Текст книги "Арсенал эволюции. Путь шамана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Морголь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 53 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

– Что ж, пойдем, – согласился волшебник.

По дороге я рассказывал спутникам обо всех своих похождениях. Скокс мрачнел на глазах, а вид Арлеты становился все более взволнованным. Зато ни мои провожатые, ни лесные твари даже не пытались перебить меня до самого выхода на Поляну. Волшебник, по‑видимому, оказался замечательным пугалом для всех обитателей лесного массива. Мы остановились на опушке, в нескольких сотнях метров к югу от Прилесья, где рассказ был окончен.

Степной ветерок приятно заиграл в волосах, обдал рану на шее блаженной прохладой. Где‑то в полях пронзительно кричали перепела. Вдалеке маячили фигурки работающих на опушке дровосеков.

– Так, ну и что теперь делать? – первым спросил Скокс.

– Какой хороший вопрос. Надеюсь, ты его сам себе адресовал? Кто у нас тут самый умный и всемогущий дядька?

– Мне же надо из вежливости спросить ваше мнение, – нашелся волшебник.

– Хорошо. Тогда расклад такой, – начал я. – Итак, по порядку. У нас имеется один очень чокнутый колдун во главе толпы нечисти. Он ждет начала войны людей друг против друга. Как только до него дойдет известие о старте боевых действий, сразу из леса выскочит опергруппа по добиванию победителя. Плюс в том, что теперь не я один знаю об этом плане, а Кащер будет думать, будто информация благополучно похоронена в болоте. У него не найдется повода изменить свои намерения – только если вдруг всплывет, что я вовсе не тонул. Тогда его гениальный котелок сгенерирует что‑нибудь другое, и нам останется лишь догадываться о новых планах колдуна. Если кто‑нибудь в деревне увидит меня сейчас – об этом вскоре сто процентов узнают все крестьяне, а там уж и Кащеру сорока на хвосте принесет. Поэтому предлагаю срочно смываться из Прилесья в более спокойную область.

По‑моему, получилось логично и убедительно, а главное, с перспективой остаться в живых. Когти рвать отсюда надо шустро и незаметно, как олигархи в Англию. Сначала хотя бы в Крипет, а там и на Гладу нацелиться можно. Где, если не в столице, крупные дела проворачивать, раз уж домой возвратиться не светит? А Скокс вместе со своим Сеймом пускай разгребаются с этими доспехами, войнами, Кащером и Цмоком. Сами довели ситуацию до критической точки – сами пусть и устраняют. Мне еще спасибо сказать должны.

Но у треклятого волшебника, оказывается, нашлось на этот счет совсем иное мнение:

– И что ты собираешься делать в этой более спокойной области? Отсиживаться? Как думаешь, зачем я сюда вернулся?

– Вас поймешь, волшебников… – Смутное подозрение начало закрадываться в голову. – Может, забыл что‑то в прошлый раз? Зубную щетку там или косметичку?

– Нет. Главы Сейма послали меня за тобой. У них есть вопросы. В общем, я, как наблюдатель Западного Региона, обязан выполнить их задание. Тем более что исходя из того, о чем ты сейчас поведал, заваривается очень большая и невкусная каша, и ты в эту кашу ввяз по самые уши. Теперь стоять в сторонке и наблюдать за происходящим, увлеченно раззявив рот, не получится.

– Как? – Моему разочарованию не было предела. – Это же ваши проблемы, и я имею полное право благополучно спихнуть их на мудрые плечи Сейма. А от меня толку – ты сам говорил… Да и Кащер как‑то упоминал, что в вашей организации у него свои люди. Спалимся, понимаешь?

– Не волнуйся. С этим что‑нибудь придумаем. А сейчас мы отправляемся в Гладу.

Хм, в Гладу? Что ж, в любом случае наши пути первоначально сходятся. А там, глядишь, ситуация изменится. Может быть, получится отмазаться у великих и могучих да и спрыгнуть с этой затеи.

– Ладно, уговорил. Когда выдвигаемся?

– Завтра, перед рассветом. Пойдем пешком. Заночуем в дороге. Доберемся до Крипета – и оттуда на повозке в столицу.

– А почему пешком? Ты сюда на чем вернулся?

– До Крипета каретой, а там такую волокиту развели с лошадьми, что я этих чинуш сам чуть в каурых не превратил! У них, видите ли, теперь по западному направлению заказные ходят, лишь когда основные маршруты разгрузятся, а ждать свободную телегу – это волк знает сколько дней. В общем, решил – пешком быстрей обернусь. Но я им еще все припомню! Овес вместо обеда жрать будут!

От бюрократических воспоминаний Скокс так разъярился, что непрерывно сжимал кулаки, а цветом лица мог сравниться со знаменем Красной армии.

– Ладно, тут ясно все. А у местных купцов‑богатеев разве лошадок напрокат взять нельзя?

– Нет. Оба торговца с семьями теперь в Крипете и, насколько мне известно, обратно не собираются.

– А трактирщик? У него ведь тоже есть конь, – с надеждой спросил я.

– Да ты просто безжалостное чудовище, хуже пачвары! – вконец разозлился Скокс. – А крестьянам не хочешь оставить единственную возможность выжить? Они хоть и безмозглые простофили, но ничем не хуже нас с тобой! В Прилесье становится слишком опасно! Местным надо перебираться в Крипет. Без лошади за один день туда точно не попасть. Их ночью в пути загрызут волколаки. А так маленькими группами потихоньку все переедут. Когда прибудем в город, я дам распоряжение, чтобы там тоже помогли крестьянам с перевозками.

– Ну и чего орать‑то сразу? – слегка обиделся я. – Эвакуация – значит, эвакуация. Так бы и сказал. Ничего против не имею. В общем, с утра выходим.

Арлета до этого времени молчала и только с любопытством посматривала то на меня, то на волшебника, но тут вдруг подала голос:

– Я иду с вами.

– Нет! – отреагировал Скокс.

– Да! – ответила девушка упрямо.

– Да, – поддержал я спутницу.

Скокс посмотрел на меня, всем лицом изображая знак вопроса.

– А что? Начнем эвакуацию с нее. Она теперь тоже ценный источник информации. Нет, Арлету в Прилесье оставлять совсем не рекомендуется. Ты же знаешь – женщины страсть как любят поболтать.

Лицо волшебника отображало теперь отчаянную борьбу сомнений. Его брови попеременно подскакивали вверх, будто одна из них отражала все «за», а другая все «против». Наконец перевесила та, что дрыгалась больше, и чародей вынес вердикт:

– Хорошо, пусть будет так… И хватит улыбаться!

Я еще больше растянул довольную улыбку. А что? Мы тоже условия диктовать умеем.

– Ну и чем до утра заниматься будем?

– Тебя нужно провести в Прилесье, да так, чтоб твоя идиотская ухмылка никому не попалась на глаза. Вечером все пойдут на поле играть в эту дурацкую игру… Вот тогда и проскочим. Отдохнете ночью – и в дорогу.

Мне пришла в голову одна интересная мыслишка:

– Я хочу встретиться с кузнецом. С Азитом.

– Зачем? – удивился волшебник.

Во взгляде охотницы тоже сквозило непонимание.

– Дело есть, причем не твоего ума.

– Тебя же никто не должен видеть, – возразила девушка.

– Ничего, кузнецу можно. У него пачвары когда‑то украли жену, и Кащер из нее сотворил пачвару. Думаю, Азит даже под самыми страшными пытками будет молчать, как памятник, лишь бы нечистый ничего не узнал.

– Азит – пьяница, – напомнил волшебник. – А эти приятели совсем ненадежные.

– Все равно дело того стоит, – продолжал я настаивать.

– Ладно, посмотрим, – отмахнулся чародей неопределенно.

До вечера, судя по расположению солнца в зените, оставалась еще уйма времени, поэтому я бесцеремонно развалился на траве, закинув руки за голову. Арлета присела рядышком. Скокс немного покурсировал взад‑вперед и наконец тоже приземлился. Мы с девушкой принялись непринужденно разговаривать, как водится, ни о чем, а волшебник периодически встревал в беседу со своими едкими комментариями. Так и скоротали время, пока звуки топоров вдалеке не затихли. Мужики дружно скрылись за воротами и через несколько минут вновь объявились, задорно пиная мяч. Настало время футбола, из деревни потихоньку начали выползать стайки сочувствующих.

– Сейчас начнется, – недовольно скривился чародей. – Их там четыре команды. Кто проигрывает – ночью несет вахту. Победители отмечают в «Волоте». Ишь, чего удумали!

Мы подождали еще немного. Когда игра началась, волшебник скомандовал:

– Так, пошли! Эти, кроме мячика, теперь ничего на свете замечать не будут.

А матч и вправду пошел не на жизнь, а на смерть. Кому ж охота ночью вместо сладкого сна с большой теплой женой под боком торчать на вышке и сканировать заросли? Мы немного углубились в лес, прошли к воротам, вынырнули из чащобы и проскользнули в пустующую деревню.

– Теперь к кузнецу, – напомнил я.

По дороге навстречу нам пробежали двое перепачканных мальчишек, но Скокс чем‑то светанул в них из своего чудо‑шара, и те прошмыгнули мимо, даже не взглянув в нашу сторону.

Захламленные покои кузнеца со времен прошлого визита ничуть не изменились. Та же куча железяк в рабочем помещении и бутылок – в жилом. И то же неподвижное тело, испускающее дурманные пары, на полу одной из комнат.

– Надо бы разбудить, – попросил я. – Только на этот раз качественно. Чтобы он воспринимал сложные предложения.

Чародей с выражением крайней брезгливости на лице извлек свои причиндалы и выпустил в Азита знакомую бабочку. Здоровяк зашевелился, присел и посмотрел на нашу троицу ошалелыми глазами.

– Еще? – предложил Скокс.

– Пожалуй, да, – неуверенно согласился я.

Тело кузнеца посетила еще одна тонизирующая бабочка. Взгляд заметно прояснился.

– Судари? – хрипловатым голосом спросил Азит. – Чем обязан? Если по поводу когтей – то я никаких гарантий не давал, денег не возвращаю, могу только посмотреть, если сломались.

– Нет. Мы по другому делу. Прилесье нуждается в твоей помощи, – заявил я.

Кузнец изобразил заинтересованность.

– Во‑первых, ты меня здесь не видел. Если хоть кому расскажешь – сделаешь Кащеру неоценимую услугу. Знаешь такого?

– Мне ли не знать этого урода, – помрачнел Азит. – Будьте спокойны, ни слова не пророню.

– Хорошо. Значит, слушай: возможно, очень скоро пачвары организуют атаку на Прилесье. Поэтому надо начинать эвакуацию жителей в Крипет. Мне, если честно, жалко вашего единственного коника при трактире. Как бы не издохла животинка от перегруза. Поэтому предлагаю следующую схему.

Я нашел чистый лист бумаги, достал уголек из камина и принялся грубо чертить принцип работы велосипеда. Пригодились‑таки мои скромные современные познания. Параллельно с воспроизведением изображения я давал кузнецу кое‑какие пояснения. Арлета с волшебником любопытно высунули свои носы из‑за моей спины, рассматривая чертеж.

– Короче, не знаю, что тут сообразить с резиной и подшипниками, но идею я вам дал – дальше думайте сами. Вариантов много. Можно даже привод раскидать на четверых человек и какой‑нибудь кузов присобачить, – подвел я черту под описанием гениального изобретения.

Кузнец в смятении чесал затылок.

– Да уж. Тут без бутылки не разберешься, – резюмировал он.

– Скокс! – Я повернулся к чародею. – Ты же волшебник! Смотрящий Западного Региона, или как ты там говорил. Почему на вверенной тебе территории процветает алкоголизм? Ой, понизить надо бы тебя в должности. Чтоб ходил по хатам да тараканов с мышами выводил.

– А что я? – развел руками Скокс. – Пускай едет на юг, в Лиддель. Там замечательный центр с лучшими волшебниками по этой части. А я этих заклинаний не знаю.

– Как не знаешь? А спросить что – язык отсохнет? На этом вашем Сейме. Такие чары полезные! – удивился я.

– А кто ж мне скажет? Давно прошли те времена, когда мы разбрасывались тайнами направо и налево. Теперь хоть сколько‑нибудь, как ты говоришь, полезное заклинание приносит кучу денег, и так просто его никто распространять не собирается. Многие вообще выходят из состава Сейма и занимаются своим делом. Кащер, допустим, в свое время был целителем, и очень даже неплохим. А например, другой волшебник научился с помощью чар увеличивать в размере грудь. Теперь в очередь к нему стоят женщины со всей Поляны. И даже некоторые мужчины. Живет этот делец припеваючи, потому что чарует за неоправданно высокие деньги. Я сомневаюсь, чтобы он хоть какое‑нибудь заклинание помнил, кроме этого, увеличивающего. У каждого свои цели и жизненные ценности. Некоторые чародеи готовы опуститься даже до такого уровня ради материального благополучия. А мне совсем некогда заниматься подобной ерундой и держать в голове сложные заклинания, которые в моей работе еще и абсолютно не нужны.

– А что тогда ты умеешь, кроме как пуляться молниями, шариками и бабочками?

– Практически ничего. Я специалист по разрушению и защите от разрушения.

– Да? При чем здесь тогда бабочка? – не понял я.

– Есть заклинание, эффект которого схож с отравляющим действием больших объемов вина. Бабочка же, как оказалось, устраняет и то, и другое.

В принципе дальше беседа угрожала перетечь в совсем бесполезное русло, поэтому я вздохнул и обратился к Азиту с просьбой, обреченной на невыполнение:

– В общем, не пей лучше.

– Сударь, не губите. Нет во мне воли к отказу! – Вид кузнеца ничего, кроме жалости, не вызывал.

– Ай, делай что хочешь! Уже взрослый, – разочарованно махнул я рукой и направился к выходу. – Пойдемте, что ли?

Скокс приоткрыл дверь, высунул голову, повертел ею по сторонам и подал знак – все чисто. Мы вышли на улицу. Рев болельщиков со стороны поля оповестил, что чемпионат еще не закончен, поэтому в трактир удалось попасть беспрепятственно. Волшебник ушел по своим делам, а мы с Арлетой спрятались в ее комнате. Прямо как партизаны‑подпольщики. Охотница еще и диверсию умудрилась провернуть, натаскав из кухни кучу еды. Голодные после тяжелого дня, мы принялись безжалостно поглощать аппетитную трактирную стряпню. Часть упаковали по мешкам – в дорогу.

Через часок‑другой хлопнула входная дверь, послышались тяжелые шаги – скорее всего, Игмат вернулся с футбола и расхаживал по дому. Я еле сдержался, чтобы не выползти за дверь и не спросить счет. Потом в банкетный зал загрузилась шумная компания и начала праздновать победу. Правда, недолго – все разбрелись в течение двух часов, и наступила полная тишина.

Выспаться, конечно, получилось не очень. А чего вы еще хотели от двух молодых людей разного пола и гетероориентации, закрывшихся в одной комнате?

Глава девятая, зажигательная

Наш сладкий сон прервал Скокс. Он стоял у кровати, выпуская из палочки очень красочный, но раздражающе шумный маленький фейерверк. Стены комнаты освещались тусклыми всполохами крохотных зарядов, а нехитрая мебель отбрасывала при этом причудливые тени.

– Вставайте, бездельники, пора выходить.

Я зевнул и хорошенько потянулся. За окном еще не рассвело.

– Чему только не учат в этом вашем Сейме, кроме как стучать в дверь.

– Может, вообще тараном стоило попробовать для верности? Чтобы точно вся деревня проснулась?

– Сколько сейчас? – потирая глазки, поинтересовалась охотница.

– Час до рассвета, – сообщил волшебник.

– Тогда – пора, – согласилась она.

Мы быстро собрались, закинули на плечи подготовленные заранее походные мешки и тихо вышли на улицу. Прилесье еще спало, но небо на востоке уже занялось ярко‑красным пламенем, предвещая скорое появление первых лучей солнца. На западе виднелись освещаемые кострами силуэты вышек. Мы подошли к восточным воротам, волшебник остановился, немного поколдовал, и створки распахнулись.

Что ж, появился здесь я по‑татарски, а ухожу по‑английски. Оставшееся за нашими спинами Прилесье в целом произвело на меня не самое однозначное впечатление. С одной стороны радушная встреча голодных волколаков, путешествия по кишащему нечистью лесу, возложенное на плечи задание, которое должно заботить даже самое последнее ничтожество на Поляне гораздо больше, нежели меня. И в довесок – только сейчас, покидая эту милую деревушку, я осознал, насколько в ней опасно находиться, а уж тем более сразу же в нескольких метрах за частоколом. Увидеть Париж и умереть – оно, конечно, несложно. А вот вы попробуйте увидеть Прилесье и выжить – не факт, что получится. Пробежаться голышом по Пентагону и то, наверное, проще. А с другой стороны, живут здесь хоть и простоватые, но при этом очень даже неплохие люди, под носом у которых сейчас организуется внеплановый скачок эволюции человечества, между прочим, без какого‑либо согласия широких масс этого самого человечества. Но, несмотря на постоянное чувство находящейся рядом опасности, крестьяне отважились впустить среди ночи в деревню весьма подозрительного типа, которому любой нормальный человек из нашего мира даже домофоном дверь в подъезд не открыл бы. Ну и, учитывая мое не совсем воспитанное поведение, могли с легкостью выгнать к чертям без лишних зазрений совести – а не выгнали!

Вне всяких сомнений, хорошие люди живут в Прилесье. Плюс ко всему – именно в этой деревушке мне удалось встретить девушку, из всех знаменитых положительных качеств которой можно вычеркнуть лишь одно: комсомолка. Но ничего страшного! С этим жили, живут и успехом пользуются не меньше. Единственные, кто попытался огорчить меня, – так это ребята из высшего общества, зато все остальные оказались абсолютно вменяемыми. Хотя нет! Какие остальные? В Прилесье из пацанов только эти трое и были. А так – мужики в годах да барышни всех возрастов. Ну, детишки еще. Кстати, да: куда же все хлопцы подевались? С этим вопросом я обратился к Арлете. Мы к тому времени уже вовсю пылили по дороге, вилявшей между колосящимися полями.

– Как где? – поразилась моему невежеству охотница. – В армии, где ж еще! Раньше все земли семьи отходили по наследству только старшему сыну, а остальные шли служить. Но теперь, из‑за грозящей войны с Казмадом, забирают всех подряд от шестнадцати до тридцати пяти лет.

– Да? Тогда как же отпрыски купцов? Такие воинственные – им, как я поглядел, дай только шашку да верного коня!

– Воинственные, пока мама с папой рядом, – вмешался Скокс. – Как ты думаешь, почему чада столь важных родителей торчат в жалкой деревушке?

Тут меня осенило:

– Косят!

Волшебник несколько секунд пытался проследить логику моей мысли, но все‑таки принялся объяснять:

– Нет, не косят, а укрываются от воинской повинности!

– В нашем мире это, по сути, одно и то же, – в свою очередь пояснил я. – Так вот к чему был тот банкет, оплаченный частично купцами, – чтоб задобрить крестьян, иначе те могли ненароком сдать парней кому не надо.

– Да, верно, – добавила охотница. – А еще мужикам стали больше платить за дерево и в Крипет последнее время возили бесплатно.

– А сейчас в город небось перебрались всем семейством? Пусть лучше сынки в армию идут, чем их волколаки нашинкуют?

– Вот именно! – подчеркнул Скокс. – Купцов я знаю давно. У этих чутье на опасность. Чуть что – в кусты! Вот их девиз. Я бы и так неладное заподозрил, да тут еще ты, с врожденным умением вляпаться как раз в те неприятности, на которые у богатеев чутье.

– Н‑да, первыми с тонущего корабля сбегают крысы, – задумчиво проговорил я. – И прошу заметить: мы с вами в их числе.

Беседа заглохла, и заводить ее никто не стал. Так и шли долгое время в тишине. Я скучающим взглядом окидывал окрестности, но их унылый вид настроения не поднимал. Куда ни посмотри – всюду ровное, как грудь гимнастки, пространство, покрытое сплошь желтоватой выцветшей травой, да пара небольших дубравушек по сторонам, в одну из которых незаметно привела нас дорога. Передвижением руководил волшебник, он и скомандовал привал. Лично я мог бы чесать без остановок до самого вечера и питаться на ходу – физуха позволяет. По Арлете тоже трудно было сказать, что она нуждается в отдыхе. А вот Скокс завалился под молодой дубок с явным облегчением.

– Давайте доставайте, чего там набрали!

– Эх, потеряем старика, – с улыбкой обратился я к охотнице, присаживаясь рядом.

– Какого? – не поняла она.

– Не дойдет, – продолжая лыбиться, кивнул я в сторону чародея. – Его вон даже мешком не загрузили, а он уже дышит, как пенсионер после гопака.

Охотница хихикнула и принялась ковыряться в своей поклаже, извлекая припасы.

– Тогда на плечах меня понесешь, – с неожиданным спокойствием отнесся к издевке Скокс. – Потому что если я не дойду – к утру вы будете, скорее всего, немножко мертвыми.

– Ой, да слышал я! Прям уж волколаки эту дорогу ночами патрулируют? Что‑то не верится. Может, пронесет.

– Послушай, пришелец! Я уже устал тебе объяснять элементарные вещи! Знаешь, кем были волколаки до того, как стали нечистыми?

– Ну, волками, – не очень уверенно, ожидая подвоха, ответил я.

– Молодец, правильно! – словно ребенка, похвалил меня волшебник. – А знаешь, что у волков развито лучше всего?

Вспомнив поведение Варрыка, я осмелился предположить:

– Нюх?

– И откуда же ты к нам такой умный свалился? – продолжал Скокс, не меняя интонации. – Правильно, нюх! И он у волколаков, учитывая полное отсутствие зрения, скорее всего, развит еще лучше. Они за километры чуют, есть кто‑нибудь на дороге или нет. И вот выйдут они вечерком на опушку, понюхают и скажут: «Ай, как вкусно пахнет!» И прибегут к вам быстрее скакунов из княжеской конюшни. А вы тут сидите без чародея, бедолаги несчастные, и думаете: кого бы сегодня покормить своими непревзойденными окороками?

Это заявление меня слегка насторожило.

– Шутки шутками. А они случайно не смогут установить по запаху, что это именно я сейчас резво улепетываю из Прилесья? И вместо погони взять да настучать Кащеру? Тогда он обо всем узнает!

– Вот именно поэтому, если я вдруг очень устану, ты понесешь меня на плечах. Полностью запаха устранить я не могу, но тебя волколаки не узнают. Так что ночью непременно ждем попутчиков, и в ваших интересах, чтобы я был полон сил!

Скокс растянул издевательскую ухмылку до ушей, схватил что‑то из еды, вальяжно разместился под деревом и принялся увлеченно жевать. Я тоже невозмутимо присоединился к трапезе. Подумаешь, будто волшебников никогда в жизни на горбу не таскал! Запахи он, видите ли, устраняет! Тоже мне дезодорант ходячий.

Когда с завтраком было покончено, мы вновь отправились в путь. Я все шел и удивлялся: ведь вроде все вокруг ничуть не отличается от нашей местности. Никаких значительных отклонений типа гигантских цветков с жилищами крохотных крылатых человечков вместо пестиков или обширных кратеров, населенных большеголовыми светящимися трутнями. Короче, удивляться особо нечему. А вот через два шага в лес уж лучше действительно повстречать каких‑нибудь трутней или человечков, так как остальные обитатели зарослей не только экзотичны, но еще и крайне агрессивны.

И еще: откуда же берется эта энергия, позволяющая одним взмахом исковеркать все, что находится под рукой, включая человеческий организм? Где источник, генератор этих самых чар? Может, они, как полезные ископаемые, когда‑нибудь – хлоп! – и закончатся? К тому времени полянцам реально придется изобрести порох. Иначе луками они просто не отстреляются от многочисленных естественных врагов. Зато гениев, таких как сумасшедший Кащер, заметно поубавится. И все‑таки в какую цену волшебникам обходятся их манипуляции? В любом случае, когда качаешь из Интернета что‑нибудь бесплатно, за трафик‑то платить приходится. С чарами, думаю, аналогичная схема: даже если ресурсы неисчерпаемы, все равно их использование вряд ли осуществляется на халяву и, чувствую, где‑то вылезает боком. Вопрос только – где? Об этом захотелось поначалу спросить Скокса, но вид у волшебника был таким напряженным, что я решил отложить вопрос до лучших времен, а возможно, и до лучших собеседников.

Чародей сделал очередную остановку в траве на обочине, как раз когда солнце нещадно пекло прямо в темя, выжигая все попытки зарождения даже самой примитивной мысли. До этого я больше часа тупо вышагивал вперед, полностью обесточив головной мозг. Пускай отдыхает. После обеда охотница достала странноватую посудину, похожую на котелок, накидала в нее каких‑то травок из личных запасов и залила водой. Скокс швырнул под сие изделие крошечный сгусток чар, и содержимое тут же вскипело. Получился очень даже неплохой чаек, попробовать который я уже однажды имел удовольствие. Тонизирующее пойло начало стимулировать умственную деятельность почти сразу, но, вместо того чтобы настроиться на продуктивный или хотя бы позитивный лад, мысли принялись клониться в сторону предстоящей неизбежной встречи с волколаками.

Я вынужден был признаться, что при первом общении с этими нечистыми исход оказался для меня крайне удачным. И меч был под боком, и сработал я на удивление ловко. События последних дней вообще убедили меня денно и нощно не расставаться с оружием. Я решил, что можно даже использовать любимые когти во время еды – вместо традиционных ножа и вилки. Что касается сегодняшнего дня, то в преддверии долгожданного свидания наличие под боком волшебника, само собой, не могло не внушать оптимизма. Однако где гарантия, что все пройдет гладко? Скокс ведь сам говорил про мою уникальную способность влипать в истории. Хотя, если быть откровенным, эти злосчастные истории сами липнут ко мне, без всякого содействия со стороны моей ленивой персоны.

Я нисколечко не сомневался в том, что волшебник без проблем сможет размазать по окрестностям пару‑тройку неосторожных волколаков одним движением палочки. Но даже самые надежные «калаши» порой могут дать осечку. Отрадно, конечно, что наш спутник является спецом по уничтожению, а не как тот пластических дел мастер, про которого Скокс недавно рассказывал. От этого бизнесмена могла быть лишь одна польза: если бы он увеличил тварям грудь настолько, чтобы она мешала им адекватно перемещаться.

А вдруг монстров соберется целое стадо? Сможет ли тогда наш самоуверенный сообщник устроить врагам адский фейерверк в стиле залпа «катюши»? В общем, никогда не отличавшийся пессимистическими склонностями, мой рассудок принялся готовиться к худшему. Например, к тому, что Скокса хватит кондрашка.

Я озабоченно взглянул на чародея. Нет, ничего, вроде бодренький. Он забавно шагал, высоко вздымая коленками полы балахона, и что‑то бурчал про себя, сердито нахмурив брови. Ну, этот, положим, не пропадет. А вот девочка моя? Арлета спокойно шла рядом и, заметив мой взволнованный взгляд, грациозным движением головы откинула волосы за плечо и очаровательно улыбнулась. Я нервно ответил взаимностью. Похоже, единственным человеком, который всерьез опасался предстоящей ночи, был я. Нет, ну действительно, чего взвинтился – не первая брачная ведь! Но тревога не покидала меня до самого вечера, а с заходом солнца еще и усилилась.

Наш кудесник решил устроиться на ночлег в чистом поле – чтобы издалека видно было приближающегося врага. Мы расположились, поужинали, а от костра предпочли отказаться: опять же для лучшей обзорности, которую по традиции обеспечивало безоблачное лунное небо.

– Ну что, кто первым не спит? – спросил волшебник.

Ничего себе, он еще и дрыхнуть вознамерился! Вот нервы у человека!

– Вы знаете, что‑то мне не спится, поэтому ложитесь. Я присмотрю пока.

Чародей, казалось, иных слов услышать и не ожидал, поэтому мигом свернулся на моем походном мешке и через минуту сопел вовсю. Арлета положила голову мне на колени и тихо попросила:

– Расскажи о своем мире.

Вот уж озадачила. Это что‑то из разряда: почитай‑ка ты мне, мама, «Войну и мир» на ночь, от корки до корки… давно не слушал… а батальные сцены, если можно, с выражением.

– Наш мир, – начал я, – называется планета Земля. Откуда он появился – точно никто сказать не может.

– Даже ты?

– Ну я уж тем более. Одни считают, что его создал Бог. Другие твердят о теории Большого взрыва. Для уточнения некоторых нюансов даже большой адронный коллайдер построили, чем испугали некоторую часть особо суеверного и отсталого человечества. Без журналистов там, конечно, не обошлось. Так вот, большую площадь поверхности планеты занимает вода, которую мы называем океаном. По его бескрайним водам к берегу катятся большие волны, на которых очень любят плавать серфингисты. Они делают это весьма красиво, правда, иногда кормят акул…

Я гладил девушку по волосам и тихим, спокойным голосом рассказывал ей всякую ерунду, которая в несметных количествах обитает в моей голове. Не знаю, каким образом это сказалось на процессе ее засыпания, но низкий тембр собственной речи немного успокоил меня самого. Охотница и волшебник уже давно разгуливали по царству Морфея, наслаждаясь зрелищами, позволяемыми распущенностью их подкорки. А я все вглядывался в горизонт, и в полудреме фантазия безустанно чертила надвигающиеся из далекого сумрака видения. То мне казалось, будто безмолвная одинокая фигура пристально наблюдает за нашим лагерем издалека, ожидая остальных тварей, то уже виделись несколько волколаков, мчащихся к месту ночлега, а один раз даже почудилось, что сам Цмок летит за своими жертвами.

Но тут над полем разнеслось то, чего я боялся больше всего: пронзительный сиплый вой, предвещающий чью‑то преждевременную кончину. Только чью?

– Скокс! – чужим голосом позвал я. – Вставай, они уже идут!

Но чародей, оказывается, был готов. Он достал шар с палочкой и внимательно всматривался в темноту. Охотница тоже поднялась и приготовила оружие. На лице ее не было ни капли страха, только глубокая сосредоточенность. Однако поражаться выдержке барышни совсем не было времени. Издали уже стали проясняться темные силуэты нечистых.

Их было трое. Что ж, не так все страшно. По одному на брата, если мыслить арифметически, а если логически – пусть лучше Скокс один всех мочит. Но по мере приближения монстров оказалось, что ситуация не так уж проста: на спине одного из волколаков кто‑то сидел. Волшебник извлек из шара синюю ленту, нарисовал заклинание и замахнулся палочкой, но атаковать повременил. Тройка нечистых не стала нападать с лету, а остановилась в десятке метров от нас. Наездник соскочил на землю, и стало видно, что это странная пачвара, в общих чертах похожая чем‑то на Кащера. И был у нее в одной руке наливающийся зеленью шар, а в другой – кривая палочка. Перед нами, вне сомнений, стоял настоящий колдун и всем своим видом подтверждал мои недавние опасения. Волколаки, располагавшиеся по сторонам, принялись медленно подкрадываться к нам с флангов.

– Скокс, – прошипел нечистый. – Как давно мы не виделись!

– С тех самых пор, когда Сейм освободил тебя от обязанностей в Северном Регионе, ведь так, Гербат? – Волшебник говорил спокойно, хотя, уверен, сидел на измене конкретно и плотно.

Наличие колдуна сделало перевес явно не в нашу сторону – как если бы на точнейшие аптечные весы вдруг положили наковальню. Раз уж Кащер в свое время, практически сразу после собственного перевоплощения в пачвару, одолел четверку самых крутых представителей Сейма, то что уж от нашего рядового Скокса, кроме лужи, останется?

– А щенок‑то не умер, оказывается. – Колдун оттопырил длиннющий указательный палец в мою сторону. – Какой промах! Надо непременно исправить. Хорошо, что они взяли меня с собой.

Чародей провел худой ладонью по морщинистой спине волколака и рассмеялся, заливаясь прерывистым свистом. Четвероногое чудовище осклабилось и глухо зарычало.