Текст книги "Кошмар поселка Синицино(СИ)"
Автор книги: Андрей Туркин
Жанр:
Разное
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Ветер заметно стих за это время, теперь звуки леса слышались отчетливо. Если бы кто-то решил подобраться к нему близко, Влад бы услышал. Он сейчас, итак, находился, как на ладони, светя своим фонарем в разные стороны, но без него ничего не было видно.
Вскоре он снова вернулся на то место, где находилось тело Макса, но его ждал очередной сюрприз – тела не было на месте. Он отчаянно вертелся вокруг своей оси, светя во все стороны, но тщетно. Следы и кровь были, но самого Макса не было. Должно быть, зверь оттащил тело, но далеко он его не смог бы уволочь. Даже в темноте след был найден быстро. Влад без труда его опознал, что бы то ни было, оно волокло тело в сторону, откуда изначально сюда попал Громов. Сердце его заколотилось с новой силой, он понимал, что выследил животное, но почему-то следы принадлежали далеко не зверю. Это были все те же отпечатки босой человеческой ступни, и от этого становилось по-настоящему жутко. Все-таки Влад решил погасить фонарь, такой отчетливый след он мог разглядеть и в темноте. Тучи частично рассосались, и между деревьев просачивался свет луны.
Здесь происходило что-то за гранью его понимания, исчезнувший труп, человеческие следы на тропе зверя, и ни одного признака животного, кроме дикого рыка, который он слышал в рацию. Влад, не торопясь, направлялся по следу, и тот вывел его к тому самому оврагу, в который он рухнул тридцатью минутами ранее.
Теперь до него дошло, куда тянутся эти следы, к месту кормушки. Макса принесли на шведский стол.
Там, внизу что-то шевелилось, но было слишком темно, чтобы разглядеть, кто это был. Влад аккуратно взвел курок своего ружья и медленно направил в сторону оврага. Если кто-нибудь попытается на него напасть оттуда, он мгновенно продырявит его насквозь. Реакция его никогда не подводила, за годы тренировок в нем развилось настоящее чутье, в какой момент нужно нажимать на курок. Еще бы видеть цель, но в таких потемках нужно было либо включать фонарик, либо незамеченным выбираться к дороге. Два этих чувства боролись внутри Громова не на жизнь, а на смерть. Здравый смысл просто кричал: "уходи, ты уже ничем не поможешь ему", а злость требовала расплаты.
Даже если он не уйдет сейчас, ближе он не осмелится подойти, поскольку встреча со зверем на его территории теперь уже казалась смертельной ошибкой. Они недооценили врага и двое уже поплатились.
Человеческие следы не давали покоя его мыслям. Он не мог принять то, что это сделал человек. Это казалось настоящим бредом. Заглянуть туда было просто необходимо – либо уходить. В такой ситуации любой неосторожный шаг мог бы выдать Влада, и тогда он потерял бы свое преимущество внезапности. Его друзей выследили, они этого не ожидали. И не осознали тот момент, когда из охотников превратились в дичь. Но он был сейчас в выигрышной ситуации, теперь он выследил зверя, который не подозревает о его присутствии, и поэтому нужно что-то делать именно сейчас. Пока его не обнаружили.
Поэтому, собравшись с духом, он осторожно стал продвигаться ближе к злополучному оврагу, всматриваясь в движения, происходящие там. Глаза уже давно привыкли к темноте, и он без труда взял на прицел то существо, которое поедало его товарища. Размеров оно было небольших, это не медведь, уж точно.
Влад упер приклад к плечу и стал тщательно прицеливаться. Он понимал, что у него будет лишь один выстрел, нужно все исполнить на высшем уровне. Поскольку зверь не один, а другой, или другие могут быть поблизости, нужно разбираться с этим одним выстрелом, чтобы один патрон оставался в стволе. Тогда другой хищник либо убежит, либо выдаст себя, времени на перезарядку может и не быть.
От напряжения у Влада даже ладони вспотели. Он уже был готов нажать на спусковой крючок, как вдруг появилось второе существо и направилось к первому. Они стали произносить нечленораздельные звуки, но Влад понимал, что они спорили за еду. Теперь он хорошо разглядел эти движения, это точно были люди, но передвигались, как приматы и издавали непонятные для своего рода звуки. Влад встал перед более сложным выбором – убийство человека. Если можно было их назвать людьми, но это сути дела не меняло. Если они сбежали из какой-нибудь психушки, и поселились тут в лесу, их наверняка ищут. А за убийство человека светит реальный срок, даже если он в край ненормальный.
Влад решил пойти к дороге и вызвать госслужбы. Пусть они разбираются с этими придурками, которые промышляют каннибализмом. А они с виду, настолько неадекватные, что, наверняка, не отличают властей при исполнении от простых туристов. Возможно, нападут, и полиция их всех перестреляет. Это было самым лучшим из возможных вариантов. Громов сделал шаг назад, но, как в самом предсказуемом фильме, под его ногами хрустнула ветка. И этого было достаточно. Психи зарычали и вылезли из оврага, уставившись на Влада. Их было трое. Это уже сюрприз. Патронов в стволе только два и это, при условии, что в полной темноте он попадет в движущуюся мишень.
Психи передвигались как животные, на четырех конечностях. Кажется, они начали его окружать или только показалось так. И тут одно существо бросилось вперед. Влад успел среагировать и выстрелил. Пуля вонзилась в брюхо и раздробила там все внутренности. От такой отдачи этого сумасшедшего отнесло на пару метров назад. Остальные не решались приблизиться. Громов взял на мушку ближайшего, из двух оставшихся, и осторожно стал отступать назад.
Но душераздирающий вопль, донесшийся со стороны подстреленного психа, полностью поверг Влада в смятение. Не мог же он быть в бронежилете. Это неразумные существа, насколько уже осознал охотник, как он тогда мог выжить после такого выстрела? А существо уже поднялось, и Влад побежал...
Ружье следовало выбросить, оно мешало бежать. Но он не решался это сделать, остаться без оружия в полном лесу сумасшедших – это самому быть сумасшедшим. Хотя, оно и не действовало, но придавало малую толику уверенности в том, что отсюда можно выбраться.
Сзади хрустели ветки, и слышалось рычание, вперемешку с тяжелым дыханием сумасшедших. Они не отставали, а казалось, и догоняли. Как обычно, Влад загонял зверя, теперь так же гнали его. Ружье от каждого шага больно било по колену, но он этого почти не замечал. Адреналин в крови разыгрался не на шутку, ему казалось, что даже выстрел не смог бы его сейчас остановить. И над всем этим кружили сумрачные тучи, именуемые паникой и ужасом. Охотник бежал, не разбирая дороги, он лишь следовал в нужном направлении. Ключи были в замке зажигания, ему оставалось лишь запереться внутри и сделать все быстро, но, не паникуя, иначе эти простые движения по запуску автомобиля могли бы превратиться в непосильную задачу.
Все-таки ружье сыграло свою злую шутку. Оно ремнем зацепилось за торчащую из дерева ветку, которая выдержала натиск давления тела Влада. И он, на полном ходу, вылетел из вертикального положения, и, перекувыркнувшись два оборота в воздухе, свалился ниц в кустарники дикой вишни. Доли секунды хватило на осознание того, что случилось, но и этого было достаточно для завершения погони. Едва он начал приподниматься на колени, как спиной почувствовал огромный вес, поваливший его обратно на землю. А затем жуткая боль пронзила плечо и по нему потекла влага. Укус оказался весьма болезненным и отнял, и без того, покинувшие силы у Влада, но он понимал, что сейчас бросятся на него и остальные. Тогда уже точно не выбраться. Он, из последних сил, дернулся на здоровое плечо и перевернулся вместе с сумасшедшим на 180 градусов. Теперь тот оказался на земле, жутко рыча и сопротивляясь. В этот момент бросился второй, но Влад успел среагировать. Здоровой рукой он выхватил нож, который находился закрепленным в ножнах на щиколотке и выставил его перед собой. Для замаха уже времени не оставалось, надеяться приходилось только на чудо.
И чудо произошло: нападавший насадил себя, аккурат горлом на нож, и их взгляды встретились. Влад не увидел в нем ни капли разума, он был похож на зомби из фильма ужасов, у которого были только инстинкты. И этот взгляд не угасал, а щелкал ртом перед лицом охотника, пытаясь дотянуться до него зубами. От него пахло смертью, живые так не пахнут, даже если полностью за собой не следят.
Тем временем через кустарник пробирался третий псих, изрыгая проклятья на своем, непонятном человечеству, языке. Первый бился под весом Влада, второго сдерживал нож в шее, но они, по одним им известным причинам, НЕ умирали.
Охотник отпустил руку с ножом и, ухватившись за ближайшую ветку, с трудом поднял свое тело. И вновь бросился бежать. Только теперь он был полностью без оружия, ружье осталось где-то на земле, а нож в горле одного из нападавших. Да и от места, к которому он направлялся, теперь было не пробраться. "УАЗик" остался в другой стороне, а пробиваться через, хвала небесам, замешкавшихся каннибалов было смерти подобно. Метров через сто, Влад снова споткнулся об трухлявое дерево, и упал. Преследователи снова его нагоняли, поэтому он решил применить маскировку. Не поднимаясь с листвы, он перекатился через еще одно упавшее дерево и сполз на животе в густую траву. Через пару секунд мимо его укрытия промчались три темных силуэта, державшие путь по направлению бега Громова.
Убедившись, что они скрылись из виду, он, опираясь на здоровую руку, добрался до поваленного ствола, через который переваливался минутой ранее. С трудом поднявшись, уже не чувствуя своего тела, он направился в сторону дороги.
Минут через десять блуждания, Влад услышал шум двигателя, с того направления, в котором он двигался. И буквально через несколько метров стал виден свет фар приближающегося автомобиля. Охотник ускорил шаг в его направлении...
Глава 2
Шведский стол поселка Синицино
1
-Что у вас за движухи сегодня?– Стас зашел в четвертую палату, обращаясь к парням, которые сидели и курили возле окна.
–Да мы договаривались насчет вечера,– ответил Саня-Киллер-По-Пьяни.
–А что вечером?
–Лига чемпионов сегодня. Питерцы играют с немцами. Пробивали, кто из санитаров сегодня на дежурстве, чтоб посмотреть вечером.
–Лига чемпионов – это круто. И как, получилось все, можно будет посмотреть?
–Да, все отлично,– ответил Саня-Слава-России,– сегодня Толян заступает, он сам по футбику прикалывается, посмотрим полюбому.
–Отлично. А я думаю, куда вы все пропали, весь день вас не вижу, а если попадаетесь, то куда-то быстро убегаете.
В последние несколько дней Стаса вообще не трогали никоим образом. Елена Александровна больше не вызывала его на беседы, ему перестали выдавать сильные препараты. Могло показаться, что про него совсем забыли, если бы на обходах он не напоминал о своем присутствии. Стас решил, что ему дали небольшую передышку, чтобы он смог собраться с мыслями и переварить то, что рассказывал. Пока не продолжать, а обдумать все, без туманящих мозг препаратов. Происходило ли все, что он говорил на самом деле или это все лишь плод воображения. Так называемая защитная реакция организма.
Но, по истечении этих дней Стас понял одно, что к препаратам он уже пристрастился. Все было, как всегда, но чего-то не хватало. Этой дурманящей дымки в голове, этого состояния расслабленности. Он все прекрасно помнил, не могли методы врачей заставить его усомниться в своей правоте, ничего он не выдумывал – все то, о чем рассказывал, произошло на самом деле.
–А как мне можно ложку достать, чтобы я мог открывать двери при необходимости?– Поинтересовался Стас.
–Маслову скажи, он нам с Саней доставал,– сказал Саня-Киллер-По-Пьяни.
–Он что такой искусный карманник что ли?
–Нет, просто, если попадется, то и хрен с ним,– ответил Степь,– зачем тебе лишний раз рисковать, к себе отношение персонала портить.
–Как к нему подойти с таким вопросом? Пошлет, куда подальше.
–А ты ему пару таблеток цикладола пообещай,– улыбнулся Саня-Слава-России,– он тебе не только ложку, а бабу вместе с ней приведет.
–Где его взять-то? Для мотивации продемонстрировать надо товар.
–Вон у Степи возьми сахарозаменитель, он похож на цикладол,– посоветовал Саня-Киллер-По-Пьяни,– Маслов все сделает по высшему разряду. А то, что потом его не вставит с этих таблеток, так он к ним уже приелся просто. Железное алиби.
–Да вставит,– сказал Степь,– мы тогда у него на сигареты меняли. Он две штуки съел и ходил, балдел. Прет, спрашиваем? Прет, говорит. Час над ним угорали, ходили.
–А, что за цикладол вообще? С него таращит что ли?
–Нормально таращит,– Саня-Киллер-По-Пьяни выбросил окурок через решетку на окне,– а ты попробовать хочешь?
–Ну, если достать можно?! Чисто из любопытства.
–Вон, Степь может достать. Ему раз в неделю выдают для профилактики, чтоб не буянил. Мне недавно его прекратили выдавать.
–Достанешь?– Обратился Стас к Степи.
–Да, сейчас принесу даже, у меня пара штук есть, не пил, оставил на всякий случай. Колбасит с него сильно.– Он встал и вышел из палаты.
–Только не спались под ним, часа два не в адеквате будешь,– предупредил Саня-Киллер-По-Пьяни.
–Нормально все будет, вон дурики под ним гуляют и ничего. Как раз ближе к футболу отпустит. Вечером выпью, когда врачи разойдутся.
–Давай. Они шныряют, потому что ненормальные, а на тебя совершенно по-другому подействует. Ну, в общем, попробуешь, узнаешь.
–На,– в дверях показался Степь и протянул Стасу маленькую таблеточку.
–Одной не мало будет?– Стас поглядел на нее с недоверием на желаемый эффект.
–Больше одной не вздумай,– засмеялся Степь,– а то сам с ума сойдешь.
Стас убрал таблетку в карман и направился к выходу.
–Ты уже торчать пошел?– Спросил вслед Саня-Слава-России.
–Нет, говорю же, как врачи по домам разойдутся. Пошел к Маслову за ложку договариваться.
2
Спустя несколько дней в поселок понаехали различные силовые структуры, власти, говорили даже, что сам губернатор заезжал, интересовался, как идут дела. А как могли идти дела? Выставили ограждение по периметру, выставили вооруженных солдат, чтобы никого не пускали на территорию. Привезли кинологов с собаками, изучали следы и искали зацепки. Влад рассказал, что случилось тем вечером, но не все, чтобы не сочли его за сумасшедшего. Следователи расспрашивали, как они там оказались, почему тела были в таком состоянии. Как ему удалось скрыться и тому подобное. В его рассказе были расхождения с фактами, поскольку он утверждал, что на них напали какие-то психи, возможно беглые заключенные. Но состояние тел говорило о животном происхождении нападавших, – тела охотников были поедены, разорваны, а не разрезаны. Но более детальное изучение показало, что слепки зубов схожи с человеческим прикусом, следы ног и рук утверждали о правдивости показаний Громова.
Самое интересное началось тогда, когда провели ДНК-анализ, следы которого остались на жертвах от укусов. Результаты почти ничего не дали, но схожесть с человеческой была на 73 %.
Найденные отпечатки пальцев вообще ввели криминалистов в замешательство. По образцам оказалось, что они принадлежат некоему гражданину Федькову, уроженцу города Троицк, там же и проживающему. Когда сделали запрос в структуры по месту жительства, то оказалось, что гражданин Федьков скончался несколькими неделями ранее. Прислали на него характеристику, фотографии. Оказалось, что это был сотрудник правоохранительных органов в запасе, имел награды, медали за выслугу лет, за отвагу, проявленную на службе.
Тогда снова отправили запрос на эксгумацию тела в интересах следствия, но вскоре пришел ответ от начальника областного УВД по городу Троицк, в котором сообщалось, что никакой эксгумации не будет проводиться, что начальник отдела сам лично присутствовал на похоронах Федькова, видел, как его клали в гроб и закапывали. Что они когда-то работали вместе, и он без личного приказа губернатора или начальника полиции не будет вскрывать могилу и осквернять тело гражданина Федькова.
Наряду со следственными и криминалистическими работами велись и поисковые. Рота солдат и два наряда полиции прочесывали леса по периметру, искали нападавших, собирали улики, изучали следы. Вроде бы лес, куда из него деваться, все огорожено, муха не пролетит, но шел третий день, и результатов не было. С наступлением сумерек все работы прекращались, солдаты залезали в военные "Уралы" и уезжали на базу. Полиция также, спустя несколько минут сворачивалась, оставляя огромные прожекторы, направленные на лес, чтобы можно было видеть приближающиеся цели. Один наряд местной полиции отправлялся в дежурку, а областные с собаками и кинологами оставались. Караул, состоящий из солдат, сменялся посменно, чтобы никто не мог выскользнуть с территории незамеченным. Так же, как и войти. Поскольку, никто из местных жителей такого ажиотажа никогда в своей жизни не видел, вокруг собиралось много ротозеев, которые выдвигали свои безумные идеи, снимали что-то на камеры, фотографировали, пытались пройти ближе. Но полиция и солдаты близко никого не подпускали.
На четвертый день к толпе зевак присоединился Влад Громов.
–Нашли что-нибудь?– Поинтересовался он у местного участкового.
–Пока глухо все,– ответил тот,– уже прочесали почти весь лес в округе. Ну, некуда им деваться, ушли наверно.
–Что говорят командиры?
–Сегодня последний день поисков. Если не будет результатов, объявят Федькова в розыск, живого или мертвого, выбьют разрешение на эксгумацию его тела. А там видно будет.
–Ну, это же еще на недели затянется, если совсем не сойдет на "нет".
–Это вряд ли, дело резонансное, о нем сам президент уже в курсе. Журналистов не успеваем отлавливать, норовящих в лес со своими камерами проскочить. Три трупа, как – никак. Так что, это надолго не затянется.
–А нам что делать, пока разбирательства идут?
–Ну, а что нам делать, жить дальше. Четвертый день никого не нашли. Они сбежали уже давно. Не дураки, небось, смекнули, что полиция понаедет после двойного убийства.
–То, что они сбежали, твердили еще после случая с Тушиным. Правда, тогда думали, что это кочующее животное, а оказалось, все наоборот.
–Мы еще поработаем с отпечатками в лаборатории, может, чего и нароем. Возможно, это кто-то из поселка даже.
–Это вряд ли.– Влад пожал участковому руку и пошел дальше в толпу.
В это время показался один армейский взвод, за ним следовал второй. Поскольку возвращались они очень рано, означало это, что, либо они что-то обнаружили, либо поиски закончены. Собравшись, солдаты построились в два ряда, по стойке "смирно" поприветствовали майора, руководившего ими. Лейтенанты что-то доложили старшему офицерскому составу, и солдаты разбежались в разные стороны, начали собирать технику и сматывать колючую проволоку с ограждений. Вскоре появился и полицейский наряд с кинологами из области и завершал все это шествие местный отряд полиции.
–Они собрались уезжать,– заговорили в толпе.
–Так ничего и не сделали.– Подхватили с другой стороны.
Кто-то крикнул:
–Вы нашли что-нибудь?
После этого к ним направился один из оперативных следователей со словами:
–Бояться нечего, мы все проверили. Там никого нет. Будет проводиться расследование, подозреваемые будут объявлены в розыск. Можно расходиться, здесь больше не на что смотреть.
За этими словами раздались неодобрительные возгласы из толпы:
–Полиция, как всегда, ничего не делает. Приехали для виду и ни с чем уезжают.
–Мы сделали все, что в наших силах. Если там никого нет, то кого мы можем найти?– Продолжил следователь.– Необходимые данные получены, будем разбираться.
–А нам как жить?– Не унималась толпа.– Будем ждать, пока еще кого-нибудь убьют? Ни за грибами не сходить, ни за ягодами.
–Я вас уверяю, в лесу больше никого нет.– С этими словами он направился к своим.
***
К вечеру уже никого не осталось из присутствующих силовых структур. Так ничего и не найдя, они получили приказ об отступлении и разъехались по базам. Последними покинули поселок Синицино солдаты, разбиравшие и укомплектовывающие свое оборудование.
Вслед за ними, так и не получив никакой полезной информации, потянулись журналисты. Напоследок взяв несколько интервью у местного населения. Люди стали расходиться по домам, обсуждая случившееся, обвиняя полицию в бездействии. Но их слова и рассуждения ничего не могли изменить. Ситуация получалась нестандартная, поэтому власти с выводами не торопились. Обещали, что преступники будут найдены и наказаны. Оставалось ждать и молиться.
Люди не могли поверить в то, что все закончилось, что они могут чувствовать себя в безопасности. Все эти речи следователей, их уверения в том, что убийцы ушли – это лишь для того, чтобы не вызвать панику у населения. Они представления не имеют, ушли ли они или прячутся где-то там. А людям это важно знать, когда преступники пойманы и обезврежены, для них лишь ЭТО может быть успокоением.
Раньше, когда все считали, что это сделал хищник, им было спокойнее. Человек, тем более группа людей – это куда опасней и страшней. Животное не соображает, что делает. Оно либо охотится, либо защищает свою территорию или потомство. Оно, возможно, никогда и не вышло бы из лесу, даже если бы полиция его не поймала. Но человек может в любую минуту оказаться у вас на пороге, мило улыбаясь попросить позвонить телефон, другой рукой доставая нож.
Народ это понимал, и теперь им оставалось надеяться лишь на себя, защищать свой дом, своих детей. Каждый вооружился, как только мог. Не смотря на приказ полиции за ношение, даже холодного оружия, выписывать штрафы и конфисковывать его, все были вооружены. Конечно, в открытую, никто не разгуливал по поселку с винтовками и дробовиками, но нож имел каждый. Многие ложились спать, убирая его под подушку.
Наряды полиции стали работать в усиленном режиме, но надолго их не хватило. Так как штат их был небольшой, то многим приходилось выходить на дежурство сутки через сутки. И вскоре они бы стали ни на что не годны, засыпали бы на ходу. Какой толк от блюстителя порядка, если он будет невнимателен и не сосредоточен.
Так что, приходилось учитывать и эти факторы, работа на износ не продвигает дело, она ведет к тому, что придется ее переделывать. В итоге оставили один пеший патруль для обхода по ночам. Действовать приказано было только в черте поселка, никаких походов за речку и, тем более, к лесу. Это не поисковая операция, это лишь мера предосторожности и лезть на рожон было не нужно. Просто следить за спокойствием поселка, допрашивать всех незнакомых и подозрительных личностей, особенно гулявших по ночам. Да и один пистолет на двоих, лишь имелся в арсенале сотрудников, да электрошокер. Несколько дней прошло без происшествий, а затем случилось следующее...
3
К вечеру, когда все врачи разошлись, Стас решил попробовать ту таблетку, которую ему вручил Степь. Все дела были сделаны, он договорился с Масловым по поводу ложки, показал ему свою таблетку и они решили на том, что после ужина тот принесет парню секретку для отпирания дверей. К вечеру люди всегда устают от рабочего дня, и они уже не так бдительны, как утром. Поэтому, вечером самое подходящее время делать такие вещи. Маслов просил аванс в виде одной таблетки, но Стас культурно ему отказал, мол, под кайфом, напортачишь что-нибудь. На том и порешили, что по окончанию операции будет полный расчет, без аванса.
Теперь, когда все дела сделаны, можно было и расслабиться. Если бы не парни, с которыми он общался, он бы, наверно, действительно с ума сошел от общения с основным контингентом этих стен. Нужно было мозгу расслабиться, чтобы он не дал сбой от перегрузки после событий в Синицино, и окружения постояльцев психушки.
Стас закинул таблетку в рот, запил ее водой из-под крана, и стал ждать результата. Первое время ничего не происходило, он даже решил пойти к Степи и попросить еще одну, ссылаясь на отсутствие эффекта. Но сделав пару шагов, он почувствовал какие-то изменения в сознании. И дальше пошло, как по накатанной. Такого эффекта Стас явно не ожидал. Голову, как будто отключили совершенно. Он слышал свои мысли, как в каком-то вакууме, в глазах пошла рябь, заныло все тело. С приходом этих ощущений, Стас решил прилечь. Он шел к себе в палату, почти ничего не соображая, не замечая тех, кто попадался на его пути. Он сталкивался с плечами других пациентов и размышлял, что многие из них сейчас в аналогичном состоянии, также ничего не соображают. Их пичкают этим каждый день, они уже привыкли к этому действию, но им все равно хреново.
А кровать казалась такой далекой в этом состоянии. Он все шел и шел, но расстояние, казалось, не уменьшалось. Наконец вход в палату, теперь лечь и уснуть. Стас уже проклинал себя за то, что выпил эту таблетку, но обратного пути уже не было. Оставалось только ждать, когда пройдет ее эффект.
Парень добрался до кровати и упал на нее, едва сумев укрыться одеялом. Его трясло как в лихорадке, но не было ни жарко, ни холодно. Все суставы, как будто, выворачивали наизнанку, невозможно было найти себе одно место. Кости ломило и выкручивало, Стас ворочался с бока на бок. В голове стоял шум, появились зрительные галлюцинации при закрытых глазах. Все тело скрипело и ныло одним большим куском нервов и сухожилий. Не было ни одной части тела, которой бы не коснулся этот эффект. Он подгибал ноги под себя, затем снова выправлял их, переворачивался на живот, на спину, но легче не становилось ни в каком положении. Секунды, казалось, тянутся целую вечность, стрелка на наручных часах, которые лежали под подушкой, долбила молотком по вискам. Стас терпел, сколько мог. В итоге он достал часы из под подушки и, не поворачиваясь к проходу в палате, швырнул их в противоположную стену.
Это ощущение нельзя назвать болью, оно не болезненно, оно мерзко. Все это происходит, словно изнутри, и это невозможно ни почесать, ни прижать рукой, чтоб притупить эффект.
Почему он не спросил, сколько будет длиться это состояние, вдруг с непривычки, так будет до утра. Стас засомневался, что выдержит. Его ведь предупреждали, что не нужно это делать, но он сам захотел, и винить в этом некого. Вот и еще один горький жизненный опыт, препарат для промывки мозгов. Он думал о том, что будет ли какой-то побочный эффект в последствие, не повлияет ли это на работу мозга. Но эти мысли тут же ушли, парни тоже принимали это лекарство, и не раз. На вид они вполне нормальные, если можно, конечно, назвать нормальным человека, находящегося в психиатрической больнице. Но тут было с кем сравнивать, поэтому, можно заявлять смело, они вполне нормальные, по местным меркам. Да и вообще, Стас не заметил в них каких-то расстройств. Хоть и не был специалистом в этой области. Нормальных здесь нет, у каждого свои причуды, либо причины, по которым он оказался здесь. Разве сам Стас был здоров, в свете тех событий, что с ним приключились. Обычные люди не видят такие сны, которые схожи больше с гипнозом, чем с царствием Морфея. Они не вскрикивают по десять раз за ночь от того, что их разрывают на части. Уже это ненормально. Ему постоянно страшно, когда он остается один в темном помещении, поэтому, даже ночью, идя в туалет, он ждет, пока туда зайдет еще кто-нибудь.
С этими мыслями, он, незаметно для себя, заснул. Любопытно, что хуже, извиваться под действием препарата наяву, или видеть тех ужасных существ в таком реальном сне. Да, безусловно, ему стало лучше, сны перестали быть такими явными, живыми, но они до сих пор преследовали его.
Сколько прошло времени, он не знал, но когда Степь разбудил его, в палате было уже темно. Горело только дежурное освещение с надписью "выход". То жуткое состояние, казалось, прошло, остался только остаточный эффект, но он был не такой сильный, и доставлял лишь незначительные неудобства.
–Футбол идешь смотреть?– Поинтересовался Степь.
–Начался уже?– Задал ему в ответ свой вопрос Стас.
–Да, начинается. Как чувствуешь себя?
–Дерьмово, если честно. Я не думал, что так тяжко будет.
–Говорили же тебе, не надо пробовать.
–Ну, теперь уж точно не буду. Щас я, пойду, отолью и приду к вам.
Степь вышел из палаты и направился к телевизору, который находился возле окна, где обычно раздавали таблетки. Телевизор был цветной, но еще старой модели, в которой не было пульта. Самодельная антенна была вывешена за окно и воспроизводила только две частоты. Каждый раз ее приходилось долго настраивать, поскольку она итак давала плохой сигнал, а с изменением погоды, так вообще, можно было тщательнейшим образом разглядывать крупную рябь и слушать шипение.
Но сегодня погода была благосклонна к просмотру телевизора. Санитар Толя занял место в первом ряду, рядом с ним расположились оба Александра, а позади них Степь, который караулил свободный стул для Стаса. Еще несколько разумных пациентов, которые хорошо себя показали, и принимали участие в помощи персоналу, также имели возможность насладиться потрясающим матчем лиги чемпионов. Остальных прогоняли, кто пытался подойти и вклиниться в этот тесный круг кинопоказа. Больным людям нужен режим, поэтому после отбоя выключался везде свет, работало только дежурное освещение. Парни налили себе чай, Толя принес пряники из магазина и стали ждать начало матча.
Через несколько минут к ним присоединился Стас, на все готовенькое. На стул, на горячий чай, на сладкие пряники и на цветное телевизионное вещание. Тут же начался негласный тотализатор, на сигареты и чай, кто победит.
–Давайте только потише,– попросил Толя,– чтоб никого не разбудить. А то нажалуются главврачу, больше не посидим тут после отбоя.
Но все равно, время от времени, кто-то выкрикивал, переходил на маты и громкий разговор. Понятно дело, играли соотечественники, и спокойно на это смотреть было невозможно.
На улице стояла жара, поэтому сидеть возле открытого окна было очень приятно. Еще бы игра футболистов была настолько же приятной, можно было бы смело сказать, что, даже, находясь в таком месте, вечер удался. К ним иногда подходила дежурная медсестра, спрашивала про результат, и уходила опять к себе в сестринскую читать книгу. Хоть она и не была поклонницей футбола, даже не смотрела его, но сегодня играли наши – питерцы, поэтому, ей было интересно, выиграют они или нет.
–Че, футбик зырите?– послышался сзади голос Коли-Маятника.
–Кто выигрывает?– следом за ним раздался вопрос Сереги-Комментатора.
Комментатор его называли потому, что с ним невозможно было смотреть телевизор. Он вслух читал все надписи в рекламе, в новостях с сурдпереводом озвучивал текст, пока мяч летел от одной половины поля к другой, он зачитывал все надписи и рекламные марки на всех баннерах по краям поля.
–Идите отсюда,– в приказном порядке повернулся к ним Толя.
–Тоже хотим посмотреть,– ответил ему Коля.
