Текст книги "Пятеро против всех (Солдаты удачи - 12)"

Автор книги: Андрей Таманцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Таманцев Андрей
Пятеро против всех (Солдаты удачи – 12)

Андрей Таманцев

Пятеро против всех

Солдаты удачи-12

Характерный почерк неуловимого киллера проявляется в целой цепочке заказных убийств, совершенных в разных концах Европы. Работающие над раскрытием этих преступлений следователи не могут выявить их причинную связь, пока к делу не подключается уже знакомая читателю группа спецназовцев Пастухова. Действуя сначала в Швейцарии, а потом и в Чечне, "солдаты удачи" не только ликвидируют киллера, но и выходят на след людей, подготовивших катастрофический по своим масштабам диверсионный акт против Российской армии...

В романах серии "Солдаты удачи" все события взяты из жизни. Мы изменили только имена героев. Почему? Это нетрудно понять: слишком тяжела и опасна их работа. Каждый из них всегда на прицеле, вероятность избежать смерти приближается к нулю... Имеем ли мы право лишать таких людей надежды на завтрашний день?..

Содержание

Пролог

Глава первая. Спецзадание

Глава вторая. Артист

Глава третья. Клиент

Глава четвертая. Док

Глава пятая. Журналистка

Глава шестая. Бои без правил

Глава седьмая. Упреждающий удар

Глава восьмая. Акулы пера

Глава девятая. НУРС

Глава десятая. Быстрее молнии

Глава одиннадцатая. Вакцина

Эпилог

Вы все хотели жить смолоду,

Вы все хотели быть вечными -

И вот войной перемолоты,

Ну а в церквах стали свечками.

А.Чикунов

Андрей Таманцев

Солдаты удачи-?: Пятеро против всех

Пролог

Фрибур, 10 июня, 06.47

Маленький швейцарский городок у предгорий Альп все еще был погружен в утреннюю спячку. Улицы, плотно застроенные домами с островерхими черепичными крышами, выглядели пустынными: провинциальная жизнь размеренная, неторопливая и тихая, как ход мельничного колеса на реке Ааре.

Последний четырехэтажный дом по четной стороне улицы рю де Флер, что находилась на окраине городка, резко отличался от своих соседей. Окна первого этажа были закрыты массивными металлическими ставнями, которые никогда не поднимались, над крыльцом и по углам дома на уровне второго этажа висели камеры видеонаблюдения, а на скате черепичной крыши неподалеку от слухового окна была прикреплена большая спутниковая тарелка, направленная в небо.

Утренняя тишина сонного городка вдруг нарушилась ревом мотора. На рю де Флер из-за угла вывернул антрацитово поблескивающий бронированный "мерседес" с темными стеклами. Он покатил по улице и замер точно напротив массивной дубовой двери того самого четырехэтажного дома.

Щелкнул замок, и на крыльце показались двое. Оба чернявые, одинакового роста, в одинаковых темных костюмах и туфлях и даже с одинаковым выражением на лицах: сосредоточенный взгляд, напускная суровость. Они внимательно оглядели улицу. Затем один подбежал к "мерседесу", распахнул заднюю дверцу и замер около нее. Второй поднес к губам рацию и сказал в нее что-то резко-гортанное.

На крыльце появились еще двое. Первый был огромного роста – детина с типично славянской внешностью, второй, напротив, кавказец – маленький, бородатый, большеносый. Детина встал спиной к рю де Флер, полностью загородив кавказца своим могучим телом. Тот прытко подскочил к дверце автомобиля, уже занес правую ногу, чтобы сесть на заднее сиденье, и в это мгновение его голова резко мотнулась вправо, в лицо телохранителя, стоящего у дверцы, густо брызнула кровь.

– Атас! Гони! – заорал детина, выхватывая из-под мышки пистолет. Он толкнул кавказца в спину, впихивая его в "мерседес", следом в машину прыгнул телохранитель с забрызганным кровью лицом. Машина с диким визгом сорвалась с места и скрылась за углом.

Телохранители с пистолетами на изготовку внимательно осматривали замершую улицу. Все слуховые окна чердаков были закрыты решетчатыми ставнями. Маленький городок все еще мирно спал.

Генуя, 10 июня, 13.32

За длинным обеденным столом сидела большая шумная семья. Во главе, как водится, старейшина рода – лысый толстый синьор шестидесяти лет с сиренево-красными прожилками на большом мясистом носу, по обеим сторонам от него – дочери, сестры, братья, дети, внуки.

Синьор почти ничего не ел. Лечащий врач прописал ему диету и строго предупредил, что, если синьор не будет ее придерживаться, с ним может случиться удар. Последнее время синьор тщательно заботился о своем здоровье и сейчас пил виноградный сок, слушал, о чем болтают его дети и внуки, и прикидывал, сколько он сможет заработать на предстоящей сделке.

Звуки портового города врывались в распахнутые настежь окна и балконные двери столовой.

Настроение у главы семейства было отличное. Через несколько минут он поднимется из-за стола и отправится в спальню, где проведет три часа сиесты со своей молодой женой. Первая, Анна, умерла полтора года назад, и теперь, когда кончился траур, он женился снова, на двадцатитрехлетней Паоле. Любит, любим, богат. А что еще нужно человеку для счастья? В пять сиеста кончится, он нежно поцелует Паолу на прощание и поедет на сделку.

Замечательная сделка. Синьор стал шевелить губами, подсчитывая в уме барыши. Неожиданно он резко дернул головой – так, будто в левую щеку ему впилась оса, – и вдруг с грохотом повалился на пол вместе со стулом. Женщины с криками вскочили из-за стола, бросились ему на помощь. Каждая из них подумала, что случилось то, о чем так строго предупреждал синьора врач, – апоплексический удар. Они склонились над синьором и тут же испуганно отпрянули в разные стороны. Из-под головы синьора по полу растекалась алая кровь.

* * *

"...Направленные на урегулирование ситуации политические инициативы, которые выдвигали в последнее время представители независимого правительства Ичкерии, пришлись не по душе российским спецслужбам. Они, не желая прислушиваться к мнению международного сообщества, решились на крайний шаг – физическое устранение тех, кто пытается отстаивать свою независимость путем переговоров. Но устранять неугодных политиков им приходится на территории других государств... Неужели в объединенной Европе снова грядет кровавая инквизиция чудовищного КГБ?.. Можно ли расценивать эти преступления как обычные заказные убийства или происшедшее во Фрибуре – это прямое вмешательство в дела суверенного государства?"

"Цюрих лейбен"

* * *

"Компания "Ричина" с прискорбием сообщает о безвременной кончине синьора Марко Апполинаре и выражает семье покойного свои глубочайшие соболезнования. Синьор Марко Апполинаре долгие годы возглавлял генуэзское отделение компании. Его безупречный стиль управления персоналом считался образцом для подражания. Именно благодаря высочайшему профессионализму синьора Апполинаре генуэзский филиал много лет приносил компании высокую стабильную прибыль. Персонал компании всегда любил и уважал Марко за его человеческие качества. Теперь его нет с нами. Наша утрата невосполнима.

Панихида по синьору Марко Апполинаре состоится 12 июня в 11.30 в церкви "Сайта-Мария дель Генова".

"Корриеро Генова"

Глава первая. Спецзадание

Я человек не очень набожный и никогда таковым не был, потому как учился в школе еще во времена махрового атеизма, но сегодня тот день, когда я обязательно хожу в церковь Спас-Заулка и ставлю свечи. Потому что сегодня день памяти моих ребят: лейтенанта спецназа Тимофея Варпаховского, которого мы все звали Тимохой или Каскадером, и старшего лейтенанта Николая Ухова, армейское прозвище Трубач.

Службу вел молодой священник Андрей. Я поклонился ему и поставил свечи. За упокой души. Бросил записки в ящик с крестом, чтобы имена моих друзей прозвучали в молитве. А еще я поставил свечи перед Георгием Победоносцем, покровителем воинов, во здравие своих парней.

Во здравие бывшего капитана медицинской службы Ивана Перегудова, по прозвищу Док.

Во здравие бывшего лейтенанта спецназа Дмитрия Хохлова, по прозвищу Боцман.

Во здравие бывшего старшего лейтенанта спецназа Семена Злотникова, по прозвищу Артист.

Во здравие бывшего лейтенанта спецназа Олега Мухина, по прозвищу Муха.

И за себя – капитана спецназа Сергея Пастухова, по прозвищу Пастух.

Было нас семеро, как тех парней в знаменитом фильме, а теперь только пятеро. Пятеро выживших после всех заварух, что выпали на нашу долю. Как редко мы видимся! Собраться бы у меня в Затопино, попариться в баньке, искупаться в речке, посидеть за столом с пирогами да запотевшей поллитрой. Так нет же! У всех свои проблемы, свои заботы. Война объединила нас, мирная жизнь развела. И собираемся мы вместе только тогда, когда дело опять жареным пахнет. Все не как у людей. Вояки!

Это я, это я, Господи!

Дело мое на земле – воин.

Твой ли я воин, Господи?

Или Царя Тьмы?..

Человечка, который меня пас, я заметил сразу, как только вышел из храма, уж слишком пристально он разглядывал кресты на погосте. Был он худ, небольшого роста. Ветровка, джинсики, кроссовки, небольшая спортивная сумка на плече. Этакий турист, путешествующий по Подмосковью в поисках памятников каменного зодчества. Турист так турист. Человек ничем не примечательный. Именно такие, ничем не примечательные люди, чаще всего бывают очень неприятны в общении. Ладно, сейчас посмотрим, какой ты турист!

Я намеренно выбрал дальнюю дорогу через лесок, отделяющий Затопино от Спас-Заулка. Не торопясь дошел до опушки, оглянулся. "Турист" отстал. Делает вид, что любуется красотой здешних мест. Ну-ну, давай любуйся!

Я нырнул в тень деревьев и побежал, стараясь топать как можно громче.

Пробежав таким образом метров триста, я резко свернул с тропинки в чащу и тут же стал тише кошки, подбирающейся к добыче. Развернулся на сто восемьдесят градусов и уже неторопливо двинулся назад, стараясь не задевать за ветки мелких деревьев и не наступать на сушняк. Если б "турист" был немного повнимательней, тут же заметил бы подвох. Во всяком случае, меня такими штуками не проведешь. Но он весь был поглощен погоней. Вот он – идет торопливо, чуть ли не бежит, сумочку через плечо закинул. Я неслышно вышел на тропинку прямо у него за спиной и спросил громко:

– Вы случайно не заблудились?

Он вздрогнул и резко обернулся:

– Тьфу ты, Пастухов, напугал меня до смерти! Я от Голубкова. -"Турист" достал из внутреннего кармана куртки удостоверение и протянул мне. Но я не взял. Если человек говорит, что он от Голубкова, значит, так оно и есть. Как говорится, чужие здесь не ходят.

Ну что ж, раз гонец – не иначе скоро я опять увижусь со своими боевыми друзьями.

– Чего сразу не подошли? – спросил я довольно сердито.

– Народу около церкви много было, – объяснил он. – А в нашем деле, сам понимаешь, лишние глаза ни к чему.

– Ну хорошо, пойдемте в мастерскую, – кивнул я и посмотрел на часы. – Мужики сейчас как раз обедают.

В мастерской действительно было пусто. Я прикрыл за собой двери, "турист" расстегнул сумку и выложил на верстак какие-то бумаги.

– На-ка вот, почитай. – Он протянул мне несколько вырезок из иностранных газет. К вырезкам были подколоты листки с переводом.

Я пробежался глазами по текстам.

– Значит, буржуи на вас бочку катят?

– Это, Сергей Сергеевич, еще полбеды. Как говорится, нам не привыкать к их "бочкам". Сюда посмотри. – Он разложил передо мной несколько фотографий. Узкая улочка какого-то маленького городка, гора крупным планом, "мерседес" с броней. Классная тачка, не меньше полумиллиона баксов стоит. Обычно в таких ездят те, кому действительно есть чего бояться.

– Вот это дом убитого. – "Турист" ткнул пальцем в крайний особняк на фотографии. – К этой двери подъехала его машина. Какое, по-твоему, тут расстояние от машины до двери?

– Метра два, не больше.

– Так и есть. Телохранителей на улице трое. Двухметровые жлобы закрывают хозяина с обеих сторон. Как ты оцениваешь шансы киллера?

– Маленькие, – согласился я. – Только возле машины, пока он на мгновение открылся. Доли секунды. Вот отсюда стреляли? – Я показал на гору.

– А отсюда – это с километр. Прикинь!

С километр – это тебе не в подъезде бедную жертву поджидать! Нужно хорошо изучить местечко, выбрать позицию, пристреляться, – конечно, мысленно, не по-настоящему. Вот, например, подъезжает к дому "мерседес", клиент выходит из дома, и ты ведешь стволом по спине охранника – ждешь, когда наконец мелькнет башка будущей жертвы. Ага, вот она, точка, открылся! Надо еще упреждение выбрать, чтобы он не успел в машину нырнуть, пока пуля летит. На раздумья времени нет, только успевай жми на крючок! Чуть растерялся, и все! Второго шанса тебе не дадут. Да, хороший снайпер – это страшная сила, страшнее бомб, ракет и огнеметов. А этот, что здесь работал, не просто снайпер – профессионал высочайшего класса. Таких во всем бывшем Союзе по пальцам можно пересчитать.

– На портретик убитого можно взглянуть?

"Турист" выложил передо мной фотографию, я глянул на нее и обомлел -пришлось нам с покойным однажды встретиться в весьма необычных условиях. Однако виду, что знакомы, не подал.

– Молодец! – восхищенно произнес я, имея в виду снайпера. – Вы хотите спросить, приходилось ли мне иметь дело со спецами такого класса? Сразу отвечу – не приходилось. И в нашем подразделении таких снайперов не было. Мы большей частью по ближнему бою специализировались.

– Я к тебе не за этим, Пастухов.

– А за чем же?

– Посмотри-ка вот на это.

Передо мной появились новые фотографии. Какой-то южный город, здоровенный трехэтажный дом, в котором открыты окна. Другой дом. Чердачное окно.

– Еще один трупак? – догадался я.

– Представь себе, менеджер солидной итальянской фирмы мирно обедает с семьей, а его убивают через открытое окно.

– Тот же почерк? – поинтересовался я.

– Да, причем оба убийства совершены в один и тот же день с разницей четыре с половиной часа. Первое в Швейцарии, второе в Италии.

Я мысленно представил себе карту Европы.

– Там вообще-то не очень далеко, если подгадать под соответствующий авиарейс.

– Соображаешь, Пастухов, – усмехнулся "турист". – Так оно и было. Киллер подгадал.

– Хорошо, к чему вся эта предыстория со снайпером? Для общей эрудиции?

– Ты будешь отвечать за безопасность одного важного человека...

– Которому грозит то же самое, что и этим. – Я кивнул на фотографии. – Нет, отказываюсь. Это нереально. Разве что надеть на него пуленепробиваемый скафандр.

– Пятьдесят тысяч.

Я отрицательно мотнул головой:

– Никаких шансов.

– Шестьдесят.

– А эти двое? – Я почему-то не хотел называть их ни "покойниками", ни "жертвами", ни "трупаками". – Они как-то были между собой связаны?

– Никак, – покачал головой "турист". – Семьдесят. Пастухов, подумай. Выгодная работа. Может, мои пацаны этого киллера через неделю вычислят, ты будешь богат и свободен как муха в полете. Сколько тебе лет в твоей мастерской вкалывать надо, чтоб такие деньги заработать?

При слове "муха" я улыбнулся, невольно вспомнив бывшего своего лейтенанта Олега Мухина. Где-то он сейчас?

– Вы же не хотите мне рассказать, кто были эти люди? Какой же идиот вслепую работать будет?

– Ну хорошо, – вздохнул "турист" и выложил передо мной очередную газетную вырезку. На этот раз вырезку из нашей газеты "Абсолютно секретно".

Я вчитался. Разоблачительная статья о том, как жадные до денег люди из ФСБ сдают своих же агентов в Чечне. Статейка как статейка, сейчас таких много пишут, но если ее слегка проанализировать, становилось ясно... в ней приводился совершенно конкретный пример механизма внедрения агента, которого потом провалили. Девяносто девять и девять десятых процента читателей повозмущаются царящими нынче в ФСБ порядками и отправят газету в мусорное ведро, а одна десятая особенно вдумчивых не отправит, потому что пример этот очень хорош. А может, агент вовсе и не проваливался, а просто его таким вот хитрым образом – через газетную статью – подставили? Журналюги, они ведь такие – информацию никогда не перепроверяют! Тогда получается, что пример этот является подсказкой кому-то. Я посмотрел на фамилию журналиста под статьей. Какой-то Кирилл Светлов. М-да, если все это так – удружил ты, парень, нашим спецслужбам. А особенно этому самому агенту...

– Значит, в Швейцарии и в Италии убрали ваших людей? – спросил я, возвращая ему вырезку.

– В Швейцарии, – кивнул "турист". – Этот человек принадлежал к очень могущественному и богатому чеченскому тейпу. Ему предстояло решить важнейшие политические вопросы по поводу будущего Чечни на предстоящем саммите в Локарно.

– Ага, то есть казачок засланный был, – усмехнулся я. Имя этого "богатого" и "могущественного" я на самом деле хорошо знал. – "Чехи" думали, что он в их, а он в ваших интересах трудился. Второй кто?

– На первый взгляд Марко Апполинаре никакого отношения к чеченским делам не имеет. Компания "Ричина" торгует лекарствами. Аналитики работают, но пока ничего не накопали. В этой истории все не так просто.

"Конечно, все не так просто, – подумал я. – Не будет киллер из страны в страну мотаться, чтобы в один день два разных заказа выполнить. Видно, убрать обоих надо было срочно, потому что завтра могло быть поздно. И заплатили этому парню очень и очень хорошо".

– Да, крупно вас журналюга подставил, – заметил я. – И кого же вы мне под опеку подсунуть хотите?

– Ису Хусаинова.

Где-то я это имя слышал.

– Довольно крупная фигура. Часто выступает с политическими заявлениями.

Да, точно, по телевизору, на прошлой неделе, во вторник я его видел! В папахе, важный такой, взгляд у него злой, проницательный, того и гляди, насквозь пробуравит!

– В интересах России? – спросил я.

"Турист" неопределенно пожал плечами – не хотел говорить. Видно, у него на этот счет была строгая инструкция – что можно говорить, а чего нельзя. Да только мне до этих его инструкций дела нет!

– И вы хотите, чтобы я, бывший капитан спецназа, прошедший первую чеченскую, "чехов" защищал? – Вид у меня был такой, что он попятился. -Забирай свои фотки и вали отсюда! А Голубкову вот это передай! – И я показал ему "стахановское движение", выкинув вперед согнутую в локте руку.

– Сто тысяч, Пастухов!

– Иди-иди! А то сейчас мои мужики с обеда вернутся. Они люди горячие, зашибить невзначай могут.

"Турист" сунул в сумку все свои вырезки и фотографии, направился к дверям.

– Зря ты, Сергей! – замялся он у выхода. Видимо, раздумывал, нарушать инструкцию или нет. – Этот первый чеченец, которого я тебе показал, собирался на деловую встречу с земляками. "Чехи" хотели разместить в Италии какой-то очень крупный заказ. Какой, мы пока не знаем. Итальянец тоже должен был поехать к шести на встречу с партнерами по бизнесу и тоже умер. Усекаешь связь, Пастухов? Похоже, готовится какой-то большой сюрприз, о котором не надо знать лишним людям. Сто пятьдесят. Тебя все еще не интересует это дело?

– Нет, – сказал я.

– Ну как знаешь. – "Турист" вздохнул. – Вот потому у нас никогда в стране ничего не будет, что вашему поколению на интересы родины наплевать!

Я пафоса не любил и отпарировал:

– У нас в стране ничего и не осталось, потому что кое-кто из тех, чьи задницы вы сейчас прикрываете, слишком много ворует!

Он ушел, хлопнув дверью.

Я подождал с полминуты, потом достал из кармана сотовый телефон и позвонил Артисту:

– Привет!

– Ух ты! – обрадовался мне Артист. – Не иначе как сегодня снег пойдет.

– Не пойдет. Синоптики засуху обещали. Ты вечером сильно занят?

– Есть немного. Меня в театр "Человек" взяли на вторую роль. Репетиции каждый день. Через три недели премьера. А что?

– Денег тебе в "Человеке" много платят?

– Девятьсот.

– Долларов? – уточнил я.

– Издеваешься, что ли? Рублей, конечно. Всего три спектакля в месяц. Вот если бы мне народного дали! – Артист мечтательно вздохнул.

– Ну пока что ты не народный, и нам с тобой по пути. Слушай сюда! Наведайся-ка в "Абсолютно секретно", разыщи там Кирилла Светлова, журналюга такой у них работает. Спроси, кто ему в двадцать третий номер материал подкинул. Ты только смотри поаккуратней там, за ним наверняка наружка установлена.

– А деньги? – поинтересовался Артист.

– Без денег ты другу уже помочь не хочешь? Ладно, так уж и быть, сто твоих "человеческих" окладов я тебе обещаю по завершении операции. Боцманову "пятерку" можешь взять хоть сейчас...

Старенький Боцманов "жигуль" был у моих ребят чем-то вроде разгонной машины. Кому надо, тот и берет...

– Сколько-сколько? – не поверил своим ушам Артист.

– Работай, Сема!

Я выключил мобильник, посмотрел на таймер. Две минуты по двадцать центов умножаем, грубо, на двадцать восемь – получается одиннадцать двадцать в рублях. Ну вот, гонорар еще не получили, а уже начали его потихоньку тратить!

* * *

Подполковник Горобец, которого Пастухов довольно метко обозвал "туристом", гнал свою "девятку" по шоссе на большой скорости.

Он был расстроен. Голубков говорил ему, что вербовка пройдет успешно: Пастухов в деньгах всегда нуждается. Где там! Вообще все это дело с самого начала казалось Горобцу весьма сомнительным и тухлым. Пастухов был прав в одном: защитить от киллера такого уровня клиента почти невозможно. Даже охрана президента, в случае выхода "самого" на улицу, дает только девяносто процентов гарантии. А состоит она из двухсот человек плюс усиление из местного ФСБ, которое проверяет все чердаки и крыши... Голубков расписал ему Пастуха как профессионала высочайшего уровня. Где он только не работал со своей командой: и в Калининграде во время предвыборной кампании, и в Эстонии, и в дальнем зарубежье. В Эстонии целую роту спецподразделения на обе лопатки уложили! Все похождения Пастухова были в его личном деле -совершенно секретном. А может быть, он, Горобец, неверно выбрал тактику? Может, стоило припомнить Пастухову все его незаконные действия на территории России и других стран, припугнуть ответственностью? Нет, на понт этого парня не возьмешь – битый! Может, Голубков специально подсунул такую тухлую разработку? В случае провала операции будет на кого свалить? Ну нет, с Горобцом такие варианты не проходят! Он в системе уже двадцать лет – всю эту кухню досконально изучил. Сейчас приедет и немедленно доложит начальству: Пастухов от работы категорически отказался, для дальнейшего проведения операции представляет реальную угрозу, потому что после встречи с ним владеет секретными сведениями государственной важности. Мое, мол, дело доложить, а вы уж сам решайте...

И тут "девятку" подполковника на большой скорости обошел джип "шевроле-блейзер".

"Километров сто семьдесят идет", – с завистью подумал Горобец. И в это самое мгновение джип зажег перед самым его носом свои большие стоп-сигналы. Подполковник резко ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль, чтоб избежать столкновения с лихачом.

Машину повело в сторону; мгновенно оценив ситуацию, подполковник понял, что не справится с управлением. Он вжался спиной в сиденье, уперся ногами в пол и позволил машине съехать на обочину, ткнуться носом в кювет.

Он сидел в заглохшей машине закрыв глаза и чувствовал, как по спине стекают струйки липкого пота.

Джип между тем дал задний ход. Пастухов выбрался из машины, подбежал к "девятке" и заглянул внутрь. Слава богу, жив "турист", только очень уж бледный!

– На сто пятьдесят тысяч долларов я согласен, – сказал Пастухов.

– Слушай, ты всегда так машину водишь? – спросил подполковник, открывая глаза.

– Всегда, – пожал плечами Сергей. – А что такого?

– Просто удивляюсь, почему ты до сих пор еще жив!

– Я и сам этому удивляюсь, – усмехнулся Пастухов. – Мне нужна самая полная информация не только по клиенту, но и по тем делам, о которых вы говорили.

Глава вторая. Артист

Семен Злотников, он же Артист, сидел за туалетным столиком в гримерной и подсчитывал будущие барыши. Если Пастух говорит о таких деньгах, значит, появилось дело. Однако надеяться на легкий заработок наивно – спокойных дел для их "команды" никогда не было и не будет. Но пока что задание плевое и вполне можно совместить с репетициями в "Человеке". "Абсолютно секретно" -это он мигом, одна нога здесь, другая – тоже здесь. Что там Сергей говорил насчет наружки?

* * *

По редакционному коридору, опираясь на палку со стертым набалдашником, шел сутулый пожилой человек бомжеватого вида: водолазка с вытянутым воротом, стоптанные ботинки, дешевые брюки с пузырями на коленях. На носу у человека были старомодные очки. Левая дужка очков отсутствовала, и очки держались на толстой бельевой резинке, зацепленной за ухо.

Одна из дверей отворилась, и из нее выскочила девица с сумкой на плече. Она побежала к выходу, одновременно разговаривая по сотовому телефону:

– Все-все, я сейчас убегаю, а в шесть тридцать в Домжуре.

– Девушка, где триста двадцатая комната, не подскажете? – спросил посетитель хриплым, прокуренным голосом.

– Там! – Девушка смерила его взглядом с ног до головы, неопределенно махнула рукой и убежала.

Мужчина постучал в дверь с номером "320" и, подождав немного, зашел. Комната была большая. В ней стояло с десяток столов с компьютерами. Какие-то пустовали, за другими сидели люди – в основном молодые парни и девушки. Кто-то разговаривал по телефону, кто-то набирал тексты, кто-то читал газету.

– Здравствуйте, – громко сказал посетитель, но внимания на него никто не обратил.

Тогда он подошел к столу, за которым ярко-рыжая девушка подводила помадой губы.

– Извините, где я могу найти Кирилла Светлова?

– Светлова? – Девушка наморщила лоб. – Нет у нас таких. А вы по какому вопросу?

– По государственному, – загадочно произнес мужчина.

– Мальчики-девочки, никто Светлова не знает? – громко спросила девушка.

Все только пожали плечами в ответ.

– Может, это какой-нибудь внештатник? – задумчиво произнесла девушка. – Вы у зама спросите, вторая дверь направо. Ее Ларисой Степановной зовут.

Мужчина поблагодарил девушку и заковылял из комнаты.

* * *

Заместитель главного редактора Лариса Степановна тоже долго не могла вспомнить журналиста с такой фамилией и даже начала ожесточенно листать какие-то редакционные списки, потом вдруг ударила ладонью по столешнице и произнесла с чувством:

– Склероз! Это же один из псевдонимов Светки Корниенко!

– Значит, это девушка? – искренне удивился мужчина.

– Это журналист, – многозначительно произнесла Лариса Степановна. -Комната триста восемнадцать.

В триста восемнадцатой мужчине сообщили, что Светлана Корниенко только что убежала. Посетитель озадаченно крякнул, почесал лоб и отправился восвояси.

* * *

Было шесть двадцать восемь. Артист в том же костюме бомжа, в котором он заходил в редакцию, теперь крутился около Дома журналиста и уже минут пятнадцать делал вид, что рассматривает компакт-диски на лотках, изучает алколиновые батарейки, а на самом деле внимательнейшим образом оценивал обстановку. Торговцы-лоточники косились на плохо одетого мужчину, но помалкивали.

Наконец появилась та самая девица, которую он видел днем. Все та же сумка на плече, в руке сотовый телефон. Походка вечно спешащего человека. Она шла со стороны метро. Ага, а вот то, о чем предупреждал его Пастушок: около тротуара пристроились "Жигули" шестой модели. В машине было двое. Лиц он различить на мог, но, судя по всему, молодые. Артист надсадно кашлянул и спросил у продавца "компашек":

– Сколько база данных федерального розыска стоит?

– Стольник, – безразлично ответил продавец. Разве такой потрепанный урод что-нибудь купит?

Но Артист достал из кармана купюру и протянул продавцу.

* * *

Светлана Корниенко спустилась в подвал и зашла в кафе. Она взяла чашечку кофе, села за столик. Почему этот бомжеватого вида мужик на нее пялится? Где-то она его видела. Неприятный тип.

Артист изучал обстановку. Судя по всему, внутри здания за девушкой не следили. Ну что ж, это радует. Он поднялся со своего места, опираясь на палку, подошел к столику.

– Вы Светлана Корниенко? – уточнил он.

– Светлана, – недобро взглянула на него девушка.

– А я Семен, – представился Артист.

– Пожалуйста, не надо ко мне приставать! – громко сказала журналистка.

– А я и не пристаю. – Артист сел за ее столик, повесил палку на спинку стула. – Я должен задать вам один вопрос. Кто дал вам материал в двадцать третий номер?

– А, вспомнила! – воскликнула Светлана. – Вы у меня в редакции триста двадцатую комнату спрашивали.

– Спрашивал, – кивнул Артист.

– Ну так вот, ни на какие ваши дурацкие вопросы я отвечать не буду! И пожалуйста, покиньте мой столик!

– Интересно, что вы такое написали в своем двадцать третьем номере, что за вами установлено наружное наблюдение? – спросил Артист.

– Какое еще наблюдение? – Журналистка принялась оглядываться по сторонам.

– Не надо так резко, – попросил Артист. – На улице в "шестерке" сидят двое. Вы их, конечно, могли не заметить.

– Что за бред, какие двое? Вы сумасшедший!

В это мгновение к столику подошел парень двадцати с небольшим лет. Он чмокнул Светлану в щеку, недобро покосился на Артиста:

– Здравствуй. Есть будешь?

Светлана отрицательно покачала головой и кивнула на Артиста:

– Представляешь, привязался ко мне в редакции и никак не отвянет!

Какая несправедливость, черт возьми! Не привязывался он к ней в редакции. Он просто номер комнаты спросил.

– Шел бы ты отсюда, – довольно грубо попросил Артиста парень.

Злотников вообще не любил, когда с ним разговаривали в таком тоне. Однако он сдержался.

– Светлана, ответьте на мой вопрос, и я сразу же уйду, – пообещал он.

– Наверное, придется вызвать охрану, – вздохнула Светлана.

– Ты не понял, что ли? – Парень был настроен агрессивно.

– Мне это надо знать! Это жизненно важно! В целях вашей же безопасности.

– Бывают же такие приставучие люди! – сказала Светлана обреченно. -Теперь я понимаю звезд, которых то и дело донимают маньяки. Надо сделать материал о маньяках. Первый персонаж для статьи уже есть.

Артист понял, что разговора при молодом человеке не выйдет, взял палку и поднялся.

– Очень жаль, – сказал он на прощание.

В коридоре парень его нагнал. Прижал локтем к стене, прошипел зло:

– Мужик, чего тебе надо, а?

– Молодой человек, во-первых, я инвалид, во-вторых, как минимум вдвое вас старше. Поэтому... – Артист, не договорив, сделал едва заметное движение, и парень, хватая ртом воздух, осел на пол. Взгляд у него был изумленный. Ну кто мог ожидать такого от инвалида? – Все учить вас надо, молодых!

Артист неторопливо удалился, опираясь на палку.

* * *

Он неторопливо прогуливался по бульвару и про себя ругал Светлану Корниенко. Встречаются же такие вредные особы! Хочешь как лучше, а получается... И всего-то один вопрос! Теперь торчи тут на улице, вдыхай выхлопные газы! Когда они еще соизволят выйти из Домжура...

Но вот наконец Светлана с парнем вышли из ворот, направились вверх по Никитскому. Немного погодя тронулась и "шестерка".

Артист, опираясь на палку, неторопливо пошел по бульвару.

* * *

В метро Артист внимательно оглядывал пассажиров, но никакой слежки за молодыми людьми не заметил, из чего сделал вывод, что соглядатаи, скорее всего, прекрасно знают маршрут движения своих подопечных.