Текст книги "Костер на берегу (СИ)"

Автор книги: Андрей Максимушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 27. Лена

Каюсь, решила пошалить. Специально пошла на провокацию, залезла к нему через окно. Пусть думает, что хочет. Скучно через дверь ходить как все. Ну, вы понимаете. Даже если он собрат по несчастью, как говорит.

– Я вчера познакомился с двумя девушками – говорит юноша, или мужчина.

Это дико, но я ему поверила. Такое можно придумать, но зачем? Он сам в сложной ситуации. Держится хорошо, говорит спокойно без надрыва и истеричных ноток. Однако, в голосе проскальзывают определенные нотки. Его, как и меня, ночью вырвали из реальности и впихнули в этот шутовской лагерь с красными галстуками и странными плакатами, да еще украли целую жизнь. Только он любимого человека не терял, или нет? Максиму за сорок, по его словам. Должны быть семья, дети. Тогда почему он приехал на турбазу один? Не человек, а сплошные вопросы.

– Что будем делать?

– Жить – губы Максима трогает легкая улыбка. – Знаешь, всегда есть выход, из любой ситуации. Решим и эту проблему.

– Ну, хорошо. Я верю тебе – киваю в ответ, даже почти не соврала. – Только как выбираться будем? У меня нет желания провести жизнь в обществе кондовых социалистов.

– Каких ещё социалистов?

– Посмотри вокруг, эти красные флаги, лозунги, плакаты. Только пока портреты Штрассера не встречала. Ты что думаешь? Всеобщее равенство, пролетарское единение, партократия и государственный контроль, это же сразу в глаза бросается. – У меня было время подумать. Многое, слишком многое смахивает на наших помешанных на совершенстве и справедливости западных соседей за Вислой. Плакаты в таких обществах просто так не рисуют, они все пропитаны идеологией. Там каждая черточка, каждый штрих соответствуют линии единственно верной прогрессивной и непогрешимой Партии. Социалистической, разумеется.

– Лена, это не социалисты. Мы попали к коммунистам – глаза Максима сужаются, как прицелы.

– Стоп. Я историю только по учебникам знаю, ты сейчас говоришь о маргинальной философии конца девятнадцатого века?

Он рассказал. Хоть Максим и сдерживался, но эмоции иногда прорывались. Я его понимаю. Сама бы от такого рехнулась. Это как если бы…. Сама не знаю.

Все, приплыли. Поняла, он не из моего Петербурга, не из моей России. Как же так получается, когда мой прадед прикрывал бомбардировщики над Панамским каналом и дрался над палубами наших авианосцев в Наветренном проливе, его дед сражался с немцами под Смоленском? «Интересно тасуется колода» – писал господин Булгаков.

Насчет «маргинальной философии» я несколько слукавила. Если не изменяет память, у немцев в прошлом веке были проблемы с коммунистами – знаменитый путч Тельмана-Пика, после которого к власти пришел Грегор Штрассер со своей национал-социалистической партией. Грех жаловаться, Бог уберег Россию от великих потрясений, зато немцев не пожалел. Даже моих скромных знаний хватает понять, фатальное отставание германцев от нас в конце прошлого века прямой результат увлечения социалистическими идеями и простыми решениями. «Благими намерениями вымощена дорога в Ад» – так, кажется, говорят?

В мире Максима немцам пришлось ещё хуже. У них победил Тельман. Потому в Мировой Войне Германии пришлось пережить унизительный разгром, второй за столетие и навсегда выпасть из когорты цивилизованных стран. Зато у него Соединенные Штаты вдруг мировой лидер, а Британия хоть и избежала оккупации, но зато лишилась всех заморских владений и скатилась в хвост первой десятки.

Мы и не заметили, как проговорили до конца тихого часа. В дверь постучали. Надеюсь, это не меня ищут? Лучше бы не нашли, все же, оставаться с юношей вдвоём за закрытыми дверями не-комильфо. Пусть мы несовершеннолетние, это всё равно. Исключительность ситуации не оправдывает, а служит отягчающим обстоятельством. Прижимаю палец к губам, дико вращаю глазами и упархиваю в туалет.

– Кто там? – слышны щелчок замка и скрип двери.

– Макс, ты один? – голос знакомый. Явно ещё один из собратьев по несчастью.

– Странный вопрос.

За дверью слышны шаги, скрипят половые доски. Кто-то зашел внутрь. Затаив дыхание, медленно, осторожно задвигаю щеколду. Молюсь, лишь бы нахальному визитеру не приспичило уединиться по нужде. Максиму придется оправдываться, с чего у него клозет изнутри заперт. Представляю себе эту ситуацию в лицах. Чуть было не закатываюсь от смеха. Да, анекдоты не придумывают, их берут из жизни.

– Вечером танцы. Ты пойдешь?

– Ты приглашаешь? – вопрос не в бровь, а в глаз.

– Нет, ты что! Точнее говоря, ну да,…. Э…. Уже приметил, с кем танцевать будешь?

– Глаза разбегаются. Схожу, наверное, если время найду. У нас в отряде все девушки красавицы. Дима, ты сам, на кого запал?

Вот оно что! Только теперь узнала голос. Интересно, что Дмитрий скажет? Ещё интереснее, что он помнит за вчерашний день? Спрашивать такое напрямую нельзя, не поймут. Просить Дашу разузнать, ещё хуже, она точно не так воспримет. Хватит с неё утреннего пробуждения в нескромном виде.

Ответ я не расслышала. Не вовремя хлопнула дверь. А больше о танцах они не разговаривали.

– Слушай, а что за мелкий крысёнок вокруг Ольги вертится? Что-то не похож он на достойного человека. Может, стоит помочь несчастному упасть с лестницы раз десять подряд? – Вдруг интересуется Максим.

– Не знаю. Дерьмо какое-то. Сам специально об него споткнулся, когда он к девочке приставал.

– Плохо споткнулся. Я его сегодня рядом с Олей видел. Повторим?

– Идёт.

Мальчик не промах, только утром проснулся в этом теле, в непривычной обстановке, никого не помнит и не знает, а уже за какую-то Ольгу готов неведомому крысёнку мордочку отрихтовать. Достойно. Благородная эксцентричность не хуже моей.

Стоп. Что за Ольга? В отряде их две. Имена помню, особого внимания на них не обращала. Обычные девчонки. Не до того было.

Молодые люди тем временем выходят из домика. Макс, скотина закрывает дверь на ключ. От такой наглости столбенею. С другой стороны, иначе он и не мог поступить.

Покидаю свое укрытие. Убеждаюсь, что дверь действительно закрыта. Через окно в прихожей видны убегающие по дорожке ребята. Максим широкоплечий, высокий с короткимивыгоревшими волосами. Дмитрий поджарый, подтянутый, излишне худощавый. Русые волосы до плеч, неизменная мода старшеклассников и студентов. Быстро ребята подружились. Мальчишки. А ведь мы с Максимом так и недоговорили.

Прохожу по комнате. Природа не обделила меня естественным женским любопытством. Тянет посмотреть, как он здесь живет, сунуть нос в шкаф и сумку. Никто ведь не увидит. Давлю в себе нехорошее желание и покидаю домик через окно. Надо будет, он сам всё расскажет и покажет. А если не надо, то и не нужно. Обойдётся.

Глава 28 Дмитрий

Ноги сами несут меня к моему домику. Только поднявшись на крыльцо и дёрнув за закрытую дверь, понимаю, это дом Максима. Странно. Вчера я вселялся в «девятку». Вон справа домик с зеленым фасадом, там вчера жили Игорь и Катя с дочкой, а сегодня Игорь с каким-то мальчиком, Витей кажется.

Или наоборот, домик Игоря должен быть слева? Но я вчера точно вселялся «девятый» номер. Память ощутимо сбоит. С трудом соображаю, что мой домик «одиннадцать», всё остальное привиделось. Это раздвоение личности меня рано или поздно доканает! Нелегко жить с несколькими вариантами прошлого в одной голове.

Нет худа без добра. Максим явно не рад моему визиту, но быстро отходит. Обсуждаем вечерние танцы. Он тоже, хоть и пытается это скрыть, не знает, кого приглашать, если выпадет шанс. Хорошо, я не один такой.

Упоминание Ольги и пристающего к ней уродца-крысёнка окончательно делает нас друзьями. Мы вместе отправляемся восстанавливать справедливость и карать зло, как два рыцаря в сверкающих доспехах.

Ольгу обнаруживаем в центре лагеря у камня преткновения. И тихий час не помеха тем, кто проводит время очень тихо. Девочка не одна. Рядом с ней четверо молодых организмов. Кучерявый смугловатый шкет сидит на корточках. Забавно, я же споткнулся об него в другой реальности, там, где была взрослая Ольга. Ещё один юный романтик вальяжно расположился на скамейке, приобняв девушку. Двое верных Санчо Пансо изображают из себя почетный караул.

Невольно стискиваю кулаки и зубы. Ускоряю шаг. Драться я не люблю, всегда стараюсь уйти от конфликта с минимальными потерями, но только не сегодня. От вида сжавшейся комочком Оли и лапающего её урода, в голове перемыкает контакты.

– Мальчики, во что играете? – интересуется Макс.

– Ты кто такой? – реакция естественная. На не обезображенных интеллектом лицах проясняется целая гамма чувств от удивления до досады.

– Дрочить на улице неприлично. Зайдите за угол, или в кусты.

– Чё?!

Макс прыгает вперёд и ударом локтя выводит ближайший организм из строя. Мелкому крысёнку прилетает ногой в мордочку. Романтик отлепляется от девочки и бросается на Макса.

Последний гопник поворачивается ко мне. Бью ему с руки в торец, добавляю левой в грудь. Противник несильный. Пытается отмахиваться, хватает меня за воротник. На благородный бой нет времени. Пробиваю коленом в пах. Пацанчик сгибается буквой «зю», глаза лезут из орбит. Теперь локтем в скулу. Перехватываю тело и направляю в кусты. Ускорение придаю ногой, точно по копчику.

Макс тем временем швыряет обмякшее мясо прямо через скамейку. Оля только тихо пискнула, когда над ней пролетела тушка гопника. Крысёнок и его собрат по несчастью пытаются тихо уползти. Увы. Не сегодня. Пинками и тычками гоним их за кусты на продолжение разговора.

Обычного в таких случаях внушения не получается. Мой приятель вообще не настроен на разговоры. Он молча нокаутирует противников короткими жёсткими ударами. Кажется, у кого-то что-то хрустнуло. Не важно.

– Уводим Ольгу. Если кто будет спрашивать, нас здесь не было, а им показалось.

Киваю в ответ. У меня на руке кровь. Не моя. Вытираю кулак о галстук и рубашку ближайшего любителя романтики четверо на одну. Пора сматывать удочки.

После драки меня трясет. Отходняк. Благо, всё внимание на девушку, нет времени на собственные моральные сопли и опасения попасть на проблемы. Я держу под руку хрупкую испуганную пионерку, и пытаюсь помочь ей справиться с последствиями стресса. Не я один, мы с Максом. Так и гуляем по лагерю втроем.

«Что будет, если Даша нас увидит?» – резонно предостерегает Лорд Здравый Смысл. Шикаю на него. Сегодня столько всего произошло, что потенциальная ссора с девочкой, с которой у меня только намек на отношения списывается в разряд «всяких мелочей десятой важности».

За воротами лагеря первое что мне бросается в глаза – отъезжающий автобус. Понять не могу, что на меня нашло. Вижу, как он едет, как салон покачивается на ямах, как удаляется запылённая грязная корма. И я уже бегу за ним со всех сил. Машу руками. Кричу. Водитель не смотрит в зеркало. Или смотрит, но не хочет останавливаться. Зачем ему безбилетный пассажир?

В лесу я почти догоняю машину. Но и обогнать не могу. Деревья и кусты почти вплотную примыкают к дороге. Наконец, наваждение спадает. Останавливаюсь, упираю руки в колени. Дыхание тяжелое, в боку колет. Автобус уходит. Большой оранжевый, он как лодка для Робинзона, ниточка связи с настоящим. Он уходит. Он настоящий, не привиделся. Призрак не может поднимать клубы пыли, вонять перегретым маслом и солярным выхлопом.

Когда автобус вписывается в поворот, видно, салон пустой. Вообще никого нет. Наконец машина скрывается за деревьями. Всё. На меня наваливается апатия. Мать его! Даже номер не разглядел.

Минута слабости проходит. Пока бреду к лагерю соображаю, раз автобус приезжал сегодня, то он и завтра будет, и послезавтра. Лагерь не может существовать в полном вакууме. Вчера сюда привезли смену. Хорошо, кто-то, как и я из другого мира, но как быть с местными? Вожатые, администрация, персонал не живут здесь затворниками. У них есть своя жизнь в городе. В лагерь должны привозить продукты. Наверное, где-то у вожатых и начальника лагеря есть телефон. Обычный проводной. Мобильников тогда не было. Или были? Не помню.

Глава 29 Максим

Спасибо Диме, помог снять напряжение. Всегда приятно восстанавливать справедливость и нести добро, особенно если дело касается весьма симпатичной девушки. Двое против четверых – просто замечательно! Рефлексы не притупились, тело работало на автомате.

– Ты их знаешь?

– Нет. Вчера только вот этого мелкого видел – Дима трогает носком под ребра распростёртое тело.

– Я тоже не помню. Откуда только взялись?

Оля даже и не пытается как-то объяснить ситуацию. Девушка краснеет, на её глаза наворачиваются слёзы. Вижу, как она судорожно стискивает в руках книжку. Списываю всё на нервы. Вопроса, что делать с тушками даже не возникает. Оставляем всех четверых в кустах. Очнувшегося первым жителя возвращаю в небытие ногой в лоб.

– Сотрясение мозга ему не грозит, – комментирует Дмитрий – мозгов у них нет.

Положительно, парень мне нравится. Не растерялся. Соплей, заламывания рук, истерики не наблюдается. Нормальный деловой тон. Наш человек.

Ольгу мы решительно подхватываем под руки и уводим. Куда? Прочь с места происшествия, разумеется. Пока неторопливо гуляем втроем по лагерю. Мышечная моторика быстро приводит человека в чувство. Мы с Димой треплемся на разные отвлечённые темы. Оля механически передвигает ноги. В уголках глаз слезы.

Пересказываю пошлый анекдот об итальянском туристе на Кубе и обезьянках. Дима ржёт, как оглашённый. Оля смущённо улыбается. После первого успеха развиваю наступление. Повествования на грани фола. Разумеется, сюжеты самые простые. Вовремя останавливаюсь, когда на язык наворачивается история про пилота «Аэрофлота» над берлинским аэропортом. Как бы не пропустить ляп. Вдруг друзья не поймут, почему раньше наши летчики на Берлин летали, но не садились.

Дима подхватывает и выдает перл, от которого даже у меня уши краснеют. Гляжу на Олю, девушка хоть и смутилась, но глазки лукаво светятся, видимо слышала, для чего туркам нужен вазелин, а сванам офицерский бебут.

Так мы доходим до ворот. Как раз чтоб помахать вслед отъезжающему автобусу. Я морщу лоб, пытаясь угадать модель транспортного средства по его запылённому заду. Неблагодарное занятие. Даже номер не разглядеть. Дима же неожиданно срывается с места и бежит за автобусом.

– Что это было?

– Рейсовый автобус – пожимает плечами Оля. От слез на её лице и следа не осталось.

– Это понятно. Дима куда рванул? Он должен был уехать? – не понимаю, что на него нашло. Даже если парнишка пропустил рейс, то уже нет смысла рвать задницу. Уедет следующим автобусом. И не собирался он сегодня никуда уезжать.

– Вернётся. Побегает и придёт назад. Все возвращаются.

– Что с ним такое? – и тут же задаю вполне резонный вопрос. – Оля, ты не знаешь, какой это рейс и куда он идет?

– Он каждый день приходит и уходит.

– А куда он идет?

Девочка пожимает плечами и отворачивается. Делает вид, что не расслышала вопрос. Ещё интереснее. Хотя, логика в этом есть. Прикидываю в голове пару-тройку гипотез. Да, сходится. Очень правдоподобно. Вот только, как это устроено и кому это нужно? Всё происходящее полностью противоречит всем законам природы. Что до Божественного вмешательства, то на кой сосновый и моржовый Господу это нужно?!

Быстро читаю про себя «Отче наш». Результат нулевой. Мир вокруг меня не рассыпается, никто с хвостом и рогами из гипсовой статуи у ворот не вылупляется, серой точно не пахнет. Впрочем, это ничего не доказывает. Говорят, на Врага рода человеческого действует только молитва святого человека. Точно мне это не поможет. В церкви последний раз был месяц назад, исповедовался в прошлом году, половину прогрешений утаил, постеснялся перед отцом Григорием выкладывать, особенно касающееся шалостей в области налогообложения. О внебрачных отношениях даже без обещания таковых и говорить нечего. Грешен, но не раскаиваюсь.

Из-за поворота появляется Дима. Молодой человек бредёт, понурив голову. Не догнал. Выходим за ворота. Почему-то мне показалось, что лучше всего будет поговорить за территорией. Вспоминаю, ещё вчера здесь рядом был поселок. Большая деревня, по справочнику пять сотен душ, мебельный цех, большая ферма братьев Белкиных, рыбоводческие хозяйства и прочее. А не прогуляться ли туда интереса ради?

– И как? – встречаю Диму вопросом.

– Не обращай внимания.

– Какой хоть номер у этого извозчика?

– Какая разница какой у него номер? – окрысился парень.

– То есть, тебе все равно, на какой автобус садиться? Ты случаем, не бежать собрался? – пытаюсь сыграть на обиде.

– Проехали. Макс, извини – резкий переход от защитной агрессии к апатии. Парень явно не в себе.

«Рассвет на хуторе близ Гаваны. Мне теперь двоих в порядок приводить» – констатирует альтерэго в подчерепном пространстве. Тяжело с молодёжью работать.

– Ладно, Дима. Зря сказал. Сорвалось. Тебе куда-то ехать надо было?

– Я же говорю, уже не надо – молодой человек вспоминает, что с нами девушка. – Ольга, мы тебя до дома проводим.

– Не нужно меня провожать. Спасибо, мальчики.

– Нет, давай проводим. Вдруг эти козлы попадутся.

– Какие козлы? – изумление в глазах девушки столь естественно, что мне хочется тряхнуть головой и влепить себе по затылку.

– Надеюсь, мы их рядом с тобой больше не увидим.

– О чем вы? Мальчики, что вы говорите?

– Хорошо! Вот так давай и дальше. Нет их, не было и не будет. Договорились! – я не спрашиваю, ставлю перед фактом. Про себя отмечаю, не так всё просто с этой скромной и ранимой тихоней. Надо будет отловить того крысенка, оттащить в укромное местечко и вдумчиво расспросить. Это я хорошо умею. Жизнь научила.

– Извини, книжка интересная? – Дима мягко переводит разговор на безопасную тему. При этом умудряется толкнуть меня в бок.

– Тебе может показаться скучным. «Триумфальная колоннада» Ремарка.

– «Триумфальная арка»? – уточняет наш приятель.

– Нет.

Ольга протягивает нам книгу. Солидная твердая обложка, немного потрёпанная, матерчатый переплёт. Тиснёная надпись: Эрих-Мария Ремарк «Триумфальная колоннада». Мне это ни о чем не говорит. Даже писателя такого не знаю. Дима же недоумённо приподнимает бровь.

– Ремарк хороший автор. Сильно пишет, но читать его тяжело.

– Ты читал?

– Конечно. Мне он нравится. Но, говорю, сложный автор, трагический. Его герои переживают такое, что врагу не пожелаешь. А что ещё из него читала?

Я выключаюсь из разговора. Остается только слушать, как молодые люди обсуждают неизвестные мне произведения. Вот ещё одна трудность. Не знаком с целым пластом культуры. Придётся строить из себя этакого сибирского крестьянина, в жизни не читавшего ничего кроме «судебника» и наставлений по агрокультуре. Иначе, легко попасть впросак, упомянув, к примеру, Булгакова или Артура Хейли. Вполне может выясниться, что Михаил Афанасьевич в этом мире ничего не писал на религиозно-мистические темы и даже «Записки земского врача» не оставил.

Ольгу мы все же провожаем до её домика. Живет она недалеко от администрации. Пытаюсь напроситься в гости, но не получается. Конечно, совсем не за этим. Бытовые мелочи многое могут рассказать о человеке и его образе жизни. Об окружающем мире тоже.

– Надо бы зайти в библиотеку – тихо молвлю, когда мы уходим от домика. Не думаю, что будет время серьезно ознакомиться с местной культурой, но общее представление получить надо. Пробежаться по обложкам и каталогам, найти знакомые фамилии и названия, как минимум. А если попадется школьная хрестоматия, то цены ей не будет. Помню, писал сочинения по творениям графа Толстого по учебнику. Сами труды этого титана духа и неустанного труженика пера я так и не осилил.

– Достоевского пролистай на ночь, как раз для настроения – подкалывает Дима.

– Только если надо будет прибить кого. Настрой самое то.

– Топор должен быть в сарае за администрацией – не понятно, шутит приятель или нет.

Глава 30 Лена

После тихого часа идём на пляж. Под жарким, редким в наших широтах солнцем все проблемы и заботы испаряются сами собой. Наслаждаюсь каждой минутой лета, каждым солнечным лучиком, каждым глотком воздуха и каждым взглядом на мою милую, ненаглядную Дашу. Ноги сами несут нас к озеру. О спортивных мероприятиях мы с подругой и не вспоминаем. Жарко. По пути нам попадаются подростки в красных галстуках. Невольно задерживаю взгляд на веселых беззаботных девчушках из второго отряда. Прелестницы! Милые, невинные и восхитительные своей юной красотой. Как распускающиеся цветы на лесной опушке.

На площади у памятника мореновым отложениям здороваемся с Олей Вронской. Девушка сидит на скамейке одна с книжкой в руках. Тоже, нашла время, в такую то погоду! Даша предлагает ей присоединиться к нам.

– Спасибо, но нельзя. У меня эти дни – Оля краснеет и отворачивается.

Мы уже уходим, как из кустов за спиной Ольги появляются Максим и Дима. Похоже, они нас и не заметили. Что-то горячо обсуждают. Вспоминаю, они собирались идти спасать какую-то Ольгу от какого-то крысёнка. Одну Ольгу вижу, ребят тоже, а где жертва мужской дружбы? Надеюсь, хоть не довели дело до смертоубийства.

Ладно, если захотят, сами нас найдут, чай, не маленькие, особенно Максим. Несемся к берегу. На песке Даша сбрасывает кроссовки, снимает юбку. Опа, а на девушке купальник. Поворачиваюсь в поиске кабинок. Конфуз. Нет их. Где же контингент переодевается? За что мне такое наказание?

– Лена, ты чего застыла? – Дашка уже расстегивает рубашку.

– Подожди минуту – чувствую себя не в своей тарелке.

И эта зараза не могла напомнить. Обидно. Беру себя в руки. Нечего злиться на подругу, она не знает, что я не знаю местные обычаи и особенности. Сама виновата, могла ведь догадаться, лагерь по комфорту почти как элитный «Суворовский». Там, говорят, чуть ли не общие душевые и бараки казарменного типа.

Возвращаться в домик не хочу. Устраивать танцы с полотенцем ниже моего достоинства. Подхватываю пакет и бегу в лес. Кусты у берега густые, а мошкара мне не помеха. За минуту не сожрут.

Не я одна прячусь от нескромных глаз в кустах. Справа шевеление, шорох. За деревом мелькает чья-то голая спина. Углубляюсь дальше, спугиваю здоровенного ужа. Кто мне утром говорил, что здесь змей нет, или это вчера было? Без разницы. Появляется мысль поймать чешуйчатого обитателя приозерных зарослей и подбросить Насте в домик. Будет ей домашний питомец, будет кому постель согревать, раз второй вожатый ночью бесследно пропал.

Выбрав подходящее чистое место, раздеваюсь догола. Ветерок приятно холодит кожу, ласково обвевает нежные места. Млею от удовольствия, наслаждаюсь свободой без стеснения. Надо бы ночью взять подругу, уйти с ней за дальний мыс и искупаться в костюме Евы. Мы с ней так и планировали перед отъездом. Эх, мечты. Боюсь, мне придется завоёвывать доверие заново. Такие купания и у нас не-комильфо, а здесь подавно.

На берегу уже весь наш отряд. Почти весь. Не мы одни проигнорировали спортивные мероприятия. Не удивительно, когда еще будет такая прекрасная погода! На спортплощадке явно только самые фанатичные поклонники спорта остались. Нет Вронской и ещё пары девочек. Максима и Димы тоже не видно, но они собирались какого-то дегенерата препарировать, если уже не вскрыли и не закопали. Понимаю.

В такую погоду всякая тварь живая к воде тянется. Вон, даже здоровенный чёрный котище улёгся на ветке ивы, лапы, хвост свесил, глаза прикрыл, млеет. На голову кота садится стрекоза. Зверюга даже усом не ведет. Разморило его на солнышке.

– Лена, давай с нами в волейбол!

– Нет. Я не умею.

– Я тоже не умею, давай вместе – кричит Петя. Рядом с ним неразлучные друзья Игорь и Витя

Кто-то бросается мне навстречу с распростёртыми объятьями. С визгом уворачиваюсь. Бегом по уходящим в озеро мосткам и с разбегу ласточкой в воду.