Текст книги "9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9"

Автор книги: Андрей Жвалевский

Соавторы: Игорь Мытько
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Стих лязг клинков, бойцы устали

Бальбо Рюкзачини всегда стоял над историей, мудрым взглядом снисходительно охватывая все ее выкрутасы. История частенько разочаровывала летописца перемириями, договорами о ненападении и взаимовыгодными торговыми соглашениями. Истории не хватало живинки, и только поэтому Бальбо приходилось призывать на помощь фантазию и эту самую живинку вносить.

Но если уж случалась битва, Бальбо отправлял фантазию перекурить и старался очутиться поближе к гуще сражения, чтобы не пропустить ни одной детали. Но оказаться в самой гуще... нет, о таком он даже не мечтал. И, честно говоря, не очень-то и хотел.

Однако оперативный опыт Фантома Асса сделал свое дело. Чувствуя, что преступник уходит, более того, убегает по кругу, сыщик сложил четыре пальца в служебный ментодерский свисток и резко развернулся, чтобы встретиться с негодяем лицом к лицу. И тут же увидел, что на него несется сообщник – щуплый африканский тролль в желтом балахоне.

– Вы только не волнуйтесь! – проорал тролль, сшибая Фантома с ног.

Заволноваться тот не успел, потому что вслед за желтым сообщником в него врезалось пятнистое страшилище, из которого торчали руки, ноги и голова Клинча. Последним к месту встречи прибыл не успевший затормозить Рюкзачини. Его желание не пропустить ни одной детали исполнилось – все детали битвы (кулаки, локти, колени и башмаки) обрушились на бедного летописца. Бальбо заверещал.

«Ну вот и пришел мой смертный час!» – подумали все участники свалки, кроме Клинча, который, нанося удары и ставя блоки, продолжал правильно дышать, не отвлекаясь на посторонние мысли.

Шум всполошил монстров в загоне. Одно из чудовищ – ужасный зверодактиль[ 3232
  Не потому ужасный, что вызывает страх, а просто очень некрасивый.


[Закрыть]] – просунуло глаз в узкое окошко, моргнуло и облегченно прорычало:

– Пронесло! Это не рыжая Пейджер!

–  Брейк, —произнес Лужж, опускаясь на землю справа от схватки.

–  Мирвам,– поддержал его Браунинг, материализуясь слева.

Умиротворяющие заклинания оторвали сражающихся друг от друга и растащили в разные стороны.

– Ф-ф-ф, – произнес Асс, пытаясь свистнуть: один из последних ударов Клинча вогнал служебный свисток ему в рот почти по локоть.

– Хочиче об эчом поговорич? – криво улыбнулся Харлей: в схватке ему вывихнули челюсть.

– Тяжело в учении, раз, два, легко в приключении, два, раз, – прохрипел Клинч: завхозу все-таки сбили дыхание и вдобавок свернули нос.

– Стих лязг клинков, бойцы устали, простерлась тишина над полем брани, – пропел Бальбо, весь в синяках и счастливый донельзя: избиение вернуло ему воображение.

– Кто! – каркнул опустившийся на плечо ректора ворон. – Кто мне объяснит, что здесь происходит?

– Я объясню, – сказал Браунинг, опережая Рюкзачини. – Но сначала уставшим бойцам стоит посетить мадам Камфри.

Бойцы привычно построились гуськом и направились к Медицинской башне. Возглавлял процессию Югорус Лужж, а замыкал – отец Браунинг. Правда, недолго: завидев движущуюся очередь, к ней быстренько пристроился дежурный преподаватель Развнедел[ 3333
  Наблюдательный читатель уже заметил, что всякий раз, когда Развнеделу выпадает дежурить по школе, в ней происходят какие-нибудь катаклизмы. Суеверный читатель даже может подумать, что декан Чертекака приносит несчастья, как черная кошка или баба с пустыми ведрами. И только проницательный читатель сообразит, что Развнедел сам вызывается дежурить почти каждый день, поскольку дежурный имеет право на снятие пробы в столовой.


[Закрыть]].

Поэтому когда через пять минут четверо детей притушили злосвет, обезвредили подписки о невыезде и уверенным броском пересекли школьный двор, этого никто не заметил.

Летучий Горландец

Частник, которого первокурсники поймали за оградой Первертса, Сену сразу не понравился.

Тормознул водитель тачки с такой готовностью, будто увидел друзей детства. Но затем мрачно оглядел пассажиров и огласил список мест, в которые он не поедет ни за какие деньги. Выяснив, что детям не нужно ни в Саутгемптон, ни в Осло, ни в Mytishchi, частник помрачнел еще на 27 процентов и приступил к торговле.

Запряженные в тачку призрачные лошадиные силы фыркали и норовили раствориться в ночной мгле. «Вот я вас!» – прикрикивал на них возница и поднимал цену до двухсот, потом опускал до ста, потом уточнял, чего ста – косых или гринов. При этом он постоянно повторял, что время – деньги и так эмоционально бил шапкой оземь, что дети (кроме воспитанной Амели) непрерывно чихали от поднятой пыли.

– Ну так сколько вам нужно?! – не выдержала Мергиона.

– Да кто ж меня знает, – признался частник. – Это ведь как посмотреть, тут прогадать нельзя. Сто гринов – это мало. Сто косых – много.

Он задумчиво подбросил вверх кнут, попытался его поймать, уронил, полез под экипаж.

– Сложно со мной, – сообщил он с земли. – Мне сколько ни дай – или много, или мало.

Когда, наконец, сошлись на сотне, состоящей из пятидесяти косых и пятидесяти гринов, и дети забрались в дребезжащую тачку, водитель спросил:

– А куда едем-то?

– В Стоунхендж, – ответила Мерги.

– Вот я вас! – ответил водила, сплюнул через выбитый зуб и рывком поднял тачку в воздух.

Дети уцепились за борта и друг за друга. Колымага кренилась, виляла, подпрыгивала на каждой воздушной яме и колдобине. Водитель же, вместо того чтобы следить за дорогой, делился ценными сведениями о сложной личной жизни, грабительских ценах на призрачный овес и произволе медведей из ГАММИ[ 3434
  Государственная Автономная Моторизованная Метлодорожная Инспекция.


[Закрыть]].

Амели какое-то время из вежливости поддерживала разговор, охая и качая головой, но вскоре страстное желание чихнуть привело ее в состояние оцепенения.

Водитель оборвал рассказ о тяготах и лишениях на полуслове и крикнул:

– Посмотрите налево!

Все посмотрели налево.

– И что? – спросил Порри.

Водитель захихикал.

– Ничего. На эту примочку все попадаются. Посмотрите направо!

На этот раз на примочку попалась только Амели.

– Ой, что это?

Справа громоздились несколько покореженных тачек, художественно въехавших одна в другую. Мощный злосвет бросал на ржавую конструкцию тревожные красно-синие лучи.

– Наглядная агитация, – объяснил водитель. – ГАММИ поставила, чтобы, значит, на сознательность давить. Дескать, смотрите, что с вами будет, если правила нарушать станете. И сколько наших побилось, на эту дрянь засмотревшись, эх... Эх, полным-полна коробочка!

Видать, пригорюнившись, возница принялся горланить песни на непонятном языке.

– Это датский? – спросил Порри.

– Нет, – прогундосила Амели, зажимая нос руками. – Я знаю. У меня дедушка датчанин. Он таких песен не пел.

– Тогда что? Голландский?

– Нет. У меня двоюродный дедушка голландец.

– Норвежский?

Амели покачала головой.

– Дедушка?

– Нет. Просто это не норвежский. Это вообще не язык, какие-то горловые звуки... Это... да это же Летучий Горландец!

Пассажиры вздрогнули, водитель взял душераздирающую горловую ноту, потусторонние лошадиные силы дернулись, едва не свалив экипаж в штопор, но, к счастью, уперлись в воздушную пробку.

О Летучем Горландце ходили самые дурные слухи. Рассказывали, что он возил неопытных путешественников кругами и высаживал почти на том же месте, где они садились. Еще говорили, что он заманивает туристов в непроходимые кварталы, а потом требует два счетчика, чтобы вывезти их оттуда. Сен присмотрелся. У их водителя был один счетчик, но багажник подозрительно громыхал.

Аесли наклонился к водителю и строго произнес:

– Нам в Стоунхендж.

– Во как! – удивился водитель. – Что ж ты раньше молчал?

– Я же сказала, что нам в Стоунхендж! – возмутилась Мерги.

– Так то ты, – парировал Горландец. – А он – молчал. А куда в Стоунхендже-то?

– Ну, куда... – Сен потер макушку, – где-нибудь в центре.

– Ага, – водитель задумчиво надул щеки. – А где у него центр?

– Посредине! – Мергиону начал раздражать бестолковый Горландец.

– Стоунхендж, стало быть. Ишь чего... А как туда проехать, знаете?

Аесли похолодел. Вопрос «А как туда проехать?», заданный на полпути, означал начало самой изуверской примочки Летучего Горландца. Теперь на каждой развилке водитель будет небрежно интересоваться, куда поворачивать, а пока пассажиры соображают – проскакивать поворот, сокрушенно качать головой, говорить «уже проехали, жалость какая», мчаться десяток миль до ближайшего разворота, разворачиваться, возвращаться к развилке...

Счет шел на секунды. Или, если хотите, на метры в секунду.

– Не повезло нам, ребята, – громко сказал Сен. – Водитель дороги не знает. Все, слезаем, поймаем кого поопытней.

– Да все я знаю! – обиделся горландец и принялся наматывать вожжи на руку. – Да опытней меня вовсе нет никого. Я тут ездил, когда вы еще не родились! Ваши папы с мамами еще не родились! Да чего там, я сам еще... В общем, не боись, сейчас пробку проскочим, а там рукой подать. Чихнуть не успеете!

Амели, которая как раз собралась интеллигентно чихнуть, снова испуганно зажала нос руками. Мергиона, которая, наоборот, как раз собралась подать рукой, а возможно и ногой, приподнялась, но резкий вираж вжал ее в скамейку.

Доказывая профессиональную состоятельность, горландец мчал, как будто за ним черти гнались[ 3535
  Запрещенный прием, приравниваемый к допингу. На последних шотландских гонках тарантасов треть экипажей была дисквалифицирована из-за гнавшихся за ними чертей.


[Закрыть]]. Возле указателя «Стоунхендж. Пять миль» они оказались всего через три минуты. Водитель высадил пассажиров, схватил деньги, сообщил «Сдачи не надо» и улетел, действительно не дав сдачи.

– Апчхи! – оглушительно попрощалась с горландцем Амели. – Уф, хорошо-то как...

Откидывание полога тайны

– Итак, господа, – сказал отец Браунинг, когда подлатанные мадам Камфри бойцы расползлись но кабинету ректора. – Я собрал вас здесь, чтобы...

– Назвать имя преступника! – подсказал Фантом Асс.

– ...чтобы изложить все известные мне факты и...

– И тогда преступник, не выдержав напряжения, сам себя выдаст!

– ...и с вашей помощью попытаться в этих фактах разобраться.

«С чьей помощью? – Асс с неприязнью оглядел присутствующих. – С их помощью?»

Ложный злоумышленник Бальбо, к которому вернулась способность преувеличивать, быстро шевелил губами и тут же записывал нашевелённое. Если перо опережало губы, Бальбо придерживал перо второй рукой, если губы вырывались вперед – осаживал их шлепком ладони.

Развнедел отмерял шарики витаминов, которыми он разжился в Медицинской башне: пять штучек – и в рот, пять штучек – и в рот. Декан Чертекака полагал, что так он не нарушит предписание мадам Камфри, которая предупредила о недопустимости приема больше пяти шариков за раз.

Профессор Харлей сидел с тяжелой головой, подпертой толстенным «Кратким справочником базовых заклинаний» – в Медицинской башне на его вывихнутую челюсть для надежности наложили не только гипс, но еще бетон, гранит и даже мрамор.

Клинч, которого ректор попросил воздержаться от резких высказываний, грубил Фантому взглядом.

Приличней всех вел себя Лужж, тихо беседовавший с наплечным вороном. Но почему-то именно приличный вид ректора окончательно разозлил Асса.

– Послушайте, Югорус! Вы никогда не задумывались о том, что ваши бесконечные птицы на плечах раздражают окружающих?

– Птицы? – удивился Лужж. – Вас раздражают птицы?

«И давно это вас раздражает?» – хотел спросить Харлей, но уперся языком в арматуру.

– Меня? Нет. Они всех раздражают! Просто пока не нашелся достаточно смелый человек, который может вам об этом сказать!

Ректор посмотрел на достаточно смелого человека, потом перевел взгляд на людей смелых недостаточно, но те ничего не сказали – видимо, снова не хватило смелости.

– Ну хорошо, можно и без птиц, – пожал он плечами. Ворон встрепенулся и исчез.

– И ты... вы... – Фантом засопел на Бальбо, – что вы там постоянно пишете? Если это явка с повинной, то она запоздала на несколько преступлений!

Рюкзачини поднял голову и уставился на младшего следователя.

– Лучше ведите протокол, – сказал Асс. Рюкзачини опустил голову.

– Так-то, – проворчал Асс, расценив движение головы Бальбо как кивок. – Прошу вас, Браунинг.

– Да, – сказал симпатичный хорек, вскакивая на освободившееся ректорское плечо. – Мы вас слушаем.

Асс застонал и уткнулся лицом в стол. Воспользовавшись паузой, Браунинг выдвинулся из темного угла.

– Ну что ж, если вы готовы уделить мне немножко внимания, я им немножко воспользуюсь. Давайте вспомним загадочные события последнего времени и попытаемся понять, как они связаны.

– Недрогнувшей рукой откинем полог тайны! – с воодушевлением поддержал сыщика Бальбо.

– Да... откинем полог[ 3636
  Авторы поступают неправильно! Полог тайны надо откидывать в самом конце книги, иначе ее никто не дочитает!


[Закрыть]]. Начнем с нашествия хочуг в Вальпургиеву ночь.

– А что загадочного в нашествии хочуг? – пожал плечами Лужж. Хорек повторил его движение и почесал нос (свой). – Развнедел надел Колпак, Колпак нашептал Развнеделу про ужин на кухне, а потом Клинчу про горячую пищу. Если бы не дети, Первертс пришлось бы закрыть на карантин. И это в лучшем случае.

– А откуда взялся мешок с волшебными бобами?

– Гаргантюа дали в нагрузку...

– Наступательную огородную культуру? Кто мог дать такое школьному повару? Во всяком случае, не Колпак. После провала этой каверзы он покинул школу, но никто не смог мне сказать, как он покинул школу.

Все задумались. Распределительный Колпак обладал множеством скверных привычек и замашек, но ног у него определенно не было. Покинуть школу он мог только на чьей-то голове.

У Фантома Асса загорелись глаза.

– Развнедел? – спросил он, нашаривая рукой молоток.

– Да? – откликнулся Развнедел.

– Нет, – сказал Браунинг. – Профессор Развнедел школу не покидал.

– Я понял! – закричал Асс. – Надо найти, кто еще покинул Школу, и сообщник Колпака у нас в кармане!

– Каменный Философ покинул школу, – сказал Клинч.

– Ха! Ха! Ха!

– Вот тут я соглашусь с уважаемым коллегой, – сказал Браунинг. – Философ вполне мог подбросить Гаргантюа мешок с бобами... раз он уж он умеет ходить. Правда, из школы Философ ушел через месяц после Колпака...

– Тьфу!

– ...но этого мыслителя мы на заметку возьмем. Следующее загадочное событие. Открытый урок по неволшебным дисциплинам.

– Это не загадочное, а разгильдяйское событие, – насупился Клинч. – Из-за этих дурацких гномов нас всех могли уволить. Если бы не детишки...

– Да-да, – кивнул Браунинг. – Профессор Лужж, Открытый урок – это ваша инициатива?

– Нет, конечно! – хорька сменил грустный суслик. – Департамент Просветления вдруг потребовал...

– Замечательно. Запомните этот факт. Затем произошло похищение секретных ухогорлоносов. Точнее, попытка похищения, предотвращенная все теми же детьми...

– А вот теперь точно «Ха!» – заорал Асс. – Вот она, связь между загадочными событиями. Так называемые дети! Аесли, Гаттер, Мергиона. Они замешаны во всех делах. Это они! Малолетние преступники! Как я их раскусил? На «раз»!

– Раз, два, три... – сказал Развнедел, – четыре, пять, ам!

– Нужно их допросить! Давайте я! У меня и не такие начинали говорить.

– У меня и не такие замолкали, – буркнул Клинч. – Надолго.

– Очень хорошо, коллега, – произнес Браунинг голосом, в котором не было ничего хорошего. – Немедленно отправляйтесь к малолетним преступникам и допросите их.

Со сдавленным «Xa!» Фантом вылетел из кабинета.

– А вы жестокий человек, святой отец, – заметил грустный суслик. – Там же Мергиона.

– Очень на это надеюсь, – сказал жестокий святой отец. – Если Асс продержится хотя бы десять минут, я успею досказать все, что знаю[ 3737
  Из чего следует, что отец Браунинг знает не так уж и много.


[Закрыть]]. После случая с ухогорлоносами появляется весьма странный приказ о Едином Магическом Экзамене. Приказ, не оставляющий никаких шансов продолжить обучение в Школе волшебства для Мергионы и Сена... Почти никаких, за исключением одного – использовать Трубу Мордевольта. Проходит четыре дня, до мысли о Трубе никто в школе не додумывается, и тогда неизвестный, но очень сильный маг применяет заклинание ТАСС-уполномочен-заявить[ 3838
  Заклинание массового озарения.


[Закрыть]].

– Ох, – сказал суслик, превращаясь в кролика.

– Охрометь можно! – сдержанно ругнулся Клинч.

– Да, – согласился Браунинг. – Трубу извлекают из неприступного тайника, но помещают в не менее неприступный кабинет ректора. После этого экзамен внезапно переносится на десять дней – согласитесь, Югорус, это неслыханно – и госпожа Пузотелик, ловко манипулируя учениками и преподавателями, устраивает вынос Трубы в комнату Гаттера и Аесли, а затем – оставление Трубы без присмотра. А когда сообщникам Долорес похитить Трубу Мордевольта не удается, они довольствуются похищением Мордевольта. Так что, господа, придется признать, что нам противостоит целая организация, поставившая перед собой какие-то очень нехорошие цели.

– «Подземная тьма алчно надвинулась, – продекламировал Бальбо, – скрежеща в вожделении незримыми клыками мрака»![ 3939
  © Н. Перумов


[Закрыть]]

– Сам придумал? – спросил завхоз.

– Нет, – смутился Бальбо. – Свидетельство очевидца.

– А что я говорил!

Фантом Асс не оправдал доверия Браунинга, не продержавшись и трех минут. Собственно, чтобы добежать до спальни мальчиков и вернуться, больше времени и не требовалось.

– Они ушли! Нет, не ушли – они покинули Первертс! Кто покинул – тот преступник! Вот они кто!

– Как покинули? – испугался Югорус. Кролик мелко задрожал, прянул ушами и ускакал под стол. – Они не могли покинуть!

– Не могли? Да что вы понимаете! Еще как могли! Причем, заметьте, невзирая на подписки о невыезде!

Лужж торопливо взмахнул палочкой.

В центре кабинета материализовалась кучка худых и плоских существ, привязанных друг к другу на манер веника. Из их ротовых отверстий торчали кляпы.

– Это все Пейджер! – запищала одна из подписок, когда Клинч выдернул кляп. – Я ей говорила, что нельзя в связи с запретом, а она как засмеялась, а тут вторая как давай нас связывать! А я...

Завхоз торопливо сунул кляп обратно.

– Этого не может быть... – прошептал Лужж. – Я же им поручил... Я же их заколдовал... Они же должны решать мои дурацкие проблемы...

Отец Браунинг потер лоб и вдруг засмеялся.

– Югорус, Югорус... Пора бы вам уже привыкнуть к этим детям. Невесть куда на ночь глядя они отправились именно для того, чтобы решить ваши проблемы.

– Ик, – сказал Развнедел. – Ик. Витаминов никто не хочет?

Загадка Стоунхенджа

– Темно-то как, – Мергиона несколько раз махнула волшебной палочкой и с досадой сунула ее в карман. Магия, растраченная на петлю времени, еще не восстановилась. – Амели, давай ты.

– Ага, – Амели поводила палочкой из стороны в сторону, потом опустила ее к земле и плавно подняла вверх. – Торшерус!

Из земли вырос торшер на изогнутых ножках с абажуром в синенький цветочек. Осветительный прибор пошатнулся, переступил ножками, обрел равновесие и просиял:

– Готов светить на много лье, для вас, мадам, и вас, мосье! По этим льям назло врагам я помогу пройти друзьям! Я за ценой не постою, свет я пролью на каждый лью!

– Было темно и тихо, – сказал Сен, – стало светло и шумно. Амели, что это за солнце французской поэзии?

– А мне нравится, – сказала Амели. – Очень миленький. Уважаемый Торшер, пролейте, пожалуйста, немножко... чашечку света на дорогу к Стоунхенджу.

– Отвечу в лоб: а сдох я чтоб, поможет вам вот этот столб.

Поэтический светильник изогнул абажур, и пятно света легло на указатель «Стоунхендж, пять миль».

– «Стоунхендж, пять миль», – еще раз прочитала Мерги. – Понятно, что пять миль, а в какую сторону?

– Туда, туда или туда, я не маяк, вот ведь беда. Нет указательной стрелы, неясен точный путь, увы.

– Ну почему б не указать тот путь, в котором нам... – Мергиона запнулась. – Я хотела сказать, что за свинство, не могли стрелочку нарисовать?!

– Стрелочку, ишь чего, – ржавым голосом проскрипел указатель. – Размечтались. Сие есть великая тайна, подобная загадкам сфинкса. Отгадаете – пойдете дальше. Не отгадаете – останетесь здесь. Навсегда!

На слове «Навсегда!» указатель зловеще захохотал и хохотал до тех пор, пока Мерги не швырнула в него камнем.

– Сие есть... черт знает что, – Гаттер вытащил обыкновенный электрический фонарь. То есть не совсем обыкновенный, а модернизированный и усиленный. Фонарь молча бросил сноп света на десяток дорожек, разбегавшихся от указателя во все стороны.

– Стоунхендж – популярный туристический объект, – сказал Сен.

– И что?

– А то, что дорога к нему должна отличаться от остальных.

– Как отличаться... а! Понял. Туристы.

Порри поводил лучом по дорожкам и нашел ту, вдоль которой валялись пакеты из-под чипсов и смятые банки.

– Туда!

– Проклятые туристы! – завыл указатель. – Все изгадили, все опошлили, даже мою великую тайну! Горе мне, горе!

– Бедненький, – сжалилась Амели. – Надо ему помочь.

– Попробуйте задавать другую загадку, – посоветовал Сен. – Например, что такое Стоунхендж.

– Что значит, что такое Стоунхендж? Это же всем изве... А-а-а! Ну, детишки, отгадайте, что такое Стоунхендж? Отгадаете – пойдете дальше, не отгадаете – останетесь тут навсе...

На этот раз камень Мергионы оборвал зловещий хохот на первом же «Хо!».

Спасательная экспедиция

После того как Браунинг и Лужж осторожно, чтобы ненароком не разбудить Сьюзан МакКанарейкл, обшарили Первертс, стало ясно, что Комиссия по заслушиванию фактов должна превратиться в Экспедицию по спасению неугомонной четверки.

К сборам приступили сразу, не откладывая дело в длинный сундук. Работа нашлась для всех.

Завхоз Клинч комплектовал сухой паек – сухари, сухое сало, обезвоженная вода, сушенка[ 4040
  Сушеная сгущенка. Или сушеная тушенка. Тут как повезет.


[Закрыть]].

Частично освободившийся от гипса Харлей допрашивал подписки о невыезде, правда без особого толка: подписки только хныкали и предупреждали, что они же предупреждали.

Бальбо протоколировал хныканье подписок, причмокивая и приговаривая:

– И Великий Герой тоже? Невзирая? Я так и знал!

Развнедел, медленно покрывающийся разноцветными пятнами, с нечеловеческой стойкостью пытался переварить 85 драже мадам Камфри.

Югорус Лужж строчил инструкцию для МакКанарейкл на случай, если он не вернется и мисс Сьюзан придется исполнять обязанности ректора. Время от времени Лужж перечитывал написанное и морщился – инструкция сильно смахивала на завещание.

Отец Браунинг искал следы беглецов, как астральные, так и обычные. Он тщательно осмотрел комнату Гаттера/Аесли, но ничего полезного не нашел. Даже карта Британии, оставленная на полу, не помогла – бумажки с именами лежали практически на всех географических пунктах, кроме Стоунхенджа, а значит, дети могли отправиться куда угодно.

Кроме Стоунхенджа.

Активней всех в подготовке экспедиции участвовал Фантом Асс.

– А я говорил! – кричал он, потрясая молотком так, словно собирался сделать из воздуха отбивную. – Я говорил! А вы не слушали! А я говорил!

– Ты все время говоришь, – буркнул Клинч.

– Преступник всегда совершает преступление, – не унимался младший следователь, – точно в месте преступления! Нужно срочно разыскать этих малолетних уголовников и взять их с поличным!

– С каким поличным? – поразился Харлей. – Это всего лишь дети!

– Думаете, при них не окажется поличного? – Асс на секунду задумался. – Значит, нужно взять поличное с собой и все-таки задержать их с ним!

В кабинет вошел серьезный отец Браунинг.

– Ученики покинули Первертс около часа назад, – сказал он. – Астралом не пользовались, транспликатором тоже. Дети не должны были далеко уйти... впрочем, эти дети никогда не делают то, что должны. Так что давайте поспешим.

– А как же полог тайны? – заволновался Бальбо. – Мы же собирались его откинуть!

– Откинем в другой раз[ 4141
  Вот это правильно! В другой раз. Лучше всего – в последней главе, чтобы читатель как следует помучился. Еще лучше – в следующей книге. Шутка.


[Закрыть]]. Кстати, прошу не распространять озвученную здесь информацию. Немного я успел рассказать, но даже то, что успел, вам следует забыть.

Фантом бдительно оглядел присутствующих и подскочил:

– Забыть! Забыть-то – дело плевое. Я уже даже не помню, что должен забыть. Но кое-кто здесь все записал! А?

Бальбо вздрогнул и подтянул листочки поближе.

– Эти записи ни в коем случае не должны достаться врагу! – провозгласил Асс. – Пусть он их уничтожит, а лучше – съест.

– Не надо ничего есть, – сказал и. о. премьера. – Уважаемый Бальбо, огласите, пожалуйста, ваши записи. Вы ведь все записали?

– Все! От начала до конца! От того момента, когда ведомые Незримым Врагом неупокоенные души...

Надо сказать, живописный рассказ Бальбо присутствующие выслушали с куда большим интересом, чем послужившее основой рассказа сухое изложение фактов, имеющих отношение к делу.

– ...и в тот роковой миг, когда костлявые пальцы умертвил почти коснулись горла беззащитного Белого Мага, Великий Герой возник перед мутным взором Отступников. Стон прокатился по их рядам, и злобные серые твари, сталкиваясь с блистающим взором Героя, одна за другой обращались в пыль и камни...

– Спасибо, достаточно, – махнул рукой Браунинг. – Надеюсь, коллега, у вас больше нет претензий?

– Какие претензии? – удивился Асс. – Это же как раз то, что нужно!

Фантом подошел к Бальбо и торжественно потряс его руку.

– Ваш рассказ очень помог следствию. Я все слышал. Спасибо. У следствия возник ряд очень многообещающих мне версий.

– Вот они и нашли друг друга, – негромко произнес пастор. – Ну что ж, пора выдвигаться.

Клинч закинул за спину рюкзак с сухим пайком. Харлей нацепил помятую отпугивающую маску. Лужж приколол инструкцию-завещание к стене. Асс взял молоток наизготовку. Бальбо сложил записи в портфельчик.

Профессор Развнедел окинул спасателей беспросветным взглядом и сказал:

– Да, я тоже пойду.

И ушел на обход школы.

Экспедиция присела на дорожку (а также на стулья, столы и – по случайности – на колени Фантома Асса) и целеустремленно направилась к воротам.

Первая неприятность ожидала их сразу за оградой Первертса.

– Вот сюда они пришли, – Браунинг пошарил взглядом по земле и поднял голову. – А отсюда уехали.

– Уехали? На чем уехали?

Четверка призрачных лошадиных сил вынесла из-за угла повозку и затормозила возле экспедиции. Водитель мрачно оглядел спасателей и сказал:

– В Осло не поеду. И не просите.