Текст книги "100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?"

Автор книги: Андрей Васильченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Глава 6
Бои на острове Маргариты

Описание этого острова сохранилось в советских мемуарах: «Представьте себе московский Парк культуры и отдыха им. Горького в виде части суши, омываемой со всех сторон водой. Вообразите далее, что в этом парке находятся спортивные, плавательные бассейны, открытые и закрытые, один из самых красивых пляжей континента – Палатинус, целебные источники, большая гостиница, бесчисленные спортивные площадки, пышные розарии и смыкающие в вышине свои ветви старые, могучие дубы. Это и будет остров Маргит [7]7
  Маргит – венгерское название острова Маргариты (по-немецки Маргаретен).


[Закрыть]на Дунае, благоухающий сад в центре Будапешта. Американский журналист, уже знакомый читателю, наверняка сказал бы: «Остров – это хорошо, но скажите, при чем же здесь новый режим Венгрии? Остров существует уже не одно столетие и является, как бы это сказать, фактом чисто географическим. Оказывается, дело обстоит не так просто, и географическое явление может стать также социальным. В стародавние времена, когда на Маргите располагались дворцы господ, летние резиденции богачей, церкви и монастыри, вход и въезд на остров был, как говорится, лицам посторонним строго-настрого воспрещен. Позднее существовала входная плата за посещение острова, и не то чтобы она вовсе преграждала путь на Маргит, однако была достаточно высока, чтобы погрузить бедняка в древние размышления на тему: «Эх, не по карману». И вот народная власть в Венгрии сделала простое дело – она вернула остров Маргит всему населению Будапешта: вход свободный».

Советские войска с начала января 1945 года пытались взять этот остров, расположенный по течению Дуная в северной части Будапешта. Но все попытки были безуспешными. Защитники острова пулеметным огнем топили все подплывавшие к нему надувные лодки и скашивали плоты. Тем не менее, 19 января советскому десанту удалось высадиться на острове и закрепиться в его северной части у бетонных сооружений недостроенного моста Арпад. Пфеффер-Вильденбрух тут же прореагировал на это событие. В срочном порядке на остров были посланы эсэсовский батальон, которым командовал штурмбаннфюрер Карл Веллер. За ним последовали остатки 2-го штурмового университетского батальона, который на тот момент насчитывал едва ли более 100 человек, а также специальная рота «истребителей танков» из состава 12-й резервной дивизии, в которой насчитывалось 36 человек, вооруженных четырьмя противотанковыми орудиями. Но орудия не смогли выкурить советских десантников, укрывавшихся за бетонными конструкциями. Для развертывания успешной обороны весьма мешала сложно пересеченная местность острова. Более того, 20 января Дунай был схвачен льдом, а 21 января по нему уже можно было форсировать реку.

«С точки зрения защитников острова это было роковое для них событие. На острове со стороны Пешта задремал немецкий часовой. Он не заметил, как крупной группе советских пехотинцев удалось переправиться через реку. Эта группа заняла позиции в средневековых руинах и здании возводимого клуба». В итоге к утру советским частям удалось создать на западном берегу острова два плацдарма.

В силу того, что эту местность покрывали многочисленные деревья и кустарники, все немецкие контратаки потерпели неудачу. Немецкие и венгерские самоходные орудия тонули в глубоком снегу. В ночь с 21 на 22 января на берег острова переправился советский батальон, который имел на вооружении минометы и противотанковые ружья. К 23 января части Красной Армии смогли захватить половину острова, продвинувшись до пляжа Палатинус. Немецкая группировка, находившаяся на острове, оказалась в окружении. Только благодаря темноте немцам удалось вырваться из него.

Принимая во внимание критическое положение, старший лейтенант Литтерати-Лоёц, переведенный в состав немецкого батальона, предпринял рискованную акцию: «Я сел в броневик со своими четырьмя солдатами, которые вызвались добровольцами. В машину мы положили четыре ящика осколочных снарядов и установили на нем пушку. В полдень мы на полной скорости помчались через весь остров к русским позициям. За водонапорной башней мы сделали крутой поворот и направились к средневековой капелле. Мои солдаты зарядили орудие и смогли уничтожить стоявшие на открытом месте советские минометы. Я прикрывал их огнем из автомата. Затем фельдфебель повернул броневик обратно. Вся операция заняла не более 2–3 минут. За это время мы смогли выпустить все 12 снарядов. Когда же русские пришли в себя, то мы уже повернули обратно к своим позициям. По дороге обратно мы разбрасывали направо и налево ручные гранаты, так что по нам не могли открыть огонь. Все прошло настолько гладко, что три часа спустя мы рискнули повторить нашу вылазку. Но на этот раз мы поехали без пушки, вооруженные лишь автоматами и ручными гранатами. В итоге мы стреляли почти из полностью открытой машины. Там мы обрушили на русских огонь, повернули и помчались обратно. Среди нас никто не пострадал, даже не был ранен».

Немецкие солдаты, закрепившиеся на восточной стороне острова, не могли более отражать советские атаки. Огонь советской артиллерии и минометов делал невозможным хоть какое-то движение. Ежечасно на остров обрушивалось около 6 тысяч снарядов, бомб и мин. Некоторые из этих снарядов были взяты советскими войсками в качестве трофея на другом острове – Чепеле. Переправкой этих боеприпасов по льду замерзшего Дуная в основном занимались гражданские лица, которые были пригнаны из Пешта.

Последними защитниками острова Маргариты можно считать студентов из университетского батальона, которые до 25 января продолжали удерживать здания на пляже Палатинус. Это был развлекательный центр. В итоге 28 января бои шли уже в зданиях казино и клуба для поло. Во второй половине дня все строения на пляже были захвачены. Плацдарм, на котором удерживались венгры и немцы, был настолько крохотным, что советские войска нередко попадали под собственный же минометный огонь. Ссылаясь на безнадежное положение, немецкое командование санкционировало оставление позиций на острове. Старший лейтенант Литтерати-Лоёц вспоминал, как он оставлял остров: «Из-за того, что светила полная луна, мы были вынуждены обернуть тягачи и орудия в белые простыни. В 20 часов мы начали отступление. Мы продвигаемся вперед со скоростью ходьбы. Нам мешает идти вдрызг разбитая снарядами и минами булыжная мостовая. Наш путь продолжается более трех часов, пока все тягачи с орудиями не достигают Будайского берега».

Перед отступлением немцы пытались взорвать не повременный обстрелами мост. Но по каким-то причинам (скорее всего техническим) это не удалось. Когда его начали восстанавливать советские войска, мост неожиданно взлетел на воздух. Из всей понтонной группы в живых остался лишь один украинский солдат, которого отшвырнуло в ледяную воду Дуная.

Глава 7
Штурм Буды
(20 января – 11 февраля 1945 года)

После того как Пешт был занят советскими войсками, на будайском плацдарме наступило недельное затишье. Линия боев в Буде проходила по следующему маршруту: площадь Флориана, гора Матьяш, Варошмайор, гора Орбан, Фаркашретерское кладбище, Орлиная гора, железнодорожная насыпь в Ладьмани. 20 января 1945 года можно было уже ощутить последствия попыток немецких дивизий прорвать кольцо окружения снаружи. В южных районах Буды минометный огонь, до этого не прекращающийся ни на минуту, неожиданно стих на несколько дней. Немецко-венгерские защитники Буды использовали эти дни передышки, чтобы починить и подлатать линию обороны. Но это не значило, что бои остановились. Так, например, 20 января боевая группа Денеша Хорвата уничтожила нескольких советских снайперов. Часть из советских стрелков обосновалась в здании школы по улице Тетеньи. На следующий день произошла концентрация 9-го горнострелкового корпуса СС и отошедшей из Пешта «боевой группы Дёрнера» (13-я танковая дивизия). Это была единственная резервная часть немецко-венгерской группировки в Буде. Некоторые танковые части, предпринимавшие деблокирование Будапешта снаружи, приблизились к Буде уже на 35 километров. В штабе немецкого корпуса уже планировали, что придется принимать встречные меры: организовывать прорыв к аэродрому. Запланированная операция наступления к Будаёршу получила условное название «Азартная игра». Ее главной целью должно было стать повторное налаживание воздушного моста. В Будапешт вновь нужно было поставлять боеприпасы и провизию, а из венгерской столицы возить многочисленных раненых. Предполагалось, что первым шагом должен был стать пролом советской линии обороны силами трех самоходных орудий. Затем в дело должны были вступить эвакуированные из Пешта саперы, которым полагалось разминировать подходы. И только после этого должна была начаться собственно наступательная операция. Резерв немецко-венгерской группировки на тот момент составляли 800 пехотинцев, около 25 танков, 30 бронетранспортеров, 12 орудий. Поскольку советское командование на тот момент было в первую очередь озадачено попытками прорыва кольца окружения извне, то на юго-западе Буды были оставлены лишь части 1-го гвардейского механизированного корпуса, который подчинялся командованию 4-й гвардейской армии.

К 20 января основная линия немецко-венгерской обороны проходила по северу Обудайского плацдарма. Укрепления были возведены от берегов острова Обудай до моста Арпад. Далее они следовали через гору Матьяш к улице Бимбо. Оттуда линия обороны устремлялась в направлении склонов Пашарета и шла до дворца спорта «Вашаш».

Утром 21 января ударный батальон «Ваннай» предпринял контратаку. При поддержке двух самоходных орудий ему удалось отбить у красноармейцев квартал Варошмайор, который назывался Тибор Рац. За этот сомнительный успех батальон заплатил очень высокую цену. Во время контратаки было убито 68 человек. Раненых вообще никто не считал. Аналогичные потери понес и усиленный студентами батальон «Европа». Ему удалось отвоевать так называемую виллу «Гестапо» и несколько домов по улице Бимбо и аллее Олас. На поле боя остались лежать убитыми 54 немца и 13 венгерских солдат.

Положение сторон у больницы Яноша, у дамбы зубчатой железной дороги, на горах Орбан, Мартон и Иштен, равно как и у Фаркашретерского кладбища, оставалось неизменным. От кладбища линия фронта шла к Орлиной горе, казармам Кароя-кирая, улице Боскай, железнодорожной дамбе в Ладьмани вплоть до взорванного железнодорожного моста. Нейтральной территорией была лишь вершина Щвабской горы. Здесь советские позиции находились приблизительно в полукилометре от немецких. Первый рубеж немецкой обороны между кладбищем и Орлиной горой проходил по улице Херманд.

В тот день подполковник резерва, командир 66-го гренадерского полка, Вильгельм Шёнинг был награжден Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту. Так как награда не могла быть доставлена и вручена, то солдаты смастерили ее подобие из алюминиевой ложки.

А 22 января 1945 года советские войска начали устранять дорожные заграждения в северной и средней части будайского плацдарма. Это было очевидным признаком того, что советское командование более не опасалось прорыва кольца окружения извне. Деблокирование венгерской столицы провалилось. Одновременно с этим из Пешта была перекинута большая часть советских войск, а по всей протяженности Будайского фронта вновь стали предприниматься атаки. При этом советское командование было весьма недовольно результатами, которых удалось достигнуть 46-й армии. Тем паче, что армейскому корпусу, входившему в ее состав, удалось захватить лишь 114 из 722 кварталов Буды.

Фронтовые действия постепенно оживали в Обуде и на горе Ференц. На Розовый холм и улицу Чатарка вновь обрушился артиллерийский и минометный огонь. Прибывшие с горы Лато советские части смогли на участке шириной 100 метров организовать прорыв. Здесь погиб командир взвода Алексей Исаев, который повторил в Буде подвиг Александра Матросова. Он закрыл собой пулеметное гнездо, чтобы его взвод смог пойти в атаку. Но в те дни над Будой повис густой туман, и поэтому глобальное наступление не было возможно. Красноармейцы предпринимали лишь локальные вылазки в зоне прямой видимости, как правило, между отдельно стоящими домами. В донесении 9-го горнострелкового корпуса СС говорилось: «Все вражеские атаки отбиты. Пытаемся контратаковать. Бои еще продолжаются. Наши и вражеские потери очень высокие». В ходе этих боев был ранен генерал-лейтенант Афонин, командующий группой «Будапешт», его пост занял командующий 53-й армией генерал-лейтенант Мангаров.

К этому моменту почти весь Дунай был покрыт крепким льдом. Ночью два немецких солдата, которые застряли на пять дней в Пеште, по льду перешли в Буду. Некоторые из солдат решили воспользоваться их примером, но только с точностью до наоборот. Речь шла о солдатах 1-й танковой дивизии, которые набирались венграми преимущественно из этнических румын и цыган. Они решили перейти по льду на советскую сторону.

Наутро произошло еще одно событие. На углу у переулка Маргариты и площади Мехварт возвышался 7-этажный дом, в котором в прошлом проживал регент Хорти. Немцы превратили этот дом в склад боеприпасов. В 8 часов утра прогремел оглушительный взрыв. Под обломками дома было погребено более 300 человек. Большая часть из них пряталась в подвале, полагая, что этот дом был бомбоустойчивым. В ежедневных боевых донесениях 9-го горнострелкового корпуса СС сообщалось: «Сегодня враг предпринял 20 безнадежных попыток прорвать линию обороны. Атаки предпринимались группой в размере от роты до батальона. Все они поддерживались сильным артиллерийским и минометным огнем. На севере и северо-западе – сильные бомбардировки. Несмотря на две очень мощные атаки, позиции нами удерживаются».

Командующий 53-й армией, позже группой «Будапешт», генерал-лейтенант Мангаров

Если отбросить бравурные ноты, звучавшие в донесениях, то становилось ясно, что силы немецко-венгерской группировки таяли на глазах. Причем эти потери нельзя уже было ничем восполнить. 24 января немцам ночью удалось вновь отразить сильную советскую атаку. «Боевая группа 13-й танковой дивизии направлена на позиции между Орлиной горой и Дунаем. 8-я кавалерийская дивизия СС должна собрать все свободные подразделения и обеспечить стабильность линии фронта».

В те дни начальник штаба 12-й резервной дивизии сообщал, что в окрестностях Сенной площади можно наблюдать активность советских войск, что могло быть только подготовкой к мощному наступлению.

Ночью 25 января русские части атаковали позиции батальона «Ваннай» в Варошмайоре. При этом красноармейцам удалось не только захватить дамбу зубчатой железной дороги, но и занять весь западный Варошмайор. В срочном порядке по тревоге были подняты штурмовой батальон и 6-й батальон 3-го венгерского полка. Им удалось остановить советское наступление лишь на линии улиц Чаба, Биро, Самош. Из-за напряженного положения в оперативном тылу было введено трехчасовое патрулирование улиц.

Критическая для немцев ситуация сложилась и на южном оборонительном рубеже. Там советские войска смогли захватить здание фабрики по пошиву военной униформы, которое располагалось на углу улиц Бочкай и Дароци, близ железнодорожной насыпи в Ладьмани. Все усугублялось тем, что часть немецких подразделений была блокирована красноармейцами на верхних этажах фабрики. 1-му дивизиону самоходных артиллерийских установок и немецкой пехоте пришлось предпринять контратаку, чтобы вызволить окруженных солдат. Эта операция многим стоила жизни. Тем временем советские солдаты при поддержке огнеметчиков стали проникать в дома по улице Херманд. Началось окружение Орлиной горы.

26 января части Красной Армии стали занимать все больше и больше пространства у подножия горы Лато, по улице Тёрёквес. К этому моменту находившиеся здесь немецкие и венгерские части были почти полностью уничтожены. Оборона Буды рухнула неожиданно, без каких-либо переходов.

Не за горами маячил призрак военной катастрофы. Однако и советские войска несли немалые потери. Когда в утренние часы советские подразделения вошли в Верхалом, то университетский штурмовой батальон потерял 70 % своего личного состава. К вечеру бои перекинулись на гору Рокуш, которой заканчивалась улица Тёрёквес.

Когда командиром университетского штурмового батальона стал капитан Лайош Шипеки Балаш, то его командование продлилось недолго. В здание реальной школы по улице Альдаш, именно там располагался командный пункт батальона, попал снаряд. Командир батальона оказался тяжело ранен. Командование батальоном не раз переходило от человека к человеку. Им был капитан Тибор Микулих, затем жандармский капитан Жомбор Надь, тот самый, который организовал Национальную вооруженную службу. Чтобы избежать полного уничтожения университетского штурмового батальона и немецких частей, командование немецкого армейского корпуса отдало приказ об отступлении. Но это распоряжение так и не дошло до сражающихся подразделений. К тому моменту большинство студентов едва ли могли воевать. Большинство из них было ранено. Они находились в одном из импровизированных госпиталей, где царил сущий ад. Умерших складывали прямо во дворе, так как некому было долбить промерзшую землю и копать такое большое количество могил. Количество раненых росло. Некоторых укладывали в прихожей комендатуры. Денеш Вашш так вспоминал о часах, предшествующих крушению обороны на участке близ Розового холма: «С вечерним донесением я направился небезопасным путем через руины улицы Альдаш. Когда я пришел к командиру, то увидел, что в его прихожей остался лишь узкий проход шириной где-то в полметра. У обеих стен лежали перебинтованные гражданские и солдаты в гипсе. Меня кто-то дернул за шинель. Это была молоденькая девушка лет 18–20, белокурая и на удивление хорошенькая. Она умоляюще прошептала: «Возьмите пистолет и застрелите меня…» Я в ужасе огляделся и увидел, что у нее не было обеих ног».

К этому времени советские войска захватили большую часть Варошмайора и оттеснили немецко-венгерские подразделения к улице Чаба. В силу того, что оперативное положение оборонявшихся с каждым часом ухудшалось, было принято решение срочно сформировать дополнительную боевую группу «Чаба-док». Эта группа была составлена из снабженцев 10-й пехотной дивизии. Они утратили свои прошлые функции – снабжать было некого, да и нечем. Вероятно, целью этого шага было узаконивание существования еще одного подразделения, а также отвод внимания от того факта, что среди окруженных имелась целая прослойка военных (1500–2500 человек), которая вообще никогда не принимала участия в боях.

В тот же день наступающие советские войска достигли Тёрёквеса и Верхалома и взяли перекресток улиц Филлер и Ханкоси Йене. Продвижение советских войск продолжалось на северном участке будайского плацдарма. Они двигались в направлении горы Семлё, кирпичного завода Хольцпаха, улицы Сепфёльди и площади Верхалом. Ночью красноармейцы уже атаковали малую вершину Швабской горы. В атаке кроме пехоты принимало участие 20 танков.

На Кровавом лугу произошла трагедия. Советские части в темноте обстреляли подростков из секции «Немецкая молодежь», которые при помощи карманных фонарей и небольших ламп пытались показать немецким летчикам расположение взлетно-посадочной полосы. После трагической гибели детей у немецкой группировки пропали последние надежды на снабжение по воздуху. Единственной возможностью снабжения были планеры. Но они должны были отцепляться от самолетов под неудобным углом, чтобы все-таки приземлиться на Кровавом лугу. К тому же луг обстреливался советской артиллерией, так что приземление на нем было равно самоубийству.

Остатки разбившегося планера на Кровавом лугу

При поддержке 1-го и 10-го дивизионов самоходных орудий немцы попытались выбить советские войска из здания текстильной фабрики по улице Дароси. В донесении капитана Шандора Ханака в тот день сообщалось: «Мы приблизились к зданию с двумя огнеметами и пятью самоходными орудиями. Я видел, как солдаты с автоматами побежали назад. Русские попытались скрыться за углом забора. Огнемет выпустил туда три раза струю, а затем туда полетел осколочный снаряд. После того как дым рассеялся, я видел их тела, лежащие в пробоине». Данная контратака имела лишь частичный успех. Штурмовые орудия помогли вырваться с верхних этажей немцам, но фабрика все равно осталась в советских руках.

В тот же самый день советская пехота предприняла неожиданный шаг: по льду у Эржебетского моста она атаковала Буду с пештской стороны. Атака оказалась неудачной. Форсирование Дуная по льду не состоялось.

Вечером Пфеффер-Вильденбрух собрал военный совет. До Будапешта дошло сообщение о провале третьей операции по деблокированию Будапешта снаружи. Генерал-майор Шмидхубер и еще несколько офицеров вынесли предложение самим готовиться к прорыву. Эсэсовский генерал решил подстраховаться и сказал, что для оставления города нужно отдельное разрешение фюрера.

«При обсуждении вопроса об оставлении города некоторые командиры открыто говорят об упрямстве Гитлера. Даже СС начинают сомневаться в его управленческих способностях. Один из них гневно покинул кабинет, произнеся нарочито громко под нос, чтобы мог услышать каждый: «Теперь мне абсолютно ясно, что наши люди должны сгореть в Будапеште».

После того как наступление, предпринятое обергруппенфюрером СС Гилле, потерпело неудачу, стало ясно – венгерская столица не будет деблокирована снаружи. 27 января Гитлер послал в Будапешт личную телеграмму, что он одобряет идею прорыва кольца окружения. В штабе группы армий «Юг» эту затею считали безнадежной, а потому уже фактически списали со счетов будапештскую группировку.

Между тем советские войска атаковали оборонительные позиции на горе Орбан. Красноармейцами были обнаружены подземные ходы, которые вели к северо-западным границам малой вершины Швабской горы. Советским солдатам удалось пробраться по ним и захватить гору. В результате в линии немецкой обороны образовалась огромная прореха. Создавались отличные условия для генерального советского наступления. В панических сообщениях немцев говорилось, что 9-й горнострелковый корпус не в состоянии остановить советское наступление. «Чтобы избежать раздробления сил и расщепления линии обороны, в ночь с 28 на 29 января предпринято отступление, что сократило линию фронта. Использование домов для уличной борьбы возможно лишь отчасти. Танкисты и гренадеры сражаются до последнего. Количество раненых превысило число сражающихся. При утрате Кровавого луга исчезает последняя возможность использования планеров. Участь раненых чудовищная».

С малой Швабской горы, которая была захвачена в тот же самый день, советские войска атаковали с фланга немцев и венгров, которые отбивались на Варошмайорской улице. У тех осталась лишь одна возможность – отступить к южному вокзалу на улице Кекгой.

В северной части Буды подразделения дивизии «Фельдхеррнхалле», 13-й танковой дивизии и подчиненные им венгерские части медленно отступали от площади Жигомонд. Не встречая серьезного сопротивления, советские части достигли западной части площади Марцибаньи.

28 января 1945 года немцы продолжили отступать от площади Жигмонд в направлении Розового холма. С боями части 10-й пехотной дивизии и боевой группы «Сабадош» отходили к проспекту Маргариты. В 11 часов вечера спустившиеся с малой Швабской горы советские части достигли улицы Кекгой. Отряды 12-й резервной дивизии предприняли безуспешную контратаку. Она без каких-либо проблем была отбита советскими солдатами.

На следующий день, 29 января части 10-й пехотной дивизии и группы «Билльницер» с двух сторон предприняли контратаку на Варошмайор и малую Швабскую гору. Группа «Сабадос» получила подкрепление. Впрочем, воспринимать его как реальную силу нельзя было даже с огромной натяжкой. Комендатура прислала 200 учеников средних школ, которым за два дня до этого вручили в руки оружие. С ними было около 50 кондукторов трамваев, которые оказались «призванными» в батальон «Ваннай», и около 40 человек из отряда «Пронай», также малознакомых с военным делом.

Проспект Маргариты у францисканской церкви

Самым поразительным было то, что этим беднягам выдали винтовки всего лишь с 45 патронами. Так что нет ничего удивительного в том, что операция, начатая на улицах Кекгой и Иштенхедь, закончилась неисчислимыми потерями среди этих «новобранцев». Поддержка самоходных орудий из состава 13-й танковой дивизии не играла особой роли, так как у них подходил к концу запас снарядов. Больших успехов удалось добиться жандармскому батальону, который был усилен конными и артиллерийскими подразделениями.

Всем было очевидно, что советское командование намеревалось раздробить на куски Будайский плацдарм и окружить сражавшиеся у горы Матьяш немецкие подразделения. «Чтобы избежать раздробления плацдарма, в ночь с 29 на 30 января корпус занял новые позиции непосредственно к северу и северо-западу от замковой горы. Это последний рубеж. Отступать больше некуда. Остается лишь сражаться до последнего патрона…Ужасная ситуация со снабжением. Если в ближайшее время не прибудет 4-й танковый корпус СС, то все может закончиться катастрофой», – писалось в сообщении 9-го горнострелкового корпуса СС. Последней попыткой спасения ситуации стало создание при 10-й пехотной дивизии боевой группы под командованием майора Кёллё, в которую вошли артиллерийские наводчики, саперы, учебные роты. Их набралось около 200 человек. Боевую силу они представляли только на бумаге. Поздним вечером командование 1-го армейского корпуса санкционировало очередное отступление.

Рано утром немецкие и венгерские солдаты также оставили свои позиции в южной части острова Маргариты. Так как существовала реальная угроза разделения сил группировки наступающими советскими частями, то Пфеффер-Вильденбрух доверил генералу Шмидхуберу, командиру 13-й танковой дивизии, общее командование южным участком будайского плацдарма. К этому моменту Шмидхубер успел избавиться от всяких иллюзий относительно возможности ведения успешной обороны. Более того, он даже намеревался саботировать приказы Пфеффера-Вильденбруха. Исходя из того, что в ближайшее время 9-й горнострелковый корпус СС должен быть блокирован, Шмидхубер на свой страх и риск стал готовиться к выходу из окружения. При этом он понимал, что шансы на успех были минимальны. Но все его планы изменил приказ, поступивший на следующий день из штаба корпуса, в котором ему предписывалось незамедлительно переместиться на север.

30 января во время очередной атаки советские войска смогли взять площадь Селля Кальмана. Немецко-венгерская оборона в Варошмайоре рухнула. Лишь в нескольких домах самые решительные защитники Буды продолжали вести оборонительные бои. Тем временем на улицу Ретек выехал первый советский танк. Он смел баррикаду, возведенную на улице Декана, и достиг края Сенной площади. На площади еще занимал позиции артиллерийский дивизион 12-й резервной дивизии. Артиллеристы в срочном порядке опустили стволы гаубиц в горизонтальном направлении, чтобы можно было бить прямой наводкой. Первый же выстрел снес башню Т-34. Однако вслед за первым на площадь выехал второй советский танк, который перемолол гусеницами артиллерийский расчет и орудие. В последовавшем за этим бою венгерским солдатам удалось уничтожить на улице Ретек еще два советских танка, но это не могло кардинально изменить положение. С севера русская артиллерия обстреливала здание почтамта и прилегающую к нему площадь. Это был последний серьезно укрепленный объект перед Замковой горой.

На улице Неметфёльди позиции заняли несколько подразделений венгерской жандармерии и «хонведов» (венгерские армейские подразделения). К ним присоединились 50 солдат из состава жандармского батальона «Секейудвархей». Остатки 10-й пехотной дивизии были перекинуты на улицу Фёш, причем большая часть ее (около 900 человек) предпочла остаться на Розовом холме, где сдалась в плен. Так как улицы Буды оказались непроезжими, да и у немцев и венгров не было достаточного количества транспорта, то запасы продуктов и боеприпасов стали легкими трофеями для советской армии.

Огни прожекторов в ночном небе венгерской столицы

Тем временем линия боев стабилизировались между мостом Маргариты и площадью Селля Кальмана. Группа «Билльницера» заняла позиции на проспекте Маргариты, куда были также переброшены остатки венгерских частей. Пфеффер-Вильденбрух сообщал в штаб армий «Юг»: «Началось сражение за Замковую гору… Линия обороны, принявшая форму угла, по сути дела является иллюзорной…

В течение всего дня – ожесточенные бомбардировки Замковой горы и сражающихся частей. Неоднократно сообщалось о катастрофической ситуации со снабжением. Ужасное положение 300 тысяч венгерского населения, которое оказалось замкнутым в узком пространстве. Не имеется ни одного неразрушенного здания. Огромные потери от обстрелов противника. Возникает угроза голода и эпидемий».

Именно в этот день советские части достигли края Кровавого луга. Они атаковали это открытое пространство и почти сразу же смогли занять здания начальной и средней школы (улица Аттилы, 135), а также базу, которая защищалась силами батальона «Будапешт». Но планеры все равно пытались совершать посадки на этом импровизированном аэродроме, так как северная часть луга могла обстреливаться только из стрелкового оружия. Здесь же, на северной окраине Кровавого луга, немецкие и венгерские части оказывали ожесточенное сопротивление. Ими было занято несколько домов. В итоге красноармейцы, пытавшиеся продвинуться в направлении замка, оказались между двух огней. В итоге они не могли полностью воспрепятствовать сбрасыванию грузов в северной части луга.

На следующий же день на Кровавый луг приземлились четыре машины. Эта задача была облегчена при помощи четырех театральных прожекторов, которые в свое время были вывезены из Пешта. Северная часть луга до войны использовалась для игры в конное поло, а тогда была покрыта обломками разбившихся планеров.

А вечером для немецко-венгерской группировки в Будапеште по радио была передана специальная программа, посвященная 12-й годовщине прихода НСДАП к власти и назначению Адольфа Гитлера на пост рейхсканцлера Германии.

31 января 1945 года бои на севере стали утихать. Линия обороны, тянувшаяся вдоль проспекта Маргариты, осталась неизменной фактически до самого конца осады венгерской столицы. Советские части смогли взять верх над студентами, засевшими в кинотеатре «Атриум». 12 добровольцев из числа студентов попытались выбить красноармейцев из кинотеатра, они стали забрасывать темный кинозал ручными гранатами. Но это привело лишь к напрасным жертвам. Дома типовой застройки, расположенные в Буде и у моста Маргариты, были превращены немецкими солдатами в маленькие крепости. Квартиры оказались набитыми мешками спеском. Из окон виднелись стволы пулеметов. У Орлиной горы группа «Беренд» и 201-я зенитная батарея смогли отбить советские части, которые пытались взять штурмом улицу Вольфа Кароя.