Текст книги "Архелоги. Деревня. Полный вариант (СИ)"

Автор книги: Андрей Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Георгий убрал бинокль и повернулся к дочери:

– Ну, что делать с ними будем? Сразу валим или схожу – поговорю?

Когда прошел первый импульс гнева, нему вернулась способность трезво рассуждать, он понял, что на их месте, он поступил бы точно так же. Но проучить надо. И отбить охоту лазать по нашим окрестностям тоже. А иначе как они узнали о постигшей их деревню беде?

– Так! Давай лезь сюда и следи за мной! Если правую руку подниму вверх – вали их всех! Если левую руку – то простреливай конечности. Ну и вообще – следи! Рация включена?

– Хорошо, папа! Да, включена! – она хлопнула себя по карману на груди.

Отец слез с трапа и пошел на разборки с соседями, а Дженни устроившись, как воробушек на жердочке, на последней ступеньке трапа, осталась обеспечивать огневое прикрытие с дальней дистанции. Расстояние было метров пятьсот, оттуда ее особо не разглядишь – деревья мешают, а ее винтовке с оптикой они не помеха. Она приложилась к прицелу – просветленная оптика давала прекрасное приближение и вся троица была как на ладони. Дженни навернула глушитель, на таком расстоянии он практически не мешал, зато ее будет еще трудней обнаружить, если разговор с отцом пойдет не так, как он планирует. Георгий шел по тропинке к дому тети Маруси, держа автомат на предплечье и сняв его с предохранителя. Мало ли что? Может тут, этих мародеров не трое, а пятеро? Хотя, обычно, больше трех-четырех человек в одной команде не бывает. Сложно ужиться большому количеству народа, да и нормальных находок на всех труднее набрать. Чтобы всем одинаково досталось по качеству и количеству. Шел, не скрываясь, но и не шумел специально, но те и не слышали приближающегося человека. Диспут переходил в свару. Уже подойдя поближе, Георгий по голосам узнал остальных членов банды Гришки Кислого. Как он и думал, там были старые знакомые: Бобби "Драник" Оганесян и Загута. Последний член шайки был без имени и фамилии, просто – Загута. Он не мог сказать своего настоящего имени, потому как был немой. Кто и почему его так назвал – никто не знал. Загута и Загута. Зато мычал виртуозно. Не каждая корова так сумеет. Но характер имел скверный, Георгий несколько раз сталкивался с ними в поле и мнение имел об их шайке не самое лестное. Гришка, маленький и черноволосый, с огромным носом, и с отвратительным взрывным характером, имел статус главаря шайки. Загута – молчаливая, худющая тварь, готовая по приказу хозяина, ударить любого ножом в спину. И Роберт или Бобби, как его все звали, любитель драников – здоровый парень, имевший, не смотря на свою фамилию, совершенно не пробиваемый ничем склад характера, умевший только одно – копать. И спать. А еще есть. В огромном количестве.

" Даа, похоже, будут с ними проблемы! Сами не уйдут!" – вот так размышляя, Георгий подошел уже достаточно близко, когда его заметили. Он успел встать за колодец, за три дома от шайки, когда немой затеребил продолжавшего кричать Гришку и, размахивая руками, показал на Георгия. Колодец был отменный, выложенный из дубовых плах, выкопанный года два назад и Георгий надеялся, что если эти мародеры сразу начнут стрелять, без разговора, то колодезный сруб прикроет его от пуль.

– Вы, какого хрена делаете в нашей деревне?! – по-доброму начал переговоры Адамс, передергивая затвор.

Троица мгновенно присела, в руках появились сдернутые со спины автоматы.

– Ты еще живой? – ядовито поинтересовался Гришка, – Это зря! Но мы это дело сейчас исправим! Деревни больше нет, и мы вправе ее почистить, а то, что вас несколько человек выжило, так это не проблема.

Георгий, немного остыв, попытался решить проблему миром:

– Если уберетесь сейчас же из нашей, подчеркиваю, нашей деревни, то я отпущу вас живыми. И даже не заберу у вас то, что вы успели собрать! – он запнулся. Адамс даже не ожидал от себя такого благородства, но сказал, значит сказал.

Гришка поднялся, за ним встали остальные члены шайки.

– Сейчас, мы только вещи заберем! – сказал он с непонятным выражением лица и толкнул Загуту в бок. Тот метнулся в калитку. Высунул оттуда голову и что начал мычать хозяину. Гришка прокричал Адамсу:

– Он мешок поднять не может! Зачем я его кормлю – непонятно! Иди, Бобби, помоги ему! – обратился он к третьему подельнику, который с удивлением взглянул на главаря, но ничего не сказал, видимо был выдрессирован главарем шайки хорошо, молча повернулся и пошел во двор.

Адамс понял, что они затеяли какой-то маневр, и когда из-за ворот в его сторону полетела граната, он мгновенно рухнул за сруб.

Видимо, в прошлой жизни Загута был баскетболистом, потому что граната попала точно в корзину, вернее в колодец, случайно незакрытый в этот день. Забросить гранату на такое расстояние, да еще так точно, это надо было быть профи или невезучим. Но, возможно, бог в этот момент просто решил спасти жизнь Георгию. Глухо прозвучал взрыв на глубине, и тут же Дженни, следившая за происходящим, прострелила голову пытавшемуся сбежать в этот момент Гришке. Георгий же, выпустив веером по воротам и калитке дома рожок, привалился спиной к срубу колодца, переворачивая магазин, полным вверх. Перезарядив автомат, метнулся вдоль забора, чтобы его не было видно, к злополучному дому, нашаривая вслепую, в разгрузке, ответный подарок. Найдя, выдернул чеку и перебросил гранату во двор, прижавшись к соседскому дому. Раздался хлопок, ворота, вместе с калиткой грохнулись на землю. Видимо, столбы подгнили, и хватило взрывной волны от гранаты, чтобы окончательно снести их. Раздался дикий крик, который перешел в стон, и снова в деревне стало тихо. Георгий осторожно подошел и заглянул за забор. Адамс оказался более удачливым игроком, его бросок можно по праву считать трехочковым. Накрыло всех. Гришку придавило воротами по пояс, конечно с дырой в голове и так не жилец, но и створками добавило от души. Драника и Загуту посекло осколками. Причем Бобби почему-то оказался щитом, закрывшим своего подельника от основной массы осколков. Весь низ спины и ноги превратились в одну большую рану. А Загута ушел. Когда Георгий вошел во двор, на брусчатке покрывавшей аккуратно весь двор лежал только умирающий здоровяк. Механик подошел к нему, ткнул носком сапога, тот глухо застонал и Адамс, без всяких колебаний, выстрелил в затылок. Потом огляделся и понял, что нет третьего мародера. Капли крови уходили в огород и там терялись в траве.

–Черт немой! Ушел!

Рисковать и преследовать его в зарослях Георгий не стал. Можно ведь и пулю получить в ответ.

– Папа! Что случилось? – захрипела рация.

– Ушел один! Но он ранен, возможно, сдохнет где-то по пути домой. Тебе видно причал?

– Нет! Его отсюда не видно! Но могу на крышу доктора перебраться, с нее вся дорога к нему, и сами мостки должны быть видны.

– Давай, перебирайся туда и смотри. Там где-то, их катер стоит. Загута, может попытаться на нем уйти. Не стоит его выпускать из нашей деревни. У Кислого, в его селе много родни, да и таких же друзей-отморозков полно. Могут придти, предъявить потом.

Георгий подумал, и решил радикально проверить кусты. Вытащив пару гранат, он одну за другой, выдергивая чеки, кинул в гущу кустов, в разные углы сада. Гранат больше с собой не было, но в подвале имелся еще немалый запас, поэтому Адамс не волновался. Шум тоже его не волновал, некому теперь слушать его в деревне.

" Вот гад ползучий! Смог все-таки уйти!" – промелькнула мысль, когда он, после негромких хлопков гранат, обшарил все кусты, так тела немого и не нашел. Оставалась надежда на дочь, которая сторожит катер шайки. Георгий вернулся во двор и, преодолевая брезгливость, обшарил трупы, забрал оружие и боеприпасы, чтобы не досталось немому. Найдя пару гранат, вспомнил кое-что из богатого жизненного опыта, решив сделать немому сюрприз. Подтащил оба трупа к завалинке дома, усадил их, пока не наступило окоченение, подложив под каждый, по гранате с выдернутой чекой, взятые у Бобби. Добродушно улыбнулся, оскалив зубы: "Пусть ему будет память о посещение нашей деревни!" и пошел к дому. С полдороги повернул к причалу. Пригибаясь, проскочил в чужой катер и завел. Тот был меньше чем у него, но движки стояли раза в полтора мощнее. Хмыкнул удивленно и, развернувшись, ушел в протоку, поставив рядом со своим, сиротливо дожидающимся отплытия, катером. Уже у дома спокойно проверил его на совесть. Нашлось много чего интересного: оружие, запаянные цинки с патронами, аккумуляторы – самое главное, где они их взяли – непонятно.... Значит, есть еще места! Георгий все собрал и отнес к себе в подвал под сараем, там заботливо разложил по стеллажам. Вызвал Дженни. И пока она возвращалась с соседской крыши, Адамс, вспомнив кое-что и поковырявшись на стеллажах, нашел коробку, давно валявшуюся там без дела. В коробке находился комплект датчиков охраны периметра, найденный им на одном из складов, разрушенной и разграбленной мародерами военной базе. Механик, отыскал коробку и, прочитав инструкцию, присвистнул, и сунул в рюкзак, собираясь продать этот комплект монахам. Но когда они приехали в очередной раз, он не нашел ее на складе – после того набега на базу, его подвал – сам стал походить на склад. А потом, закрутившись, он совсем забыл о датчиках. И когда, не так давно, коробка попалась ему на глаза, идея продать ее монахам снова ожила в его голове. Сейчас датчики пришлись, как нельзя кстати. Георгий высыпал их из пластиковой коробки, пересчитал – выходило сорок восемь тоненьких стержней, втыкаемых в землю и небольшой, плоский пульт управления. Все на "вечных", военных аккумуляторах и с матовыми торцами солнечных батарей. Едва вылез из подвала, столкнулся нос к носу с дочерью, вернувшейся с крыши доктора, отскочили друг от друга, хватаясь за оружие.

– Фу, папа, ты меня напугал! – проговорила дочь, – Ты, что в подвале делал?

– Да, вот нашел "сторожа" на ночь! Идем, надо успеть обнести деревню по периметру. Датчиков хватило на всю деревню и даже осталось отдельно поставить вокруг дома второе кольцо. Адамс включил пульт, и он тут же ожил, тестируя датчики.

– Дженни, выйди за ворота и попробуй, вернись назад, я проверю срабатывание. Дочь прошла туда и обратно. Экран пульта, показывающий условную схему расположения датчиков вокруг охраняемого объекта, ожил. Одна из точек, находившаяся около ворот, сменила цвет, с зеленого став красной.

– Ага! Все работает! Слушай, дочь, а ты не пыталась по домашней рации вызвать кого-то из наших ребят? Может, достанет? Иди, сходи, попробуй. Все-таки двести ватт. Должна добить по идее. Если нет, давай к Сам Суню сходим, у него пятьсотваттная радиостанция. С нее точно можно добить до заводи. О! я название ей придумал – "Тихая заводь"

– Хорошо давай попробую, ты только тогда иди, заведи генератор! – Дженни собралась идти в кабинет отца, где и стояла рация.

Георгий почесал затылок, подумал....

– Нет, поехали за остальными! И так время потеряли... – Георгий взял выносной пульт управления охранной системы, сделанный в виде брелка и, подобрав автомат, лежащий на лавке, встал, – Ты готова? Пойдем на двух катерах? Или катер Кислого спрячем где-нибудь?

– Давай лучше так сделаем! – дочери не хотелось идти все время одной, вдвоем было веселее.

Они загнали его под причал, тот со стороны реки был обит досками, и не было видно, если ли что-то под ним или нет. Завели свой катер, и пошли вверх по течению, к своей семье. Обратная дорога заняла больше времени, хоть и Адамс гнал, не переставая. Уже на подходе к знакомой им заводи, Дженни стала вызывать семью по рации и, услышав знакомый вопль одного из братьев, выдохнула с облегчением:

– Живые!

Зашли в заводь, и едва уткнулись носом в берег, Дженни спрыгнув на песок, попала в объятия братьев, успевших соскучиться по своей спокойной и рассудительной сестренке. От пещеры спешила, раскинув руки, мать. И остальные, сидевшие у костра, потянулись за новостями к катеру. Отец выпрыгнул на берег и крепко пожал руку, а затем сжал в объятиях подошедшего Семена. Затем по очереди со всеми остальными. Объял всплакнувшую на его плече жену, потрепал ее по плечу и выдал как всегда:

– Нас сегодня кормить будут? У нас куча новостей, но пока нас не накормите, ничего рассказывать не будем? Не правда ли, Дженни?

Та, не кормившая отца и сама не кушавшая ничего почти сутки, молча кивнула головой. Потому что, поторопившись отплыть, они забыли взять из дома хотя бы сухой паек и консервы, которыми забит подвал. Можно было на ходу ловить рыбу. Но останавливаться и готовить ее, означало терять время, поэтому пришлось терпеть. Тамара взмахнула руками и, призвав Алену на помощь, помчалась разогревать уху. А два путешественника блаженно развалились на песке, отдыхая от запаха не сгоревшей солярки и постоянного гула движков.

Все, включая обычно невозмутимого доктора, крутились вокруг них, но отец с дочерью отделывались лишь невнятным мычанием и ухмылками. Нетерпение в лагере нарастало, и когда Тамара позвала мужа с дочерью к импровизированному столу, все вздохнули с облегчением. И вот только когда парочка отвалилась от стола с набитыми ароматной ухой животами и взяла в руки по кружке чая, остальная часть команды замерла в нетерпении.

– Мы возвращаемся домой! – начал разговор Георгий. Все зашумели. Они уже успели свыкнуться с мыслью, что придется зимовать или в лесу, или идти в тот, для некоторых мифический городок и обустраивать жизнь там.

– В деревне – муравьев нет! – он продолжил доклад, – Но там появилась другая напасть. В селе уже успели побывать мародеры! – все дружно охнули и сразу зашумели, перебивая друг друга, стали кричать, выясняя, чей дом успели ограбить, кто такие и как удалось узнать, что они там были.

– Вы будете слушать или будете шуметь? Не хотите слушать – тогда мы пойдем спать!

Механик умел управлять вниманием присутствующих не хуже, чем ремонтировать машины. Все сразу замолчали.

– Мы убили двоих пришлых, которые грабили оставшиеся без присмотра дома. Возможно, вы их даже знаете. Это Гришка Кислый и его верный Драник. Был третий, штатный палач банды – Загута, но тот сумел уйти. Это одна из причин, по которым возвращение не стоит откладывать. Нам, – он кивнул на доктора и Семена, придется ехать в Фарадеевку, разбираться с местным старостой, выдвигать претензию. Я – Петровича знаю, он мужик конечно со своими тараканами в голове, но человек честный. Без этих, – он покрутил рукой в воздухе, – хитровывернутых наклонностей. Завалить мародеров мы имели полное право – только жалко, что немтырь ушел! Давно руки чесались, да все никак он мне в поле не попадался в одиночку, чтобы можно было пристрелить его без шума. Сколько наших мужиков было найдено в лесах и полях задушенными капроновым шнурком..... Все догадывались, что это его работа, но доказательств нет. Кислый и его банда умели заметать следы. Но сколько веревочке не виться..... Еще есть идея. Можно будет предложить кому-то из той деревни переехать к нам, да и в Миловку и Дмитриевку об этом можно весточку послать! Кого попало, не будем брать, но там и нормальные семьи теснятся в халупах, так что думаю, они не откажутся переселиться к нам.

Так что завтра с утра поедем назад! Скучаете по своим домам, наверно? – добавил он весело.

Все кивнули в разнобой и у многих на лицах нетерпение. Конечно приключения – это здорово, но когда они превращаются в образ жизни, это немного, а многих и сильно напрягает. Поэтому возвращение домой, для всех кроме детей стало радостным известием. Официальная часть закончилась и дети, поняв это, выдернув от костра Дженни, стали ее расспрашивать о каких-то своих проблемах. А Георгий, повернувшись к мужикам, улыбаясь во весь рот, сказал:

– У меня есть еще одна новость! Жора, ты не поверишь! Мы с дочкой по дороге домой поймали белугу!

Семен, завзятый рыбак, побледнел и произнес тихим, напрягшимся голосом:

– Брешешь, сукин сын!

Поймать белугу, для такого ярого рыбака, как Семен – было мечтой всей его жизни. И пока несбывшейся мечтой. Все в деревне знали, что в реке белуга есть и даже ходили слухи, что кто-то из соседних деревень выловил однажды, достаточно крупный экземпляр, но это было давно, это раз, и второе – все это были только слухи. Вживую ее никто не видел. Пойманную, имеется ввиду. Несколько раз на рыбалке люди видели мелькавшую в воде спину огромной рыбины, но вот поймать такую..... А тут его лучший друг, совершенно к рыбной ловле равнодушный человек, ловящий рыбу лишь по необходимости, делает такое заявление!

– И где она? – он переждал первый свой импульсивный гнев и уже иронично добавил, – Наверно, сорвалась с крючка?

– Приедем, покажу голову! А сейчас могу только кусок выделить! – с этими словами, Георгий полез в катер и вытащил из бортового холодильника, занимавший там практически все место, кусок белуги.

Семен, побледнел и сглотнул слюну, увидев, как его лучший друг держит в руках огромный ломоть белуги.

"Значит, не обманул!" – мелькнула у него мысль, – "Вот ведь, повезло гаду!"

Док, который был не меньшим любителем, чем Семен, осел на борт катера, притворно хватаясь за сердце:

– Жора, ты это сделал специально, да? Чтобы мы с Семеном удавились от зависти?

Мальчишки просто стояли, выпучив глаза. Дженни не стала портить триумф отца и скромно молчала. Тамара и Алена охнули одновременно. Но жена Георгия опомнилась первой. Деловая хватка и запасливость выступили вперед, уступая дорогу гордости за мужа:

– И куда вы дели остальное мясо? Надеюсь, не выбросили? Его же можно было засолить! В подвале бочек пустых полно! Ты наверно о них и не вспомнил? А я тебе говорила..... – Тамару понесло....

Адамс поморщился и сказал жене, чтобы она закрыла рот и не позорила его перед остальными:

– Уж наверно, мы сообразили, что сделать с рыбой! – отрезал он, и очередной диспут по поводу бережливости мужа закончился.

Тамара, прихватив Алену, помчалась к реке чистить рыбу. Мужчины же, навалились на Георгия и, перебивая друг друга, принялись выпытывать подробности столь рекордной рыбалки. Тот не стал скрывать того, что главную роль сыграла дочь. И доктору с кузнецом стало совсем плохо. Какая-то девчонка поймала рыбу, о которой мечтают все рыбаки деревни всю жизнь!

Вот так в разговорах о рыбе, рыбалке и будущей жизни в опустевшей деревне, прошел весь остаток вечера. Солнце опустилось за горизонт. Конец августа – темнеет быстро, это вам – не май или июнь. Тамара с Аленой и Дженни нажарили рыбу, вскипятили чай, и народ сидел у костра, слушая хвастливые рассказы Георгия. Ребята сидели отдельной кучкой, пытая Дженни насчет стрельбы и следующих за ней событий. Но та, в отличие от отца, больше отшучивалась. А потом и сама перешла на вопросы. Первый вопрос был естественно о Джеке.

– Появлялся ли он в "Тихой заводи"?

– Что это? Где? – недоуменно посмотрели на нее ребята, про друга сказав, что они ждали его каждый день, но он так и не вернулся.

– Да, папа назвал так эту заводь – вроде неплохое название? – ответила Дженни. А сама как-то скуксилась, настроение пропало и она, посидев еще немного с мальчишками, встала и пошла спать. В палатке не уснула сразу, а долго лежала, смотря в темный нейлон над головой, и все мысли крутились вокруг Джека.

" Вот ведь, придурок! – ругала она его, – И что ему не сиделось в лагере? Ну, психанул отец, – со всеми бывает, но зачем уходить-то от нас?

Мысли все кружились вокруг поступка Джека, пока у нее не закрылись глаза, и она не уснула. Ночь прошла беспокойно, и Дженни встала совершенно разбитая. Как и ее братья, которые вылезли из своей палатки, только после командирского рыка матери о готовом завтраке. Видимо ее вчерашний вопрос о Джеке, породил бурную дискуссию, продолжавшуюся всю ночь. Глаза у всех были красные, на головах – "взрыв на макаронной фабрике" – что заметили все, даже отец.

– Вы, что – всю ночь друг друга за волосы таскали? – пробурчал он, оглядывая детей и усаживаясь на камень с кружкой чая.

Единственной бодрой и довольной выглядела Алена. Она, буквально, выпорхнула из палатки. Вслед за ней показался смущенный Семен, зевая во весь рот. Георгий усмехнулся и похлопал ладошкой по камню рядом с собой, мол, садись ко мне. И когда тот сел, ткнул его в бок, прошептав на ухо:

– У тебя здоровья-то хватит – молотом махать?

Семен шутливо ответил, что такую язву, как Жора, еще стоит поискать, и, добавив, что бы тот не беспокоился о его здоровье, взял поданную кружку с чаем.

Позавтракав, все начали быстро готовиться к отъезду. Свернули палатки, собрали распакованные вещи на катер, и только потом выяснилось, что места для всех людей не хватает. Ведь сюда шли на двух катерах, а обратно приходилось возвращаться на одном.

– Так! Все вещи несите в пещеру! С собой берем минимум. Только оружие и что-нибудь перекусить на ходу! – заявил капитан катера. – Тебя особенно касается! – взглянул он на жену. Пришлось все вещи тащить в пещеру и сложить их в углу кучей.

– Кто-нибудь на днях сходит сюда – заберет все, так что не стоит волноваться! – успокоил Георгий жену. Та, чуть ли не рыдала, таская все то, что привезли с собой.

– Все готовы? Уходим! – спросил Адамс устроившихся везде, где только можно было людей. Катер заметно осел, до воды было буквально десять сантиметров и людям предстояло провести сутки в таком положении, но выхода не было. Кого-то оставлять здесь и потом возвращаться за ним, делать вторую ходку – было неразумной тратой горючего – все это понимали, но все равно ворчали друг на друга, когда кто-то неловко поворачивался, давя при этом ноги соседа. Георгий отработал двигателями назад и катер медленно, словно ему не хотелось отсюда уходить, стал набирать ход.

Эти сутки возвращения домой, люди запомнили на всю оставшуюся жизнь. Кильки в банке – это самое безобидное сравнение, которое услышала река за то время, когда по ней шел этот, переполненный людьми катер. Несколько раз приходилось делать остановки, чтобы хоть немного размять затекающие ноги. И когда показался родной причал, все окрестные деревья вздрогнули от громкого – "Ура!" – вырвавшегося из восьми глоток. Адамс даже не стал заводить судно в свою протоку, туда было на триста метров дальше, а подошел к общему причалу. Люди сразу вскочили на ноги, чуть не перевернув катер, и ринулись на берег. Все, включая и самого капитана, повалились на доски, блаженно потягивая руки и ноги. Первыми встали взрослые.

– Ну, что? По домам? – спросил кузнец.

– Конечно, домой! – послышалось со всех сторон. Все торопились проверить свои хаты. Что там натворили муравьи и мародеры. Первым ушел док. За ним, прошептав на ухо кузнецу, чтобы он заглянул к ней вечером, подалась Алена. Потом и сам Семен с сыном, обнявшись напоследок с друзьями, пошли к своему дому с кузницей, стоявшей совсем недалеко от причала. И осталось на мостках одно семейство Адамс, молча смотревшее на то, как расходятся по своим домам друзья, которым они спасли жизнь в ту роковую ночь.

– Ну что, Тома, поехали домой? – Георгий обнял жену. Та согласно кивнула и прижалась к плечу мужа:

– Поехали...

Все погрузились в катер, кроме Дженни, которая осталась на причале, заявив, что придет домой чуть позже. Мол, устала за поездку давиться и хочет пройтись пешком – размять ноги. Ребята дернулись вслед за ней, но она мотнула головой, мол, не стоит, и они остались в катере. Отец внимательно посмотрел на нее, согласно кивнул и повел катер к дому. А она осталась стоять, тревожно глядя вверх по течению, туда, откуда они только что пришли. С Джеком что-то случилось, он попал в беду – сердце говорило ей об этом. Но что с ним и где его искать, оно не могло ей подсказать....

Джек ушел назад, в найденный им город. Весь день, пока шел к городку, прокручивал в голове разговор с дядей Семеном. И разумом понимал, что поступил неправильно, уйдя от людей. Но гордость, или скорее, гордыня, не позволяла вернуться. "С какого перепугу я должен сидеть на этом "совещании" и молча кивать головой, соглашаясь со всем, что скажут взрослые? Если они хотели устроить совещание на самом деле, то могли бы поинтересоваться и нашим мнением!" – Джек стиснул зубы и прибавил ходу. Дорога была знакома, и он все прибавлял и прибавлял газ, узнавая пролетавшие мимо бортов берега. Буквально с разворота, не останавливаясь, влетел в теснину. И едва очутился на свободной воде, как мотор начал чихать и глохнуть. Джек забеспокоился, и первый раз за время путешествия взглянул на панель приборов. Стрелка уровня топлива плотно лежала на нуле. "Черт! Как же так?" – едва успел подумать он, как двигатель заглох и катер, резко сбросив обороты, сбавил ход. Но продолжал двигаться к берегу по инерции, окончательно остановившись буквально в трех метрах от импровизированного причала. Джек вздохнул и достал весла. Загнал катер под вагон, привязал его, забрал рюкзак, лежащий на соседнем кресле, и, выдернув автомат из держателя, вылез наружу. Постоял, оглядел окрестности, потом тяжело вздохнул и спрыгнул на землю.

"А в тюрьме сейчас макароны!" – некстати пролетело в голове. Это выражение часто использовал в разговорах дядя Боря – сосед по улице. Вернее, бывший сосед, потому что никого из соседей в живых не осталось. Никто не понимал этого выражения, хотя, что такое тюрьма и что такое макароны, люди знали. Тюрьма находилась в уездном городе, а макароны...? В деревне же были не простые крестьяне, больше половины жили только копом и иногда, кое-кому удавалось найти склады с запасами тех лет. И пара человек, побывавших в тюрьме, все время удивлялась по этому поводу, мол, какие там макароны, они, тюремщики, да и в целом городские жители и слова-то такого никогда не слышали, не то чтобы пробовать этот восхитительный продукт. Только богачи или те, кто имел доступ к получению оброка или обмену с археологами. "Интересно, как в то время люди умудрялись делать такие совершенно одинаковые макаронины? Ведь вручную даже пельмени, и то каждый немного отличается? А как в них дырочки проделывали? Это вообще загадка! Продували их, что ли?" – с этими мыслями Джек подошел к железнодорожным путям. Залег в кустах, внимательно смотря по сторонам и прислушиваясь, помня о предыдущем пересечении путей их большой компанией. Джек опять вздохнул. "Ну что психанул?" В это время левое ухо уловило далекий шум, и мысли с расстроенных, сразу сменились на тревожные: " Опять тот поезд! Надо или сейчас пересекать дорогу, или..." Тут в голову Джека пришла безумная или безрассудная, трудно сказать, что лучше, идея по поводу этого поезда: "А не попробовать ли мне попытаться взобраться на него? Что я теряю? В тот раз, когда состав проносился мимо, никого из людей я не заметил! Да и откуда они возьмутся? Значит, эта машина сама ездит! Он слышал, что раньше были такие машины, которые могли сами работать, без людей. А откуда он идет? Хрен его знает!" В этой местности никого из их деревни никогда не было. Вернее, так: Джек ни от кого из архелогов не слышал, чтобы он сюда ходил на разведку. Существовал давний запрет на походы в эту сторону.

Но ему было плевать на запреты стариков, так как кушать хотелось каждый день, а вокруг села все давно было подчищено под ноль. А тут... тут были нетронутые деревни и целые города, да и вот эта железная дорога с поездом, приходящим к мосту неизвестно откуда, будила воображение и рисовала радужные картины в сознании. И Джек принял решение – попробовать забраться на поезд. Единственное, что его смущало, так это та очередь из пулемета! Он еще раз, уже с иной целью покрутил головой по сторонам, и в глаза бросилась стоявшая поодаль ажурная вышка с неработающим светофором, нависавшим прямо над путями. Парень вскочил и буквально птицей взлетел на вышку и, проползя по стреле и, замер на самом ее окончании. Поезд между тем уже был совсем близко. Стук колес звучал все громче, и Джек закрыл глаза. В его сознании возник один нюанс – если система охраны состава оборудована инфракрасными датчиками, то всем его приключениям сейчас настанет конец. А бежать было уже поздно. Осталось лишь надеяться на чудо. И тут ему повезло – видимо, те, кто создал этот поезд, не стали ставить датчики, контролирующие верхнюю полусферу. Голова поезда тем временем проскочила вышку, на которой лежал Джек, и поезд резко сбросил ход, а затем и остановился на какие-то секунды, чтобы затем двинуться назад, и юный архелог использовал эти секунды. Крутнулся в сторону, повис на руках и мягко спрыгнул на крышу состава.

В это время поезд дернулся и стал набирать ход. Джек, спрыгнув на крышу, тут же распластался на ней, поэтому резкий рывок не стал для него неприятной неожиданностью. Он лежал, не шевелясь, вслушиваясь в происходящее, в то время как состав постепенно стал ускорять свое движение, унося его все дальше от моста и городка, находившегося на том берегу. В котором, несмотря на постигшее их несчастье, все было понятно, а того, что ждет его впереди, он не знал. Да и некогда было особо задумываться – все его мысли были направлены на то, чтобы удержаться на достаточно скользкой, к тому же закругленной крыше вагона. Полежал неподвижно какое-то время, но так как ничего не происходило, решил продолжить разведку. Аккуратно поднялся на четвереньки и стал пробираться к промежутку между вагонами. Еще в тот злополучный поход в городок, Джек обратил внимание на вагоны. Зализанные, без окон и дверей, они производили странное впечатление цельности. Ни окон, ни дверей. Полна горница бл... ой, людей! Заглянул за срез крыши и его предположения насчет дверей подтвердились. В торце вагона дверь тоже отсутствовала. Ну, или, по крайней мере, была невидима снаружи. С чувством глубокого разочарования Джек сел на край и стал думать мысли. Мысль в голову приходила только одна. И если ее перевести с матерного языка, то выглядела она так: зачем он залез на этот поезд и вообще, чего ему не сиделось в лагере?

Ветер с силой дул ему в спину, поезд уходил все дальше от моста, а Джек ни как не мог решить, что же делать дальше. Рука машинально потянулась к поясу, ладонь автоматически сомкнулась на чем-то знакомом, и он со злости выдернул его и ударил об крышу. Бац! От неожиданности Джека мотнуло в сторону. Оказалось, что он схватился за боевой нож, всегда болтающийся на ремне, и засадил его по самую рукоятку в крышу. Мысль тут же изменилась. Выходит, крыша сделана из совсем тонкого металла, и его можно пробить? Так это выход! Вернее, вход... И Джек лихорадочно принялся за дело. С консервными банками он знаком с детства, поэтому вскрытие прошло быстро и успешно. Металл оказался чуть толще, под ним шел слой пенопласта или чего-то подобного, он даже не стал его рассматривать. Просто вырезал и выкинул. А внутренняя обшивка вагона шла из обычного пластика. Под ударом ноги пластик треснул и развалился на несколько кусков. Но глубоко, как ожидал Джек – на пол вагона, он не упал, а остался лежать на чем-то невидимом ему, буквально в полуметре от потолка. Удивленно хмыкнув, парень лег на живот и заглянул в дыру. Там было темно, как... ну, вообще темно. Но куски пластмассы было видно отлично. Джек кое-как развернул их в узком пространстве и, вытащив наружу, выкинул. В освободившемся проеме ничего необычного не наблюдалось. Под солнечным светом виднелась поверхность чего-то... чего – непонятно. На ощупь походила на шершавый пластик. "О, у меня же есть фонарик!" – пришла спасительная мысль. Порывшись в боковом кармане рюкзака, Джек достал маленький "вечный" фонарик. Толщиной с карандаш, он давал необычайно яркий и далеко бьющий луч света, дальность и диаметр пятна регулируется. Аккумулятор автоматически заряжался на свету – поэтому фонарь так и назывался. Попадались они копарям нечасто, и каждый берег свой, как зеницу ока. Включил фонарь, отрегулировал его так, чтобы он давал мягкий рассеянный свет, и сунул внутрь раскуроченного вагона. Заглянул туда и оторопел...