Текст книги "Костер на берегу (СИ)"

Автор книги: Андрей Максимушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 31 Максим

Больше до самого вечера ничего интересного не происходит. На пляже находим Дашу. Где-то здесь должна быть и Лена. Дмитрий с ними уже знаком. Впрочем, это не удивительно. Подростки знакомятся быстро. Весь отряд со вчерашнего дня уже приятели.

Сталкиваюсь с Анастасией Алексеевной. Молодая наставница расположилась под зонтиком. Невольно скольжу взглядом по её прелестям. Великое изобретение раздельный купальник бикини! Его авторы достойны увековечивания в скрижалях самых достойных представителей рода человеческого. На втором месте создатели паранджи. Тоже гуманнейшее изобретение. Недаром, паранджа и буркини так популярны в южных странах, где женщины стареют моментально.

– Максим, Дима, вы уже подружились? – Анастасия Алексеевна приподнимается на локте.

– Конечно. Вам идёт – отпускаю дежурный комплимент. Благоразумно не уточняю, что именно.

– После ужина книжный час. Не забыли? Весь отряд собирается в библиотеке. Дима, ты рассказываешь о последней прочитанной книге.

Лицо моего товарища вытягивается. Явно он не относится к любителям этого вида досуга. Хотя, полчаса назад бодро ездил по ушам Ольге. Вот тебе и заслуженная кара. Зря я так. Только подумал, как Настя обратила внимание на мою скромную персону:

– Максим, ты в библиотеку записался?

– Ещё не успел. Обязательно запишусь.

– Правильно – девица ехидно улыбается. – Запишешься и вечером расскажешь о своем любимом герое. Чему ты у него научился. Что хочешь взять образом подражания как правильный пионер.

«Стерва» – вслух я это не произношу, но на лице явно отпечатались все мои реакции.

– Пионерский лагерь это не только место отдыха, но и возможность для развития, самосовершенствования, подготовки к взрослой жизни.

– Яволь! – вытягиваюсь по стойке «смирно» и щелкаю каблуками.

Вырвавшись из цепких лап вожатой, благоразумно убегаю на противоположный конец пляжа и сбрасываю с себя одежду. Зря что ли я сюда приехал? Нет, провести дождливый вечер в кресле у камина с хорошей книгой, стаканчиком грога и сигарой дело хорошее. Вопрос настроения. Настроение же отнюдь не располагает к пассивному времяпровождению.

В воду прыгаю с мостков. Ох! Хорошо то как! Брызги во все стороны. Рядом из воды выглядывает девичья головка с недовольным выражением лица и выпученными глазами. Кажется, кого-то волной захлестнуло.

У берега слишком тесно. Того и гляди, кто ещё с мостков на голову свалится. Отплываю от мелководья. Вчера здесь были буйки для особо самоуверенных отдыхающих. Помню, на один я забрался. Сегодня буйков нет. Нет и соблазна заплывать за буйки.

Ложусь на спину. Медленно подрабатываю ногами, чтоб загривок в воду не опускался. Я один. Все купающиеся дисциплинированно держатся за невидимой запретной линией.

Со стороны интересно наблюдать. Люди сами себе рисуют границы. Некоторые сначала ставят рамки, потом их переходят и ещё гордятся собой. Интересно, а где границы «Дальних огней» и беззаботного детства? В жизни рубежом служит период, с которого ты сам содержишь себя, сам решаешь и отвечаешь за свои действия и бездействия. Это всё философия, лирика, а вот здесь и сейчас? Где географическая граница аномалии?

Проворачиваюсь к острову. Смотрю на нависающие над водой величественные сосны, щетину рогоза у берега, выглядывающие из воды на отмелях водоросли. Появляется хулиганская мысль доплыть до острова. Прямо сейчас. Неплохо бы.

Увы, при теле подростка мозг у меня из прошлой жизни. Привык иногда думать головой, а не другим местом. Несмотря на перенёсшиеся вместе с сознанием рефлексы, физически это тело слабее меня взрослого. Вместо показушного спортивного заплыва может выйти неприятное фиаско на глазах половины обитателей лагеря.

От размышлений отвлекает негромкий всплеск. Ко мне приближается пловец. Человек хорошо идет брасом. Не спортивный стиль, голова постоянно на поверхности, но плывет быстро. Сильные уверенные гребки. Взбаламученная толчками ног вода. Над буруном рыжая головка.

– Лен, привет!

Девушка подплывает и поднимает руки. С кончиков волос и щек стекают капельки воды. Довольную мордашку озаряет радостная улыбка.

– Хорошо держишься. – Любуюсь её личиком и сильными руками. Не замечал раньше за собой такого. Все мои избранницы, те к кому были какие-то чувства, наоборот отличались подчёркнутой женственностью.

– Скучно с детишками?

– Нет. Боюсь, кто коленом по носу заедет. Уж больно там тесно, как на Третьей линии утром.

– Откуда на «Васе» теснота? Старый респектабельный район, сплошные пенсионеры, машин мало, одни дамы в шляпках, господа с тросточками и потерявшиеся туристы.

– Я о метро говорил. Утром по третьей линии все Колтуши с половиной Кудрово на работу едут. Поезда каждые три минуты подходят и всё равно забиты как сельди в банке.

– Селёдка в бочке – поправляет девочка. – Подожди, Колтуши это пригород, метро туда не дошло. Если не путаю, только лет через десять будут тянуть линии за Кольцевую.

– Официально пригород. Но мы же в России живем – по бумагам и в жизни две большие разницы. Село лет пятнадцать как превратилось в один большой городской район «майской» застройки.

– Подожди, Макс, ты путаешь. Колтуши это пригород. Старинные усадьбы с садами. Новострой под старину. Один или два района заводских домов. Метро там нет. И что за «майская» застройка?

– Извини, наш корпоративный жаргон. «Майские» дома это не в честь весны и Вальпургиевого Первомая, а по имени архитектора Эрнста Мая, ещё в тридцатые годы застроившего половину России домами дешёвых серий очень примитивной планировки и с минимумом удобств. До сих пор доходные дома для небогатых семей строят по его принципам. Квартиры маленькие, не больше пяти комнат. Потолки в три метра, а то и меньше. Чёрных лестниц нет, парадные тесные, на балконе не развернёшься, по одному туалету на квартиру.

– Стоп. Стоп. Стоп. Максим, я с тобой совсем запуталась. Забыла, что ты из другого Петербурга.

– Извини! Лена, я сам всё напутал. С тобой так легко и спокойно, кажется, мы знакомы уже лет двести.

Девушка переворачивается на спину. Отфыркивается от попавшей в рот воды. Мы оба молча наслаждаемся видом с воды, облаками над головой, окрестными пейзажами. Не первый раз замечаю, многое меняется от позиции наблюдателя. Когда твои глаза всего в нескольких сантиметрах над поверхностью воды, всё вокруг выглядит не так, как с берега, или из лодки. Взгляд с «нулевой отметки».

Вода хоть и тёплая, но холоднее тела. Коварная нега. Не замечаешь, как охлаждаешься. Так можно и не заметить, как мышцы окостенеют. Трогаю Лену за плечо и показываю в сторону берега. К пляжу плывём вместе. Слов не нужно. Рядом с этим человеком, они лишние.

Из воды выхожу пошатываясь. Так всегда бывает, когда возвращается всемирное действие гравитации. Успокаиваю себя тем, что космонавтам после лунных и марсианских рейсов приходится ещё хуже.

Глава 32 Лена

Время летит незаметно. Скоро ужин. Планы на вечер пока мутные. Заявленные вожатой «книжный час» и танцы мне не импонируют. Первое явно выродится в скуку вселенскую с косноязычным пересказом классики. И почему гимназистов на уроках заставляют читать самые скучные, безвкусные книги с истеричными или безвольными героями? Это такой всемирный заговор с целью отбить у молодёжи интерес к литературе, да?

Второе мне тоже не интересно. Вообще не люблю танцы. Вон, пусть Даша идет. Бросаю на подругу взгляд украдкой. О! Дима уже обнимает её за талию и что-то рассказывает. Моя подруга склонила голову набок и внимательно слушает, либо делает вид. Паренёк не промах. Вчера активно наводил мосты, сегодня уже пробует на прочность передовое охранение. Таким Макаром, через неделю дойдут до поцелуев.

Нет, я не против их отношений. Только обидно немного. Резко отворачиваюсь. Чувствую, щёки и уши горят.

– Лена, что с тобой? – на мою ладонь опускается мужская рука.

– Все хорошо – поворачиваю голову так, чтоб Максим не заметил блеска в уголках глаз.

– Можно тебя попросить о помощи? – спокойный низкий голос. Неожиданно. Мне казалось, Максим тонуть будет, а кричать не станет. Такой человек, уверенный, самодостаточный и надёжный.

– Лена, сегодня вечером эта самая дискотека. Разреши пригласить тебя на медляк.

– Чего!? – смотрю на молодого человека с изумлением и интересом. Первый раз в жизни, меня приглашают на…. Что такое «медляк»?

– Юная леди, я не знаю, как здесь принято, и как Вы отнесётесь к моей дерзости, но…. – Максим опустил глаза, при этом его пальцы несильно стиснули мою руку. – Лена, если ты хочешь, я приглашаю.

– Я не умею танцевать. И вообще, не знаю, что там будет. Сначала посмотрю издали.

Лицо Макса совершенно серьезно. Только серые глаза светятся грустью и надеждой. Или я это себе вообразила? Вообще, судя по обрывкам разговоров пионеров, мероприятие из разряда «светских», а мне одеть нечего. Отпускаю про себя малый боцманский загиб. Платье я не взяла. И не думала, что может потребоваться. С моим то характером.

Явиться в пролетарских левисах…. Ещё вчера это был бы жуткий моветон. Однако, на первый взгляд местные обычаи куда либеральнее, а нравы кое в чем куда распущеннее, чем я привыкла. Может и прокатить. Надо будет с Дашей поговорить. Подскажет.

– Лена, я сам сто лет не танцевал. Немного стесняюсь – молодой человек неправильно понял мое молчание.

– Даже и не знаю – отвожу взгляд.

Боже! Что я несу! Со стороны, наверное, выгляжу как эта самая…. Которая называется неприличным словом. Ещё не хватало посмотреть на его плавки.

– Максим, а что такое «медляк»?

– Так называют медленный танец, вальс или фокстрот, когда кавалер поддерживает даму.

– «Быстряк» бывает?

– Бывает – Максим наклоняется и шепчет на ухо: – На дискотеках именно это и танцуют под ритмичную электронную музыку. У тебя разве не так?

– Я никогда в жизни не была на дискотеке.

– Тогда, есть повод исправить. Идем?

Согласно киваю. О моих проблемах с гардеробом Максу лучше не знать. Черт бы побрал этот катаклизм! И вообще, я и так слишком много позволила Максиму. Мы только первый день знакомы. Вот ужас то!

Через секунду верх берет рассудок. Понимаю, что только что вела себя совершенно неестественно. Совершенно незнакомые мне эмоции. На дворе двадцать первый век, эмансипированные дамы одеваются для себя, а не для мужчины. С чего это мне вести себя иначе?

Время идёт. Пора переодеваться и собираться. Максим радостно соглашается проводить меня за кусты и отпугивать случайных наблюдателей. Точнее говоря, это я согласилась с его предложением.

Мужчине проще. Макс надевает брюки прямо на слегка подсохшие плавки. Если и будет пятно, на тёмной ткани незаметно. Вообще, наш мир создан мужчинами и для мужчин. Женщины же сами создают себе проблемы ради мужчин. Неужели нельзя было поставить на пляже элементарные кабинки? Вопрос копеечный, а девочкам жизнь легче.

Идем вправо от пляжа. Вокруг нормальный лес. Везде протоптаны тропинки. Шагов пятьдесят вглубь. Лагерь остался за спиной. За глубокой рытвиной густой разросшийся орешник. Самое то. Оставляю Макса под высокой сосной охранять мои спокойствие и честь. Сама захожу за кусты. Прекрасно. Пятачок чистого пространства, вокруг густая зелень, через ветви проглядывает озеро. Делаю отметку в памяти, пожалуй, это и будет моя постоянная пляжная кабинка.

Купальник вешаю на ветку. Не забыть бы. Одежду из пакета вываливаю прямо на траву. Время зря не трачу, не хочу заставлять Максима меня ждать. Вдруг ещё не выдержит и пойдет проверить.

Накликала, называется. Надев трусы, слышу за спиной треск. Близко. Моя реакция совершенно нехарактерна для девочки. Вместо того чтобы схватить первое попавшееся, прикрыться и завизжать, распрямляюсь и поворачиваюсь.

– Что ты здесь забыл, козел?

Буквально в двух шагах от меня лыбится незнакомый пионер, на голову выше меня, тёмноволосый, толстогубый, на некрасивом лице омерзительная ухмылка.

– Ты красивая. Смелая – тон нехороший, с ехидцей. В карих глазах светится похоть.

Кровь бьет в голову. Меня охватывает ярость. Два шага. Прямой в челюсть. Голова скота дёргается. Похотливое выражение стирается с его рожи, в глазах страх. Пионер трясет головой, закрывается руками, отступает. Ещё шаг, сохраняю дистанцию, целю в горло, попадаю в ключицу, сразу на одном дыхании добавляю левой по почкам. В глазах извращенца злость. Он шипит от боли, но хватает меня за руку. Перехватываю, вытягиваю его на себя и бросаю через бедро, закручивая руку на излом. Любитель подглядывать втыкается мордой в землю. Падаю ему на спину коленом между ребрами и тазом.

– Сука! Я тебя убью!

Дотягиваюсь пяткой до его уха. Гад сильный. Вырывается, пытается встать на колени и стряхнуть меня. Ну, уж нет. Выпускаю его руку и со всей силы бью по почкам. Ещё. И ещё.

Из-за спины доносится треск веток и топот. На полянку выбегает Максим. Взгляд парня несколько ошарашенный. Только потом понимаю, есть с чего. Картинка перед ним запоминающаяся.

Мой молодой человек молча подлетает и бьёт ногой мерзавцу в рыло. Глухой стук. Тушка расслабляется и растягивается на земле. Максим протягивает мне руку, помогает встать. При этом смущенно отводит глаза в сторону, чтоб не смотреть на мои прелести.

– Знакомые все лица!

Пока я одеваюсь за его спиной, Максим приводит в чувство нападавшего.

– Он ко мне подкрался, пока я переодевалась.

– Извращенец, говоришь? Как тебя называть, несчастный?

Вместо ответа сдавленный вой. Потом глухой удар. Как киянкой по верстаку.

– Тебе не жить!

– Неправильный ответ – Макс ещё раз бьет парня лбом о дерево, затем заламывает ему обе руки за спину.

– Тебя ночью найдут. Встречу, на перо посажу, твою бабу…. – Тирада прерывается бульканьем и шипением.

– Яйца отрежу – спокойно обещает Максим. По его тону понятно, не врет.

– Лен, огромная просьба. Тебе не будет трудно снять с него штаны? А потом отвернуться.

– Зачем? – искренне надеюсь, Максим не будет прямо сейчас при мне практиковать древний красивый обычай южных народов. Вообще-то, у нас за такие шалости вешают без снисхождения и отпущения грехов. Педерастия, изнасилование с отягчающими по судебной формулировке. Не думаю, что в этом чудном мире законы сильно отличаются.

– С поверженного врага положено снимать трофей. Вместо скальпа сдерем штаны с исподним. Пусть побегает с голой задницей.

– У!!! – туша нервно задергалась.

Макс переворачивает его на спину и придавливает ногой шею. С удовольствием принимаю участие в игре. Ремень расстёгивается легко, пряжка простая. Резким движением рву ширинку брюк. Пуговицы разлетаются в стороны. Несчастный пытается достать меня ногами. Тщетно. Рывком стягиваю ему брюки с трусами до колен. Волосатое хозяйство пионера вываливается на солнышко. Целомудренно отворачиваюсь. Не пристало порядочной девушке видеть такое.

– Продолжим разговор?

– Отпусти. Всё прощу.

Хлёсткий удар. Хрип.

– Давай сначала. Как тебя зовут?

– Миша.

– Видишь, какой ты молодец. Говорить умеешь. Делаем так. Ты сейчас просишь у девушки прощения. Обещаешь даже не приближаться к ней и не смотреть в её сторону. Забываешь, всё, что здесь произошло. Устраивает?

На этом моя роль фурии суфражистки заканчивается. Превращаюсь в обиженную и оскорблённую невинность. Хотя, так оно и есть. Еле сдерживаюсь, чтоб не рассмеяться при виде натягивающего штаны и заправляющегося Миши. Видок еще тот. Опухлость на скуле, заплывший глаз – это моя работа. А вот ссадины по всей морде, распухший нос и кровь уже заслуга Максима.

Миша униженно распинается, настороженно поглядывая на Макса. Лучше бы он на меня смотрел. Очень хочется добавить животному ногой по нижнему мозгу. Комедия мне быстро надоедает.

– Вали. Если что услышу, если проговоришься, сама к тебе приду. За яйца повешу.

– Стоп. Я тебя не отпускал – Макс берёт Мишу за ворот и со всей души бьёт кулаком в живот. Согнувшееся пополам тело пушечным ядром влетает в кусты.

– Теперь отпустил.

На пляже нам делать нечего. Злосчастный купальник так и висел на ветке как декорация на сцене. Убираю его в пакет. Проверяю, не забыла ли чего.

С Максом идём напрямик через лес к лагерю. Тропинка выводит нас к забору. Этакая символическая граница из ржавой сетки высотой в полметра. Перешагиваем препятствие. Впереди какие-то склады, за ними тылы администрации.

– Лен, я там не удержался, видел тебя. Извини, пожалуйста – Максим явственно краснеет.

– Спасибо тебе за помощь.

– Ты очень красивая.

– Извиняю – гляжу ему прямо в глаза. – Там смотреть не на что. Надеюсь, ты не расскажешь?

– Буду молчать, но сам никогда не забуду – все же странный он человек. – Ты действительно очень красивая, и телом и душой.

– Ты обещал – легонько тыкаю его кулаком в живот. Сама смущенно отвожу взгляд.

Вот ведь зараза. Действительно, мужчинам нужно только одно, и не один раз. Странно, на полянке я совершенно не стеснялась наготы. Неудобство было, а смущения нет. Сплошной адреналин и ярость. Сейчас же одно слово сбило меня с толку. Чувствую себя неуютно. И вообще, от мальчиков одни проблемы. Даже от таких как Макс.

Вдруг понимаю, что-то там было не так. Странный похотливый юноша не мог подойти ко мне, невозбранно миновав Макса. Дорожка одна, а если бы пионер ломился через кусты, я бы его услышала. Странное дело, однако. Впрочем, что здесь не странного? Вот именно!

Глава 33 Максим

День сегодня выдался ярким и разнообразным. События и настроение скакали как на батуте. Происшествие на берегу оставило яркий след в моей памяти. Стоит закрыть глаза, и вижу перед собой стройную фигуру Лены в голубых трусиках. Я тогда глядел на нее с восхищением, чуть было не забыл про недотёпу извращенца. Тело развитое, пластичное, кожа упругая, всё на месте, ножки ровные сильные. Грудь у этой милой чуточку угловатой девочки небольшая, удивительно гармонирует со всей фигурой. Лена прямо как Диана-охотница. Такая красивая и восхитительная в своей юности и непосредственности. Хотелось обнять ее, прижать, почувствовать тепло её тела, впиться в губы поцелуем.

Девочка не промах, сама сбила с ног и стреножила ровесника. Как я понимаю, двумя ударами. Да, вот за нее я спокоен. В отличие от боязливой Ольги себя в обиду не даст. Честно говоря, больше всего я боялся, что на орехи достанется не только Мише, но и мне. Оба ведь видели гораздо больше, чем позволено. Обошлось. Лена быстро выключила режим берсерка и красиво сыграла садистку со стажем. Сам чуть было не поверил.

Меня с головой поглотила атмосфера этого лагеря. Солнечная, чистая. Даже мелкие приключения с мордобоем совершенно не портили впечатления. Наоборот, без перчика не вкусно. После ужина заглядываю на спортплощадку, потом иду за девушками. Возле их домика сталкиваюсь с Дмитрием. Здороваемся еще раз. Кажется, я знаю, кого именно он ждет. Трудно было не заметить на пляже взгляды и «случайные» касания.

Мне бы ещё разобраться с симпатиями. Вокруг столько юных, жизнерадостных, возбуждающих, притягательных, фонтанирующих феромонами школьниц, что глаза разбегаются. Учёные говорят, любовь это сплошная биохимия. Чушь полная. Любви вообще нет. Во всяком случае, стараюсь себя в этом убедить, иногда даже получается.

Девочки не заставляют себя долго ждать. Планы на вечер мутные, но это и не важно. Просто предлагаю погулять. Однако, идея наталкивается на возражение Лены.

– Ты забыл? Сегодня же литературный час.

– Прогуляем?

– Нет.

Девушка совершенно серьезна. Пока думаю, она хватает меня за руку и утаскивает за домик.

– Солнце голову напекло? – сердито интересуется Лена. – Тебе уже не интересно, куда мы попали?

– Расхождение с нашими мирами начало двадцатого века. Вторая Отечественная. Определённо.

– Я хочу знать точно, куда меня занесло и что меня ожидает после смены в лагере. Ты как хочешь, а я иду на этот самый художественный праздник скуки и внимательно слушаю.

– Извини, не подумал. Забылся, сам ведь хотел сходить послушать. Слишком уж засмотрелся на тебя.

Девушка глядит недоверчиво.

– Ладно. Лучше бы ты на Дашу, Ольгу или Машу Редину посмотрел. Они тебе больше подходят.

– Нет.

– Что, нет?

– Знаешь, они все красивые, но ты лучше. Красота уходит, человек, его душа остаются. Мне куда интереснее встречаться с тобой. Ты настоящая.

– Пожалеешь. Не люблю мужчин.

– Я тоже предпочитаю девушек.

Лена грустно вздыхает. Разговор заходит в тупик. Неловкую паузу прерывает громкий сигнал горна. Общий сбор у администрации.

Пытаюсь взять Лену под руку, но она отталкивает меня. Так и идем порознь. Впереди нас Дима и Даша, молодые люди беседуют на ходу о чем-то своём. Они так поглощены разговором, что не замечают ничего вокруг. Даже бегущие по дорожке пионеры им совершенно не мешают.

На площади строимся поотрядно. На крыльцо выходит директор Тамара Дмитриевна. За ней встают наша Настя и ещё двое молодых людей. Вожатые, конечно. Шум, гомон постепенно стихают. Директор выжидает, молча обводит нас тяжелым взглядом.

– Товарищи, пионеры! – голос громкий, сильный. – Сегодня в нашем лагере произошло чрезвычайное происшествие. Двое пионеров в нарушение режима во время тихого часа свалились с крыши столовой.

По рядам прокатился гул. Я про себя отметил красоту фразы. «Свалиться с крыши в нарушение режима» – это круто. Надо бы запомнить оборот.

– Нарушители находятся в медсанчасти, у обоих переломы. Состояние средней тяжести, серьёзных повреждений нет. После того как врач даст разрешение, их отправят домой. Я надеюсь, – Тамара Дмитриевна грозно насупилась – это было единственное происшествие в нашем лагере, и больше такого не повторится. Из-за нарушения режима отдыха дискотека отменяется. Прошу вожатых организовать занятия для своих отрядов.

Вот и решалась моя проблема. Не надо думать, как уговаривать Лену. Нет дискотеки – нет вопроса. Однако, что-то в словах директора не сходится.

– Ты о том же думаешь? – поворачивается ко мне Дима.

– Двоих нет.

– Я вообще их не видел на линейке, ни утром, ни сейчас.

Паренёк говорит громким шепотом. На нас косятся. Стоявшая рядом девочка презрительно фыркнула и отвернулась. Подношу палец к губам и многозначительно подмигиваю. Дима кивает, но через секунду вопрошает:

– Будем искать?

– Зачем? – моему изумлению нет предела.

Приятель яростно жестикулирует. Пытается что-то показать. Увы, не силен я в азбуке глухонемых. Пожимаю плечами и отворачиваюсь. Однако, меня самого посещает мысль зайти в медпункт, глянуть на мастеров отвесного пикирования. И вообще Дима прав: Миша, который любитель подглядывать и обниматься, с нашей последней встречи ушел своими ногами без переломов. Почему он игнорирует общее построение?

На литературный вечер иду чисто чтоб послушать. Уже нет желания строить из себя Штирлица или Майкла Никсона. С проблемами разберусь, но не сегодня. Мероприятие проходит в библиотеке. Сразу занимаю стул у дальней стены за полками. Лена пристраивается рядом. Особого ажиотажа творческий вечер не вызвал. Половина отряда слиняла или заблудилась по дороге. Даши нет, а вот Дима заявился одним из первых. Гм, не ожидал от него интереса к чтению. Оля пришла со своей книжкой, пока народ собирался, читала в сторонке.

Анастасия Алексеевна в честь мероприятия пришла в обычном платье. Жаль, пионерская форма и короткая юбка ей больше идут. Вожатая села на стул у библиотечной стойки и повела беседу. Как я понял, по плану должно было получиться обсуждение современной литературы, акцент на трудовые подвиги и прогрессивного человека счастливого настоящего. Что это такое? – честно не понимаю.

Однако, как ведущая Анастасия Алексеевна оказалась так себе, быстро потеряла контроль за обсуждением. После того как Ольга, вот хитрая тихоня, увела разговор на романистику и высокие отношения, вожатая махнула на всё рукой и самоустранилась. Дело пошло веселей. Меня же окончательно задавила скука.

– Лена, ты что-нибудь понимаешь?

– Тихо, не мешай – девочка отмахнулась как от назойливой мухи.

Сейчас рыжая сестра по несчастью сидела в напряжённой позе, наклонившись вперёд, глотала каждое слово. Провожу взглядом по пионерам. Да, собрались те, кому интересно. Глаза горят, за словом ребята в карман не лезут. То тут, то там вспыхивают оживлённые дискуссии. Оля и Дима переместились за стеллаж и перебирают книги, не забывая активно спорить. Что послужило предметом их разногласия, я так и не понял.

Библиотека вполне себе обычная, далеко не Терещенковское собрание, книг мало. Две полки занимают серии трудов каких-то Левина и Маркса. Плюс многотомные собрания Пушкина, Лермонтова, графа Толстого, Достоевского, Гоголя, Чехова. Классика, золотой фонд русской словесности¸ который никто не читает, а прочитавшие быстро забывают. Хотя, при здравом размышлении Гоголь и сейчас актуален, а стихи Пушкина производят неизгладимое впечатление на слабый пол. Да-с, приходилось применять одной прекрасной тёмной ночью в Озерном парке Царевококшайска. Результат сногсшибательный.

– Получается, герои Рафаэля Сабатини обычные бандиты – заявляет Дмитрий. – Они грабят поселения испанцев, захватывают корабли, похищают женщин, разве такие люди могут быть примером для подражания?

– Так они грабят испанцев. Испанцы эти сокровища отняли у индейцев. Испанцы бяки – почти кричит Яна. Юную спортсменку я то и не заметил.

– И вообще, у Сабатини пираты благородные, а враги подлые и нехорошие люди, над рабами издеваются, пленных вешают – это уже Петя выступил в поддержку любимых героев.

На Диму насели толпой. Общий тон: испанцы плохие, потому что их грабят благородные герои. Надеюсь, верно уловил настроение общества. Молодёжь не меняется. Сам таким был в школьные годы. Страницы книг дышат романтикой дальних морей, пальмовых островов, тропического неба над головой и трюмов с сокровищами. Герои всегда благородны, мужественны, несгибаемы и справедливы. Злодеи настолько злобны и жестоки, что даже в гальюн ходят с кинжалом в зубах. Последнее совершенно не мешает героям побеждать злодеев целыми пачками.