Текст книги "Моё королевство. Том 1. Разрушенный мир (СИ)"

Автор книги: Андрей Орлов

Соавторы: Валентин Якимов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

–Привет… Так. Ты спишь вон там у стенки. Меня не трогаешь. Со мной не разговариваешь. По нужде – вот ведро. Понимаешь меня? Кивни если понимаешь.

Сухой холодный голос. Нарочито холодный. Ага, да она же нервничает. Старается сразу определить роли, поставить себя – но нервничает. Вот, глаз дергается.

Судя по тому, что шар света переместился следом за ней, создала его она. Значит волшебница. Еще влетая в камеру я успел краем глаза заметить ненавидящий взгляд, брошенный ей на тюремщиков. Значит она им враг. Следовательно – союзник мне. Так что я решил не ломать комедию.

–А если не понял бы, что бы ты сделала? – усмехнулся я, также резко распрямляясь. —Навредила бы особе королевских кровей?

Девушка опешила.

–Ты… вы… а, плевать! Ты же сумасшедший. Так что ты должен кивать и со всем соглашаться, разве нет?

–Ну, времена меняются, люди тоже. Чего ты пятишься?

Ее глаза вдруг расширились от страха, она стала спешно отходить назад. Девчонка выставила перед собой руки и начала что-то спешно бормотать.

Я сразу понял, что это какие-то чары.

–Стоять! – вопреки своей собственной команде я сам застыл на месте. С напуганными магами лучше не делать резких движений. —Успокойся! Я ничего против тебя не имею. Если ты что-то не поделила с полоумным Михаэлем, или местной знатью, я не имею к этому никакого отношения.

В подтверждение своих слов я расставил руки в стороны, ладонями вперед. Сейчас я не в том положении, чтобы действовать силой, так что приходиться крутиться.

–Видишь, я не собираюсь нападать. Можешь наколдовать что ты там колдовала, но прошу не запускать эту дрянь в меня. Все проблемы можно решить миром, если направить на оппонента оружие.

Направлять оружие она все-таки не стала. Встряхнула руками, сбрасывая с пальцев ману, отошла к дальней стене и, сложив руки на груди, обратилась:

–Так ты… не помнишь меня? И, скажем так, обстоятельств нашей прошлой встречи тоже?

–Понятия не имею, о чем ты. Скажем так, я только недавно пришел в себя, и памяти о годах помешательства особо не сохранилось. Но лучше расскажи мне сама. Даже если раньше мы были врагами, или ты доставила мне какие-то проблемы, мне нынешнему на это плевать.

Она усмехнулась. Улыбающейся девушка выглядела миленько. Я не мог не отметить этого – все-таки местные девушки, как и вообще все, в общем-то, выглядят на порядок лучше моих сородичей. Похожи на людей с древних картин, со здоровой румяной кожей, искрящимися жизнью глазами, гармоничными телами…

–П-ф… проблемы… Ну, да, скажем так, я доставила вам кое-какое неудобство, ваше высочество. За это неудобство мне планировалось отрубить голову, но, как видите, она пока при мне. В любом случае, в своем деле я провалилась, наниматель меня кинул, так что теперь я ничего против вас не имею. К чему ворошить прошлое?

–Ого. Убить меня пыталась? Или похитить?

Смекнуть, о чем она, было нетрудно. За испорченное королевское платье головы не рубят.

–Ты неплохо соображаешь для бывшего сумасшедшего. Первое, убить. Не надо на меня так смотреть! Работа всем нужна, а теплое местечко в Эфтее находят не все. Что ты ржешь?!

–Да так… знаешь, я не так давно в себе, но ты уже вторая волшебница с биографией типа «не всем везет по жизни». Неужели никому не нужных слабых магов так много?

–Слабых?! – вскинулась моя собеседница. —Ты совсем берега потерял?! Кайшасс-алла метх, снять бы эти проклятые браслеты, я бы тебе показала, кто тут слабый маг! Я была лучшей выпускницей Академии прошлого года!

Вот же. Я пытался разрядить обстановку, иронизируя над сложившейся ситуацией, но волшебница только распалялась. Не знаю уж, как сильно ее ограничивают браслеты, действительно висящие у нее на руках, но ее волосы уже начали развеваться и чуть мерцать, хотя никакого даже малейшего ветерка в камере нет…

Что ж, в такой ситуации откатить все назад – значит спасовать и встать в слабую позицию. Потом извинюсь, а пока придется продолжить вести себя как свинья.

–Ой ли. Я склонен полагать, что сильные маги в такие браслеты не попадают. Как и в тюрьму к каким-то дикарям в мелком царстве Тварь знает где! Как хоть звать то тебя, лучшая выпускница? Какое прозвище носишь? Уверен – «Великая», не меньше. Может «Непобедимая»?

–Да ты!.. Да я тебя!.. Жизнь, знаешь ли, по-разному складывается! Не все рождаются гениями с золотой ложкой в… а, ты и родившись гением ни на что не сгодился…

–Я обязательно объясню тебе свою жалкость, но все-таки – не представишься? Мое имя ты знаешь, как я погляжу. А ты?..

–Альсина. Альсина Беспорядок… Да не этот!!!

Последнюю фразу Альсина прокричала, швыряясь в меня комком света. Я даже напрячься не успел, настолько резким оказался бросок. Но, к счастью, свет просто расплескался по мне, истаял – и комната погрузилась во тьму.

–Вот и отлично! Только попробуй что-нибудь сказать!

Почему девушка так поступила? Все просто – пока она мялась с ответом, я продолжил разглядывать комнату, но теперь внимательно. И первое, что я в ней обнаружил… Да, тот самый беспорядок.

На матрасе валялись какие-то крошки, рядом – на полу – грязный платок, на небольшом ящике, обнаружившемся в углу сиротливо лежала давно засохшая краюшка хлеба. Похоже, его тут не считают деликатесом, что неудивительно.

Да много всего было разбросано, в общем. Старая обувь, какая-то тонкая шаль, обрывки платья, сами матрасы свалены кучей. Одним словом – беспорядок.

А ведь его непросто устроить в маленькой каменной комнатке почти без ничего.

–Да ну, не дури, Альсина. Зажги фонарь обратно. Ты, может, ко мне уже подкрадываешься с ядовитым кинжалом – а мне до твоего быта даже дела нет!

Шучу, конечно. глаза Михаэля к темноте были совсем не приспособлены, чего не скажешь о взоре моей души. Это никакая не магия даже – просто в тяжелых условиях наш народ давно научился кое-как использовать некоторые свойства не только тела, но и духа, не требующие маны.

И этим зрением – мутных и почти бесцветным – я видел, как Альсина недовольно и максимально тихо раскладывает матрасы, загребая крошки прямо под них…

Эй, прямо под мой матрас, который сама же мне и указала!

–А ну-ка руки прочь от моей постели! Мы пока не так близки!

Ее надо было видеть! Трудно, конечно – в полной темноте-то – но надо было. Аж подскочив на месте, она хищно развернулась ко мне, размахивая перед собой руками. Проверяет, видимо, не планирую ли я подкрасться сам.

Да уж, одичала тут эта Альсина, Воден демонстрировал поистине царственные манеры – даже принца лечь «под нож» уговаривал вежливо и аккуратно. А кстати…

–Ты, кстати, чего тут делаешь-то? – спросил я, как только светящийся шарик вновь повис под потолком. —На несчастную игрушку для аморальных варваров вроде не похожа. За выкуп сидишь?

–Я… да не, не за выкуп. Они…

Вдруг дверь, около которой я так и стоял, распахнувшись, резко и очень болезненно впечаталась мне в спину, заставив рухнуть вперед, и хриплый голос из коридора выкрикнул:

–Слышь, магичка. Пошли, работать пора! Шевелись, курица!

Тут же забыв о нашем разговоре, девушка вся подобралась и быстрым шагом направилась к выходу из камеры. Когда она прошла прям вплотную мимо меня, я резко шепнул ей на ухо:

–Ни слова обо мне!!!

Кивнув, Альсина вышла из камеры. Дверь захлопнулась и я остался в одиночестве.

Светящийся шарик продолжал висеть тут, освещая унылую обстановку.

***

Следующие пару часов прошли довольно бесполезно. Я не сидел, конечно, сложа руки. Простучал как смог стены, проверил вентиляцию, дверь, пол и потолок. Но все оказалось бестолку. Отличная добротная камера. Мне доводилось сиживать в таких по молодости, когда я еще не умел убивать реликтов и тварей, и промышлял в основном шулерством.

Закончив с этим и убедившись в бесперспективности подкопов или чего-то такого, я принялся вспоминать. Вообще-то, до пленения мы с Воденом тащились по тракту больше часа и он немало успел мне рассказать.

Информация про мою родню, местную политику и столовый этикет точно не была тем, что мне сейчас нужно. А вот статицит…

Я расстегнул пуговицы на рубахе. Залитый кровью камзол принца мы бросили в пещере, как и мой собственный труп, так что Воден выдал мне свою рубаху. Она оказалась велика мне и смотрелось весьма залихватски, как на каком-нибудь бандите, прячущем под ней гору разнообразного оружия. Но мне понравилось.

Спряталась под ней и рваная дыра в груди. Ну как дыра – теперь уже она напоминала сильно застарелый шрам, уродливую сеть рубцов с бугорком по центру. Сам кристалл скрылся под кожей и просвечивал теперь только в темноте. Мы специально проверили это заранее, чтоб не попасть в неприятную ситуацию.

Артефакт. Воден объяснил мне, что я, фактически, одушевил вещь. С помощью памяти тела принца и чудовищного фона внешней маны в пещере я сумел перегнать лишние куски чужой души в кристалл, даже не имея своего внутреннего запаса маны. Воден упомянул, что теперь, скорее всего, я имею внешний – собственно, заключенный в этом камне. Но это не моя мана, а артефакта, которым камень стал.

И он должен что-то делать, иметь какие-то стихийные магические свойства. Не случайные, конечно, а связанные во-первых с природной сутью статицита, а во-вторых – с свойствами тех кусков души принца, которые в нем оказались, и с характером переноса. Проще говоря, с той ситуацией, в которой я перенос осуществил.

Рассказывая это, Воден успел пуститься в зануднейшее объяснение, что характер переноса важен, а потому артефакторы перед творением всегда создают себе идеальные условия, творят в подходящем настроении… но я мало что запомнил. Какая разница?

Так вот. Основное свойство статицита – вытягивать и накапливать в себе ману. Душа принца перед перегонкой явно хотела меня выгнать, защититься. А сам я в тот момент очень хотел выжить и спастись от Эмиссара…

В общем, если я действительно что-то создал – это явно что-то защитное, связанное с маной, или жизнью… Ну и я, конечно, начал проверять всякое!

Слегка распорол щепкой от ящика кожу на груди, содрал о стену пару костяшек, посидел… ничего, никакого быстрого заживления. Я ожидал именно его, но, видимо, врастание артефакта в мою грудь было вызвано энергией души принца. Он все-таки был сильным прирожденным магом.

От повреждений он меня тоже не защищал. Во всяком случае, от тех, что я наносил себе сам. Тогда я, уже скорее от безделья, решил попробовать что-нибудь с магией.

А единственным магическим предметом в камере был покачивающийся посреди комнаты шарик света.

Подойдя к нему, ткнул его пальцем, думая, что он сразу распадется, как при броске. Не распался – палец просто прошел насквозь. Рука тоже, как и голова…

А вот, как только я попытался, встав в полный рост, пропустить его через центр груди, случилось неожиданное!

Шарик света сначала вспыхнул ярче, а затем резко схлопнулся и втянулся прямо в бугорок на груди, под кожу.

В следующий миг я ощутил, как по всему телу разливается приятное тепло… затем уже не столь приятное тепло! Меня будто обжигало изнутри! Жжение расползлось по всему телу, но, к счастью, почти сразу исчезло без следа.

Фух. На мгновение подумал, что помру, не имея духовных линий для приема маны. Но обошлось. Только… да, кожа на груди чуть опалилась, но такое проходит за несколько часов, Тварь с ним.

Несмотря на ожог, я улыбался. Главное – я напал на след, выяснил, в каком направлении надо изучать мой артефакт. Раз уж Водена рядом нет, придется проводить опыты самостоятельно. А точнее – с помощью той, кто может обеспечить меня волшебными штучками. Кстати, где она?

«Она» вернулась по ощущениям еще где-то через час – и на нее было страшно смотреть.

Как деревянная Альсина зашла в камеру, даже не глянув на меня. Механически добрела до постели и завалилась прямо в кучу матрасов. Так вот почему они так лежат – чтобы можно было упасть в них, ничего не сломав.

Лежа тут же начала отламывать куски от зажатой в руке булки хлеба и безучастно запихивать в рот. Вторую булку бросила в мою сторону.

–Ужин. – пробубнила она потухшим голосом.

За прошедшие три часа девушка осунулась и будто еще сильнее похудела, я заметил, что воздух вокруг нее слегка мерцает. На темноту, воцарившуюся в комнате после уничтожения ее шара, даже не обратила внимания.

–Альсина… что с тобой? Они…

–Нет. Это по магической части. Используют меня как батарейку и подопытную. Завтра буду выглядеть лучше. Я спать.

–Это хорошо, что восстановишься. Ты, кажется, обещала что-то там мне показать, если окажешься без своих браслетов? – ехидно навис я над ней. —Завтра тебе, вероятно, представится возможность показать мне все, что обещала.

Глава 5 Бунт.

—А-а-а!!!

–Ой, ну что ты как маленький. Терпи, и ори поменьше! А то придет кто-нибудь и нам кранты. Ну-ка…

–А-а! Ой! Да погоди ты!

Я без сил упал на холодный каменный пол. Сейчас это оказалось даже приятно – на смену боли и жжению пришла расслабляющая прохлада.

Но вот надо мной снова нависла грудь Альсины… В какой-нибудь другой обстановке это меня, быть может, могло бы обрадовать. Но, во имя Солнца, не сейчас!

Ведь следом возникли и ее руки, закованные в сдерживающие магию браслеты, и когда она вновь положила их уже мне на грудь, я затрясся и застонал, кое-как сдерживаясь. Кричать и привлекать внимание действительно не стоит.

Чем же мы таким занимаемся? Да, в общем-то, тем, чем я вчера и обещал этой дамочке – снимаем ее браслеты-ограничители. Утром Альсина действительно пришла в норму и, после завтрака, я в общем виде разъяснил ей, что могу помочь ей снять эту дрянь, рассеяв в ней магию.

Честно, я и сам не был уверен. Но практика показала, что это работает! С каждым таким сеансом колдовать ей становилось все легче.

А вот мне дышать – все труднее. Если поглощение маны, заложенной в слабенький светильник привело к неприятному жжению по всему телу, то попытки высосать ману из целого артефакта походили на удары молнии.

А я, напоминаю, не фанат изощренных болевых ощущений!

–Ну чего ты? Почти получилось! Я уже почти могу колдовать в полную силу. Эй, слышишь меня? Не смей вырубаться в такой ответственный момент!

–Да… иди… ты! Раз можешь колдовать – наколдуй снятие своих браслетов, а от меня отвяжись!

Процедив это, я перехватил ее тонкие запястья и дернул, вынудив упасть рядом со мной. И, пока она ныла, что все на свете себе ушибла, просто наслаждался отдыхом без боли.

Эта пытка длилась уже часа два, в несколько десятков подходов. Когда в первый раз я вырубился, мы сообща решили, что это перебор, и выверили время, которое должен длиться сеанс, чтоб я сохранял дееспособность.

И вот теперь, похоже, все закончилось. Девушка действительно приложила усилия, забавно при этом наморщив лоб, воздух вокруг ее запястий засветился, замерцал и, как бы, сдвинулся чуть в сторону от рук девушки, смещая вслед за собой и злосчастные ограничители….

Они, впрочем, тут же вернулись на место – но уже явно не сами, а под контролем девушки. Демонстрировать пленителям свою свободу пока не стоило.

–Ура!.. Ура-а-а… – прошептала она счастливо, хотя сначала явно планировала закричать. Хорошо, совсем голову не потеряла.

Я же просто наслаждался покоем. Этой ни с чем несравнимой радостью, когда то, что долго тебя мучило, наконец перестает. А оклемавшись приступил к дальнейшим расспросам.

–Так, с этим разобрались. – протянул я, развалившись на груде матрасов. —Давай теперь о том, что ты умеешь. Я… плохо разбираюсь в этой вашей магии, так что вводи в курс дела. От этого и будем плясать, думая, как нам выбраться.

Девушка сидела в углу и задумчиво глядела на руки, теперь свободные от ограничений. Затем она щелкнула пальцами левой руки… и в правую ладонь ей упал тонкий нож с короткой рукоятью.

Явно метательный.

–Материализация. – произнесла Альсина, крутя ножик в ладони. Обращаю ману в вещи. У нас в Академии разным видам этого учат, как легко догадаться, на факультете Материализации.

–Ого. – подойдя к ней, я взял нож. Неотличим от настоящего! —И умеющая такое волшебница не нашла у вас работы?! Или не наколдовала себе денег?

Я и сам понимал, что это вряд ли разрешено. Но лучше выяснить сразу.

Она подтвердила мои мысли. Сотворенные вещи местные маги легко отличали от настоящих, о деньгах нечего и говорить. И каралось такое очень сурово, вплоть до смертной казни.

–А работу-то я, может быть, и нашла бы. Да только у любого материализатора есть свой… профиль. Тот круг вещей, который выходит материализовывать намного лучше остальных. По этому профилю нас и учат, обычно. А я…

Девушка замялась, но после недолгой паузы продолжила.

–Я, видишь ли, довольно сильно пострадала в детстве от того, что в нужный момент ни у кого под рукой не нашлось оружия. Хоть какого-нибудь, хоть кухонного ножа! Именно после этого меня приняли в Академию… Как одаренную сироту.

–О, вот как. – я невольно подумал о собственной дочери. Никтея ведь теперь тоже фактически сирота. Я настоящий погиб тут, в пещере. А мать… Ладно, неважно, не время думать о всяком. —И, поступив, ты…

Я кивнул на нож.

–Да. Я пошла по пути материализации оружия. Я была в полном разладе несколько лет. Болезненная фиксация… Меня отговаривали все, кто мог, но я не поменяла решения. Да и это давалось мне в разы легче, чем творение еды, предметов быта, или чистого вещества…

Девушку явно задели нахлынувшие воспоминания. Нужно было срочно перевести тему, а нет лучшего способа это сделать, чем обратиться к более актуальным вещам. И, желательно, не менее болезненным!

–Но разве оружие не нужно всем и всегда? Положим, драться ты не умеешь – но почему не продавать его войскам? Им-то какая разница, сотворенное оно, или нет.

–Факультет Дематериализации у нас тоже есть. Да и именно она – первая и самая примитивная магия, которую мы когда-то давно познали. Опыт применения магии в войнах научил прикреплять к любой армии мага-дематериализатора, которому даже умение-то толком не нужно – достаточно просто горы тупой силы, кучи маны. И все твое оружие обратится в ничто. Нет, хорошие, умелые и опытные, маги-материализаторы творят такое оружие, которое от этого почти защищено. И вот они-то живут припеваючи. Но идти к этому нужно годами, десятилетиями. А до того оружейники – самое дно материализаторов. Увы.

–А зачем ты этим-то нужна? – я кивнул на дверь. —Тоже оружие делают? Видел я у одного из них металлическую секиру.

–А, Эгже. Не, это артефакт, и неплохой. Явно кто-то извне им его поставил. Наоборот. Они тут учатся всякой магии. Сами, без сторонней помощи. Экспериментируют. И уж конечно, в первую очередь их интересует дематериализация. Ищут способ терять меньше сил. Вот мы и меряемся с ними. Я пытаюсь создать, они – противиться этому. Ну и маной их заряжаю – нас-то учат цивилизованно ее расходовать.

Еще немного обсудив с девушкой ее способности, я выяснил, что от чар большинства местных магов ее оружие должно быть защищено. Почему-то именно в области грубого развоплощения у них дела шли туговато, хотя в Академии это была самая популярная из дисциплин. Видимо, какие-то особенности развития местной школы волшебства.

Периодически мы замолкали. Мимо двери кто-нибудь проходил – теперь Альсина ясно видела следы аур тюремщиков, даже если они не издавали ни звука.

Утром я, не теряя времени даром, сделал простейшую зарядку – взбодрился, да и первый кирпичик будущего нормального тела заложил. Так что теперь был готов подобрать себе вооружение, наиболее подходящее для боев в этих пещерах.

Ну, как подобрать. Я уже знал, что выберу – короткий колющий меч в одну руку, и наруч с небольшим кулачным щитом – на другую. К счастью, щиты в голове Альсины тоже всегда относились к оружию, и их творить она могла не хуже.

Еще больше порадовало то, что все это добро не распадалось прямо у меня в руках – похоже, ману я высасываю не всем телом. Да, стоило поднести тот же метательный нож к груди – он начал искажаться и словно… терять реальность, делаться ненастоящим.

А затем исчез. Я ощутил уже лишь легкое покалывание.

Бежать решили этим же вечером. Дверь все равно никаким оружием не разбить, а откроется она либо на ужин, либо для очередного вызова Альсины. В любом случае, тогда-то мы и ударим. Пока же сотворенное для меня оружие спрятали под матрасы. Оно исчезнет, конечно, со временем – но творения девушки держались уже недели по две, с ее слов.

Сегодня Альсину вызвали снова. Хотели вызвать.

Как только девушка ощутила приближающегося человека, я мигом нацепил на левую руку наруч, взял в правую меч и встал по направлению открытия двери.

И стоило двери со скрипом распахнуться, как в грудь дикаря вонзился метательный нож, целый чехол с которыми создала для себя моя напарница, а я резким выпадом из-за двери вскрыл ему горло.

Не успев издать ни звука, рослый полноватый мужик захрипел и повалился на спину, забрызгав все вокруг алым.

Разумеется, Альсина сообщила мне примерный план тюрьмы – ее не раз водили по окрестным туннелям. Именно на отработку действий мы потратили весь прошедший день.

Нас держали в отдельной камере, которой заканчивался небольшой коридор, ведший к ней из помещения перед входом в основную тюрьму. Так сказать, мы были почетными пленниками.

Пока я осматривался, ушлая дамочка уже стянула с тюремщика связку ключей, сотворила себе легкую изящную саблю, и на цыпочках двинулась вперед. К «караулке».

–И много ты можешь так походя творить? – шепнул я, догоняя.

–До пяти единиц. Кошель с ножами идет за одну. Так что маны хватит еще на что-нибудь одно, если нынешнее сломается, или рассеется. Но я приберегу ее на всякое… вспомогательное.

С этими ее словами я пинком распахнул дверь в помещении, где сидело еще трое стражников. Двое тоскливо смотрели на стоящий на столе между ними кувшин и свои пустые кружки, а третий беззаботно дрых на топчане в углу.

Проснуться он не успел. Я с наскока наискось уколол того, кто сидел ко мне спиной, пронзая горло и тут же дергая меч вправо.

Второй вскочил и попытался закричать, но ему в лицо врезался взлетевший со стола кувшин, обдав нас стойким запахом спирта, а следом полетел и нож девушки. Уж что-что, а метать она их умела. С кинжалом в глазнице стражник упал, из его рук звякнув вывалился топор.

Спящего просто заколол в висок. Чтоб не мучился.

Испытывал ли я жалость? Отнюдь. Годы выживания среди кошмарных тварей и таких же разумных научили меня, что враг перестает быть человеком, став врагом. А врагом стоит считать любого, покушавшегося на твою жизнь, свободу, близких, или имущество.

В общем, жить нужно так, чтобы никто, знающий о тебе, не захотел считать тебя своим врагом.

Сегодня пришло время научить этому еще одну шайку выродков, не питающих уважение к чужой свободе. Ну или тех, кто найдет их тела.

Сразу бежать наружу мы не стали. Все прошло идеально, тревоги мы пока не подняли, так что сначала заглянули в общую тюрьму.

С оружием мы оба управлялись прилично – но одно дело убивать расслабленных и захмелевших тюремщиков, привыкших к безнаказанности, а другое – прорываться сквозь десятки, или даже сотни озверевших и вооруженных дикарей. Да еще колдующих!

Так что мы решили устроить бунт. Ведь камеры, со слов Йольюя, были переполнены!

Когда мы отворили дверь в общую тюрьму, узники оживились.

–Эй, ну где там жратва?! Несите уже!

–Во во! Задерживаетесь, млин!

Разноголосый гомон встретил нас здесь. Да уж, теперь я понял, что мы действительно были элитными пленниками.

Это помещение представляло собой просто длинную пещеру. Очень длинную. Камеры от прохода здесь отделяла грубая и прочная металлическая решетка. Сами же узники сидели в двух общих камерах, слева и справа от прохода, тянущихся во всю длину пещеры.

Ютились они буквально друг у друга на головах. Среди грязных и небритых тел стоял сногсшибательный «аромат» мочи, дерьма и пота.

–Ох ты ж… Эй ты! А ну слезь с нее, мразь! – резко выкрикнула Альсина.

Я посмотрел туда, куда глядела она. О Солнце, да здесь же узники обоих полов вместе сидят!

Там, у одной из решеток, дергался какой-то здоровенный жирный мужик. Спустя мгновение я понял, что его дергания – это… совокупление. С какой-то худой высокой девушкой. И явно совсем не добровольное!

–О-о, да вы никак еще одну подстилку привели! Тащите ее сюда… эх, щас опробуем! – пробасил он, мельком обернувшись и начиная вставать с молча лежащей женщины, уставившейся в одну точку. Помогать ей никто не спешил. Похоже, здесь это обычное дело…

А нет. Вот к ней подполз, продираясь сквозь полуголые тела, мой новый знакомец, Воден. И, что-то ей нашептывая и успокаивая повел к стене. Хорош герой, мать его. Но остальные не собирались делать и этого, отползая подальше и отворачиваясь.

А жирный ковылял к решетке, не надев даже портков.

–Я убью его. – абсолютно спокойным ровным голосом сказала Альсина.

–Убивай. – кивнул я. —Сама, или помочь?

–Уже.

Выдохнув это, она резко махнула рукой – и тонкий прямой нож вонзился в шею жадно припавшего к решетке жирдяя.

Это правильно. Ни к чему пафос, когда давишь тараканов.

Эта сцена не вызвала у меня особых эмоций. Дикость и всяческие мерзости стали обыденностью в моем мире задолго до моего рождения. Просто жирдяй в миг потерял для меня статус разумного, вот и все. Так что его убийство принесло лишь спокойное удовлетворение. Если впадать в истерику от деяний каждой мрази в мире – сгоришь раньше времени, не сумев от всей этой мрази избавиться.

Я запер дверь тюрьмы изнутри и, развернувшись к начавшей проявлять любопытство толпе, повысил голос:

–Слушать всем сюда! Мое имя – Михаэль Эстелл. Я – принц вашей и моей страны. До недавнего времени я был, скажем так, не в себе… но теперь излечился. Любой, кто знает меня в лицо, подтвердит, что это я. Так вот, я пришел сюда, чтобы спасти тех из вас, кто достоин спасения. Вы мои подданные все-таки.

–Ого, да тут у нас целый принц! – прошепелявил кто-то из толпы. —А я тогда королева-мать!

Многие засмеялись этой нехитрой шутке. Многие.

Но не все.

–Выглядит и правда как принц. Я его видел, когда их величества через наш город проезжали!

–Неужели в себя пришел? Я слышал, он умом совсем тронутый!

–Да оно и видно! Будь я принц – я бы в замке сидел, а не по пещерам дикарским шлялся!

Грянул смех. Гомон стал усиливаться, грозя отнять у нас кучу драгоценного времени.

–А ну заткнулись!!! – прогремел эхом мой голос. А этот Михаэль может прилично орать, ого.

–За прошедший день мой человек здесь следил, кто достоин жизни и свободы, а кто – петли и каторги! Воден! Выйди к двери, я выпущу тебя. Альсина. Убивай без жалости каждого, кто попытается выбраться вместе с ним, или удержать его.

–Да, ваше высочество! – сделала изящный книксен девушка. Здесь, в провонявшей дерьмом пещере он смотрелся особенно чужеродно… а потому, кажется, произвел на узников большее впечатление, чем вся моя болтовня.

Воден без препятствий пролез к входу, спокойно и с достоинством проследовал мимо замершей с саблей девушки наружу. Когда я запер дверь обратно, а затем специальным ключом разомкнул его браслеты, маг степенно поклонился и произнес:

–Спасибо, ваше высочество. Я безмерно рад, что вы не забываете о своих верных соратниках. Что прикажете?

Толпа замерла в ожидании.

–Сделай так, чтобы к двери как можно скорее подошли десять самых достойных из примеченных тобой людей. Как можно скорее! – с нажимом повторил я.

–Т-только… только людей, господин? – неожиданно замялся маг.

–Да мне вообще плевать, как вы там все называетесь! Хоть Великого Гниющего! Хотя не… его не надо. Ну ты понял.

–Будет исполнено, ваше высочество! – отчеканил Воден, тут же развернувшись к клетке. —Ферес, Лима, Силиантикедена, и… э-э…

–Я понял. Я уже тут…

–Вот да, и вы, господин. Подойдите сюда. А ну не мешать им! – выкрикнул Воден, заметив, как ту самую худую женщину кто-то схватил за руку. —Испепелю, скоты!

Его ладонь на мгновение окутало пламя. Да уж! Вот тебе и маг-управляющий.

Я не стремился запоминать имена, или вглядываться в лица освобожденных, доверив все магу. Чуть помявшись, он уже без имен выбрал еще шестерых – и все они освободились. Гомон толпы все нарастал.

–Эй, а ну освободите нас всех! А то ща как заору!

–Выпустите, выпустите!!!

–Сво-бо-ду! Сво-бо-ду!

Этот крик многие подхватили и начали скандировать. Да уж, если нас еще не услышали, то услышат прямо сейчас.

И я просто молча разделил ключи от двух камер – и кинул каждый в свою. Просто в толпу. Я видел, что дверь можно открыть и изнутри, имея ключ. Сейчас эта толпа для нас опасна – но затем, когда они сообразят, что я сделал, и выберутся, они сумеют стать «второй волной» беглецов, отвлечь внимание на себя.

Мы же рванули наружу. Теперь мы втроем неслись во главе еще десятка человек… разумных. У той самой несчастной девицы я заметил острые уши и иссиня-зеленую бледную кожу, а ее глаза сверкнули в полутьме желтым.

–Стойте! Снимите же браслеты и с меня, господа!

Мы остановились в караулке, посреди трех трупов и луж крови. Я посмотрел на того, кто сказал это тихим шелестящим голосом.

Так, кто же это… Этот? Или этот?..

–Это говорю я, господин. Освободите меня – и ваш побег не составит проблем…

Что за?! Их же только что тут стояло трое, а не четверо. А теперь… а, вот он! Чуть не упустил.

Один из десятки освобожденных, тот самый, который сам откликнулся Водену, почему-то все время словно выпадал из поля зрения. И даже смотря прямо на него я постоянно моргал – не мог сосредоточиться.

–Ваше высочество! Не освобождайте это создание! – прошипел Воден. —Я взял его с нами на крайний случай. Освободите если станет совсем худо, так что край, хуже некуда!

–Да не сможем мы! – подала голос осматривающая браслет на руках незнакомца Альсина. —У него другой браслет, свой, от него ключей тут нет. Да прекрати ты ворожить, чучело! Я ауру твою вижу!

–Прости, госпожа, не могу. Это мое природное состояние. Наоборот, я прикладываю последние силы, чтоб удерживать конкретный облик. Так вам… комфортнее.

–А впитать силу из браслетов я смогу? – обратился я к девушке. —И как быстро?

–Сможете, господин. – спокойно ответил незнакомец, заткнув открывшую было рот Альсину. —Ваш… артефакт это позволит. А я помогу. Так что вы не умрете – я клянусь вам в этом. Если совсем прижмет – подойдите ко мне, выпустите. Ну или когда освободимся. Вы ведь хороший человек, о принц? – вкрадчиво промурлыкал он.

–Я, напоминаю, уже не безумен. Воден, что это такое? Только быстро. И пошли уже вперед. Альсина, оружие! Расколдуй мой щит и сотвори еще кому-нибудь.

–Это именованный дух тени, господин. Я не знаю, кто это конкретно – имя он, разумеется, не называл, не дурак же он. Но обычно такие духи или создаются сильными магами, служа им, или вырастают сами из обычных духов, обитавших в… памятных местах. Где произошло что-то уникальное и сильно повлиявшее на тонкие планы бытия.