Текст книги "Пятеро против всех (Солдаты удачи - 12)"

Автор книги: Андрей Таманцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

На этом запись оборвалась. На экране замелькали черно-белые полосы. Прокурор выключил видеомагнитофон. Конечно, он обязан помочь своему сотруднику. Но как? Эти чеченцы, видимо, полагают, что в Италии все следователи миллионеры! Ну понятно, если бы просили тысяч двести, на худой конец пятьсот... Впрочем, в этом случае семейство Бернарди могло обойтись и без помощи прокурора. Не так уж они и бедны на самом деле!

* * *

Бритоголового звали Стасом, хотя в паспорте он значился Вячеславом, а его напарника в бейсболке – Чучей. Кличка пошла от фамилии – Чечулин. Оба учились в строительном колледже. Стас поступил в колледж после армии. Вернулся из Чечни, где "оттрубил", по его словам, полтора года в разведке. Чуча – после школы. Жили оба в общежитии в одной комнате. Мизерной стипендии хватало всего дня на четыре. Остальное время жили за счет девочек, иногда шмонали пьяненьких на улицах. Чуча несколько раз предлагал другу подработать: то курьером, то расклейщиком объявлений, то грузчиком, но Стас отказывался, заявляя, что не царское это дело – с бумажками бегать, не для того он в Чечне кровь проливал. Вот будет что-нибудь стоящее, тогда...

Однажды после занятий он позвал Чучу в туалет, заперся с ним в кабинке и вынул из сумки большой пистолет с глушителем.

– С нуля пушечка. Супер! – хвастливо сказал Стас.

– Откуда это у тебя? – искренне удивился Чуча.

– От верблюда. Я же тебе говорил – будет дело. Вот что у меня еще есть. – Он продемонстрировал другу толстую пачку денег. – Скоро мы с тобой, Чуча, свалим из общаги, квартиры себе купим, черную икру будем ложками жрать...

– А что за дело-то? – осторожно поинтересовался Чуча.

– Журналистку одну завалить надо.

– Как это – завалить?

– Молча. Да ты не ссы! Для меня это раз плюнуть. Знаешь, сколько я "чехов" за полтора года замочил?

– Но это же статья!

– Какая же это статья, когда ни одна сука в мире не узнает? Я все аккуратно сделаю. Киллеры, между прочим, никогда не попадаются. Дело сделаем, пушку выкинем – и никаких улик. Ты вроде хвастался, что у тебя права есть...

Чуча кивнул.

– Ну вот и классно! Завтра поедем тачку покупать.

При разговоре о машине Чуча слегка приободрился, но все равно ему было страшно...

Несколько дней назад, когда Стас вдруг начал палить по захлопнувшейся перед их носом дверью, а оттуда в ответ раздались выстрелы, он испугался и бросился наутек. Стас его потом побил за трусость... Но как же тут не трусить? Сначала его какой-то старик палкой по башке огрел, так что он неделю в себя прийти не мог, тошнило и голова кружилась; теперь вот стреляли. Не плевым оказалось это дело, а смертельно опасным. Чуча стал уговаривать друга отказаться от заказа, отдать аванс, но тот заявил, что обратного хода сделка не имеет – если заказ не выполнишь, тебя самого уберут.

Чтобы заглушить страх, они теперь каждый день напивались до тошноты... Вот и сегодня, едва проснувшись, Стас вместо занятий отправился в ближайший магазин за водкой. А Чуча отвернулся к стене и натянул одеяло на голову.

Потому и не слышал, как дверь отворилась и в комнату вошел Артист. Семен огляделся, похлопал по карманам висящей на стульях одежды, заглянул в стенной шкаф. Подошел к кровати, потряс Чучу за плечо.

– Не хочу я пить! Дай поспать! – Чуча, недовольно морщась, повернулся к Семену, и тут же ему в лоб уперся пистолетный ствол. – А-а!.. – только и смог произнести парень.

– Где пистолет? – шепотом спросил Артист.

– Дяденька, не стреляйте! Я не виноват! Это все он! Я ничего не знаю!

– Пистолет где? – повторил Артист.

– У Стаса. Он его прячет, правда, не знаю где.

– Хорошо, где сам Стас?

– В магазин за водкой пошел.

– Давно?

Чуча пожал плечами:

– Не знаю. Я заснул. Может быть, минут двадцать. Скоро будет.

– Сделаем так: ты сейчас отвернешься к стене и сделаешь вид, что спишь. Больше от тебя ничего не требуется. И смотри мне!..

– Хорошо, хорошо, – пролепетал Чуча и торопливо отвернулся к стене, снова натянув одеяло на голову.

Артист с пистолетом на изготовку встал за дверью. Ждать пришлось недолго – минуты три. Дверь распахнулась, и в комнату, мурлыча себя под нос "Давай вечером умрем весело...", вошел Стас с полными пакетами продуктов.

– Чуча, вставай, опохмеляться будем! – закричал он с порога.

– Руки за голову! – Артист приставил пистолет к затылку Стаса.

Стас послушно завел руки за голову, выронив пакеты. Артист свободной рукой прощупал одежду. Оружия при парне не было.

– Ложись на пол! На пол, я сказал!

Стас грохнулся на пол. Артист вынул из кармана веревку и ловко связал ему руки. После чего облегченно вздохнул. Только сейчас, когда все было кончено, он почувствовал, как ноет раненое плечо. Перед глазами так и замелькали черные точки – ему пришлось поспешно опуститься на стул.

– Где пистолет, Стас?

– Нету у меня никакого пистолета, – пробурчал парень.

– Вы хоть понимаете, орлы, какой срок себе заработали, а? Ношение оружия, фальшивые номера, два покушения. До приезда ментов мне хотелось бы кое-что узнать...

Артист блефовал. Никакой милиции он не вызвал. Идя в общежитие, он не был даже уверен, что это именно те двое, и никак не подстраховался. Да, Владимир Иванович дал ему точную наводку на покупателя пистолета, но мало ли какие совпадения бывают в этой жизни? Семен решил на всякий случай сначала провести "разведку боем". И не ошибся...

– Кто вам заказал журналистку?

Стас молчал. Артист глянул на Чучу. Тот лежал все так же, отвернувшись лицом к.стене.

– Повернись! – приказал ему Злотников. – В глаза мне смотри! Кто заказал Светлану Корниенко?

– А я тут при чем? Я ее не видел ни разу. Это все Стас, – пролепетал Чуча. Артист пнул Стаса в бок:

– Давай, давай, не телись, пока я к вам ваши собственные методы не применил.

– Не знаю я ничего, – пробормотал Стас зло. – Это ошибка. Мы в колледже учимся. Оружия у нас нет, и вообще мы никого не трогали.

– А та перекрашенная "шестерка", которая перед подъездом общаги стоит, она случайно не ваша?

– Наша! Не наша! – одновременно ответили Чуча и Стас.

Артист рассмеялся.

– Вот видите, как плохо, когда среди друзей согласья нет. Где это ты в людей палить научился, Стас?

– Нигде. Я вообще стрелять не умею. Что вы к нам привязались, а?

– Мы правда ничего не знаем, – заныл на кровати Чуча.

– А гуляете на что, на стипендию? – поинтересовался Артист, кивнув на набитые продуктами пакеты.

– Ему мать перевод прислала, – отозвался Стас. Терпение Артиста лопнуло. Он присел на корточки перед Стасом, взвел курок.

– Ну вот что, хватит комедию ломать! Или называете имя заказчика и способы связи с ним, или я вам обоим сейчас мозги выпущу!

– Ну ладно, ладно, – пробормотал Стас.

Тут Артист услышал сзади шорох. Хотел было обернуться, но рана все же сыграла с ним злую шутку, ему не хватило на сей раз быстроты реакции, из-за чего Семен получил такой страшный удар, что тут же потерял сознание и свалился на пол.

Оказывается, пока он возился со Стасом, Чуча неслышно приподнялся с кровати и схватил со стола тяжелую чугунную сковородку. Метил он Артисту в голову, но тот инстинктивно уклонился, и основной удар пришелся по раненому плечу...

Стас приподнял голову:

– Вырубил?

– Кажется, да.

– Развяжи меня.

Освободившись от веревки, Стас вскочил на ноги, остервенело пиная Артиста.

– Сука! Сволочь! Тварь! – приговаривал он, с упоением вонзая ботинки в ребра напугавшего их мужика. Потом, слегка успокоившись, Стас опустился на стул, свинтил с бутылки водки пробку, плеснул в стакан, залпом выпил. Шумно выдохнул. – Чего стоишь? Вяжи его, пидора!

Чуча поспешно бросился выполнять приказание.

– А ты молодец, не зассал! Профессионально его вырубил, – похвалил его Стас. – Я уж думал – все, кранты!

– А что теперь делать будем? – испуганно спросил Чуча.

– Как – чего? Кончать его надо. – Стас нагнулся, поднял с пола пистолет Артиста.

– Ты че, вообще, что ли? – замахал на него руками Чуча. – Услышат!

Стас начал шарить по карманам Артиста. Вытащил сотовый телефон, документы, деньги. Телефон и деньги рассовал по карманам, удостоверение кинул Чуче. – Держи подарок. Да, это ты прав, тихонько все сделать надо, -согласился он. – Ты его сторожи, а я к тайнику схожу.

– А может, не надо? Отвезем его куда-нибудь в лес да и оставим.

– Ты че, мозги-то пропил? Где мы его оставим?

– А менты?

– Да ты не понял, что ли? Нету никаких ментов! Сам он, понимаешь, сам! Это же он бабу ту охранял, не узнал?

– Ну да, – кивнул Чуча.

– Ну и вот. Кончим его, аккуратно в пакет запакуем, а ночью отвезем на Лосиный и закопаем. Ни одна сука не найдет.

– Думаешь? – с сомнением в голосе произнес Чуча.

– Не думаю – знаю. Сторожи. – Стас вышел за дверь.

Придя в себя, Артист, первым делом попробовал пошевелить связанными руками. Веревка была затянута плохо. Если чуть поднапрячься, можно от нее избавиться. Но напрягать плечо он не мог – боль была нестерпимой, от удара рана, кажется, снова открылась, начала кровоточить. Да, недооценил он Чучу, решил, что сломался парень. Чуть ослабил внимание – и привет... Вот тебе и дилетанты! А ведь он, Семен Злотников, единственный свидетель, который видел лица киллеров. Есть еще, правда, Кирилл, но его можно не считать – этот теперь собственной тени бояться будет до самой смерти...

Артист скосил взгляд на Чучу. Парень жадно сосал пиво из бутылки. Один, а этот, Стас, за своим пистолетом с глушителем, видать, пошел! Наверняка хранит его где-нибудь недалеко. Времени на раздумья больше не оставалось.

Когда-то Пастух его учил: не можешь воевать руками – воюй ногами, не можешь ногами – воюй головой, не можешь головой – воюй задницей. Пока жив – борись! И правильно, между прочим, учил командир!

Собрав силы, Артист резко ударил ногами по стулу, на котором сидел Чуча. Так резко, что у стула подломилась ножка и Чуча полетел на пол. В следующее мгновение Семен без всякой жалости ударил его пяткой в кадык. Гаденыш отключился.

Злотников поднялся на ноги. Увидел лежащий на столе нож, повернулся спиной, осторожно подтянул его пальцами к краю стола. Прижал рукоять к краю" столешницы и принялся пилить веревку. Он торопился. От боли кружилась голова, и Злотников боялся, что потеряет сознание. Но слава богу, обошлось...

Освободившись от веревки, Артист первым делом бросился искать свой пистолет. Пистолета нигде не было. Значит, Стас его забрал. Это плохо! У него теперь две пушки, а у Артиста ни одной! В тесном пространстве общежитской комнаты драться с вооруженным подонком трудно, тем более если у тебя разламывается от боли плечо.

Артист выглянул за дверь. Коридор был пуст. Он запер дверь снаружи, чтобы Чуча не мог прийти на помощь поделыцику, и двинулся по коридору, оценивая окружающее пространство с точки зрения возможной сшибки с противником.

Дверной проем кухни, чуть дальше лестничная площадка, в другом конце коридора – еще одна. Стас будет подниматься по одной из лестниц. Вопрос только – по какой. Если по той, которая рядом с кухней, – тогда Семену удастся занять выгодную позицию и до последнего момента остаться незамеченным. Если по дальней – придется выскакивать в коридор и подставляться под пулю. Под пулю не хотелось. Семен начал дергать ручки дверей жилых комнат – все двери были заперты. Понятное дело, все порядочные студенты давно уже на занятиях в колледже, одни только подонки типа Стаса с Чучей болтаются здесь без дела.

Он решил все же спрятаться на кухне. Драться руками он не мог: каждое движение причиняло адскую боль. Оставались только ноги. Ну что же, ноги так ноги...

Он услышал шаги – кто-то торопливо поднимался по лестнице в дальнем конце коридора. Семен вдруг подумал, что, зря, наверно, запер дверь комнаты. Стас вошел бы, а дальше все проще простого: запереть их, голубчиков, и бежать на вахту вызывать милицию. Пока-то они еще дверь выломают... Хотя это плохой вариант: дверь хлипкая, выбьют ее одним пинком.

Стас подошел к двери своей комнаты, дернул за ручку.

– Эй, Чуча, открывай, это я. Никто ему не отозвался.

– Ты че, заснул, что ли? – обозлился Стас. Артист замер на кухне, вжавшись в стену возле дверного проема.

"Ну иди же сюда, иди!" – прошептал он.

– Блин, открывай! – Стас ударил по двери ногой.

И тут из комнаты раздался плаксивый голос Чучи – за то время, пока Артист поджидал его дружка, парень пришел в себя:

– Он меня запер! Ударил, блин, в горло и запер! Чуть не убил, сука! Стас, он снаружи! Открой меня... пожалуйста...

Стас выматерился и побежал по коридору, на ходу вынимая из-за пояса пистолет с глушителем. Выбить из его руки пушку было делом одного удара ноги. Пистолет поскользил по линолеуму метров десять. Стас, воя, тряс отбитой рукой. Семен ждал, что противник полезет за вторым пистолетом, готовясь нанести еще один сокрушительный удар, но Стас вдруг бросился к лестнице.

– Стоять!

Парень, перепрыгивая через ступеньки, побежал вниз. Артисту пришлось потерять несколько секунд, чтобы поднять с пола пистолет – с оружием он чувствовал себя намного уверенней. Он бросился следом за Стасом, и тут же внизу грохнул выстрел. Семен инстинктивно втянув голову в плечи, отскочил в сторону. "Теперь эта сволочь еще из моего пистолета в меня же стрелять будет!" – подумал он зло.

Дверь запасного выхода была нараспашку, похоже, Стас стрелял именно здесь, удирая, пулей сбил висячий замок.

Артист оказался во дворе, заставленном машинами, мусорными баками, заваленном какими-то ржавыми металлическими конструкциями. Держа пистолет наготове, он огляделся и только-только осторожно двинулся вперед, как вдруг из-за угла общежития с воем выскочила знакомая "шестерка". В долю секунды Артист понял, что не успеет отскочить в сторону. Дальше он действовал не думая, автоматически: собрался и, когда машина была в каком-нибудь метре от него, подпрыгнул, резко выбросив вперед обе ноги. Лобовое стекло "жигуленка" рассыпалось, как будто его и не было, завизжали тормоза. Семен рухнул на капот, на мгновение потеряв сознание от боли, а придя в себя, обнаружил, что сделал все, что надо – ногами вдавил Стаса в водительское сиденье, что парень пребывал в шоковом состоянии: не ожидал, говнюк, такого оригинального финта. Ну что ж, как говорится, век живи – век учись.

Артист осторожно повернулся, слез с капота, открыл переднюю левую дверцу и вытряхнул Стаса из машины.

– Ты же мне шею сломал, гад! – прохрипел малый, со стонами вывалясь на асфальт.

– Если б я ее тебе сломал, ты бы уже сдох, – возразил Артист, вытаскивая из кармана его джинсов свой пистолет. Несколько ребер он ему, пожалуй, сломал капитально. – Скажи спасибо – легко отделался.

– "Скорую" вызови!

– Ага, как же! Да я тебя сейчас здесь кончу – и никакой "скорой" не надо будет. А ну быстро, кто Корниенко заказал?

– Кого? – не понял Стас.

– Журналистку.

– Не знаю. Достал ты меня уже со своими вопросами!

– Ах не знаешь! – Артист не удержался, здоровой рукой нанес короткий удар по ребрам. Стас взвыл.

– Жаль, не кончил я тебя тогда через дверь! – прохрипел он со злобой.

– Ну теперь тебе это вряд ли удастся. Ты где это в женщин-то стрелять научился, подонок?

– Тебе-то что? В Чечне.

– Заказчик тоже оттуда? Ну? – Семен взвел пистолет, приставил его ко лбу Стаса.

– Оттуда, – обреченно сказал Стас, скосив взгляд на ствол.

– Кто?

* * *

По коридору первого этажа торопливо шли две женщины: комендант общежития и вахтерша.

– Как бабахнуло! Я думала, взорвалось чего. Пошла посмотреть, а замок сбит и дверь нараспашку, – на ходу докладывала коменданту вахтерша. -Кто-то из наших нахулиганил. Отчислять таких надо без разговоров!

Около запасного выхода женщины обнаружили незнакомого им мужчину, который сидел, ухватившись одной рукой за перила. Он был бледен, левый рукав рубахи набух от крови. При виде женщин он попытался встать, но не смог.

– Что здесь происходит? Это вы дверь взломали? – строго спросила комендантша.

– Вызовите милицию, – сказал Артист слабым голосом и протянул ей листок с номером телефона. – Скажите, Злотников нашел тех, кто покушался на Корниенко. Один около малиновой "шестерки" во дворе, другой – в семьсот сорок третьей заперт. Да, еще нужна "скорая".

– Вам?

– Всем.

– А что здесь случилось? – робко поинтересовалась вахтерша.

В ответ Артист только слабо махнул рукой.

Локарно, 27 июня, 8.21

Я проснулся и тут же посмотрел на часы-будильник, стоящие на тумбочке. На соседней кровати справа от меня похрапывал Боцман.

– Тревога! – гаркнул я, и Боцман пулей слетел с кровати. По армейской привычке стал первым делом торопливо напяливать на себя одежду.

Я не выдержал – рассмеялся:

– Очнись, Митя, мы в Швейцарии!

– Тьфу ты, блин. Ну и шутки у тебя, командир! Я думал, с клиентом что случилось.

– Тебя Муха когда сменил?

– В четыре.

– Ну а сейчас почти полдевятого. У нас сегодня тяжелый день. Как он, не выспавшись, работать будет?

– Да ладно, Сергей, не бухти! Договорились мы с ним, чтобы ночь не дробить.

– Смотрите! Если что, сам лично с вас три шкуры спущу!

– Ладно, ладно, – отмахнулся Боцман и отправился в душ.

День сегодня действительно предстоял тяжелый, если учесть, что в одиннадцать должны были начаться переговоры по Чечне.

В Локарно мы прибыли вчера днем. В Москве я просил у Горобца еще один день про запас: приехать пораньше, оглядеться, осмотреть окрестности, но он этот день нам не дал. Сказал, что "осматриваться" будет местная полиция, которая переведена на режим усиленного несения службы в связи с важностью предстоящей встречи, а наше дело – не сводить глаз с подопечного.

Хуже всего, когда твою работу перепоручают тому, кого ты не знаешь и с кем даже объясниться как следует не можешь. Сказать по чести, я этим швейцарским полицейским совсем не доверял. Жизнь у них в Локарно сытая, спокойная. Не то что заказных убийств или террористических актов – краж личного имущества и то почти не наблюдается. Может, для граждан такая жизнь и хороша, а для бойца спецподразделения не очень. Никакое учение не заменит реальной боевой обстановки. От тишины и покоя реакция теряется, глаза жиром заплывают...

Приехав в Локарно, мы с Боцманом и Мухой первым делом тщательно изучили окрестности, маршрут следования машин, точки, с которых потенциально можно вести прицельную стрельбу. Изучили и расстроились. Слишком много было их, этих точек. За полдня, оставшихся до переговоров, их ни за что не проверить, да и кто нам даст это сделать?

Бронированные машины хороши, когда есть возможность как следует разогнаться на хорошей дороге. В цель, находящуюся в тачке, идущей со скоростью километров под восемьдесят, попасть почти невозможно. Но вся беда в том, что маршрут Хусаинова разрабатывался не нами и проходил по узким улочкам, на которых большой скорости при всем желании не развить. Медленно едущий "мерседес" – отличная цель для гранатометчика. А если их двое или трое? Оставалось надеяться только на русский авось...

Поселили нас по соседству с апартаментами Хусаинова. Номер был рассчитан на одного человека, но я попросил принести вторую кровать, сославшись на производственную необходимость. Швейцарцы пожали плечами, -наверное, им такую просьбу приходилось слышать впервые, – и сделали все, о чем я просил.

Один из нас обязательно дежурил в холле вместе с хусаиновскими джигитами. Получалось по восемь часов в сутки на человека – совсем как в карауле. Оружие на взводе, готовность номер один. При любом шорохе возле двери каждый должен немедленно сообщать по рации мне. Дверь нашего номера была расположена так, что я в замаскированный глазок мог видеть весь гостиничный коридор. Но пока все было тихо. Да и вообще, я был процентов на девяносто уверен в том, что убийцы в гостиницу не полезут. Зачем приближаться к клиенту, когда можно застрелить его издалека?

Боцман принял душ и пошел менять Муху.

По моей просьбе "швейцарские коллеги", как принято говорить казенным языком телевизионных новостей, сделали несколько десятков снимков верхних этажей домов, расположенных по маршруту движения. Сейчас я просматривал их уже в который раз. Вот хороший чердачок, вот еще один... Полицейские уверяли меня, что дома по дороге частные, хозяева проверены. Никто из них постороннего человека на порог не пустит. А в тех, где по нескольку квартир, всегда дежурит консьержка, мимо которой даже муха не пролетит... Все это будет для нас слабым утешением, если все же что-то случится...

Телефон на журнальном столике взорвался частыми звонками.

– Слушаю! – сказал я и с радостью узнал жизнерадостный голос Артиста.

– Командир, тебя так здорово слышно, будто ты в соседней комнате!

– Как твое здоровье? Поправляешься?

– Да где там! Разве с нашими коновалами поправишься? Лечили плохо, рана снова открылась.

Я усмехнулся про себя. Уж кто-кто, а я легко мог представить себе обстоятельства, при которых у Артиста могла снова открыться рана на плече.

– Давай к делу!

– Заказчика на Корниенко я нашел.

– "Чех"?

– Ишь ты, догадливый какой! Не "чех", но этот ублюдок, который в нее стрелял, он в Чечне служил, заказчику патроны продавал. Понял, нет?

Я понял. Если солдат во время войны продает патроны, значит, он преступник, которого в старые добрые времена расстреляли бы прямо перед строем... Допустим, за время службы он так ни разу и не попался. Уволился, вернулся домой, начал вести спокойную, размеренную жизнь. И вдруг объявляется тот, кому он в Чечне патроны продавал, и говорит, что у него дело есть: надо один щекотливый вопрос решить – человечка на тот свет за хорошие деньги отправить. Этот отморозок, конечно, раздумывать не будет, сразу согласится, а если не согласится сразу – согласится потом, когда его документальными доказательствами сотрудничества с боевиками припугнут -фотографиями, видеозаписями, показаниями свидетелей, расписками... Дело ясное: как говорится, коготок увяз – всей птичке пропасть.

– А заказчик где, Семен?

– В том-то и дело, что в Москве его нет. Сунулся я его было через МВД в Москве искать, а он, оказывается, в Швейцарию визу получил.

– Куда? – У меня перехватило дыхание.

– Я все выяснил. Туристическая поездка от "Дионы-тур" "Вся Швейцария". Стоимостью тысяча двести долларов.

– Локарно в поездку входит?

– Входит. Сегодня он уже там, у вас. Рашид Бектемиров.

– Хорошо подгадал, сукин сын! Семен, немедленно выясни, в каком отеле в Локарно они должны остановиться.

– Не дергайся, уже выяснил. Отель "Веселый пилигрим", три звезды.

– Ты гений розыска.

– И не только розыска. – Артист рассмеялся. – Жаль, что меня с вами нету. Ну ни пуха ни пера вам в вашем Локарно.

– К черту! Лечись давай как следует.

Я повесил трубку и задумался. Интересно, зачем заказчику понадобилось ехать в Швейцарию? Страховать киллера? Да ну, ерунда. Обычно заказчик во время совершения преступления старается быть как можно дальше – срочно уезжает на курорт или в командировку, чтобы потом, в случае если им заинтересуется следствие, сделать удивленное лицо: "Ребята, я сам только что услышал о несчастье. Убитый был моим лучшим другом. К сожалению, ничем не могу вам помочь". Нет-нет, здесь другая игра. И кажется, я догадался, какая именно...

Я еще раз просмотрел фотографии, которые предоставили нам швейцарцы. Ага, вот он, отель "Веселый пилигрим". Тоже на пути следования кортежа. Для стрельбы позиция невыгодная, потому что из-за крыш не видно здания, в котором будет проходить саммит. Зато прекрасно видно верхние этажи дома, с которых можно стрелять в клиента. Вот он для чего приехал-то: киллер убирает Хусаинова, а заказчик спокойно убирает из окна своего номера киллера. И никаких свидетелей. Классическая схема – принцип "домино". Теперь я был уверен, что о предстоящем покушении знали двое: заказчик и исполнитель. Мы, конечно, не в счет.

Я посмотрел на часы и направился в номер Хусаинова. Нужно было обсудить план предстоящей операции. Без помощи местной полиции нам, пожалуй, в этом деле не обойтись, хотя, к сожалению, я и не могу ей доверять. Да, как не хватает нам сейчас Дока и Артиста!

Локарно, 9.45

Полина поблагодарила хозяйку за вкусный завтрак и сказала, что перед отъездом хочет подышать свежим воздухом, потому что у нее слегка побаливает голова. Хозяйка попросила ее не опаздывать, потому что в одиннадцать пятнадцать будет машина. Шофер никогда не опаздывает и ворчит, когда это делают другие. Полина пообещала хозяйке, что будет вовремя.

В Швейцарии все почему-то принимали ее за шведку. То ли из-за роста сто семьдесят семь сантиметров, то ли из-за светлых волос и серых глаз. Ну что же, так даже лучше. Волосы можно перекрасить, цвет радужки изменить.

Полина была родом из Томска. Сейчас, правда, вряд ли кто-нибудь из земляков узнал бы в ней ту прежнюю Полечку, какой она была три года назад. Где ее длинные волосы до талии, где очаровательная улыбка, которой она сводила парней с ума? Где искрящиеся весельем глаза? Не надо ей всего этого!

Все веселье кончилось три года назад. Характер у нее жесткий, мужской, отцовский. И профессию она себе выбрала соответствующую. Чем плоха профессия, интересно знать? Уж все лучше, чем с мужиками за деньги спать!

Полина надела кроссовки, накинула на плечи рюкзак. Глянула на себя в зеркало. Типичная туристка, путешествующая в поисках швейцарских достопримечательностей. Таких, как она, много в городе. Никто на нее внимания не обратит.

Полина не торопясь прошлась по улицам, заглянула в несколько сувенирных лавок. Купила какие-то безделушки. Убивала время. Это потом ей нужно будет торопиться, а сейчас спешить некуда. До назначенного времени оставалось еще сорок минут.

Локарно, 9.57

Как я и ожидал, найти общий язык со швейцарскими коллегами оказалось довольно трудно. Разговаривал я с ними через переводчика, но и так было ясно, что они категорически против досмотра номера Бектемирова. Мол, поскольку никаких прямых улик против чеченца нет, а только догадки, прокурор санкции на обыск ни под каким соусом не даст.

– Вы хотите, чтобы прямыми уликами явились два трупа? – Я злился еще и оттого, что переводчик медленно переводит. Очень флегматичный парень попался,

– Они говорят, что преступление будет предотвращено, но законным способом, – перевел он мне.

– Да пока вы возитесь, будет поздно! Киллер ждать не станет. Застрелит нашего клиента около входа, и все! Секундное дело!

Полицейские принялись совещаться между собой. Их бы в боевые условия, козлов! Законники хреновы! Я уже приказал изменить маршрут следования кортежа, уже велел водителю подруливать как можно ближе к крыльцу здания, где будет проходить саммит. Но только какой во всем этом смысл, если мы не знаем, откуда будет стрелять киллер! Бектемиров – он знает, но швейцарские коллеги, как говорится, рогом уперлись! Правильно, не им потом за случившееся отвечать, а нам.

Я потребовал, чтобы меня соединили с городским прокурором. Через переводчика по телефону снова начал объяснять ситуацию: я, мол, начальник охраны чеченской делегации, получил из Москвы подтверждение того, что на Хусаинова может быть совершено покушение...

Когда прокурор начал говорить, что предлагает выставить в гостинице "Веселый пилигрим" полицейский кордон, я махнул рукой и велел переводчику повесить трубку.

Отозвал в сторону Боцмана:

– Вот что, Митя, с этими законниками мы каши не сварим: мои слова для них не аргумент. Поэтому отправляйся-ка ты в "Пилигрим" и займись Бектемировым. Если что – вали все на меня. Скажешь, что выполнял приказ и так далее. Сам знаешь.

– Знаю, – кивнул Боцман. – Только мне в швейцарской тюрьме сидеть неохота.

– Да ты что! Знаешь, как тут хорошо! Отдельная комната с телевизором, фруктами кормят, по телефону родственникам звонить дают.

– Не знаю и знать не хочу, – покачал головой Боцман.

– Вот поэтому и постарайся действовать аккуратно. И все время держи меня в курсе происходящего. А мы с Мухой будем клиента своими хлипкими телами прикрывать.

Боцман улыбнулся, кивнул и ушел, а я принялся инструктировать хусаиновских джигитов.

Так всегда бывает: почти наверняка знаешь о предстоящих неприятностях и делаешь все, чтобы их предотвратить, а окружающие всеми силами пытаются тебе помешать!

Локарно, 10.24

Полина огляделась, перед тем как свернуть за угол. Улица была пуста, только за столиком летнего кафе напротив сидела шумная компания.

Она очутилась в узком переулке. Вот он – трехэтажный дом с островерхой крышей в строительных лесах. Ставни на окнах закрыты. Полина посмотрела по сторонам и начала ловко взбираться по лесам. Очутившись на уровне третьего этажа, перевела дыхание и глянула вниз. По мостовой проехала дама на велосипеде, прошла группа подростков. Кажется, никто ее не заметил.

Полина прикинула расстояние до чердачного окна, вскарабкалась на металлическую стойку и уже с нее сделала мощный, но по-кошачьи бесшумный прыжок на черепичную крышу. Подползла к чердачному окну, аккуратно выдавила стекло, скользнула внутрь. Да, она права, никто ее так и не видел.

На чердаке Полина огляделась. Здесь было прибрано, чисто и светло. Целых три чердачных окна. Одно выходило на городскую площадь. На площади было многоэтажное здание из стекла и бетона, рядом с которым на длинных металлических флагштоках развевались флаги разных стран. Полина полезла в рюкзак и достала из него мощный бинокль. Тщательно прошлась взглядом по площади перед зданием. Сегодня здесь было полно полицейских машин. Полина навела бинокль на одну из них, в окулярах зеленым высветилась цифра 345 -расстояние до объекта. Она перевела бинокль. Теперь в окуляры были видны окна гостиницы "Веселый пилигрим" – 570. В одном из окон шторы были раскрыты, и она различила человека, который сидел за столом.

Место ею было выбрано очень удачно. Дом располагался на возвышении, поэтому крыши остальных домов, которые могли бы закрыть обзор были ниже. Полина взглянула на часы и расстегнула клапан рюкзака.

Она расстелила на полу чердака большое махровое полотенце, на которое стала выкладывать детали от винтовки: легкий металлический приклад, ствол, затвор, глушитель, холщовый мешочек для гильз, крепящийся к отражателю, оптический прицел, завернутый во фланелевую тряпицу. Разложив детали в определенной последовательности, Полина снова посмотрела на часы.

– Поехали, – сказала она самой себе и начала собирать винтовку. Движения были заученными, автоматическими. Через сорок секунд все было готово – на махровом полотенце лежала изящная короткоствольная винтовка.

Полина снова припала к чердачному окну. Переводила бинокль то на площадь, то на окна гостиницы. Теперь в ее распоряжении было еще минут двадцать.

Локарно, 10.38

Я приказал водителю ехать другой дорогой, более длинной и, по моему разумению, безопасной. Мы подъедем к зданию, в котором будет проходить саммит, с противоположной стороны.