Текст книги "Чертово колесо"

Автор книги: Андрей Кивинов

Соавторы: Олег Дудинцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Женщина, сидящая за столом, оторвалась от своей писанины и вернула девушку в реальность:

– Екатерина Георгиевна, подойдите, пожалуйста, к стеклу и взгляните на сидящих в соседней комнате. Есть ли среди них человек, в отношении которого вы ранее давали показания?..

Катя сразу узнала того человека, который устроил потасовку в клубе, но с ответом не торопилась. Ее смущал взгляд убийцы. Ей показалось, он видит сквозь непрозрачное стекло и очень хочет ей что-то сказать.

Она указала рукой на Любимова и тихо произнесла:

– Вот тот. Который слева.

Следователь продублировала вопрос:

– Вы уверены?

– Да...

– Распишитесь, пожалуйста, в протоколе,– торопливо произнесла Голубева.

Катя отвернулась от стекла, подошла к столу, взяла из рук Голубевой ручку и в этот момент услышала фразу, вернее, ее окончание, заставившую ее насторожиться.

– Я бы этого Любимова своими руками...

Слова, произнесенные вполголоса, не предназначались для чужих ушей. Их вытолкнули наружу эмоции, нахлынувшие на Ремизова в тот момент, когда он увидел убийцу своего сына.

Девушка медленно повернула голову, взглянула на мужчину:

– Любимова?..

Голубева замерла. То, что так хорошо начиналось, грозило обрушиться в эту секунду. Она поспешила отвлечь девушку от лишних воспоминаний. Тронув Катю за руку, следачка показала место для подписи:

– Вот здесь и здесь.

Катя не шевельнулась. Она застыла над протоколом с ручкой в руках.

– Простите, а как его звать?

Голубева недовольно покосилась на Ремизова, затем неохотно произнесла:

– Любимов... Пожалуйста, распишись.

– А имя?

Пришлось ответить и на этот вопрос:

– Георгий Максимович.

Наступила немая сцена, во время которой Катя вновь подошла к стеклу, чтобы взглянуть на бородатого мужчину. Тот продолжал смотреть в ее сторону, словно ощущал ее присутствие, хотя видеть не мог. Процесс опознания длился всего минуту, но она стоила начальнику ОВД нескольких седых волос.

– Катюша, мы торопимся! – Настойчивое напоминание Голубевой вывело девушку из оцепенения.

Девушка вернулась к столу, взяла ручку, задумчиво посмотрела на протокол, похожая на девочку у школьной доски, отчаянно пытающуюся вспомнить забытое стихотворение. Ей и в голову не могло прийти, сколько нервных клеток гибнет в эту минуту в организме Зуева.

Рука медленно двинулась на встречу с протоколом, как механизм старой, плохо смазанной заводной игрушки. Скрипнула шариковая ручка, и у троих человек в этой комнате отлегло от сердца.

Люди в кабинете разом пришли в движение. Понятые подошли к столу что-то подписывать, Зуев заторопился на выход, но в последний момент передумал, решив, что надо подождать следователя.

Сидя на опознании, Георгий понял, что влип в поганую историю. Лихие светогорские ребята явно торопились предъявить обвинение, и они его тут же оформят, как только получат показания. Сейчас этот человек при свидетелях подтвердит, что видел его на месте преступления, а прокурорская мадам к всеобщему удовлетворению понесет к судье свое требование: «Выбрать в качестве меры пресечения содержание под стражей».

Он в очередной раз обругал себя за то, что отложил на утро звонок ребятам. С другой стороны, кто знал, что все так обернется...

Любопытно то, что в этой ситуации сам преступник вполне может оказаться в роли свидетеля. Такие случаи встречались в его практике.

Георгий пристально смотрел на непрозрачное стекло, словно хотел пронзить его мысленным взором, понимая, что сейчас в соседней комнате решалась его судьба.

Молодой человек, проходивший стажировку в городской прокуратуре, выбросил в урну окурок и собрался вернуться к скучным и пыльным папкам со старыми уголовными делами, но в этот момент из здания вышла симпатичная девушка. Пытливый мужской взгляд привычно опустился к приятного вида икрам, пробежался по стройным бедрам, задержался на золотой цепочке, теряющейся в ложбинке между грудей.

Стажер заметил, что юная красотка движется медленно, как сомнамбула, словно боясь поскользнуться на сухой мостовой. Из иномарки, припаркованной к обочине, вышла женщина, обняла девицу за плечи и усадила в машину.

«Красивая, да еще с машиной...– тоскливо подумал стажер.– Эх, жениться бы на такой!..»

Он еще немного помечтал и вернулся к скучной работе.

Даже по затылку отчима, сидевшего за рулем, она поняла, как он доволен.

– Молодец, Катюх. Теперь не отвертится,– В голосе отчима слышались торжествующие нотки.

Проигнорировав реплику, Катя задала вопрос, заставший обоих врасплох:

– Мам, а ты моего отца давно видела?..

Чета Коротковых настороженно переглянулась. Марина обернулась, стараясь поймать взгляд дочери, но та сидела, низко опустив голову.

– Лет двенадцать назад. А что?

– Он в милиции работал?

– Раньше в уголовном розыске трудился, а сейчас не знаю где,– легко соврала Марина

– И нас бросил?..

Короткова посмотрела на мужа – судя по его лицу, вопросы падчерицы его раздражали.

– Да, другую себе нашел. Помоложе. А почему ты спрашиваешь?

– Так, просто... – Катя пожала плечом.—А фотография его у тебя есть?

– Не помню, может, и лежала где. Решила с папочкой увидеться?

Девушка промолчала. Черная меланхолия снова подхватила ее на своих крыльях и унесла в пучину мрачных мыслей.

Марина повернулась к мужу:

– Чего стоишь?! Поехали...

* * *

Вася Рогов включил электрочайник, вернулся за свой стол, наблюдая за тренировочным процессом.

– Я гляжу, у тебя уже лучше получается.

Максим победно поднял правую руку вверх и слегка пошевелил пальцами.

– О как!.. Через пару недель на рояле можно играть!

– А ты умеешь?..– недоверчиво глянул на него Василий.

– Если понадобится – научусь... – бодро отозвался Виригин.– Я для дела – сам знаешь!..

Рогов с пониманием кивнул, раскрыл папку с делом:

– Любопытно, куда это наш Жора запропастился?

– Наверное, по горам лазает в Северогорске.

– А где это? – В голосе Рогова послышалось удивление.

Макс махнул здоровой рукой:

– Отсюда в сторону тундры километров шестьсот.

– Чего его туда понесло...– задумчиво произнес Василий.

– Не чего, а кто! – поправил Виригин.– Дочь его там живет от первого брака.

– Чего ж он раньше к ней не ездил.

– После развода жена не хотела, чтобы он с ней встречался.

– Тяжелый случай... – Рогов покачал головой.– А сейчас что, разрешила?

– Даже сама приехать соизволила.

– Надо же....

Василий пустился в размышления на предмет несчастных браков, разводов и вредных женщин, не позволяющих отцам видеться со своими детьми. Рассуждения прервал начальник, появившийся на пороге. По своему обыкновению, Шишкин начал без предисловий:

– Похоже, у Любимова проблемы.

Оперативники насторожились, как спринтеры перед стартом.

– Звонили из Северогорска. Его в убийстве обвиняют.

– Жорку?! – изумился Рогов.– У них там что, крыша поехала?..

Шишкин пропустил его реплику мимо ушей:

– Убитый – сын местного мэра.

В кабинете повисло неловкое молчание. В голове каждого крутилось: «Бред! Не может быть!» Но тут же приходила другая, профессиональная и циничная мысль: «В жизни все бывает...» Кому как не ментам это знать? Может, Жора и вправду, того... Нервы не выдержали.

– Короче, надо ехать разбираться на месте.

– Командировка будет? – с надеждой спросил Рогов.

Палыч угрюмо посмотрел на подчиненного, давая понять, что в данный момент он потерял чувство юмора.

– Два часа на сборы, и по коням.

Утром оперативная машина питерской «группы поддержки» пересекла границу Северогорска. Первым делом сыщики направились в здание горотдела милиции и прокуратуры, где совсем недавно их коллеге предъявили обвинение. Шишкин, одетый для солидности в милицейскую форму, хлопнул дверцей и направился прямо в кабинет следователя, занимавшегося делом Жоры. Здесь ему сообщили, что Голубева находится в командировке.

Потом Шишкин посетил кабинет начальника городской милиции. Его уже ждали. Зуев демонстрировал холодную вежливость, но Палыч всегда считал себя хорошим физиономистом. Этот подполковник ему сразу не понравился: редко смотрит в глаза, взгляд настороженный, отвечает уклончиво – так ведут себя люди, которые что-то скрывают или боятся. Весь его вид, выражение лица, тон, которым этот человек предпочитал вести беседу, телепатически транслировал мысль: «Мужик, чего ты здесь делаешь? Мы тебя не ждали. Здесь тебе не Питер, чтобы пальцы веером раскидывать...»

Хозяин кабинета вкратце описал ситуацию – в сущности, с небольшими дополнениями он повторил все то, что Анатолий услышал по телефону. Скудная информация порождала множество вопросов, остававшихся без ответа, и эта манера поведения раздражала больше всего. Шишкин не пытался скрыть своего недовольства, что-то ему подсказывало, что тот официоз, которым, как щитом, прикрывался этот человек, отдавал если не желанием засадить Любимова, то очевидной предвзятостью. Все-таки речь шла об их коллеге...

Продолжая смотреть куда-то поверх головы гостя, Зуев произнес:

– К сожалению, Анатолий Павлович, большего сказать не могу. Все вопросы – к следователю. У нее дело.

Палыч скептически усмехнулся, как мужчина, которому очередная женщина сообщила, что он у нее «второй»:

– Как тут у вас все строго!

Зуев сделал вид, что не обратил внимания на сарказм собеседника.

– Да, мы законы чтим и уважаем.

– Вашего следователя нет на месте. Говорят, в командировку уехала. Удачно все так получилось... Буквально за день до того, как я здесь появился.

Зуев развел руками и в эту минуту напомнил Шишкину Деда Мороза, который пришел на детскую елку, но по пьянке забыл прихватить с собой игрушки.

– Тут я пас...

Палыч попытался напомнить о понятии корпоративности:

– Но мы же оба менты. Должны друг друга понимать.

Зуев покачал головой:

– Зачем мне неприятности?

– Какие неприятности?! Я же не выпустить его прошу. Хочу детали узнать.

Хозяин кабинета уткнулся взглядом в стол и устало пробубнил:

– Анатолий Павлович... Я же объяснил...

Начальник «убойного» попытался справиться с раздражением. Эти «объяснения» сильно смахивали на интервью, которое давал высокий милицейский начальник вечно голодному до информации репортеру криминальной хроники. Этот «шериф» следил за каждым словом, но Шишкин всегда считал, что вода камень точит:

– Поймите, я Любимова не один год знаю. Классный опер. Чечню прошел.

– Все в жизни бывает. Разве мало тех, кто «Чечню прошел», по зонам сидит?..

– А вы – лично вы! – уверены, что это он убил?..– Шишкин попытался заглянуть в глаза собеседника, но это ему не удалось.

– Я привык фактам доверять. И показаниям свидетелей.

Шишкин уцепился за последнее слово:

– Так дайте со свидетелем поговорить!.. В вашем присутствии. Я же не бандит. Чего бояться?

Наконец он увидел его глаза – они были серыми и колючими, как у матерого волка.

– А вы б на моем месте дали?..

Возникла пауза. Анатолий слегка пожал плечами:

– Ну... смотря по обстоятельствам.

Выиграв очко, Зуев едва заметно улыбнулся:

– Вот и я тоже!

Шишкин выдержал паузу, размышляя о кристальной честности и почти фанатичной приверженности букве закона, которую демонстрировал этот блюститель северогорского порядка. И это в городе, где почти в открытую торгуют наркотиками! Он попытался сменить тему и по реакции Зуева понял, что угодил в то место, где явно «теплее».

– Вы с дочкой Любимова беседовали?

Зуев спрятался за молчанием. Питерский гость продолжил:

– Она была в тот вечер в клубе?

– Все в материалах дела,– вновь последовал формальный ответ.

– Понятно...– усмехнулся Шишкин.– А как насчет адвоката?.. Ему-то разрешено знать. Если уж все «по букве закона».

Он уловил в голосе Зуева чуть ли не издевательские нотки:

– Сожалею, но от адвоката ваш Любимов отказался.

– Едрен батон!

Шишкин так резко поднялся со стула, что тот чуть не упал на пол.

– Спасибо за помощь... коллега.

Выходя из кабинета, Шишкин спиной ощущал пристальный взгляд, нацеленный между лопаток. Он хотел обернуться, чтобы «сфотографировать» выражение лица оппонента, но передумал. Ясно одно: если действовать в лоб, в этом городе ничего не добьешься.

Все тот же стажер, примерно раз в полчаса выбиравшийся покурить и погреться на солнышке, с любопытством разглядывал гражданскую машину с питерскими милицейскими номерами, припаркованную напротив здания прокуратуры. Будущий следователь прокуратуры разглядел, что в салоне сидят двое мужчин. Он прекрасно знал, кто ездит на таких тачках, и теперь пытался использовать метод дедукции, чтобы понять, что забыли в Северогорске питерские опера. Впрочем, с этой задачей справился бы и туповатый инспектор Лестрейд. Молодой человек, конечно, знал о несчастье, постигшем главу администрации, и обо всей этой истории с питерским оперативником.

Его размышления прервал мужчина в форме майора милиции. Он быстрым шагом подошел к машине и присоединился к своим коллегам.

Рогов и Виригин вопросительно уставились на начальника. Выражение его лица ничего хорошего не сулило. Макс, который продолжал по инерции массировать пальцы правой руки, нетерпеливо спросил:

– Ну что, Палыч?..

– Черт-те что... – Шишкин раздраженно дернул головой.– И с боку бантик.

– Как это?..– не понял Рогов.

– Следачка в командировку укатила. Когда будет, неизвестно. А этот,– Анатолий сверкнул глазами в сторону здания горотдела,– начальник полиции, в тайны следствия играет. Не знаю, не могу, все вопросы к следователю... Тьфу! Прямо заповедник какой-то. Законности.

– Не нравятся мне такие тайны,– подытожил Макс.

Василий решил уточнить:

– Ну хоть что-то сказал?

– То же, что и по телефону. Жора устроил драку. Его выставили. А через некоторое время он этого парня доской прибил. И машину изуродовал. Есть свидетель.

– Жора в «расколе»?

– Судя по тому, как вел себя этот деятель, я понял, что нет. От адвоката он отказался.

– Хорошо бы с этим свидетелем потолковать,– подал идею Виригин.

– Ага, ты один, Макс, у нас такой умный!.. Кто ж нам его даст? Я просил.

Рогов взялся за ключ зажигания:

– А с дочкой что? Она там была?

– В том-то и дело, что не знаю. Он не говорит. Мне показалось, они тут что-то крутят.

– У тебя ее адрес есть? – Анатолий обернулся к Виригину, сидевшему на заднем сиденье.

Виригин порылся в кармане и выудил оттуда сложенный вчетверо листок, который оставил ему «на всякий пожарный» Любимов.

– Это уже кое-что! – В первый раз за это утро начальник убойного оживился.– Поехали. По дороге спросим.

Василий объехал стоявшую перед ним иномарку, обратив внимание, что на ней милицейские номера.

Все это время Зуев наблюдал за машиной из окна своего кабинета. Затем подошел к столу, снял телефонную трубку. Пока оперативники добирались до места, где жила Катя, начальник ОВД успел сделать три звонка: главе администрации, Короткову и владельцу клуба «Пещера».

Небольшое строение, сложенное из силикатного кирпича, находилось в северо-восточной части города. Следуя логике, согласно которой частный дом является визитной карточкой материального благополучия хозяина, оперативники зачислили обладателя жилища в число граждан со средним достатком.

Рогов остался сидеть в машине, остальные направились к калитке. Последняя оказалась заперта, а вокруг дома питерцы не заметили никаких признаков жизни.

Шишкин довольно долго держал палец на кнопке звонка:

– И здесь никого. Как будто вымерли.

Макс обратил внимание, что в дневную жару занавески на окнах тщательно задернуты. Его не покидало ощущение, что в доме кто-то есть:

– А может, попрятались?

Шишкин посмотрел на часы, повернулся спиной к забору и задумчиво произнес:

– Странно все это... Надо в клуб этот съездить. Может, она там.

Через двадцать минут питерская тройка очутилась в вестибюле клуба «Пещера». По напряженному взгляду охранника, уставившегося на его удостоверение, Шишкин понял: сообразительность – не самая сильная его сторона. Зато наглости хватало на пятерых.

Глядя в круглое лицо с глуповато-хамской усмешкой на губах, Шишкин спросил:

– Катя Короткова здесь?

Валера вошел в роль хулиганистого подростка, которому пытается сделать замечание пожилая женщина. Поправив дубинку на поясе, он с вызовом уставился на Шишкина:

– А кто это?..

У Василия начали сдавать нервы. Он устал больше всех. Мало того, что ему пришлось всю ночь вести машину, так теперь этот тупорылый наглец будет корчить из себя супермена... Рогов на секунду представил себе, как этот молодой жлоб лупит его друга дубинкой, и почувствовал, как из глубины души медленно подымается удушливая волна ярости. Безумно захотелось стереть ухмылку с этой наглой рожи.

Он досчитал до десяти, сделал глубокий вдох, нацелился взглядом в охранника:

– Ее папа здесь недавно подрался. И вы его вежливо выставили.

– Такой с бородой? – Ухмылка перекочевала с правой щеки на левую.

Пальцы Рогова рефлекторно сжались в кулак:

– Да, с бородой.

– Папу помню, а дочку – нет.– Ухмылка превратилась в полноценную издевательскую улыбку.

Сделав ударение на первом слове, Анатолий спросил:

– Хозяин твой на месте?

– Нет и не будет.– Охранник демонстративно сместился чуть влево.

– Ладно. Сами поищем.– Анатолий решил, что потратил достаточно времени на этого урода.

– Вообще-то здесь частная собственность.– Улыбка растаяла, как снежок на раскаленной сковородке.

– Не бойся, не отберем...– Макс уверенно отодвинул парня в сторону.

Оперативники проследовали в зал. Процессию замыкал Валера. Он подошел к одному из подростков и что-то пробубнил. Парень тут же исчез.

В этот час клуб пустовал – ни полыхающего света, ни громыхания музыки. Днем «Пещера» напоминала очень просторное кафе, выполненное в стиле «футуристическое техно».

В воздухе слоями висел сигаретный дым, причудливым туманом медленно поднимался к потолку. Немногочисленные группки юношей и девушек расположились за столиками. Кто-то лениво потягивал кофе и коктейли, другие просто сидели, перекидываясь ничего не значащими словами.

Типичная картина называлась «Отдых северогорских „сильверов" и подготовка к новым ночным бдениям». Многие из этих эгоистичных избалованных созданий прожигали в клубе «Пещера» большую часть своего времени.

Среди пестро одетой публики, как всегда, тусовалась завсегдатай клуба Симона. За эти несколько дней девушка стала центром всеобщего внимания – ведь это она провела в клуб «питерского маньяка». Непостижимая усмешка случая подарила ей пятнадцать минут славы, парни проявили к ней невиданный доселе интерес. Но в тот момент, когда в клуб заявились незнакомцы, все мысли Симы сосредоточились на желании «покататься на колесе».

Появление троих мужчин подействовало на полусонную компанию как удар электрического тока. Подростки с ненавистью уставились на непрошеных гостей, особенно на Шишкина – в своей милицейской форме тот олицетворял не только душителя их свободы, но и питерского чужака.

Оперативники почувствовали эту враждебность и даже угадали ее причину. Анатолий повернулся к танцполу спиной, так, чтобы видеть всех присутствующих.

– Ребята, Катя Короткова здесь?!

В зале повисло угрюмое молчание.

– Я спрашиваю: Катя среди вас есть? Откуда-то сбоку раздался возглас одного из подростков:

– Чего вам здесь надо?!

– Мы из Санкт-Петербурга приехали.

Ответ прозвучал с другого столика:

– ...Чтоб своего «отмазать»!

– Анатолий Павлович, здесь ловить нечего,– тихо произнес Макс– Только время зря теряем.

Шишкин внимательно всматривался в лица присутствующих девушек, словно старался угадать, кто из них Катя. Взгляд зацепился за Симону. Девица тут же потупила глазки.

– Я повторяю вопрос. Есть ли среди вас девушка по имени Катя?

Снова тишина.

Анатолий посмотрел на охранника, который стоял, подперев плечом колонну. На плоской физиономии «пещерного» обитателя вновь заиграла нахальная усмешка.

Шишкин бросил в зал последнюю фразу:

– Ладно, будем считать, что ее здесь нет.

Трое усталых мужчин, вынырнувшие из «Пещеры» на свет Божий, походили на измотанных хлебопашцев после ударной смены. Помятые лица носили следы бессонной ночи и нервного напряжения. Яркое солнце и свежий воздух подействовали благотворно, но наслаждаться природой пришлось недолго – всего несколько шагов, отделявших их от машины. Несколько подростков убегали прочь, словно затеяли соревнования по бегу. Оперативный автомобиль опустился на обода всеми четырьмя спущенными шинами.

Начальник «убойного» обошел вокруг казенного средства передвижения:

– Вот паразиты!!

Макс нащупал в наплечной кобуре рукоять пистолета. Он вдруг заметил, что пальцы стали двигаться гораздо лучше:

– Может, вернемся?

– Не надо,– раздраженно махнул рукой Шишкин.– Только время потеряем.

– Палыч, чего делать-то будем? – Василий озадаченно взглянул на шефа.

– Колеса клеить!

– Можно, я за клеем сбегаю? – усмехнулся Василий.

– Нет, ты давай здесь оставайся, чтоб машину совсем не растащили, а мы к этому законнику сходим. За подмогой. Иначе раскрываемость ему испортим.

Виригин оглянулся вокруг в поисках общественного транспорта:

– Может, на автобус сядем?

– Пошли пешком, тут до горотдела не так далеко. Разомнемся немного после неудачного похода к «пещерным» людям.

– Похоже, ребятишек кто-то накрутил.

– Мне тоже так показалось,– кивнул Шишкин.– Вопрос: что делать будем?

– Надо бы с Жорой повидаться... Что он скажет.

– Эти вопросы следователь решает, а она в отпуске. Из-за поворота вывернул мотоцикл с коляской.

Протарахтев метров пятьдесят, он остановился рядом с операми.

– Вы из Питера?

Шишкин недоверчиво уставился на незнакомого молодого мужчину, сидевшего за рулем. Еще больше его поразила марка мотоцикла – это был легендарный «Харлей Дэвидсон». Правда, судя по внешнему виду, довольно почтенного возраста и поэтому не такой «навороченный», как у байкеров.

– Допустим.

– А я вас по всему городу ищу!

Питерцы переглянулись, и в этом мимолетном перекрестье взглядов оба прочитали один и тот же вопрос: не слишком ли много сюрпризов за один день?

Шишкин повернулся к водителю:

– Ты кто?

Парень говорил возбужденным голосом, постоянно оглядываясь, словно пытался огласить особо важную и строго конфиденциальную информацию:

– Старший опер уголовного розыска Ермолаев. Здесь я не могу говорить. Это Жоры касается. Вы «Чертово колесо» видели?.. Это аттракцион недалеко от клуба.

Макс усмехнулся:

– Его, по-моему, слепой заметит.

– Хорошо. Жду вас через полчаса в будке смотрителя.

– Слушай,– не выдержал Шишкин,– а откуда у тебя «Харлей Дэвидсон»?.. Это ж вроде дорогая машина...

– Дорогая?..—хохотнул коллега.—Ящик водки!.. У дедка одного в деревне сменял. У нас тут этих «Харлеев» было, как грязи. Правда, все такие же старые. Нам же их американцы по «ленд-лизу» во время войны поставляли...

Ермолаев крутанул ручку газа, по-дружески обдал мужчин бензиновым выхлопом и резко рванул с места.

Макс проследил взглядом за удаляющимся мотоциклом:

– Акт четвертый: явление старшего опера народу.

– Во всяком случае, он что-то знает. Давай-ка поторопимся к местному «облико морале», а то там Васе одному несладко придется.

Шишкин как в воду смотрел. Не прошло и пяти минут, как его коллеги скрылись за поворотом, а из клуба высыпала толпа «пещерных» завсегдатаев. Судя по их виду, Рогов понял: ребятки настроены серьезно. На заднем плане сиял улыбкой охранник Валера. Он оперся спиной о дверной косяк, предвкушая бесплатное развлечение.

Прежде чем разгневанные тинейджеры окружили машину, Рогов успел поднять боковое стекло. Тут же девичий кулачок хлопнул по лобовому стеклу, а чья-то нога злобно врезала по капоту.

Со всех сторон раздавались крики:

– Вылезай из машины, козел!.. Мент поганый!.. Мусор!.. Выходи, урод...

Еще один удар – на этот раз куда более сильный. Вскоре к орущей компании присоединились взрослые из числа прохожих. Светогорские жители не сомневались, что обнаглевшие питерские менты приехали вызволять своего дружка, который ни за что угробил молодого парня.

Масла в огонь подлила информация, умело состряпанная местными газетчиками. По городу поползли слухи. Все сочувствовали трагедии мэра, потерявшего единственного сына. Всплеск возмущения грозил перерасти в митинг протеста. Пока он выражался при помощи оскорблений, мата, угроз, ударов кулаками по оперативной машине. Рогов боялся, что кто-нибудь из этой оравы «протестантов» возьмет в руки что-то тяжелое и разобьет лобовое стекло – вот тогда ему действительно несдобровать. Глядя на эти искаженные злобой, захлебывающиеся в крике лица, Вася вдруг отчетливо понял: толпой умело руководили, ей указали конкретного виновника.

Ему вдруг показалось, что машина начала раскачиваться. Да, похоже, что так... В тот момент, когда он начал задумываться о предупреждающем выстреле, активность толпы вдруг резко спала. Нападавшие рассосались так же быстро, как и сбежались,– их вспугнула милицейская машина, посланная шефом горотдела по настоятельной просьбе майора из Питера.

После более чем прохладной беседы с Зуевым Шишкин с Виригиным на своих двоих отправились в условленное место на встречу с местным оперативником. Евгений встретил питерцев у входа на аттракцион и тут же повел в будку смотрителя. Здесь находился человек, от которого зависело, вертеться «Чертову колесу» или замереть в ожидании починки изношенного двигателя.

Смотритель аттракциона – пожилой морщинистый мужчина с красными прожилками на крупном носу – кое-как рассадил гостей в небольшом помещении, а сам тут же исчез, словно вышколенный адъютант при появлении генералов. Старший опер без лишних слов взял быка за рога:

– В тот день в гостинице отключили свет, а тут как раз моя смена. Я там подрабатываю охранником. Заходит мужчина, на лице – ссадины, кровоподтеки. Сказал, что его в «Пещере» избили. Разговорились. Он вначале скрывал, что опер из Питера.

Ермолаев сделал паузу, затем продолжил:

– В общем, наверное, правильно. Здесь у нас свои нюансы.

– Это мы заметили,– кивнул Шишкин,—А почему он все-таки перед тобой раскрылся, как считаешь?..

– Наверное, понял, что мне доверять можно,– пожал плечами Женя.– Вот так мы с Жорой и познакомились. При свечах.

– Расклад ясен.

– Понимаете, Жора в осиное гнездо сунулся, у этой «Пещеры» серьезная «крыша». Я с самого начала в его вину не верил. А сейчас и подавно.

– Что, факты есть?..– насторожился Шишкин.

Евгений кивнул в сторону двери:

– Сосед вчера поделился. Под «мухой».

– Хозяин этой кондейки?..

– Он самый. Поддает немного, но верить ему можно.

– Дядя Саш, заходи!..– Ермолаев отворил дверь. На пороге появился слегка поддатый смотритель. За десять минут он успел найти и оприходовать бутылку пива.

Ермолаев укоризненно посмотрел на старика:

– Дядь Саш, расскажи, что видел.

– А они не того?..– Мужчина встревоженно покосился в сторону незнакомых мужчин.

– Все нормально. Они не наши, из Питера.

– Тут особливо говорить-то нечего...– с видимой неохотой начал дядя Саша.

– Да не тяни ты!

– Мы в тот вечер с Мишаней работали...– Старик кивнул в сторону аттракциона: – Агрегат мой чинили. Чегой-то он барахлить стал. Заклинит – и ни в какую!.. Недавно два часа людей продержал. На верхотуре. А тут еще дождик...

– Дядя Саша, не отвлекайся,—нетерпеливо перебил смотрителя Макс, возвращая его в русло темы.

– Ну да. Короче, наладили агрегат, реле поменяли. До ночи проколупались. Решили проверить. Я в люльку и сел. А когда на верхотуру поднялся, слышу звон. Глянь, а там этот, держиморда из клуба, по машине доской колотит.

– Это Валера,– пояснил Ермолаев.– Охранник из «Пещеры».

– Знакомы.

– Во-во... А рядом Дениска лежит.– Дядя Саша, похоже, раскочегарился.– Он у меня часто здесь катался. Со своей кралей.

– С Катей?..– уточнил Евгений.

– Как звать, не знаю... – пожал плечами смотритель.– Таблеток своих наглотаются и сюда. Один раз чуть не помер...

– Дальше-то что? – Шишкин подался вперед.

– А дальше этот держиморда бросил доску в кусты, а сам через черный ход сквозанул обратно. В свою «Пещеру»... Сверху-то все видно...

Макс откинулся на стуле, характерно скривил губы, словно отведал прокисшего пива:

– Подставили все-таки, сволочи!

Шишкина больше волновал другой вопрос:

– Ты начальству докладывал?..

Стараясь не встречаться с майором взглядом, Евгений понуро отрезал:

– Нет.

– Почему?!

Красноречивое молчание прозвучало доходчивей любого ответа.

– Понятно...

Операцию «Пещера» наметили на предстоящую ночь. Основная трудность заключалась в скрытном проникновении в клуб, но эту проблему взялся решить Женя Ермолаев. Ему удалось договориться со знакомой уборщицей. Уходя, женщина оставила ключ от черного входа. Оставалось надеяться на то, что охранник не заметит.

Валера и раньше пренебрегал проверкой, а в тот день – тем более. События последних дней внесли в его однообразную жизнь элемент детективного триллера, частью которого он являлся.

В будний день клуб работал до двенадцати ночи. Отвязная публика разошлась час назад, двери «Пещеры» заперты на замок, и только в кабинете Прибылова горел свет. Оперативники расположились за деревьями метрах в двадцати от здания. В небе сверкал месяц в окружении россыпи звезд. Макс ненадолго отвлекся от наблюдения, чтобы полюбоваться природой. От этой ночной красоты замирало сердце, и на мгновение ему показалось, что он и его друзья попали в очень четкую черно-белую фотографию.

Сзади послышались осторожные шаги. Шишкин на мгновение обернулся. Увидев Рогова, снова сфокусировался на объекте.

– Палыч, пора! – негромко произнес Василий.

– С понятыми вопрос решил?..– Подполковник взглянул на часы.

– Ждут сигнала.

– Тогда пошли.

В этот час трое крадущихся, поминутно оглядывающихся мужчин, напоминали грабителей из бульварного детектива. Виригин взялся за ручку, осторожно потянул на себя, дверь бесшумно отворилась.

– Все в порядке.

– Молодец, Женька!..– тихо отозвался Рогов. Опера проскользнули в дверь и, стараясь двигаться как можно тише, двинулись по направлению к цели. Им пришлось преодолеть весь зал, прежде чем они добрались до служебного коридора, ведущего в кабинет директора.

Валера докладывал шефу о последних событиях. Предвкушая хорошую премию, охранник пребывал в прекрасном настроении.

– Все о'кей, Артем Сергеевич!

Мало кто знал, что циничный хозяин «Пещеры» верит в глупые суеверия. Он незаметно сплюнул через плечо и постучал по дереву. Пока все действительно складывалось великолепно: питерский мент сидел, свидетельские показания подписаны, обвинение предъявлено...

И все же на душе у Прибылова скребли кошки. Нет, совсем не потому, что он случайно угробил молодого парня. Артема беспокоили питерские опера. Их присутствие в Северогорске нависло над его головой дамокловым мечом, и чем быстрее они отсюда свалят, тем лучше.

Валера бодро продолжал:

– Им наша молодежь такую встречу устроила! Еле ноги унесли. Зуев им после эвакуатор дал, чтоб тачку убрали.

– Скорей бы они, твари, сами убрались...