Текст книги "Подземка"

Автор книги: Андрей Кивинов

Соавторы: Олег Дудинцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Костыль возбужденно объяснял боссу последний расклад:

– Менты целый день шерстят! Совсем озверели: всех подряд метут. Из-за них вся работа встала.

Сильвер поморщился: ментовская активность всегда вызывала у него аллергию.

– Чего им, сукам, неймется? – чертыхнулся он.– Какая-то операция, что ли?..

– Кейс с документами ищут! – Чтобы чем-то занять руки, Костыль разлил водку по стопарям.

Выпили, закусили, слово взял Шайба:

– У какого-то их начальника пацаны «дипломат» дернули.

– Наши?..– Сильвер отправил в рот кусок семги. Его подручный пожал плечами:

– Хрен его знает!

Обоим браткам, как исполнителям, не хотелось попадать под ментовскую раздачу. Призывая командира к осторожности, они, прежде всего, беспокоились о собственных задницах.

– Пока не найдут, не угомонятся.– Костыль глотнул пивка,– Чё делать-то?

– Может, переждем пока? – поддержал коллегу Шайба.– От греха...

Сильвер вдруг вспылил. Он вообще отличался резкими переходами от спокойствия музейного мамонта к вспышкам свирепости цепного пса – за эту непредсказуемость его и боялись. Слишком для многих она плохо кончилась...

– Переждем?! – рявкнул Сильвер.– А кто нам убытки возместит?.. Эм-вэ-дэ?!

Шайба, который давно привык к таким вспышкам, примирительно заметил:

– Если нас им сдадут, запрессуют. Начальник-то, говорят, главковский...

– Может, пока на улицу всех выгоним,– выдвинул предложение Костыль.– Пусть там вкалывают. Чего бабки терять?

Сильвер, который вновь перешел в состояние музейного мамонта, отрицательно мотнул головой:

– Это цыган территория. Нам еще с ними войны не хватало,– немного подумав, добавил: – Легче ментам кейс вернуть. Только быстро.

– Точняк!..– подхватил Шайба,– Пусть подавятся!

– Пацанов ищите.– Авторитет красноречиво взглянул на золотые часы, давая понять, что дело не терпит отлагательства.

– С молдаванами как решим?.. —уточнил Костыль.

– Пусть пока на больняке посидят. Без оплаты. А ты пока «инвалидов» обнови. Эти уже примелькались. Есть у тебя на примете?..

Костыль почувствовал себя в своей тарелке: недостатка в работниках бандитский «кадровик» никогда не испытывал.

– Есть! – откликнулся он.– Пара безногих и один воин-интернационалист. Левый.

– Ротация кадров!..– Шайба взорвался хохотом.

Костыль недоуменно уставился на напарника:

– Слов-то умных понахватался, как сучка блох. Тот, смущаясь своей учености, объяснил:

– Да это от бати... Он у меня на политике двинулся.

Кстати...

Он поднялся со стула, вышел в соседнюю комнату и вернулся с парой костылей. Примеряя по росту, спросил у Сильвера:

– Я возьму на месяц?..

Авторитет взглянул на широкоплечего здоровяка:

– Что, подхалтурить решил?

Шайба отложил в сторону костыли:

– Да не-е... Батя ногу сломал.

– Во время дебатов в Госдуме! – усмехнулся Сильвер.

– Да нет, на льду поскользнулся.

Костыль по-дружески хлопнул его по плечу:

– Так давай его к нам... Как говорится: тело – в дело!..

* * *

Беготня за украденным кейсом вконец измотала начальника штаба. За это время он успел возненавидеть метро, нищих и сбросить три килограмма из ста десяти. Увы, последний факт оказался единственным позитивным итогом. Везде он встречал одно и то же: равнодушную вежливость коллег, отнюдь не горевших желанием искать пропавшие документы, и придурковатые лица нищих, которых приводили постовые. Все задержанные твердили заученные фразы: «Не знаю, не видел, я вообще здесь в первый раз...» Егоров чувствовал: они прекрасно все знают, но молчат. Иногда после беседы с очередными «обездоленными» он испытывал острое желание собрать весь этот сброд – всех этих липовых «молдаван», «ветеранов военных кампаний», «многодетных матерей», распихать их по камерам и хорошенько попрессовать. Но кто же такое позволит? Получался какой-то замкнутый круг.

Оставалась одна надежда – на оперов «убойного». Если и они ничего не выяснят, придется искать новую работу... Сергей Аркадьевич отправился к подопечным Шишкина с тяжелым сердцем, ведь именно он швырнул псу под хвост многомесячный труд многих людей. Но другого выхода он не видел.

Егоров не хотел действовать через начальство, справедливо посчитав, что это должно прозвучать как личная просьба. Он зашел днем, когда все оперативники сидели на своих местах.

– Здорово, мужики!

Из угла, где сидел Любимов, прозвучало одинокое «Здрасьте». Бодрая улыбка быстро сползла с осунувшегося лица Егорова.

– Тут у меня...– неуверенно начал он.– Презентик небольшой... К Новому году.

В большом полиэтиленовом пакете, который он поставил у двери, что-то звякнуло.

– Присаживайтесь, Сергей Аркадьевич.– Плахов пододвинул начальству колченогий стул.– Какие новости?..

– Хорошего мало...– Егоров грузно обмяк на стуле.– Я из-под земли двое суток не вылезал. Все без толку... Никто ничего не знает. Прямо круговая порука!

– Немудрено,– заметил Виригин.

Егоров в отчаянии махнул рукой:

– И главное, всех этих нищих как ветром сдуло. Плохо, что про главарей не выяснил. Я бы их...

Он со злостью сжал кулаки размером с пивную кружку, словно собирался здесь и сейчас нокаутировать заправил «нищенской мафии».

– Да, Сергей Аркадьевич,—задумчиво произнес Любимов,– похоже, дело швах.

– Хуже не бывает,– вздохнул Егоров.– Что мне теперь делать?..

– Пора о душе подумать...

– И о пенсии! – добавил Плахов.– Может, тогда с уголовным делом пронесет.

Не обращая внимания на иронию, начштаба обреченно пробормотал:

– Да кому я там нужен... на пенсии...

– Ну почему же! – подбодрил Плахов.– Пойдете склад охранять. Сутки через трое.

– Издеваешься?..– Егоров подозрительно взглянул на оперативника.

Игорь с трудом подавил улыбку:

– Рисую жизненные перспективы.

– Мужики, помогите! – Егоров достал платок, вытер пот со лба.

– Чем? – Виригин наконец отвлекся от перекладывания бумажек.

– Ну не знаю...– пожал плечами Егоров.– Внедрите кого-нибудь, комбинацию проверните! Вы же асы. Мне б только до главарей их добраться!

Наблюдая за этой картиной, Макс внутренне возмутился. Что же получается, украли у него кейс, так он готов всю мафию разгромить, а до этого одни планы писал да речи произносил по результатам работы Главка. Не скрывая своего раздражения, он сказал:

– Мы, Сергей Аркадьевич, год комбинации крутили. А из-за вас все прахом пошло...

– Максим, я же не думал! – пытался оправдаться тот.– Хотел как лучше...

Бесхитростный Рогов добавил полено в костер вины, который пылал в душе подполковника:

– А нас за нарушение режима секретности строили.

«Ах ты, суслик! – злился Егоров.– Мало, мало я с вас стружку снимал!..» Но вслух он жалобно произнес:

– Ну я вас прошу...

– Кого же мы внедрим? – вслух размышлял Любимов,– Народ там специфический...

Автор идеи выпрямился на стуле – у него затеплилась надежда, что опера не откажутся помочь.

– Не знаю...– Егоров, как компьютер, лихорадочно перебирал в уме варианты.– А если твоего тестя, Вась? А?.. Он похож.

– Сами с ним договаривайтесь,– кивнул в сторону напарника Плахов.

– Василий Иванович, поговори с папой.– Егоров обернулся к Рогову.

– Он до такого не опустится!

– Но он же участник войны! Патриот! – не отступал Егоров.– Попробуй уговорить. Это ему и к пенсии прибавка.

Игорь решил поддержать начальника:

– Вась, может, наши секреты еще не продали?

– Не обещаю...– На лице Рогова читалось сомнение.

Штабист решил, что лед тронулся:

– Попробуй, Василий, скажи: Родина в опасности, и все такое.

Глядя на озадаченного опера, виновник головняка понял: пора уходить. Засидишься – глядишь и передумают. Задача поставлена, теперь пусть они без него покумекают, как внедриться в эту мафию.

После ухода штабиста Виригин открыл пакет, достал оттуда бутылку армянского коньяка. Подмигнув Рогову, сказал:

– Смотри-ка – добротный напиток! Ну что, надо помочь хорошему человеку. Тем более что Палыч все равно на нас это дело повесит.

Рогов насупился:

– Ну да, коньяк пить – это вам не тестя уговаривать!

Василий догадывался, что разговор с тестем предстоит непростой. Федор Ильич человек хороший, но со своими «тараканами». Вечером за чаем Рогов изложил свою просьбу:

– Папа, тут такое дело...

Он замолчал, давая возможность проявить нетерпение.

– Ну, говори, чего там у тебя стряслось.

– Не у меня, у штабного одного. «Дипломат» у него в метро украли. Два пацана из нищенской бригады.

– Дела...– скорбно прокомментировал тесть.

– Не то слово! В чемоданчике том документы важные находились.

Отхлебнув из кружки чайку, Федор Ильич укоризненно покачал головой:

– Чего же он их в метро возит?

– Хотел дома с бумагами поработать. У него машина сломалась – в общем, все один к одному... Мужик три дня по метро бегает – никакого толку.

– Сочувствую...

– Понимаешь, мы тут подумали: если операцию внедрения провернуть, то появится шанс на пацанов выйти, что кейс умыкнули.

– А я-то чем могу помочь?

Рогов собрался с духом и выпалил:

– Надо немного в метро посидеть.

Федор Ильич сначала не понял, о чем идет речь, а когда допер, то чуть не вылил горячий чай на причинное место.

– Милостыню просить?! Ты что, на старости лет меня обесчестить хочешь?! Совсем ты, зятек, заработался... В жизни всякое бывало. Иногда так прижимало – хоть вой, но руку никогда не протягивал. Ты вообще соображаешь, что предлагаешь?!

– Да я, папа, и сам не очень-то...– виновато понурился Василий.

– Чего ж тогда просишь?!

Как опытный опер Рогов знал: для решения вопроса иногда полезно отзеркалить эмоции собеседника. Он в сердцах стукнул кулаком по ладони:

– Да пусть бы этот Егоров за все ответил! А то только командовать может. То ему планы подавай, то курвиметр... А где его взять?

Федор Ильич испуганно обернулся на дверь и укоризненно заметил:

– Ты, Васек, не ругайся! Наши дамы еще не спят.

– Курвиметр – это прибор такой,– поспешил внести ясность зять.– Для «тревожного» чемоданчика.

За столом возникла пауза. Тесть на минуту задумался, Василий ему не мешал.

– А в вашем-то чемоданчике что за документы были?

– Секретные!..– Рогов понизил голос, словно опасаясь, что кто-то их подслушает.– Приравненные к государственной тайне. За них срок влепить могут.

Для людей, выросших в сталинскую эпоху, слова «срок» и «государственная тайна» по-прежнему обладали особым, высоким смыслом. Федор Ильич как-то весь подобрался, нахмурил брови и многозначительно произнес:

– Го-су-дар-ствен-ной?!..

Василий понял: лед тронулся.

– Весь питерский угрозыск, гад, подставил!..– пригорюнился он.

– Раньше за такое к стенке ставили,– сокрушенно покачал головой тесть.– Распустили народ!..

– Ну, пулю в затылок —это лишнее...—возразил зять.– А вот за дело – обидно!

* * *

На станции метро у колонны стояла бедно одетая смуглая брюнетка. Волосы ее были убраны под ситцевый платок. В «кенгуренке» на груди надрывно плакал ребенок – на вид не больше года. На лице Руфины застыло выражение растерянности. Она не представляла, что делать в такой ситуации. За те полгода, что она работала в бригаде Земфиры, голодные дети, накачанные феназепамом, никогда не просыпались, а этот байстрюк – на тебе! Сама она свой пост покидать опасалась: дневную выручку – вынь да положь. Руфина ждала бригадиршу, чтобы та как-то разрулила ситуацию. Обычно ребенку вкалывали ударную дозу снотворного и продолжали таскать до упора.

Кто-то оглядывался на плачущего ребенка, большинство людей равнодушно проходили мимо, напоминая скользящую ленту из человеческих лиц. Какая-то женщина оторвалась от живого конвейера. Она порылась в сумочке и достала баночку с детским питанием:

– Он у вас голодный... Дайте-ка я посмотрю.

Реакция «мамаши» оказалась неожиданной. Она резко отвернулась и отошла в сторону, не сказав ни слова. При этом ребенок не прекращал истошно орать.

Прохожей оказалась молодая врач-педиатр Ира Шевцова. Сперва она хотела плюнуть на это дело и уйти, но страдания ребенка не могли оставить ее равнодушной. Она поднялась по эскалатору и направилась в комнату милиции.

В прокуренном помещении лузгали семечки трое милиционеров. На появление женщины никто не отреагировал. В стороне на обшарпанной скамейке развалился пьяненький мужичок. Его язык слегка заплетался, но говорил он довольно уверенно:

– Повторяю... Я – капитан второго ранга. Вызовите дежурную машину.

– Слушай, капитан, что у тебя за служба такая?..– Лейтенант оторвался от составления протокола.—То пьяный, то с похмелья. Третий раз уже здесь сидишь.

Мужичок громко икнул, не удостоив сержанта ответом. Последний вопросительно взглянул на Иру:

– Что у вас, гражданочка?..

– Там женщина с ребенком. Он кричит сильно – скорее всего, болен или истощен. Мамаша милостыню просит.

– И что?..

– Ребенок же... Примите меры.

На лице лейтенанта появилась недовольная гримаса – отрывают от дел, умники. В другое время он бы, не задумываясь, отфутболил сердобольную гражданку, но последнюю неделю линейный отдел метрополитена находился «под колпаком» у Главка.

– Игорь,– мотнул головой лейтенант,– сходи посмотри!..

Сержант посмотрел на Ирину, как на врага народа, и с тяжелым вздохом оторвал задницу от стула.

Они спустились вниз по эскалатору. Женщина стояла на прежнем месте, ребенок по-прежнему истошно орал.

При виде милиционера Руфина метнулась к вагону, но не успела – двери закрылись буквально у нее перед носом.

– Предъявите документы...

Руфина протянула черно-белую копию свидетельства о рождении, по виду – явная липа.

– Паспорт...

Руфина затараторила жалобным голосом: сама с Украины, документы и деньги украли, живем где придется...

Милиционер перебил эту унылую рэп-речевку:

– Ясно, пройдемте.

Цыганка покосилась в сторону подошедшего поезда. Милиционер для верности взял ее под локоть...

Морщась от детского крика, лейтенант просмотрел липовую бумажку, задал мамаше стандартные вопросы и получил такие же типовые ответы. Тем временем Ирина пыталась уговорить женщину отдать ребенка для осмотра, но та вцепилась в живой «реквизит» мертвой хваткой.

Кавторанг сообразил, что это шанс:

– Лейтенант, отпусти! Мне надо дочку встречать!

Милиционер устало взглянул на военного алкаша:

– Ладно, иди, еще раз тебя здесь увижу – займусь конкретно!.. Счастливого плавания!

Он снял трубку и набрал телефон одного из отделов УВД на метрополитене. После небольшого разговора с дежурным передал трубку Ирине. На том конце провода спросили, что случилось. Пришлось объяснять все в третий раз.

– Вы поймите: ребенок болен!.. Ему надо «скорую» вызывать. Если эту женщину сейчас отпустить, потом концов не найдешь. Я уверена, что она ему никакая не мать.

– Ну, это еще доказать надо. Что вы хотите?

– Вызовите инспектора по делам несовершеннолетних!..– настаивала Ирина.

На том конце провода повисло молчание.

– Как хотите,– не сдавалась Ирина,– но я это так не оставлю! Буду звонить в Управление собственной безопасности УВД!..

Последний аргумент, как ни странно, сработал. С милицейским «особым отделом» связываться никому не хотелось – не дай Бог запишут в «оборотни в погонах»!

– Хорошо, ждите...– пробурчали на том конце провода.

Ирина написала объяснение, где изложила все, чему стала очевидцем, а минут через двадцать приехали два милиционера, чтобы отвезти Руфину с ребенком в отдел для дальнейшего разбирательства.

– Я тоже еду, я главный свидетель.

Сержант с сомнением покосился на лейтенанта. Тот досадливо махнул рукой:

– Возьми ты ее!..

В отделе потянулись часы ожидания. Дежурный тем временем принялся давить на психику:

– Ее по-любому отпустят. В первый раз задержана. Пока запрос в посольство Украины дойдет, пока то-сё... Вам это надо?..

– Это не мне, а ребенку надо – пропадет ведь!

Наконец нарисовался оперуполномоченный и увел Руфину в кабинет. Прошел еще час. Ирина начала скисать, но тут на помощь подоспела инспектор ПДН, которая уже успела переговорить с «мамашей». Выяснилось, что документы на ребенка фальшивые. Вызвали «скорую», мальчика увезли.

Инспектор вызвал Ирину и почти в точности повторил слова дежурного:

– Задержать по сто пятьдесят первой не можем. Нужно три привода. Придется отпустить.

В восьмом часу вечера, через четыре часа после встречи с нищенкой, Ирина отправилась домой, радуясь, что спасла одну жизнь. Цыганку отпустили спустя десять минут. Но ни она, ни тем более милиционеры не предполагали, что годовалого малыша сдала в аренду его мать-наркоманка, а плату получала героином. О живом «реквизите» знала Земфира, но предпочитала молчать.

Эту двухкомнатную квартиру братки Сильвера подбирали, исходя из пары соображений: близость к станции метро и большая площадь. Все остальное в расчет не принималось – двенадцать женщин с детьми жили в окружении голых стен. Кроватями служили грязные матрасы, брошенные прямо на пол. В квартире стоял жуткий запах, на кухне и в ванной грязь, одним словом, царство вирусов.

Вечером Руфина вернулась в свое пристанище. Узнав о потере ребенка, бригадирша пришла в ярость – опять незапланированные расходы!.. Потери детей были неотъемлемой частью их бизнеса. Несчастные малыши умирали от истощения, хронической интоксикации и сопутствующих болезней. В конце концов, Земфира установила строгие правила: «хозяйка» ребенка, умершего во время работы, должна доносить его до конца дня. Но одно дело, когда ребенок вырабатывал свой ресурс, и совсем другое, когда его забирали в еще рабочем состоянии.

– Пойдешь работать на улицу,– вынесла свой вердикт Земфира.– Пока не отработаешь ребенка – не пущу!

Это означало, что Руфина лишалась койко-места в квартире, а зимой такое решение равносильно приговору. По незыблемым правилам нищего братства, если ребенок умирал на руках у попрошайки – она обязана выкупить его за свой счет. Если отбирают менты, значит, должна оплатить половину стоимости. Получить младенца в пользование стоило полторы тысячи долларов. Руфину спасло то, что мальчик достался почти даром. О матери-наркоманке не беспокоились: начнет возникать – всегда можно устроить ей «передоз».

После ухода двух человек в квартире стало чуть посвободнее, но в этой тусовке свято место пусто не бывает. В нищее общежитие пожаловали сын Земфиры Сашок и его бессменный напарник Михай. Оба желали помыться, привести себя в порядок, нормально поесть, чтобы с новыми силами пуститься в свободный полет.

Вечером на квартиру заявился разгневанный Сильвер в сопровождении Шайбы и Костыля. Все «не местные с детьми» отдыхали после рабочей смены. Авторитет вошел в комнату, брезгливо поморщился, огляделся и гаркнул так, что проснулись сразу несколько детишек, находившихся под остаточным действием димедрола.

– Земфира!!

Из соседней комнаты испуганно выглянула комендант «нищей общаги»: подобный визит ничего хорошего не сулил. Женщина попятилась, пока не уткнулась спиной в дверной косяк.

Сильвер нацелился на нее тяжелым взглядом:

– Где твой заморыш?!

– Зачем он тебе?..

– Я спрашиваю: где?! – Сильвер медленно двинулся на бригадиршу.

– На улице. С Михаем гуляет.– Голос Земфиры предательски дрогнул.

Непрошеный гость кивнул своим подручным:

– Проверьте!

Два братка приступили к обыску, расталкивая на ходу попавшихся под руку женщин.

Земфира с тревогой наблюдала за этой облавой:

– Сережа, что случилось?!

– Это они «дипломат» сперли! – огрызнулся Сильвер.– А мы убытки несем! Врубаешься в тему?!

Земфира на всякий случай покачала головой:

– Врут все!.. Какой «дипломат»?

Из соседней комнаты послышалась возня, в дверях появился Костыль, волоча за шкирку, как нашкодивших щенков, Сашку и Михая. Приятели пытались вырваться из цепких лап здоровяка, но браток встряхнул их так сильно, что всякие попытки освободиться прекратились.

– Вот! – басовито доложил Костыль.– На лоджии, сучата, прятались!

Сильвер пришпилил ребят взглядом:

– Где «дипломат»?

Приятели молчали. Костыль повторил номер со встряхиванием, но на этот раз так сильно, что у обоих клацнули зубы.

– Мы не брали!..– жалобно произнес Сашок.

– Вот твари...– зло сплюнул Костыль.

– Грузи их в тачку! – Сильвер ткнул пальцем в двух подростков.

Костыль потащил ребят к выходу. Земфира бросилась к Сашку, но тут же наткнулась на кулак Сильве-ра. Удар отбросил женщину на матрацы, сваленные в углу. Из разбитой губы потекла кровь. Она метнула на обидчика взгляд, полный ненависти. Если бы сила мысли могла убивать, Сильвера разорвало бы на куски...

Авторитет обратился ко всей нищенской команде, со страхом наблюдавшей за происходящим:

– Чтоб к утру вас здесь не было!..– Он повернулся к Шайбе: – Пусть пацаны проверят.

– Не вопрос. Если чего – голыми выкинем. За нарушение контракта.

На несколько секунд воцарилось молчание, потом все женщины загалдели на разные голоса:

– А деньги?.. Мы же работали!.. Как же мы без денег?..

– С нее получите...– Сильвер кивнул на Земфиру.

Оказавшись в джипе, Сашок с Михаем разом присмирели. «Дети улицы» прекрасно знали цену своей жизни. Плотоядно поглядывая на прижавшихся друг к другу подростков, Сильвер почти ласково произнес:

– Короче, так: расскажете все как было – отпустим. Будете фуфло гнать – займемся сменой вашей сексуальной ориентации, а потом на панель зашлем, пока вы нам весь долг не отработаете... Не вижу леса рук.

Первым сломался Сашка:

– Мы не виноваты. Думали, там деньги.

– Где?..

– В «дипломате». Мужик тот, в дубленке... Толстый такой... кипешь поднял, «капусты» не дал срубить, вот мы «дипломат» и ломанули.

– Дальше!

– А чё дальше?.. Там одни бумажки оказались.

– Где они?..– заорал Сильвер.

– Их один мужик забрал,– ответил Михай,– тот, что на станции работает,– под ветерана косит. Он видел, как мы «дипломат» брали.

– Что за мужик?!

– Не знаем. Видели его пару раз. Валерой зовут. Он нас в ментовку грозился сдать.

Сильвер глянул на Шайбу. Тот пожал плечами:

– Наверное, одиночка. Их там как грязи.

Авторитет вернулся к допросу:

– Дальше...

– «Дипломат» забрал и ушел...– Сашка опасливо поглядел на братков.

После короткого раздумья Сильвер произнес:

– Ладно, пока гуляйте. Но если узнаю, что соврали,– из-под земли достану...

* * *

За столиком в баре сидели двое. Эффектная блондинка около тридцати притягивала к себе, как магнит, взгляды всех окрестных мужчин. Ее подведенные глаза, похожие на яркие стразы, блестели равнодушно и твердо. Ухоженные ногти алели на белой бархатной коже длинных пальцев – в этом чудилось что-то тигриное: сочетание хищной цепкости и кошачьей мягкости. Слушая своего спутника, блондинка иногда кивала головой. При этом пряди золотистых волос слегка колыхались, а уголки губ чуть вздрагивали, выдавая скрытую чувственность. Она оглядывала соседние столики, и каждому мужчине, по которому скользил ее взгляд, казалось, что он ей не безразличен. Особенно завораживала ее манера пить вино – с грацией Клеопатры она подносила бокал к губам, отпивала глоток и так же медленно и изящно ставила его на стол.

Ее спутник – сорокалетний элегантно одетый мужчина – вел себя уверенно и немного фамильярно – так держат себя представители сильного пола, когда находятся в обществе хорошенькой любовницы. Со стороны казалось, что он полностью поглощен разговором, если бы не быстрые оценивающие взгляды, которыми он окидывал помещение через равномерные промежутки времени. Так иногда ведет себя неопытный оперативник, работающий под прикрытием.

Если бы всем присутствующим в этом баре дали задание отгадать профессию импозантного мужчины, можно смело прозакладывать последнее – никто бы не отгадал. За столиком сидел сам Левашов Валерий Семенович – профессиональный нищий и большой специалист по части зимней рыбалки, умеющий «таскать осетров» из зимней Ладоги.

Загадочная дама, сидящая напротив него, носила имя Светлана. Двадцативосьмилетняя натуральная блондинка перебивалась эпизодическими заработками – то в качестве парикмахера и маникюрши на дому, то как стилист и флористка по разовым заказам. В остальное время она предпочитала жить за счет своих состоятельных любовников. В данный момент она вполуха слушала Валеру, думая о том, как выглядит со стороны в этом немного скучноватом интерьере.

– Представляешь, вчера подходит ко мне здоровенный такой мужик под хорошей мухой. «Земляк, ты где воевал?» – спрашивает.

– И что?..– равнодушно спросила Света.

– Тут главное – не лажануться: такие клиенты, самые ценные. Если разжалобишь, то могут очень хорошо отстегнуть. Рассказываю: так, мол, и так, в таком-то году был танкистом, ранили под Ханкалой. Потом весь этот реформаторский бардак, на работу не устроиться. Пришлось протянуть руку. Ну и так далее... Мужик чуть на шею не кинулся. Земляк, говорит, я ведь тоже в войне поучаствовал, правда, немного, но Чечню хорошо помню... В общем, слово за слово, дал мне пятьсот рублей и визитку свою, мол, будет трудно – звони.

В доказательство своих слов Левашов достал портмоне, вытащил визитку и протянул Светлане. Под аляповатым вензелем красовалось золотое тиснение: «Корнухов Виктор Иванович. Коммерческий директор ООО „Махаон".

– Любопытное название,– Женщина щелкнула алым ногтем по визитке.– Махаон – это же бабочка такая, да?..

– Если верить на слово, он торгует мобильными телефонами. С другой стороны, зачем ему врать нищему ветерану?..

Запомнив, словно заправский разведчик, имя и телефон, Светлана вернула визитку. Потом вдруг неожиданно рассмеялась:

– Вот умора!.. Видели бы тебя сейчас твои спонсоры. Их бы инфаркт хватил!..

– Какие спонсоры?..– не понял Валерий.

– Которые тебе деньги кидают.

– Ах, эти...—улыбнулся Левашов,—Так их еще больше в жизни «динамят»! Они привыкли.

Светлана перехватила заинтересованный мужской взгляд, адресованный ей с соседнего столика, продемонстрировала, как она умеет красиво пить вино, а вслух произнесла:

– Все равно обидно...

– Брось, народ у нас добрый и доверчивый.– Валерий сделал характерный жест, словно подводил некую черту.

Любовница ловко сменила тему:

– Как твоя жена!

Левашов ответил, не задумываясь:

– А вот семья – это свято! Они только в выигрыше...– Отпив из бокала, он добавил: – А деньги... Если взглянуть на вопрос шире, у нас все клянчат. Спорим, мне и в таком прикиде дадут? Да хотя бы вон те мужики...– кивнул он в сторону дальнего столика.

Светлана округлила глаза:

– Шутишь?..

– Тут главное – правдоподобную легенду придумать,– усмехнулся Валерий.

– И что ты им скажешь?..– засомневалась любовница.

– Грабители из машины выкинули. Без денег и вещей. Доехать не на что. Это раз. Второй вариант: был у любовницы, пришел муж. Пришлось сматывать. Мужики точно дадут. В общем, это процесс творческий, часто гонишь такое, что первое в голову придет.

– Не прокатит,– покачала головой Светлана.

– Ладно, смотри.

Он снова достал из кармана портмоне с деньгами, вынул из кармашка купюры, пустой «лопатник» сунул обратно. Поднялся, улыбнулся Свете, как фокусник перед демонстрацией коронного номера, и отправился к дальнему столику, где сидела компания подвыпивших мужчин.

По дороге он поработал с лицевыми мускулами, изобразив смущение, не лишенное внутреннего достоинства. За столом сидели трое, судя по их виду, в каждом плескалось как минимум по пятьсот граммов водки.

– Мужики, не выручите?..

Мордастый брюнет нацелил на него маленькие глазки:

– Чего тебе?..

Левашов продемонстрировал компании пустое портмоне:

– Да вот, девушку пригласил, сунулся, а жена всю «капусту» выгребла!

Мужики дружно захохотали. Ситуация показалась им забавной, и каждый мысленно поставил себя на место этого горемыки. Левашов настолько талантливо изобразил придурковатую растерянность, что ни у одного из отдыхающих не возникло сомнений в его правдивости.

Самый старший из этой троицы наконец справился с приступом смеха:

– Что ж мы, не понимаем? Всякое бывает.

Валерий посмотрел ему прямо в глаза, прекрасно зная, что потенциальную жертву надо держать под зрительным прицелом:

– Стольник не одолжите?.. А то неудобняк.

Пожилой полез в карман, достал из кошелька стольник и вручил Левашову:

– О чем речь, старина!..

Прежде чем взять деньги, Валерий немного помедлил, давая понять, что он не попрошайка, а жертва обстоятельств:

– Спасибо, мужики! Выручили! Я верну.

Он возвратился к Светлане и положил перед ней новенькую, еще хрустящую купюру.

– Убедил!..– рассмеялась она.– Пошли потанцуем.

 Внезапно лицо Левашова приняло серьезное выражение, как будто он только что вспомнил об очень важном деле.

– Погоди, я сейчас...

Он отправился к барной стойке, попросил телефон. Сверившись с бумажкой, набрал номер:

– Буров?.. Вадим Дмитриевич?..

В трубке прозвучал недовольный голос:

– Ну?..

– У меня для вас платная информация.– Левашов подпустил в голос металла.– Из интимных милицейских списков. Уверен, она вас заинтересует.

Труба несколько секунд молчала, после чего последовал лаконичный вопрос:

– Чего ты хочешь?

Левашов понизил голос:

– Я же говорю: платная. Остальное при встрече.

– Ладно, давай забьемся...

Пока Валерий договаривался о встрече, у Светы мелькнула идея. Она озвучила ее сразу же, как любовник вернулся к столику.

– Слушай! При таком таланте, как у тебя, можно кучу бабок зарабатывать!

Левашов усмехнулся и обвел рукой накрытый столик:

– Мне и так хватает.

– Брось! Я ведь о совсем других деньгах говорю. Мы же можем целительством заняться. Экстрасенсы, белая и черная магия, снятие порчи и все такое... Убеждать людей ты мастер, спонсора найдем, да тот махаоновец твой. Думаю, с ним можно договориться. Что же, ты так и будешь всю жизнь профессиональным нищим?

Валерий с интересом слушал свою подружку. Где-то в глубине души он понимал, что Света права: бизнес, которым он занимается, стоит на зыбкой почве, здесь стараются не думать о завтрашнем дне. Левашов и не знал, что Светлана обладает деловой хваткой, но в данный момент его волновали совсем другие вопросы.

– Ладно, над этой темой можно подумать, но тут у меня одна халтурка намечается. Если дело выгорит, махнем с тобой в Турцию на недельку.

Ее глаза загорелись:

– Твои слова, да Богу в уши.

– Пошли, засиживаться не стоит, а то «бабки» с мужиков стрясли, а сами пируем.

Парочка вышла из бара, поймала частника и отправилась на конспиративную однокомнатную квартиру, обставленную в стиле: «Мужчина здесь расслабляется». Ничего лишнего: огромная кровать, полный комплект электроники, бар и вместительный холодильник, где всегда хранились запасы продуктов, и единственный шкаф с одеждой и обязательным набором чистого постельного белья.

Светлана упорхнула в ванную, а Валерий достал из тайника документы, чтобы поразмыслить над их содержимым.

Буров положил трубку и озадаченно посмотрел на телефон, силясь сообразить, что означает этот звонок. Ментовская подстава?.. Вряд ли, злой умысел в этих действиях как-то не просматривался. Тогда остаются два варианта. Первый: звонил какой-то шутник, непонятно откуда добывший номер его мобильника. Второй: предложение действительно серьезное. Наркодилеру приходилось быть осторожным. Один неверный шаг и – здравствуй, нары Новый год!..