Текст книги "Хакер"

Автор книги: Андрей Буторин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Еще ей не понравилось, как раскомандовался Лебедев. Если с Михаилом хотя бы понятно – тот боится за ее жизнь и здоровье, то этот бесхвостый Лев просто уже вошел в роль командира и ему в этой роли понравилось, никак не хочет вылезать! Вот и ее теперь прогнал. «Тебе сказано: домой!..» Словно жучку какую. Царь зверей недоделанный…

В общем, даже точно непонятно, кому именно назло Катя решила домой не ехать. Наверное, и тому, и другому. Мишке, потому что права не имеет, а Лебедеву – потому что вообще никто. Теперь оставалось лишь придумать, где ей самой выбрать место для засады, чтобы ее не заметили ни преследуемые, ни преследователи. И сделать это как можно скорее; неизвестно же, когда именно будут возвращаться Кожухов с Горюновой, вполне возможно, что они вообще ехали сразу за ними.

Гнать по лесной дороге Катерина, понятно, не стала – в самом деле не ребенок, и полной дурой себя не считала. Не хватало кувырнуться, как тот самый Кожухов! Поэтому ехала она осторожно, и это тоже ее раздражало: «Опоздаю! Вот точно ведь опоздаю!» А еще нужно было догадаться, где именно остановит Лев Львович свой «Север», иначе смех на палочке выйдет – выставит себя капризной дебилкой. Перед Мишкой точно будет стыдно.

Катя стала вспоминать, что именно сказал Лебедев насчет места засады. «Подождем их между двумя КПП после поворота у озера, где перевернулся Кожухов». Да, именно так он и сказал. Может, не дословно, но смысл именно такой. А это значит, что ей нужно будет проехать еще метров на двести дальше того места, желательно съехав в лес, чтобы «Лада» своей окраской слилась с листвой, а самой, тоже по лесу, вернуться ближе к повороту и залечь в кустах.

Катерина лишний раз порадовалась, что выбрала при покупке именно зеленый цвет. Будь ее любимая машинка желтой или красной, маскироваться было бы сложнее. А так она выбрала место, где можно без особых проблем съехать с дороги, углубилась метров на двадцать в лес и решила, что этого будет достаточно, а то дальше начиналась полоса подозрительного зеленого мха, и Катя побоялась, не скрывает ли тот небольшую трясину. Завязнуть здесь в ее планы точно не входило. Это уже будет не просто смех на палочке, а позор-позорище. «Нашей Кате так и надо – утопила свою “Ладу”».

Остановив машину, Катерина вышла, осмотрелась, прошла назад к дороге, оглянулась… Если не знать, что вон за той елкой между круглолистными осинами стоит тачка, то с первого взгляда и не увидишь. Да и со второго – вряд ли. А уж от поворота, который остался метрах в двухстах отсюда, ее «Ладушку» точно никто не заметит, каким бы глазастым ни был.

Тут как раз она услышала приближающийся шум автомобильного двигателя, который вскоре стих. Значит, Лебедев с Мишкой уже прибыли. Что ж, теперь нужно тихонечко, стараясь не хрустнуть каким-нибудь сучком, подобраться к ним ближе и найти удобное место для наблюдений. Впрочем, даже не для наблюдений, а для подслушивания. Потому что смотреть все равно будет не на что; она ведь не та самая рыбка с памятью на тридцать секунд, и так хорошо помнит, как все четверо выглядят. Зато если их будет видеть она, то по логике, точнее, по закону прямолинейного распространения света, они тоже будут видеть ее. А это совершенно лишнее.

И Катерина, внимательно глядя под ноги, снова пошла в лес, а когда углубилась в него метров на сорок, направилась в сторону засады своих недавних «подельников».

Впереди виднелись заросли невысокого молодого осинника. Катя подумала, что залечь в нем было бы вполне удобно. Вот только слышны ли будут отсюда разговоры, ради которых она все и затеяла? Катерина прислушалась. Голосов слышно не было. Но это могло означать, что Лебедев с Мишкой просто сидят молча, что в засаде было даже логично. Потом она услышала, как кто-то негромко фыркнул. Михаил? Но ей показалось, что звук раздался совсем неподалеку, не в том ли самом осинничке, что приметила она для себя? То есть ее бывшие напарники устроили засаду в том же самом месте, что хотела сделать она? Вот было бы здорово: залезла в кусты, а там Лев Львович с Мишкой. Здрасьте, давно не виделись!

Впрочем, Катя тут же и засомневалась. Какой смысл им устраивать засаду в стороне от дороги? Кожухов с Ланкой проедут себе мимо – да и все. Правильнее было бы оставить свою машину непосредственно на дороге, а то еще и поперек нее, чтобы было не объехать. Наверняка они так и сделали. Но кто тогда фыркнул в кустах? Катерине стало страшно.

Говорят, что страх имеет запах. Возможно, этому имеется какое-то научное объяснение, выделение с по́том неких феромонов тревоги, а может, это всего лишь пустая болтовня. Но запах ли Катиного страха был тому причиной, либо хватило и ее обычного запаха, только из осинника вышел вдруг бурый медведь и направился непосредственно к ней. Знатоки советуют: в такой ситуации лучше всего беззвучно замереть. Или говорить, но спокойным уверенным голосом, чтобы хищник понял: ему не угрожают, но и не боятся. Вряд ли стоит упрекать Катерину в глупости – неизвестно еще, как бы такой обвинитель сам повел себя на ее месте, – только она и впрямь поступила неправильно. Причем совершила сразу две крупных ошибки: повернувшись к медведю спиной, побежала, да еще и завизжала истошно:

– Помогите! А-аа!!! Спасите меня!!!

* * *

Лев Львович Лебедев поставил внедорожник поперек узкой лесной дороги, полностью перекрыв другим машинам проезд. Но никаких других автомобилей пока что тут и не было, хотя Лебедев очень надеялся, что один вскоре появится – точно такой же, как у него, «Север», только не синего, а темно-коричневого цвета.

Михаил сидел в машине молча, переживал ссору с Катериной. Совсем уж виноватым он себя не чувствовал – по-прежнему считал, что оставаться ей с ними было бы опасно, – но все же корил себя за то, что любимая на него обиделась: значит, он не нашел правильных слов, нужных интонаций. Да хотя бы просто обнял ее и поцеловал – и то ведь ума не хватило…

И тут он услышал из леса:

– Помогите! Спасите меня!

Звучало это визгливо-истерично, но все равно Кочергин сразу узнал голос Кати. Он рывком распахнул дверь внедорожника и вылетел наружу.

– Ты куда? – задал странный вопрос Лебедев.

– Катюху спасать! – выкрикнул уже на бегу Михаил. При этом он даже не заикнулся.

– Какую еще Катюху? – проворчал Лев Львович, не узнавший призывавший к помощи голос. – Она уже дома небось.

О том, что не возбраняется помогать и попавшим в беду незнакомым людям, Лебедев, похоже, не подумал. А если и подумал, решил, что Кочергин и один прекрасно справится. В любом случае у него самого была сейчас задача поважнее: перехватить и вывести на чистую воду врагов компании.

Михаил, ломанувшись прямо через кусты, выскочил нос к носу со своим лесным «тезкой». Вспыхнула на миг мысль о дежавю – ведь совсем недавно он испытал подобное, – но вспыхнув, тут же погасла. Этот медведь не выглядел испуганным и убегать не спешил. Напротив, он явно был готов атаковать: бросились в глаза раскрытая красная пасть с большими желтоватыми клыками, злобное свечение глаз, вздыбленная, ходящая волнами шерсть; слышалось утробное клокотание; тяжко ударили в нос звериный запах и смрадное дыхание.

И все-таки появление нового человека на какое-то время смутило хищника. Рыкнув, он замер, а потом стал подниматься на задние лапы. Михаил где-то слышал или читал, что эта поза у бурых медведей не всегда выражает угрозу – чаще удивление, желание рассмотреть непонятный объект лучше. Кочергин четко помнил: главное, не поворачиваться к медведю спиной, если и отходить, то пятясь, не теряя из вида зверя, но и не смотря ему прямо в глаза. И Михаил начал медленно отступать – не прямо, а чуть вбок. При этом он трижды коснулся браслета, выходя на связь с Лебедевым, а еще двумя короткими касаниями послал тому сигнал SOS. Сделал он это скорее машинально, вряд ли рассчитывая всерьез, что Лев Львович примчится на помощь. Да и чем бы тот помог, оружия-то у них все равно не было. Самое главное, как надеялся Кочергин, Катерина была в безопасности, но оглянуться, чтобы убедиться в этом, он сейчас не мог. Осторожно и медленно приподнял руку с бруном и негромко сказал:

– Рядкина Екатерина.

Но Катя и без браслета дала о себе знать, крикнула откуда-то из-за спины сорванным голосом:

– Мишечка, Мишечка! Осторожно, Мишечка!

На короткий миг Кочергину пришла нелепая мысль, что Катя говорит это не ему, а медведю. Но уже в следующее мгновение он, невзирая на опасность, закричал:

– Убегай! К дороге! В машину! Быстро!

И снова он ни разу не заикнулся, но даже не заметил этого. Да и некогда было замечать – медведь все же бросился на него. Он ударил Кочергина лапой по голове и сбил его с ног. Михаил оказался в ямке – углублении между длинными кривыми корнями старой высохшей ели. Это-то его и спасло, иначе медведь его попросту смял бы. А так – навалился, но основной вес туши пришелся на корни.

А потом раздался резкий и громкий звуковой сигнал автомобиля. Вряд ли Лев Львович подал его, чтобы отогнать медведя, – он, вероятно, еще и не понял, что дело в косолапом хищнике, – наверняка просигналил, как бы отвечая на SOS Кочергина: мол, я понял, я тут, держись. Как бы то ни было, но именно этот звук и отпугнул мохнатого зверя, заставил того оставить добычу и скрыться в лесу.

У Михаила был частично сорван скальп; кровавый лоскут кожи с волосами свисал над левым ухом подобно лихо заломленной шапке. Крови вообще было много, залитым оказалось лицо, грудь… Но причитающая, зареванная Катя, замотав голову любимого его же рубахой, других повреждений на его теле не нашла, да и сам Кочергин, шипя от боли, сказал, что кроме головы у него все в порядке.

Лебедев вызвал медиков, но Катерина сказала:

– Давайте лучше сами его отвезем. Пока еще врачи прибудут!

– А зачем мы вообще здесь, ты уже забыла? – хмуро глянул на нее Лев. – Кстати, непонятно, что ты тут делала…

– Ладно, я его на своей отвезу, – не стала вдаваться в объяснения Катя. – Сейчас пригоню, она тут рядышком.

Она и впрямь пригнала «Ладу» очень быстро. Но когда стали сажать в нее Михаила, тот потерял сознание – то ли от болевого шока, то ли от потери крови.

– Сразу в клинику! – отдал распоряжение Лебедев.

«Нет, я его сначала по городку покатаю, пусть народ развлечется, – злобно подумала Катерина. – Даже тут он не командовать не может!»

Когда зеленая «Лада Норд» скрылась из виду, Лебедев стал садиться в машину. И заметил вдруг, как что-то блеснуло на заляпанной кровью дороге. Посмотрев внимательнее, он понял, что это универсальный браслет. У расстегнутого бруна оказалась погнутой защелка замка, от схватки с медведем досталось и ему. «Хорошо, что только браслет потерял, а не голову», – подумал о Кочергине Лебедев и убрал в карман его брун, который по-прежнему оставался в режиме связи как с Рядкиной, так и с ним самим.

Катя же сначала не поняла, что за голоса слышатся из ее бруна. Она быстро определила, что сигнал идет от Мишкиного браслета, глянула на запястье любимого, который по-прежнему был без сознания, и ничего там не увидела. Потерял, когда напал медведь? Но откуда там тогда голоса? Один определенно Лебедева, значит, это он нашел и поднял брун, а второй… Второй голос Катя тоже быстро узнала. Это был один из их врачей. Приехали все-таки!.. Тут Катя встряхнула головой. Стоп! Как туда могли приехать врачи, если дорога из городка только одна – эта вот, а по ней никто не проезжал…

Катерина прислушалась.

– …еду из Полярных Зорь. Услышал твой вызов. Кому нужна помощь?

– Уже никому, увезли своим ходом. Медведь Кочергина по головке погладил.

– Медведь? Серьезно?.. Кочергин хоть живой?

– Живой. Кожу чуток сорвало, но крови много было. Лучше скажи, как там, в Зорях?

– Там хорошо. Но хотим сделать лучше.

– Ты про чипирование работников КАЭС?

– Именно! Агенты уже работают.

– Тебе не кажется, что это опасно? Я тут подумал…

– Об этом есть кому думать, ты свое уже сделал. Забудь об этом, пока вообще лучше молчать. А сейчас я погнал к себе – Кочергину тоже хочу сделать лучше.

Глава 11

Андрей с Ланой вернулись из Мончегорска с перепутанным настроением, в мыслях и чувствах царил настоящий раздрай. Лана не стала заходить домой, ей хотелось побыть с любимым, слишком уж много всего накопилось во время этой поездки, что переваривать в одиночестве казалось ей невозможным.

С одной стороны, оба были очень довольны, как их встретили Василий Петрович и Екатерина Леонидовна Кожуховы. Точнее, как те встретили Лану. Не нужно быть психологами, чтобы понять: Лана Андрюхиным родителям понравилась, и даже очень, лица обоих так и светились радостью. А на самого Андрея отец с мамой смотрели буквально с мольбой: только не упусти ее, не бросай!

С другой стороны, подозрения в причастности к промышленному шпионажу Лебедева, Кочергина и Рядкиной. И ладно бы Лебедев, тип сам по себе не слишком приятный, но Мишка с Катей! Было до зубовного скрежета обидно, что эти ребята оказались замешаны в грязном деле. Не хотелось бы в это верить, но факты – упрямая вещь.

Андрей даже настроился было пойти и начистоту поговорить с Кочергиным, но выяснилось еще, что на того напал медведь. Везло же Мишке на мишек! Впрочем, шутка была неуместной: на сей раз Михаил действительно пострадал, хотя вроде бы не критично. Но в любом случае разговор с ним откладывался на неопределенное время. И Андрей снова подумал, что обилие медведей, тем более таких, что нападают на людей, в этой местности неспроста – вполне вероятно, что Зона Севера по-прежнему дает о себе знать, а значит, никто из них не в безопасности даже еще и поэтому. Но все-таки он не был готов рассказать об этом Лане.

Та и вовсе раскисла от всех переживаний, сказала, что у нее жутко разболелась голова, и все-таки засобиралась домой. Но Андрей ее не отпустил, напоил чаем на травах, который всякий раз, как он приезжал, давала ему с собой мама: «Обязательно пей, у тебя сложная работа, а этот чаек помогает расслабиться, успокоиться», и отправил подремать в спальню. Ему было куда легче на сердце, зная, что любимая рядом и что в случае чего он ей сможет помочь.

Сам же сел в кресло, выпил не успокаивающего чая, а наоборот – бодрящего кофе, и приготовился хорошенько обо всем подумать, вспомнить и проанализировать события минувшей поездки, благо снова почувствовал активизацию мыслительной деятельности.

Но подумать ему не дали. Раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в коттедж ввалился Михаил Кочергин с перевязанной головой.

– Т-так! – поднял он сразу обе руки. – Н-ничего пока н-не с-спрашивай! Выпить есть?

– Выпить?.. – только и смог повторить за Мишкой Андрей, настолько был шокирован его появлением. – Тебе разве можно? Ты вообще не в клинике сейчас должен быть?

– Что т-там делать? С-с ума молча с-сходить? Я и так уже…

– Погоди, но у тебя, как я слышал, не насморк какой-нибудь, а…

– А м-медвежий грипп, – нервно усмехнулся Кочергин. – Н-ничего у меня с-страшного нет. Частичное с-скальпирование – так это н-называется. Рану п-промыли, оторванное н-назад п-пришили – вот и все. Даже МРТ с-сделали – все с-со мной хо-орошо, жить б-буду.

– МРТ?.. – почувствовал внутри холодок Андрей. – А у тебя нет ощущений, что кто-то к тебе в голову заглядывает?

– У м-меня было т-такое ощущение, когда ме-едведь с-собрался за-аглянуть, – засопел Кочергин. – Н-но его с-спугнули, н-не успел. А с-сейчас у меня ощущение, что я х-хочу в-выпить. У т-тебя есть или н-нет?

– Ты же знаешь, у нас это не поощряется…

– З-значит, н-нет, – вздохнул Михаил. – Ладно, к-кофе хотя бы н-нальешь? П-поговорить н-надо.

– Кофе налью, – поднялся наконец с кресла Андрей. – Да ты проходи, садись, сейчас все сделаю. Мне с тобой тоже хочется кое о чем поговорить, веришь?

Разговор у них получился, мягко говоря, любопытным. Андрей ожидал, что Мишка начнет втюхивать ему некую легенду, оправдывающую его с Катериной поездку в Мончегорск. Он думал так: Лебедев с помощниками увидели их с Ланой в Мончегорске, поняли, что тоже попались им на глаза, и решено было отправить к нему Кочергина с наспех придуманной сказочкой. Но тот, сделав несколько нервных глотков из кофейной чашки, еще раз его ошарашил:

– М-мне к-кажется, Лебедев на к-кого-то работает.

– В каком смысле «на кого-то»? Ты имеешь в виду…

– Он с-сливает к-кому-то инфу п-по проекту.

Кожухов неубедительно – сам едва не скривился от фальши в голосе – протянул:

– Да ну-уу! С чего ты взял?

– С-слушай, н-не надо. Т-ты же с-сам был в М-монче, видел же н-нас… Я с-сначала даже п-подумал, что это вы с-с Ланкой что-то м-мутите.

– Погоди, мы всего лишь ездили навестить моих родителей, – начал оправдываться Андрей. – Мы с ней теперь вместе, вот и…

– Д-да я п-понял! – взмахнул чашкой Кочергин, хорошо кофе там оставалось на донышке, лишь пара капель упала на стол. – Я т-то к-как раз так и п-понял, а Л-лев х-хотел, чтобы мы с К-катюхой п-подумали н-на вас д-другое.

– Зачем?

– З-затем, чтобы мы н-на него не п-подумали. Я т-теперь п-понял: он м-меня п-позвал, чтобы к-как раз и б-было алиби – т-типа я рядом с-сидел же, к-как бы он м-мог с кем-то вы-вы-встречаться…

– А как бы он на самом деле мог? – вырвалось у Андрея.

– Н-не з-знаю, – дернул плечом Кочергин. – С-сейчас-то я с К-катюхой рядом с-сидел в м-машине… Н-но он б-бы п-придумал ч-что-нибудь, я п-почти уверен. С-сказал бы мне: п-посиди, я отолью, а с-сам бы встретился с к-кем надо, д-долго ли.

– И все же почему ты так уверен, что Лебедев в чем-то замешан?

– П-потому что он г-гад! – злобно засопел Мишка. – Он н-нас с К-катюхой б-бросил, к-когда она, а потом и я н-на помощь з-звали. К-когда на нее медведь…

– На нее? – поползли вверх брови у Кожухова. – Я думал, на тебя.

– С-сначала-то на нее. Она с-стала к-кричать, я успел п-прибежать…

И Кочергин подробно рассказал всю историю второй его встречи с медведем. Было хорошо слышно по тону обычно добродушного толстяка, как он и в самом деле сердит на Лебедева. И было понятно, что именно эта злость и заставила его думать о Льве Львовиче плохо и в другом смысле. Сработал, видимо, некий психологический триггер: раз уж он здесь сволочью оказался, значит, и во всем остальном сволочь. В данном случае – промышленный шпион.

– Откровенно говоря, – сказал Кожухов, – я тоже заподозрил нашего Льва в предательстве. Веришь?

А Кочергин вдруг, нахмурившись, замолчал, будто к чему-то прислушиваясь. И покосился затем на Андрея:

– П-почему ты с-спрашивал, не з-заглядывает ли м-мне к-кто-то в голову?

– А что? – насторожился Кожухов.

– С-сейчас будто и п-правда за-аглядывал кто-то… Н-неприятно. Ч-что ты об этом з-знаешь? Это с-связано с Лебедевым?

– Думаю, да, – недолго подумав, решил поделиться своими подозрениями Андрей. – Но думаю, что не только с Лебедевым. У меня тоже бывают такие неприятные ощущения. И они стали появляться… после МРТ.

– Т-твою ж к-кочергу! – едва не выронил чашку Михаил.

* * *

Лана еще не успела заснуть, когда пришел Кочергин, ну а потом ей и вовсе уже стало не до сна. Внутренние стены в коттедже были тонкими – одно название, – и разговор Андрея с Михаилом достигал ее ушей практически без помех, с учетом, что говорил Кочергин громко. И ошарашена от услышанного Лана была ничуть не меньше Кожухова. Но если последний, как она поняла, поверил Михаилу и даже поделился с ним догадками насчет МРТ, то сама она верить Кочергину не спешила. А как иначе? Ведь она своими глазами видела Михаила неподалеку от мастерской Хопчина! Причем не случайно прогуливающимся, а выглядывающим из-за гаражей. И он сразу же скрылся, как заметил ее. Ну точно же заметил! А потом туда пошел и этот, в шляпе… Александр Овчинников. Случайность? Овчинников сам ей сказал, что идет от Хопчина. И сразу потопал туда, откуда высовывался Кочергин! Слабо верится в такие случайности. А еще Катюхина «Лада» очень уж долго поблизости от тех гаражей стояла. И «Север» Лебедева. Они все вместе следили за ними с Андрюшей! Что там плетет этот раненный медведем Кочергин? Явно же затеяли вместе с Львом какую-то игру. Мол, это он шпион, а мы с Катей хорошие, мы случайно вляпались, нами просто манипулировали! А сам, вон, даже лебедевскую дурацкую присказку повторяет, настолько скорефанились!

Лана села. И что теперь делать? Дождаться, пока уйдет Кочергин, и высказать свои мысли Андрею? Но что потом? Куда они побегут с этими мыслями – начальству докладывать? Но явных, прямых доказательств как не было, так и нет. Мало того, если рассказать, что они увидели в Мончегорске во время слежки за коллегами, так эти самые коллеги в ответ могут сказать то же самое: что это они выслеживали предателей. И даже видели, как она, Лана, общалась с агентом Копчика. И вообще, как они с Андреем подозрительно крутились по городу, пытаясь уйти от слежки.

Нет, докладывать никому нельзя. А можно вот что… Лана решительно встала. Можно прямо сейчас пойти к Катерине, пока та одна, и с глазу на глаз поговорить с ней. Припереть, что называется, к стенке и посмотреть, как та станет выкручиваться.

Вот только не хотелось бы выходить из коттеджа при Кочергине. Ведь он наверняка поймет, что она слышала их с Андреем разговор – и вдруг сразу куда-то побежала! Нет, не стоит понапрасну светиться. Лана огляделась, подошла к окну. Спальня Андрея смотрела не в центр городка, а на лес – его домик стоял с самого края. Плохо лишь, что ее кроссовки остались в прихожей, ну да ничего, не зима, чай, и дождь не льет, земля сухая, можно и в домашних тапочках прогуляться. И Лана осторожно, стараясь не скрипнуть, открыла окно, выбралась наружу и снова сдвинула створки.

До Катиного коттеджа было недалеко, но центральную улицу пришлось пересечь. Лана не хотела, чтобы ее кто-то увидел, хотя и сама не могла объяснить почему. Ничего предосудительного она не делала – идет себе да идет по своим личным делам. Ну, в тапках, и что? Забыла переобуться. Или мозоли натерла. Кому какое дело?

И все же не хотелось ей лишних свидетелей – и все тут! Видимо, цель ее похода подсознательно ассоциировалась с хранившимися в памяти шпионскими сюжетами. И в этих сюжетах свидетелей не особо любили, а довольно часто и вообще убирали. А Лане никого убирать не хотелось. Но когда она поймала себя на этой мысли, то едва не сплюнула с досады: о чем она вообще думает?! Что они вообще напридумывали с Андреем? Устроили детские игры в шпионов! Эти следят за теми, те за этими!.. Они с Андрюхой думают, что те шпионы, те – что они. Друг от друга прячутся – дурачки, да и только! А теперь уже и внутри «группировок» раздрай: Кочергин стал Лебедева подозревать, а сама она вообще решила стать героиней-одиночкой. Без малого тридцать лет, взрослая женщина, а ведет себя, как подросток!

Лана настолько себя накрутила и настыдила, что твердо уже решил вернуться, как услышала вдруг голос. Он принадлежал Алене Бабуриной из бюро программного сопровождения. Саму Алену было не видно, ее закрывал угол коттеджа, мимо которого шла сейчас Лана, но каждое сказанное слово было отчетливо слышно. Говорила Бабурина, скорее всего, по бруну, поскольку ей никто не отвечал, но вот что именно она говорила… Лана остановилась и невольно затаила дыхание.

– Успокойся, без паники! Никто тебя не убьет. Скажешь Хопчину, что ты от меня, он все сделает. И никто тебя не сдаст, если свой язык держать за зубами.

Вот тебе и детские игры, вот тебе и дурачки с дурочками!.. Лана едва удержалась, чтобы не рвануть обратно к Андрею и сказать ему, что он прав, триста раз прав насчет Копчика! И насчет того, что у них в городке не все ладно. Даже если они и впрямь ошибались насчет Лебедева и Кочергина с Катюхой, то как минимум и кроме них две гадюки у них в коллективе имеются. Или как правильнее – крысы?.. Впрочем, сбрасывать со счетов упомянутую троицу тоже еще рано. К тому же неясно, с кем именно говорила Бабурина.

И Лана ускорила шаг, еще сильнее желая поговорить с Катериной.

Катю Рядкину ее приход ошарашил, это Лане было видно безо всяких сомнений. Девчонка побледнела, смешно хрюкнула, отшатнулась, будто собираясь бежать, потом замерла, моргая, и наконец проблеяла:

– Приве-ет, а ты че-его?..

– В гости пришла, – сощурилась Лана. – Или у тебя неприемный день?

– Приемный… То есть это… заходи, конечно! Просто у меня не убрано, на меня, знаешь, медведь… И я…

– Не убрано после медведя? – хмыкнула Лана. – Он что, и сюда приходил?

– Вот знаешь, не надо так шутить! – рассердившись, пришла наконец в себя Катя. – Если бы не Миша, я бы с тобой сейчас не разговаривала. Миша тоже чуть не погиб! Я, кстати, к нему собираюсь, проведать, так что прости, но…

– Зря собираешься. Он сейчас у Андрея.

– Зачем?!..

– Может, все-таки дашь мне зайти? Я тоже у тебя много «зачем» и «почему» хочу выяснить.

– Проходи… – вновь растерявшись, выдавила Катюха.

Лана зашла в комнату и села по центру небольшого дивана, давая понять, что намерения у нее серьезные и говорить она будет прямо в лоб, не подбираясь с краешку. Что она сразу и сделала:

– Что вы делали вчера в Мончегорске?

– Мы делали… – испуганно начала Катя, но вдруг словно проснулась, тряхнула головой и, подскочив к Лане, выпалила: – Мы следили за вами! А вот вы что там делали?!

– Ты сядь сначала, сядь, нечего надо мной нависать Пизанской башней!

На диван рядом с ней Катерина садиться не стала, но подкатила от письменного стола кресло на колесиках, плюхнулась в него и процедила:

– И вот не надо лепить из меня дуру! Что, почуяла, как запахло жареным, и прибежала выкручиваться?

– Ты давай-ка сама не выкручивайся! Я лично видела твоего Мишку рядом с мастерской Хопчина. И привезла его туда ты, потому что именно твоя «Лада» с номером двести три стояла неподалеку. А потом туда и Лебедев примчался. Только не говори, что это все случайности!

– А я и не скажу! – подпрыгнула в кресле Катя. – И я уже сказала: мы следили за вами! Потому и оказались там, где ты говоришь. Ведь как раз ты первой туда и пошла! Только никакого Попчина мы не знаем. Это ваш агент? Или сам хозяин?

– Дура ты! – начала Лана, но вдруг споткнулась. Слишком уж естественно, не наигранно прозвучали слова Катерины. Что-то в них было такое… Это было сложно пояснить словами, но Лана уже была почти уверена: девчонка не врет. И она пробормотала: – Извини… Да, я пришла туда первой, потому что мы… Потому что этот Хопчин и правда агент. Только он связан не с нами. А вот с кем – мы и собирались выяснить.

Катерина вдруг опять побледнела и даже откатилась от дивана на кресле.

– Ты чего? – уставилась на нее Лана.

– А ведь ты не врешь… – едва слышно прошептала Катя задеревеневшими губами. – Я слышала…

– Что ты слышала? Мои мысли? – вымучила подобие улыбки Лана, хотя ей стало жутковато.

– Да… Что-то… Что-то про Бабурину. Как будто ты сказала: «С Бабуриной, но не только»… Или ты это правда сказала?

– Не сказала. Но подумала, да. Значит, ты тоже, как Андрюха, можешь подслушивать мысли.

– Но я раньше не слышала, только сейчас!.. Нет, и сейчас уже ничего не слышу…

– Андрей тоже не всегда может. Но это ладно… То есть не ладно, и это наверняка как-то со всем связано, но я хотела узнать о другом. Только, наверное, уже нет смысла.

– Почему? – снова подкатилась ближе Катюха. – Почему нет смысла?

– Да я уже поняла, что никакие вы не шпионы… Во всяком случае, ты с Мишкой. А вот насчет Лебедева еще вопрос! Между прочим, Михаил как раз и пришел к Андрюхе, чтобы поговорить насчет Лебедева.

– Если честно, мне тоже этот Лева не нравится. Шпион он или нет, не знаю, но то, что гад, – это точно… Погоди, а что все-таки насчет Бабуриной? Почему ты про нее подумала?

И Лана рассказала Кате о подслушанном разговоре.

– Вот это да! Значит, и правда… Ланка, мне страшно! И почему я стала слышать твои мысли?! Это же неправильно, так не должно быть!

– Андрей считает, что тут как-то завязаны медики. Он тоже стал чувствовать в себе странные вещи после аварии. После того, как ему в нашей клинике сделали МРТ.

– Подожди-подожди! – вскочила с кресла Катерина. – Ты сказала «медики»?! Но ведь как раз с медиком этот гад Лебедев и встречался в лесу!

– Что?! – Лана тоже спрыгнула с дивана. – В каком лесу?! С каким медиком? Когда?..

Катя рассказала, как она случайно подслушала разговор Лебедева по оказавшемуся у него бруну Михаила.

– Ты правда это слышала? – почувствовала, как по спине пробежал холодок, Лана.

– А ты правда до сих пор думаешь, что мы с Мишей шпионы и я тебе сейчас сказки рассказываю? – надула губы Катерина, но выражение ее лица быстро сменилось на испуганное, и она тихо ойкнула.

– Что? – нахмурилась Лана. – Опять услышала мои мысли? Надеюсь, поняла, что я вас шпионами не считаю?

– Поняла, – почти беззвучно произнесла Катя.

– А насчет медика… Извини, просто это так неожиданно. Андрюша как раз на медиков тоже думал, а тут – вот оно, подтверждение. И про Лебедева все теперь ясно. Жаль, твой брун не был в режиме записи… Ведь не был?

– Нет. Но я ведь тоже не ожидала. Вообще сначала не поняла, о чем разговор и почему я его слышу. А потом… Не догадалась я запись включить. Да у меня и голова совсем другим была занята: Миша весь в крови, я думала лишь, как бы скорей его до клиники довезти.

– Да, я тебя понимаю, – легонько коснулась Катиного плеча Лана. – И не виню ни в чем. Хорошо, что ты вообще это услышала и запомнила… Ты ведь правильно все запомнила? Медик сказал, что едет из Полярных Зорь?

– Да, это точно. У меня еще мысль мелькнула, чего он там забыл. А они как раз сами заговорили – про чипирование на КАЭС. И про агентов… Это ведь про тех самых агентов, которые и в Мончегорске?

– Кать, я не знаю, – пожала плечами Лана. – Меня, если честно, вообще связь этого дела с Кольской атомной тревожит… Не затевается ли чего-то более страшного, чем промышленный шпионаж?

– Как может быть связана атомная станция с нашим проектом? – подняла брови Катя.

– Вот именно. Мне тоже непонятно. Общее тут только одно – чипирование. Но ведь эти «печки» нам ставят на добровольных началах и открыто же, вполне легально.

– Ставят-то легально, но, может, в этом чипировании все и дело? – встрепенулась Катерина. – Может, наши долбаные суперспособности появились не просто из-за МРТ или флюшки, а потому что в нас эти ПЧ позапихивали? Может, они не только наши медицинские показатели передают, а и на что-то другое запрограммированы? На нас обкатали, опробовали, а теперь чипируют народ с КАЭС и подадут тем команду на… Ой, Ланка, мне даже страшно продолжать! Что если они хотят здесь второй Чернобыль устроить?

– Погоди, Катюха, не паникуй, – снова положила ей ладонь на плечо Лана. – Зачем им это может быть нужно? Да и кто такие эти «они»? Не все же медики в этом замешаны, это уже, прости, паранойей попахивает.