе и нежно целует в губы.

– Не слушай его, Нолан.

– Он меня просто бесит.

– Я знаю. Но он мудак, и ничто из того, что мы сделаем или скажем, не изменит этого.

Я вздыхаю.

– Я знаю.

Харли снова целует меня, а затем большим пальцем стирает помаду, которую оставила на моих губах. Я ухмыляюсь.

– Как насчет того, чтобы я произнес свою маленькую речь, а потом мы сможем убраться отсюда к черту?

– Ух! Звучит фантастически! Я должна выбраться из этого платья и этих туфлей!

Я смеюсь и беру ее за руку. Веду обратно к столу и усаживаю с Броком и Мари, а сам иду к диджейской кабинке за микрофоном. Каждый год я произношу небольшую речь, в которой благодарю всех за то, что пришли и пожертвовали деньги.

Когда я подхожу к помосту, на котором сидит мой отец с другими высокопоставленными лицами, диджей вырубает музыку. Я встаю перед длинным столом и поднимаю микрофон.

– Добрый вечер, уважаемые гости, – начинаю я с небольшой улыбкой. – Я просто хочу воспользоваться моментом и поблагодарить всех за то, что вы здесь и поддерживаете эту замечательную инициативу. Как вы все знаете, это очень близко моему сердцу, так как моя мать умерла от рака груди.

Я смотрю на Харли, которая ободряюще улыбается мне.

– Я работаю в организации «Хулиганы» уже почти восемь лет. Мой отец держит меня на поводке, предлагая чертовы тонны денег…

– Нолан! – предупреждающе шипит отец позади меня.

Я бросаю на него скучающий взгляд, прежде чем продолжить.

– То, что я действительно хотел сделать и ради чего поступил в Гарвард, – это помочь найти лекарство от рака. Я наконец… наконец набрался смелости и начал поиск новой работы в той области, ради которой поступил в колледж. Я наконец-то понял, что деньги не значат для меня все. – Снова смотрю на Харли и одариваю ее любящей улыбкой. – Я наконец понял, что деньги не сделают меня счастливым. Так что, папа, я увольняюсь.

Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него, и вижу, что он совершенно не в себе, сидя на своем месте. Я бы не удивился, если бы его кресло вспыхнуло. Бросаю на него взгляд, который говорит: «Извини, но я не извиняюсь», и пожимаю плечами.

– Хаммерстайн уходит, – говорю я на прощание в микрофон и бросаю его на стол перед отцом.

Я спрыгиваю с помоста и хватаю Харли за руку, поднимая ее на ноги. Притихший зал разражается аплодисментами, свистом и радостными возгласами, когда мы с Харли выбегаем из зала.

На улице я обхватываю Харли и кручу ее на руках. Она визжит и крепко обнимает меня за шею. Я ставлю ее на ноги, и она взволнованно кричит.

– Боже мой! Это было потрясающе, Нолан! Хаммерстайн уходит! – подражает она.

Я смеюсь.

– Не знаю, что на меня нашло!

Харли качает головой в благоговейном ужасе, а потом берет за плечо мой смокинг и говорит:

– Тебе этого не повторить!

Я разражаюсь хохотом, когда она врывается в песню MC Hammer «Can't Touch This». Я так чертовски счастлив, что присоединяюсь к ней. Мы начинаем исполнять танец Хаммера и бегущего человека во время пения. Мы смеемся так сильно, что по щекам текут слезы. Парковщики смотрят на нас как на сумасшедших.

Эту ночь я буду помнить всегда и благодарить за нее нужно только одного человека… Харли Джеймсон.

Эпилог

Рождество, год спустя.

Нолан

– Нолан, ты можешь открыть дверь? – Харли зовет из кухни, где она готовит завтрак.

Я лишь хмыкаю в ответ. Еще слишком рано для этого, но Харли настаивает на том, чтобы ее семья пришла на завтрак в Рождество. Она говорит, что это традиция, и они обычно делают это у ее отца, но поскольку это первое Рождество в нашем доме, она хочет, чтобы оно прошло здесь.

Я открываю входную дверь, и Нейт сует мне в руки теплое блюдо.

– Доброе утро, ублюдок, – ворчит он, выглядя еще менее проснувшимся, чем я.

Он протискивается мимо меня и проходит в гостиную, где падает на диван на живот. Следующим заходит Джейсон; он просто закатывает глаза на брата, а затем хлопает меня по плечу, проходя мимо. Шейн кивает мне, пока несет целую башню завернутых подарков.

– Привет, чувак.

– Привет, – ворчу я.

Джон входит в дверь последним. Он улыбается и кладет руку мне на плечо, закрывая за собой дверь.

– Привет, Нолан, как дела?

Я лишь бессвязно бормочу, заставляя его хохотать. Он берет блюдо из моих рук и несет его на кухню. Дом получился потрясающим. Нам с Харли он очень нравится. И я абсолютно люблю ее. Мне нравится жить с ней. Все прошло гораздо лучше, чем я ожидал.

Я иду и отпихиваю с дороги несколько ног, чтобы тоже сесть на диван. Нейт пинает меня.

– Разве ты не должен быть на кухне и помогать Харли готовить? – бормочет он, его голос заглушает диванная подушка, на которой он лежит.

– Она выгнала меня с кухни, обозвав ворчуном, – фыркаю я.

– О, молодец, оставайся ворчуном, хорошая тактика, – Шейн хмыкает.

Я ухмыляюсь.

Через десять минут Джон зовет нас всех есть. Кухня достаточно большая, чтобы мы все поместились, так что мы можем есть там. После того, как мы съели безумное количество блинов, яиц, бекона, сосисок и французских тостов, мы возвращаемся в гостиную, где стоят елка и все подарки.

Харли возбужденно подпрыгивает на диване, хлопая в ладоши.

– Кто хочет быть первым?

– Я, – говорю я.

Я подхожу к стопке подарков, предназначенных Харли, и выбираю тот, который хочу подарить ей. Я собирался подарить его ей уже несколько месяцев, но мне хотелось сделать это немного особенным, и чтобы ее семья тоже была здесь, чтобы засвидетельствовать это.

Я подхожу к Харли и «случайно» роняю ее подарок на пол у ее ног.

– Черт, – бормочу я, опускаюсь на одно колено и поднимаю его. Когда я поднимаю на нее глаза, она взволнованно улыбается. Харли любит Рождество. Просто обожает! Наш дом украшен, словно магазин рождественских аксессуаров, не думаю, что мы сможем вместить еще одно украшение куда-нибудь.

Я бросаю взгляд на Джона, который понимающе улыбается. Он подмигивает мне и слегка кивает. Да, я знал, что он одобрит. Он теперь почти что мой отец, поскольку мой отрекся от меня.

Я вручаю Харли коробку, и она срывает оберточную бумагу со снеговиком так быстро, как только может. Она задыхается и прикрывает рот рукой, когда обнаруживает фирменную голубую коробочку Tiffany's.

– Нолан, – вздыхает она, поднимая глаза на меня.

Я улыбаюсь ей.

– Открой ее.

Харли медленно открывает коробочку и обнаруживает кольцо с бриллиантом в форме сердца весом в один карат. Ее глаза расширяются, и она громко задыхается, зажав рот рукой.

– Детка, ты должна была знать, что это произойдет. – Я улыбаюсь. – Я люблю тебя. Ты – мое все, и я не могу представить свою жизнь без тебя. Ты выйдешь за меня замуж?

Харли поднимает свой взгляд со слезами на глазах на мой и кивает.

– Да!

Она бросается в мои объятия, и мы падаем на пол. Я приземляюсь на спину со звуком «уф», а Харли оказывается сверху. Она крепко целует меня в губы. Я слышу, как ее отец и братья смеются позади нас. После еще нескольких поцелуев Харли отпускает меня. Я забираю у нее кольцо и надеваю его на палец. Она протягивает руку и смотрит на него.

– Оно такое красивое, – говорит она в восхищении.

– Поздравляю, милая, – говорит Джон, слегка задыхаясь, и заключает Харли в крепкие объятия.

Когда с поздравлениями покончено, она подходит к куче подарков.

– Так, теперь моя очередь!

Она берет пять коробок, которые выглядят примерно одинаково.

– Вы должны открыть их все одновременно, – говорит она, протягивая каждому из нас по коробке.

Я отрываю оберточную бумагу и поднимаю крышку со стандартной по размеру коробки с одеждой. Внутри лежит футболка. Я достаю ее и разравниваю. Но не сразу понимаю… что на ней написано. Я несколько раз моргаю, а затем оглядываю всех остальных. Они все одинаково смотрят на свои футболки.

– Харли, ты беременна? – наконец спрашивает Шейн.

Она ухмыляется и кричит:

– Сюрприз!

Беременна? Харли беременна? Моим ребенком? Ни хрена себе! Я опускаю взгляд на свою футболку, на которой написано: #1 Папочка. Боже мой, я стану папой!

– Нолан? – неуверенный тон Харли заставляет меня поднять голову и посмотреть на нее.

– На каком ты сроке? – мягко спрашиваю я.

– Одиннадцать недель, – отвечает она.

Я киваю.

– Это многое объясняет. – Я хихикаю и встаю, притягивая ее к себе.

– Прости, я бы тебе сказала, но хотела, чтобы это был сюрприз для вас всех, – говорит она.

– Это невероятно, – дышу я ей в волосы.

– Так ты счастлив? – спрашивает она.

– В восторге, детка, – бормочу я и страстно целую ее.

Ее братья стонут, но меня это не волнует. Моя невеста беременна моим ребенком! Харли отстраняется, тяжело дыша, и игриво бьет меня в грудь.

– Вот так все и случилось.

Я смеюсь.

Джон вытаскивает Харли из моих объятий и снова заключает в медвежьи объятия.

– О, милая, я так рад за тебя! И не могу дождаться, когда стану дедушкой! Я думал, мне придется ждать целую вечность, потому что ни один из этих придурков ни с кем не встречается, – ворчит Джон и бросает на сыновей укоризненный взгляд.

Они все ворчат про себя, что заставляет меня хмыкнуть.

– Покажите мне ваши футболки, – говорю я им.

Нейт, Шейн и Джейсон поднимают свои футболки. Я смеюсь, когда читаю, что на них написано. На футболке Нейта написано: «Крутой дядя», на футболке Джейсона – «Занудный дядя», а на футболке Шейна – «Умный дядя». Затем я прошу показать мне футболку Джона, которую он с гордостью демонстрирует. На ней написано: «Что происходит у дедушки, то остается у дедушки!».