Текст книги "Иллюзии не отбрасывают тени"

Автор книги: Андрей Имранов

– Интересно... но же, наверное, совсем все мосты за собой не жгут? Кто им мешает руководить своими делами, находясь в вирте? Может, им даже так удобнее – тут скорость выше, спать не надо...

– Неа. В большинстве стран уже принят закон, считающий людей недееспособными во время их нахождения в вирте. Так что рулить корпорацией, лежа в системе жизнеобеспечения, уже не получится. И уходя в виртуал, они могут в лучшем случае только следить за событиями в реале, не больше. Тут что-то другое. И это еще не все. Я потом еще пару запросов сделал – сколько людей за последний месяц провело в вирте более девяноста процентов времени и сколько – более пятидесяти. Получилось – две тысячи шестьсот девяносто и сто семьдесят семь тысяч с копейками соответственно.

– Сто семьдесят семь тысяч?!

– Ага. С копейками. Ну, тут, конечно, еще другой фактор примешивается – в последнее время стало модно на ночь в саркофаг ложиться. Вроде как и выспался и развлекся. Приятное с полезным, так сказать. Вот только обычно люди не спят по двенадцать и более часов в сутки. Плюс еще один момент... в последнее время в вирте начала появляться своя экономика. То есть, не просто экономика, так-то она всегда была, а независимая от реальной, завязанная только на вирт. Да ты сам заметил, в предыдущей игре. Виртуальных фирм, удовлетворяющих виртуальные нужды виртуальных людей, пока совсем немного. Но одиночек уже... хватает. Некоторые из них уже умудряются окупать свое пребывание в вирте и даже некоторый навар иметь. Таких немного, но они есть. Понимаешь, что это значит?

Сергей кивнул.

– Значит в виртуале можно не только жить на деньги, заработанные в реале, но и просто – жить.

– Именно. Да. Пока это сложно. Сложнее, чем выжить в реале. Но цена подключения постоянно падает, количество подключившихся растет. По слухам, Китай собирается снять запрет на вирт -сторонники ограничения рождаемости лоббируют. Дескать, пусть народ в вирте любовью занимается, от этого детей не бывает. А чем больше в вирте людей, тем он интереснее и богаче. И тем больше людей в него рвется. Заколдованный круг.

– Ничего не понимаю, – Сергей ошалело помотал головой, – так в реале же пока людей больше. Стало быть, он интереснее и богаче. Почему же из него бегут?

– Потому что вирт комфортнее и безопаснее. Если тебе в вирте сломают руку, на следующий день она уже будет здоровой. Если тебя убьют, ты очень быстро воскреснешь. С некоторыми потерями, конечно, но ты не умрешь навсегда. Там нет комаров, СПИДа и насморка. Все женщины там – молодые красавицы, а все мужчины – мужественные и сильные. Там нет похмелья и пробок на дорогах. Он – красивая сказка, в которую очень хочется верить.

– Просто замечательно, – Сергей хмыкнул, – какое-то ты будущее нарисовал... диковатое. Роботы будут жить и работать в реальности, а люди сбегут в виртуал, так, что ли, выходит?

– Ты смеешься, – Кир вздохнул, – а дело серьезное. Я, наверное, беспокоюсь о том, о чем чем беспокоиться не стоит – все равно я ничего не могу изменить... Но не получается – не беспокоиться. Я вот фильм недавно посмотрел старый. Еще с только живыми актерами, немного наивный такой. Роботы там... смешные. Ты его, наверное, хорошо помнишь, он в твое время не такой старый еще был... ща, ты может, сам догадаешься. Понимаешь, сам саркофаг – он всегда в отдельной комнате стоит. Рядом там шкаф для личных вещей, комнатка для переодевания. Но у линейного оператора, который какую-нибудь магистраль контролирует, на экране не комнатки изображены. Там изображены линии, к которым прикреплены схематические фигурки людей в эдаких коконах. И вот, смотрю я тот фильм и вижу нечто очень похожее – столб, а к нему люди прикреплены. В саркофагах. Аж жутко стало.

– Матрица, – сказал Сергей.

Кир кивнул.

– С одной стороны ничего общего – машины, использующие людей как источники энергии – нелепица какая-то. Мне вообще кажется, что им пришла в голову идея о виртуальности всего сущего, и потом они думали-думали, придумывали причину, по которой так может быть, да так ничего правдоподобного не придумали. А с другой стороны – единственное, чего не хватает виртуалу, чтобы стать автономным, это возможности появления в нем новых единиц разума без участия реального мира. И тогда он может существовать сам по себе. И будут через пару тысячелетий по времени вирта его жители спорить и рассуждать, зародилась ли жизнь сама по себе или сложное устройство их мира – заслуга некоей божественной сущности.

– Ну, это ты уж совсем загнул, – Сергей вздохнул, выпрямился, – кажется, я краем глаза в одной из комнат кровать видел. Полежу немного, устал я что-то.

– Хорошо тебе, – сказал Кир с завистью, – тоже бы с удовольствием поспал, но не могу. Иди, отдыхай, я тут буду.

Сергей кивнул и зашел в дом. Посмотрел на лестницу, потом повернулся и пошел в коридор, распахивая все двери. За четвертой по счету обнаружилась запыленная кушетка. Сергей зашел, остатками многострадального пиджака ее вытер. Посмотрел на грязную тряпку в своей руке, звонко чихнул и зашвырнул ее в угол. После чего лег на холодный кожезаменитель грязно-желтого цвета и закрыл глаза. Сон накатил мгновенно.

// 0A. Мотивация персонала как залог процветания

Сергей открыл глаза и в первые мгновения никак не мог понять, что с ним и где он находится. Картинки недавних снов мешались в голове с недавними же воспоминаниями, и что из этого было настоящим, спросонья понять было непросто. Сергей помотал головой, приподнялся на локтях, огляделся. Серый тусклый свет лился из запыленного окна, освещая скудную обстановку комнаты: стол, стул, шкафчик у двери – на этом список предметов обстановки заканчивался, если не считать кушетку, на которой лежал Сергей. Чесноков встал, потянулся и подошел к окну. Провел пальцем по пыли – на стекле осталась полоса, через которую стали видны детали пейзажа и спина Кира – он, обхватив колени руками, сидел на земле чуть левее окна. 'И что', – подумал Сергей, – 'он все время тут так сидел? Интересно, сколько я спал?' Уже собрался выйти из комнаты, но тут его взгляд упал на стол. На нем, покрытый все тем же толстым слоем пыли, лежал какой-то журнал. Сергей поискал взглядом что-нибудь, чем протереть обложку, не нашел, поморщился и вытер просто ладонью. Под пылью обнаружился коричневый картон с надписью 'Книга учета амбулаторных больных'. Заинтересовавшись, Сергей быстро пролистал журнал, но он был девственно чист – просто разлинованные листы плохой серой бумаги. Сергей зевнул и захлопнул журнал, что-то покатилось по столу и упало на пол. Сергей нагнулся, подобрал упавший предмет. Это оказался карандаш. Чесноков хмыкнул, подошел к окну, и уже поднес согнутый палец, чтобы стуком в стекло и привлечь внимание Кира, но передумал. Вернулся к столу, раскрыл журнал и напряг память. Написал 'CDX2112800', подумал, нерешительно дописал '2' и поставил звездочку. Присмотрелся – никаких новых символов на листе не появилось. Попробовал несколько других вариантов, результат был тот же – то есть – никакого. Сергей вздохнул и попытки прекратил – то ли он неправильно запомнил код, то ли этот код здесь просто не работал. Идти к Киру на улицу почему-то не хотелось, спать дальше – тоже. Какие-то смутные тревоги бродили на глубинах подсознания, никак не желая оформиться в мысли.

 
Одиночество – не болезнь, и не тоска.
Одиночество – отсутствие себя.
Ни поиски несмысла,
Ни бег от пустоты,
А скрип подкожно мышцы
Сердечной,
Пойманной в тиски...
 

Написал Сергей. Перечитал, усмехнулся. 'Мышцы', – подумал саркастически, – 'на какой же строке кода у вас, друг Чесноков, начинается сердце? И чего в нем, интересно, больше – нулей или единиц?'. Приложил острие карандаша к бумаге.

 
Сущность жизни – миров столкновения
Раз и единожды стоит лишения.
Кандалы вольности вновь обрываются
Трезвость сознания в душе просыпается
Переписаны мысли в глубине подсознания
Программатор сбоит на сердечном дрожании
Солнце, реальность мечты, жизнь мышления
В изгибах извилин дремлют сомнения.
Видимо это не жизнь, не посмертие,
Уподобление вечному огню
Ненастоящей конфорке с газом,
Удушающей песню мою
На корню.
 

– Это что? – спросил вдруг кто-то из-за спины. Чесноков вздрогнул, выронил карандаш и повернул голову. Кир стоял рядом и вытягивал шею, рассматривая лежащие на столе предметы.

– Это ты написал?

– Я... – Сергей поднял карандаш, – слушай, а зачем спецназовцам спать?

– Не спать, – ответил Кир задумчиво после некоторого молчания, продолжая читать, – а чувствовать усталость. Все просто, если усталость, как явление, в игре есть, то и спать в ней тоже можно. Ты это зачем написал?

– В каком смысле? – удивился Сергей, – просто захотелось. Настроение какое-то мутное.

– Заметно, – сказал Кир, отодвигаясь от стола, – знаешь, что? Я тебе даже критиковать ничего не буду... но давай ты просто больше стихов писать не будешь?

– А что не так? Что тебе не понравилось?

– Все понравилось, – мотнул головой Кир, – прямо так все понравилось, что хочется взять автора и пристрелить, чтобы не мучался.

– М-да, – сказал Сергей, – то ли рецензент чересчур пристрастен, то ли первый стихотворный эксперимент оказался неудачным. Впрочем, неудивительно – у меня и раньше со стихами не складывалось, не то, что у Олдей. Но может ты все же почетче выразишься, что именно тебя так не устроило? Стиль, рифма?

– Ну... я так понял, насчет смысла и рифмы ты особо и не парился, типа поток сознания, да? – Кир помолчал, потом покачал отрицательно головой, – не, знаешь, ничего определенно не скажу. Вроде и ничего такого неправильного нету... хотя, скажу прямо, я не любитель стихов, поэтому аргументировать толком не могу. Но впечатление такое, что написано это подростком переходного возраста, страдающим от неразделенной любви... особенно – второй стих. Извини, если задел.

– Да нет, ничего, – Сергей пожал плечами, – в каком-то роде я и есть подросток переходного возраста. Страдающий от неразделенной любви к жизни.

Кир фыркнул.

– Эк загнул. Знаешь, пиши лучше прозу, ну вот честное слово лучше выходит.

– Эх, – вздохнул Сергей, – десять минут как поэт, а уже понимаю застрелившегося Маяковского. Что читатели – дикари, дикари! Где им постигнуть тонкую душу поэта? Одиночество – вот удел творца, не желающего творить на потеху безликой толпы...

Кир тихонько засмеялся, Сергей пару секунд крепился, сохраняя на лице гордо-отрешенное выражение, потом не выдержал и присоединился.

– Ладно, – Чесноков махнул рукой, – но ты меня не убедил. Надо будет как-нибудь в более подходящем настроении попробовать. Что-то в этом есть...

– Только не в ущерб прозе, – отрезал Кир.

Сергей усмехнулся, посмотрел на исписанный лист.

– А, кстати, – вспомнил он, – я тут пробовал тот код написать, помнишь? Но чего-то ничего не вышло – я его неправильно запомнил?

– Я заметил, – сказал Кир, – правильно ты его запомнил – вон, самый первый, с двойкой. А не сработал он, потому что к этому журналу, я думаю, никакой распознавалки не прикручено. Кому какое дело, что ты тут понаписал? Да и не предполагалось, скорее всего, что в нем кто-то писать будет, он тут исключительно для вящего реализма.

– Ясно, – сказал Сергей, – не больно-то и хотелось. Долго я спал?

– Не знаю, – Кир пожал плечами, – около часа, наверное.

– Немного. Странно, потому что чувствую себя хорошо выспавшимся.

– А так это от настроек игры зависит – сколько надо спать, чтобы выспаться. Обычно везде сильно меньше, чем в реале – платить за это никто не любит. А здесь, я думаю, никто спать не ложится, поэтому реализмом времени сна никто себе голову не морочил.

– А зачем вообще спецназовцам уставать? – спросил Сергей, но тут же сообразил и добавил, – не отвечай, я уже сам догадался.

Кир пожал плечами и собрался что-то сказать, но тут снаружи донеслись какие-то звуки и голоса. Кир метнулся к стене, пропал в ней, но через секунду снова появился.

– Наш полковник-майор вернулся, – сказал он, – не один, почему-то.

– А с кем? – Сергей напрягся.

– С бойцами своими, вроде, – Кир пожал плечами, – во всяком случае, выглядят они так же, как и те, что раньше с ним были.

– Странно конечно, я думал он один придет. Пойдем разговаривать?

– Пойдем, че ж делать.

Они вышли на улицу, чему майор, похоже, очень обрадовался. Правда, маска бесстрастия очень быстро вернулась на его лицо.

– Вы здесь! Хорошо. Я же говорил, чтобы вы не уходили отсюда.

– Мы... – начал Сергей, но майор не ждал ответа:

– Я навел справки и убедился в правдивости вашего рассказа. Но появилась пара вопросов, ответы на которые я бы хотел услышать до того, как... как что-то делать. Вопрос первый. Вы кому-нибудь еще рассказывали вашу... историю?

– Да, – ответил Сергей, пожав плечами, – в соседней игре – 'Меч и магия', вроде. Хозяйке развлекательного заведения и ее другу. Они вроде даже помочь готовы были... а почему вы спрашиваете?

Майор усмехнулся и поднял ладонь в предостерегающем жесте:

– Сначала я. Второй вопрос. Насколько я знаю, у Безрукова-младшего не было сопровождающего, в смысле, человека-сопровождающего. Соответственно, возникает вопрос: кто вы, собственно, такой?

– Я – программа, – усмехнулся Сергей.

– Не надо врать, – отрезал майор, – а то я программ не видел. Не годится.

Сергей внутренне усмехнулся, – 'Еще один. Прям аж обидно за программы становится. Ладно, хотите человека, будет человек'.

– Откуда он знает? – процедил вдруг Кир. Сергей посмотрел на него недоуменно и ответил майору:

– Ну хорошо, я человек. Сергей Чес... ский. Этого достаточно?

– Нет, недостаточно. Каким образом вы связались с Безруковым?

– Откуда он знает, что у меня не было человека-сопровождающего, а? – спросил Кир громко, – мой тур как раз предполагал в качестве спутника – человека, я сам настоял, чтобы вместо него со мной пустили программу. Мою программу.

– Или это Безруков связался с вами? – упорствовал майор. Сергей механически кивнул, думая над вопросом Кира, потом принялся сочинять:

– Да. Он программу такую писал, чтобы из виртуала связываться с реальным миром. Причем не просто связываться, а сообщения на телефон отправлять, – сказал и похолодел – вдруг неумолимый прогресс уже заменил телефоны чем-нибудь другим и сообщения на них уже никто не отправляет. Но майор внимательно кивал с понимающим видом и Сергей продолжил:

– Со мной он эту программу и испытывал. Только он предупреждал, чтобы я никому о ней не рассказывал... теперь, думаю, можно. Вот я и получил сообщение, что он в беде.

– А почему же вы в виртуал полезли, вместо того, чтобы в милицию пойти? – быстро спросил майор, но Чесноков этот вопрос предвидел.

– Эта программа еще не доделана, она только в одну сторону работает. А без возможности связаться с Кириллом – кто бы мне поверил?

Майор покивал.

– Хорошо. А каким образом вы с ним встретились и в эту игру попали? Как Безруков из своей игры в эту прошел – мне понятно, но вы-то сквозь стены ходить не можете.

– Не отвечай, – быстро сказал Кир, – соври что-нибудь.

– Вообще-то, это тоже секрет, – сказал Сергей, лихорадочно размышляя, – в игре коды есть. Как в ДУМе.

– В какой думе? – не понял майор.

– Ты бы еще Диггера вспомнил, – пробурчал Кир, – не все ж историю игровой индустрии изучали.

– Игра такая, – отмахнулся Сергей от обоих, – Старая. В квейке тоже коды есть, и в анреале. Вводишь код – и можно сквозь стены ходить. Здесь тоже есть такое, оказывается.

Майор хмурился и молчал, видимо, думал.

– И видеть Кира... то есть, Кирилла, я смог, код введя. Есть и такой код – вводишь и начинаешь видеть все объекты, в том числе и невидимые.

– Куда – вводишь?

– Э... – сказал Сергей, – да куда угодно. Можно карандашом написать, можно ручкой. А можно и просто рукой.

– Ясно, – сказал майор, – Безруков-младший сейчас с вами?

Сергей посмотрел на Кира, тот скривился и пожал плечами.

– Да, – сказал Сергей, переводя взгляд на майора. Майор улыбнулся.

– Больше вопросов не имею. Марта, Шило – работайте.

Сергей удивленно поднял брови, но ничего спросить не успел – стоявшие за спиной майора двое спецназовцев, за весь разговор и ухом не поведшие, вдруг метнулись вперед, повалили Чеснокова на землю, заломив ему руки за спину. Кто-то быстро и умело связал ему заломленные руки.

– Сука, – мрачно сказал Кир, – я так и знал.

Сильным рывком Сергея поставили на ноги. Чесноков отплевался, проморгался и с недоумением посмотрел на довольное лицо майора.

– Что такое? Я не понимаю.

– Уболтай их как-нибудь. Хорошо, что они тебя человеком считают. Как угодно, но не дай себя убить, понял? Я к ближайшей стене, она в трех минутах ходу отсюда. Держись, – Кир бросился к дому и исчез.

– Я рассмотрел предложение противоположной стороны, – сказал, с улыбкой, майор, – и счел его более привлекательным.

– Ах ты козел... – протянул Чесноков и согнулся от вспышки боли в солнечном сплетении. Отдышался, выпрямился.

– Выбирай выражения, сучонок, – ласково сказал майор, потирая ладонью кулак, – мне с тобой церемониться резону нет.

Сергей улыбнулся.

– И все равно ты козел, – сказал он, напрягая пресс. Но на этот раз майор ударил его прямо в лицо. Бил он умело, Сергей даже движения не успевал отследить, не то, что отклониться, вдобавок его заботливо придерживали за обе руки майоровы бойцы.

– Думаешь, что я тебя пристрелю? – спросил майор, взяв Сергея за волосы и оттянув его голову назад, – и ты сбежишь из игры? Даже и не надейся. Я, в конце концов, профессионал.

Сергей шмыгнул, спросил гнусаво:

– И что же Лахнов тебе предложил такого? Два миллиона? Мы можем предложить больше.

Майор хмыкнул, отпустил Сергеевы волосы, огляделся.

– Не все измеряется в деньгах, мой невидимый друг. И Лахнов это понимает лучше. Да, он мерзавец. Но я предпочитаю иметь дело с мерзавцами – они куда более предсказуемы, чем идеалисты вроде Безрукова-старшего. И достаточно честны, пока видят в этом выгоду.

– Так что?

– Надеешься перекупить? Зря надеешься. Во-первых, я все-таки солдат, и верен присяге. Сейчас я присягнул Лахнову и нужны очень веские доводы, чтобы я его предал.

– Удивлен, что ты это упомянул, после того как уже предал нас. Кстати, России ты разве не присягал?

– Я предал – вас? – майор шутливо удивился, – что-то запамятовал, я что, предлагал вам свою помощь? Я всего лишь выслушал ваше предложение, но ничего не обещал, разве не так?

– Так, – неохотно кивнул Сергей после недолгого раздумья.

– А насчет моей воинской присяги, – майор вздохнул, – есть веские доводы. У меня возникли серьезные трения с начальством, и я как раз собирался покинуть ряды вооруженных сил. Так что вакансия Лахнова подвернулась очень кстати.

– Вакансия?

– Да. Он предложил мне пост начальника службы безопасности. Видишь ли, человеку вроде меня не слишком нужны деньги. О, нет, я не бессребреник. Разумеется, они мне нужны. Но нужно мне их немного и этим меня не заманишь. Человеку вроде меня важно дело. И лучшего дела на гражданке, чем предложенное Лахновым, я не вижу. Предвосхищая твой вопрос, скажу, что у Безрукова-старшего мне это место не светит. У него уже есть подходящий человек для этой должности.

– Это все, что предложил Лахнов? – спросил Сергей с удивлением.

Майор пожал плечами.

– Ну, и деньги, разумеется – все тот же миллион евро. Но это не главное, поэтому я и не стал упоминать. Главное же то, что мы с господином Лахновым повязаны куда лучше, чем я был бы повязан с Безруковым. Лахнов меня не может уволить, я теперь многовато про него знаю. Вот так-то вот. Еще вопросы?

– Что вы теперь собираетесь делать?

– Держать тебя связанным и недвижимым, – хмыкнул майор, – твой же невидимый друг может катиться на все четыре стороны. Без тебя ему ничего не светит. Ну а тебе, для твоего же хорошего самочувствия, рекомендую не произносить непонятных слов. Хотя, сдается мне, ты не соврал, и тебе на самом деле эти коды надо писать рукой – иначе ты уже наверняка бы попробовал сбежать.

Сергей задумался. Удивился. Обдумал слова майора еще раз и удивился еще больше:

– Но какой смысл в этих сложностях? Лахнов же там, сидя за клавиатурой, что угодно с нами сделать – и с Киром тоже, хоть он и невидимый. Да можно, в конце-то концов, достать его... нас из саркофага и спрятать в каком-нибудь подвале? – Сергей покачал головой, – По-моему, он тебя дурит где-то.

– Да нет, – сказал майор, – помнишь, я тебе сказал про человека, который занимает сейчас кресло начальника службы безопасности? Он не зря его занимает, потому что он что-то заподозрил. Во всяком случае, именно по его инициативе выгнали людей Лахнова из операторской. И сменили пароль на редактирование журналов. И Лахнову его не сказали. Сейчас собирают совет акционеров, на котором будет присутствовать Безруков-старший. И который должен выяснить, каким образом акции Безрукова оказались у Лахнова.

Сергей широко улыбнулся.

– Так Лахнову конец, получается! Майор, ты поставил не на ту лошадь. Если у Лахнова нет паролей, у него нет заложника. Тогда Аркадий просто скажет, что Лахнов вынудил его продать акции, и его прямо с совета в тюрьму отправят.

Майор снисходительно усмехнулся:

– Ты, я смотрю, меня совсем за дурака держишь? У Лахнова теперь нет пароля на редактирование журналов, но возможность замучать Безрукова-младшего до полного слабоумия у него осталась. Административный пароль он знает. Его ему тоже сказать забыли, но этот пароль многие знают, в том числе и люди Лахнова в фирме. Поэтому угроза силы не потеряла. Понятное дело, замести следы Лахнов теперь не сможет, и его сразу посадят. Но какая ему разница, за что сидеть? Вот так-то вот.

– Получается, вы теперь ждете совета, на котором Безруков подтвердит честность сделки?

– Точно. Потом начбез получит выходное пособие и освободит мое кресло. А до того момента придется тебе терпеть наше общество.

Сергей нахмурился.

– А потом что вы с нами сделаете?

– Кирилл еще здесь?

Сергей молча кивнул.

– С тобой, Кирилл, ничего плохого мы не сделаем, – сказал майор в воздух, – Ты же понимаешь, что ты нам очень нужен живым – чтобы молчал твой любящий отец. Правда, тебе придется жить под нашим контролем. Но жить ты будешь неплохо, это я тебе обещаю.

Майор помолчал, потом посмотрел на Сергея.

– Тебе же ничего подобного обещать не стану, не люблю врать без особой необходимости. Скажу лишь, что я не сторонник крайних мер и, если будет найден способ их избежать, мы этим способом воспользуемся. Можешь, кстати, помочь нам в поиске, – майор улыбнулся, – подумай на досуге.

– Ты пожалеешь, майор, – сказал Сергей мрачно, но тот лишь весело отмахнулся.

– Ой, напугал. Уметь проигрывать, друг мой, тоже надо. Ладно, счастливо оставаться. Марта, ты за старшую. Приступайте к дежурству, смена через четыре часа.

– Есть, – отозвался из-за спины Сергей женский голос, и чья-то рука потащила Чеснокова за плечо в сторону. Сергей продолжал смотреть на майора, поэтому видел, как тот сказал

– Код сто двадцать восемь, – и исчез.

– Да шевелись ты, пенек ушастый, – с раздражением сказала Марта и пихнула его между лопаток чем-то твердым. Сергей ускорил шаг. Спецназовцы отвели его за угол стены, провели около сотни метров в сторону, до начала асфальтового покрытия. Сбоку потянулся сетчатый забор с колючей проволокой, за ним высились какие-то ангары, и стояла военная техника. Но подробно рассмотреть окрестности Сергею не дали – Шило одним толчком уложил его на землю и, со словами: 'Лежи и не шевелись', – присел на корточки рядом.

– И не говори ничего, – добавила откуда-то сбоку Марта, – а если не послушаешься, будем бить. Но не до смерти. Понял?

– Понял, – сказал Сергей и тут же получил болезненный удар по ребрам.

– Тебе не разрешалось говорить, – внушительно сказал Шило, а невидимая Марта негромко хихикнула.

– Ладно, – сказал Шило, – мы вообще-то, не злые. Если нас не злить. Так что веди себя тихо, и мы тебя не тронем.

Сергей вздохнул и зарыл глаза. Интересно, сколько еще ждать.

Так прошло около часа. Сергей изредка открывал глаза, отмечал, как сразу настораживается Шило, и закрывал снова. Невыносимо зудели руки, но Сергей ими не шевелил, справедливо опасаясь неминуемого наказания. 'Потреплю', – решил он, – 'сломают еще руку, не факт, что после переноса заживет'. Он лежал с закрытыми глазами, когда прозвучавший рядом голос заставил его вздрогнуть.

– Доброе утро, мой безымянный друг.

Сергей открыл глаза и увидел сидящего рядом на корточках майора.

– Один Чесский сейчас в виртуале есть, но он совсем не Сергей. Я бы решил, что ты не через Реалити-2, а через частный саркофаг зашел, но кажется мне неслучайной твоя запинка в фамилии при нашем знакомстве. Что скажешь, Сергей Чес-и-так-далее? Подходящих под эту комбинацию у нас двое, и кто из них ты – непонятно. Не хотелось бы ошибиться, сам понимаешь.

Сергей вздохнул:

– И ради чего же мне это вам говорить?

– Глупый вопрос. Твои шансы на дальнейшее существование очень сильно зависят от моего к тебе отношения. Лучше бы тебе меня не злить. Кстати, можешь заодно поподробнее рассказать о твоих секретных кодах. И сообщить мне парочку, чтобы кто-нибудь из моих бойцов мог их действие проверить. А то, видишь ли, наши специалисты очень удивились, услышав про какие-то коды, позволяющие ходить сквозь стены и видеть призраков.

Голос майора был спокоен, но временами сквозь спокойствие прорывалась тщательно скрываемая ярость.

– Это довольно сложно объяснить, – сказал Чесноков осторожно.

– Уж я как-нибудь постараюсь понять, – сказал майор, – ты, главное, рассказывай.

– Насчет кодов я и на самом деле немного обманул, их надо ввести не где попало, а где программа распознавания включена, которую Кирилл писал. Я не могу сказать, где она включена, а где нет – Кирилл это сам как-то находил. Сначала всегда надо код доступа ввести. Цэ-дэ-икс двести одиннадцать двадцать восемь ноль-ноль-два, потом звездочку нарисовать. После этого можно команды вводить, но я их не помню – Кирилл каждый раз их сам надиктовывал, и они разные, видимо от местоположения игрока зависят. Для перехода сквозь стену надо ввести по английски 'моув релатив' и дальше цифры, видимо, координаты. Вот так, можете сказать своим – пусть проверяют. А насчет своего имени, знаете, я лучше помолчу. Уж очень я опасаюсь, что вы мне какой-нибудь яд в саркофаг подсыплете. Это ж надежнее, чем тут меня караулить, вы ж меня понимаете.

Майор дернул щекой.

– Надежнее, говоришь? Ну, это мы сейчас еще обсудим. Кирилла с тобой нет, что ли?

– Нет... он ушел куда-то.

– Куда-то? Это мы тоже обсудим. А для начала я хочу тебя поблагодарить за историю с секретными кодами. Это же сколько...

Но каким образом майор собирался его благодарить, Сергей уже не узнал – вдруг оказалось, что он лежит не на асфальте, а на благоухающей пряными ароматами ярко-зеленой траве, а над ним нависают ветки какого-то дерева. Сергей дернулся, но руки оставались связанными.

– Черт, – сказал он, – Кир, ты здесь? Развязать можешь?