Текст книги " Заложники"

Автор книги: Андрей Щупов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 11

– Нет, вы правда на него похожи, – смущенно объясняла Жанна. – Очень похожи! Особенно в профиль. Я даже хотела бежать в первый момент.

Дмитрий кивнул. Это он тоже заметил. На лице вышедшей из подъезда девушки действительно проступил такой ужас, что он торопливо выставил в окно свое удостоверение. Только это ее и заставило приблизиться к машине.

– Что ж, если похож, уже легче. Хотя и обидно.

– Почему?

– А что хорошего в том, что я похож на какого-то ублюдка?

– Он красивый, – произнесла Жанна с непонятным выражением.

– Красивый? – Дмитрий удивленно взглянул на девчушку, но от комментариев воздержался.

– И одевается хорошо. Вот здесь под курткой у него даже звезда серебряная. Знаете, как у американских шерифов, и туфли остроносые на каблучках.

– Словом, полный ковбой! – Харитонов поморщился. – Ну а что второй? В смысле – как выглядел?

– Тот второй – страшненький. Волосы во все стороны торчат, нос приплюснут и челюсть как у орангутанга. Даже странно, что он слушался своего приятеля.

– Странно?

– Конечно странно. Один стройный, худенький, а второй на медведя похож. И ужасно сильный.

– Почему ты так решила?

– Ну как же? Это ведь он нас в машину затаскивал. Нес как куль с мукой. Казалось, и веса даже не чувствует. И потом, когда все началось… – Жанна споткнулась, лицо ее покраснело. – Понимаете? Мы же сопротивлялись изо всех сил, и все равно ничего не могли поделать. Боролись все равно что с машинами.

На глазах у нее выступили слезинки, и Дмитрий предупредительно протянул платок.

– Все позади, Жанна, успокойся.

– Спасибо.

– А ту девушку, что была в машине…

– Не знаю, – разбрызгивая слезы, Жанна замотала головой. – Но мне кажется, ее убили.

– Убили?

– Да. Я не стала говорить это Машиному папе, но, скорее всего, так оно и случилось. То есть сразу после того, как закончили с нами, они и ее из машины поволокли.

– Не помнишь, где это произошло?

– Да вы что! Нас же к полу прижали. Лежали там и плакали, как дуры. Ну а минут через пять этот второй вернулся. Сказал: «Все чисто», и машина снова поехала.

– О чем-нибудь говорили в дороге?

– Почти нет. Правда, упомянули какую-то Сулико.

– Что-что?

– Сказали, что вроде как это ей за Сулико.

– Сулико? Хмм… – Харитонов пожал плечами. Смущенно прокашлявшись, повернул голову. – Вопрос не слишком деликатный, но… Сама понимаешь, у родителей такими вещами не больно-то поинтересуешься. Словом, если нужно, я мог бы устроить тебе встречу с врачом. Приватную, само собой…

– Не нужно. Эти уроды тоже береглись. – Ожесточенные складочки прорезались у Жанны на щеках, разом превратив миловидное личико в нечто суровое и неприступное. – Так что спасибо, врачи не требуются.

– Что значит «береглись»?

– В смысле, значит, пользовались резинками. Еще и выбирали под свой размер!

Произнесено это было таким тоном, что Дмитрий невольно отвел взгляд.

– И вообще мне показалось, что особого желания они не испытывали.

– То есть?

Жанну передернуло.

– Я хочу сказать, что на киношных маньяков они не слишком походили. Проделывали все просто и буднично, как… – Девушка смешалась, пытаясь подобрать нужное определение. – Вроде как работу выполняли, понимаете?

– Вроде как воспитывали. – Дмитрий кивнул своим мыслям. Сказанное Жанной было и впрямь весьма важно для их следствия. Маньяк действует по порыву, а потому совершенно непредсказуем. Насилует, потом убивает. Если же прав Саня Лепехов и в городе орудует контора, занимающаяся тотальным похищением блондинок, то здесь уже угадывается корысть. Над «товаром» могут вдоволь поизгаляться, но существенно портить и уж тем более уничтожать не будут…

– Кажется, похожий переулок! – встрепенулась Жанна.

Дмитрий с интересом огляделся:

– Сюда?

Девушка неуверенно кивнула:

– Хотя, может, я и ошибаюсь…

* * *

К сожалению, Жанна ошиблась. Переулок оказался похожим, но нужного дома они так и не отыскали. Не очень помогло и катание в течение получаса вокруг кинотеатра «Буревестник». В конце концов решили поступить проще, и, наскоро поделив Юго-Западный район на кварталы, они принялись неспешно колесить по улицам. Увы, в состоянии аффекта не только убивают, но так же легко забывают, так что амнезию Жанны объяснить было вовсе не трудно. Собственно, психологи тем и лечат подобные травмы – либо предлагая напрочь забыть, приняв за сон или временный казус, либо советуя цинично и четко разложить все по полочкам, вычленив то позитивное, что можно извлечь из любой – пусть даже самой пакостной ситуации. Само собой, на последнее способны далеко не все, и для того, чтобы увидеть в изнасиловании не катастрофу, а всего-навсего тяжелый, но при всем при том полезный урок с должными выводами на будущее, следует обладать не только крепкими нервами, но и незаурядным умом. Во всяком случае, убегая, девушка совсем потеряла голову, двигалась, повинуясь внутреннему компасу, а потому и воспоминания ее были более чем обрывочными. Следовало принять во внимание и то пойло, которым травили подружек. Возможно, подсыпали клофелин, а может, и что похуже. Хорошо, хоть нашла в себе силы сбежать. Так или иначе, но Жанна неплохо запомнила дом – кирпичный, обшарпанный, невысокий, запомнила и подъезд, к которому волокли Машу, – с двумя или тремя ступеньками, бетонным козырьком и кривой штангой негорящего фонаря. Тоже не так уж мало, если вдуматься.

– Ты, главное, напрягись, – советовал Дмитрий девчушке. – Память – штука послушная. Сейчас у тебя ступор, ты все хочешь забыть – и ты обязательно забудешь, но не сейчас. Потому что сейчас нам позарез нужно найти этих паскудников. Для этого следует напрячься и вспомнить подробности.

– А нужно ли такое вспоминать?

– Не знаю, – честно признался Харитонов. – Будь ты натурой дерганой и истеричной, может, и впрямь не стоило бы затевать эти эксперименты. Но ты не трехлетнее дитя и не страус – справишься. Найдем твою подругу, а уж потом…

– Что «потом»?

Снова в ее голосе прозвучал ребячий задиристый вызов. Дмитрий обернулся к Жанне. Она сидела рядом, поджавшаяся и нахохленная, а в глазах горел злой огонек. И даже на него смотрела как на врага. Дмитрий вздохнул. Оно и понятно. Он ведь тоже представитель мужского племени, а мужики теперь для нее все мазаны одним миром.

– Видишь ли, Жанна, я, конечно, неважный психолог, но одно могу сказать твердо: время лечит все. Главное – не замыкаться в себе и продолжать жить.

– Да как после такого можно жить! – По щекам Жанны полились слезы. – Что вы вообще можете об этом знать? Ведь это первый раз, понимаете? И чтобы вот так – с какими-то подонками!…

– А первый раз так оно обычно и бывает, – хладнокровно возразил Дмитрий. – Ты уж прости меня за прямоту, но в моей жизни женщин хватало. То есть очень озорным бабником я никогда не был, но и не монашествовал. Так вот если честно, то девственниц я не встречал. Ни разу. Даже среди самых молодых. А когда осторожненько пытался расспрашивать – что да как, слышал неизменно одну и ту же историю. Чужая хата, танцульки, вино, чья-то пьяная харя. – Харитонов пасмурно вздохнул. – У нас в конторе паренек один есть, так вот опыта у него вдвое поболее моего. Но может сказать тебе то же самое. Ни он, ни я никогда не охальничали, потому, может, и не встречали девушек. Такой вот несложный ребус. – Дмитрий немного помолчал. – Вы вот с Машей тоже «козлов» обламывали, считали, что благое дело вершите, ан нет! Фигушки! Настоящих козлов пигалицам вроде вас не обломать. Это они вас ломают – на десятки и сотни счет боевой ведут. Вы же только лопушкам из интеллигентных семей головы можете морочить, а такие, увы, дискотеки с барами как раз и не посещают. Или, скажешь, я не прав? Вы ведь в музеи с библиотеками даже и не заглядывали, верно? Все больше в развлекательные центры да на дешевые дискотеки. Наверняка и на хвост не раз падали, а потом еще и гордились, что сумели повеселиться на халявку! Только в жизни, Жанна, халявы нет. За все рано или поздно приходится платить. Такая вот скучноватая мораль. И говорю я это тебе не для того, чтобы обидеть, а для того, чтобы ты трезво взглянула на все случившееся. Слабаки – они ведь от таких событий ломаются, иные дурачки – и вовсе мстить начинают. Дескать, все мужики – твари, вот и надо их прижимать к ногтю! И не понимают ни те ни другие, что жизнь преподнесла им всего-навсего жестокий урок. Все равно как преподаватель, что влепил двойку на экзамене. Обидно, горько, зато есть надежда, что в следующий раз не срежешься и получишь оценку повыше.

– Вам легко рассуждать! Вы – мужчина!

– Нет, Жанна, совсем не легко. – Дмитрий ощутил, что и сам начинает помаленьку заводиться. – Потому что по праву мужчины я нередко обязан был видеть то, что для женских глазок совсем не предназначено.

– Что, например?

– Например?… – Дмитрий на секунду задумался. – Например, траншеи, заваленные трупами – свежими и не очень. Видел лицо несчастного, которому плеснули в лицо серной кислотой. Бедолага, на свою беду, выжил… Видел тела людей, с которых заживо сдирали кожу, видел банки с заспиртованными ушами и пальцами. Видел скальпированных и кастрированных, видел малолеток, на глазах которых мучили их родителей. Видел останки тех, кто взрывал себя вместе с домами и прохожими. Видел распятых, которым вгоняли в руки пятидюймовые гвозди, а перед этим стачивали напильником зубы. – Руки Харитонова с силой стиснули руль. – А знаешь ли ты, милая, как выглядит после землетрясения обыкновенный город или деревня? Когда умершие и удушенные лежат послойно, полузасыпанные землей и пеплом?…

– Хватит! – Девушка зажала уши. – Хватит! Не хочу больше слышать!

– То-то и оно, что все мы не хотим. Ни слышать, ни знать. – Дмитрий нервно пошевелил плечами. – Честное слово, будь у меня такая возможность, тоже стер бы все из памяти к чертям собачьим. Только что толку? Это ведь было, есть и будет. Как говорится, не отмахнешься. Конечно, думать об этом постоянно – тоже лишнее, этак и свихнуться недолго, – но когда тебе плохо, когда хочется иной раз выть, ей-богу, невредно припомнить, что есть на свете и такие, кому во сто крат хуже.

Кажется, суровый ликбез дал свои плоды. Жанна сердито сморкнулась в платок, еще разок всхлипнула, но слезы по ее щекам больше не струились.

– Если мы их найдем, вы обещаете мне, что никакого открытого суда не будет?

– Ну, разве что самосуд, – неловко пошутил Дмитрий, но тут же себя и одернул. – Насколько я помню нашу договоренность, речь шла не о суде, а о ваших личностях. Тут все остается по-прежнему. Могу твердо обещать, что ни о тебе, ни о Маше никто ничего не узнает.

– Слово директора?

Прозвучало это совсем по-детски, но Харитонов серьезно кивнул:

– И директора, и человека.

– Тогда поверните назад. Мы его только что проехали.

– Кого «его»?

– Дом, в который нас привозили те двое.

Дмитрий ошарашенно оглянулся на пассажирку, послушно крутанул руль:

– Ты уверена?

– На все сто. – Жанна уже не напоминала запуганного зверька. Взор ее приобрел неожиданную цепкость, и на здание, к которому они теперь приближались, девушка смотрела уже совершенно иначе.

– Но тот дом тебе тоже поначалу показался похожим…

Жанна покачала головой:

– Считайте, что память прорезалась. Я уже на перекрестке поняла, что мы где-то рядом. А как увидела топольки с урнами, сразу и узнала.

Дмитрий подался вперед, внимательно вгляделся в наплывающее на них кирпичное здание:

– Который, говоришь, подъезд?

– Второй справа.

Похоже, девушке можно было верить. Бетонный козырек, щербатые ступени, штанга с фонарем – все было на своем положенном месте. Достав мобильник, Дмитрий тут же вызвонил секретаршу:

– Ленчик, это Харитонов… Да, клоповник нашли. Только что. Словом, нужно экстренно организовать пост наблюдения. Пусть Тимофей хватает свободных ребят и срочно посылает сюда. – Дмитрий отыскал глазами номер на здании, дважды повторил адрес. – Все, Ленчик, до связи!…

В сущности, Жанну следовало преспокойно отпускать, – словесного описания, выданного двум похитителям, было более чем достаточно, а уж сходство одного из них с Харитоновым сводило возможность ошибки к минимуму.

Взрычав двигателем, «нива» рванула с места. Дмитрий мельком взглянул на Жанну:

– В общем, так. Сейчас я везу тебя домой, – сиди там, делай уроки, книжки читай.

– А если…

– Телефон офиса я тебе дал. Звони, когда пожелаешь, будем подробно обо всем информировать. Если что срочное возникнет у нас, сами свяжемся. Ну а чтобы родители не волновались, представляться будем модельным агентством. Предупреди их заранее, лады?

Жанна сосредоточенно кивнула. Мельком взглянув на нее, Дмитрий внутренне ахнул. За минувший час девчушка неуловимо повзрослела. События вообще старят, а уж события подобного рода могут согнуть кого угодно.

На этот раз они не петляли – срезали путь где только можно, а потому к дому Жанны домчали менее чем в четверть часа.

– Вот и все, подружка. Большое спасибо за помощь.

– Вам спасибо. – Девушка не спешила выбираться из машины, исподлобья смотрела на Дмитрия.

– Ну? В чем дело?

– Я, кажется, поняла, чем вы похожи.

– Чем же?

– Вы… Вы оба хищники. Это сразу угадывается. Только… – Жанна чуть улыбнулась. – Вы добрый хищник, а он злой.

– Разве добрые хищники бывают?

Девушка пожала плечами:

– Как выяснилось, бывают.

Распахнув дверь, она выбралась из машины – худенькая, невысоконькая блондинка с огромными глазами. На такую и впрямь могли клюнуть серьезные торгаши.

Дмитрий так и не осознал, какая сила вытолкнула его из салона. Уже под открытым небом сердце резануло явственным ощущением угрозы.

– Жанна!…

Первую вспышку слева он предупредить не сумел. Прыгнул вперед с запозданием, толкнув девушку в спину и повалив в снег. Уже по тому, как она падала, с холодным ужасом понял, что Жанну ранили. Над головой дважды вжикнуло. Хрустнуло под пулей дерево. И то хорошо, что били из одного-единственного ствола. По крайней мере, можно дуэлировать на равных.

– Ну, твари! – Перекатившись в сторону, Дмитрий выдернул из кобуры старенький проверенный «ТТ», не целясь, ударил по засевшему в иномарке стрелку. Отсутствием кучности его пистолет не страдал. Первые же попадания разбили лобовое стекло, следующие пули принялись методично кромсать железо отъезжающего «форда». Иномарка набирала скорость, и Харитонов продолжал бешено жать курок. Вхолостую лязгнул боек, и, выругавшись, он поднялся с земли. Стрелять было не во что и нечем. Обреченно сунув пистолет обратно в кобуру, Дмитрий рванулся к лежащей. Руки, переворачивающие девушку, заметно дрожали.

– Жанна!…

Она коротко простонала. Слава Богу, жива!…

– Куда тебя?

Но и без того он уже отыскал глазами след пулевого отверстия. Били, надо признать, метко. Целили не куда-нибудь – в сердце. Кто знает, не толкни он ее в снег, и, возможно, некого было бы уже спасать.

Путаясь в пуговицах и петлях, Харитонов кое-как распахнул на девушке куртку. Носовым платком зажал рану, пачкаясь в крови, лихорадочно достал трубку сотового:

– Лена? Аллюром вызывай «скорую»!… Нет, не я, – Жанну. Огнестрел чуть пониже левой ключицы… Не сквозное, так что, видимо, не обойтись без операции… Да, да, это прямо возле ее дома. Быстрее, Ленчик!…

Дернувшись в его руках, Жанна попыталась приподнять голову. Дмитрий склонился к девушке, придержал за затылок:

– Порядок, дружок! Малость задели, но ничего серьезного. Через месяц снова плясать будешь.

– Не говорите им… – шепнула девчушка. – Помните, вы давали мне слово!

– Помню, Жанна, я все помню. Наш договор остается в силе, можешь ни о чем не беспокоиться…

Глава 12

Обычно бедный Артур изматывался на работе вконец. Игры «Дум», «Искатели сокровищ» и «Лабиринт секса» забирали все его душевные силы. Увы, родной институт не поднимал зарплату выше шестисот «рэ», зато вволю позволял желающим халтурить, давая возможность распоряжаться временем по собственному усмотрению. Госзаказов было не густо, зато хватало пусть устаревшей, но все же вполне дееспособной аппаратуры. Кроме того, никто не грузил обязаловкой, не прижимал с дисциплиной. Оттого и развлекали себя кто как мог, занимаясь починкой корейских пылесосов, отлаживая сломанные видеомагнитофоны и телевизоры. Начальство смотрело на весь этот бедлам сквозь пальцы. Да и чего ему было беспокоиться? От сдаваемых в аренду площадей (а под офисы сдавали чуть ли не половину былого метража) начальство имело свою твердую долю, персонал тоже особенно не жаловался, ну а то, что наука стоит на месте, так и это не беда. Как говорится, необъятного не объять и всех тайн мироздания все равно не постигнешь. Вон и от Антарктиды, по слухам, снова кусочище в пол-Калифорнии откололся. Еще немного, и планетку перекосит, ось сместится – и копец всей цивилизации с ее наукой, докторами и аспирантами! Словом, на работе Артур не скучал. Не хлебом единым жив человек, – виртуальная пища тоже много что значила, и своим собеседникам в курилке он, в сущности, пересказывал каждый день одно и то же:

– Понимаешь, всех уже перебил либо разогнал по клеткам, и количество очков уже за тысячу перевалило, а последний лохмач – бац! – и нестандартно сработал. Свернул в сторону и ушел сквозь стену. Я монитор со злости чуть не грохнул…

Окружающие мутно вздыхали, вслух сопереживали. Словом, страсти в институте кипели нешуточные. Иной раз, чтобы добраться до пятого или шестого уровня того же «Лабиринта секса», приходилось засиживаться до десяти, а то и до одиннадцати часов вечера. Домой Артур возвращался усталый – с покрасневшими глазами и изможденным лицом. Вахтер в институте глядел с понимающей усмешкой, зато дома взирали с уважением и ругательски ругали правительство, выплачивающее за столь каторжный труд жалкие копейки…

Он уже поднимался по лестнице, когда дорогу ему заступила девушка. Черные колечки волос струились по плечам, огромные глаза глядели с пристальным интересом. Пожалуй, ничего иного он рассмотреть не успел. Только и определил, что девушка удивительно стройная, хотя и одета несколько странновато. А больше ничего толком и не увидел – глаза заслонили все. И лишь мгновением позже голос, раздавшийся за спиной, заставил Артура очнуться.

– Эй, молодой! Сигареты есть?

Артур оглянулся. На ступенях стояли еще двое. В отличие от девушки – форменные обдергайки – в каких-то рваных тулупах, затертых до дыр джинсах, в черных вязаных шапочках. Судя по всему, совсем еще юные, но из-за грязи, сигареток в зубах и немальчишеского выражения на лицах – в точности определить возраст Артур вряд ли бы сумел. Да он и не пытался. Наверное, сказывались давние детские рефлексы, когда его, румяного и застенчивого, вот так же прижимали во дворах к кирпичным стенам и сипло требовали денег. Увы, ни родители, ни педагоги – никто не учит детей, не подсказывает, как положено вести себя в подобных обстоятельствах. А потому и оказываются примерные ученички в положении выброшенных на берег рыбешек. Сил нет и воздуха не хватает – один только страх, и ничего больше.

– Что, оглох? Я говорю: сигареты есть?

– Н-нет… – промычал Артур.

– А чего делаешь тут?

– Я ммм… Некоторым образом тут живу.

– Живешь? О дает! А Радика знаешь?

– К-какого Радика?

– Ты что, не въехал? Или ты со нравом, молодой?

Один из обдергаек поднялся на ступеньку выше, протянул чумазую ладонь.

– На пиво, братан. Полтинничек или сотку.

Происходило что-то невероятное, и Артур в панике оглянулся на девушку. Она не улыбалась, и в легком ее прищуре на этот раз почудилось нечто зловещее. То есть умом он понимал, что легко отобьется, что они моложе и слабее, однако сердце предательски сбоило, а ум младшего научного сотрудника с услужливой оперативностью подбрасывал оправдательные версии. В самом деле, пацаны-то пацаны, но кто знает – что у них в карманах? И это здесь их трое, а сколько еще на улице? Могут ведь запомнить внешность и квартиру отследят, – спрашивается, кому это нужно?…

Еще не отдавая себе отчета в том, что делает, он запустил руку в карман, торопливо вытащил портмоне.

– Давай, давай, не жлобься! – Чумазый пацаненок проворно выхватил из пальцев портмоне.

– Эй, вы чего?

– Спокуха, валет! – На робкое движение Артура второй паренек, более рослый и старший, как-то особенно устрашающе пригнул вперед голову. – Стой и не рыпайся.

– Лопатник верни, – властно произнесла девушка, и малолетка, послушно выхватив из кожаного чрева куцую стопку купюр, протянул портмоне обратно.

– Это запросто. Нам, братела, чужого не надо. На пивко пару грошиков и хорэ. Короче, не обижайся.

– Может, еще это… – заговорил было его приятель, но, коснувшись плечом Артура, девушка уже шагала вниз.

– Все, уходим! – На ограбленного она даже не обернулась.

Да и эти двое подчинились ей не пикнув. Поскакали следом, как привязанные. Тот, что поменьше, еще и рукой на прощание помахал.

Ошарашенно Артур взглянул на опустошенный портмоне и, пасмурно вздохнув, ощутил, как болезненно сжалось сердце – не то от злости, не то от обиды. Совсем как в детстве, когда забияки из старших классов незаслуженно давали подзатыльника или пендаля. Только, увы, теперь «пендаль» он получил от каких-то невзрачных сопляков, от малолеток, которыми управляла юная красавица…

* * *

Из подъезда выходили со смешанным настроением. Коржик был доволен – как ни крути, а еще чуток поднабрался опыта, более того – скрутил и зашугал здоровенного мужика. Ну, может, и не совсем мужика, но уж во всяком случае – не пацаненка. Валерик тоже чувствовал себя распрекрасно – бежал вприпрыжку, то и дело норовил ухватить Коржика за руку. А вот Марго чувствовала какую-то опустошенность. Может, оттого, что тот первый восторг, с которым незнакомый паренек взглянул на нее, не укрылся от глаз девушки.

Наверное, не следовало грабить этого тюфтю, но такой уж это был день. Сегодня работали все. Нужно было платить за яму – и не только за нее. Будь она одна-одинешенька, давно бы расплевалась с этим районом, сделала бы местной шпане ручкой и смылась, но Шуша, один из здешних вожатых, сладкоголосый и иссиня-страшный, предупредил сразу: не внесут положенного взноса – придется заплатить чьей-нибудь жизнью.

– Кого именно – вы даже сами можете выбрать, – ухмылялся он. – Нам по барабану, кого в землю зарывать. А хочешь, можешь собой расплатиться. Тоже неплохо. Всю сумму, конечно, не погасим, но половину скостим.

Глазки его, серые колючие буравчики, загуляли по ее ногам, и Марго хмуро одернула юбку.

– Заплатим, не дергайся. Через неделю всю сумму разом.

– Ой, смотри, красотуля! – Шуша погрозил ей корявым пальцем. – Ты здесь верховодишь, потому что я ласковый. Другой бы такую ляльку давно бы под себя подмял. Заодно и пацанву к стоящему делу пристроил. А что? Ты подумай. Того же Малюту я бы у тебя верняк забрал. Еще бы и откупного дал.

– Перебьешься!

И снова Шуша нехорошо рассмеялся. Повторно погрозив пальцем, поднялся с места, не оглядываясь, ушел. И все бы ничего, да только Марго знала отлично: Шуша слов на ветер не бросает. Хоть и не грозил братвой, однако без того было известно, что крыша у Шуши надежная. Иначе не вышло бы у него попугать Марго. Тот же Малюта или Коржик с Тачаном проще простого сделали бы этого козла. По первому же ее слову. То есть Малюта уже предлагал втихаря помощь, гарантировал, что на веки вечные отвадит Шушу от бункера, но Марго не позволила. И правильно сделала. Мальчики у нее были шустрые, но башковитыми называть их было проблематично. Ни статуса, ни родителей, ни образования. Одна только яма и подземные катакомбы, где они ощущали себя пусть временными, но хозяевами. То есть было время, когда хозяйничать пытались приблудные бичи, и, если честно, не так уж просто было с ними сладить. Как ни крути, а тощий подросток – не ровня взрослому бомжу, и месяца два или три в яме верховодили провонявшие собственными испражнениями алкаши. Малька с Варей держали привязанными на поводках, а того же Тачана несколько раз избили так, что мальчуган едва не умер. Перепало даже баянисту Виталику. Рук, по счастью, не тронули, а вот ногу сломали. Нарочно сломали, чтобы, играя на публике, больше бил на чужое сочувствие. Уж им-то такая жизнь точно нравилась. Раян, тогдашний вожачок среди бомжей, даже всерьез предлагал прибрать к рукам еще десятка два беспризорных. Чтобы одни, значит, бутылки собирали, другие попрошайничали, третьи по форточкам и карманам лазили. Весь доход, понятное дело, – паханам. На водку да на ширево. Сейчас уже и думать было смешно, до чего они боялись тех дутых «паханов». И было-то их совсем немного, однако ни Марго, ни другие не могли поначалу ничего поделать. Жили все в тех же канализационных катакомбах, но забивались в такую даль, что и самим становилось страшно. В главной же «штаб-квартире» – бетонном бункере с распределителем горячей воды обитал Раян с дружками. Что они там проделывали под пьяную руку – об этом и вспоминать не хотелось. Но именно с той поры у всех ребятишек, в том числе и у Марго, осталось на теле по нескольку шрамов. Спасибо, удрал к тому времени из интерната Малюта. И тоже ведь был соплюном – тощим да неказистым, но то ли сказались гены, то ли помогло суровое воспитание интерната, но вернулся он злым и дерзким, раздавшимся в плечах, заметно возмужавшим. И Раяна положил тоже он. Вполголоса переговорил с Марго, поглядел на скрюченное от удара ухо Тачана и отправился в яму. Всего-то и прихватил с собой одну-единственную арматурину, но и того хватило. Бомжи, как обычно, были под хмельком, глушили очередную поллитровку, закусывали вонючей рыбой. Столь дерзкого нападения они не ожидали. А Малюта и объяснять им ничего не стал – с ходу пошел месить железякой. Марго, увязавшаяся за ним с трехзубой вилкой, обмирала от страха, моля судьбу, чтобы жутковатая арматурина не зацепила прижавшихся к стене Коржика и Варю. Но Малюта действительно кое-чему выучился в интернате. Раяна он положил первыми же ударами, еще одного горластого пьянчужку отправил в тяжелое беспамятство – все прочие брызнули из бункера без дополнительных понуканий.

И он же, Малюта, взял чуть позже на себя обязанность упрятать тело бывшего врага. Тащил на себе Раяна несколько километров – все по тем же тесным подземельям. В районе завода имени Калинина, где под землей простиралось довольно обширное озеро, подросток избавился от трупа, предварительно напихав в карманы Раяну камней. Наблюдая тогда за движением его рук, Марго припомнила, что еще совсем недавно они рыбачили в этом жутковатом озере – ловили черных безглазых рыб, которых пекли потом на углях. После расправы над Раяном про рыбалку, не сговариваясь, забыли.

Что особенно обидно – ни с Раяна, ни с его дружков Шуша денег не брал. Дескать, что возьмешь с таких опоек? А вот команду, объединившуюся под крылышком Марго, тут же признал за своих, потребовав арендной платы за жилье. И когда первый раз Малюта послал его подальше, Шуша все с той же зловещей ухмылкой лишь погрозил ему пальцем.

Этой же ночью к яме подкатила пара машин и выскочившие из салонов парни – одинаково крепкие, с характерным ежиком на головах – попытались проникнуть в бункер. Двоих самых отважных приголубили Коржик с Малютой. Более никто рисковать не стал. Марго слышала, как Шуша наверху что-то прорычал, и уже через полминуты в бункер полетела распоротая канистра с бензином. Каким-то чудом они опередили грянувшую вспышку. По коммуникациям уходили во все стороны. Как крысы улепетывали от обжигающего пламени. Никто не погиб, в основном отделались опаленными ресницами и бровями. Да у Валерика вспыхнула на спине куртка. Однако тот страх запомнился надолго.

Ну а Шуша проведал их через несколько дней. При этом вел себя вполне дружелюбно, через слово улыбался, то и дело пытался приобнять Марго. Будто и не было никакой канистры с бензином, не приезжали к бункеру бритоголовые поджигатели. Пошутили – и все дела! На Шушу глядели настороженно, ожидая подвоха. Но подвох оказался вполне предсказуемым. Поболтав о том о сем, Шуша как бы невзначай вернулся к прежней теме и напомнил об аренде.

– Но ведь с бомжей вы ничего не брали!

– Так то бомжи, а то – вы. – Шуша вновь улыбнулся, демонстрируя железные блестящие коронки. – Если уж от огня убереглись, значит, и с этой задачкой справитесь. Мы ведь по-божески просим.

– Пять тысяч в месяц – это по-божески?!

– Дитятко! – глумливо пропел Шуша. – Под нами, считай, весь район, а в нем таких, как вы, не одна сотня побирается. И я лучше любого бухгалтера скажу, кто и сколько зарабатывает. Ну а если не умеете зарабатывать – научим. Чай, не звери какие. Почему бы и не выручить советом.

Уже уходя, Шуша бросил через плечо:

– Пока приберите тут все, сажу смойте, прочую грязь. А через месяцок первый взнос. Передадите Семе безногому. Он у вас будет вроде финансиста. И он же в случае чего насчет халтуры подскажет. – Шуша привычно погрозил пальцем. – И нечего кукситься. Без крыши сегодня никто не живет, а мы теперь и крышевать будем. Ни одна сволочь под землю не сунется. А рыпнется кто, сразу обращайтесь, перетрем без проблем и ноги повыдергиваем…

Прозвучало это, конечно, красиво, но словам они уже давно не верили. Со своими проблемами малолетки привыкли разбираться сами и в услугах Шуши не нуждались. Да и не стал бы он для них больно-то корячиться. Разве что за дополнительную мзду.

Так или иначе, но за свою недолгую четырнадцатилетнюю жизнь Марго успела изучить эту братию досконально. Потому и ненавидела люто, мечтая однажды покончить с помойной жизнью, вырваться из ямы навсегда. И вырвалась бы давным-давно, только с некоторых пор она была уже не одна. Странное дело, но и Малька, и Варьку, и даже Тачана с Малютой она давно уже мысленно именовала своими детьми. Не друзьями, а именно детьми. Вот пропавшую Ваську-Василису, наверное, можно было числить подругой, но только не этих мальчонок. Эти были глупее, наивнее, и не вызывало никакого сомнения, что покинь она яму, и команда очень быстро распадется, разбежится по сторонам. Это казалось забавным, но малолетнюю банду сплачивала именно она. И тот же Малюта, Марго ничуть не сомневалась, вернулся из интерната не к Тачану и не к Коржику, а исключительно к ней. Секрет был прост, и женским чутьем Марго давно осознала, что все эти чумазые звереныши с изломанными судьбами, недоверчивыми глазами и чередой преступлений за спиной самым банальным образом влюблены в нее.

Почему?

До некоторых пор Марго не знала ответа, как не знала вообще ничего о своей внешности. То есть о таких вещах она попросту не задумывалась и, даже зная все о взаимоотношениях полов, предпочитала не замечать тех взглядов, которыми оглаживали ее иные прохожие. Если честно, не очень-то и заглядывались на нее в прежние годы. Наверное, началось это только сейчас, когда, существенно вытянувшись, она начала зачесывать волосы назад, а былую драную одежку сменила на узкие джинсы и курточку-дутыш. Так или иначе, но что-то в ней и впрямь проявилось. Нечто особенное, привлекающее мужские взоры. И если раньше подобное внимание она ощущала лишь со стороны своих малолетних друзей, то теперь на нее нередко засматривались и совершенно посторонние люди.