Текст книги "100 знаменитых символов советской эпохи"

Автор книги: Андрей Хорошевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

София Ротару

Ходит анекдот, что при распаде СССР президенты трёх стран задумались: «А как же делить Ротару?». Действительно, эта певица остаётся кумиром нескольких поколений и разных государствах. Она не просто звезда – она легенда эстрады. И её чарующий голос, настолько разный, насколько разной может быть женщина, разделить между братскими державами – Украиной, Россией и Молдовой – так и не удалось. София Михайловна, Софа, Сонечка, как ласково называют её поклонники, по сей день продолжает радовать слушателей своими песнями на трёх родных ей языках.

7 августа 1947 года в молдавском селе Маршинцы Черновицкой области в семье Михаила Фёдоровича и Александры Ивановны Ротару родилась вторая дочь. Отец души не чаял в Сонечке и не без родительского преувеличения говорил всем знакомым, что дочка обязательно станет «великой артисткой». Он был первым из многих людей, кто поверил в её будущее и всячески помогал. Да и как было ей, её трём сёстрам и двум братьям (которые тоже стали профессиональными исполнителями) не запеть, «когда полсела – певцы, да какие! А вторая половина – музыканты!». Детство Сони было таким же, как и у любой сельской девчонки: пока родители работали (отец на винограднике, мать в поле), она хозяйничала в доме, пасла и доила коров, иногда продавала зелень на рынке. А после того как старшая сестра Зина перенесла тиф и ослепла, взяла на себя ещё и заботу о младших. От Зины, единственной радостью которой стало радио, София переняла русские песни, а потом и язык – в селе все говорили только на молдавском.

Училась она хорошо и успевала не только уроки делать, петь в школьном и церковном хорах (все в семье были верующими) да маме помогать, но и брала в школе единственный баян и занималась на нём самостоятельно, играла в драмкружке и, будучи по характеру очень живой и подвижной, любила спорт. Одно время Соня всерьёз увлеклась лёгкой атлетикой и делала успехи: была чемпионкой школы по многоборью, на областной спартакиаде в Черновцах стала победительницей в беге на 100 и 800 м. Но чем старше становилась девочка, тем больше её тянуло к музыке. Вскоре она стала петь в художественной самодеятельности и пошла в музыкальную школу. И поэтому по окончании десяти классов выбор София сделала уже сознательно: решила поступать в Черновицкое музыкальное училище. Но когда приехала в «область», выяснила, что вокального факультета в училище нет, и поступила на дирижёрско-хоровой. Закончила она училище в 1968 году и сразу же сдала документы на заочный факультет Кишинёвского института искусств им. Музыческу. А пока работала тут же, в училище, преподавателем сольфеджио и теории музыки, выступала на конкурсах и смотрах и пела, пела…

Надо сказать, свою дорогу на музыкальный Олимп София Ротару начала ещё школьницей. Победа в районном конкурсе художественной самодеятельности в 1962 году позволила ей поехать на областной смотр. За чарующий голос земляки тогда окрестили её Буковинским соловьём. Пела Сонечка удивительно. Сильный голос, его необычайно широкий диапазон и сочность не оставляли сомнений относительно будущей счастливой судьбы молодой певицы. Уже в следующем году диплом первой степени на областном смотре принёс ей путёвку в Киев на участие в республиканском конкурсе, где 17-летняя София вновь победила. Через несколько месяцев голос девушки покорил и Москву – она пела на самой престижной сцене страны – в Кремлёвском Дворце съездов. «И кто тебя замуж возьмёт? – говорила ей часто мама. – Одна музыка в голове».

Но к тому времени у Сони уже был «надоедливый» поклонник. После победы на республиканском смотре её фотографию поместили на обложке журнала «Украина», который в те годы распространялся по всему СССР. Анатолий Евдокименко, служивший тогда в армии в Нижнем Тагиле, повесил фото красавицы-буковинки у себя над кроватью и дал себе зарок, что станет её мужем. Завершив службу, он приехал в далёкие Черновцы, перевёлся в местный институт, где получил специальность физика, и остался работать на кафедре. Долгих два года он добивался сердца Софии, а она всё твердила: «С городскими парнями я связываться не буду. Выйду замуж за своего, сельского. Может, не сельского, но за молдаванина». Не помогали ни красивые ухаживания, ни подарки. А вот когда Толя пригласил её солисткой в институтский оркестр, она оттаяла. Последние преграды разрушились в тот момент, когда парень рассказал ей о своих безответных чувствах и предложил руку и сердце… на чистейшем молдавском языке. «Скромная» свадьба человек на 300, длившаяся три дня, состоялась в Маршинцах 22 сентября 1968 года. Вскоре София Ротару впервые оставила сцену: у счастливых супругов родился единственный сын Руслан. Правда, вынашивала его мама «почти год» – решив проверить мужа, она заранее сказала, что ждёт ребёнка, – счастливый же Евдокименко на такую мелочь внимания не обратил.

В 1968 году в жизни Ротару произошло ещё одно радостное событие. Свой день рождения она встречала на IX Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Софии как участница фольклорного конкурса (Толя тогда, чтобы поехать с ней, за два месяца освоил контрабас). Соня пела украинскую народную «На камне стою» и молдавскую «Люблю весну», а также «Степью» А. Пашкевича и «Валентины» Г. Георгице. Здесь её снова ждал ошеломительный успех. А когда певице вручали золотую медаль и её буквально засыпали болгарскими розами, один оркестрант пошутил: «Цветы Софии для Софии». Газеты тоже пестрели подобными заголовками, провозглашая рождение новой звезды. А председатель жюри Людмила Зыкина сказала просто: «Это певица с великим будущим».

Но сама Ротару ведёт отсчёт своей музыкальной карьеры с 1971 года. Именно тогда Анатолий Евдокименко, известный в то время как учёный и автор множества статей, бросил науку, чтобы целиком посвятить себя любимой жене. И, чтобы София ни от кого не зависела в репертуарном вопросе, вскоре после её съёмок в музыкальном фильме «Червона рута» о любви девушки-горянки и донецкого паренька он создал при Черновицкой филармонии (куда певицу пригласили работать) коллектив с таким же названием. А чтобы она не отвлекалась на объяснения, какой свет ей нужен или аранжировка, Анатолий закончил режиссёрский факультет Киевского института культуры. Вскоре он стал художественным руководителем ансамбля, а фактически на долгие годы – продюсером Ротару, постановщиком программ, режиссёром, директором, телохранителем. Они вместе продумывали репертуар, и с тех пор народные мелодии в современной обработке стали основой большей части её эстрадных хитов.

Первое выездное выступление нового ансамбля состоялось в Звёздном городке перед космонавтами, которые восприняли его на ура. Да и как было не оценить прекрасную лирическую песню В. Ивасюка «Червона рута» в исполнении не менее обворожительной девушки в стилизованных народных одеждах, которая словно и не боялась выступать перед такой «серьёзной» публикой и своей кипучей энергией заряжала зал. Надо отметить, что туалеты, в которых долгое время выходила на сцену певица, до сих пор вызывают восхищение и у нас, и за рубежом: созданные на обычной швейной фабрике, они вручную расшиты мастерицами-вышивальщицами из села Бояны Черновицкой области и представляют собой не только художественную, но и этнографическую ценность. Не изменяет София Ротару любимым фольклорным мотивам и по сей день, одеваясь у таких модельеров, как Зайцев, Юдашкин, Бызов. Последнее время костюмы для певицы готовит талантливый украинский дизайнер Лилия Пустовит. На самом же деле София Михайловна доверяет только своему вкусу, утверждая, что сценические костюмы должны соответствовать внутреннему миру и создаваемому образу.

Встречу же с Владимиром Ивасюком Ротару считала счастливым подарком судьбы. В его творениях удивительным образом сочетались красота и романтика буковинского края, свежесть и целомудренность первой любви, бескрайняя вера в счастье. Именно он, а также В. Тромцев и Л. Дудковский сочинили песни, которые пела София Михайловна в «Червоной руте» и с которыми в полную силу разгорелась её звезда на отечественной эстраде. Именно Ивасюку, безвременно ушедшему из жизни, певица на каждом концерте посвящает одну из своих песен.

Тем временем слава её стремительно росла. За несколько лет из безвестной провинциальной исполнительницы София Ротару превратилась в обожаемого миллионами слушателей кумира. Она была исполнительницей всенародно любимых песен: «Баллада о матери» и «Лебединая верность» Е. Мартынова, «Верни мне музыку» А. Бабаджаняна, «Аист на крыше» Д. Тухманова, «Ожидание» Ю. Саульского, «Мой белый город» Ю. Силантьева и многих других. И в каждой из них певица сумела создать калейдоскоп неповторимых образов: её знали и смешной взбалмошной девчонкой, и переживающей трепетные мгновения первой влюблённости девушкой, и выдержавшей все разочарования и беды женщиной… А ещё она – первая в Советском Союзе исполнительница в стиле рэп. В своё время шлягер Тухманова «Я, Ты, Он, Она! Вместе целая страна!» побил в стране все рекорды по популярности. А когда Ротару показала его на Мюнхенской студии грамзаписи «Ориола», все были удивлены, откуда в СССР такая «продвинутая» музыка.

Сейчас репертуар певицы – это более 400 песен различных стилей: от народных баллад до суперсовременных хитов; множество её альбомов быстро раскупают на территории бывших республик Советского Союза. И кажется, что каждую песню София Михайловна пропускает через призму собственного жизненного опыта, своих бед и радостей. Итак, в жизни певицы, с одной стороны – всенародная любовь и признание, конкурсы и победы, премии и награды. С другой, незаметной для чужого глаза, – титанический труд и горькие обиды. Например, мало кто знает, что в Крым певица переехала не по собственной воле или из-за болезни (якобы астмы или туберкулёза), а по… политическим причинам: «В конце 1975 года из армии вернулся мой брат Анатолий. На Старый Новый год братья колобродили с ёлкой, вытащенной из клуба, а в те времена был строгий запрет. В три часа ночи приехала милиция, и братьев забрали, якобы за участие в церковном обряде и празднование старорежимного праздника. Это сейчас смешно, а тогда нам всем было не до веселья, папу исключили из партии, братьев из комсомола. Наша фамилия оказалась в чёрных списках. Мне посоветовали уехать из Черновцов. Хорошо, что в то время у меня были гастроли в Крыму и директор крымской госфилармонии, прослышав о случившемся, предложил переехать в их регион». Так или иначе, но Крым принял Софию Михайловну ласково и стал для неё родным домом.

Надо сказать, что репертуар Ротару всё время рос как на дрожжах. Это объяснялось и любовью композиторов и поэтов-песенников, которые наперебой предлагали ей свои сочинения, и её лёгким характером, и собственной плодотворной деятельностью певицы. На шесть лет (1978–1984 гг.) она забыла, что такое отпуск: постоянная работа над новыми песнями, съёмки в кино («Песня будет среди нас», «Где ты, любовь», «Душа», «Золотое сердце») и непрекращающиеся гастроли. Неудивительно, что после 137 концертов подряд сказалось накопившееся нервное перенапряжение: однажды на сцене София Михайловна потеряла чувство реальности и спросила у слушателей, где она находится. Врачи настаивали на продолжительном отдыхе, но она никак не хотела оставлять любимое дело, из-за чего пострадала ещё больше. Вскоре на голосовых связках образовались помпы (узелки) – профессиональное заболевание практически всех певцов. Операция была совсем несложной, но вот беда – требовала первое время беречь голос, разговаривать шёпотом и ни в коем случае не петь. Певица же начала распеваться уже через несколько дней… В результате – вынужденная повторная операция и почти год принудительного «отпуска». Время это София Михайловна, конечно, даром не теряла: готовила новую программу.

1983 год подарил певице ещё одну прекрасную новую встречу – с композитором Владимиром Матецким. Написанный им специально для Ротару шлягер «Лаванда» (признанный лучшей песней года) стал первым в их сотрудничестве.

Перестройка и приближающаяся независимость страны внесли в жизнь Софии Михайловны очередные горькие мгновения. Во время концерта во Львове в 1989 году её репертуар впервые попал под «обстрел» националистов. Ротару рассказывала об этом: «Неприятно… Но я глаза от зрителей не прятала. Меня засвистывают, а я пою. Мне телевизионщики кричат: „Отойди от трибун от греха подальше, не дразни гусей…“». Дальше – хуже: когда Украина стала независимой, подобные нападки усилились: провокации на выступлениях, статьи о том, что Ротару поёт по-украински, даже не зная этого языка, что большая часть её песен на русском, а значит, она «продалась москалям». Травля певицы в её стране приняла такие масштабы, что из-за размолвок, возникших в «Червоной руте», Ротару была вынуждена расстаться со своим ансамблем и поклялась никогда больше не выступать на украинских сценах…

Она вернулась к своим украинским поклонникам лишь в 1996 году, когда сам Президент Украины попросил её об этом. Газеты писали: «Президент страны встретился с президентом эстрады». Многолетнее противостояние закончилось полной победой певицы: слушатели хотели видеть и слышать свою любимицу. В том же году перед концертным залом «Юбилейный» была заложена Звезда Софии Ротару.

Казалось, что жизнь певицы постепенно налаживается. Она с головой погрузилась в работу, концерты по СНГ и за рубежом. Но самое страшное было впереди: в 1997 году Анатолий Кириллович слёг с инсультом и впервые оставил жену одну; в следующем году умерла её мама, зверски убили отца её невестки. Всё это не могло не повлиять на Софию Михайловну. Но она выстояла: «Перекрестилась дрожащей рукой, шагнула из кулис – и поняла: без сцены нет жизни».

В 2001 году София Ротару с новой концертной программой «Жизнь моя – моя любовь» отметила 30-летний юбилей творческой деятельности. Этот год певица провела в разъездах и снова сама: муж перенёс с недолгим перерывом ещё два инсульта, сопровождать её он физически не мог. В октябре 2002 года Украину она покидала с тяжёлым сердцем: должны были пройти выступления в Германии, а оставлять мужа надолго было боязно. 23 октября Ротару отменила все концерты и срочно вылетела в Киев – у Анатолия случился четвёртый удар, и он скончался.

Говорили, что певица так и не смогла оправиться от этого горя. Говорили, что она потеряла голос и никогда больше не сможет петь, не выйдет больше на сцену. Что происходило в душе Софии Михайловны, никому знать не дано. Известно только, что вскоре она улетела в Санкт-Петербург на съёмки клипа на новую песню «Белый танец», а оттуда – в Москву, где участвовала в нескольких концертах. Ротару не оставила эстраду и своих зрителей, которые тянутся к ней с такой же теплотой и восхищением, как и раньше, желая поддержать и помочь своей любовью той, которая столько раз своими песнями поддерживала их. Люди искренне любят Ротару, ведь она не похожа на некоторых своих коллег. Простая, открытая, София Михайловна готова мёрзнуть в провинциальной гостинице, если знает, что её ждут, легко выбегает в зал, не обращая никакого внимания на пытающихся оградить её от возможных неприятностей охранников, общается с поклонниками, а её шаловливая улыбка разбивает мужские сердца. И потому любой придуманный скандал или раздутая прессой сенсация кажутся нелепыми, когда речь идёт о Ротару.

Живёт София Михайловна в Никите под Ялтой, в доме, спроектированном и обустроенном её сыном, или в своей киевской квартире. Она редко появляется на шумных звёздных тусовках, предпочитая всему работу в саду, каждый росток для которого нашла и посадила сама. «Мой любимый инструмент – секатор», – часто говорит Ротару. А ещё её любовь принадлежит семье: сыну Руслану, его жене Светлане и двум очаровательным внукам – Толику, названному в честь двух дедушек, и Сонечке-младшей. Толик любит петь бабушкин репертуар и часто требует: «Соня, давай». Конечно же, те песни, которые он знает, из «новой» Ротару: «Хуторянка», «Море, море», «Мотылёк», «Люби меня». Требует опять так же, как и слушатели на концертах, свои любимые, вечные – «Червону руту», «Водограй», «Черемшину»… И каждый из слушателей вслед за невесткой Софии Михайловны может повторить: «Для нас она – Солнце, которое согревает всех своим теплом».

«Ласковый май»

«Великий комбинатор» Остап Бендер знал как минимум 400 относительно честных способов отъёма денег у граждан. Некто Андрей Разин таких способов знал, наверное, меньше, но, тем не менее, получил от современников прозвище Остап Бендер-2. Первые деньги Андрей Александрович заработал в 12 лет, организовав из таких же пацанов, как и он, бригаду по сбору винограда. А позже ему пришла в голову идея, в сравнении с которой меркнут все «замыслы» Остапа Бендера. Зачем гоняться по всему Советскому Союзу за спрятанными в стуле сокровищами тёщи Кисы Воробьянинова или за подпольным миллионером Корейко, который должен принести миллион «на тарелочке с голубой каёмочкой»? Всё гораздо проще – надо всего лишь создать группу, от песен которой будут сходить с ума едва ли не все, кому ещё не исполнилось двадцати лет. И тогда деньги потекут не просто рекой, а полноводной Амазонкой, разлившейся после месяца тропических ливней…

Имя: «Ласковый май». Место рождения: город Оренбург. Дата рождения: 1986 год. Отец… Здесь нам придётся отойти от традиционных правил написания биографий. Отцов у «Ласкового мая» было два. Один «Ласковый май», так сказать, «породил», а второй – «усыновил и вывел в люди». Начнём с первого…

Осенью 1986 года молодой поэт и музыкант Сергей Кузнецов демобилизовался из армии и устроился на должность руководителя музыкального кружка в Оренбургском интернате № 2 для детей-сирот. Сергей мечтал создать свою группу и искал вокалиста, которому, по его задумке, должно было быть лет 12–13. И однажды Вячеслав Пономарёв, его лучший друг, посоветовал ему послушать воспитанника Акбулакского (Акбулак – город примерно в 130 км от Оренбурга) детского дома Юру Шатунова.

«Шатунов выглядел нахохленным, как чиж на мокрой ветке, подростком, – вспоминал Сергей Кузнецов своё первое знакомство с будущим солистом „Ласкового мая“. – Я прикинул, вроде ничего, для сцены подходит. Довольно симпатичный. И характер угадывается такой, какой мне нужен». А потом, когда Юра спел несколько песен, Кузнецов сказал ему: «Знаешь, хочешь ты стать звездой или нет, но тебе придётся ею стать!». Тринадцатилетний паренёк настолько впечатлил Сергея, что он всеми правдами и неправдами добился его перевода из Акбулака в Оренбург.

Кузнецов, Пономарёв и Шатунов начали работу над своим первым альбомом. Дебют новой группы должен был состояться на новогодней дискотеке, но однажды, придя в интернат. Кузнецов услышал «радостную» новость: «А Шатунов-то сбежал…».

Да, Юра не раз «оправдывал» свою фамилию, по выражению Кузнецова, «тяга к бродяжничеству у него была обалденная». Пришлось Сергею бросать всё и ехать в посёлок Тюльган, где Юра прятался у своей тёти. Видимо, из-за всех этих хлопот музыканты забыли о том, что у их группы нет названия…

«31 декабря 1986 года, скоро выход на сцену, – вспоминал Сергей Кузнецов историю названия группы. – Программа готова, а названия у группы нет. Я когда-то предлагал назваться „Ласковый май“ – символично, потому что у нас в одной из песен были слова „но ласковый май вступит в права“. Название не понравилось никому. И мне тоже. Решили что-нибудь придумать другое… А теперь некогда придумывать. На сцену надо… Так и решили оставить…».

Конечно, музыка и тексты «Ласкового мая» были, мягко сказать, незатейливыми. Но они били точно в цель. Девочки-подростки просто сходили с ума, когда на сцену выходил симпатичный мальчик и детским голосом пел не о любви к Родине или к давно почившему «дедушке Ленину», а просто о любви. В начале 1988 года в киосках звукозаписи Оренбурга появился записанный в примитивных условиях, на бытовых магнитофонах, первый альбом группы «Белые розы». «Ласковый май» стремительно стал набирать популярность. Вскоре в местной оренбургской газете «Комсомольское пламя» появляется статья под названием «Неизвестные звёзды», а чуть позже в интернат № 2 приехало местное телевидение, чтобы взять интервью у Юры Шатунова.

Успех успехом, но вряд ли «Ласковый май» стал бы известен за пределами Оренбурга (по крайней мере, так быстро), если бы запись альбома «Белые розы» не попала однажды в руки Андрею Разину. В то время Разин был уже достаточно известным человеком в музыкальных кругах, продюсировал популярную женскую группу «Мираж». Но как только Андрей услышал «Ласковый май» и Юру Шатунова – он буквально бросил всё и загорелся идеей «раскрутки» группы из Оренбурга. Уж в чём-чём, а в чутье и предприимчивости Андрею Александровичу не откажешь.

Реакция Разина была молниеносной – раздобыв липовое удостоверение сотрудника Министерства культуры СССР, он отправился в Оренбург. Неизвестно, знал ли хорошо Разин классические произведения отечественной литературы («Ревизора» Гоголя, например, или те же «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова) или действовал по наитию, но его методы «знакомства» с высокопоставленными и не очень чиновниками были просто безотказными. Долгое время Разин представлялся племянником не кого-нибудь, а самого Михаила Сергеевича Горбачёва. Он просто показывал всем снимок, на котором у человека, смутно напоминавшего первого и последнего президента СССР, сидел на коленях третьеклассник, также смутно напоминающий самого Андрея Разина. А позже и снимок показывать не надо было. «Всё делала „Чайка“, – рассказывал Разин в интервью газете „Факты“. – Это была правительственная машина. Со служебного входа я звонил зампреду Гостелерадио Попову и говорил: „С вами разговаривает племянник Михаила Сергеевича Горбачёва. Мне надо вам сказать два слова!“. Он с семнадцатого этажа бежал вниз и видел: подъезжает ГАЗ-14 с флажками советского государства, водитель открывает двери, и оттуда выхожу я. „Садитесь, пожалуйста, мне надо с вами поговорить“, – говорил я Попову. Пока мы ехали в машине до проспекта Мира, я решал все вопросы. Мало того, мой друг звонил по секретному телефону 206–43–00 в эту „Чайку“, и я с ним разговаривал как с Михаилом Сергеевичем. Это произвело на Попова ещё большее впечатление. А я Горбачёву как бы отвечаю: „Дядя, сейчас я подъеду, машину отпущу, всё, пока“. До этого в течение четырёх лет нашу группу не пускали ни телевидение. После этого случая Попов собрал телевизионное начальство, среди которого был и Игорь Крутой, и нам был открыт „зелёный свет“».

В Оренбурге у Разина дела шли просто замечательно. Местные чиновники оказывали всемерное содействие уверенному в себе «работнику» Министерства культуры, да и дело-то было пустяковое – перевести одного из воспитанников оренбургского интерната в московский детский дом. Разин быстро договорился о сотрудничестве с Сергеем Кузнецовым. И всё вроде бы хорошо – есть связи, есть очень перспективная группа, да вот только солиста у этой группы нет. Солист в это время гулял где-то на просторах бескрайних оренбургских степей…

«Кто будет петь в твоей новой группе?» – спрашивали Андрея Разина знакомые. «Я, Аркадий Кудряшов (работавший вместе с Разиным в группе „Мираж“. – Авт.) и парень, которого мы ищем – Юра Шатунов, – отвечал Разин. – Он сбежал из детдома, и, если мы его поймаем быстрее милиции, это и будет наш солист». Шатунов, ничего не знавший о необычайном интересе к своей персоне, в очередной раз сбежал из интерната. Он опять поехал в посёлок Тюльган, однако на этот раз жил не у тётки, а прятался в окрестных степях. «Заложили» его местные пацаны, показавшие Разину место его ночёвок. Конечно, он был невероятно напуган, когда забирать его приехал не привычный милицейский патруль или люди из интерната, а чуть ли не с десяток местных начальников во главе с Андреем Разиным.

Осенью 1988 года Шатунов переезжает в Москву. Официально он был оформлен как воспитанник школы-интерната № 24 г. Москвы, однако на самом деле жил на квартире у Разина или разъезжал вместе с группой на гастроли. Вслед за Юрием в Москву потянулись и другие участники группы. Сергей Кузнецов взял в «Ласковый май» друзей Шатунова. Из Оренбурга приехали Костя Пахомов и Сергей Серков, из Акбулака – Саша Прико и Игорь Игошин. Буквально за пару месяцев «Ласковый май» записывает на студии «Рекорд» (где работал Андрей Разин) сразу три альбома: «Белые розы», «Осень» и «Немного о себе». Эти альбомы сразу же становятся суперпопулярными, песни «Ласкового мая» звучат по всей стране буквально из каждого аппарата, способного хоть каким-то образом воспроизводить звук.

С этих пор для «Ласкового мая» наступили «трудовые будни», да такие ударные, что сам Алексей Стаханов и другие основатели всякого рода соцсоревнований, позавидовали бы таким темпам работы. Группа отправляется в гастрольный тур, на профессиональном жаргоне музыкантов называемый «чёсом». В течение нескольких месяцев «Ласковый май» колесит по стране, собирая полные концертные залы и стадионы, в том числе московские «Лужники» и «Олимпийский». Конечно, ни о каком «живом» звуке речи и не шло. «Сами понимаете, работали только под „фанеру“, чего скрывать-то, – рассказывал Сергей Кузнецов. – Но пацаны знали все свои партии от и до… Конечно, можно было работать и вживую, но зачем людям слышать плохое качество звука? А всю студию „Рекорд“ на концерты возить не будешь…». Новые альбомы писались просто с невероятной скоростью – в начале 1989 года выходит три новых сборника «Ласкового мая»: «8 Марта», «Розовый вечер», «На крыше».

По воспоминаниям музыкантов, иногда им приходилось давать по шесть концертов в день. Но ведь в стране оставалось множество мест, которые ещё не были «осчастливлены» концертами «Ласкового мая», и миллионы поклонников, готовых отдать свои кровные, чтобы увидеть и услышать своих кумиров. И тогда Андрей Разин решает, что одного «Ласкового мая» мало. В то время по всему Советскому Союзу уже колесили десятки «липовых» «Ласковых маев» (по некоторым данным, в период пика популярности «Ласкового мая» в стране выступали сотни «двойников» группы). «Хорошая идея», – подумал, наверное, продюсер и начал претворять в жизнь свой новый «проект». Теперь по стране гастролировали ещё и несколько групп под названием «Ласковый май», подконтрольных непосредственно Разину. «У меня было пять Разиных и пять Шатуновых, – рассказывал Разин газете „Факты“. – Мы этого не скрываем. Пою я, к примеру, в Киеве. Звонит мне директор Магаданской филармонии и приглашает приехать. „Не могу, пою в Киеве“. – „Андрей Александрович, дайте мне хоть кого-нибудь“. – „Есть только двойник“. – „Ой, пожалуйста, такие же деньги, как за вас платим“. Ну если они просят, если им это нравится, платят деньги – пожалуйста, возьмите Разина. Я – честный человек. В конце года в „Олимпийском“ я собирал их всех вместе, и они пели… моим голосом».

В марте 1989 года после серьёзного конфликта с Разиным из «Ласкового мая» ушёл Сергей Кузнецов. Вместе с ним группу покинули Александр Прико и Игорь Игошин. Кузнецов, Прико и Игошин создали группу «Мама» (особой популярности, надо сказать, не снискавшую), а Разин организовал из «Ласкового мая» целую студию, с непрерывно меняющимся составом музыкантов и солистов. Производство новых альбомов (соответствующего качества) было поставлено на поток, за три года студия «Ласковый май» записала 14 (!) альбомов.

Летом 1989 года группу покидают ещё двое участников из первого состава – Константин Пахомов и Сергей Серков. И в это же время в центральной прессе появляется несколько разгромных статей, в которых Разина обвиняют во всех смертных грехах. Особенно много шума наделала статья «Майские метаморфозы», напечатанная в «Комсомольской правде», где Разина называли «монстром», мучающим несчастных детей. Но эти статьи только способствовали ещё большей «раскрутке» «Ласкового мая». «Пишите о нас хоть хорошее, хоть плохое, для нас любая реклама – хорошо», – сказал однажды журналистам директор группы Алексей Кудряшов. А когда после статьи в «Комсомольской правде» группа собрала аншлаги в нескольких городах, Разин позвонил журналисту и поблагодарил: «Большое спасибо, ты дал заработать мне сто тысяч долларов».

В дни новогодних каникул, с 28 декабря 1989 года по 10 января 1990 года, в спорткомплексе «Олимпийский» проходит, пожалуй, самое грандиозное выступление группы – «шоу-ревю „Белые розы белой зимой“». По размаху и количеству зрителей это шоу превосходит знаменитые «Рождественские встречи» Аллы Пугачёвой. Через год ситуация повторяется – Разин, Шатунов и «Ласковый май» оказались «сильнее» Пугачёвой и трёх десятков самых популярных и известных артистов Советского Союза. Но это выступление, было, по сути дела, «лебединой песней» группы. В 1991 году популярность группы падает, «Ласковый май» затмевают новые звёзды и звёздочки. Шатунов, «главный козырь» группы, всё реже появляется на сцене. По одной из версий, у него начались проблемы с голосом, по другой – причиной стал конфликт с Разиным. Очередное новогоднее шоу-ревю «Ласкового мая» завершается провалом. В феврале 1992 года Юрий Шатунов окончательно разрывает отношения с Разиным, а тот, в свою очередь, вскоре объявляет о роспуске группы. Позже музыканты несколько раз пытались возродить «Ласковый май», но эти попытки оказались безуспешными. Сумасшедшая популярность, огромные заработки и толпы поклонниц остались в прошлом.