Текст книги "Русская армия в войне 1904-1905 гг.: историко-антропологическое исследование влияния взаимоотношений военнослужащих на ход боевых действий"

Автор книги: Андрей Гущин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Все, за исключением старшего офицера «Варяга», дали подписку, что воевать с Японией не будут ^{656} . На основании такой подписки любой офицер мог вернуться из японского плена до окончания войны. Формально команды сдались после 45-минутного боя. В ходе самого затопления крейсера не были уничтожены орудия и важнейшие механизмы. Поэтому «Варяг», поднятый японцами со дна, своим ходом дошел до японской базы в Сасебо и еще 10 лет служил японцам с родными орудиями Обуховского завода ^{657} . Хотя в историографии преобладает обратная точка зрения: «Осмотр крейсера показал, что надежду на выход в море придется оставить» ^{658} . И.И. Ростунов описывал положение крейсера после боя следующим образом: «…была разбита командирская рубка, повреждено рулевое управление, почти вся артиллерия вышла из строя» ^{659} , у А.Л. Сидорова затапливали уже «горевший “Варяг”» ^{660} , в «Боевой летописи русского флота» находим: «Большинство орудий вышло из строя; в разных местах возникли пожары» ^{661} . После покупки крейсера у японской стороны выяснилось, что все механизмы и системы оставались на крейсере постройки завода Крампа ^{662} . Все 10 лет своей службы в японском флоте крейсер провел как учебное судно, и даже совершил кругосветное плавание ^{663} . Лейтенант «Варяга» Е.А. Беренс писал в своих воспоминаниях, что ожидал на Родине вовсе не радушного приема, а заключения под стражу и суда ^{664} . Командир канонерской лодки «Кореец» капитан 2 ранга Г.П. Беляев взорвал свое судно, оно японцам не досталось.

Советская историография считала командира «Варяга» пострадавшим по политическим мотивам ^{665}  и связывала его дальнейшую отставку с отказом выдать революционных матросов команды броненосца «Андрей Первозванный». Каноническая для советских историков версия отставки Руднева выглядела так: находясь на приеме у командующего войсками округа великого князя Н.Н. Романова, капитан 1 ранга В.Ф. Руднев «стукнул кулаком по столу и высказал то, что думал о царизме» ^{666} . Понятно, что ссылками на источники свои слова Пономарев подтверждать не стал. Укажу и на странное совпадение – после событий 1917 года офицеры крейсера «Варяг» оказались на стороне советской власти. Е.А. Беренс – штурманский офицер крейсера «Варяг» получил должность морского атташе Рабоче-Крестьянского Красного Флота в Англии. Старший артиллерист крейсера «Варяг» С.В. Зарубаев, главный виновник того, что орудия не были перед затоплением уничтожены, в 1919 году назначен инспектором Высшей военно-морской инспекции ^{667} . Более того, советские историки указывали на отчисление из Морского кадетского корпуса и сына В.Ф. Руднева, опять-таки по политическим мотивам ^{668} , хотя мне кажется более основательным утверждение о том, что Николай Руднев подвергся остракизму со стороны будущих офицеров в связи с мифом о гордом «Варяге». Вполне справедливые, но невыносимые остроты заставили молодого человека покинуть стены учебного заведения. Офицеры «Варяга» стали жертвами газетной шумихи и ажиотажа, созданного прессой вокруг подвига экипажей «Варяга» и «Корейца». Война только начиналась, и общество ждало подвигов, а военные, отправлявшиеся к местам сражений, нуждались в примерах героизма. Правительство решило использовать в этих целях Чемульпинский инцидент. Сами офицеры-«варяжцы» достаточно сдержанно оценивали свой бой. Может быть, поэтому и В.Ф. Руднев не делал представлений к георгиевским наградам на всех членов экипажа. «Доношу о беззаветной храбрости и отменном исполнении долга офицеров и команд» ^{669} , – писал в донесение на имя Николая II капитан «Варяга». Поэтому только один офицер решился опубликовать свои воспоминания – лейтенант Е.А. Беренс. В своих воспоминаниях он не производил тактического анализа боя (публикация не была завершена. – А.Г.),ограничился передачей общего настроения ^{670} . В конечном итоге, став заложниками информационного бума, офицеры – участники Чемульпинского боя были отвержены офицерской средой. Отсюда почетная отставка В.Ф. Руднева с повышением в чине. Для большинства населения нашей страны эпизод начала Русско-японской войны 1904-1905 годов будет ассоциироваться с геройским подвигом «Варяга» и «Корейца».

Причины столь неудачного для русской стороны исхода боя очевидны. Дело не в самой личности капитана 1 ранга В.Ф. Руднева, а в существовавшей системе отбора претендентов на должности в русском военном флоте. Чем дольше плавал офицер, тем выше он котировался системой морского ценза ^{671} . Об эффективности такого отбора офицеров красноречиво свидетельствует анекдот, приписываемый адмиралу М.П. Лазареву. «Мой сундук сделал со мной семь кругосветных походов, но так сундуком и остался», – отвечал седой адмирал ^{672} . Наряду с этим отсутствовали меры поощрения лучших офицеров в мирное время, так как наградная система Российской империи в основном выделяла офицеров за боевые отличия и длительные сроки службы во флоте в целом. Инициативу в командирах подавляли всячески. Отсюда нелепые обращения В, Ф. Руднева к советникам. Доходило до того, что на 1-й Тихоокеанской эскадре к починке вещей команды приступали только после специального указания адмирала О.В. Старка ^{673} . Учебные стрельбы не проводились в должном объеме. Нехватка снарядов в данном случае не аргумент, так как для учебной стрельбы существовали стволиковые стрельбы с заменой орудийного снаряда пулей ^{674} . Оптические прицелы на орудиях отсутствовали потому, что Главное управление кораблестроения и снабжения не могло выбрать из 4 различных систем оптических прицелов ^{675} и принять один из них на вооружение, а дальномерные станции «Варяга» вышли сразу из строя в начале боя ^{676} . Отсюда низкая результативность стрельбы. Другим тактическим просчетом в действиях В.Ф. Руднева явилась постановка системы артиллерийского огня. На эту ошибку указывает современный автор В.Д. Доценко ^{677} . В рапорте командира крейсера приводится расход боеприпасов: 152-мм – 425, 75-мм – 470, 47-мм – 210, всего 1105. ^{678} Скорострельность поражает даже по современным стандартам: 1105 снарядов/60 минут = 18,4 выстрела в минуту. Японская сторона выпустила всего 276 снарядов ^{679} . Количество выпущенных «Варягом» снарядов равно количеству снарядов, выпущенных всей русской 1-й Тихоокеанской эскадрой в бою 27 января в Порт-Артуре. В Цусимском бою во флагман японцев «Микаса» было до 36 попаданий крупного и среднего калибра, и японцы открыто говорили о тяжелых повреждениях этого броненосца и даже опасались за жизнь вице-адмирала Того Хейхатиро, находившегося на нем. Возникает вопрос о том, куда попали 425 снарядов крупного калибра, выпущенные с «Варяга»? Сосредоточенным, по одной цели, огнем можно было нанести существенный вред неприятелю, переключаясь последовательно от одного корабля к другому. Именно таким образом в Цусиме были разгромлены новейшие броненосцы, составлявшие ударную силу русской эскадры ^{680} . Удивительно отсутствие концентрации огня на одной цели, ведь на «Варяге» была установлена система оповещения всех орудий и торпедных аппаратов. Учились русские моряки не стрелять, а покидать корабль, то есть разыгрывали шлюпочное учение ^{681} . Матрос крейсера «Рюрик», как и «Варяг», входившего в 1-ю Тихоокеанскую эскадру, М. Сливкин вспоминал, как одного из офицеров списали на берег после не столь удачного шлюпочного учения ^{682} . Чему в мирное время учились, тем в военной обстановке и пользовались. В.Ф. Руднев разыграл образцовое шлюпочное ученье, перевез оперативно весь личный состав на иностранные суда. Даже в рапорте отметил, что опыт боя показал преимущество железных лодок ^{683} .

БОЙ ПРИ ЧЕМУЛЬПО В КОНТЕКСТЕ БОРЬБЫ НА МОРЕ В РУССКО-ЯПОНСКУЮ ВОЙНУ 1904-1905 ГОДОВ

Если рассматривать Чемульпинский инцидент как миниатюру всех существовавших боевых операций военных флотов обеих сторон конфликта, то можно выделить ряд общих положений и схожих характеристик. Очевидно превосходство японцев в артиллерии и подготовке экипажей. Русские урезали свою потенциальную скорость за счет включения в состав устаревших кораблей. В бою на рейде Чемульпо – это «Кореец». В случае с вице-адмиралом З.П. Рожественским такую роль сыграли броненосцы береговой обороны ^{684} . Цель японцев в обоих случаях – уничтожение противника. Перечисляя все эпизоды Русско-японской войны, такие как Чемульпинский инцидент, бой в Желтом море Порт-Артурской эскадры, сражение З.П. Рожественского при Цусиме и бой Владивостокского отряда крейсеров, нетрудно заметить, что целью русской стороны во всех случаях был прорыв, и бой с противником сам по себе считался вынужденным шагом. Целью японцев во всех перечисленных операциях являлось решительное сражение с задачей уничтожения противника. В «Описании военных действий…» по поводу боя с Владивостокским отрядом говорится: «Ожидали момента встречи, и вот теперь, когда наконец увидели неприятеля, дух каждого, начиная от адмирала до матроса, воспрянул, и все горели желанием одним ударом разбить его…» ^{685} И в бою на рейде Инчена, и при Цусиме на кораблях горит деревянный декор рубок и кают, в виде исключения на «Корейце» сняли перед боем части деревянного такелажа ^{686} . При Цусиме сдались в плен 5 кораблей Небогатова, и, как мы уже убедились, в Чемульпо русские моряки бились не до конца и использовали далеко не все ресурсы своих кораблей. Экипажи 1-й Тихоокеанской эскадры вместо решительного прорыва остались ждать смерти от японских осадных мортир в гавани Порт-Артура. И во главе 1-й эскадры (после гибели С.О. Макарова), и во главе 2-й эскадры, и в случае с «Варягом» подбор командиров оказался ошибочным. Из З.П. Рожественского – отличный начальник штаба, из В.К. Витгефта – начальник порта или учебного отряда, а из В.Ф. Руднева – морской атташе, но не командир боевого корабля (недаром же он легко находил общий язык с иностранцами).

Большинство кораблей 1-й Тихоокеанской эскадры были затоплены в гавани Порт-Артура, и так же, как и в случае с «Варягом», основные узлы и механизмы не были уничтожены. Характерные примеры: броненосец «Ретвизан» поднят японцами в сентябре 1905 года и под именем «Хизен» прослужил до 1922 года ^{687} . Броненосцы «Пересвет», «Победа» также введены в строй как броненосцы береговой обороны: «Сагами» и «Суво». «Сагами», повторяя судьбу «Варяга», был выкуплен Россией у Японии во время Первой мировой войны и под прежним названием по пути на север подорвался на мине и затонул. «Суво» («Победа») служил у японцев до 1922 года ^{688} . «Полтава» была поднята японцами в июле 1905 года и в 1907 введена в строй под именем «Тако», в Первую мировую выкуплена Россией. Заметим, что «Новик», «Паллада» и другие суда 1-й Тихоокеанской эскадры были подняты японцами.

Говоря о бое «Варяга» и «Корейца» как миниатюрной модели боевых действий на море, нельзя не провести напрашивающихся сравнений между событиями в бухте Чемульпо и действиями Отдельного отряда крейсеров 1-й эскадры флота Тихого океана контр-адмирала К.П. Иессена. Аналогия корректна с точки зрения тактико-технической стороны вопроса, поскольку корабли Владивостокского отряда идентичны по классу «Варягу» – крейсера. Боясь международных осложнений, командиры русских крейсеров открывали артиллерийский огонь по судам, не желавшим останавливаться по первому требованию, крайне нерешительно, каждый выстрел с разрешения адмирала ^{689} . Английские суда, как, например, пароход «Самара», отпускали без тщательных проверок, даже если он вызывал, по образному выражению контр-адмирала К.П. Иессена, «большие подозрения» ^{690} . Как и в случае с Чемульпинским эпизодом, окончательное решение военного моряка подлежало ревизии с точки зрения дипломатов и международного права. Инициативным японским командирам юридические нормы не помешали вести боевые действия в нейтральном корейском порту или совершить нападения без открытого объявления войны на 1-юТихоокеанскую эскадру. Все надежды на успешное крейсерство при постоянной оглядке на дипломатический этикет и опасения «как бы чего не вышло» привели к тому, что поставленных задач крейсера «Россия», «Рюрик» и «Громобой» не достигли. В качестве одной из целей ставилась задача: воспрепятствовать перевозке пополнений противником и в принципе не допустить высадку японцев в Корее ^{691} . Более того, под давлением Англии были отозваны из операций в Атлантике крейсера «Дон», «Урал», «Терек», «Кубань». Аналогично поступили с операциями в Красном море.

Прочной дипломатической основы для боевых действий у русской стороны не существовало. Ситуация труднообъяснима, ведь со времен Крымской войны (1853-1854) российский генеральный штаб планировал операции на обширных коммуникациях Британской империи, которую чаще всего называли в качестве условного вероятного противника. Российская империя половину века готовилась уничтожать торговые связи Англии с Индией и другими колониями. Но в итоге столкнулась с Японией, чей военно-промышленный потенциал несравнимо уступал английскому. Русские военные моряки оказались в состоянии выставить на основном направлении коммуникаций противника за 50 лет подготовки всего 4 крейсера.

Кульминацией, завершающей операции на море, для Отдельного отряда крейсеров 1-й эскадры флота Тихого океана контр-адмирала К.П. Иессена явился бой 1 августа 1904 года. В бою участвовали крейсера «Рюрик», «Россия» и «Громобой» и со стороны японцев 4 броненосных крейсера: «Идзумо», «Адзума», «Токива», «Ивате», сведенные во 2-й боевой отряд под командой контр-адмирала Мису Сотаро, а также три бронепалубных крейсера: «Нанива», «Такачихо», «Нийтака», известные как 4-й боевой отряд контр-адмирала Уриу Сотокичи. Причем 4-й боевой отряд принимал в сражении эпизодическое участие с 5 ч 38 мин, то есть через час после начала боя ^{692} . Из анализа тактико-технических данных русских кораблей следует, что крейсер «Рюрик» уступал «России» и «Громобою» в скорости на 2 уз (3,7 км/ч), исходя из проектных мощностей, но вдобавок у него постоянно возникали проблемы с механизмами и котлами. Скорость японцев составляла от 20 (37,04 км/ч) до 21,5 уз (40 км/ч). Разрыв показателей быстроходности между японцами и русской стороной достигал 4 уз (7,4 км/ч) в пользу представителей Страны восходящего солнца при совместных действиях всех трех русских крейсеров одновременно. Разрыв в скорости «Громобоя» и «России» (без крейсера «Рюрик») сокращался до 1 уз (1,85 км/ч). Японская сторона за счет более высокого скоростного потенциала получила, как и в случае с «Варягом», и 2-й и 3-й Тихоокеанскими эскадрами свободу маневрирования и инициативных действий. Отечественная историография в лице Н.А. Левицкого ^{693} , P.M. Мельникова ^{694}  утверждает, что по мощи огня японская сторона превосходила русских в 17-20 раз. С подобными оценками трудно согласиться, согласно моим подсчетам на основе сведений о тактико-технических характеристиках, приводимых в монографии P.M. Мельникова ^{695} , японцы до присоединения 4-го боевого отряда контр-адмирала Уриу Сотокичи превосходили русских в крупном калибре (203-мм) в 1,3 раза, в среднем (152-мм) в 1,26 раза. Частично превосходство японцев в среднем калибре компенсировалось за счет 6 орудий 120-мм у русских, орудия такого калибра на японских судах отсутствовали. После появления тяжелых повреждений у крейсера «Рюрик» и вступления в бой подошедших бронепалубных японских крейсеров «Нанива», «Такачихо», «Нийтака» соотношение сил и средств изменилось. Против 8-ми 203-мм и 32-х 152-мм орудий у русских японское превосходство выражалось в 2 раза и в 2,37 соответственно. Конечно, нельзя игнорировать тот факт, что масса металла, выпускаемого орудиями русских, в начале боя в 3,8 раза в соотношении кг/мин уступали противнику. После фактического выхода из боя «Рюрика» вследствие тяжелых повреждений и присоединения к японцам подкреплений показатель массы металла, выпускаемого орудиями японской стороны в соотношении кг/мин, возрос с 3,8 до 7,3 раз. Каждый японский снаряд содержал взрывчатых веществ в 4 раза больше, чем русский ^{696} . Известны данные о количестве выпущенных крейсерами «Россия» и «Громобой» снарядов (3251 ^{697} ), причем 326 – 203-мм. Таким образом, скорострельность – 10,8 выстрела в минуту. Согласно «Описанию военных действий на море», русские добились в общей сложности 30 попаданий (снарядов) ^{698} , процент попаданий – 1%. Как и в случае с «Варягом» количество выпущенных снарядов сравнительно велико, а процент попаданий относительно низок. Причины низкой результативности стрельбы очевидны и прослеживаются во всех эпизодах борьбы на море. Стрельба русских не была сконцентрирована по одной цели, хотя первая фаза боя предоставляла такую возможность. Флагманский крейсер японцев вырвался вперед, оставив шедшие за ним три крейсера на расстоянии 8-9 кбт (1482-1667 км) ^{699} . Вместо того чтобы сконцентрировать стрельбу по «Идзумо» и вывести его из строя или попытаться нанести тяжелые повреждения, русские крейсера рассредоточили огонь. Японцы концентрировали огонь на «Рюрике», крейсера «Россия» и «Громобой» пытались децентрализовать огонь японцев, отвлекая его на себя. Японская версия событий констатирует: «Вторично повернули, направляясь к нему, но в 7 часов 13 минут – 7 часов 18 минут подверглись жесткому обстрелу на близкой дистанции» ^{700} . Японцы, визуально определяя повреждения «Рюрика», считали, что третья попытка русских крейсеров, предпринятая в 7 ч 27 мин, была практически безнадежной, так как «почти не было надежды на его спасение; кроме того, и на “России” возник большой пожар», – сообщает «Описание Мейдзи», Таких бесплодных в конечном счете попыток циркуляции вокруг беспомощного «Рюрика» было предпринято шесть. Заслонив один другого, русские корабли представляли собой хорошую мишень, так как, выстроившись подобным образом, подпадали даже под огонь вынужденных недолетов или перелетов японских снарядов. Если японские артиллеристы брали в качестве мишени условно расположенный посередине крейсер русских, то даже отклонение снаряда от заданной траектории вело к попаданию в концевой или головной крейсер русских. В записках офицера с крейсера «Россия» говорится следующее: «“Рюрик” потерял способность управления, стоял и вертелся на одном месте: у него руль заклинило на борту; мы же (крейсер “Россия”. – А.Г.)с “Громобоем” ходили перед ним и прикрывали от 4 крейсеров» ^{701} . Во всеподданнейшей телеграмме наместника от 4 августа говорится о целях эволюции [48]48
  Эволюция – совокупность различных перестроений корабля. В период русско-японской термин использовался в документах и литературе для обозначения маневров кораблей.


[Закрыть] «Громобоя» и «России» следующее: «Маневрирование имело исключительною целью дать ему (“Рюрику”. – А.Г.)возможность исправить повреждения руля, отвлекая на себя весь огонь неприятеля для прикрытия “Рюрика”» ^{702} . Подобные эволюции в течение длительного времени являлись тактически неоправданными, эволюции в бою необходимо предпринимать для занятия наиболее выгодного положения, позволяющего максимально увеличить сектор стрельбы. От эффективности стрельбы зависит во многом конечный результат боя. Русские же часто меняли курс, в условиях смены расстояния и постоянной циркуляции сконцентрировать огонь по одной цели русская сторона не могла. Огонь велся, видимо, по всем доступным в каждом отдельном моменте эволюции целям.

Убедившись в том, что они нанесли крейсеру «Рюрик» тяжелые повреждения, японцы переключились последовательно на новые цели. В качестве следующей цели был выбран крейсер «Россия». Как и в случае с ударной частью 2-й Тихоокеанской эскадры (новейшими броненосцами) при Цусиме, японцы посредством концентрации огня старались последовательно уничтожать русские корабли. Отметим, что, так же как и в случае с «Варягом», у русской стороны возникли проблемы с измерением расстояния до противника, а как следствие – с результативностью огня. Причины те же, что и на рейде Чемульпо: уничтожение дальномерных станций в первой фазе боя ^{703} . Расстояние пришлось определять пристрелкой, так как на кораблях отсутствовали оптические прицелы на каждом отдельно взятом орудии. Поэтому русские долго пристреливались. Пристрелка – это три последовательных выстрела (минимум), когда один снаряд посылается за цель, следующий перед целью и третий, наконец, по самой цели. Время тратилось на повторение этого алгоритма, противник успевал пристреляться раньше и вел огонь залпами ^{704} . По результатам боя ни одно из японских военных судов ни пострадало настолько, чтобы затонуть на месте битвы, и мне ничего не остается, как сделать анализ повреждений японцев в их собственной субъективной интерпретации. Самые тяжелые повреждения были нанесены флагманскому крейсеру «Идзумо»: «на нем осталось 20 с лишним следов от снарядов и было убито 2, ранено 17 нижних чинов» ^{705} . «В “Адзумо” попало свыше 10 снарядов и было ранено 7 нижних чинов и 1 вольнонаемный» ^{706} , —утверждали японцы после боя. «В “Токива” попало несколько снарядов и было ранено: 1 нижний чин и 2 вольнонаемных» ^{707} , – говорится о состоянии корабля после боя в японской версии Мейдзи. В шедший концевым крейсер «Ивате» было несколько удачных попаданий: «В 7 часов утра выпущенный с “Рюрика” 8-дюймовый снаряд проник в батарею 6-дюймовых орудий и взорвался вместе с нашими (японскими. – А. Г.)снарядами, вследствие чего были выведены из строя три 6-дюймовых и одно 12-фунтовое орудия, а также нанесены большие повреждения вблизи» ^{708} . «Были убиты старший лейтенант Харагучи, мичман Нота и 38 нижних чинов и ранены старший артиллерийский офицер капитан-лейтенант Номура, старший минный офицер капитан-лейтенант Канно, старший лейтенант Канезака, мичманский кандидат Мацумура, старший писарь Иоситоми и 32 нижних чина» ^{709} . Повреждения получили и эпизодически участвовавшие в сражении корабли 4-го боевого отряда контр-адмирала Уриу Сотокичи: «В “Нанива” попал 1 снаряд, которым было убито 2 и ранено 4 нижних чина» ^{710} . В бронепалубный крейсер «Такачихо» имелись также попадания: «6-дюймовый снаряд неприятеля пробил левый борт и разорвался в кормовом отделении нижней палубы, причем были ранены: старший минный офицер лейтенант Асакава, старший судовой врач Иссен и 11 нижних чинов» ^{711} . Для русской стороны бой закончился гибелью крейсера «Рюрик» и прорывом во Владивосток крейсеров «Громобой» и «Россия». Из 796 матросов ушедшего на дно крейсера погибли 193, были ранены 229 человек, из 22 офицеров 9 были убиты и еще 9 ранены. Во всеподданнейшей телеграмме наместника Дальнего Востока адмирала Алексеева о потерях, понесенных русской стороной в бою в Корейском проливе 1 августа 1905 года, находим: «Убыль флотских офицеров на обоих крейсерах превышала половину всего состава, нижних же чинов доходила до 25%» ^{712} . Зная о характере боя, вполне понятно, что на «России» в подводной части и у ватерлинии было 11 пробоин, а на «Громобое» – 6. ^{713} Потери среди личного состава обоих крейсеров составили убитыми 135, ранеными – 307. ^{714} Потери японцев – 44 убитых и 74 раненых на всех кораблях, участвовавших в операциях против русских крейсеров ^{715} . Соответственно показатели потерь русских были среди убитых в 7,5 раза выше и в 7,24 раза выше среди раненых. Нужно также учитывать тот факт, что до боя в Красном море Владивостокский отряд крейсеров потопил 10 транспортов, 12 шхун, захватил 4 транспорта и 1 шхуну в качестве приза на правах трофеев ^{716} .

Первым приказом после прибытия контр-адмирала К.П. Иессена во Владивосток был приказ по отряду от 4 марта. В нем говорилось о том, что подвиг «Варяга» и «Корейца» станет для экипажей отряда «блестящим примером беззаветного исполнения долга службы и присяги» ^{717} . Действительно, развитие боевых действий на море в Русско-японскую войну 1904-1905 целиком и полностью укладывалось в миниатюру Чемульпинского боя.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Японский военно-морской флот не имел многократного численного и качественного превосходства, хотя в каждом конкретном эпизоде в различной степени превосходил русский по своим тактико-техническим характеристикам: преимущество в скорости, скорострельности, качестве снарядов и другим показателям оставались за японцами.

Имея передовые на тот момент вооружения, технические средства, средства связи и прочее оснащение, русские военно-морские офицеры продемонстрировали неумение владеть техникой. Например, во время похода 2-й Тихоокеанской эскадры демонтировали радиооборудование по причине нехватки времени овладеть навыками работы с немецкой системой «Telefunken». У русских имелась передовая на тот момент технология, позволявшая пробивать все виды брони, известная под названием «Макаровского колпачка» (снаряды с этим приспособлением имелись на вооружении).

Уровень подготовки, профессиональные качества матросов и офицеров были значительно ниже, чем у японских экипажей на всех уровнях. Японское превосходство в умении вести бой оказалось подавляющим.

Ответственность за поражения флота лежит не только исключительно на командирах соединений (В.К. Витгефт, З.П. Рожественский, К.П. Иессен и др.), но и на тех, кто создал систему, в рамках которой развивался и функционировал русский военно-морской флот до начала XX века.

Система комплектования русского военно-морского флота периода начала XX века, известная как система морского ценза, на практике превратилась в лазейку для карьеристов, не отвечающую интересам службы.

Успешным действиям русских военных моряков в известной степени на протяжении войны 1904-1905 годов мешали не вполне адекватные обстановке действия дипломатов.

Во всех эпизодах экипажи русских судов проявили стойкость, отвагу и все необходимые настоящему военному качества.Но даже героические усилия не компенсировали просчеты, допущенные в подготовке флота в целом. Русский военно-морской флот проиграл борьбу на море, несмотря на ряд тактических успехов, которые мы можем и должны оценивать как подвиги: действия минного транспорта «Амур» на рейде Порт-Артура, прорыв крейсера «Алмаз» из Цусимского пролива и пр.