Текст книги "Арсенал эволюции. Путь шамана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Морголь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

И все же не зря этих мрачных лесных товарищей наградили обидным прозвищем «пачвары». Однозначно по делу! Ведь вроде нечистые ничего экстраординарного сегодня не сделали. Так, потерлись возле ворот, пошептались, вякнули зычно пару раз да и убрались восвояси, – а настроение испорчено напрочь! Мы с охотницей пребывали в довольно хмуром расположении духа, будто угодили под ливень в разгар пикника. Предавшись каждый своим размышлениям, лишь изредка мы перебрасывались короткими фразами. Кидаться друг другу в объятия не тянуло, учитывая, что это могло проходить прямо у пачвар на глазах, или чем они там на окружающую среду смотрят.

Вспомнился отчего‑то бравый охранник с соседней вышки. Его беспечный храп служил неизменным аккомпанементом всех происходящих событий и не прекращался даже во время визита нечисти. Только, может, совсем чуточку притих – интуитивно. На пару децибелов. Спустя несколько минут после того, как лучи раннего солнца опустились на крыши домов, наш бдительный спящий соратник прервал свою трель, хрюкнул и разразился заливистым кашлем, оповещая деревню вместо первых петухов о том, что наступило утро. Деревянные хаты, поскрипывая дверьми, стали выпускать на просторы бодрых после крепкого сна местных жителей. Крестьяне, щурясь на утреннем солнце, предприимчиво зыркали по сторонам, потирали руки, находили нужные инструменты и организованно шли работать. С высоты нашего поста Прилесье все больше и больше стало напоминать большой муравейник. Из‑за бортика соседней вышки высунулось слегка опухшее лицо и смачно зевнуло. Мы с охотницей не сдержались и одновременно повторили этот заразительный рефлекс.

– Домой? – спросил я.

– Домой, – кивнула сонная Арлета.

Я спустился первым и подал ей руку. Наш ночной стражник уже ожидал внизу, держа копье на изготовку.

– Теперь чего? – с готовностью осведомился он.

– Все нормально? Ничего необычного не заметил? – на всякий случай поинтересовался я.

– Нет! Все спокойно! – бодрячком отрапортовал крестьянин.

– Молодец! Свободен. – Я вяло махнул рукой, и он, довольный, вприпрыжку побежал прочь менять пику на топор или грабли.

А что ему? Выспался – можно и поработать. Мы же с Арлетой устало побрели к трактиру. Хотелось просто приземлиться на подушку и воспроизводить на всю округу те же звуки, что всю ночь издавал наш сотоварищ. И дело даже не в том, что я вымотался физически. Нет, подобные нагрузки, учитывая профессию и образ жизни, полностью могли нивелироваться двумя чашками кофе. Просто на эмоциональном уровне красная надпись «перегруз» методично мерцала перед глазами. Слишком насыщенными выдались прошедшие сутки, и больно уж резкими оказались переходы от радости к страху и наоборот.

– С тобой все в порядке? – Голос Арлеты вывел меня из прострации.

Скорее всего, походка зомби выглядела бы намного более скоординированной, нежели моя. Дойти бы до трактира, пока молодой организм не взял свое. Я встряхнул головой, разгоняя сон, однако избавиться от него таким образом было столь же эффективно, как и от назойливых комаров, которые уже через секунду возвращаются обратно.

– Да. Все нормально, отдохнуть просто надо.

– Тебе бы поесть, помыться… – Девушка сочувственно выгнула бровки.

Я посмотрел на охотницу и даже умудрился удивиться. Когда она успела ополоснуться и поменять одежду? Наверное, вчера у подруги‑живодерки. Мой‑то наряд примерно до колен вообще пребывал в плачевном состоянии. Руки, лицо и волосы тоже были далеки от мечты Мойдодыра. И этими грязными граблями я сегодня лапал такую красоту! Кладник, лентяй, мог бы и прибраться перед прибытием гостей.

– Ну… я бы умылся, если вода есть.

– Холодная. Могу баню натопить.

– Не надо, и так нормально.

«Волот» встретил нас угрюмым лицом трактирщика. Игмат укоризненно смотрел то на меня, то на дочь, но затем его черты смягчились:

– Ну что там, спокойно?

Вроде папаша сознавал, что своими запасами довел охрану до дезертирства, а расхлебывать проблемы, с этим связанные, среди ночи пришлось родной дочери.

– Нет, папа, неспокойно. Семь пачвар стояли прямо перед воротами Прилесья и обсуждали какие‑то свои планы. Еще одна попойка – и они точно воспользуются нашей беззащитностью, – строго заявила Арлета.

Трактирщик как‑то весь осунулся и грустно спросил:

– Может, нужно чего?

– Пока нет, спасибо, – ответил я за спутницу. – Может быть, позже.

Арлета провела меня в подсобные помещения, где стояла большая деревянная бочка с водой. Наскоро смыв грязь с лица и конечностей, я пожелал девушке спокойной ночи, чмокнул куда‑то в область головы и поплелся в свои апартаменты. Сон жадно набросился на меня, как моряк дальнего плавания на портовую мадам легкого поведения, – едва я добрался до кровати.

Глава восьмая, шпионская

В тот момент, когда я проснулся, меня ожидали две новости. По старой доброй традиции одна из них оказалась хорошей, а другая плохой. Начну, пожалуй, как отъявленный оптимист: с хорошей. Кто‑то, и я очень отчетливо догадываюсь кто, любезно постирал всю мою одежду, включая термоядерные носки с кроссовками. Вспомнилось детство и бедная мамочка, которой приходилось каждый вечер намыливать мою единственную школьную форму, потому что вернуться со стройки чистым не может даже сам сторож, а уж тем более орава одноклассников после уроков. Плохая весть заключалась в том, что рабочий день в Прилесье подошел к концу и все крестьяне послушно толпились у дома Горлана, ожидая, когда я приду и научу их играть в футбол. Сей факт стал для меня еще большей неожиданностью, нежели чистые носки, учитывая, что я напрочь забыл о своем вчерашнем наставлении. Этим известием на самом выходе из трактира меня с радостью ошарашил Игмат и даже покинул свое любимое место за стойкой, чтобы сопроводить к месту сходки. Халдей как открыл рот при встрече, так ни на минуту и не умолкал, даже когда ждал меня под утлой дверью уборной. Видимо, трактирщик лично решил полюбопытствовать, что это за явление такое – футбол! Н‑да, придется отложить побег из деревни до лучших времен.

Оглядывая количество собравшихся, я понял: мужики добросовестно отнеслись к моему, так сказать, пожеланию. Даже привели с собой женщин. Видимо, на всякий случай. Детишки, естественно, сами нарисовались. Не было видно лишь купцов и поклонников Ликии. Я взобрался на веранду, где меня уже встречал Горлан со слегка виноватой улыбкой. Стыдно было, видать, за вчерашнее.

– Мужики, короче, нужен мяч. – Без всяких вступлений я сразу решил перейти к делу. – Потом возьмите бревна, шесть штук, инструменты – и тяните все это на поле.

Минут пять, конечно, пришлось потратить на то, чтобы объяснить, как должен выглядеть мяч. Однако дальше работа пошла оперативно. Я выбрал место между речкой и лесом, южнее деревни. Мы отмерили площадку, сколотили и вкопали в землю ворота, затем разбились на две команды по семь человек, остальных я пообещал выпустить на замену. К этому времени местные мастерицы уже приволокли образцы мячей. Я просто диву давался, с какой скоростью они их пошили. Внутри вместо камеры использовали надутый то ли мочевой, то ли желчный пузырь крупного рогатого скота, а может, какую‑нибудь другую гадость. Кожаные латки снаружи выглядели практически без изъянов. Я выбрал экземпляр, наиболее полно соответствующий физическим свойствам обычного мяча, и принялся объяснять крестьянам правила. Когда смысл игры дошел до всех, мы начали.

Сначала, естественно, мужики махали ногами коряво и неуверенно, да и плетеные лапти оказались не лучшей спортивной обувью. Но не прошло и десяти минут, как они втянулись и принялись летать, словно угорелые, по всему полю под радостное улюлюканье болельщиков. Через полчасика жаждущие спорта запасные выходили на замену и уже пытались воспроизвести подсмотренные финты, с помощью которых я обходил защиту. Игра затянула!

Спустя некоторое время, как бы невзначай, мимо прошлась вчерашняя воинственная троица молодцев. Они сперва затесались в ряды болельщиков, а после и в качестве игроков появляться стали. Чего уж там, простил я хлопцев – пускай играют, молодые ведь.

Затем чинно выползли посмотреть на диковинное зрелище Кампил с Цикрофом. Купцы поначалу наблюдали молча, но вскоре все‑таки не выдержали – принялись поддерживать игроков ободряющими выкриками типа: «Ну, куда ж ты бьешь, как корова» или «Да твоими ногами только навоз топтать». Короче, зуб даю на отсечение – всем понравилось!

Но, несмотря на ажиотаж, лишь только солнце приблизилось к горизонту, селяне принялись дружно сворачиваться. Оно понятно: перед волколаком у лучших бомбардиров по сравнению с остальными лишь одно преимущество – скоростные качества. Со всех сторон доносились обычные для такого момента гордые фразы: «А как я головой…», «А я троих обвел и…», «А видели, как я…» – и так далее. Зато все равно больше всех голов я наколотил. Хотя чему тут удивляться? Жаль, не было перед кем похвастаться: Арлета, видимо, вновь смылась безжалостно истреблять зайцев. Откуда в ней столько энергии?

Между прочим, надо подумать, как уговорить ее на совместный побег, так как осваиваться в незнакомом мире в одиночку слишком непросто. Да и вообще мне отчего‑то непременно хотелось, чтобы охотница постоянно вертелась где‑нибудь рядом, хотя бы в радиусе метров десяти. Скучаю, что ли, потихоньку… или волнуюсь? А может, посерьезней что?

Тем временем женщины принялись деловито сортировать весело пинавшую мяч малышню и гнать своих чад по домам. Я пообещал мужикам, что с таким составом кубок Лиги чемпионов точно наш, и направился к речке – решил умыться.

Доски деревянного пирса поскрипывали под ногами, но выглядели вполне надежно. Я нагнулся, набрал воды в ладони, ополоснул лицо. Мое отражение, несмотря на скорость течения, выглядело на удивление отчетливым. Затем оно прищурилось и на долю мгновения изобразило злорадную ухмылку. Я в недоумении обернулся:

– Мужики, а что это здесь… – Но громкий всплеск воды заставил меня вновь обратиться к речке.

Оттуда, вынырнув по пояс, показалась худощавая серая обтекаемая фигура со странным гребнем на голове, загнутым назад, и большущими выпуклыми глазами. Силуэт непонятной водянистой твари казался полупрозрачным. Через его тощее тело можно было различить желтые колосья пшеницы, колышущиеся на противоположном берегу речки, глубокое синее небо и небольшие перистые облачка вдалеке, у самой линии горизонта. Внезапно скользкая рука существа ухватила меня за шиворот и мощным рывком утащила вслед за собой в воду. Стремительный водоворот захлестнул с головой…

…Сознание вернулось ко мне в крайне странном месте. По сравнению с ним самолетный ангар смотрелся бы собачьей будкой для мопса. На первый взгляд казалось, будто я очутился в огромной темной пещере с высоченным потолком. Из множественных щелей в неровных стенах торчала субстанция, похожая своей причудливой формой на застывшую лаву. Это вещество распространяло желтоватое свечение, благодаря которому и можно было частично рассмотреть все необъятное пространство на многие метры вокруг. Почти все: дальняя стена, лишенная осветительной техники, терялась во мраке.

Осознав, что мое тело находится в вертикальном положении, я посмотрел, кто мне в этом способствует, и ужаснулся. Под руки меня держали две пачвары! Если бы я и захотел еще когда‑нибудь увидеть этих милых представителей нечисти, то лишь издалека и в прицел снайперской винтовки. Больно уж они смахивали на фотографии людей, утонувших в торфяных болотах тысячелетия назад. Только у пачвар кожа была опалесцирующего черного цвета, сухая и шелушащаяся. А в остальном – полное соответствие: черепа, туго обтянутые кожей, пустые глазницы, тонкие жилистые конечности. Несмотря на кажущуюся хрупкость организмов, твари стояли на земле твердо, держали меня крепко и даже умудрялись постоянно чесать свои сутулые телеса незанятыми руками. Еще я заметил то, что с первого взгляда не бросалось в глаза: их гениталии были прикрыты сливающимися с цветом тела темными повязками. Ишь ты, культурные какие!

Увидев, точнее, почуяв, что я проявляю активные признаки жизнедеятельности в виде вращения выпученными глазами и головой по сторонам, один из монстров разинул пасть и принялся громко сипеть, словно астматик во время приступа. Через несколько минут откуда‑то сверху, из‑под самого свода, раздался тихий шелест, и вскоре перед нами величественно приземлилось странное существо, разодетое в груды черной складчатой одежды. Внешний вид его лица чем‑то напоминал черепушки пачвар, но при этом отражал тяжкое бремя интеллекта. Возможно, дело было в красных светящихся угольках, которые торчали у загадочного типа вместо глаз. Или в горбатом, как верблюд, носу, который наглядно отличался от вздернутых обрубков остальных тварей. А может, эффект вызывала блестящая серебряная корона, важно торчащая у него на голове.

– Приветствую тебя, чужеземец! – прошипел незнакомый дяденька, и крупные бородавки на его выступающей нижней челюсти затряслись в такт словам.

– И вам не хворать, – отозвался я, глядя с подозрением.

– Рад встретить здесь тебя, второй Великий Пришелец.

– Не сказать, чтобы взаимно. Чем обязан, если не секрет?

– Ох! – существо всплеснуло руками. – Он еще спрашивает! Сначала появился из пустоты, убил моих волколаков, целый день в лесу вчера мозолил глаза всем, кому не лень. И при этом до сих пор остался в живых. Неудивительно, что я так спешил познакомиться с тобой поближе.

Казалось бы, обычная фраза. Но благодаря колоритному шипению этой модифицированной пачвары она приобретала крайне зловещий оттенок.

– А я смотрю, ваши личные шестерки оперативно работают: вы тут в курсе всех событий, – заметил я.

Существо разразилось неестественно странным свистящим хохотом:

– Я знаю обо всем, что происходит на Поляне! Приспешники моего учения есть в каждом городе, в Сейме Чароведения, в свитах этого несчастного князя и короля Ванко.

– Очень перспективно. Правда, сам‑то ты здесь, – съехидничал я, однако лишь для того, чтобы вытянуть из этой твари больше информации.

– Да, здесь, – злорадно прошипел мой собеседник. – Но ненадолго. Скоро я и мои творения выйдем на просторы и сделаем всех этих невежд нашими братьями.

Существо при этом широко раскинуло руки, явно упиваясь безграничностью собственного величия.

– Смотрите, чтобы эти невежды вас не сделали своими сестрами, – намеренно продолжал я сомневаться в способностях нечистого.

Пускай понервничает, побрызжет слюной! Пускай пробует доказать, что у него все получится. А главное – как он планирует этого добиться? В наш век информационных технологий кому, как не мне, знать простую истину: кто осведомлен – тот вооружен. А уж каким образом использовать полученные данные – потом решим. Сейчас главное – что вроде убивать меня пока никто не собирается. Ну и чудненько. Можно дальше развесить уши.

– Да что они против меня? – возразило чудище. – Ты хоть знаешь, кто я такой?

– Наслышан. Кащер, – предположил я и сразу добавил зачем‑то: – Бессмертный.

– Правильно! Бессмертный! – с энтузиазмом подхватил колдун. – Радзивилл Первый, сам того не подозревая, преподнес мне истинно княжеский дар, когда отправился в свой последний поход по Вескеру в глубь леса. Он достался мне живым! Представляешь? Мы много общались, Мстислав оказался незаурядным, очень интересным человеком. Я долго выяснял, чего в пришельце такого необычного и особенного, почему чары не действуют на него? И, знаешь, почти выяснил! Но в один прекрасный день старый князь умер у меня на руках. И я, некогда лучший целитель Мидлонии, не смог ничего сделать. Чары бессильны. Зато благодаря Радзивиллу я все‑таки узнал, как сделать их едва действенными против меня. Да, мой организм, как и у всех моих творений, раньше непросто было уничтожить сталью, а теперь еще и чарами!

– Непросто, но все‑таки можно. Слыхал я кое‑что про некие специфические доспехи, – вспомнился мне рассказ Скокса.

– Да, были такие, – согласился нечистый, погрузившись в далекие воспоминания. – Как же давно все это произошло. Те четыре напыщенных индюка, Верховные Волшебники Сейма, которые пытались меня остановить, даже пикнуть не успели, когда я уничтожил их тела. Но с могуществом так просто не совладать. Оно перетекло в доспехи Верховного чародея – это я почувствовал. Поэтому догадался спрятать их на бескрайних просторах Поляны еще до того, как меня изгнали в лес, и успел наложить мощнейшие охранные чары в этом месте. Тот, кто проберется к доспехам, повстречается со своим сокровенным страхом из самой глубины души, а после умрет!

– Впечатляет… – Я тем временем потихоньку начал уже догадываться о причине, по которой здесь находился.

С князем этот фанатик недоработал насчет иммунитета к чарам, а тут очень кстати объявился еще один экспериментальный материал. Что ж, если так и есть, то по крайней мере в ближайшем будущем никто меня точно убивать не станет. Я решил задать еще один провокационный вопрос:

– Предположим, с чарами все ясно – повезло тебе на этом фронте. Ну а насчет стали? Преувеличиваешь! Помнится, двух твоих волколаков я нарезал, как цибулю в суп.

– Хм, на этом фронте, похоже, повезло тебе. – Кащер призадумался. – Я осматривал их трупы. Ты слишком удачно поразил в сердце одного и обезглавил другого. Понимаешь, наши ткани стремительно растут и восстанавливаются. Если не задеть жизненно важных органов – мы гораздо быстрее людишек становимся на ноги. Еще будучи простым смертным, я изучал природу кое‑какой болезни. При осмотре умерших изнутри оказывалось, что один или несколько органов были поражены особой тканью. Она происходила из того самого поврежденного органа, росла быстро и вскоре переходила на другие места, распространялась, цеплялась за все живое вокруг и разносилась кровью по всему телу. Я долго пытался бороться с этими тканями, давить их развитие чарами, пока меня наконец не осенило! И я – наоборот, начал способствовать их быстрому росту: тем самым по всему организму проходила волна чудесного перерождения, и все видоизменялось, каждая часть человеческого тела по‑своему. Мозг, желудок, печень, кровь, кости – все это становилось на порядок более совершенным! В результате появились те, кого вы называете пачварами, – уникальные создания! Быстрые, живучие, умные и дисциплинированные. Я понял, что это – настоящая людская природа, просто еще не пришел час ей полностью открыться. Самые могущественные боги – Велес и Перун, – они дали мне в руки силу! А жалкие людишки пока не доросли до понимания своей истинной сущности. Я пытался им помочь, но они нас отвергли. Они безжалостно изгнали нас. Зато в лесу мне повстречались верные союзники – волки. Эта раса готова воспринять правду и смело идти с моим учением рука об руку. А теперь я чувствую: пришло время! Время вернуться и сделать так, как должно быть в этом мире.

Вот это да! В голове не умещалось все, что открыл мне сейчас колдун. Этот упырь, оказывается, из несчастных онкологических больных делает ужасных монстров! Да еще и называет их венцом творения! Тоже мне эталоны: безглазые, постоянно чешущиеся, угрюмые и, по идее, учитывая зверский метаболизм, вечно голодные. Если некоторые земные знатоки называют генную инженерию кощунством над человеческими ценностями, то что бы они сказали о последствиях подобных экспериментов? Таких извращений даже в Голландии не осмелились бы легализовать!

– Жаль, что не у всех людей есть возможность принять нашу сторону, – продолжал колдун. – У многих просто нет склонности организма к такому перевоплощению. Моим заклинаниям не за что зацепиться, чтобы начать процесс.

– Как не за что зацепиться? – оторвавшись от своих мыслей, удивился я. – Насколько мне известно, в организме любого человека чуть ли не каждый день происходят тысячи таких мутаций на клеточном уровне, просто атипичные формы благополучно гасятся иммунитетом.

– Как это понять? – Кащер недоверчиво насторожился.

Я не мог поверить, что человек, всю жизнь посвятивший себя изучению страшного недуга, не заметил подобной особенности его течения.

– Ну мы все состоим из очень маленьких клеток. Их миллиарды. И вот из них некоторое количество в день изменяется, они становятся способными дать начало раковой опухоли. Но в здоровом организме особые клетки иммунитета убивают их. А в нездоровом измененные клетки начинают бесконтрольно делиться, подбивают на сие дело своих подруг и образуют опухоль. Поэтому нельзя есть много копченого, генно‑модифицированного, курить и отдыхать рядом с ядерными взрывами. По крайней мере, так в какой‑то брошюре было написано.

– Да? – Колдун встрепенулся, а затем принялся нарезать круги, активно размахивать руками, рассуждая вслух: – Если это на самом деле так, то я могу немного утончить схему рисунка, измельчить сеть поиска, да, в конце концов, зайти с двух… Нет! С трех проекций! – Дальше пошел невнятный свист и последовало торжественное восклицание: – И тогда каждого! Каждого я смогу принять в наше братство!

Вот черт! И что ж я сделал? Только что без задней мысли открыл врагу военную тайну. Стыдно должно быть выходцу с необъятной родины Штирлица! И повернулся же язык похвастать эрудицией… В школе надо было умничать!

– Послушай, пришелец… – начал было колдун, однако замялся и спросил: – Как тебя по имени?

– Арсенал, – грустно признался я.

– Арсенал, ты просто неоценим для нас. Присоединяйся к братству, и вместе мы покорим этот мир!

– Когда покорите? После дождика в четверг? Людей‑то много, а вас? Сидели бы в своем лесу да почесывались под солнышком. Чего на лезвия ломиться? – Я сделал вид, что как бы не возражаю, но в целом обстоятельства против нас.

– Ты меня совсем недооцениваешь! – возмутился Кащер. – Все давно спланировано. Я же говорил – в каждом городе у меня есть последователи. Причем на самых высокопоставленных местах. Перевоплощение увеличило мощь не одного волшебника. Многие хотят владеть такой силой. Слушай меня внимательно. Мидлония и Казмад на волоске от войны, и мои люди, советники властителей, вот‑вот подтолкнут их к роковому сражению. А когда битва закончится, из леса выйдут мои творения, и люди, до предела изможденные схваткой, окажутся легкой добычей! Мы наконец установим правильный порядок.

– Я смотрю, у вашей организации длинные руки. Но все равно. Откуда ты знаешь, сколько людей останутся способными обороняться до конца? У тебя ресурсов хватит? Всех твоих пачвар да леших?

– Лешие неподвластны мне, как и остальная, исконно лесная нечисть. Я могу лишь просить их об услугах – как того водяного, что притащил тебя сюда. Но не более. Зато моих братьев, волколаков и наших союзников – лесных волков будет вполне достаточно, чтобы одолеть целую армию одной из стран. Тем более ослабленную предшествовавшей войной. Нас меньше, но мы сильнее, сплоченнее, выносливей. И у нас есть один козырь, из самой глубины, заветных недр лесной чащи. – Колдун повернулся ко мне спиной и негромко прошипел, однако этот звук, отбиваясь эхом от стен пещеры, становился все более громким и пугающим из‑за неестественного искажения: – Цмок!

Через несколько мгновений с неосвещенной стороны пещеры вдруг раздался низкий утробный рев, буквально сотрясший стены, словно там дергали клаксон гигантского парохода. Издалека на огромной высоте появились три узких змеиных головы нереальных размеров и стали приближаться к нам. За головами, гибко извиваясь, потянулись длинные мощные шеи, а за ними вослед из мрака выплыло потрясающе огромное чешуйчатое тело. Чудовище, расправив гигантские перепончатые крылья, взмыло вверх и плавно приземлилось на задние лапы в нескольких метрах от нас, обдав потоком воздуха.

– Это Цмок, – гордо представил товарища чародей.

Я таращился на пятиэтажного Змея Горыныча во все глаза и краем сознания отмечал, как от страха дрожат коленки.

– Зачем нам этот человечишка? – заговорили басом три головы одновременно.

Коленки затряслись еще сильнее.

– Это Арсенал. Он из другого мира и очень полезен для нас.

И тут я полезен, и там, на Поляне, Горлан то же самое говорил, – прям нарасхват мальчишка. Ну а что вы хотели? Дефицитный товар, поставки редкие – по одной штуке раз в двести лет. Сам‑то по себе я человек обыкновенный, можно сказать, даже никчемный, – а тут вон как! В чужих умелых руках даже пригодиться могу.

Глядя на Цмока, я догадывался, что полянцам придется совсем туго, и даже начал сомневаться, чью сторону принять.

– Ну как? Впечатляет? – Колдун явно был доволен произведенным эффектом. – Между нами союз. Цмок помогает нам завоевать Поляну, а я чарами превращаю его в одного из нас – в любой момент, когда он захочет. Все мы не вечны, но мои перевоплощения намного продлевают жизнь.

– Он огнем плеваться умеет? – украдкой, почти шепотом спросил я.

Отчего‑то мне показалось, что узнать об этом просто жизненно необходимо.

– А что, должен? – удивился Кащер и обратился к чудищу: – Цмок, ты разве можешь управлять пламенем?

– Нет, – отрезал гигант, ковыряясь короткой передней лапой в носу одной из голов.

– Какой ты тогда, к черту, Змей Горыныч, – разочарованно вздохнул я.

Хотя от того, что Цмок не имел пиротехнических наклонностей, значительно легче не становилось.

– Ну, что скажешь, Арсенал? Присоединяешься? – Колдун с нетерпением ждал ответа.

И что ему отвечать? Вряд ли, если я откажусь вступать в союз, Кащер отпустит меня со словами: «Жаль! Ну ладно, иди восвояси». Я был напичкан ценной информацией по самые уши, поэтому с таким грузом беззаботно ускользнуть мне явно не позволят. Согласиться – значит подписать договор на взятие колдуном в аренду моего тела в качестве подопытного кролика. Плюс парочка‑другая модных идей нашего мира.

– Это серьезное предложение. Мне надо подумать, – наконец ответил я.

– Да чего тут сомневаться. У людей нет никаких шансов!

– Он отказывается повиноваться? – Все три головы Цмока в одно мгновение оказались в метре от меня.

Каждая из них была размером чуть ли не в человеческий рост. Я попытался инстинктивно сделать шаг назад, но пачвары невозмутимо продолжали держать меня за руки.

– У нас так принято, – неуверенно влепил я свою традиционную для здешних мест отмазку. – Перед принятием серьезного решения сутки на раздумье. Я уже почти согласен, только не надо на меня давить.

– Ладно, – поразмыслив, согласился чародей. – Тогда завтра, не позже. Уведите его.

Пачвары дружно потащили меня спиной вперед, так что всю дорогу до выхода из пещеры я мог видеть удаляющуюся тушу Цмока и черную фигуру колдуна, освещенных тусклым желтым светом.

Нечистые долго водили меня причудливыми серыми коридорами, винтовыми лестницами и мрачными холлами без всякого убранства и мебели. Мимо постоянно шмыгали по своим делам их собратья с волколаками, впрочем, не обращая никакого внимания на нашу троицу. Наконец мы очутились в небольшом помещении, половина которого была отгорожена решеткой. Твари бесцеремонно швырнули меня в обезьянник и захлопнули клетку на засов. Одна из них осталась сторожить, присев рядом с выходом из комнаты. У меня остались лишь сутки на размышления.

На душе стало невыносимо грустно. Сколько я уже в этом проклятом мирке? Четыре дня? А ощущение такое, будто появился здесь вечность назад. Как же хорошо было дома! Хотя… чего хорошего? Жил один в неопрятной съемной квартире, работал ночами в коллективе отбитых на всю голову вышибал, друзей вообще не было, только знакомые. Не считая Шамана. Да и то – странноватый друг, вечно себе на уме. И чего я добился? К чему стремился? Чего в жизни сделал толкового? Ни‑че‑го! Сто процентов, меня, кроме Сашки да хозяйки квартиры, никто даже не хватился. Был человек – и нет человека, подумаешь. Единственный светлый лучик за последнее время – это Арлета. Как же хорошо нам было вместе! Эх, будь у меня возможность все изменить – я бы не задумываясь ею воспользовался. И с чистого листа жизнь заново начал. Мы могли бы жить в маленькой хижине на берегу очень тихой реки. Как в песне. Арлета ходила бы на свою любимую охоту, а я… хозяйством, что ли, занимался? Нет, это уже бред какой‑то. Ну да ладно, а теперь в перспективе что? Мрачное существование в темных лабиринтах по соседству с отвратительными монстрами. С ними даже поговорить невозможно. А их сумасшедшего создателя лучше вообще не встречать на пути. Тоже мне, Гитлер и ненаглядные арийцы. А если Кащер исполнит свой жуткий план? Это ведь более чем реально в компании с гигантским змеем. Что тогда? В этом мире не останется ни одного нормального человека – одни пачвары. Меня, как сейчас, посадят в клетку и будут показывать маленьким пачваренышам. А потом съедят, когда надоем, или по пьяни на закуску пустят. До чего я докатился? Стало невыносимо жалко себя и, стыдно признаться, жутко захотелось плакать.

– Ветер был прав: мы снова встретились, – раздался рядом смутно знакомый грубый голос.

Я поднял глаза. Напротив решетки стоял тот самый волк, с которым давеча мы познакомились в лесу. Видимо, поиздеваться наведался.

– Какой у вас ветер всевидящий. Научи меня с ним разговаривать, – язвительно ответил я.

– Со мной поговоришь. Вставай, нас ждут дела.

– Великие?

– Ветер говорит – да.

Что ж, любопытно. Учитывая тот недвусмысленный разговор в лесу про нечистых. Тогда я подумал, что волки не слишком рады им. Хотя Кащер утверждает обратное.

Я поднялся. Зверь обернулся к стражнику и тихо рыкнул. Тот неуверенно подошел к решетке. Волк поднял переднюю лапу и прижал пачвару к прутьям. Из груди нечистого вырвался приглушенный сип.

– Убей его, – приказал серый.

– Как? – Я был слегка ошарашен происходящим.

– Быстро убей его! Сверни ему шею!

Я просунул руки сквозь прутья, аккуратно, словно фарфоровую, обхватил голову нечистого и резко рванул вокруг оси. Раздался хруст ломающихся позвонков, хищник отпустил тело пачвары, и оно мешком обвалилось на пол. Ничего сложного, как оказалось. Зверь вновь поднял мохнатую лапу, чтобы открыть засов.

– Ты что делаешь? – Моему удивлению не было предела.

– Вызволяю тебя. Или понравилось?

– В гробу приятней.

– Тогда следуй за мной.

Мы бесшумно крались вдоль холодных, мрачных коридоров. Хищник постоянно тянул носом воздух, на основании чего делал выводы – двигаться дальше или затаиться. Издали периодически доносились звуки шагов, но на пути нам никто не повстречался.

– Говоришь, не по нраву тебе тут? – мимоходом спросил зверь.

– Ну да. Не очень комфортная обстановка. Дизайн хромает…

– А мы здесь больше века. Живые. Среди отродий, само существование которых противно природе. А что этот сумасшедший делает с теми из нас, кто близок к смерти?! Превращает в отвратительных волколаков, и все мои братья счастливы, если ему не удается. Вас, людей, ожидает та же участь, даже хуже. Мы просто смирились – притворяемся союзниками, ждем своего шанса. Теперь ты знаешь все. Мы пытались предупредить хотя бы ту охотницу. Но она даже на пять аршин нас не подпускала. Найди доспехи. Выманите колдуна из леса. Убейте его. Мы поможем. Пусть все станет на свои места. Волкам – лес, людям – Поляна. Исчадиям – смерть.