Текст книги "Тень Миротворца (СИ)"
Автор книги: Андрей Респов
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– Я уже перебрал в голове всё и теряюсь...
– Не спешите, Гавр! Хорошо, предположим, здесь, в этом кафе, кроме меня и вас, есть ещё один индивидуум. Например, Павел, что любезно принёс нам лимончик, – в этот момент бариста как раз поставил на наш стол хрустальное блюдечко с тонко нарезанным тропическим плодом, – кто он по вашему мнению? Только долго не думайте, слушайте сердце!
– Не знаю..., наверное, Ремесленник, кто же ещё? Ничего другого на ум не приходит.
– Браво! – старик не на шутку возбудился. На его лице засияла лучезарная улыбка, – я так устал от длительных поисков и безрезультатных собеседований, если бы вы знали, дорогой Гавр... – улыбка исчезла, а между бровей эмиссара залегла горестная вертикальная складка, – ну-с? Теперь вам остался всего один шаг до определения собственного типа. Смелее, мой друг.
– Миротворец...? Ерунда. Не может быть. Ничего такого я и не думал...
– А вам и не нужно было, любезный! Вы родились таким, и структура вашего нейротрона сложилась ещё в утробе матушки, – странная весёлость эмиссара раздражала, – Вселенная определила вашу судьбу задолго до того, как некто Гавриил Никитич Луговой осознал себя как личность.
– Всё равно мне кажется, что это какая-то ошибка.
– Хорошо. Простой тест, Гавр. Вы когда-нибудь дрались? Ну так, чтобы вдрызг и сопли пузырями. А то и в больничку, может, попадали? Или стенка на стенку? А? Наши против городских? Или правобережные против левобережных?
– Э-э-э... даже не знаю, было вроде бы пару раз. В пионерском лагере, в восьмом классе, в армии, – я озадаченно потёр затылок. А ведь и правда, драки те и драками-то особенно не назовёшь. Так, попыхтели друг перед другом, попетушились, смазали по сопатке раз-другой. Это драка или нет? Даже не задумывался никогда.
– И чем заканчивалось в итоге не припомните?
– Ну всего-то не упомнишь. Обычно мирились, шли вместе играть. Это в детстве. А в армии... как-то всё само собой устраивалось.
– Само собой? Вам самому не смешно, Гавр? Я же говорил! Миротворцы лишь своим присутствием способны снизить уровень агрессии оппонента, не говоря уже об активных действиях. Причём, чем сильнее развит и структурирован нейротрон в конкретной реальности, тем масштабнее воздействие! Вы сами легко можете вспомнить Миротворцев в истории Земли. Но, простите, сейчас на это нет времени. Итак, вы – Миротворец, один из немногих. В силу особенностей востребованы поиском Хранителей для выполнения вполне определённой миссии в этой реальности. Все ваши действия, согласно законам Веера Миров, должны быть добровольны, поэтому Хранители и вышли на контакт именно в этом отрезке вашего жизненного пути. Всё в рамках и жёстко регламентировано. Мы предлагаем вам выполнить миссию. Со своей стороны, Хранители обязуются сохранить жизни членам вашей семьи, разрешив и обеспечив вмешательство Демиурга в естественный ход временной линии.
– Добровольны? – я невольно сжал кулаки, вычленив в монологе старика важное для себя слово.
– Ваш сарказм, Гавр, понятен и спрогнозирован группой Искателей. Анализ вашего психосоциального профиля выдал наиболее высокий процент благоприятного исхода будущей миссии лишь в случае безусловной мотивации Миротворца путём угрозы жизни его близким. Учтите, Гавр, я предельно откровенен. Чтобы предупредить агрессивные выпады с вашей стороны скажу, что мы с вами находимся в равных условиях. Не вдаваясь в подробности: моя работа на Хранителей, поверьте, замотивирована ненамного мягче, чем ваша. Это их стиль, если хотите. Никто не любит Хранителей, но все на них работают. Ибо, "если ты не слуга Хранителей, значит, ты о них не ведаешь. Либо ты слуга слуги Хранителей". Этой поговорке больше лет, чем первой земной цивилизации, – пока старик говорил, я постепенно успокаивался.
Следовало принять как данность возникшую ситуацию. Я должен вытащить девчонок во что бы то ни стало. А иначе, зачем жить?
– Вы упомянули, куратор, что мне за выполнение миссии обещано сохранение жизни семьи. А как же остальные пассажиры Боинга?
Старик развёл руками и посмурнел:
– Гавр, ты должен понимать, – я вздрогнул, его резкий переход на "ты" сказал мне намного больше, чем предыдущие увещевания, – никто не только не вправе глобально изменять основную линию реальности, но и просто не имеет столько ресурсов. Если бы твоя семья находилась 6 августа 1945 года в городе Хиросима ты потребовал отмены американской бомбардировки?
– Потребовал бы! – вырвалось у меня, – я бы эту "Энолу Гей" зубами бы изгрыз, сахару в бак насыпал, что-нибудь да придумал!
– Всё это лирика, Гавр и художественный свист. И делает тебе честь. Не более того. А реальность такова: что было, уже случилось, а любое серьёзное изменение, как, например, сохранение жизни четырёх человек, требует тщательно залегендированной операции. Одна подготовка точных копий ваших тел сожрёт уйму ресурсов, не говоря уж о перемещении и адаптации семьи в близкой к материнской реальности!
Я ошарашенно уставился на эмиссара. А ведь и верно, если Хранители столь щепетильны к изменению линии времени, событий и их участников, то сохранение жизни моей семьи приведут к серьёзным последствиям. Это что же получается, прежней жизни конец? И словно в ответ моим мыслям старик заключил:
– Вижу, ты проникся. Предлагаю перейти к главному вопросу. К миссии.
– Гхм, – встряхнулся я, – валяйте!
– Мне нравится твой настрой, Гавр. И хватит выкать. Пора уже звать меня просто Елисей. Между анаврами нет чинопочитания, разницы в возрасте, социальном положении и уж тем более гендерных заморочек!
– Анаврами?
– Это наше самоназвание, Гавр. Никто и не знает, из какой глубины веков оно пришло... А теперь о деле. Твоя миссия связана с перемещением по линии времени в прошлое. Поскольку твоё физическое тело невозможно подвергнуть хронотранслокации (не спрашивай почему, я и сам не знаю в подробностях физику процесса, нельзя и всё!), перемещаться будет твой нейротрон. Причём перемещение без потерь личности и с адекватной адаптацией, возможно, только в тело прямого предка мужского пола, поэтому ты будешь перемещён последовательно в тело своего прадеда, кстати, твоего тёзки, затем деда...
– Куда?! К кому?! – пролепетал я от неожиданности.
– Не перебивай. Все вопросы потом. Они носители рецессивного набора генов Миротворца, поэтому ты прекрасно адаптируешься в их телах. Не надо так таращить на меня глаза, Гавр! Это не на всю жизнь. На год, может, два. Не больше. Эти две миссии основные. Главная задача – найти этих двоих Демиургов и доставить их в один из географических пунктов, из которых их уже смогут переместить Странники. Все сведения о возможных кандидатах тебе будут имплантированы в память. В случае провала одной или обеих миссий существует дополнительная возможность переноса в две ключевые точки реальности, где, по сведениям аналитиков, могут наиболее близко пересекаться твои предки с искомыми Демиургами. Это перемещение нейротрона в твоего отца и в тебя самого в более раннем возрасте. Но сразу скажу, что запасные варианты нежелательны. Нестабильность функционирования нейротрона и проблемы с адаптацией резко возрастают с уменьшением разницы между нынешними твоими настройками и состоянием нейротрона реципиента. Проще говоря, твоё переселение в тело отца ещё может, при определённых обстоятельствах, закончится без последствий, но уже в себя самого чревато резонансной аннигиляцией нейротрона. Что означает полный провал миссии.
Я слушал Странника и постоянно ловил себя на мысли, что передо мной разыгрывается какой-то сюрреалистический спектакль. Сказанное стариком воспринималось как бред психически больного человека. Наслушался в своё время и не такого, знаете ли. И я должен во всё это поверить? Но мысль о том, что от тех, кто послал этого Елисея, зависит жизнь моих девчонок, заставляла сидеть и слушать.
– Гавр! Эй, Гавр! Очнись! – старик слегка хлопнул меня по щеке, – не зависай, Миротворец. Настало время твоих вопросов.
Глава 2
Раздвигать силой мысли волны – это не чудо, это фокус. А вот мать-одиночка, работающая на трёх работах, чтобы прокормить четверых детей – вот это чудо.
Вы, люди, часто забываете, что сила скрыта в вас самих.
Марио Пьюзо. «Крёстный отец»
Вопросов? Ладно, их не счесть у меня.
– Странник, ты сказал, что откровенен со мной, но и мне не хотелось бы ничего скрывать от тебя. Вернее, оставить недосказанным.
– Изволь, Гавр, изволь, – старик откинулся на спинку венского стула, ответившего ему страдальческим скрипом.
– Пока опустим моё ощущение полного бреда от рассказанного тобой и предположим, повторюсь, предположим, что всё это правда, я бы хотел узнать: я первый Миротворец, кого хранители подрядили для этой миссии?
Старик сложил пальцы домиком и взглянул на меня поверх этой конструкции.
– Неплохая догадка. Конечно, не первый. Все предыдущие кандидаты либо не оказывались Миротворцами, либо...гхм, гибли на первой же миссии. Единственная разница в том, что такого прогноза, как в твоём случае ещё не было ни у кого из предыдущих кандидатов. Максимум шестьдесят процентов благоприятного исхода! Добавлю также, что ты пока, по сути своей, не являешься Миротворцем. Лишь бледной его тенью. Генетическая структура души, шаткие маяки...пойми, Гавр, мы – расходный материал. Бред это или не бред, а мы и наши близкие умирают по-настоящему! – лицо старика перекосила гримаса отчаяния. Но он быстро вернулся к прежнему расположению духа.
Его реакция немного озадачила меня. Мне казалось, что уж Страннику плевать на людишек в этой реальности. Но видимо ему действительно не плевать на меня и миссию. Как он там сказал. Тень Миротворца? Значит, будем становиться настоящим миротворцем.
– Хорошо, вернёмся к сути миссии. Я, к стыду своему, очень мало знаю о своём деде и уж тем более о прадеде. Кстати, ты не сказал, о ком, собственно, идёт речь? О родственниках по отцовской или материнской линии?
– Прадед – по отцовской, дед – по материнской, – тут же ответил старик.
– Странно, это разные генетические линии, а ты упомянул о носительстве локусов, программирующих фенотип Миротворца. Ну да пусть это остаётся на твоей совести. Оба они погибли в расцвете сил. Куда же вы меня отправляете, в какие временные периоды?
– Мы направляем, – мягко поправил меня Странник, – выбор небольшой и обусловлен прежде всего наиболее вероятными координатами Демиургов. Поэтому к прадеду ты отправляешься в конец зимы 1915 года, а к деду – в конец лета 1942 года. Резервные варианты с отцом и тобой молодым ещё не отработаны до конца. Но мы надеемся на успешность более надёжных вариантов.
Услышав временные координаты, я закашлялся, сдерживая истерический хохот. Наконец, отдышавшись, обратился к старику, который терпеливо смотрел на творимый мной цирк.
– Елисей, ты серьёзно? Это же война! Вы отправляете меня, сугубо гражданского человека, если не считать срочной службы, которая была тридцать лет назад, в разгар событий самых тяжёлых и кровопролитных войн, что знала история? Чтобы я в этой мясорубке нашёл вам конкретного человека, ну ладно, пусть даже Демиурга? Может, я чего не понял и со мной отправят отряд космического спецназа или на орбите будет висеть звёздный крейсер со всякими дезинтеграторами и прочими сверхточными лазерами? – я смотрел на Странника и во мне снова начинала закипать ярость.
Елисей Николаевич пропустил мою эскападу и был спокоен, как египетский сфинкс. Он лишь слегка повернул голову в сторону бара и произнёс:
– Пашенька, дружочек, а повтори нам того прелестного коньячку мм-м... – он скосил на меня взгляд, – теперь, пожалуй, грамм по сто пятьдесят. И икорочки белужьей, дабы сохранить форму нашему разволновавшемуся Миротворцу.
– Издеваешься, гад! – вырвалось у меня. Я подхватил принесённый бокал и залпом выцедил янтарную жидкость, нагло подцепил гренком солидную порцию паюсного великолепия и, отправив всё это целиком в рот, стал яростно жевать, промокая салфеткой выступившие слёзы.
– Однако, – покачал головой дед, – приступов жестокой мигрени не боишься Гаврила Никитич?
– А мне пох... Если вы такие-разэтакие, то и с этой проблемой разобраться вам как два пальца об асфальт, – я уже чувствовал, как алкоголь, ударив в стенку желудка тёплой волной, рикошетом распространяется по сосудам, готовясь сжать железными тисками мою голову.
– Хм. Зато перестали наливаться желчью, Гавр, и, наконец, расслабились. Отвечу кратко, никаких техногенных предметов с вами отправлено не будет, потому что это невозможно. Я уже говорил. Нейротрон по своей природе имеет смешанную элементарно-волновую природу. Сродни свету и его фотонам. Чистая структурированная энергия. Что до опасностей, которые тебя там ожидают, я не склонен их преуменьшать, как, впрочем, и преувеличивать. Твоим козырем станет потенциал Миротворца, твои собственные знания. Но не будь наивным, разгромить кайзеровскую Германию, изобретя пенициллин или новую тактику строя, изобрести новое оружие победы или подсказать местным полководцам ход боевых действий противника ты не сможешь. Не даст Закон Сохранения Реальности. На каждое твоё кардинальное действие всегда будет возникать противодействие. Как это будет происходить в каждом конкретном случае я не могу тебе предсказать. Но то, что это обязательно будет, будь спокоен. Мы с Ремесленником, – старик кивнул в сторону бариста, который весело мне подмигнул, – конечно, постараемся, Паша перенастроит пассивные центры твоего нейротрона и после адаптации в новой физической оболочке тот начнёт необходимые изменения в клетках носителя. Это значительно повысит шансы на выживание и успешность миссии...
– Постой, постой! Ты хочешь сказать, что вот этот бариста...э-э-э...будет копаться в моей...душе?
– Не передёргивай, Гавр, не копаться! Павел в этом кафе и хозяин и бармен. Это его жизнь, так сказать, для этой реальности. Заметь, не являющейся для него материнской. Но Павлу здесь нравится. Ремесленником он был инициирован в раннем детстве из-за уникальной способности напрямую работать с нейротроном любого анавра. И инициация лишь малая толика того, что он может. Суть процесса долго и нудно объяснять, но благодаря ему физическое тело реципиента там, в прошлом сможет получить множество дополнительных преимуществ. Многие из них спонтанны и непредсказуемы, но если за дело берётся настоящий мастер...а я тебя уверяю, Павел как раз из таких!
Боль уже прочно поселилась в моей голове, начинало подташнивать и темнеть в глазах. Я поморщился и сдавил большими пальцами виски, затем потянулся в карман за заветной таблетницей. Совсем проблему решить не удастся, но я хотя бы сохраню способность соображать. И о чём я думал, когда пил коньяк залпом? Тоже мне, выпендрёжник! Ни в коем случае нельзя раскисать...слишком многое на кону.
– А на что конкретно можно надеяться? – попытался я изобразить скепсис. Получилось плохо, боль уже почти полностью завладела моим вниманием.
– Э, да ты поплыл, братец! – осуждающе покачал головой Странник, – Паша, твоя помощь требуется.
За моей спиной откуда ни возьмись возник бариста. Вот только что стоял у стойки. И тут сразу за моей спиной. Я почувствовал его прохладные пальцы в области макушки и основания затылка. Больше всего это напоминало неожиданный и сильный удар чем-то острым в затылочную ямку. Пожалуй, если бы это действительно было так, то я действительно уже не чувствовал боли и разговаривал с тёзкой-архангелом, если он, конечно, существует. А так боль попросту исчезла. Её будто выключили, как выключают свет в помещении. Осталось лишь тошнотворное послевкусие, да часто бухающее в груди сердце.
– Уф-ф...я, кажется, начинаю верить, Странник.
– Вот как? Простое Пашино вмешательство так на тебя повлияло? – старик вздёрнул правую бровь.
– Поверь мне, Елисей, если бы ты столько промучился с моей мигренью, сколько пришлось мне: мануальные терапевты, китайские иглоукалыватели и акупунктурщики, кинезиотерапевты, невропатологи, гомеопаты, народные целители и хрен знает кто ещё! А тут раз-два и в дамки, – я тяжело вздохнул и тут раздался голос самого Павла.
– Десинхроноз нейротрона. Часто встречается у сильных анавров, неинициированных до возраста биологической зрелости. Я лишь временно зациклил пару каналов. Боль чувствовать не будешь, но кардинально смогу решить проблему лишь когда мы будем проводить хронотранслокацию нейротрона.
– А можно поинтересоваться, что в действительности будет происходить с биологией тела моего носителя, Паш? Всё-таки не чужой мне человек, прадед.
От меня не укрылся украдкой брошенный на Странника вопросительный взгляд бариста, на который старик ответил поощрительным кивком. Ремесленник присел за наш столик, ловко пододвинув ногой соседний стул.
– При удачной инициации значительно повысится регенерация тканей, устойчивость к инфекционным агентам, увеличится время пребывания без доступа кислорода воздуха, мышечная сила, эластичность и прочность соединительной ткани! Появится ночное зрение, возможна перестройка метаболизма настолько, что ты сможешь потреблять в виде пищи любой биологический материал...да мало ли ещё что! Изменения нейротрона пробудят незадействованные в активной деятельности участки коры головного мозга. Человеку с высшим медицинским образованием, думаю, не следует разъяснять, что это значит?
– Обучаемость, когнитивные функции, память, скорость принятия решения, порядок ассоциаций, генетическая память, криптозакладки...чёрт! Да это же... Охренеть!
– Добавь к этому длительную способность обходиться без сна, переносить одинаково легко голод, холод и жару, длительно обходиться без пищи и воды, – назидательно поднял указательный палец Странник, – но, как водится, есть много "но". Всё это возникнет, естественно, не сразу и проявляется у разных инициируемых неравномерно. Адаптация может растянуться на несколько недель и даже месяцев. В первые дни будет малоприятной. Скачки температуры, головные и мышечные боли, зуд и высыпания по всему телу, выпадение волос, тошнота, рвота, понос, пардон за подробности – это лишь малая толика того, что может с тобой произойти после перемещения. Эта фаза наиболее рискованная. Мы знаем, что её может сократить лишь сам анавр, приложив недюжинную волю к жизни. Нельзя недооценивать силу души, Гавр! Проявишь слабость, впадёшь в отчаяние – похоронишь и себя, и прадеда, и свою семью. А нам придётся вернуться к началу! – в углах рта Странника залегли горестные складки.
– Я постараюсь... – начал было я.
– Не надо стараться, сделать надо, Гавр! Я понимаю: страшно. Не будем миндальничать. Ты мирный обыватель, родившийся во вполне благополучной стране в не самое плохое время. Не воевал, не убивал. Рос и развивался нормально, крестился, учился, женился, воспитываешь дочерей. И тут тебя злые дяденьки отправляют на войну: пойди туда, где летают поезда, найди того, кто прикручивает им крылья! Примерно так? – серая кожа на щеках старика слегка порозовела. Выглядело это странно, словно румяна на коже трупа.
– Но Елисей, согласись, это действительно абсурдно.
– Ничего. Я в тебя верю. До завтрашней отправки у тебя есть целая ночь и интернет. Постарайся хоть немного усвоить особенности того времени, в котором тебе придётся прожить немалое время. Хотя, это, на мой взгляд, бессмысленно. Но хоть ночь скоротаешь. Вряд ли после сегодняшнего тебе удастся уснуть. Павел сейчас проведёт все основные настройки нейротрона. Основная же инициация и перенос произойдут в известный тебе момент, когда будешь проходить досмотр завтра в аэропорту.
– А как же пароли, явки и вся остальная информация?
– Мы уже говорили об этом. Всё, что тебе следует знать о поиске и эвакуации Демиурга пойдёт в твою память отдельным блоком.
– Погоди, а что насчёт изменения истории и реальности, к которым так щепетильно относятся твои Хранители? Я, конечно, не прогрессор, но и мои знания многого стоят!
– Не льсти себе, Гавр. Ты скоро многое поймёшь сам. Даже те знания по истории, которыми ты владеешь или приобретёшь за сегодняшнюю ночь поверхностны и недостаточны, чтобы сколько-нибудь существенно изменить реальность. Тем более что она тебе это ни в коем случае не позволит. Сам убедишься. На практике. Лучше старайся максимально использовать свои новые возможности. Особенно высокую скорость обучения и память. Отбрось сомнения и ложное представление о преимуществах человека двадцать первого века. Сто лет не так много, как тебе кажется. Смотри, слушай и учись у тех, кто рядом с тобой. Будь к ним снисходителен и старайся понять главное. Оставайся человеком. До сих пор это получалось у тебя лучше всего.
– А что со вторым заданием?
– С ним не спеши, сделай сначала первое. При успешном завершении ты будешь возвращён обратно в момент отправки. И я уполномочен Хранителями обещать тебе уже в этом случае эвакуацию твоей семьи в параллельную реальность с сохранением их жизней. Затем ты получишь второе задание.
– Погоди, Елисей. Не пойму логики: ведь тогда мои будут уже спасены. И с чего бы мне тогда продолжать помогать Хранителям?
– Хех, ценю твою прямоту, Гавр! Обожаю работать с Миротворцами. Они никогда не держат камня за пазухой. Другой бы схитрил, промолчал и в ключевой момент попробовал соскочить. Что ж, на прямой вопрос такой же и ответ. После первого задания и инициации нейротрона ты станешь совершенно другим человеком, поверь мне. Я не первый год инициирую анавров. Да, вопрос жизни твоей семьи уже не будет стоять столь остро. Ну а как с обеспечением. В новом мире, отличающемся от привычного. Как им адаптироваться без твоей помощи? А Хранители – это сила, и работа на них даёт целый ряд очень заманчивых преимуществ...
– Понятно, поводок станет длиннее, а ошейник хоть и лишится шипов, приобретя гламурную окраску, но никуда не исчезнет?
– Немного вычурно, но ты прекрасно меня понял, Миротворец. Ну что, остались ещё вопросы?
– Миллион.
– Не юродствуй, тебе не идёт. Будешь тянуть резину, их станет ещё больше! – старик улыбнулся.
– Понятное дело. Ну, где мне расписаться кровью?
– Шут гороховый. Павел, отведи Миротворца к себе и займитесь уже делом. Что-то я утомился...
– Погоди, Странник, последний вопрос, – я уже привстал со стула, когда мысли метнулись к недосказанному.
– Ну? – старик снял с вешалки свой допотопный серый плащ и стал просовывать руки в рукава.
– Что произойдёт, если я во время исполнения миссии погибну?
– Ничего, – буркнул старик.
– Не понял, – опешил я.
– Ничего хорошего. Этим ты подпишешь смертный приговор своей семье. Поэтому будь любезен, крутись как хочешь, но не сдохни! – Странник приподнял шляпу и вышел под дождь, растворившись в серой пелене струй. Лишь дверной колокольчик грустно прозвенел в тишине безлюдного кафе.
***
Подвальное помещение, в которое Павел отвёл меня после ухода Странника, отличалось высоким комфортом. А неплохо живут клевреты Хранителей. Мебель из натурального дерева, кожаная кушетка гигантских размеров, пространство вокруг которой было сплошь заставлено работающим медицинским оборудованием.
– Ложись, – указал на кушетку Ремесленник и полез в холодильник, доставая оттуда пакеты с растворами и капельницу.
– Раздеваться?
– Как хочешь. Рукав только закатай.
– Зачем? – решил я расставить все точки над i.
– Ты думаешь настройка нейротрона – это приятно? Я всего лишь одного из твоих каналов коснулся, так ты от боли побелел как мел. Ложись, ничего особенного я с тобой делать не буду. Сомбревин, физраствор и немного магния. Заснёшь сном младенца. Мне полчаса на всё про всё хватит.
Я расположился на удивительно удобной кушетке. Павел сноровисто разместил датчики, пропунктировал вену и подсоединил капельницу.
– Слышь, Паш, а есть, скажем, варианты ускорить мою адаптацию на месте?
– Ты это о чём? – бариста вскрыл какую-то ампулу и стал набирать в шприц.
– Не хотелось бы неделями таскаться, постоянно думая не о деле, а об облегчении состояния. Да и где я там квалифицированную помощь найду?
– Ну, морфин с героином уже придумали, кстати, они там в аптеках продаются без всяких условностей, ежели уж припрёт.
– Нда? А где я аптеку на фронте раздобуду? Это же весна 1915 года! Мой дед воюет на юго-западном фронте, если семейные предания не врут.
– Хм, есть, конечно, вариант... – Павел застыл с набранным шприцем, призадумавшись, – но ты тогда в отключке пробудешь не меньше трёх-четырёх суток. Рискованно...
– Но Елисей сказал, что при изрядном желании и настойчивости я могу сократить это время.
– Туго тебе придётся, Гавр. Хотя, кто его знает? Может, и целее будешь. Всё-таки инициированному Миротворцу умереть вот так, ни за понюх табаку сложновато. Ладно, риска, учитывая неопределённость переменных, не больше, чем при обычной инициации.
Я улыбнулся, стараясь сдерживать мышечную дрожь. Потряхивать начало, едва мы спустились в этот подвал. Ремесленник проколол резинку капельницы и медленно ввёл содержимое шприца.
– Всё. Уже скоро, Миротворец. Ты там, кстати, особо не обольщайся. Странник любит преувеличивать. Супермена из тебя не получится. Здесь более длительная работа нужна. С постоянной коррекцией.
Комната начала медленно кружится перед глазами.
– Па-аш, ты сделай по максимуму, а? А я вернусь, с меня магарыч. Незаржаве...
Тьма накрыла меня плотным одеялом.
***
Проснулся я от противного звука позвякивания ложечкой в стакане. Паша сидел напротив в компьютерном кресле и смешно вытянув губы трубочкой прихлёбывал чай из стакана с серебряным подстаканником.
– О! Очнулся, Миротворец? Ну ты и заставил повозиться...Если бы пришлось проводить хронотранслокацию в твоё родное тело, всё могло закончится инсультом. Это же надо довести свои сосуды до такого состояния!
– Ты бы лучше попить дал, Ремесленник. Про своё здоровье я давно всё знаю.
– Пошарь там справа на предметном столике пластиковая бутылка. На вкус дрянь несусветная, но восполняет все потери в жидкости и микроэлементах.
Я сел на кушетке, голова слегка кружилась. На вкус жидкость напоминала средство для очистки кишечника перед колоноскопией. Я едва заставил себя выпить весь литр, представив, что это важное лекарство.
– Там рядом половинка лимона, – сочувственно улыбнулся Павел.
Я вгрызся в цитрусовый плод, с наслаждением высасывая кислючий сок. Полегчало. Вытер руки о заботливо разложенное рядом полотенце.
– Получилось? – спросил я Ремесленника, прислушиваясь к себе и не находя никаких особенных отличий от обычного состояния.
– Нейротрон для переноса я настроил. Сейчас ты никаких изменений и не должен чувствовать, кроме лёгкого обезвоживания и слабости. Наркоз позволил избежать болезненных ощущений и нивелировать последствия приступа мигрени, вызванного алкоголем.
– А то, о чём говорил Странник?
– Ты про изменения в биологии носителя? – усмехнулся Ремесленник, – Елисей просто старался быть позитивным: у тебя были глаза человека, идущего на эшафот.
– Так это сказки, про суперспособности?
– Я бы их так не назвал. Настройка кластеров нейротрона на максимальную стимуляцию генной памяти и разблокировку пассивных участков коры головного мозга нового носителя имеет определённые элементы непредсказуемости. Как это проявится в реальных условиях точно предсказать сложно. А его адаптация в новом носителе и потенцирование способностей и вовсе процесс практически спонтанный. Будем надеяться, что всё пройдёт штатно. Всё-таки, твой дед, по нашим сведениям, молод, крепок телом и здоров. Тебе лишь следует учесть, что после переноса контролировать тело и сознание ты не сможешь минимум три дня. Это будет похоже на болезнь с высокой температурой. В крайнем случае определят в госпиталь (дата переноса выпала на тот период, когда твой предок не находился ещё на передовой). Да и потом проявление способностей начнётся не скачкообразно, а постепенно. И тебе придётся приложить массу внимания и усилий, чтобы научиться ими пользоваться!
– П@зд@ц...
– А что, Елисей утверждал, что будет легко?
– Ну не так же?
– Ты предпочитаешь отказаться? – посерьёзнел Ремесленник.
– Нет, конечно! Мне лишь хотелось бы быть максимально подготовленным для выполнения миссии. Слишком многое на кону.
– Ясно, Гавр! Психуешь. Что ж, я сделал всё, что от меня зависело. Колода в твоих руках. Играй... Да, после моего вмешательства и наркоза ты можешь преспокойно не спать хоть сутки. Воспользуйся советом Странника. Ещё не раз потом спасибо скажешь. Там ведь у тебя будут лишь аутентичные источники информации. Ты и не представляешь, насколько ты сейчас стал зависим от современных достижений, – Ремесленник многозначительно постучал по моему смартфону, лежащему у него на столе. Его я по просьбе Павла отключил, едва мы спустились в подвал, – и ещё, примерно через час взгляни на внутреннюю сторону своего левого предплечья. Там проявятся две татуировки. Одна из них будет вписана в треугольник, другая в круг. Не важно, какие рисунки там будут изображены, они будут слишком абстрактны, чтобы иметь какое-то значение или вызывать вопросы у посторонних. Назначение их предельно утилитарно. Такие же появятся на теле носителя через три дня твоего пребывания в назначенных пространственно-временных координатах. Их функция подтвердить факт исполнения миссии. Если одна из татуировок сменит синий цвет на зелёный, то ты у цели и Демиург находится в необходимом контакте с тобой.
– А если по какой-либо причине я не смогу выполнить миссию, за исключением моей гибели, конечно?
– Такой вариант предусмотрен. В случае смерти до обнаружения или полной непригодности искомого объекта для дальнейшей транспортировки, то есть той же самой гибели Демиурга при попытке эвакуировать, татуировка почернеет и тебе будет предоставлена информация о дополнительном альтернативном варианте с новыми координатами.
– Понятно. Хотя и странно, зачем такие условности?
– Традиция, если хочешь, – развёл руками бариста, – ты думаешь, ты первый Миротворец с таким заданием? Этот способ позволит избежать ошибок. Ты можешь по неопытности принять за Демиурга другого анавра. Поверь, Хранители такие накладки не приветствуют.
– Я бы, конечно, поспорил. Но со своим уставом в чужой монастырь...
– Мудро, Гавр... Я сварю тебе ещё кофе на дорожку и закажу такси на девять вечера. У тебя ещё целых полчаса, чтобы вытрахать мне весь мозг своими умозаключениями: Миротворец должен быть максимально информирован о характере миссии, – Ремесленник хлопнул меня по плечу и поднялся с кресла.