Текст книги "Погоня за Черной акулой"

Автор книги: Андрей Трушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Нате вот поешьте, что ли, – пробурчал он, – а то лазите тут без отца, без матери. А то смотрите, поехали, последний раз предлагаю.

– Нет-нет, – решительно отказались ребята.

– Ну, бывайте, – поправил фуражку сержант, – если что, звоните, телефон я вам давал.

– Есть, есть телефон, – дружно закивали Игорь и Женя, обрадованные, что их оставляют в покое.

Минут десять, переругиваясь, брат и сестра бродили по камышам в поисках своей байдарки.

– Куда ты ее засунула? – возмущался Игорь.

– Вовсе не засунула, сам сказал – спрятать, а спрятать – это не поставить на виду. Вот там, по-моему…

– "По-моему", "по-моему", – точно не помнишь, что ли?

– Да я-то помню, – вскипела Женя, – ты мне свет включи, я те быстро покажу. Еще Сашка куда-то запропастился…

– Вот-вот, – поджал губы Игорь, – он-то, нашу байдарку и увел…

Их недавний знакомый, легкий на помине, вынырнул из темноты:

– Здесь ваша лодка, вон туда, левее. Вы где так долго-то?

Женя вкратце рассказала Сашке про их с братом приключения, и мальчишка изумленно присвистнул.

Отчаянно шурша камышами и то и дело проваливаясь в топкую грязь, троица нашла "Таймень". К счастью, ни с байдаркой, ни с вещами ничего не случилось. С грехом пополам ребята взобрались на лодку и потихоньку выгребли из старицы в реку.

Идти на веслах ночью было и интересно, и страшновато: то и дело казалось, что впереди бурлит водой перекат или высовываются из реки сваи старого обрушившегося моста.

– Давай пристанем, что ли, к берегу, – заныла Женя, – поздно уже, спать хочется.

– А я думаю, давай-ка на весла поднажмем, – предложил Игорь. – На середину реки выйдем, там не опасно будет.

– А вдруг мы этих, "друзей" наших, догоним?

– Это вряд ли. Раз они мотор починили…

– А вот если они где-то на привал встали, то, может, костер увидим. Ну, договорились, почему-то шепотом проговорил Сашка, – плывем полчаса, если видим костер, высаживаемся рядом и идем на разведку.

Но, увы, усталость брала свое. Первой начала звонко зевать Женя, вскоре она заразила Игоря и Сашку, и над рекой зазвучал нестройный и сонный хор. Наконец усталость начала сказываться настолько, что даже упрямый Игорь сломался.

– Вон, смотри, – махнул он веслом в сторону показавшейся из-за поворота реки длинной песчаной косы. – По-моему, ничего местечко, а?

– Давай, – согласилась Женя, которая сейчас согласна была растянуться хоть на голых камнях.

Не рассчитав скорости, Игорь и Женя врезались носом лодки прямо в берег. Им повезло, что он здесь был целиком песчаный и байдарка не пострадала. Несколько взбодрившись оттого, что пришлось высаживаться в холодную воду и осматривать лодку, Игорь и Женя при активной помощи Сашки принялись перекидывать нужные вещи на берег.

– Может, ну ее, палатку-то, – заныл Игорь, – давай возьмем спальники и ляжем прямо тут, на песке.

– Давай, давай, работай, – не соглашалась Женя, – вдруг дождь пойдет, а потом, у реки в спальниках, боюсь, холодновато под утро будет.

Игорь скрепя сердце принялся обустраивать палатку. Наконец путешественники вытащили байдарку на берег, залезли под кров, всухомятку проглотили Пал Палычеву провизию и уснули прямо в одежде, не сходя с места.

Ночью, как невольно предсказала Женя, разразилась гроза. Но ни Игорь, ни Женя, ни Сашка этого не слышали. Разметавшись в душной палатке, они спали и ведать не ведали, что следующий день принесет им приключений еще больше, чем предыдущий.

Хмурое, невыспавшееся утро встретило ребят накрапыванием мелкого дождичка. Женя высунула нос наружу и тут же юркнула обратно. В палатке было гораздо уютней. Чтобы не терять времени, ребята принялись вязать "поросята", прямо не выходя из палатки: упаковали спальники, лишнюю теплую одежду. Пока они этим занимались, дождь, накрапывавший всю ночь, устал и задремал в низких серых тучах, грязными клочьями пролетавших по небу. Немедленно отчалить путники не могли. Нужно было дождаться, чтобы просохла палатка, да и есть хотелось страшно.

Хотя вчера Женя, наткнувшаяся в темноте на остатки дров от туристов, оккупировавших это место до них, и положила топливо в полиэтиленовый пакет, костер разгорелся только с третьего раза. Сварив на скорую руку гречневой каши, Женя кинула в нее кусок масла, щедро отсыпала сахару и вскоре передала тарелку с завтраком Игорю. Тот прекратил утренние стенания по поводу своих несчастных спины и головы и с жадностью набросился на еду. Его примеру с удовольствием последовал и Сашка.

– Что, вкусно? – не без гордости посмотрела на него Женя.

– Угу, – ответил мальчишкаа с набитым горячей кашей ртом, – а ты давай ешь, а то я сейчас свою порцию схрямаю и за твою возьмусь.

Разливая из котелка густой крепкий чай, который на реке почему-то имел явный привкус чернослива, ребята продолжили разговор.

– А вон там, – махнул Игорь в сторону видневшегося за холмом какого-то селения, это что?

– Это? – взглянул "заяц". – Это поселок Дугна.

– А, это хорошо, – оживилась Женя, – а то у нас припасы подходят к концу. Там магазины есть?

– Ну а как же, – облизывая ложку, важно заявил мальчишка. – А вам еду надо или еще чего?

– Да еду в основном.

– А куда плывете?

– Вниз по Оке до Серпухова.

– В Серпухов? – тут же оживился мальчишка. – А может… Может, меня и дальше с собой возьмете? А то пехом мне не дойти, – печально добавил он.

Игорь и Женя переглянулись.

– Ну вообще-то, – пожала плечами Женя, – почему бы и нет? Это хоть и байдарка-двойка, а втроем на ней плавают, как видишь.

Игорь в сомнении пожевал губами, но наконец тоже решился:

– Ладно, давай, заодно будешь дорогу нам показывать.

– Отлично, – развеселился мальчишка. – А еще чайку мне можно?

Игорю и Жене не очень понравилась такая бесцеремонность, но, видимо, мальчишка всем опытом всей своей предыдущей жизни был обучен не теряться в разных обстоятельствах и пользоваться подвернувшимся случаем.

– А-а, ха-ра-шо! – потянулся Сашка и тут же подставил кружку для очередной добавки. В Дуг не обязательно… пожрать чего-нибудь купим. А то на реке, – вздохнул он, – всегда так жрать хочется…

Доев крошево печенья, команда закинула в байдарку коврики, на которых еще недавно сидела и завтракала, и отчалила от берега.

"Таймень" еще раз демонстративно показал, что на него навьючили слишком большой груз. Борта его просели ближе к воде, дюралюминиевые ребра покряхтывали, но лодка двигалась вперед, правда, не так быстро, как раньше.

Несмотря на все просьбы Сашки, ни Игорь, ни Женя не пустили его погрести, поскольку уже по своему опыту знали, что резкое, неосторожное движение может перевернуть лодку, утопить экипаж или какие-то вещи, ценность которых все возрастала по мере удаления от больших и малых центров цивилизации.

Грести пришлось недолго. Не успели брат и сестра как следует разогреться, как Сашка, который сидел в середине лодки и от нечего делать все время вертел головой по сторонам, ткнул пальцем в наплывающую на них с левого берега линию электропередачи и заявил:

– Вот там, за поворотом, сейчас Дугна и будет.

Еще несколько взмахов весел, Женя подправила ход лодки с правого борта, "Таймень" удачно совершил поворот – и действительно, перед ребятами открылся вид на ржавый понтонный мост, окаймленный с двух сторон негостеприимным берегом, чрезвычайно неудобным для высадки.

Пока ребята осматривали берега, "Таймень" стремительно приближался к понтонному мосту. Река в этом месте сужалась, и течение убыстрялось прямо на глазах.

– Эй, смотрите, – наклонился Игорь, чтобы из-за спин Саши и Жени видеть, куда их несет река, – там в понтонном мосту дыра есть!

И действительно, в грязной пасти моста, словно черный зев, ведущий в неизвестность, приоткрылся сквозной ход. Вероятно, именно через него и проводили лодки рыболовы, чтобы не ждать, пока придет ночь и мост разведут.

– Ну так что, будем прорываться? – предложил Игорь.

– Не советую, – процедил Сашка, – смотри, какое там течение.

Игорь и Женя еще раз пристально вгляделись в ожидающее их препятствие. Теперь они уже были настолько близко, что могли разглядеть ржавые клепки по бокам моста, покосившиеся желтенькие перильца и красный пробковый спасательный круг с белой надписью "Дугна", притороченный на какой-то кривой палке.

– Боюсь, теперь нам и деваться-то некуда, закричала, стараясь перекрыть рев воды, вторгающейся в узкое пространство между двумя железными сваями, Женя.

– Ладно, – заорал ей в ответ Сашка, – только головы пригните. И весла… ну это…

К несчастью, Сашка сразу не нашел нужные слова, а течение, будто набравший скорость паровоз, уже затащило их в узкий и темный тоннель.

Сашка хотел сказать, чтобы брат и сестра не держали весла поперек, а перехватили их вдоль. Но теперь поздно было что-то объяснять. Мимо неслись коричнево-бурые стены понтона, облепленные ракушечником и водорослями. Вдруг весло Жени с неприятным металлическим скрипоМ царапнуло стенку, и вода, будто взбрыкнувшая лошадь, решившая во что Бы то ни стало сбросить своего седока, мгновенно стала разворачивать "Таймень" поперек реки. В ноги ребятам, будто стараясь достать сквозь резину многочисленными злыми кулачками, забился поток.

– Выпрямляй, выпрямляй лодку! – завизжал с испугу девчоночьим голосом Сашка.

Игорь и Женя не успели ответить ему ни словом, ни действием, потому что прямо перед ними возникла стальная балка, перекрывающая путь.

– Пригнись! – запищала Женя на такой высокой ноте, что ее услышали даже люди на мосту вздрогнули и начали недоуменно оглядываться.

К счастью, балку вовремя заметили все путешественники и ткнулись головой в колени. Женя почувствовала, как легкий ветерок от пролетающей над ее головой смертельной опасности зашевелил волосы у нее на макушке.

"Таймень", совсем потерявший управление, несло вдоль узкого зева моста от одного бока к. другому. Наконец, соскребая со стенок ил, став торчком, лодка застряла, пропахав носом и кормой чуть ли не метровую дорожку по стенкам тоннеля.

Ребята перевели дух и испуганно огляделись.

До выхода из-под понтона оставалось совсем немного, но набегающая волна старалась опрокинуть байдарку, так что не только действовать веслами, но и даже вздохнуть экипаж боялся.

Видя, что положение сложилось опасное, Женя решила рискнуть и сделала мощный гребок с правой стороны. Это позволило освободить "Таймень", и он, чуть не черпанув воды, понесся к выходу, только не передом, а задом. Там стремительный поток вынес искателей приключений на большое, словно озеро, пространство, которое образовалось за понтоном. "Таймень" крутануло несколько раз вокруг своей оси, пока команде не удалось выровнять его движения.

Рыболовы, стоявшие на мосту, кто усмехался в усы, кто сочувственно хмыкал.

– У-ух, – положила весло на борта Женя. – Давайте теперь пристанем к берегу и посидим на суше минут пять. Надо дух перевести.

– Да-а, – протянул Сашка, – я же вам кричал: "К берегу гребите!" Тут не такое простое место, чтобы на байдарке его пройти. Если бы на деревянной лодке – тогда другое дело.

– Ладно, чего уж там, – обмакнул Игорь свою кепку в воду и тут же нахлобучил ее на голову, так что по щекам и затылку, забегая за ворот майки, побежали холодные струи. – Главное, что мы переправились. Теперь надо зайти в город.

Ловко вильнув, байдарка пр6тиснулась между корягами, застрявшими в прибрежной зоне, и мягко ткнулась в каменистый берег.

– Опять камни, – вздохнула Женя, вспоминая, сколько еще йода и пластыря осталось у них в аптечке.

Высадка прошла успешно, хотя десант был не самым приятным. В застоявшейся у берега воде плавали пустые пластиковые бутылки, окурки, какие-то фантики, полузатопленные полиэтиленовые пакеты, ил. Только выбравшись из речной помойки, брат и сестра вздохнули спокойно. Сашку же вся эта картина ничуть не волновала.

– Ну ладно, – сказал Игорь. – Ты, Жень, давай отдыхай, а мы пойдем за продуктами. – Я тоже хочу прогуляться, – заныла Женя. – Сколько можно сидеть на одном месте? У меня уже поросячья болезнь начинается.

– Как это? – вытаращились на нее парни.

– А так, хвостик отсидела, вон уже отвалился, видите?

Вся компания весело засмеялась.

– Ну ладно, похожу пока по берегу, – сдался Игорь. – Хватайте вон рюкзак, он почти пустой уже– Деньги там в боковом кармашке. Сашка пусть тебя проводит, наверное, он лучше нас с тобой окрестности знает.

– Да, знаю, – махнул рукой мальчишка. Тут рядом два магазина есть.

Наскоро вытерев ноги о траву, Женя натянула полукеды, завязала рубашку узлом на животе и критически посмотрела на всю эту картину сверху вниз.

– Ничего, – заверил ее Сашка, который не удосужился даже обуться, – для дачницы сойдешь.

Дорожка, резко шарахающаяся в сторону от гигантских зарослей крапивы, вывела ребят на разбитое шоссе, уводящее круто вверх. Прошагав быстро метров с пятьдесят, Женя с удивлением почувствовала, что ни испарины, ни одышки у нее нет. А попробовала бы она совершить такой подвиг в городе еще несколько дней назад! Сопрела бы, едва начав!

– Все, уже рядом, – решил подбодрить ее Сашка. – Вот здесь "Тройка", а там – "Юбилейный".

Дугнинский магазин "Тройка" оказался обыкновенным бревенчатым сарайчиком, на двери которого красовалось расписание работы, начертанное выцветшим на солнце фломастером. Хотя по расписанию магазин должен был вовсю функционировать, на покупателей глядел большой висячий замок.

– М-да, – почесал воображаемую щетину Сашка, – придется идти в "Юбилейный".

"Юбилейный", также не страдавший архитектурными излишествами, был открыт и безлюден. За прилавком, отгороженным от зала витринами – холодильниками двадцатилетней давности, уперев ладонь в щеку, спала продавщица. Чтобы разбудить ее, Сашке пришлось вернуться к входу и громко хлопнуть дверью. Продавщица вздрогнула, приоткрыла один глаз и необычным для ее мощных габаритов, тонким голоском осведомилась:

– Чего надо?

– Еды, – честно призналась Женя, с тоской оглядывая дохлые залежи мороженой рыбы и консервированных морских водорослей, оккупировавших прилавок.

– Да уж понятно, – усмехнулась продавщица, – что не стройматериалы, магазин-то продовольственный, – смахнула она с прилавка какие-то крошки. – Ну что вам, консервы, наверное, нужно, хлеб, соль, спички, – разглядела она опытным взглядом посетителей-туристов.

– Да и крупы какой-нибудь.

– И чаю, – добавил Сашка.

– И кофе, – вздохнула Женя, у которой от одного только этого полузабытого слова " кофе" начали подрагивать ноздри и закружилась голова.

Странное дело, чего уж там какой-то кофе!

Понятно, что без хлеба и трех дней нормально не проживешь. Но удивительно, что в походе Жене недоставало именно этого напитка и она бы с удовольствием про меняла свою дневную порцию тушенки на одну ма-аленькую, кроохотную чашечку ароматного и сладкого кофе.

– Есть и кофе, – обрадовала ее продавщица и, вздохнув, поднялась из-за прилавка и стала выкладывать перед собой припасы. – Ну вот, – перечисляла она, – тушенка кончилась, но есть зато килька в томатном соусе, водоросли дальневосточные, крупа "Артек", кофе в пакетиках, чай… Чай хороший, со слоном.

Пока тетка выкладывала продукты на прилавок и пересчитывала их, Женя решила получить развед-информацию.

– А к вам часто сюда за покупками заходят? – начала она издалека светский разговор. – Да какой там, – махнула рукой продавщица, – только на вас, на туристах, и держимся. Ну а местные если чего и берут, то мешок сразу, ну а потом по полгода их и не видишь.

– А бывают те, кто регулярно плавают?

– Рыбаки, что ли? – покосилась на юных покупателей продавщица. – Бывают, но они, как правило, тоже со всем со своим. Так редко что берут: соль, спички, водка. Но водку я вам не продам, – неожиданно посуровевшим голосом пообещала она.

– Да нам и не надо, не надо, – открестились в один голос Сашка и Женя.

– Мы тут просто знакомых ищем, – стараясь вложить в свой голос максимум искренности, пролепетала Женя. – Ребята, на катере ездят, черный такой катер…

– А-а, Родька, что ли? – закивала продавщица. – Ну и знакомые у вас! Да, были они у меня тут давеча. Водку покупали.

– А куда они пошли – вверх или вниз по реке? А то мы их никак поймать не можем, – продолжала наседать Женя, справедливо полагая, что глагол "поймать" в данном случае теткой будет истолкован не в детективном смысле.

– Да кто их знает? – пододвинула кучу продуктов к Сашке и Жене продавщица. – Носит черт где-то. А они кто вам? – с интересом взглянула на Женю тетка, которой уже не терпелось пересказать знакомым байку о Родьке и малолетней девчонке, что в него влюбилась до такой степени, что разыскивает его на реке.

– Да это брат мой двоюродный, – небрежно обронила Женю – Так сколько, вы говорите?

Расплатившись за продукты и подхватив сильно потяжелевший рюкзак, добытчики двинулись обратно к реке.

Игорь, который, видимо, не был подвержен поросячьей болезни, сидел на камне и охотился на слепней.

– Ну что, принесли? – вскинул он глаза на приближающуюся парочку.

– Что? – непонимающе посмотрела на него Женя.

– Жратву, что же еще! – завопил Игорь. Или вы хотите заняться людоедством? Предупреждаю – я самый худенький, жилистый и совсем невкусный. А вот ты… – двинулся он на сестру.

– Ладно, ладно, – загородилась от него рюкзаком Женя, – вот выкуп. Кильки в томатном соусе уважаешь?

– Еще бы, – хмыкнул Игорь. – А хлеб есть?

– Есть, – подтвердила Женя. – Черный. И кофе даже есть.

– Кофе?! – обрадовался Игорь. – Слушай, никогда не хотел кофе так, как сейчас. Может, прямо здесь костерок и запалим?

– Не-ет, – брезгливо оглядела местность Женя, – давайте хотя бы чуть-чуть, с полкилометрика, отсюда отплывем.

– Ну давай, – не очень охотно согласились мальчишки, которые комплексом чистоплюйства не страдали и готовы были приступить к трапезе хоть на свалке.

Троица по очереди расселась в "Таймене, весла блеснули на солнце, погрузились в холодную воду, и байдарка стала выбираться на протоку.

Ленивое течение здесь совсем не напоминало ту рассерженную реку, которая тащила их под понтонным мостом. Солнышко припекало все сильнее, и в прозрачном, лишь чуть подрагивающем от водных испарений воздухе все замерло. Казалось, уснули и кузнечики, и ласточки, и даже рыба судак не выдавала себя плеском.

Предвкушая будущее пиршество, Игорь и Женя старались вовсю. "Таймень" шел вперед так быстро, как, пожалуй, никогда. Вслед за байдаркой оставался даже маленький след, будто от моторки. Наконец впереди замаячила ярко-желтая песчаная коса, и брат и сестра, не сговариваясь, повернули к ней.

Из дневника Жени
1 августа

Остановились перекусить у первой попавшейся косы. Рядом с ней в Оку впадает безымянная речушка с холодной глинистой водой. Дрова пришлось выйти искать, рядом ничего сухого не было. Пока мальчишки чалили лодку, я вызвалась сбегать за топливом, и, как выяснилось, напрасно. Кругом все, казалось, насквозь пропиталось сыростью. Неужели дождь был такой сильный? Разжечь иву – сплошное безумие. Поэтому я выбралась сначала на травянистый склон и огляделась – не оставили ли братья туристы каких-нибудь дров. Дрова были, но прогнившие, и разжечь костер из них, конечно же, не удастся.

С досадой бросив свою находку, я принялась взбираться по глинисто-каменистой дороге вверх, то и дело пробуя на излом ветви деревьев, некогда поваленных бурей, валежник, но, увы, отовсюду сочилась вода. На свою беду, я отошла от лагеря босиком и с одним топором наперевес. Но с этим орудием труда, увы, здесь делать было нечего.

Мелкие камни кололи и без того иссеченные ноги, и я поняла, что в этом мрачном волглом лесу ничего путного я не найду. Пришлось возвращаться в ивняк и отдирать от ивы более-менее сухие ветки. С этой небогатой добычей я пошла к косе.

Пока добывала топливо, все время думала – почему продавщица назвала главаря банды "Черной акулы" Родькой. Неужели у него нет прозвища пострашнее – ну, там, Зверь какой-нибудь. Или Гнилой. Странно – Родька. Прозвище вроде бы даже ласковое какое-то, что ли…

Пламя лизало прокопченные бока котелка, и вода, недовольно шумя, крутила внутри его всякий залетный мусор. Мы продолжали обсуждать банду "Черной акулы" и все, что с ней связано.

– Нет, не справиться нам с ними, – говорил Игорь. – Вон они нас как в церкви обмишурили. А потом, у меня подозрение – а хочет ли милиция их поймать? Им, наверное, просто в лом ими заниматься.

– Нет, теперь придется, – возразила я. – Все-таки икону украли – это не шутка. Икона-то дорогущая… Теперь воры небось надолго на дно залягут.

– Не-е, не залягут, – не согласился Игорь. – Им, наоборот, все эти легкие победы аппетит разожгут. Вот увидишь.

Не понравилось мне это "вот увидишь". И так столько всяких приключений на мою голову свалилось. О таком, конечно, интересно в книжках читать, удобно развалившись дома на диване или листая страницы детективчика в ванной, а самому через все это проходить – штука, я вам скажу, неприятная.

Ну вот наконец закипает вода – ура, сейчас мы попьем кофе…

…Нет, мы не попьем кофе. Не случайно нам эта продавщица мозги пудрила. Про кофе она особо не распространялась, лишь сказала, что он в пакетиках. Вскрываем мы этот пакетик, а там кофе ровным слоем по бумажке размазан. А порошка и следа нет. Видимо, когда-то он подмок и запекся тонким слоем, будто блин. Мы его пробовали отодрать и ногтями, и ножом ни черта не получается. А кофе хочется – сил нет никаких!

Наконец плюнули мы и сунули все это дело прямо в бумажке – черт с ним, пусть там в кофе волокна плавают, но больше терпеть это издевательство мы не могли.

И насчет Родьки она, наверное, тоже нам заливала – лишь бы что-нибудь говорить. Интересно, что мы обнаружим, когда вскроем кильку в томате?

…Несмотря на столь экзотичный рецепт, кофе получился ароматным и вкусным. Путешественники приправили его сгущенным молоком и, рассевшись, кто как мог, на песке, с удовольствием тянули сладкий горячий напиток. На то, что в зубах то и дело застревали бумажки, плевать они хотели и тут же и плевали на песок, правда потом стыдливо зарывая свои плевки поглубже.

Импровизированный "файв-о-клок" еще не успел закончиться, когда с реки послышалось тарахтение моторки.

– Ребят, – жалобно застонала Женя, встаньте, поправьте байдарку, а то она боком о берег трется. Сейчас моторка пройдет, вдруг там камень?

– Ладно, – неохотно поднялся с места Игорь, – щас сделаем.

Но моторка почему-то не пошла вдоль противоположного берега, где бакены указывали глубокую воду, а решительно повернула к косе. Ребятам это не очень сильно нравилось, потому что они хотели еще купнуться, а присутствие соседей всегда как-то сковывает. Но вскоре им пришлось еще и изумиться. Лодка подошла поближе, и на корме показался не кто иной, как Пал Палыч.

Вблизи берега он встал и приладил на голову фуражку, предварительно вытерев обильный пот. Не говоря ни слова, он соскочил на песок, подошел к байдарке, подтянул ее бортом к берегу и стал выкладывать из носового отсека на землю вещи.

– Что вы делаете? – закричала Женя.

Сержант ничего не ответил. Вдруг из самого узкого места "Тайменя" он вытянул холщовый мешок квадратной формы. Размотав его, милиционер глубоко вздохнул. Перед ним была икона.

Сказать, что ребята были ошеломлены, значило бы не сказать ничего. Откуда икона взялась у них в байдарке?! Не могла же она сама влезть к ним в лодку, уютно устроившись между сумками с продуктами. Вывод напрашивался однозначный: икону подбросили. Это точно знали Игорь и Женя, но Пал Палыч знать этого не мог. Поэтому он, сняв фуражку, сел на борт своего катера, пробормотал: "М-да, ешки-матрешки" – и показал знаками, чтобы пацанва залезала в моторку, к которой он принялся привязывать байдарку.

Игорь и Женя быстро собрали немногочисленную утварь, расставленную по песку, и понуро побрели вслед за Пал Палычем.

– А где ж Сашка? – стала озираться кругом Женя.

– Тише ты, – прошипел Игорь, – а то и его загребут.

– Ах, черт, – прикрыла рот рукой Женя – какая же я недотепа!

Ни слова больше не говоря, они сели в лодку. Хмурый и неразговорчивый Пал Палыч с третьего раза завел мотор, тот простуженно чихнул сизым выхлопом, и тарахтящая моторка неторопливо поплыла по течению.

Женя оглянулась назад, на пляж, и ей показалось, что в кустах мелькнула какая-то фигура. Вдруг страшное подозрение закралось ей в голову.

– Слушай, – склонилась она к брату, – а вдруг это… Вдруг эта Сашка подложил?

– Да ты что? Не может Быть!! – вытаращил на нее глаза Игорь. – А впрочем, времени и возможностей у него было сколько угодно!

– Ну да, – сникла Женя. – Кому ж еще, как не ему.

Пал Палыч наладил руль и, поскольку участок реки был прямой, принялся рассматривать обнаруженное им сокровище. Икона, к счастью, не пострадала – исчез только серебряный оклад.

– Подождите, подождите, – нахмурилась вдруг Женя, мельком взглянув на икону.

Чудовищная мысль пришла ей в голову, и загадка банды "Черной акулы" вдруг начала проясняться в ее голове. Словно художник быстро дорисовывал недостающие части пейзажа, из-за которого общая картина не угадывалась.

– Слушайте, – повернулась Женя к Пал Палычу, – а фамилия этого главаря из "Черной акулы", ну этого, черненького такого парня, как?

– Ну Родионов, – хмуро ответил Пал Палыч. – Поэтому и прозвище – Родька.

– А батюшки, ну, которого в церкви ограбили, фамилия как?

– Ну, Родионов, – так же неохотно пробормотал Пал Палыч и вдруг опять снял фуражку и привычным движением отер ладонью пот. – Погоди, погоди, это ты на что ж намекаешь?

– Дайте-ка мне на секунду икону, – протянула руку Женя. – Да не бойтесь, куда я с ней денусь – не убегу же.

Пал Палыч осторожно передал девочке драгоценную находку, и Женя просто впилась взглядом в темное дерево.

– Так я и думала, – вдруг радостно засмеялась она и со всего маху хватила деревянной доской о металлический уголок, выпирающий из борта катера.

Не успел сержант и глазом моргнуть, как Женя хватила иконой о край катера еще раз, и бесценная святыня разломилась на две аккуратные половинки.

– Ты… ты что… – задохнулся от испуга Пал Палыч. – Ты что натворила, паршивка?!

– Да сядьте вы, – еще веселее закатилась Женя, – нас с вами провели, просто как олухов царя небесного. Смотрите, – сунула она сержанту под нос две половинки иконы.

– Да ей же… – лепетал Пал Палыч с вытаращенными глазами, – да она же… ей же сотни лет. Вы понимаете, что вы наделали?!

Вдруг он прервал свое испуганное квохтанье и в который раз сбросил с головы фуражку.

– Дерево-то, – провел он своим коричневым от загара пальцем по разлому доски, дерево-то свежее!

– А я что вам говорю! – счастливо засмеялась Женька. – Все сошлось, как в пасьянсе! Главный вор – Родька, поп – Родионов. Есть над чем подумать? Есть! В кубрике "Черной акулы" Игорь видел деревянные плашки, олифу и скипидар…

– И еще репродукцию иконы на стене, вот этой самой, – добавил Игорь.

– И репродукцию! – торжествовала Женька. – О чем это говорит? О том, что Родька или кто-то из его команды готовил там вот эту самую подделку!

– Родька мог, – аж привстал со своего места Пал Палыч. – Он в Гжельской школе изобразительного искусства учился, в его первом деле о хулиганке характеристика оттуда есть…

– Вот! Все сходится! – раскраснелась Женька.

– Мать честная! – ахнул милиционер. – Точно, как бобиков надули, подсунули нам вместо настоящей иконы подделку. А я бы в жизни не догадался. Сейчас бы ее оформили, вернули бы обратно в церковь, и если бы отец Василий не заметил…

– А отец Василий и не заметил бы, – зачерпнула рукой воду Женя.

– Ты думаешь все-таки, что Родионов и… Родионов?

– Да вы фуражку-то положите куда-нибудь, – посоветовала Женя, – а то вы все время ее то снимаете, то надеваете.

– Да-да, – пробормотал Пал Палыч, – привычка такая дурная. Так, значит, ты думаешь, что Родионов и Родионов…

– Да уж подозреваю, что не однофамильцы, – хмыкнула Женя. – Смотрите, что получается: отец Василий был осведомлен о стоимости иконы. Вероятно, знал об этом и его родственничек, который любит пугать на Оке мирных туристов. Но просто так икону украсть опасно. Представляете, какой шум поднимется? А если дойдет до патриархии, то да се, подключатся и ФСБ, и МВД, и еще какой-нибудь отдел по особо опасным преступлениям. Границу перекроют, таможню на уши поставят, тут просто так не уйдешь. Поэтому они и решили провернуть вот такую хитроумную операцию. И тащили-то они нас за собой от самой Угры только как приманку. Теперь я поняла – они б давно с нами разделались, если б захотели! А они искали олухов и их нашли. Более того, когда они однажды на своем катере насчет церкви чуть не орали, наверняка сделали это специально, знали, что мы где-то рядом, видели Игоря.

– Да уж, – кивнул Игорь, – у меня и тогда были подозрения – как они нашу желтую палатку на темном фоне в десяти шагах не разглядели? Да и про церковь они действительно чуть не в мегафон вопили, когда я подкрался. Ну и ржали же они, наверное, потом!

– Ржа-али, – протянул Пал Палыч, снова нахлобучивая фуражку на голову. – Я посмотрю, как они поржут, когда я их возьму.

– А что вы им предъявите? – пожала плечами Женя. – Ну сорвали мы им операцию. Они же как рассчитывали: икона через нас вернется, мы с Игорем – несовершеннолетние, нам срок только условно можно дать, совесть их чиста, вы икону оформите, вернете обратно церкви, отец Василий по-тихому ее на иконостас повесит – поди там разберись издалека – настоящая она или подделка. Даже если потом приедет долгожданный эксперт, чтобы икону в музей оприходовать, – сколько уже воды утечет! За это время ее раз десять можно до Антарктиды довезти и обратно.

– Да-а, дела, – пригладил усы Пал Палыч и хотел в очередной раз снять фуражку, но, покосившись на Женю, оставил ее на месте. – Может, отца Василия прижать?

– А чем? Он ото всего отопрется. Сейчас окажется, что икона поддельная, – знать не знаю, ведать не ведаю, у меня пропала настоящая. Если все обнаружится – ему еще лучше: скажет, мол, милиция с ворами договорилась, икону и подменила. А потом, это всего лишь гипотеза. Все мы можем узнать, только если накроем команду "Черной акулы" с поличным – то есть с иконой. Но я думаю, вряд ли они держат ее на своем катере. Наверняка куда-то уже заныкали.

– Заныкали, заныкали, – словно заклятие, стал повторять Пал Палыч. – Где ж тут можно икону заныкать?

– Да где угодно, – обвела рукой окружающие холмистые окрестности Женька.

– Да, это дело надо как следует обмозговать, – повернул лодку ближе к берегу Пал Палыч. – Пить хочу – сил нет. У вас пластиковая бутыль найдется?

– Найдется.·

– А у меня тут один замечательный родник найдется, – сразу повеселел Пал Палыч, как только забрезжила надежда, что эти симпатичные ребята к краже не имеют никакого отношения.