Текст книги " Заложники"

Автор книги: Андрей Щупов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 23

Появление тучного Джакопа трудно было проморгать. И, хотя лидер группировки старался ступать бесшумно, Зэф ощутил его приближение загодя. А не ощутил бы, так услышал – по скрипу половиц, по сиплому дыханию. Даже подумал, что легко бы успел занять удобную позицию у двери, а после прекратить еще одну бессмысленную жизнь ударом ноги или кулака. Собственно, это было бы только справедливо. Таким, как Джакоп и его всемогущий папенька, по мнению Зэфа, жить не стоило вовсе. Но вот парадокс, именно эти глистоподобные, жиреющие день ото дня существа умудрялись занимать самые выгодные места – все равно как поросята, первыми добирающиеся до сосков свиноматки.

…Однажды в одном из горных аулов, заглядывая в сараи и мазанки, Зэф увидел подыхающего от голода поросенка. Худой и истощенный, тот лежал рядом со своими упитанными собратьями и глядел на мир тускнеющими глазами. Ни матери, ни братьям до него не было никакого дела. Он родился сверх плана, а следовательно, был лишним. Силами на то, чтобы пробиться к живительному молоку, он не располагал, а потому безжалостным росчерком природы был приговорен к смерти. Зэф и сам не мог понять своей тогдашней сентиментальности, но что-то было в этом подыхающем поросенке от того давнего Пети Зефирова – вечно трясущегося, беззащитного и голодного. Оторвав от живота матери ближайшего поросенка, Зэф ткнул худосочный пятачок в темный набрякший сосок. Но природа вновь все расставила по своим местам, и возмущенный собрат в два счета вытолкал худосочного вон. Увы, у поросенка не было необходимых знаний и не было наставника Славы. Тогда Зэф поступил просто – вынул из ножен кинжал и прирезал парочку поросят. Худосочному таким образом был дарован шанс, и последним он тут же воспользовался. В этом, пожалуй, и заключалась главная тайна мироздания. Каждому из нас обязательно выпадает шанс – важно лишь вовремя его увидеть, не упустить…

Перешагнув спортивную скамью, Джакоп встал рядом. Все равно как носорог подле лошади.

– Ты знаешь, почему о нас до сих пор никто не знает? – Джакоп тяжело качнулся, отчего половицы тягостно заскрипели.

– Ну? – Зэф медленно обернулся.

– Потому что мы никогда и ничего после себя не оставляем. Ничего и никого! Даже с блатной шушерой мы не якшаемся. У них – голые черепушки, а у нас – нормальная шевелюра. – Огромные руки хозяина зала описали полукруг. – Мы – империя в империи! Никому на пятки не наступаем, наших же пяток никто попросту не видит.

– Именно поэтому мы сразу рванули на ту квартиру.

– Во-первых, вы опоздали, а во-вторых, упустили девчонку. – Джакоп по-коровьи вздохнул. – Вот уж не ожидал от тебя такого промаха.

– Любой промах можно исправить.

– Не уверен… – Толстый палец Джакопа закачался перед лицом Зэфа.

Искушение было столь сильным, что пришлось зажмуриться. Люди в массе своей даже не представляют – насколько уязвимы их пальцы. Одно движение, – и человек может зайтись от воя. Что-что, а ломать пальцы Зэф умел мастерски.

– Совсем не уверен! – назидательно повторил Джакоп. – Более того, сейчас начнут шарить везде и всюду, а значит, могут рано или поздно наткнуться на нас.

– Интересно – каким это образом?

– А ты пораскинь мозгами. В квартирке-то много чего после вас осталось. Или не так? А если начнут работать через Интернет или подберутся к кому-нибудь из наших поставщиков? Ты ведь не один у нас такой добычливый! Могут, наконец, пройтись и по зарубежным борделям.

– Ну, тут у них, положим, руки коротки. И в Интернете нынешняя ментура пока не рубит.

– А ты уверен, что это ментура? Или забыл, как мочканули Ляму? Все равно как школьника-недоростка! Словил разом две пули! Одна в голову, вторая в живот. Даже пикнуть не успел.

Глядя на рыхлое лицо хозяина, Зэф судорожно стиснул челюсти. Увы, тут Джакоп был прав. Все-таки в чутье ему не откажешь. Ничего про «кандагаровское» удостоверение Зэф ему не рассказывал, однако вот же, паскуда, сумел догадаться!…

– Нет, корешок, менты так не стреляют. – Джакоп скривил губы. Уперев огромные руки в бока, прошелся по залу. – У ментов сначала треп, потом – предупредительный в воздух и только после этого начинается пальба. А наш чужачок с ходу начал шмалять. И заметь – почти все в яблочко. Нет, Зэфушка, это не мент.

– Кто же тогда?

– А вот на это ты и поставлен! – рыкнул хозяин спортивного зала. – Курочек на улицах снимать – с этим любой справится. Ты выясни – кто на нас глаз положил!

– Я выясню.

– Не надо…

– Что? – Зэфу показалось, что он ослышался.

– Моя агентура уже выяснила. Это «Кандагар», частная сыскная контора.

На удивленное молчание Зэфа Джакоп усмехнулся:

– Как видишь, я тоже не только сплю и ем. – В глазах хозяина блеснуло нескрываемое самодовольство. – И головой думаю, и о деле не забываю.

– Но что им от нас нужно?

– У них заказ от родителей одной из девчонок. Подружка той самой сбежавшей.

– Информация верная?

– Вернее не бывает. Или думаешь, что только ты один умеешь добывать информацию? – Огромное лицо Джакопа опасно приблизилось.

И вновь Зэф машинально просчитал: одно движение – и все. Удар по кадыку, контрольный – в переносицу, и полтора центнера костей и мяса рухнут к его ногам.

– А ведь это ты должен был рассказать мне – кто и почему к нам принюхивается. По-моему, раньше ты с такими вещами справлялся. Или опиум все мозги отшиб?

– Это мое дело!

– Черта с два – твое дело! – рявкнул Джакоп. – Я вас с самого начала предупреждал: никакой наркоты! Колоть только клиентуру!

– Я не колюсь.

– Знаю, что не колешься. – Джакоп издевательски улыбнулся. – Проникновение в тайны Востока, нирвана и прочая лабуда. Только с этой твоей нирваной мы уже потеряли одного человека.

Зэф судорожно сглотнул:

– Кто вам сказал про опиум? Костяй?

Джакоп ответил не сразу, сначала глянул вприщур, прошелся медвежьей своей походкой до окна и обратно.

– Тебе это действительно интересно?

– Я должен знать – с кем мне приходится работать.

– Должен, но не обязан. Тем более что с этим человечком тебе уже не работать.

– Неужто Ляма?

– Он самый. И не делай удивленное лицо. Ляма был профессионалом, а настоящие профи держатся от любой дури подальше. Будь то опиум, героин или метадон.

Опустив голову, Зэф промолчал. Приняв это за согласие, Джакоп пробурчал более миролюбивым тоном:

– Короче, так: иди и руби хвосты. Все, какие успеешь. Насколько я знаю, в «Кандагаре» сидят отнюдь не лохи, и если взяли след – так просто не оторвутся. А теперь иди!…

Склонив голову, Зэф вышел из зала. С теорией «рубки хвостов» он в принципе был согласен. Тем не менее бороться с «кандагаровскими» сыскарями можно было и другими более эффективными способами. Во всяком случае, одним из них он и намеревался воспользоваться. Может быть, даже уже сегодня.

Оказавшись на улице возле телефона-автомата, Зэф быстро набрал знакомый номер:

– Катюш, это я.

– Пупсик! Ну где же ты пропадал? Я вся измучилась.

– Про меня никто не спрашивал?

– Да кто мог спрашивать? Конечно же никто!… Так ты приедешь?

Зэф взглянул на часы, чуть раздвинул губы в улыбке. Все выходило более чем удачно. Откладывать решение главной проблемы на завтра не было никакой нужды.

– Само собой, киска. Жди…

Глава 24

Увы, родная «нива» стояла в ремонте, а потому ехать пришлось на служебном «ниссане». Джип был, конечно, из представительных, однако сам Дмитрий все эти величественные «гробы» крайне недолюбливал. Не очень устойчивы на поворотах, бензин жрут, как немецкие танки времен Второй мировой, а по проходимости уступают не только «ниве», но даже малютке «Оке». Да и слава за движущимися «гробами» закрепилась не самая добрая. Если в джипе, значит, либо бандит, либо мальчик с ба-альшущими комплексами. Тем не менее на иные разборки «кандагаровцы» ездили именно на таких броневиках. Уличные граждане воротили носы, однако консервативная братва по-прежнему взирала на подобных «кракенов» с суровым уважением.

Сначала Харитонов заехал в больницу узнать о Марате с Жанной, потом подобрал в условленном месте Тимофея. Пользовались старой, много раз опробированной системой. Дмитрий проезжал мимо, Лосев высматривал возможную слежку. Если все было чисто, встречались без лишних фокусов. Если некто проявлял любопытство, Тимофей особым образом сигнализировал, позволяя коллеге покататься еще немного, дабы стряхнуть непрошеного «топтуна». На этот раз все было в порядке, и в машину Лосев забрался в должном месте.

– Долгонько пришлось тебя ждать, – пробурчал Лосев, растирая красные глаза.

– Что, не выспался? – Дмитрий кисло улыбнулся. – Я тоже почти не спал. Еще и в гаражи пришлось тащиться за этим танком, потом в больницу мотался.

– Как там Маратик?

– Уже гуляет на своих двоих. Рентген сделали, – скрытых гематом нет, трещин тоже, так что, считай, обошлось.

– А девчушка?

– Тоже тьфу-тьфу. Операцию провели еще вчера, основные показатели в норме, так что сегодня-завтра будет отсыпаться. Кстати, пулька оказалась бельгийской.

– С чего ты взял?

– Есть там одна хитрая маркировочка. Хотя калибр – стандартный, все те же девять миллиметров. Конечно, сейчас говорить рано, но если оценивать навскидку, то это браунинг. Возможно, даже из категории «Хай пауэр». Так что нашего неведомого стрелка действительно рядовым не назовешь.

– А что Тамара?

– С Тамарой тоже поговорили… – Дмитрий скупо поморщился. О недавнем разговоре не слишком хотелось вспоминать. С Тамарой, супругой Марата, он и в прошлом году имел довольно непростую беседу. Увы, жены ментов и солдат просто обязаны быть героинями, однако не у всех достает требуемых качеств. А уж когда мужа несколько раз кряду с ранениями кладут в больницу, тут и самая выдержанная возмутится. Поэтому, увильнув от ответа, Харитонов в свою очередь поинтересовался: – Что насчет пейджера?

– Экий ты быстрый! Я же не Аладдин какой, чтобы так быстро информацию добывать. Тем более сегодня выходной.

– Не прибедняйся. С твоими-то связями да не узнать такой малости!

– Ну, адресок я действительно на всякий случай проверил. Мало ли что… – Тимофей извлек из кармана платок, трубно высморкался. – В общем, все совпало. И телефонная и пейджинговая компании выдали один и тот же адрес. Улица Автомагистральная, дом четыре, квартира сто сороковая. Кстати, за информашку потребовали ящик пива.

– И что ты им сказал?

– Я предложил скупую мужскую дружбу.

– Согласились?

– С неохотой, но согласились. А куда деваться! Кто их потом защищать будет от злых рекетиров?… Что касается самого пейджера, то тут ничего интересного. Пейджер – из серии паленых.

– То есть?

– Есть у нас, оказывается, и такой сервис. Либо предлагают ворованные аппаратики, либо оформленные на подставных лиц. А бывает и так, что компании подписывают пакетный договор – разом на сотню или две пейджеров. Проплата на три-шесть месяцев без индивидуальной регистрации. Тут уж хозяина вовсе не вычислишь.

– Но сообщения ты собрал?

– Ясен пень! Даже сделал распечатку. Но, кажется, ничего примечательного. Обычный треп – мол, куда запропал, немедленно позвони и так далее. Подписи в основном женские – Тоня, Люба, Даша. Кстати, и наш «пупсик» то и дело мелькает.

– Может, это мужик?

– Да не похоже. Сообщений от мужиков вообще практически нет. Всего-то и раскопал около полдюжины подозрительных, но содержание все то же: «отзовись», «появись»… Так что кот еще тот.

– А подписи?

– В том-то и дело, что в мужских посланиях никаких подписей. Одни буквы. Да вот, сам полюбуйся. – Тимофей протянул Дмитрию распечатку.

– Потом посмотрю. На досуге. – Дмитрий сунул распечатку в карман, прищурился на светофор. Дождавшись зеленого, тронул машину вперед. – Кажется, приехали.

Джип грузно свернул во дворы и, обогнув оградку детского сада, остановился возле девятиэтажного здания.

– Улица Автомагистральная, дом четыре – все, как ты хотел.

– Если бы все было так, как я хотел, на дворе бы давно процветал махровый тоталитаризм.

– Это ты к чему?

– Да брюзжу, как обычно. Слыхал о чеченской спецроте? Морды офицерам в открытую чистят, а наши генералы только в шинельки пердят и, как встарь, в интернационализм играются.

Дмитрий потер костяшки правой руки, задумчиво взглянул на друга.

– А тех же скинхедов, между прочим, выпестовали и пригрели. Смекаешь, какая абракадабра выходит? Официально празднуем труса, а исподтишка приветствуем погромы.

– Думаешь, это политика?

– Думаю, это взятки. Жирные и вкусные, от которых кое-кто в нашем царстве-государстве никак не может отказаться.

– Да уж, на месте президента я бы половину нынешнего генералитета пересажал. – Дмитрий привычно проверил оружие. – Ну что, пошли в гости? Если наткнемся на мальчиков, работаем вдвоем, если же это действительно Катюша, захожу один.

– Почему это один?

– Во-первых, потому, что я молод, красив и обаятелен, мне легче беседовать с противоположным полом. – Дмитрий раздумчиво пожевал губами. – А во-вторых, если ты запамятовал, я похож на того придурка. Надо же как-то использовать сей прискорбный факт.

– Ну и что ты ей скажешь?

– Соображу на месте. В крайнем случае, представлюсь братом нашего мочилы. Нам же информация нужна, верно? Вот ее мне милая Катюша и выложит в наилучшем виде. Как единоутробному брату своего кавалера.

Тимофей хотел было возразить, но в эту секунду звонко запиликал пейджер.

– Гляди-ка! Опять «пупсик»! – Лосев фыркнул. – Видно, не терпится девочке, уже и адресок указала.

– Автомагистральную? – Харитонов мельком взглянул на крохотный экранчик пейджера. – Действительно указала. Даже странно.

В груди ворохнулись неясные предчув

ствия, однако он не придал им значения.

– Что же тут странного? Видно, и впрямь любвеобильный чувачок, – умеет обхаживать дамочек. – Тимофей усмехнулся. – Ты уж поаккуратнее там. А то ведь братьев – их, сам знаешь, тоже иной раз совращают.

– Не боись, проскочим! – Дмитрий распахнул дверцу, браво выбрался из джипа.

Тимофей с ворчанием выполз следом.

* * *

Увы, в предположениях своих Харитонов ошибся. Выходит, не зря ныло сердечко. Что-то действительно чувствовало. Все вышло значительно хуже ожидаемого. Дверь квартиры оказалась незапертой, и, войдя внутрь, «кандагаровцы» тотчас наткнулись на женский труп. «Пупсиком» оказалась смуглявая худышка со смазливым личиком и огромными агатовыми глазами. Даже сейчас, после смерти, они казались удивительно красивыми, – разве что отпугивал неподвижный, устремленный к близкому потолку взор.

– Вот тебе и «пупсик». – Харитонов присел возле девушки, пощупал пульс. На вопросительный взгляд Лосева покачал головой. – Похоже, все.

Тимофей сумрачно огляделся. Отодвинутый от стены стол, распахнутые шкафы – все указывало на то, что в квартире побывали грабители.

– Ничего не понимаю! – вырвалось у него. – Как она могла умереть?

Дмитрий пальцем указал на крохотную дырочку под левой грудью покойной.

– Очень просто. Некто выстрелил ей в сердце. Как минимум, часа два назад.

– Два часа?!

– А ты потрогай ее руку, – она почти холодная.

– Но как тогда объяснить сообщение на пейджер?

– Сообщение послала не она. По крайней мере – последнее.

– Тогда кто, черт возьми!

– Видимо, тот, кто ее убил. – Дмитрий пожал плечами. – Выводы, Тимох, более чем скорбные: мы опять опоздали! И этот котик, видимо, лишний раз решил продемонстрировать свою феноменальную осведомленность. Таким образом…

Харитонов не договорил. От сильного удара дверь в прихожей распахнулась, и с грозными криками в квартиру ворвалась группа людей в камуфляже и черных масках.

– ОМОН! Всем оставаться на местах!

Успев вскинуть пистолет, Дмитрий чудом сумел удержаться от выстрела. А в следующую секунду кованый ботинок омоновца подшиб кисть, заставив разжать пальцы.

– Спокойно, мужики, спокойно! – Лосев покорно поднял руки. – Мы же из одной команды!…

Увы, что-либо объяснять этим вошедшим в раж спецам было бессмысленно. Все равно что пытаться остановить служебного пса, услышавшего команду «фас».

– На пол, толстопузый! Руки за голову!

На «толстопузого» Тимофей обиделся гораздо больше, чем на чувствительный тычок в ребра.

– Вы документы сначала посмотрите, а потом уж бейте. Как бы с начальством беседовать не пришлось!

– Поговори тут еще!…

А далее все замелькало и завертелось, как в скверно смонтированном фильме. Комнаты наполнились незнакомыми людьми, раз десять сверкнула вспышка фотокамеры. Убитую Катерину снимали на фоне двух лежащих «кандагаровцев». Один из приведенных понятых неожиданно ткнул пальцем в Дмитрия и старческим голосом объявил, что именно этот «молодой человек» неоднократно заглядывал в гости к девушке. И совсем уж смазало общую картину появление белобрысого сержантика в милицейской форме. Козырнув капитану из следственной бригады, он продемонстрировал пару полиэтиленовых пакетов.

– Вот, нашли у них в джипе. Это предположительно вещички убитой – кое-что из нижнего бельишка, дневник, телефонный блокнотик. А это пистолетик. Что характерно – из ствола до сих пор попахивает, одного патрона в обойме не хватает.

– Что ж, гильзу мы уже нашли, так что дельце, похоже, раскрыто…

– Капитан, это же подстава, разве не ясно? Все шито белыми нитками… – Дмитрий вздрогнул от чувствительного пинка.

– Давай не будем про подставы и белые нитки, хорошо? – Склонившись над лежавшим, следователь, худощавый, с приплюснутым носом, показал Дмитрию гильзу. – Вот это называется уликой, и наперед тебе скажу, что она стопудово перевесит любые ваши байки. Так что у вас, козлики, один выход: чистосердечно рассказать обо всем, что тут случилось.

– Не зарывайся, капитан. Ты с майором разговариваешь!

– Я разговариваю с убийцей, – ласково произнес следователь. – Вас обнаружили рядом с трупом, в вашей машине вещи этой девушки. Наконец – орудие убийства. Без сомнения, экспертиза докажет, что девушка убита из вашей пушки.

– Это не наш пистолет.

– И машина тоже не ваша?

– Послушайте, – решился подать голос Лосев. – Мы тоже расследуем одно дельце. Фактически уже сели на хвост преступнику, вот нас и подложили под родную милицию.

– И вы никогда раньше не приходили к этой девушке? – Следователь перевел взор на Дмитрия.

– Разумеется, нет!

– А как же показания соседа?

Харитонов мысленно застонал. Помотав головой, взглянул на Лосева.

– Я пас, Тимоха. Надо все как следует обмозговать. Этот гад все-таки сделал нас!

– Брось, Димон, выкрутимся…

– А время? Ты прикидываешь, сколько потеряем времени?

– Хватит болтать! – Следователь оглянулся на стоявших у двери омоновцев, сухо кивнул. – Выводите субчиков. И по дороге – чтобы никаких бесед между собой! Будут языки распускать, используйте физическое внушение.

Тимофея с Дмитрием подхватили сильные руки, поставив на ноги, поволокли к выходу.

В подъезде уже вовсю толкались любопытствующие. На арестованных указывали пальцами, называли убийцами. Один из особо ретивых мужичков даже попытался ударить кулачком, да не достал, благо Дмитрий рефлекторно увернулся. Зато получил тычок от конвоира. Словом, стыдобушка была еще та. Впору краснеть и закрывать глаза. Тем не менее, оказавшись на улице, Дмитрий заставил себя вскинуть голову и внимательно оглядеться. В мозгу царила сумятица, гнев и досада мешали трезво рассуждать, и все же одно он знал твердо: с настоящим убийцей они разминулись всего на несколько минут, и именно его он надеялся сейчас увидеть в толпе зрителей.

Увы, очной ставки не получилось. Никого похожего на себя Дмитрий так и не разглядел.

Глава 25

Рядовым бригадиром Шуша себя не считал. Помимо опеки рынков, скупки паленого золотишка и торговли иномарками имелась у него и вполне цивильная страсть. Шуша торговал книгами. То есть, разумеется, не сам торговал, однако содержал склад, курировал закупки и чествовал съезжающихся со всей области оптовиков. Именно это обстоятельство, как он полагал, выделяло его выгодным образом из братвы. Шуша поздно научился читать – практически после двадцати, но, окунувшись разок в выдуманный мир, пристрастился к чтению прочно. Читал он в основном детективы – и читал медленно, отчего каждая книга превращалась для него в подобие эпопеи. На протяжении месяца, а то и двух, он проживал жизнь вместе с литературными героями, кроя их матом или, напротив, без памяти обожая. Может быть, в какой-то степени книги дополнительно способствовали его самоутверждению, – он видел, что умные высоколобые авторы пишут про него и ему подобных. Это казалось лестным, и постепенно приходило понимание того, что Земля действительно вертится вокруг таких, как он. Кто знает, возможно, и в самом Шуше скрывался невыросший писатель. Как бы то ни было, но те же фильмы – в массе своей тупые и неправдоподобные – он абсолютно не любил. Иное дело – книги, где можно было не замечать шероховатостей, пропускать тягомотное и услужливым воображением дорисовывать наиболее пикантные сцены. Он так и делал, прерывая подчас чтение на самом интересном месте, пытаясь самостоятельно выстроить и додумать продолжение. Иногда ему чудилось, что собственные выдумки оказывались более сочными и интересными. Именно это обстоятельство не раз и не два наталкивало на мысль о собственных будущих сочинениях. Во всяком случае, если обзавестись толковым секретарем и редактором, все и впрямь становилось возможным. Один будет слушать и записывать на диктофон, второй грамотно распечатывать, править и приносить на подпись. А там и до издания дело дойдет. И будет в первой книжице Шуши прописана вся его многотрудная жизнь – с первыми ходками и первыми бабами, с кражами, вымогательствами и лучезарным финишем.

Такие вот феерические мечты кружили его голову, и, в сущности, ничего фантастического Шуша в этом не видел. Еще неизвестно – чьи романы окажутся в большем фаворе – каких-нибудь жизни не знающих баб вроде Пашковой и Ирининой или его – Шушина Валериана Геннадьевича, в прошлом квалифицированного карманника и форточника, успевшего повидать колымские лагеря и густую тайгу Приамурья, нюхнувшего вонь Бутырок и Владимирского централа, без сожаления сменившего все свои зубы на сверкающую сталь. Собственно, и рывок (один-единственный!), на который решился Шуша, получился более чем экзотическим. Шли тогда в густом тумане, не очень себе представляя, где именно находятся, и, сами того не заметив, пересекли государственную границу, оказавшись на территории Китая. Тында, Магдагачи – все осталось далеко позади, а они неожиданно вышли к деревушке, где местный люд едва доставал им до плеча и все поголовно почему-то ходили в шинелях советского образца. Именно там их, оголодавших, растерянных и безъязыких, повязала местная полиция. В тот же день беглецов доставили в городок Мохэ, где и передали с рук на руки российским пограничникам. Словом, богатого житейского опыта у Шуши хватало, и в успехе будущего романа он ничуть не сомневался.

Вот и эту субботу он, по обыкновению, посвятил детективам. Съездив на ярмарку в КОСК «Россия», приобрел пару свежих книжечек в ярком переплете, а заодно и справочник по испанским ножам. Проверил собственных лоточников, сравнил реквизит с соседями. Все было вполне пристойно, и его продавцы работали не хуже других.

Сюрпризы начались по возвращении на склад. Сначала почему-то не отозвалась на звонки охрана, а когда, выругавшись, Шуша отворил дверь собственным ключом, полумгла коридора встретила его откровенно недружественным образом. Железные пальцы стиснули горло бригадира, в живот ткнулось нечто напоминающее пистолетный ствол, а чужой голос шепнул в самое ухо:

– Шофера отпустил?

– Нет, – сипло выдохнул Шуша, – будет ждать меня до упора.

– Ну, до упора – так до упора. Главное, чтобы в упор не пришлось, верно?

Смысл каламбура дошел до Шуши далеко не сразу, а когда дошел, его уже успели обыскать и бесцеремонно подтолкнули в спину.

– Давай, давай! Пошли, сладенький!…

– Куда?

– Как это куда? В твой кабинетик. Там у нас и чаек, и бублики, – думаю, найдем о чем поболтать.

– А охрана? Куда делись сторожа?

– Не боись, все живы-здоровы. Разве что отдохнут часок-другой на полу. Ты ведь не возражаешь?

Шуша стиснул зубы. Возражать, судя по всему, было бессмысленно.

* * *

Устроились не самым равноправным образом – Шуша лицом к окну, незримый собеседник – сразу за его спиной. Чай с бубликами пить не стали, сразу перешли к делу.

– Видеть меня ни к чему, Шуша, – себе дороже, так что не пытайся оборачиваться, пожалеешь. А разговор у меня к тебе, Шуша, короткий. Всего-навсего – в два вопроса.

– Сначала обзовись.

– Ишь ты! – Незнакомец хмыкнул. – Я ведь сюда не из бюро знакомств явился. Моя организация, чай, посерьезней будет. И с тобой я разговариваю исключительно из человеколюбия. Все-таки не чмо болотное – оптовик. Даже складиком собственным обзавелся. Детскими книжками тоже небось торгуешь?

– Торгую.

– Вот видишь, какой ты забавный типус. По будням в криминал играешь, а в выходные о детках беспокоишься. Кстати, насчет деток. Это ведь ты пытался спалить ребятишек Марго?

– Неужто эта лярвочка тебя прислала? – Шуша скрежетнул зубами. – Ты что же, вошь, думаешь, что какая-то тля подзаборная будет мне диктовать…

В голове полыхнула вспышка, а от следующего удара Шуша рухнул на пол, чувствительно приложившись лицом к каменным плитам. Из рассеченного лба тут же полилась кровь. А ведь всего полгода назад здесь были деревянные половицы! Спрашивается, на кой ляд ему понадобился мрамор?!

Опершись на руки, Шуша попытался встать, но его повторно опрокинули, без какого-либо усилия вывернули за спину правую руку. В прошлом Шушу нередко бивали – и дубьем, и кулаками, и ногами, однако ничего не поделаешь, мирная жизнь расслабляет. И дух, и тело. Во всяком случае, от подобного сурового обращения он, как выяснилось, начисто успел отвыкнуть. Кроме того, незнакомец явно был из умельцев. Не дубасил и не пинал – просто ухватил кисть, особым образом вывернул, заставив бригадира по-щенячьи взвыть. Одновременно чужая рука, проскользнув под его локоть, нащупала на плече какую-то точку, бесцеремонно нажала. Тут уж Шушу пробрало по-настоящему. Он даже колотнул несколько раз лбом об пол, пытаясь перебить таким образом несусветную боль.

– Ну как, понравилось? – Сидящий на пояснице противник чуть ослабил хватку.

– За что? – просипел бригадир. Желание ругаться и угрожать начисто пропало.

– Я думал, ты уже понял. Разумеется, за деток малых. Нельзя, Шуша, напрягать малолетних. Они, видишь ли, цветы нашей жизни, пусть даже и беспризорные.

– Чего ты хочешь?

– Вот, это уже деловой разговор. Но на будущее все-таки запомни: я не дешевый наемник и тебе не ровня. Надо будет, раздавлю, как жабу, а хочешь, могу и через Валеха с тобой потолковать. Наверное, знаешь такого?

У лежащего на полу Шуши невольным морозцем пробрало внутренности. И все же скрипучим голосом он проныл:

– Ага! Станет Валех с такой шушерой вязаться.

– Это ты верно подметил. Очень даже верно! С такой шушерой, как ты, разумеется, не станет. Только, если ты не знаешь, к деткам этот авторитетный дядя относится не в пример тебе более трепетно. Клубы для них спортивные организовывает, футбольные секции спонсирует. Так что, если шепнуть ему о твоем обращении с сиротками, думаю, он обойдется с тобой еще круче. Пришлет своих ребяток, а уж они перегрызут тебе горло в два счета. Или не веришь?

– Верю…

– Вот и славно! Вижу, в тему ты въехал, так что, Шушенька, добрый тебе совет: слушай меня внимательно, а отвечай кротко и ласково. Иначе я просто сожму твою цыплячью шейку и чуть смещу позвонки. Вот туточки…

Бригадир содрогнулся. Пальцы собеседника действительно скользнули чуть выше, заставив шейные мышцы судорожно напрячься.

– И будешь ты потом всю оставшуюся жизнь ходить под себя и писать в принесенную утку. Только не пыжься. Даже если бы ты захотел, ничего бы ты мне не сделал. Руки коротки. И те вырву, если дернешься. Ну что, будем толковать?

И снова голова Шуши позорно качнулась. Он и сам не ожидал, что незнакомец так быстро его сломает. Трудно было сказать, что в большей степени на него повлияло – изуверская боль или имя Валеха – первого городского авторитета.

– Итак, начинаются вопросы. Первый касается все тех же несчастных деток. – Незнакомец склонился ниже, шепнул в ухо лежащего: – Отныне никаких налогов! Более того, сам придешь к пацанам и вернешь все, что брал раньше. Извинения можешь не просить – один хрен не поверят, но скажешь, что более никто и никогда их напрягать не будет. Ты понял?

Пальцы снова легли на плечо, нашаривая все ту же болезненную точку, и Шуша торопливо кивнул.

– Сделаешь?

– Да…

– Чудесно! Теперь вопрос номер два: кто именно тебя навел на этих ребяток? Ты ведь не сам на них вышел, верно? Вот и объясни – кто навел, о чем просил? Расскажешь подробненько, глядишь, и я помягчею. Потому как если это не твоя инициатива, то и спрос с тебя иной.

И тут уж Шушу прорвало. Незнакомец угадал верный тон, и вся злость бригадира, волею судьбы оказавшегося в роли мучимой жертвы, немедленно обратилась на истинных виновников обрушившихся на него злоключений.

Уже минут через пять Стас Зимин (а сидел на пояснице Шуши именно он) знал все о парочке, навестившей однажды книголюба. Если говорить точнее – узнал все, что было ведомо самому Шуше, а ведомо бригадиру было не столь уж многое. По словам бригадира, одного из них – плечистого, круглолицего – звали Костяй, второй был более благообразен, говорил приглушенно, с едва ощутимым нажимом, и только под конец беседы Шуша узнал, что зовут незнакомца Зэф. То ли имечко такое было у незнакомца, то ли погоняло – этого Шуша так и не понял. Но именно Зэф посоветовал обратить внимание на свободолюбивых мальцов. Дескать, и местечко нарыли удобное, и народ вовсю потрошат, а в казну ничего не отстегивают. «Так что, пока не поздно, – предложил Зэф, – малолеток следует прибирать к рукам». Между делом намекнул, что в противном случае найдутся другие охотники, а сам Шуша останется с носом.

– И ты, как пацан дешевый, бросился выполнять указания первого встречного? – не поверил Стас.

Шуша промычал нечто неразборчивое.

– Что-что?

– Он разрешил собирать оброк с этой шпаны. Все-таки лишняя копейка…

– Вот именно копейка! – Стас усилил хватку. – Врешь, тузик! Такой копейкой ты бы вряд ли пре-льстился.

– Пусти, больно!…

– Говори, тварюга! Удавлю!

Шуша засучил ногами, руками попытался разжать пальцы «кандагаровца», но успеха не добился.

– Скажу! – просипел Шуша. – Все скажу!…

Стас по-волчьи улыбнулся, отчего черты лица его вмиг утратили всю свою симпатичность. Снова склонившись к Шуше, прошипел:

– Это тебе последний шанс, гнида. Начнешь юлить, буду ломать пальцы. Десять неверных ответов – и останешься без рук. Все понял?

– Понял! – Тело Шуши выгнулось дугой. – Да понял я! Пусти…