Текст книги "100 знаменитых символов советской эпохи"

Автор книги: Андрей Хорошевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Байкало-Амурская магистраль

«Уж сколько отчётов генерал-губернаторов Сибири я читал и должен с грустью и стыдом сознаться, что правительство до сих пор почти ничего не сделало для удовлетворения потребностей этого богатого, но запущенного края. А пора, давно пора…». В 1886 году Его Величество государь-император Александр III наложил эту резолюцию на отчёте иркутского генерал-губернатора. Действительно, богата Сибирь, очень богата, всё в ней есть – металл, лес, золото-серебро, – приходи и бери. Да как взять-то, как привезти всё это богатство в Москву, в Петербург? С тех пор как Сибирь приоткрыла свои тайны, этот вопрос мучил и царей, и предприимчивых людей, в общем всех, кому не безразлична была судьба этого края. Как только в России проложили первую железную дорогу, появилась надежда, что и до Сибири вскоре дойдёт цивилизация. Но одно дело проложить дорогу где-нибудь на западе России, и совсем другое – на Востоке, через дремучую тайгу, болота, скалы и горы, в местах, где на сто вёрст ни одного живого человека. Ещё в 50-х годах XIX века русские специалисты подавали правительству проекты строительства дорог из Европейской части в Сибирь. Но все они долго оставались только проектами, и лишь в середине 1880-х годов, когда Александр III приказал «представить соображения» по поводу подготовки к строительству, начались изыскательские и проектные работы на всём пути будущей магистрали.

В феврале 1891 года Комитет министров Российской империи принял решение начать строительство «Великого Сибирского пути» одновременно с двух сторон – от Челябинска и Владивостока. 19 мая 1891 года в 10 часов утра во Владивостоке, в присутствии наследника престола Николая Александровича, был совершён молебен по случаю начала прокладки Транссибирской магистрали.

Через 12 лет дорога длиной 7,5 тысяч километров была построена. Транссиб обошёлся российской казне в полтора миллиарда рублей. Эти огромные деньги были потрачены не зря – новая магистраль стала поистине «дорогой жизни» для Сибири и Дальнего Востока. Но у Транссиба кроме огромных «плюсов» было и несколько «минусов». Часть магистрали, а именно Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), проходила по территории Маньчжурии. Решение построить КВЖД было, по большому счёту, политическим, с помощью этой дороги правительство хотело мирным путём покорить Манчжурию и Монголию. «Хотели как лучше, а получилось как всегда» – эта знаменитая фраза одного известного политика была актуальна и для тех времён. Россия осталась без Маньчжурии и Монголии, а Китай получил великолепную возможность «давить» на Россию и выкачивать из неё немалые деньги в обмен на нормальное функционирование КВЖД. Кроме того, стало ясно, что пропускная способность Транссиба явно недостаточна, особенно остро это проявилось во время русско-японской войны 1904–1905 годов.

Так что идея строительства «второго Транссиба» возникла не случайно. Ещё до начала прокладки «Великого Сибирского пути», в 1888 году, «Русское техническое общество» предложило проект дороги, начинавшейся от города Тайшет севернее озера Байкал и проходившей через всю Сибирь к Тихому океану. Но из-за географических и климатических трудностей строительство железной дороги через этот район было признано нецелесообразным. Однако изыскания продолжались и позднее. В 1914 году по распоряжению правительства экспедиция инженера Э. И. Михайловского исследовала район от Тайшета до Усть-Кута, после чего на рассмотрение был подан проект дороги, проходившей севернее Транссиба. Но из-за Первой мировой войны и последовавших за ней событий строительство так и не началось.

В советское время идея строительства «второго Транссиба» впервые появилась в 1924 году, когда Совет Труда и Обороны СССР утвердил перспективный план строительства железных дорог. В документе были, среди прочего, намечены и контуры будущей магистрали, проходившей от Байкала к Тихому океану. А в 1930 году Далькрайком ВКП(б) направил в Москву предложение о строительстве параллельной Транссибу железной дороги. В этом предложении впервые прозвучало название, которое спустя десятки лет стало известно каждому советскому человеку – «Байкало-Амурская магистраль» (БАМ).

В 1933 году вышло постановление Совета Народных Комиссаров «О строительстве Байкало-Амурской магистрали», где было определено генеральное направление БАМа: Тайшет – северная часть Байкала – посёлок Тындинский – Ургал – Комсомольск-на-Амуре – Советская Гавань. Вскоре приступила к работе специально созданная организация «БАМтранспроект» которой было поручено проектирование и подготовка к строительству дороги. Практически одновременно была создана ещё одна «специфическая» организация – БАМлаг, входившая в состав Объединённого государственного политического управления. По злой иронии управление БАМлаг расположилось в городке под названием Свободный. БАМ, как и любая другая советская «стройка века», создавался при помощи рабского труда заключённых, которые в официальных документах именовались «специализированными отрядами». В 1937 году по постановлению правительства в районе строительства БАМа были построены семь лагерей, через которые прошли сотни тысяч заключённых. Среди них было и немало известных личностей. Некоторое время на метеостанции в районе Свободного работал философ и богослов Павел Флоренский, десять лет срока в одном из лагерей отбыла Анастасия Цветаева, известная писательница и сестра знаменитой поэтессы.

До начала войны активное строительство велось на участках Байкал – Чара – Тындинский, Комсомольск-на-Амуре – Советская Гавань, Тайшет – Братск, Известковая – Ургал, Тайшет – Усть-Кут. В 1938 году открылось движение на участке от станции БАМ, примыкающей к Транссибу, до посёлка Тында, в 1941-м – на участке Хабаровск – Комсомольск-на-Амуре. По плану, в 1942 году должно было открыться сквозное движение от Байкала до Тихого океана…

В начале века постройке российского «второго Транссиба» помешала Первая мировая война. Через тридцать лет то же самое произошло и с советским БАМом. Мало того, бо́льшая часть только что построенной дороги… вскоре была разобрана. В стране не хватало металла и рельсов, особенно тяжёлая ситуация сложилась в районе Сталинграда. Летом 1942-го ГКО принял решение демонтировать рельсы на участках БАМ – Тында и Известковая – Ургал и переправить их к Волге. «Бамовские» рельсы были использованы для постройки участка дороги Саратов – Сталинград, а также для строительства противотанковых заграждений вокруг города.

Новая история БАМа началась в 1967 году. В районе «старого» БАМа вновь появились изыскательские партии. Из-за перехода железных дорог на тепловозную и электротягу и увеличения грузоподъёмности поездов старый проект дороги уже не отвечал современным требованиям. Было принято решение о пересмотре и уточнении проекта магистрали. Эту задачу решали несколько проектно-изыскательских и специализированных институтов Министерства транспортного строительства СССР. Главной проектной организацией был определён институт Мосгипротранс.

Аргументы в пользу строительства (точнее, возрождения) БАМа были, в общем-то, те же, что и в начале века, и в 30-е годы. Байкало-Амурская магистраль должна была обеспечить доступ к природным запасам Восточной Сибири и Дальнего Востока (по оценке Министерства природных ресурсов России, суммарная стоимость всех природных запасов в районе БАМа составляет более 600 миллиардов долларов), сократить почти на полтысячи километров пробег грузов с запада на восток, высвободить перегруженный и практически исчерпавший свои технические возможности Транссиб и т. д. Была и ещё одна причина, о которой знали многие, однако официально о ней не упоминалось.

Дело в том, что отношения с Китаем ухудшались с каждым днём, и в конце концов это вылилось в конфликт на острове Даманском, во время которого с обеих сторон погибли десятки пограничников. И хотя до крупномасштабных военных действий дело, к счастью, не дошло и в октябре 1969 года между СССР и Китаем было подписано мирное соглашение о разделе территории в районе острова Даманский, стало ясно, что присутствие такого «беспокойного» соседа в непосредственной близости от Транссиба делает дальневосточные районы страны крайне уязвимыми. В случае войны с Китаем (а такая угроза в конце 60-х годов была вполне реальной) противник мог без особых проблем вывести из строя Транссиб и отрезать таким образом грузопотоки от Хабаровского края и побережья Тихого океана.

В апреле 1972 года началось строительство «малого БАМа». Железнодорожники заложили первое звено на линии станция Бамовская – Тында, той самой дороге, которая была разобрана в годы войны. Эта магистраль соединяла Транссиб с перспективной трассой «большого» БАМа и тем сам обеспечивала развёртывание строительства железнодорожного полотна от Тынды и дальше на восток.

15 марта 1974 года в Алма-Ате Л. И. Брежнев назвал Байкало-Амурскую магистраль «важнейшей стройкой IX пятилетки». «Партия сказала надо – комсомол ответил есть!». 27 апреля, в день закрытия очередного съезда комсомола, на БАМ отправился «Всесоюзный ударный комсомольский отряд имени XVII съезда ВЛКСМ», состоящий из 600 добровольцев.

Окончательно контуры БАМа были определены в постановлении Совета министров СССР за № 561 «О строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали», вышедшем 8 июля 1974 года. В этом постановлении Министерству путей сообщения и Министерству транспортного строительства поручалось построить магистраль протяжённостью 3145 км от города Усть-Кут (станция Лена) до Комсомольска-на-Амуре через Нижнеангарск, Чару, Тынду, Ургал; проложить второй путь длиной 680 км на действующей Западной части БАМа Тайшет – Лена.

По планам, сквозное движение на БАМе должно было открыться в 1985 году. Однако строительство было завершено на год раньше намеченного срока. 29 сентября 1984 года на разъезде Бамбухта в Читинской области состоялась «золотая стыковка» – строители, 10 лет шедшие навстречу друг другу с востока и запада, встретились.

Как и на любой советской «стройке века», объём выполненных работ поражал воображение. При сооружении БАМа и притрассовых дорог строители за десять лет переместили более 600 миллионов кубометров грунта, перекинули через реки и водотоки около 4200 мостов и труб, проложили более 5 тысяч километров главных и станционных путей, построили 56 железнодорожных станций и 119 разъездов. В строительстве магистрали принимали участие до полумиллиона человек. И как это часто бывало, рядом с грандиозными объёмами и невероятными трудовыми подвигами соседствовала полная бытовая неустроенность людей, которые эти подвиги совершали. Дорогу построили, поезда пустили, обо всём отрапортовали, а о людях забыли…

Дошло до того, что доведённые бамовцы, многие из которых десятки лет жили в щитовых домиках из тонкой фанеры или железных вагончиках («бочках Диогена», как их называли сами жители), в 1993 году начали сбор подписей о проведении на БАМе референдума о создании «Байкало-Амурской демократической республики» в составе России. И хотя дальше идеи это «начинание» не продвинулось, сам факт говорил о многом, прежде всего о том, что в начале 90-х годов БАМ, по сути дела, стал никому не нужен. Всерьёз рассматривались идеи о закрытии и консервации магистрали. И не случайно – БАМ, по которому должны были проходить десятки поездов в день, в те годы по классификации МПС был отнесён к «малодеятельным участкам с грузонапряжённостью менее 8 пар поездов в сутки».

К счастью, БАМ выжил, труд огромного числа людей, бросивших ради стройки родные места, не пропал даром. Пусть медленно, но дорога всё-таки начинает приносить пользу и оправдывать вложенные в неё гигантские средства. Если раньше интенсивность движения на БАМе составляла всего несколько процентов от запланированной, то сейчас этот показатель приближается к 50 %. Возможно, что «дорога в никуда», как называли БАМ в начале 90-х, всё-таки станет «дорогой в будущее»…

Война в Афганистане

Эту войну, в зависимости от политической погоды, называли по-разному. Сначала она была «интернациональным долгом советского народа». Потом – «несправедливой и никому не нужной войной». Но так или иначе, она была и длилась девять лет, один месяц и девятнадцать дней. И на этой войне погибли люди… 13 833 человека, и это по официальным данным. А по неофициальным, но более правдивым – в три раза больше. В основном – молодые ребята 18–25 лет, которым бы ещё жить и жить. А ведь они не хотели воевать и уж тем более умирать…

Об афганской войне написано и сказано много – в фильмах, книгах, статьях, публикациях в Интернете. Но лучше всего о ней расскажут те, кто принимал непосредственное участие в боевых действиях, те, кому пришлось испытать на себе все ужасы войны. Поэтому в этой статье мы не будем подробно останавливаться на ходе самой войны – лучше чем сами воины-афганцы, о ней никто не расскажет, а попытаемся разобраться, что стало причиной ввода советских войск в Афганистан, как начиналась эта война и кто принимал решение о вторжении…

Исторически сложилось так, что Афганистану выпала нелёгкая судьба быть центром столкновения интересов двух империй – Российской и Британской. После того как в середине XIX века Россия подчинила себе огромные территории в Центральной и Средней Азии, британцы не на шутку обеспокоились. Границы владений северного соседа оказались в непосредственной близости от Индии – главной и самой богатой английской колонии. Чтобы защитить Индию с севера, Британия в течение второй половины XIX столетия пыталась подчинить афганские племена. Бытует мнение, что за десятки лет войны англичанам так и не удалось победить афганцев. Это не совсем так: британской короне всё-таки удалось добиться своего и создать в 1896 году государство Афганистан, возглавляемое марионеточным правительством. Но какой ценой!.. В январе 1842 года из Кабула в направлении Джелалабада выдвинулся корпус англичан и индийцев. В горах отряд попал в засаду и был полностью перебит. Из 16 тысяч человек выжил только один (!) – некий доктор Брайдон, которому удалось добраться до своих и поведать о страшной трагедии. За всю историю англо-афганских войн таких примеров было немало. Как известно, история учит тому, что ничему не учит – через сто с лишним лет «достижения» британцев попытался повторить Советский Союз. На какое-то время это удалось – в Кабуле сидело полностью подчинённое Кремлю правительство. Но за это была заплачена страшная цена…

В 1919 году правительство Амануллы-хана объявило о независимости Афганистана, и британцы навсегда ушли из страны. Надо сказать, что после прихода к власти большевиков Афганистан стал одним из первых государств, с которым Советской России удалось установить нормальные, вполне мирные отношения. В 1929 году к власти пришла династия Надир-шаха, правившая в Афганистане до июля 1973 года. Последним королём был Мохаммад Захир-шах, свергнутый в результате переворота, устроенного его двоюродным братом Мохаммадом Даудом, который вскоре провозгласил в стране республиканскую форму правления.

Советский Союз первым признал вновь провозглашённую Республику Афганистан. Однако отношение к перевороту в Кремле было отнюдь не однозначным. На первый взгляд, в Москве должны были только радоваться – в сопредельной стране, являвшейся центром важного геополитического узла, произошла смена власти и вместо монархического режима была провозглашена республика. Но на самом деле СССР совершенно не был заинтересован в свержении Захир-шаха. В 50–70-х годах Афганистан являлся дружественным государством, на которое Советский Союз оказывал заметное влияние. Советские специалисты принимали активное участие в развитии афганской экономики, в частности, в 1964 году был построен тоннель Саланг, связавший Кабул с северными районами страны. Да и сами афганцы считали правление Захир-шаха одним из немногих периодов спокойствия и стабильности в истории страны. Самое главное, что королю удалось прекратить все межэтнические и религиозные конфликты, возникавшие между населявшими Афганистан племенами. А вот после прихода к власти Дауда ситуация изменилась в худшую сторону. Новый режим подвергся атакам со всех сторон – со стороны как исламистов, так и просоветски настроенных политических сил, авангардом которых была Народно-демократическая партия Афганистана. Она была образована в 1965 году афганским журналистом Нур Мухаммедом Тараки. Но уже через полгода после образования НДПА раскололась на два лагеря, сформированных по этническому принципу: таджикский «Хальк» («Народ») во главе с Тараки и пуштунский «Парчам» («Знамя»), одним из руководителей которого был Бабрак Кармаль.

Развязка политической борьбы в Афганистане наступила в апреле 1978 года. 25 апреля по приказу Дауда были арестованы Тараки и Кармаль. Мохаммад Дауд таким образом пытался избавиться от политических соперников. Однако утром 27 апреля в Кабуле начались массовые выступления сторонников НДПА, возглавляемые заместителем Тараки Хафизуллой Амином. В результате руководители НДПА были освобождены. На сторону восставших перешла армия, в этот же день дворец Дауда был взят штурмом, а он сам и члены его семьи убиты. 30 апреля 1978 года Афганистан был провозглашён Демократической республикой, пост руководителя страны занял Нур Мухаммед Тараки.

Здесь опять следует отметить парадоксы такой тонкой материи, как внешняя политика. В Кремле к подобному развитию событий были совершенно не готовы и отнеслись к Апрельской революции, мягко говоря, без особого энтузиазма. И это при том, что новый руководитель Афганистана Тараки клялся в любви и верности СССР и Коммунистической партии и называл апрельское восстание «пролетарской революцией, составной частью мировой пролетарской революции». Но в Кремле понимали – слишком резкая смена внутренней и внешней политики Афганистана может привести к нестабильности в стране, а значит, росту антисоветских настроений, поскольку местное население считало Советский Союз главным союзником НДПА. Так и случилось: новое правительство стало рушить сложившиеся веками устои, пыталось силой насадить коммунистическую идеологию, особенно возмутили народ расстрелы религиозных деятелей по приказу Тараки. Всё это привело к тому, что через некоторое время по всему Афганистану стали вспыхивать вооружённые мятежи. К весне 1979 года обстановка накалилась до предела, некоторые провинции перешли под полный контроль оппозиции. В это же время Тараки впервые обратился к советскому руководству с просьбой оказать военную помощь. С каждым днём объёмы запрашиваемой помощи увеличивались – если вначале речь шла о десятке вертолётов и самолётов, то в августе 79-го Тараки просил прислать 2–2,5 тысячи советских десантников. Но на все эти просьбы советское правительство отвечало отказом. До поры до времени в Кремле помнили, чем заканчивается вторжение в страны типа Афганистана или Вьетнама.

Между тем, борьба за власть усиливалась и внутри самой правящей партии. Эта «борьба» закончилась тем, что в сентябре 1979 года председатель Революционного совета Афганистана Нур Мухаммед Тараки скончался. Якобы от сердечного приступа. Правда, ни для кого не было большим секретом, что Тараки был задушен собственными охранниками. А приказ об его устранении отдал самый верный друг и соратник Хафизулла Амин. Он-то и занял пост руководителя Афганистана. В Москве поначалу «приняли игру», сделали вид, что поверили в версию о естественной смерти Тараки и простили Амину его «мелкие шалости». Но Кремль очень быстро разочаровался в Амине. Обстановка в Афганистане дестабилизировалась с каждым днём, к тому же появились агентурные данные, что Амин, несмотря на помощь и поддержку Москвы, может в конце концов пойти на сотрудничество с Западом. Этого в Кремле допустить не могли. 8 декабря 1979 года было принято предварительное решение – устранить Амина и ввести советские войска в Афганистан. Это решение принимала «первая пятёрка» Политбюро ЦК КПСС – Л. И. Брежнев, Ю. В. Андропов, А. А. Громыко, М. А. Суслов и Д. Ф. Устинов. 12 декабря на заседании Политбюро было принято постановление ЦК КПСС № 176/125 «К положению в Афганистане», окончательно решившее судьбы и Хафизуллы Амина, и всего Афганистана. Против ввода войск возражали только представители Генштаба, понимавшие, что это приведёт к усилению мятежных действий, которые будут направлены прежде всего против советских солдат. Но к их мнению не прислушались. О вводе войск проинформировали Амина, что вызвало у руководителя Афганистана неподдельную радость. Собственно говоря, он, как и его предшественник Тараки, постоянно добивался расширения советской военной помощи, и вот наконец решение принято. 25 декабря 1979 года 40-я армия под командованием генерал-лейтенанта Ю. В. Тухаринова, имевшая в своём составе 4 дивизии, 5 отдельных бригад, 4 отдельных полка и смешанный авиакорпус, вступила в Афганистан.

«Советские дивизии уже на пути сюда. Всё идёт прекрасно. Я постоянно связываюсь по телефону с товарищем Громыко, и мы сообща обсуждаем вопрос, как лучше сформулировать для мира информацию об оказании нам советской военной помощи». Эту речь Амин произнёс перед собравшимися 27 декабря 1979 года на торжественный обед в роскошном дворце Тадж-Бек членами афганского Политбюро, министрами и членами их семей. Амин и не подозревал, что именно в этот момент началась операция по его устранению. Вокруг дворца Тадж-бек уже располагались бойцы спецгрупп КГБ, в том числе и знаменитой «группы А» («Альфа»), а в Кабуле советские войска блокировали афганские части, которые могли прийти на помощь руководителю Афганистана…

Во время обеда Амин и некоторые его гости неожиданно почувствовали себя плохо. Стало ясно, что еда была отравлена. Состояние Амина ухудшалось с каждой минутой, в конце концов он потерял сознание. Начальник личной гвардии срочно вызвал специалистов из клиники советского посольства. И советские врачи, не подозревая, что вмешиваются в ход операции, проводимой КГБ и санкционированной Политбюро, буквально вытащили Амина с того света. Правда, ненадолго, всего на несколько часов…

Попытка отравления встревожила охрану дворца Тадж-Бек. Вокруг дворца и в самом помещении были выставлены дополнительные посты охраны. Об этом, естественно, знали руководители операции, однако штурм дворца отменять не стали. Примерно в четверть восьмого вечера в кабульское небо взлетели две красные ракеты, сигнализирующие о начале штурма.

Личная охрана Амина, около 300 человек, большинство из которых, кстати, прошли подготовку в Советском Союзе, без боя сдаваться не собиралась. О том, что происходило во время штурма, можно судить по воспоминаниям одного из участников тех событий Валентина Братерского: «Мы оставили дворец, в котором ковры были пропитаны кровью и хлюпали под ногами. Это трудно себе представить…». Однако, несмотря на отчаянное сопротивление, через несколько часов дворец Тадж-бек был взят, а Хафизулла Амин убит в ходе штурма. Что касается бойцов спецгрупп КГБ, непосредственно штурмовавших дворец Амина, то погибло 5 человек, в том числе и общий руководитель спецгрупп КГБ СССР полковник Г. И. Бояринов, почти все бойцы были ранены.

Если не обращать внимания на потери, операция по устранению Амина и передаче власти другому руководителю НДПА Бабраку Кармалю прошла успешно. Но к достижению главной цели – добиться стабильности и контроля над всеми районами Афганистана – это не привело. Сопротивление афганской оппозиции не только не уменьшилось, а резко возросло. Произошло то, о чём предупреждали аналитики Генштаба, – основным объектом атак моджахедов стали советские войска, а не части афганской армии. Кроме того, разрозненные ранее племена и группировки, даже те, которые долгие годы враждовали между собой, объединились перед лицом общего врага.

Первоначально советское руководство не предполагало, что 40-я армия будет вести боевые действия против оппозиционных сил. Расчёт был на то, что сам по себе факт присутствия значительных и хорошо вооружённых частей позволит руководителям НДПА стабилизировать обстановку. Но ситуация развивалась не по плану Кремля. Уже 9 января 1980 года в районе Ишакчи произошло первое столкновение частей 40-й армии с афганским 4-м артиллерийским полком, перешедшим на сторону оппозиции. А в двадцатых числах февраля в Кабуле и других городах прошли массовые вооружённые антиправительственные и антисоветские выступления, после которых советским командованием было принято решение – совместно с вооружёнными силами Афганистана начать активные боевые действия против моджахедов. Советский Союз получил свой Вьетнам…

Первые столкновения между частями 40-й армии и силами оппозиции показали, что в открытом бою у моджахедов нет никаких шансов. Советские войска легко уничтожали противника. Причём потери среди солдат в этих боях обычно составляли до десятка человек, тогда как мятежники теряли сотни бойцов. После нескольких крупных поражений моджахеды изменили тактику, стали уклоняться от прямых столкновений, перейдя фактически к партизанской войне. В это же время увеличился объём поставок вооружений для войск оппозиции из США, Пакистана и других стран. Всё это привело к резкому увеличению потерь среди советских войск. Всё чаще и чаще с афганских аэродромов взлетали «Чёрные тюльпаны» с «грузом 200» – цинковыми гробами, в которых вчерашние мальчишки возвращались на родину. А там их ждали тихие, без всяких почестей, похороны, поскольку говорить о том, где отдал свою жизнь солдат, и делать надписи на памятниках «Погиб в Афганистане» запрещалось.

Самыми тяжёлыми были 1983 и 1984 годы. 40-я армия оказалось втянутой в широкомасштабные боевые действия по всей стране. А в 1985-м новый Генеральный секретарь ЦК Михаил Горбачёв заявил о намерении вывести войска из Афганистана. Но до того момента, как командующий 40-й армией генерал Борис Громов перешёл по мосту «Дружба» между Узбекистаном и Афганистаном и стал, таким образом, последним советским военным, покинувшим Афганистан, оставалось ещё долгих четыре года…

Во время визита в США в декабре 1987 года М. С. Горбачёв заявил о том, что политическое решение о выводе советских войск из Афганистана принято. 15 апреля 1988 года в Женеве было подписано четырёхстороннее мирное соглашение между СССР, Афганистаном, Пакистаном и США, после чего начался вывод советских войск из Афганистана. А 15 февраля 1989-го последний батальон 40-й армии пересёк государственную границу. Война, унёсшая жизни десятков тысяч советских солдат и миллиона афганцев, закончилась. Однако долгожданное спокойствие на земле Афганистана так и не наступило…