Текст книги "Спецотдел 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Волковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Annotation

Спецотдел расследует самые разные дела: жуткие и забавные, сложные и простые, но все по-своему интересны.

Спецотдел-2

Лучший подарок

Вечная музыка

Чудище. Ч.1

Чудище. Ч.2

Полнолуние. Ч.1

Полнолуние. Ч.2

Переполох

Дом, милый дом

Красная тревога. Часть 1

Красная тревога. Часть 2

Ошибаться нельзя

Следы

"Диспетчер Олег, слушаю вас..."

День города

Бестия

Год за годом Ч.1

Год за годом Ч.2

Год за годом Ч.3

Спецотдел-2

Лучший подарок

28 апреля

Здание спецотдела шумело, как растревоженный улей, и Эду было не по себе от царящей вокруг суеты. С самого начала смены то и дело распахивалась дверь, и очередной посетитель заглядывал к Б-пять с очередным вопросом.

– А вы не видели стул из нашего кабинет?

– Любовь Леонидовна не у вас?

– Ребят, не осталось случайно скотча, а?

– Где мои мюсли? Кто спёр мюсли из общего холодильника?

– Да фиг с мюслями: сам холодильник теперь где?!

– Бланками Ф-11 не поделитесь?

Всю неделю спецотдел должен был готовиться к завтрашним торжествам по поводу пятидесятилетия местного отделения. Но, как это часто бывает, реальная подготовка началась только в воскресенье. Завтра съедутся почётные гости: из областного спецотдела, из соседних городов и даже, говорят, из Москвы ответственное лицо приедет.

Трижды за утро заходила Аллочка и требовала с них отчёты. Сначала за В-четыре, потом вообще за ночных, с которыми как-то ездил Эд.

Вскоре Аза заманили в лабораторию. Максима и Вику утащили в архив перепроверять отчёты. А Эда и Егора зазвали на склад двигать коробки, бочки и ящики согласно требованиям противопожарной и антимонстровой безопасности.

Оказалось, что решительно всё на складе стояло так, как удобно, а не так, как положено по ГОСТу. И через пару часов Эд понял, что его изрядно утомил «складской тетрис». Именно так назвала их с Егором беготню с коробками ехидно хихикавшая Зинаида Андреевна.

Антон Иваныч внятно и чётко повелел, чтоб к приезду гостей здание спецотдела сверкало чистотой и радовало глаз идеально выверенной защитой. Чтобы никаких нарушений не имелось даже теоретически: гости, мол, приезжают поздравлять и праздновать, но расслабляться не следует – большое начальство, оно прежде всего начальство, а потом всё остальное.

Так что в теории к понедельнику все-все сотрудники были обязаны соответствовать уставу и на вид, и на слух, и даже на ощупь, если придётся. Сотрудники на планёрках содрогались, кто явно, а кто мысленно, но соответствовать обещали. На практике же накануне приезда гостей обнаружилось, что завершить, переделать, а то и начать нужно ещё столько всего, что просто ух!

К обеду Б-пять снова встретились, утомлённые и очень голодные.

– Столовая закрыта, – грустно оповестил вошедших в кабинет последними Егора и Эда Макс.

– Готовятся? – понимающе кивнул старший.

– Ага. И пахнет там, в коридоре, так вкусно, – пожаловался Кошкин.

– Давайте самый молодой сходит за обедом наружу, – весело предложил Азамат.

Эд и не возражал. Однако, когда все члены Б-пять высказали свои гастрономические пожелания, оказалось, что кому-то придётся пойти вместе со вчерашним стажёром: в одиночку ему всё не утащить.

«Камень, ножницы, бумага» – и Аз отправился вместе с Эдом.

Они быстро дошли до кофейни, потом прогулялись до пиццерии, сверяясь по пути со списком, выданными Викой, затем наведались к киоску с шаурмой и хот-догами. А напоследок заглянули в крошечное кафе с умопомрачительными шашлыками, снова сверились со списком заказов и повернули обратно.

Уже у самого спецотдела у Аза зазвонил телефон.

– Да? О, привет! Как жизнь? Ух ты! Что?! Да-да, конечно, помню! Да! О! Рассказывай!

Азамат внимательно слушал, время от времени вставляя восторженные междометия, от входа и до самого кабинета Б-пять.

Аз распахнул дверь и, возбуждённо потрясая пакетами, торжественно объявил:

– Везут!

Вика и Макс вопросительно уставились на коллегу. Эд тоже. Только Егор продолжал просматривать какие-то бумаги, видимо, вполне разумно предполагая, что спец по редким существам сам всё расскажет.

Азамат поставил пакеты на свой стол, уселся верхом на стул и пояснил:

– Помните, в середине февраля гражданин Алёхин у нас парня в трамвае зарезал?

– Конечно! – кивнул Макс, принимая пакеты у Эда.

– Так вот, ответ на запрос пришёл от заграничных коллег ещё в марте. Потом в лаборатории серию тестов провели на всякий случай, чтобы точно удостовериться. «Фурия дамело» – мексиканский паразит. Заставляет носителя бороться за своё – место, имущество и всё такое. Заражает паранойей и заодно провоцирует окружающих покушаться на то, на что нацелился носитель: на товары на прилавке, место на стоянке или вон, сиденье в трамвае, – Аз покачал головой, но тут же вернулся к более приятной для себя теме: монстру.

– Так вот, «фурия» переходит в нового носителя во время убийства: если носитель гибнет, то в неслучившуюся жертву, а если выживает, то в наиболее подходящего из свидетелей. Размножается, если погибают оба, делится на две особи.

– Бр-р-р, – поёжился Максим. – Оно редкое?

– На родине – не особо.

– А чего боится? – заинтересовано спросила Вика, успевшая уже поставить чайник.

– Прозвучит забавно, но – пряностей! – улыбнулся Азамат. —Сочетания кинзы, тмина, чили и орегано. Так что все, кто ест местные соусы в Мексике, – в безопасности. А вот в России с этим негусто.

– Как сюда монстр попал, отследили? – уточнил Егор, отложив на время отчёт.

– Да. Приехала «фурия дамело» с туристом: из Мехико через Стамбул и Париж. Турист в итоге напал на соседа, но тот отбился и агрессора пристукнул. «Фурия» перебралась в него, и этот сосед, собственно, устроил драку в пивной. Ту самую, которую увидел Алёхин. Ну а дальше вы знаете.

– Погоди, ты сказал, что эта «фурия» размножается, если оба погибнут, – подал голос Эд. – Та драка, она же закончилась смертью обоих участников, если я правильно помню. Где же вторая особь?

– О, там путь ещё интереснее! – улыбнулся Аз. – Вторая «фурия», судя по всему, перебралась в местного алкаша. Он спьяну убил сожительницу на День Святого Валентина. По словам свидетелей, орал, что она хотела забрать его заначку, его сердце и его водку. «Фурия» между тем запрыгнула в одного из прибежавших на шум соседей и уехала с ним по работе в другой город. Там этот сосед затеял драку с полицейским, прямо на вокзале! Увы, сотрудник погиб, а монстр перебрался в одного из очевидцев. И на нём-то «фурию» в итоге заметил наш почти коллега – из тех, что в отделе не числятся, но по заданиям по всему миру ездят. И вот её-то нам и везут! Мне сейчас Шпиль звонил: он уже подъезжает к вокзалу, обещал зайти через полчаса. Кстати, Эд ты с ним не знаком? Вы же из одного города вроде?

Эд молча кивнул. Конечно, он знаком с дядей Кобры.

– А потом что? Депортируют обеих «фурий» обратно в Мексику? – хмыкнула Вика.

– Не, оставят тут! Еле уговорил Иваныча и завлаба! – похвастался Азамат.

Вика и Макс начали возмущаться, а Аз принялся уверять их в том, что «фурия дамело» – интереснейшее создание, которое надо всесторонне изучить, и вовсе она не опасна, если знать, как с ней обращаться. А кормить её можно недовольством по чуть-чуть: мол, только на пользу всему отделу.

Эд не вслушивался в несерьёзную перебранку. Он думал о предстоящей встрече. Со Шпилем он не виделся с тех пор, как ушёл в армию. Тогда Кобрин дядя был в отъезде, а потом Эд подал документы в спецотдел и прошение перевестись в другой город.

Ничего плохого Эд не сделал, но почему-то предстоящая встреча пугала. Будто Шпиль мог упрекнуть его в том, что он сотрудник спецотдела, или в том, что он уехал из родного города. Или в том, что он слишком редко пишет и звонит Кобре.

– Так, а Иваныч знает, что «фурию» сегодня привезут? – спросил Егор.

– Не, я ж и сам только что узнал.

– Значит, давайте быстро-быстро обедать, а потом принимать эту тварюгу. На неё же ещё бумаги нужно подготовить. И убедиться, что в лаборатории ей место выделили: чую, забыли с этой суетой, – мрачно предсказал старший.

Шпиль приехал через тридцать пять минут. Аз спустился к выходу, чтобы провести своего гостя мимо поста охраны, и вскоре вернулся с ним в кабинет.

Шпиль совсем не изменился: всё такой же подтянутый, загорелый, с обветренным лицом и короткой стрижкой. Одежда, обувь, рюкзак, объёмный контейнер в руках – всё в сложных связках защитных знаков.

– Привет, «спецы»! – бодро поздоровался Шпиль, тряхнув контейнером. – Вот тут у меня «фурия дамело» – куда её нести?

– В лабораторию! – весело пояснил Аз. – Щас я им звякну на всякий случай.

Как оказалось, Егор был прав: место для «фурии» сегодня никто не готовил, так что Азамат извинился перед гостем и пошёл разбираться.

Эда Кобрин дядя, судя по всему, не узнал, так что пришлось, преодолевая неловкость, подойти к нему поближе и сказать:

– Здорово, Шпиль. Не узнаёшь?

На миг стало страшно, что Шпиль сделает вид, что они не знакомы, посмотрит, как на чужака, даже поняв, кто перед ним стоит.

Секундная пауза – и лицо Шпиля озарилось улыбкой.

– Ужик! Ты?! И правда, не узнал. Какой ты серьёзный стал!

Кобрин дядя с трудом перехватил контейнер и протянул руку. Эд крепко пожал её, спросил:

– Как у вас дела?

– У меня всё по-старому. Недавно в Турции был, до того – в Перу. А ты как? Даша... Кобра говорила, что ты в спецотделе теперь, но я не знал, что ты в этот город подался. Рассказывай, как тут дела?

Эд только собрался поделиться впечатлениями, но тут в кабинет ворвалась Аллочка, а следом за ней две девушки из отдела кадров и мужчина из юридического.

– Так, вот этот стол отодвигаем! – Аллочка решительно указала на стоящий у окна стол Максима. – А вот тот надо сдвинуть на двадцать сантиметров правее.

– Эй, что такое? – возмутился Кошкин.

– Эргономические и санитарно-гигиенические нормы, Макс! Есть стандарты...

– Но это же чистая формальность! – со стоном протянул Кошкин, но из-за стола встал и передвинуть его помог.

– Формальность или не формальность, а соответствие должно быть! – поучительно погрозила наманикюренным пальцем Аллочка.

И тут же добавила:

– Кстати, а вы с Викторией ещё не закончили в архиве с делами за январь.

– Но...

– Никаких «но»! Егор, не возражаешь, если я на время заберу твоих подчинённых?

– Всех? – приподнял бровь старший.

– Да! Ну кроме Азамата: его в лабораторию хотят. И в архив. А вот Эд мне нужен... О, а кто это с тобой? – Аллочка приосанилась и кокетливо поправила волосы, с интересом глядя на Шпиля.

Тот представился, но обмен любезностями скоро прервали. Дверь снова распахнулась, и в душное, людное нутро кабинета сунулся Азамат.

– Шпиль! Идём в лабораторию: там вроде место нашлось. Ну и бумажки кое-какие надо подписать.

– Ага, иду. Очень приятно познакомиться, Аллочка. Ещё увидимся, Ужик.

Аллочка продолжила захватывать Б-пять – и следующие полчаса Эд мотался по этажам, двигая столы «на десять сэмэ левее, нет, на пять правее».

Когда он наконец вернулся в свой кабинет, там обнаружились Егор, Аз и Шпиль, уже без контейнера.

– Сдали «фурию»? – спросил Эд.

– Да! Теперь будем её изучать!

– Не раньше, чем все гости уедут, – строго заметил Егор.

– Само собой! Так, а что ты хотел мне показать? – Аз посмотрел на Шпиля, как Эдовы сестрички иногда смотрели на него самого, когда он уверял их, что Дед Мороз точно-точно принесёт им подарки.

Шпиль рассмеялся, снял рюкзак и вытащил из него небольшую ярко-красную квадратную коробку, примерно десять на десять. Забавно: будто действительно принёс Азамату подарок. Коробка была изрисована мелкими, почти неразличимыми значками, а значит, внутри сидело что-то определённо интересное специалисту по редким существам.

– О, что это? – Азамат разве что в ладоши не захлопал, обуреваемый радостным предвкушением.

– Японский скрытень.

– Настоящий! – восхитился Аз.

– Конечно.

В дверь постучали, но ответа дожидаться не стали.

– Здорово, Егор. Мужики, здорово! – на пороге маячил один из старших ночной смены, Борис Ковров. – Можно мы у вас пока перекантуемся? В нашем кабинете защиту обновляют. Ух, все будто с ума посходили с этим юбилеем!

– Заходите, – кивнул Егор. – А вас чего вызвали?

– Для усиления. Ну и с отчётами кое-кто накосячил, – Ковров выразительно покосился на своего коллегу.

В кабинете снова стало людно и тесно. К-три тут же заинтересовались коробкой, скрытенем и Шпилем, образовав вокруг них с Азом небольшую, но очень оживлённую толпу.

Эд отошёл к столу Максима, чтобы не мешать. Отходил осторожно: а вдруг сдвинет нечаянно рабочее место на неуставной сантиметр? И тогда вся Аллочкина предюбилейная активность насмарку... Потому и не заметил, как всё случилось.

За спиной вдруг раздался вскрик Юли из К-три и возглас Азамата.

Эд живо развернулся, пихнув несчастный стол бедром, и увидел валяющуюся на полу открытую красную коробку.

– Я не нарочно... – пробормотал Виталий из К-три. – Честно...

– Ну, скрытень не опасный же, так? – неуверенно спросила Юля.

– Не опасный, – подтвердил Азамат. – Но он чужой. И в спецотделе ему не место. Извини, Шпиль.

– Так, – вмешался Егор, откинув в сторону свои бумаги, – если Иваныч узнает, что по отделу шастает существо, он нас, скажем так, не похвалит. А если об этом узнают завтра...

Старший Б-пять сделал выразительную паузу, и всем присутствующим стало не по себе. Эд, откровенно говоря, не представлял, какими карами грозит такой беспредел. Но отчего-то живо представил, как неведомый ему скрытень, в его фантазиях похожий одновременно на утконоса, ежа и унылую рыбу, медленно и неотвратимо падает с потолка в тарелку самого главного гостя на торжественном обеде.

Бр-р-р!

– Как его искать? Особыми знаками? – спросил Егор, выбираясь из-за стола.

– Увы, – развёл руками Шпиль, – скрытень не зря так называется: знаками его не найти.

– Но его можно выманить! – радостно добавил Аз. – Так, не подсказывай! Японский... этот, кажется, любит лягушачье кваканье, шуршание шёлка и рис. Боится барабанного боя и журавлиных перьев. Верно?

– Да, отлично! Огня ещё боится и грозы.

– А, точно, да, – Азамат сокрушённо покачал головой, будто сдал экзамен по любимому предмету на «хорошо», а не на «отлично».

– И что мы будем делать? – робко осведомилась Юля.

– Ловить скрытеня, – вздохнул Егор.

Через семь минут Эд и старший шли по этажу с позаимствованным у соседей табуретом вместо барабана и зажигалкой.

Упустившие скрытеня К-три со Шпилем отправились этажом ниже и этажом выше выманивать существо на кваканье и рис – если его удастся добыть в столовой. Эд не хотел себе представлять, как это выглядит. И очень радовался, что всего лишь ритмично стучит ладонями по табурету.

Коллеги, периодически выглядывающие из кабинетов, смотрели с лёгким удивлением, но от комментариев воздерживались. То ли полагали, что всё это нужно сделать по какому-нибудь стандартному протоколу номер 1349, то ли считали, что каждый имеет право отдыхать от стандартных протоколов любым законным способом.

– Вон он, гляди! – Егор перестал щёлкать зажигалкой и ринулся к лестнице в конце коридора.

До неё оставалось метров пять.

Эд успел заметить длинное гибкое тело существа, напоминающего мохнатую змею на коротких лапах.

Видимо, скрытень надеялся отсидеться на этаже в каком-нибудь комоде или в глубине шкафа, но противные его природе звуки спугнули существо и заставили мчаться прочь.

Этажом ниже скрытеня уже поджидали Шпиль и Юля. Девушка ловко запустила в существо изгнанием, и скрытень ринулся в сторону. Прыгнул на стену и начал быстро таять, сливаясь с декоративной штукатуркой.

– Вот уж нет, – сказал Шпиль, хватая печально обвисшего «зверя» левой ладонью в плотной кожаной перчатке со знаками.

Эд с облегчением вздохнул и поставил табурет на пол.

– Так, что тут творится? – раздался со стороны лестницы недовольный голос Антона Ивановича.

– Ничего, – отозвался Азамат, жестами веля Шпилю спасаться бегством.

Тот затолкал покорного скрытеня в коробку и шагнул в ближайшую дверь. Юля юркнула следом, Эд зачем-то тоже.

Из-за двери слышно было, как Егор уверяет начальника в том, что тут не происходит ровным счётом ничего интересного. Антон Иваныч в ответ ворчал, что верится в это с трудом, особенно когда рядом стоят Азамат с тарелкой риса и табуретка.

– Кхм, – кашлянули за спиной.

– Тс-с-с, мы сейчас уйдём, – прошептала Юля.

Эд оглянулся: комната для переговоров. За длинным столом пять человек чистили большущий государственный флаг, связывали в подобие букета воздушные шары и распутывали гирлянду. Кажется, новогоднюю.

– Тогда помогайте! – тихо, но грозно велела дородная дама из отдела кадров.

Пришлось согласиться.

Через четверть часа в комнату заглянул Азамат:

– О, готовитесь? Молодцы! До конца смены не так долго осталось, так что Эд, Юля, помогайте и дальше, ладно? Шпиль, давай провожу на выход?

Шпиль как раз взялся за торжественную надпись «50 лет свершений!», и дородная дама сказала, что не отпустит его, пока всё не будет готово. Аз хохотнул и предложил помочь.

В результате за десять минут до окончания смены их нашли Егор, Максим и Вика.

– Всё, расходимся! Смена закончилась, а завтра все должны быть бодрыми и жизнерадостными – Иваныч так велел! – заявил Максим.

На улице Шпиль вызвал такси и распрощался с Б-пять, увезя своего скрытеня от отдела подальше.

– Так, Максим, думал, мы забыли? – строго спросил Егор.

– О чём? – растерянно уточнил Эд.

– Точно, стажёру же не сказали! – хлопнул себя по лбу Азамат. – У Макса день рождения как раз накануне дня основания городского отдела. То бишь сегодня!

С этими словами он достал из болтающейся на плече сумки свёрток с большим бантом и протянул Кошкину.

– С днём рождения, Макс!

– Спасибо, Аз. Не стоило...

– Стоило-стоило! Ну что, в пиццерию? Или в стейк-хаус? Куда пойдём? Эй, стажёр, ты-то куда собрался? Не, ты с нами, с нами!

– Давайте в «Венецию», – предложил Макс.

– О, отлично! Там я тебе второй подарок вручу: именные носки от бабули Алии.

– У меня тоже есть подарок, – сказал Егор.

– И у меня, – кивнула Вика.

– Я без подарка, – виновато вздохнул Эд.

– Лучший подарок сегодня – это то, что не я квакал! – заметил Макс. – Ладно, идёмте в «Венецию».

И Б-пять, оживлённо болтая и смеясь, зашагали по вечерней весенней улице в сторону проспекта.

Вечная музыка

6 мая

Азамат скучал. Никаких интересных дел в последние дни не было: сплошная мелочь и рутинные проверки.

Спец по редким существам сидел за рабочим столом и лениво толкал пальцами скрепку от одного края картонной папки к другому. Вообще-то надо было открыть папку и заполнить кое-какие бумаги, но бдящая за порядком в документах Вика ушла в архив. Егор был на планёрке, а Эда позвали на склад, так что в кабинете Б-пять сидели только Аз и Максим, что-то строчащий в телефоне.

Азамат в очередной раз лениво толкнул скрепку, напевая под нос услышанный в маршрутке мотивчик.

У Кошкина зазвонил телефон, и Макс торопливо заговорил в трубку:

– Привет, да, забери у охраны конверт. Я бы спустился, но у нас тут работа, дела... Да, скажи, что Кошкин оставил: я предупредил ребят. Ага. Хорошо. Тебе спасибо! Пока.

Аз со слабым интересом уставился на коллегу, когда тот положил телефон на стол:

– Кого ты бессовестно обманываешь, Макс? Нет у нас никаких дел.

Кошкин вздохнул:

– Хорошего человека обманываю, Славика. Помнишь, они с Русланом нам помогали в деле Неназываемого?

– Помню. И зачем ты с ним так, злодей?

– Билеты на концерт ему оставил. Мы как-то встретились в городе, поболтали. И оказалось, что ему очень-очень нужны билеты на концерт Эль Гато, а я, так уж вышло, мог их достать.

– А кто это, Эль Гато?

– Местный музыкант... – неохотно пояснил Макс.

Аз, памятуя о пристрастиях коллеги, уточнил:

– Скрипач? Пианист? Или какой-нибудь органист?

– Нет, панк-рокер. Как я понял, и Славику, и его новой подруге он нравится.

Азамат искренне удивился, но расспросить Максима не успел. Вернулся Эд, покончивший, видимо, со складскими задачами, следом вошёл Егор с папкой под мышкой: видимо, с заданием.

– У нас тут случай заражения «ушным червём», – заявил старший.

– А разве эти «черви» по части спецотдела? – удивился бывший стажёр. – Они же вроде назойливые, но не опасные.

– Это если обычные! – охотно пояснил Аз. – А если «зелёные», мутанты, то очень даже опасные! Из психиатрии вызов?

Вопрос был адресован Егору, и тот кивнул.

– Да. Самоповреждения, повторяющиеся действия... – старший глянул в записи, – компульсивные. Но вроде как контактный. Так что я, Аз и Вика едем в больницу. Эд, Макс, вы пока на подхвате.

В ожидании Вики Аз взялся просвещать бывшего стажёра:

– «Ушные черви» мутируют не так чтобы часто, но периодически: для этого и нужно всего лишь семь или больше человек в зелёной одежде и в подавленном настроении, более-менее громкая музыка, ну и матка, которая живёт у источника звука и, собственно, создаёт «червей». Обычно они, сам знаешь, цепляются к человеку и заставляют снова и снова прокручивать в голове какую-нибудь песенку, а потом исчезают. У кого-то за пару часов, к кому-то и на пару дней могут пристать. А вот мутанты гораздо зловреднее обычных «червей». Они буквально сводят человека с ума. Кого-то быстрее, кого-то медленнее, но результат, увы, один.

– Они подпитываются безумием? – уточнил Эд.

– Кстати говоря, нет. Есть мнение, что они пытаются развеселить человека, «включая» у него в голове музыку. Жертва отвлекается сначала от грустных мыслей, потом от любых других. Не может сосредоточиться, а затем зачастую пытается что-то сделать – либо с собой, либо с окружающими.

Дверь приоткрылась, и в кабинет вошла Вика. Азамату показалась, что она выглядит более строгой и сосредоточенной, чем обычно, но ручаться он бы не стал. В конце концов Вика никогда и не пыталась казаться милой и жизнерадостной.

– Всё, едем, – велел Егор. – Вика, ты с нами, по пути расскажу.

Через час спецотделовцы уже сидели в кабинете вызвавшего их врача.

– Пациент Фролов поступил сегодня в восемь утра. К нам обратилась его жена: по её словам, супруг несколько дней отказывался от еды, вполголоса напевал какие-то песенки, чего раньше за ним не водилось, постоянно притопывал левой ногой, чего опять-таки раньше не делал, и выстукивал мелодию пальцами по бедру. А сегодня утром он схватился за нож, чтоб отрезать себе ухо. По его словам, чтобы лучше слышать. Вот тут-то нас и вызвали.

– «Ушного червя» извлекли?

– Да, конечно. По протоколу, оставили, чтобы показать вам, потом уничтожим.

– Других случаев пока не было?

– Нет, но, сами понимаете, к нам могут обратиться...

– А могут и не обратиться, – мрачно закончил Егор и поинтересовался:

– С Фроловым можно поговорить?

– Можно, но, честно говоря, сомневаюсь, что вам это что-то даст. Давайте с «червём» разберёмся и пойдём к пациенту.

Врач отпёр стоящий в углу металлический шкаф, изрисованный знаками, и извлёк из него коробку, изрисованную защитными символами.

– Вот он. Самый обычный мутант, – сказал доктор, поднимая крышку.

«Ушной червь» действительно выглядел точно так, как полагается мутировавшей особи: длинный, плоский, с округлой зубастой пастью вроде пиявочной, зелёный, а не серо-прозрачный.

Егор подписал необходимые документы, подтверждая, что «червя» видел и что спецотдел не возражает против утилизации существа-вредителя.

– Отлично, теперь идём к Фролову, – врач вывел «гостей» из кабинета, запер его и повёл их на третий этаж.

Фролов выглядел неважно: бледный, осунувшийся, стильная стрижка жутковато контрастировала с рассредоточенно-мутным взглядом. Его губы беззвучно шевелились, а лицо непроизвольно подёргивалось. Пальцы с аккуратно подпиленными ногтями выбивали ритм по бедру полулежащего в постели человека.

– Здравствуйте, – мягко поздоровалась Вика, усаживаясь на стул, который доктор поставил напротив кровати Фролова.

Тот заговорил чуть громче, и Азамат сумел разобрать что-то про «помаду, туфли, платье».

Наконец, мужчина сумел взять себя в руки и негромко поздоровался:

– Добрый день.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Вика тем же мягким тоном.

– Плохо... Хорошо... Не знаю... Музыка... она мешает. Или не мешает? «Я здесь принцесса карнавала, лишь от того, что обещала», – слабая улыбка появилась на губах молодого мужчины. – «Научусь летать с тобой на небо...»

Фролов явно потерял нить разговора и принялся покачивать головой в такт старому хиту.

Увы, избавление от «ушного червя» уже никак не поможет жертве. Всё, что остаётся спецотделу, – найти матку и уничтожить её, чтобы она больше никого не свела с ума. И по возможности, отыскать других зараженных.

– А музыка давно с вами? – поинтересовалась Вика.

– Что? А, не знаю... давно... нет, не давно! Раньше музыки не было. А потом появилась! И я её полюбил! Любовь! «Просто такая сильная любовь! Ты ещё не знаешь!..»

Он зажмурился и продолжил тихонько напевать.

– Где вы были в апреле?

– На работе. И дома.

– А ещё где?

– В ресторане... Там ещё песня была... Сейчас вспомню... О, вот эта! «Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую...»

– Как ресторан называется?

– Что? Какой ресторан?

– В котором вы недавно были.

– Я не помню... но там такие шутки красные и чёрные... «Не волнуйся так, я тебе не враг...»

Больше ничего внятного Фролов не рассказал. Разговор его утомил, и он начал переключаться на песни всё чаще, пока не перестал реагировать на вопросы совсем.

Вика посмотрела на Егора и покачала головой.

Когда спецотделовцы и врач вышли из палаты, Егор попросил передать ему данные о семье и работе пациента.

– Фотокопии подойдут? – поинтересовался медик и, получив утвердительный ответ, заверил, что прямо сейчас всё сделает.

Если верить документам, Антон Александрович Фролов работал менеджером в небольшом рекламном агентстве, жил с женой, не имел детей, вёл здоровый образ жизни и редко обращался к врачам.

Егор позвонил Максиму и велел им с Эдом ехать на работу к Фролову. Вдруг там расскажут, где их коллега мог попасть в компанию людей в зелёной одежде в паршивом настроении?

– А мы попросим доктора предупредить жену пациента о нашем визите и поедем к ней.

Фроловы жили в новеньком ЖК «Весна» в активно застраивающемся районе. Четыре кирпичные девятиэтажки, огороженная детская площадка, куча машин, припаркованных вдоль домов. В меру весенней сверхъестественной живности. Ничего подозрительного.

Видящих впустила заплаканная молодая женщина в пёстром шёлковом подобии кимоно.

– Вы из больницы, да? Мне позвонил врач Антоши. Я его жена. Проходите, пожалуйста.

Она провела незваных гостей в просторную гостиную, похожую на фото из дизайнерского журнала: светлая мебель, тёмный текстиль, чёрно-белые фото в причудливых рамках на стенах.

– Скажите, когда именно ваш муж начал вести себя странно? – спросил Егор.

– Я точно не знаю, но вот в прошлый вторник он готовил проект по работе – и всё было нормально. Никаких песен, никаких подёргиваний, – женщина всхлипнула. – А в пятницу он уже был не в себе... Скажите, с Антошей всё будет хорошо?

– В диспансере делают всё возможное, чтобы стабилизировать состояние вашего супруга, – мягко вмешалась Вика. – Но пока неизвестно, насколько серьёзны последствия и в какой степени удастся их сгладить. Нам нужно выяснить, когда и как могло ухудшиться состояние Антона Александровича. Вы можете рассказать, где он был в апреле? Куда ходил? С кем общался?

– Вы думаете, это заразно? – испугалась женщина.

– Нам нужно всё проверить, но с вами всё в порядке, это точно. Вы не заражены.

– Хорошо... Так, вы спросили, где муж бывал в апреле... Так, в ресторане «Китай», в торговом центре «Планета»... В банке, кажется. В поликлинике. Нет, в медцентре «Диагност». В кафе. В магазинах всяких, конечно. На почте. В кинотеатре – мы вместе были в начале месяца. Кажется, всё. Ну, на работе ещё, конечно, был.

Вика уточнила названия магазинов и кафе, порасспрашивала Фролову о том, не был ли её муж где-то за компанию, по приглашению, случайно или вместо кого-то.

Азамата восхищала способность Виктории задавать правильные вопросы нужным тоном. Ему самому с малознакомыми людьми было не очень-то сподручно. Иногда работа вынуждала вести допросы, и справлялся с этим Азамат не слишком успешно.

Вика узнала, что Фролов был вместе с коллегой на вокзале, заходил в пиццерию поздравить племянника другого коллеги с днём рождения, а ещё ходил в музей со своим племянником.

Но ни спортивных соревнований, ни костюмированных балов, ни тематических вечеринок – никаких мероприятий, где можно было бы встретить группу грустных людей в зелёном.

Видимо, он заразился уже после того, как матка «ушных червей» мутировала, так что придётся пройти по всем местам, где был Фролов в течение недели до проявления признаков заражения. А ещё на всякий случай надо будет осмотреть маршрутки и прочий общественный транспорт.

Когда Егор, Вика и Аз вышли из дома жертвы и сели в машину, старший сверился с картой и отдал распоряжения:

– Перепроверять придётся всё. Аз, тебе медцентр, местное почтовое отделение и «Китай». Вика, тебе окрестные магазины и кафе. Макс и Эд пойдут проверять «Планету». Мне банк и кинотеатр. Вопросы есть? Если нет, то ты, Вика, остаёшься тут. Аз, тебя я закину к медцентру – он в соседнем квартале. Закончите – звоните. После обеда будем общественный транспорт осматривать, если никто ничего не найдёт.

В медцентре всё оказалось чисто. На почте тоже. Вокруг «Китая» шастали голодунцы, но их Аз без проблем отманил на крошки от купленной в ближайшем киоске булки и изгнал типовой связкой. Потом проверил заведение: чисто во всех отношениях и пахнет потрясающе заманчиво, пообедал и позвонил Егору.

– У меня всё чисто. А у вас есть что?

– Нет, ничего подозрительного.

– Ни у кого?

– Увы.

– В отдел или сразу в трамвайное депо?

– Туда я Макса и Эда отправил. Вику послал проверять троллейбусы. А мы с тобой будем осматривать маршрутки. Ты сейчас где?

– В «Китае»... Может, ещё раз Фролова допросим?

– А смысл? Сам знаешь, что его состояние не улучшится.

– Эх. Ладно, ты прав.

Однако поехать в больницу им всё равно пришлось: как только Аз сел в машину, Егору позвонили. Оказалось, в диспансер привезли агрессивную женщину, пытавшуюся силой заставить пожилых соседей слушать «прекрасную вечную музыку».

– Так, хорошо, мы сейчас приедем, – старший спрятал телефон и пояснил:

– Для оформления документов нас двоих хватит. Остальные пусть продолжают проверять.

Аз не возражал.

Гражданка Притыкина когда-то – возможно, ещё неделю назад —выглядела роскошно: дорогая одежда, туфли на высоченных каблуках, красивый оттенок пепельных волос, стильные украшения. И совершенно безумный взгляд диковатых голубых глаз. Умело подтянутое опытным хирургом лицо искажено гримасой, а криво накрашенные губы повторяют раз за разом: