Текст книги "Кошмар поселка Синицино(СИ)"

Автор книги: Андрей Туркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Солнце медленно, но верно опускалось за верхушки деревьев, воздух стал прохладнее, подул небольшой ветер.

–Больше нет времени ждать,– сказал Стас,– давайте свои телефоны.

Все послушно отдали мобильники, и Стас отнес их в тот же дом, куда и прошлой ночью, предварительно поставив беззвучный режим. Георгий отогнал свой внедорожник во двор к Тамаре Артуровне, где и остались парни наблюдать из окна за ситуацией на улице. Из зала хорошо просматривалось место засады, в котором будет находиться Георгий, это, как билет в первый ряд на захватывающий спектакль, в котором цена невыносимо высока.

3

Проспав утренний поход за завтраком, Стас проснулся ровно к его началу. Уже закончился утренний обход, парня решили не беспокоить, спал он крепко, хорошо. Его так же не разбудили санитарки, мывшие, с утра пораньше, полы во всем отделении. Этот день особенно запомнился Стасу, потому что, сегодня выпал первый снег. Хотя было еще довольно-таки рано для зимы, и он, скорее всего, днем уже растает, но сейчас, это выглядело так красиво и завораживающе, и парень в сердцах расстроился, что проспал все эти утренние чудеса. На улице было холодно для октября, а из теплой одежды у Стаса была только кофта, и та, в нескольких местах была прошеркана, носить ее было неудобно. Нужно было что-то решать с одеждой, так как и в отделении сидеть ему не хотелось, но и подхватить воспаление было бы некстати.

Сразу после завтрака он решил подойти к своим товарищам по несчастью (хотя, какое там у них несчастье, так – мелкие неприятности), и попросить, может, у кого из них родственники на днях приедут, и смогут привезти теплой одежды.

Взглянув на Саню, он решил, что для этого лучше подойдет Бамбуча, поскольку Саня был крупнее Стаса раза в три. А одежда со школы у него вряд ли осталась. Бамбуча молча выслушал, затем сообщил, что позвонит родителям и попросит привезти одежды. Но, до выходных придется подождать.

Этот вопрос тоже решился очень быстро, оказывается, на этот случай, в отделении уже все готово. Теплая одежда для походов за обедами аккуратно висела в кладовой с прошлой зимы, и ждала своей очереди. Конечно, не кашемировое пальто, но по территории ходить – пойдет. На ноги предложили теплые бурки, сделанные из овчины, с давно скатанной шерстью. Тоже неплохо, вполне смотрибельно, если не выходить за территорию больницы. Про походы в магазин придется временно забыть, пока не прибудет одежда из дома Бамбучи. Ничего страшного, главное, что в обед можно будет выйти и насладиться прохладным октябрьским днем, первым снегом, закутавшись в теплое больничное пальто.

Все произошло так, как он и хотел. Выйдя с Саней за обедом, они первым делом поставили бачок за дверь, и стали наслаждаться пасмурным морозным днем. Как дети, стали лепить снежки, и кидать их друг в друга. И это было одно из немногих мест на земле, где два взрослых человека, играющих в снежки, и радующихся, словно школьники, холодному и освежающему воздуху, не вызывали подозрения к своим личностям. Это дурка, детка, как любил говаривать своей подруге Саня, здесь можно хоть волком выть, тебя поймут. Минут двадцать они бегали и просто радовались жизни, позабыв обо всем на свете, отгородившись от своих мыслей и тревог.

–Ну, как тебе первый день зимы?– Спросил Саня, когда они, успокоившись, взялись за бачок и двинулись к пищеблоку.

–Давно не чувствовал себя так хорошо,– ответил Стас,– детство сразу вспомнилось. С отцом ходили каждую зиму на площадь, кататься на горке. А, иногда, он заливал маленькую ледянку прямо в огороде, и я мог кататься на ней целый день, позабыв и про еду, и про уроки. Мама кричала меня из окна, звала кушать, но мне было так интересно, что, порой, я задерживался там до темноты. Играл со своим псом – Арнольдом, помесью добермана и немецкой овчарки. Весь в снегу возвращался домой, чтобы переодеться, а затем вновь отправлялся в огород. Когда снег был липкий, я лепил снеговика, затем расстреливал его снежками, а потом, и вовсе, раскалывал его палками или ногами. И, со спокойной душой заходил в дом, где ждал горячий шоколад и теплая печь, которую растапливали углем. Ложиться спать было тепло, поскольку моя кровать находилась рядом с печкой, но, на утро, не хотелось вылезать из-под одеяла. За ночь угли прогорали, тепло быстро выдувало, и было очень холодно. Счастливое было детство без интернета и прочих модных гаджетов.

–Я тоже вырос в своем доме, знаю, что это такое. Зимой, конечно, все было хорошо, особенно утренняя зарядка перед школой. Лопату в руки и вперед, снег чистить в ограде.

–Не без этого, но это нисколько не напрягало, наоборот, было интересно помогать родителям. Особенно на зимних каникулах, когда времени было предостаточно, не нужно было отвлекаться на домашние задания по школе. Особенно я любил выходные дни, когда вся семья была дома, в полном составе. По телевизору шел какой-нибудь новогодний фильм, все мы собирались перед экраном, с кружками чая, и были счастливы.

Вскоре парни добрались до пищеблока, поменяли пустую тару на полную, и двинулись обратно. Нынче все были в одинаковых одеждах, даже женское отделение. Все присутствующие смерили друг друга оценивающим взглядом, но не найдя от самих себя никаких отличий, молча отворачивались. Женщины выделялись среди мужчин лишь наличием шапок, хотя, в них они еще больше походили на мужиков. Стас с Саней немного посмеялись над ними, затем двинулись в обратном направлении. Обратная дорога не заняла много времени, поскольку, руки и уши изрядно подмерзли, так что, парни быстрым шагом торопились в помещение. Зато получили огромный заряд бодрости, и с нетерпением ожидали вечернего похода за едой.

Внутри они быстро отогрелись, разошлись по своим кроватям, чтобы отдохнуть перед обедом, прокручивая у себя в голове эти чудесные полчаса, в которые их захлестнула волна воспоминаний о тех чудесных моментах жизни. Как быстро бежало время, особенно, в последние годы. Казалось, что те чудесные зимние каникулы были только недавно, сознание еще хорошо помнило все те мгновения, те запахи морозного солнечного дня. Он не помнил точно, сколько ему тогда было лет, может быть – 10, а может – 12. Да это было не так и важно, все равно, это происходило, словно было вчера, но прошло уже лет 15 с тех пор. Многое изменилось за эти годы, что-то в лучшую сторону, но больше всего, в худшую. Разве мог он тогда представить, что его семья распадется, родной поселок вымрет, а он окажется в психиатрической больнице? Конечно же, нет. В это, сейчас-то, трудно поверить, не то, что тогда. Чем глубже он вспоминал, пытаясь ухватить, как можно больше подробностей, тем сильнее проваливался в сон. В тот яркий и живой сон, который представал ему в виде нынешнего лета, но только теперь, он перенесся на полтора десятка лет назад.

Едва закрыв глаза, Стас услышал лай собаки, тут же, встрепенулся и увидел перед лицом морду своего пса – Арнольда, лающего прямо над ним. Парень лежал на спине, запорошенный снегом, не понимая, что же произошло. Приподнявшись, он сел и огляделся, вспоминая, что же приключилось. Наверно, он скатился с горки и стукнулся головой об лед, так как сильно болела голова. Он погладил пса и оглядел весь огород, который насчитывал всего три сотки земли. Сугробы были по колено, но там, где он находился, было все тщательно вытоптано. Рядом с горкой была навалена куча снега, Стас прыгал с нее, делая сальто в воздухе. Это была одна из любимых его забав.

Вокруг никого не было, поэтому, он не мог предположить, сколько времени был без сознания. Шел небольшой снежок в этот тихий безветренный день, было практически не холодно, не считая правой руки, на которой не оказалось варежки. Наверно, пес утащил,– подумал мальчик, и поднялся на ноги в поисках предмета своего гардероба. Арнольд резвился рядом, виляя хвостом, радуясь тому, что с его человеком все в порядке. Две яблони, расположенные напротив колодца, сейчас казались такими голыми и беззащитными, но летом здесь все было по-другому. Их ветви чуть не касались земли, осыпая горстями плодов, свисающих, как гроздья винограда, только крупнее размерами. С одной стороны забор вел к участку, хозяин которого пребывал в местах, не столь отдаленных, с другой стороны были соседи, приезжавшие только летом, остальное же время года их дом так же пустовал.

Лишь спереди жил пожилой мужчина, которого родители Стаса называли дядя Петя. Через несколько лет, конечно, объявится сосед из тюрьмы, но Стас хотел бы, чтобы он не возвращался никогда. Он не видел его ни разу в жизни, но ему много рассказывали, и у него сложилась личная картина о том человеке.

С горем пополам, найдя вторую варежку, припорошенную снегом, он натянул ее себе на руку, затем подозвал пса, и погладил его по загривку. Арнольд был крупным, в рост он пошел в своего немецкого родителя, зато окрас взял от добермана, получился такой мощный и сильный эксперимент природы. С ним Стас не боялся гулять даже вечерами, иногда сам вызывался сходить в магазин, привязывая пса на велосипедной парковке. Хоть и были лихие времена в стране, которые нашли свое место даже в таком маленьком и тихом поселке, но с Арнольдом за Стаса можно было не беспокоиться. Собака была верная и умная, и никогда не дала бы Стаса в обиду.

Глядя на небо, парень решил, что снег только усилится, поэтому, он решил пойти в дом. Свинцовые тучи предупреждали, что скоро начнется буря, а следом за ней – снегопад. В этом году зима выдалась теплая, но снежная. Для урожая это было полезно, поскольку, под такой шапкой снега, земля не промерзнет слишком глубоко, а значит, отдохнет, и даст свои плоды. Так говорили взрослые, по крайней мере, тогда он еще верил им. Все изменится через несколько лет, когда родители разведутся, отец уедет в другой город. Здесь все поменяется, летом огород будет зарастать сорняками и прочей травой, до него уже не будет никакого дела. Стас иногда копал несколько грядок, сажал в них редис, или зеленый лук, но это была лишь попытка вернуть все, как было раньше, его одолевало нежелание верить в случившееся. Хотя, он очень любил наблюдать за рассадой в доме, просматривать сорта семян, посаженных в деревянные ящики с землей, стоящие на всех солнечных подоконниках. Каждое утро, просыпаясь, он первым делом шел проверить, как же за ночь выросла рассада, ждал, когда ее можно будет высаживать.

Еще одним летним занятием было путешествие по чердаку, на который вела металлическая самодельная лестница, заржавевшая и обветренная от времени пребывания на улице. Там, наверху, Стас любил перебирать старые вещи, некогда заброшенные сюда за ненадобностью. Он не боялся темноты чердака, но, иногда все же, по телу пробегали мурашки, и это чувство было скорее приятным, чем пугающим. Там он мог находиться часами, рассматривая различные альбомы с марками, или журналы с автомобилями, с роботехникой, и прочими научными и техническими изобретениями.

Окно чердака выходило в огород, на его солнечную сторону, поэтому, Стасу не были нужны никакие осветительные приборы, перед самым окном было достаточно дневного света. Никто его не отвлекал, никто не наблюдал, можно было спокойно читать журналы или книгу, слушая шелест яблони на ветру, и умываться в лучах солнца.

В те времена жизнь казалась прекрасной и беззаботной, можно было часами слушать пение птиц, жужжание насекомых, и не смотреть на часы, все время куда-то опаздывая.

Иногда, с друзьями Стас ходил на болото, расположенное в пяти минутах ходьбы от его дома. Спустя годы, оно пересохло, и там построили магазин одежды. Но, в детстве, они часто ходили ловить туда рыбу, кататься на лодках, просто отдыхать на природе. В первый раз в жизни он катался на лодке со своим другом детства Мишкой, который, через пару лет уехал, вместе с родителями в Челябинск. Так они с тех пор и не виделись.

Как всегда, Мишка зашел за Стасом с утра пораньше, и они отправились кататься на лодке. Родителям, конечно, ничего об этом не сказали, иначе, они бы не отпустили молодежь одних, поскольку, были в курсе, что лодка у причала дырявая.

Парни это заметили, когда уже отплыли от берега на значительное расстояние, а лодка, под их весом, стала заполняться болотной водой. Одним веслом на двоих, стали они грести быстрее к берегу, крича при этом на всю округу, так как оба не умели плавать. Лодка ушла на дно вместе с ними возле самого берега, а они продолжали стоять и вопить, что было сил. В лодке, которая уже лежала на дне, с водой по пояс.

Затем два часа сидели на лавочке в тени деревьев, ждали, пока высохнут шорты на солнце, развешанные на камышах.

День за днем они придумывали разные увеселительные приключения, никогда не сидя на одном месте. Сейчас, вспоминая о детстве, Стас погружался в эти невероятные минуты, которые проживал когда-то, даже не задумываясь о том, что все светлое и яркое осталось позади. Были и после счастливые мгновения, но смотрел он на них уже по-другому, не видя внутреннего порыва счастья. С годами само понятие – счастье, приобрело совсем другое значение. Оно ужесточилось в требованиях, перестало проявляться в каких-либо мелочах. Он стал стремиться к счастью, пытаться получить его своими силами, но такой искренней радости уже не испытывал, как от счастья в детстве, непредсказуемого, спонтанного, и от того такого искреннего...

-Стас, подъем,– послышался голос Сани, и он открыл глаза, осмотрев помещение отделения.

–Что случилось?– Спросил спросоньи парень.

–Обед случился, пошли, а то, голодный останешься.

–Сам обеды ношу, и сам могу остаться без обеда,– филосовски произнес Стас, поднимаясь с кровати,– прямо, парадокс.

4

-Станислав, проходи,– Елена Александровна, по обычаю пригласила парня внутрь кабинета, предложила ему стул напротив своего рабочего места,– как дела у тебя? Не стали будить на утреннем обходе, спал ты, вроде бы, хорошо.

–Да, спасибо, выспался. Чувствую себя хорошо, жалоб нет.

–Это радует. Могу я высказать свое профессиональное мнение о твоей личности?

– Да, разумеется.

– Хорошо. Насколько я тебя уже успела узнать, ты не замкнутый человек, комфортно чувствуешь себя в коллективе, как я заметила из личных наблюдений, так и по рассказам медсестер и санитаров. Твои проблемы со здоровьем благополучно завершились, у меня больше нет поводов тебя здесь держать. Но, мы так и не добрались до конца твоей истории, поэтому, мне непонятна причина твоего срыва до конца. По твоим рассказам, ты вел себя вполне мужественно во всей той ситуации, принимал решения, выручал товарищей. И это не соответствует твоему психическому состоянию на момент твоего появления в этих стенах. Дальше случилось что-то такое, от чего ты не смог защитить свой разум?

–В некотором роде, да. Мне было постоянно страшно, особенно, когда они загнали меня в гараж, откуда не было выхода, и где я находился в полном одиночестве. Это было жутко, но я выдержал.

–Что же тогда может быть ужасней, чем это?

–Тут дело не в одной какой-то причине, или вида смерти, тут был синдром снежного кома, когда одно наваливалось на другое, переплеталось с третьим, и так далее. Если рассказать в двух словах, то для вас это так и останется загадкой, так как эти 2 слова не будут передавать всего смысла случившегося. Я знаю, что вы не выпишите меня, пока не услышите, чем все закончилось, с моих слов, и началось со слов репортеров и полиции.

–Я не в праве тебя здесь задерживать против твоей воли, но, ты прав, насколько это возможно, я бы хотела оттянуть твою выписку до завершения истории.

–Тогда, вы услышите ее до конца, мне самому не хочется останавливаться на этом месте. У меня есть один вопрос к вам.

–Я слушаю, Стас.

–Как мне будет в дальнейшем с работой? В моей медицинской карточке появится какая-нибудь страшная статья, с которой меня будут избегать во всех приличных заведениях?

–Нет, даже не думай об этом. По документам, ты находишься на стационарном обследовании, по настоянию твоей матери, и по направлению от Курганского государственного университета.

–Это я и хотел услышать,– улыбнулся парень.

–Может, чаю?

–Нет, спасибо, только пообедали.

–Ну, тогда не будем терять время, Стас. Ты закончил на том, что вы вырыли яму, замаскировали ее, и стали ждать этих существ.

–Да, в тот вечер все осталось, как и накануне, за исключением места засады. Сделали мы его на славу, со стороны было совершенно незаметно, что есть какой-то подвох. Конечно, оставался тот ничтожный шанс, что существа пойдут через поле, и случайно провалятся в укрытие.

–Снова ты находился с пультом в ту ночь?

–Нет, тогда пошел Георгий, он, как истинный охотник, имел желание находиться непосредственно в режиме охоты, а не отсиживаться в тылах. Мы ему объяснили, что нужно делать, как вести себя, если что-то выйдет из-под контроля, и прочее. Он внимательно слушал, не перебивая, потому что, сам понятия не имел никакого, как бороться с этим зверьем. А мы, как-никак, нескольких уже положили к тому времени, у нас имелся богатый жизненный опыт борьбы с ними.

–Что было с Владом? Он не появился тем вечером?

–Нет, как оказалось, ему стало намного хуже, он впал в какую-то горячку. Температура поднялась за 40, давление скакало сверху вниз, язвы на теле стали более выраженными, выпало несколько зубов.

–Дай, угадаю, клыков?

–Да, а из-под них прорезались новые, как мы потом догадались, уже иные зубы, более твердые, способные перегрызать кости. Семена отправили домой, остались там втроем. Георгий занял свое место в яме ожидания, а мы с Саней перебрались потихоньку в дом к Тамаре Артуровне. Эта ночь прошла более спокойно, мы уснули часов в двенадцать, примерно, а проснулись с первыми лучами солнца. Оказалось, что ночь выдалась не результативной, как мы и предполагали с самого начала. Вампиры обошли стороной капкан, направили все свои силы на поселок. Георгий наутро рассказывал, как с приближением рассвета, в сторону леса промчалась целая стая этих существ, насчитывающая штук двадцать.

–Ничего себе,– проговорила Елена Александровна,– они собирались в стаю на охоту?

–Не знаю, может быть, а может, возвращались с охоты в одно время. Но, их было чертовски много, и мы понимали, что это еще не все. Не могло быть такого, кто-то должен был оставаться в пещерах, кто-то просто отстал от стаи, как мы уже видели, иногда они не успевали вернуться, и пережидали день в самых разнообразных местах. Теперь мы знали, что врагов у нас много, и наши ловушки были для них не более, чем небольшая неприятность в то время, когда они приносили нам ужасные последствия своих набегов. Георгий потом полдня мучился со спиной, которую не мог разогнуть после ночи, проведенной в сырой земле, в позе эмбриона. В следующую ночь должен был заступать Саня, мы решили делать это по очереди. Покуда, мы решили, что будем работать на две смены, то с восходом солнца приехал Семен, заниматься дневными приготовлениями, а мы отправились спать.

По пути, мы собирались навестить Женьку, предложить ему охотиться с нами, отвлечь парня от четырех стен и алкоголя, но, нас ждала ужасная новость, ночью Женька повесился в ванной комнате собственного дома. Наутро его нашла мать, вызвала скорую, но было уже слишком поздно. Врачи зафиксировали, что время смерти наступило четырьмя часами ранее, от удушья.

–Какой кошмар,– Елена Александровна не верила своим ушам, парень загонял ее все дальше в кошмарное бытие своего разума.

–Да... Мы не успели прийти к нему. Нужно было поддержать его сразу же, а мы дали ему время забыться, обдумать все, в общем, не выдержал он, и наложил на себя руки. Решил сделать это сам, чтоб не быть съеденным заживо этими монстрами. Сделал человек свой выбор. Мы нашли ребят, чтобы похоронить его по-человечески, сделали все в кратчайшие сроки. На несколько дней про сон и отдых пришлось снова забыть, дела шли все хуже и хуже. Народу с каждым днем становилось все меньше. Однажды ночью вспыхнула школа, неизвестно по какой причине. Но, мы так думали, что виной всему дикари, больше некому. Прорвавшись внутрь, они, либо с проводкой что-то сделали, либо газовую трубу повредили. В общем, встречали мы рассвет под жуткий пожар в поселке, тушить который было просто некому. Из всей пожарной бригады осталось только пара человек, даже наутро, они ничего не могли сделать из-за проблем с эксплуатацией пожарной машины. Механиков и слесарей под рукой не оказалось. Хорошо, что школа находилась на расстоянии от других зданий и построек, иначе не избежать бы больших трагедий.

–Сама потухла?

–Да. Весь следующий день, во благо, выдался дождливым, так что, к вечеру огня уже не было, лишь густой черный дым еще почти неделю отравлял воздух. Периодически что-то громко взрывалось, возможно, и горело, но все это происходило где-то внутри, без опасности для окружающих. Мы принимали активное участие в помощи переселения оставшихся людей в безопасные места. Те, которые не соглашались покинуть свои дома, запасшись святой водой и иконами, лишь надеялись на чудо. Переубеждать их было просто некогда, ведь ночами мы снова и снова собирались на охоту. В итоге, таким вот путем, за неделю мы уничтожили еще четверых вампиров, один из которых выпал на мою долю, еще один был уничтожен Саней, а двоих взял на себя Георгий, при чем, за одну ночь. Конечно, мы страшно подставлялись таким способом, меня снова чуть не загрызли, но выхода другого не было.

–Расскажи по подробнее, что с тобой случилось?

–Как в старом анекдоте, неудачно выбрался из ямы, зацепился капюшоном за ветку, и потащил ее за собой. Громкий шелест разнесся по всей округе, и он меня услышал. Я еще не видел этого, пока освобождался от прицепившихся веток, открывая свое местоположение существу. Он был в гараже, но слышал меня, в этом я был уверен. Мои догадки подтвердились, когда я приблизился к воротам, а он меня уже ждал. Из темноты бросился вперед, я уже видел его гнилые и острые зубы, в тот самый момент, когда сработал рефлекс. Со всей силы я рванул створку ворот, и просто сбил с ног несущегося на меня, в каких-то сантиметрах, каннибала. Его отбросило назад, а я, держа всем своим телом ворота, пытался попасть куском арматуры в петлю на другой створке. Не хватало рук, я не мог достать пульт из кармана, чтобы зажечь ультрафиолет, так как был занят другим делом. Существо быстро пришло в себя от такого удара, и стало долбиться с той стороны. Но я, хвала небесам, успел. Затем зажег свет, и стоял, прислонившись спиной к воротам, слушая, как подыхает та тварь в гараже. На это потребовалось несколько минут времени, а затем все стихло. Конечно, я уже немного привык к этой работе, та мерзость, которая оставалась от каннибалов после их смерти, сопровождаемая зловонием, уже не так действовала на организм. Открыв ворота, я обнаружил его недалеко от выхода, лежащего на спине. Глубокие царапины были видны на бетонном полу, а когти существа так и остались вцепившимися в него. Нужно было, как обычно, проветрить помещение, напоить быка, затем выключить свет и возвращаться на пост. Хоронить их приходилось самим же, поутру, а сейчас можно было только скинуть существо в смотровую яму, чтобы другие, зашедшие на обед, не успели заметить мертвого сородича.

–Как ты себя чувствовал в тот момент? Что-то менялось внутри тебя по ходу этих событий?

–Я чувствовал, как становился другим: более жестким, более равнодушным. Конечно, внутри что-то надорвалось, от этого было очень гадко на душе, я, наверно, тоже бы начал пить, если бы у меня было на это время. Просто, понимаете, некогда было думать о себе, лишь поэтому я продержался так долго.

–Ты не просто продержался, ты выжил, принимая непосредственное участие в событиях, а, не скрываясь по подвалам. Это не мог сделать человек со слабой волей.

–Я думал об этом, но мысли постоянно терялись, как только что-то происходило. Влад не появлялся целую неделю, может, даже больше. Он не отвечал на телефонные звонки, не открывал двери. Складывалось ощущение, что его вовсе нет дома, что он куда-то уехал вместе с семьей. Георгий тоже не мог с ним связаться, что, в конечном итоге, всех обеспокоило. Пока решили не принимать каких-то конкретных мер, просто подождать. В итоге, нас осталось четыре человека, мы, более-менее, наладили процесс охоты, последние трофеи были тому прямым доказательством.

–И вам, все равно, никого не прислали на помощь?

–В тот момент еще, нет. Когда погибло половина поселка, вы представляете, сколько это человек? Повсюду была кровь, на улице, в домах, в подъездах. Кругом стояла разруха, пожары продолжились и после возгорания школы, раскинувшись огненными очагами по поселку. Семен связывался с генералом из области, группа активно готовилась к масштабной операции, но на это требовалось время. Подготовка, получение разрешения на выполнение нестандартных задач. Хоть, никто и не упоминал в своих докладах слово "вампир", но сарафанное радио работало быстрее, чем официальная информация. Высокопоставленные чины решили не рисковать, и оборудовать элитный отряд спецподразделения по работе с особыми соцэлементами. Такое официальное название получила группа, получающая указания, и проходящая учения в темное время суток, с изучением нового оружия, заряженного серебряными пулями. Вы представляете, как все было обставлено? Они получили миллионы на изготовление серебряных пуль, так тщательно готовясь к кампании. Я даже не хочу знать, кто и сколько денег отмыл на нашем горе и этих бесполезных изобретениях, но, раз сказали, что придется воевать с "вампирами", они вооружили бойцов святой водой, обвешали их чесноком, вылили им серебряных пуль, и готовили воевать в очках ночного видения. Только в нашей стране могут официально сделать такое посмешище, основываясь лишь на слухах и суевериях.

–Долго вы их еще ждали?

–Мы их так и не дождались, нужно было резко что-то менять, потому что все наши попытки, даже с использованием капкана, яйца выеденного не стоили, как оказалось. Мы тряслись на окраине, по несколько ночей поджидая одно существо в тот момент, когда они стаей пожирали наших друзей и знакомых. И ничего нельзя было поделать, мы не могли в открытую пойти в бой, тем более в темную пору. Руки просто опускались, в голову ничего не приходило, у нас практически не осталось сил бороться. Мы перепробовали все, что могли, но результаты были плачевными.

Однажды днем мы решили обойти поселок, посетив частный сектор. То, что ожидало нас в домах, выходило за рамки понимания. Многие дома были просто наполовину разрушены, некоторые сгорели, деревянные ворота в щепки валялись по всей округе. Останки тел и внутренностей поджидали нас повсюду, меня за долгое время, первый раз стошнило, как и Саню с Семеном. Это невозможно передать словами, что мы там видели. Такое откладывается в память на всю жизнь, и ничего нельзя с этим поделать. Ни одна психотерапия не сможет выбить из моей головы то, что я увидел в тот день. Я присел на завалинку возле одного такого кровавого места, мне просто стало плохо, голова закружилась, я ничего не соображал. Зеленая и мутная пелена перед глазами застилала весь обзор, я ничего не слышал, ничего не замечал. Сердце бешено отдавалось эхом во всем теле, я чувствовал, как теряю сознание и сползаю медленно на землю. Благо, парни были по близости, они подхватили меня под руки и отнесли в тень, где я пролежал около часа, что-то бормоча в бреду. Они уже решили, что я свихнулся, но потом приступ прошел, и мы продолжили свои поиски выживших.

Еще в нескольких домах нас ждало разочарование, там просто никого не было. Что стало с хозяевами, так и осталось загадкой для всех. Ни следов борьбы, ни крови, ничего. Хотя, все вещи были на своих местах, а на плите одного дома стояла кастрюля с едой. Если хозяева и покинули жилье самостоятельно, то сделали они это в спешке, оставив даже ценные вещи. Дальше было то же самое. Либо нас встречала смерть с порога, либо просто заброшенные дома. Спустя еще несколько домов, я не смог больше выносить всего того, что мы в них находили. Так и решили вернуться домой, оставив эти тщетные попытки поиска живых людей в частном секторе.

–Я, так понимаю, на этом еще ваши приключения не закончились в тот день?

–Да, я просто не мог найти себе место после всего увиденного. Напившись дома до полусмерти, я все-таки уснул. Проспал весь вечер и всю ночь. Парни охотились без меня, но ночь прошла даром. Улова нынче не было. Лишь наутро я узнал, что ночью каннибалами была атакована больница, в которой находился Вася, так и не вставший больше на ноги.

–Господи! В живых кто-нибудь остался?

–Никого. Весь персонал, все пациенты, включая нашего друга и сержанта, которого спас Петров при нападении на участок.

–Как это произошло? Ты же говорил, что они баррикадировали двери, окна были зарешечены?

–Они прорвали баррикаду, видать. Больше никого не нашли, раз явились туда всей своей стаей.

–Откуда ты это знаешь, что это была стая, а не пара существ?

–Оттуда, что за ночь они загрызли больше сотни человек, и никто не смог выбраться на улицу. Они штурмовали машину скорой помощи, которая преграждала путь в центральные двери, пока не снесли ее со своего пути. А дальше никаких проблем у них не возникло. Стеклянная дверь не выдержала и первого натиска, рассыпалась вдребезги, и в здание ворвалась, сметающая все на своем пути, адская армия, которая расползлась по всем этажам. Это стало последней каплей моего воспаленного разума, я просто стал пить, чтобы заглушить то состояние, в котором находился. Тогда я понял Женьку, я оказался на его месте, мне было так же одиноко и мерзко. А алкоголь приглушал эту боль, ненадолго, но становилось легче. Иногда меня посещали мысли, которые привели Женьку в петлю, но я вовремя засыпал, а наутро все забывал.

Я никому не открывал двери, ни днем, ни ночью. Особенно – ночью. Хотя, попытки были достать меня. Но, видимо, не судьба. Хоть я и был в неадекватном состоянии большее количество времени, но инстинкт самосохранения оставался даже тогда. Я прятался в погреб, как учил Георгий, сырая земля не пропускает запах, он был прав. Только так я смог выжить во время своего запоя. Я слышал, как скрипели доски наверху, слышал это мерзкое дыхание посещавшего меня ночного гостя, но сидел и не двигался. Ждал, пока оно уйдет. А оно ходило по комнате, выло и скрипело, пыталось унюхать, но ничего не получалось. У меня скрипели зубы от звуков, которые издавал зверь, но показывать виду было нельзя. Я был готов заорать во весь голос, чтобы оно заткнулось там наверху, но мне было страшно. Даже в полуобморочном состоянии, с бутылкой водки в руке, мне было страшно, как никогда в жизни. Я ощущал себя уже сидящим в могиле, и это ощущение мне не понравилось. Темно и сыро, и страшно. И я пил, снова и снова, замерзая на сырой земле, трезвел, и снова пил. Потом просто уснул, хорошо, что не храпел, иначе, оно бы меня обнаружило. Я не знал, сколько было времени, проспал ли я всю ночь, или всего несколько минут. Наверху было тихо, но выходить было страшно. Что там, сияет яркое солнце или все еще висит луна на небе, отсюда было не видно. Так я сидел и сидел, вслушиваясь в звуки наверху, допивая остатки алкоголя в бутылке, проклиная судьбу, и всех вокруг.