Текст книги "Изгоняющий бесов. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Белянин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Впрочем, честно признаю, увлечь девочек чисто религиозным рассказом о том, когда, в каком году и в честь чего была построена конкретно вон та церковь на горизонте, вряд ли было возможно. Они ведь, словно неоперившиеся птенцы, выпали вдруг в настоящую жизнь на реальные, а не книжные улицы, глотнули воздуха свободы, нюхнули ветра перемен и теперь уж, поверьте, вряд ли бы кто всерьёз смог заманить их в стойло любой безальтернативной секты.

Лично я бы и не пытался, хотя какой у меня педагогический опыт? Но философское образование заботливо подсказывало: исторически само слово «педагог» означало лишь «раб, сопровождающий ребёнка патриция в школу». Ничего большего.

Как же изменился мир, если сейчас это слово стало уважаемым и более того, важным или даже почётным. Педагог звучит гордо!

На нашу троицу никто не обращал внимания. Ну, видимо, будь рядом полиция, тогда они могли бы, конечно, спросить, с чего это мой благородный пёс разгуливает тут без намордника и даже без поводка? Хотя в том же Питере это никого не бодало.

Сейчас же по счастливому стечению обстоятельств задавать нам подобные вопросы было некому. Полиция, как я полагаю, маршировала где-то в более криминальных местах.

– С чего начнём? – вежливо обернулся я к Марте.

– Сначала поцелуй меня, а потом начинай медленно расстёгивать пуговицы на…

– Что?!!

– Что? – удивилась она. – Чего ты орёшь?

Пяти секунд мне хватило на то, чтобы понять, что я вслух транслирую себе свои же фантазии. Она ничего подобного не говорила, правда же? Или нет…

– Прошу прощения, но вот это, как я понимаю, и есть наше задание?

– Видимо, да, – вдохновенно откликнулась рыжуха с таким пылким блеском в глазах, что я бы руку положил на плаху – она в первый раз участвует в разработке полноценного действия подобных мероприятий. До этого дня если оно как-то и было, то исключительно в теории.

– Куда двинемся? – имел глупость спросить я.

Марта быстро покрутилась вправо-влево, ненавязчиво демонстрируя хорошую фигуру и классический ренуаровский полупрофиль, быстро решила:

– Вот в этом здании находится школа так называемой церкви матери Терезии, а вон из дверей, как я понимаю, выводят детей на экскурсию. Значит, вон тот тип и есть наша цель. Всё ясно? Побежали бесов бить!

Мы с доберманом достаточно равнодушно наблюдали её экспрессивный забег, прекрасно отдавая себе отчёт, что далеко она не убежит и никаких бесов не побьёт. Судя по всему, она их даже не увидит. Типичный офисный работник, что тут скажешь…

Но, если девушка полна энергии и со всем душевным пылом ищет себе приключений на… эффектные округлости заднего бюста, это её суверенное право. Лично я не полезу с советами.

Гесс переглянулся со мной и тоже сел на прогретый асфальт.

– Ждём?

– Да, – пожал плечами я. – Спешить некуда, дадим человеку набить свои шишки.

– О, гляди, она хватается за пистолет. Разве так можно? И полиция её не кусь?!

– Сейчас вон тот наряд её заметит и такое «кусь» устроит, мало не покажется.

Должен сказать, что мы (грубые и необразованные мужланы) с каким-то садистским удовольствием наблюдали, как рыжая красавица машет пистолетом перед перепуганными детьми, как их педагог закрывает девочек грудью, как на помощь ему спешит полиция, и вмешались уже на этапе выкручивания рук милой Марте.

– Психическая, из монастыря сбежала, ищем третий день, – тихо пояснил я на ухо старшему лейтенанту. – Чеченский синдром, пострадала ещё ребёнком. Отпустите её, бога ради, и Господь да не оставит вас милостями.

– А пистолет?

– Это травмат, не ворованный, хотите, заберите от греха подальше.

В общем, договориться худо-бедно удалось, тем более что мой пёс начал строить смешные рожи (он это умеет), веселя девочек и однозначно убедив слуг закона в том, что мы свои и ситуацию можно разрешить миром.

Хорошо ещё, кстати, новгородские полицейские оказались вполне себе вменяемыми. Лейтенант к тому же служил в той же дивизии, что и я, считай земляки. Ну и как бонус у меня под рукой великолепный доберман, умеющий исполнять все команды и давать лапку, а этого ни одно полицейское (милицейское) мужское сердце не выдержит.

Надутую, молчащую Марту сдали нам на поруки, пистолет осмотрели и вернули, ещё посоветовали срочно купить намордник и поводок, но…

– Но не для собаки, – тонко, как ему показалось, пошутил младший сержант, тут же словив локтем в бок от строгого лейтенанта.

На чём мы и мирно разошлись, не дожидаясь, пока до Марты дойдёт и она продолжит конфронтацию уже на личной почве. Педагог едва сумел увести детишек, взбудораженных неожиданными приключениями. Я огляделся по сторонам, подумал и решил переждать в засаде.

– Вон тот «Рыжий Эрик» на противоположной стороне улицы подойдёт? Подойдёт!

Крепко взяв кусающую губы героиню за плечи, я развернул её в нужную сторону. Она не особенно сопротивлялась, хотя и фыркала, как обиженный судьбою енот. Знаете, из тех, что звонят в дверь, предлагая вам постирать бельё за копейки, но видят в доме стиральную машину. Вот так и офисная мышка Системы – хотела показаться нам как крутейший специалист, а вышел пшик.

– Заходите, доброго дня! – приветствовала нас юная официантка в заведении с расписными стенами и десятками сортов пива. Рубашка, джинсы, фартук, все руки и шея в татуировках, но лицо по-русски чистое и улыбчивое.

– Одно пиво для меня и…

– Два самых крепких мне! – грозно буркнула камуфлированная Марта.

– Я хотел сказать, и миску воды моему псу. У вас ведь можно с собаками?

Оказалось, можно, только у самого входа, чтобы не смущать других посетителей. Хотя в баре сейчас, кроме нас, никого и не было. Бородатый бармен, ещё более изукрашенный, чем официантка, с располагающей улыбкой приготовил наш заказ.

– Каких-нибудь закусок? Всё-таки напитки неслабые.

Марта ответила категорическим отказом. Как я понимаю, из чистого упрямства.

Надо ли говорить, что если девушка берёт себе пиво в двенадцать градусов крепости, то молчать она потом уже не сможет? А ведь она потребовала сразу два, выпив обе кружки залпом, как воду!

– Думаете, я дура, да?

Мы с Гессом, барменом и официанткой отрицательно замотали головами.

Её это не удовлетворило. И понеслось…

– Притворяетесь. Я же вижу вас насквозь. Бесогоны, они же бесобои, а я… А мне во… во мне вы человека видите? Нет! Я для вас бездушная кукла за компьютер… тиром, компом… за ноутом! Тео, скажи честно, вы ведь все, все, вот вообще все, считаете меня бесплатным приложением к Системе, да? Глазки эти мне… их строите ради заказа. Чтоб не париться, а быстренько так там… тут и там настрелять себе бесов – и деньги на карту! Не-е-е, я не в обидах… Ещё кружечку-у!

– Ей хватит, – предупредил я, хотя бармен на призыв Марты и бровью не повёл.

– Ты чё? – удивилась она, делая грозную моську. – Ты мне кто? Папа, брат, муж? Видишь, девушка на нервах и хочет немножечко-о успокоиться. Все бесогоны пьют! Пива-а!!!

На этот раз бородатый с виноватым лицом поставил перед ней ноль три янтарного бельгийского «Квака». Я пожал плечами, в конце концов, она права, я ей никто.

И да, бесогоны наверняка пьют. Но чтоб ты знала: пьют после работы, а не до!!!

Так, спокойствие. У нас свое задание, цель есть, мужика мы видели, осталось разобраться с бесом на месте, но как это сделать, если у нас на плечах будет висеть милая нетрезвая красотка? Мне либо её на горбу тащить, либо бесов гонять. Одновременно и то и другое вряд ли получится.

Хотя если её оставить на добермана, то возможно…

– Вы ведь не оставите меня здесь? – Марта мгновенно сделала плаксивое личико. – Мне одной нельзя, я уже… уже немножечко нетр-резва-я и вся из себя доверчивая. Придёте потом, а мня… меня нет! Увезли-и! И никт… никакой… никто меня, бедну-ую-несчастну-ую, не спас… Гады вы.

– Мы не спорим, – ответил я один за всех.

Со мной все согласились, никто не протестовал, пьяному ёжику ясно, что тут не тема для дискуссии. Мы гады! Все. Хотя, как вы понимаете, пьяным был совсем не ёж.

– Милая, по-моему, ещё одно пиво – и тебя придётся лечить под капельницей в клинике Николая Вениаминовича. Помнишь такого?

– Он кто? – на минуточку задумалась рыжая офисная мышь. – А-а, он хороший человек. Вне Системы, но наших ребят лечит бс…платно. Сам много прошёл и… и чё, а?! А-а, я хотела сказать, что Вениаминыч свой человек, он вот… вот от души прям… таких мало сейчас, чтоб… чтоб… как это… чтоб понимал, во! Понимал чтоб! А он…

– Он понимает, – согласился я, доберман тоже утвердительно гавкнул, прочие просто кивнули.

– Ок, значит, всё норм. – Марта допила пиво и посмотрела на нас нежным взглядом, в котором светилось счастье, всепрощение, смерть бесам, любовь к собаченькам и мир во всём мире.

По улыбчиво-кислым рожам бармена и официантки «Рыжего Эрика» было ясно – они нипочём её здесь не оставят, заботиться не будут и вообще, всякие тут пьяненькие девушки, не видящие берегов, отнюдь не являются приоритетом заведения.

Короче, виноват тот, кто поил, а не тот, кто наливал. Грань тонкая, понимаю, но она есть.

– Пожалуй, нам стоит выйти освежиться, – почти как в «Бриллиантовой руке», предложил я.

Марта не возражала. Но если я имел в виду выйти и подышать свежим воздухом, то она уверенно отправилась в сторону так называемой дамской комнаты.

Спустя десять – пятнадцать минут ожидания татуированная официантка тихо сообщила:

– Вообще-то ваша дама там спит.

– И?.. – затупил я.

Официантка передёрнула плечами:

– Я не имею права её оттуда вытаскивать.

– Ну и пусть подремлет…

– А если ещё кто-нибудь в туалет захочет, прикажете двери ломать?

Всё понятно, дружно маршируем к Сократу в палату, к Эзопу в… рифму! Вариантов не было, после пяти-шести минут уговоров, поскрёбываний, увещеваний, стука, просьб, грохота в дверь милая девушка соизволила открыть и выйти из женского туалета с видом королевы Виктории, которую просто утомил этот вечный нудёж шотландцев о независимости.

– Стой тут. – Я практически силой прислонил Марту к стене. – Нам надо расплатиться, и выходим.

– Ок, я норм.

– Я вижу…

Вот такое вот чудесное в простоте своей задание – изгнание всего одного пошлого беса-педофила. И к чему, лысина Сократова, нас это привело?!

– Гесс, пойдём. Нам надо найти того мужика, что выгуливал стайку девочек.

– Я его нюхал! Я знаю его запах. Он плохой? Пойдём найдём его и ка-ак… кусь!

Мне пришлось расстегнуть две верхние пуговицы чёрной рясы, чтобы достать из кармана на свитере банковскую карту (как уверял Дезмо, деньги должны были прийти) и расплатиться за пиво и воду.

Нет, только за пиво, воду собаке подали бесплатно. Нижний Новгород всё-таки является городом старых купеческих традиций и драть со всех клиентов за всё подряд бесстыдно и безбожно никак не привык. Должен признать, что в этом есть некая гордость и самоуважение.

– Принято.

Деньги на карте действительно были. Мы честно расплатились за всё, взяли нетвёрдо перебирающую нижними конечностями полезную офисную сотрудницу, после чего вышли на всё ещё тихую улицу. Должен отметить, что город был хорошо освещён, не чета нашему селу.

В заснеженной Пияле если где и горели фонари, то исключительно на главных улицах по большим государственным праздникам. У нас там вообще всё иначе.

Лето под Архангельском укладывается в два месяца или, правильнее, в шестьдесят дней – с середины июня по середину августа, а всё прочее – это либо осень, либо зима. Причём зима процентов на тридцать гарантированнее осени. Весны почти что и нет, она короткая и яркая!

Здесь люди работают где и как могут, живя и выживая, а всё свободное время дополнительно трудятся над созданием произведений народного искусства, что тоже, по сути, заработок, но редкий, сезонный, в расчёте на случайного туриста.

Кто сомневается, прошу перечитать восхитительных Шелонина и Шергина. Ну или хоть мультик по их сказкам пересмотрите, тоже полезное дело…

Возможно, я позволил себе слишком уж задуматься на эту тему, посему сам не заметил, как наша троица оказалась на параллельной улице. Отсюда было очень удобно наблюдать за школой церкви святой Терезии, но молодая пара с собакой, замершая в засаде на пустом месте, сама по себе выглядела нелепо. То есть на месте педофила я бы удрал от нас, как только заметил. А не заметить такую троицу было попросту невозможно…

Первым порывом было, естественно, пойти куда-нибудь, в любое кафе или магазинчик. Но бельгийская брассери напротив удивила полнейшим пренебрежением к клиенту (гостю?): сев за столик, честно сделали заказ и ждали свой кофе минут пятнадцать – двадцать. Бармен спокойно трепался по сотовому, показывая, что до нас ему дела нет.

После чего Марта, как девушка более горячая, потому что нетрезвая, вскочила на стол и, не спотыкаясь на словах, в пьяном виде прокляла их всех до седьмого колена! В общем, из брассери нас выперли в том же составе, в каком мы и вошли, – трое туда, трое оттуда.

Единственное различие, что приплясывающую офисную красавицу в форме натовского спецназа я практически выволок на себе. Да, три двенадцатиградусных пива способны уложить навзничь почти любую девушку. Доказано и проверено рыжей Мартой в баре «Рыжего Эрика»! Милашка уже начала по новой похрапывать на моей спине, а значит, ей можно верить.

Декарт мне в печень, что я говорю? Верить ей?! Той, которая ни одного беса вживую даже не видела, а на детей бросается с пистолетом… Ох!

Да, именно так: ох и с восклицательным знаком! Даже близко не представляю себе, что бы с ней было, выйди она на свою «полевую практику» одна, без нас с Гессом. Да её бы, к чертям собачьим, сожрал навскидку самый мелкий бес. Нет уж, девочка!

Сидишь ты в офисе, раздаёшь людям задания, так вот там и сиди. Тепло, светло, нечисть за пятки не кусает, чего тебе ещё надо, а? Вот именно…

Доверив процесс отрезвления милой девушки моему активному псу, я отправился по указанному адресу произвести разведку на местности. То есть, пока Гесс заставлял Марту прыгать взад-вперёд друг перед другом, мне удалось найти вход в так называемую церковь в левом крыле указанного старинного купеческого особняка.

Судя по довольно скромной табличке, церковь финансирование имела, но тратила деньги весьма экономно. К вечеру в окнах уже горел свет, так что я смог с улицы рассмотреть четыре комнаты, укомплектованный директорский (или пасторский?) кабинет, шикарный компьютерный класс, игровую комнату, где сейчас сидели дети, плюс так называемое молельное помещение.

Взрослых было немного, человека четыре, если точнее, то три женщины и один мужчина. Тот самый, из которого мы должны изгнать беса. А то, что искомый бес там был, я видел невооружённым глазом…

Значит, надо немножечко подождать, а потом поговорить с человеком один на один после работы. Судя по расписанию, это время наступит часа через два, святая Терезия обучала чему-то там стайку новгородских детишек, но не предоставляла ночлега. Всех разберут родители.

Что ж, значит, проявляем достойное философское терпение и просто ждём. Когда я вернулся к нашим, утомлённая прыжками Марта тихо спала на парковой лавочке, а Гесс, стоящий рядышком, словно чугунная статуя каслинского литья, честно охранял её мирный сон.

Когда я подошёл, он наконец-то смог позволить себе расслабиться, практически рухнув на пузо.

– Умотала собаченьку.

– Я думал, невозможно умотать добермана.

– Я тоже так думал, – признал доберман, вывалив язык. – Дай водички.

– Вон фонтан, иди и пей.

– До него далеко идти, а у меня лапки.

– Гесс, тут пять-шесть метров.

– Пожалуйста-а! Возьми меня на ручки! Я тебя лизь!

В общем, мне опять пришлось тащить на себе сорок килограммов живого веса, а этот гад умильно смотрел на меня любящим взглядом диснеевской принцессы. Невзирая на укоризненные возмущения бабушек и к полному восторгу их внуков, я опустил собаку в фонтан, дав возможность усталому другу и напиться, и искупаться, и отвести душу, ловя пастью струйки воды и пытаясь укусить хрустальные брызги.

Я же задумался: почему так не очень удачно складывается у нас первое свидание? Вроде бы ведь, с одной стороны, все романтические прибамбасы соблюдены: красивый русский город, старинный кремль, слияние Волги и Оки, деньги на карте, уютные ресторанчики, объединяющие прогулки с домашним любимцем… Что ещё нужно для завязывания более близких и откровенных отношений между людьми?

Но нет же! Моя романтичная возлюбленная повела себя как латиноамериканская монахиня, вырвавшаяся на Кубу по турпутёвке «Всё включено за один день, который вы не забудете никогда, потому что ничего о нём не вспомните!». Она намахалась пистолетом и так назюзюкалась пивом, что теперь вряд ли будет способна оценить всю прелесть нашего внеслужебного общения.

Но зато когда девушка проснётся, а я смогу спасти её от сушняка во рту и головной боли, то это, возможно, чуточку повысит мой рейтинг в её зелёных глазах. Собственно, умение всё плохое переводить на хорошее, по сути, является наипервейшим правилом философии.

Дай бог памяти, как там говорили классики: «Если та, кого ты любишь, уже не шевелится, то сам научись её шевелить и люби снова!» Или это было сказано про резиновых кукол? Не помню точно, надо перечитать Гегеля…

– Гесс, нам пора!

Освежившийся и довольный пёс выпрыгнул из фонтана с такой прытью, что умудрился не только облить близ стоявших бабулек, но даже разбудить брызгами нашу системную контролёршу.

Крики, визги, общее веселье с криками: «Полиция-а! Хулиганы мокрыми собаками бросаются-а!» Никто не остался равнодушным, уж поверьте…

– Ой, – Марта встала, потянулась и хлопнула себя руками по коленям, – всё, парни, я норм! Выспалась, отдохнула, даже умылась вроде. Идём на дело?

Моё деликатное предложение подождать нас в ближайшем кафе за чашкой горячего латте было встречено презрительным фырканьем и поджатыми губками. Лысина Сократова, если на этом задании нам не удастся избавиться от этой рыжей проблемы, путающейся под ногами, мы же гарантированно всё провалим…

Хотя чего я так ворчу, словно мне это не нравится?

Нравится, все готы немножечко мазохисты.

– Гав, – напомнил о себе мой пёс. – Тео, тот тип уже вышел.

– Отлично. Я вперёд, вы оба на три метра сзади. Если что, прикроете меня.

Доберман привычно гавкнул, разминая лапы, и даже военизированной Марте хватило ума не спорить. Подозреваемого мы догнали быстро, за пару минут ускоренного шага.

– Гражданин, можно вас на пару вопросов? – тормознул его я. – Вы не могли бы…

И тут он не выдержал. Мужчина, резко развернувшись, взвизгнул, как перепуганный заяц, кинулся со всех ног на слабоосвещённую сторону улицы и дал стрекача.

– Убегает, – с надеждой простонал Гесс, глядя на меня умоляющими глазами. – Не обижай собаченьку-у…

– Не буду, – великодушно согласился я. – Кусь его!

Те, кто говорит, что доберманы лучшие на свете тренеры для стимуляции бега по пересечённой местности, знают, о чём говорят. Мы в этом убедились.

Негодяй перелезал через заборы, перепрыгивал канавы, лез вверх по лестницам, скатывался по ним же вниз, перебегал трамвайные пути перед самым носом трамвая или дорогу на красный свет, он петлял по переулкам, ложился навзничь в тень, притворялся памятником, прятался в высокой траве, то есть делал всё, чтобы оторваться. Угу, ага, щас…

Как вы понимаете, мой пёс давненько не был столь счастлив! Так разнообразно, насыщенно, непредсказуемо, ярко и долго с ним ещё никто не играл. По-моему, к концу забега он уже почти любил этого типа больше, чем меня. Но в итоге он его, конечно, загнал.

– Убер-рите вашу б-бешеную… собаку-у, – стонал мужик, лёжа на боку в каком-то глубоком овраге в центре города.

– Так нечестно. Я не бешеный. Вставай, а не то кусь!

– Уберите его-о!

– Вставай, ещё поиграем! Хочешь, теперь ты будешь меня догонять? Не хочешь? Плохой, нет тебе лапки. Тео, забирай его!

Мы с Мартой подоспели вовремя, для того чтобы оторвать обиженного добермана от его жертвы. Нет, Гесс, естественно, не загрыз бы сдавшегося и перепуганного человека, но от обиды за прекращение игры тяпнуть мог не стесняясь.

Доберманы вообще с трудом понимают значение двух страшных слов – «игры кончились». Если сравнивать эту породу с другими собаками, то получается примерно как реклама батареек «Энерджайзер» в сравнении с первыми лейденскими банками. Причём банка – это просто ёмкость, а не место передвижения денег. Уверен, вы и так всё знали.

То есть, когда все другие собаки давно валятся от усталости, наш активный пёс может ещё часа полтора тупо прыгать на месте козлом до потолка! Доберманы, они как дети, неуклюжие, грациозные, неугомонные, ушлые, недалёкие и очень искренние в каждом своём поступке.

– Собаченька, обними меня, – тихо попросила Марта, утомлённо садясь прямо на траву. – Я так забегалась, что почти уже протрезвела. А когда девушка трезвеет, ей становится грустно.

– Лизь тебя?

– Два раза. – Она подставила румяные щёки.

После этот предатель с огрызком хвоста и внешностью зубастого демона с кожаным носом облизывал мою… мм… как-то фраза не заладилась во всех смыслах…

В общем, Декарт мне в печень, я шагнул к мужику, одновременно приступая к планомерному изгнанию беса.

– Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое… И ныне и присно и во веки веков. Аминь.

После этих слов «педагог» откинулся навзничь в якобы предсмертном хрипе, а на плече педофила из церкви святой Терезии резко возник маленький тощий бесёнок с… э-э… как бы политературнее выразиться… с большущим естеством и непомерными закромами.

Он уставился на меня высокомерным взглядом, грозно покачивая своим «орудием», которое был вынужден держать двумя руками.

– Ты серьёзно, парень? – на всякий случай уточнил я.

Бес игриво ухмыльнулся, а мгновение спустя мы поняли, что нас заманили в засаду.

Справа и слева, впереди и сзади из-под кустов старого оврага начали вырастать сероватые тени. В целом они слегка походили на людей, но холод, мгновенно схвативший зелёную траву голубоватым инеем, говорил, что мы имеем дело с самыми отмороженными призраками.

Теми, кто не был принят ни землёй, ни небесами, а значит, остался пребывать в подпространстве, искушаясь неестественной злобой ко всему живому. Мне лично не доводилось с такими встречаться, но отец Пафнутий рассказывал. И то немногое, что я запомнил (нерадивый ученик!), так это «серебряные пули от привидения-то не берут».

А что берёт? Если б знать…

– Все ко мне. Встаём спина к спине, как лоси, и отбиваем атаку волков!

– Где волки? Нет их, – удивлённо уставился на меня мой доверчивый пёс. – Ты в порядке? У тебя всё хорошо? А то у нас тут привидения, знаешь ли. Вот они, смотри, будь в курсе, да?

Я коротко взвыл на луну, возводя очи к ультрамариновому небу, после чего сам, никого более не уговаривая, встал между Мартой и Гессом. Нас окружили.

Мужик-педофил, воспитатель маленьких девочек, предпочёл вдруг быстренько потерять сознание. Кстати, это весьма себе разумный ход. Лежи себе до выявления победителя, дыши носом через раз и не лезь заранее ни на чью сторону – удобно, почему нет…

Я выхватил фляжку со святой водой и револьвер из-за пояса, не будучи особо уверенным, как именно может помочь и то и другое.

В целом считается общепринятой аксиомой, что святая вода действует на привидений не хуже ледяного душа. То есть они отлетают в сторону, но не факт, что не вернутся. Серебряные пули против них же совершенно бесполезны, я уже говорил об этом выше.

Пролетела такая насквозь, и нет её, а зловещий призрак по-прежнему идёт на тебя, но уже мстительно указывая на обгорелую дыру во лбу или грудной клетке. Молитвами их также не утихомиришь, тогда что нам делать?

– Понятия не имею, – честно ответила Марта, так, словно минуту назад я разговаривал вслух, а не сам с собой.

Это плохая примета, кстати. Свидетельствует, что у вас не всё и не везде в порядке с головой. Хотя вроде бы Система обеспечивала нам какую-то там медицинскую страховку? Надо будет непременно перечитать договор, когда вернёмся. Или если вернёмся, это честнее…

– Можно я их немножко кусь? – осторожно спросил у меня мой пёс. – Всё равно вы ничего не делаете, а мы пока поиграем. На тебе лапку.

– Будь осторожен, – попросил я, крепко обнимая его за упругую шею. – Эти туманные твари тоже могут кусаться.

– Пусть сначала догонят, – гордо вскинулся Гесс и одним прыжком встал в кольце привидений. – Поймайте собаченьку! Кто смелый? Нет таких, тогда я возьму и помечу всю территорию. Моё место! Пусть все знают, что вы тут никто, а собаченька всё! Гав на вас!

Не уверен, что любое привидение можно было рассердить или обидеть таким вот примитивным способом. Но что имел в виду мой пёс, все сразу поняли, насупились и поднапряглись. Что же дальше?

Сколько мне помнилось из курса художественной литературы семнадцатого – двадцатого веков, привидения никогда не отличаются особой быстротой в движении. А вот доберманы…

Моё лицо невольно расплылось в широкой улыбке, словно я только что получил титул года «От ты ж догада!» и в дополнение самую широко рекламируемую Президентом РФ машину «Лада Седан Баклажан». Приятно-о, Фрейд меня задери…

– Что происходит? – тихо шепнула мне на ухо Марта.

Я едва не воспарил к небесам от её нежного голоса, но сумел овладеть собой, прокашляться и максимально мужественным голосом ответить:

– Обычное дело, сейчас наш пёс загоняет противника до полного утомления, а потом съест! Ам-ням-ням.

– В смысле? Фу-фу-фу…

– Шучу.

– Не надо так шутить, – надулась она, её дыхание всё ещё пахло крепким пивом. – Обними меня, мне страшно.

Я не сразу поверил тому, что слышу, но тем не менее чисто автоматически обнял круглые плечи рыжей офисной работницы, в глазах которой явственно читалось: «Спасите, помогите, дама в беде, я почти что вас люблю, но делайте уже хоть что-нибудь!»

Мой пёс, довольный по самые уши, носился кругами, создавая из привидений и призраков серебристо-лиловый круг. Те же, вдохновлённые погоней, еле слышно шипели, выли, визжали, поднауськивали друг друга в коллективной надежде поймать хотя бы тень от кончика хвоста неуловимого добермана. Ага, не вспотели, парни?

Любой вменяемый кинолог знает, что занятие сие и бесперспективно, и бесполезно, и вообще по-любому неуважаемо. Но кинологов тут не было, как и у привидений мозгов.

Поэтому скрученные друг с другом в одно кольцо злобные призраки смотрели на нас со страхом и ненавистью. Яростный доберман лаял и прыгал северным оленем, мне тоже показалось невежливым сидеть без дела. Хотя обниматься, конечно, так приятно…

– Тем не менее беса надо изгнать. Милая, ты посидишь минуточку без меня?

– Какая я тебе милая? – охнула Марта.

– Э-э…

– Ну ок. Пусть милая. Всё равно нет.

– Но мне как бы очень надо прямо сейчас изгнать одного нахального и, не побоюсь этого слова, весьма озабоченного беса.

– Не бросай меня.

– Хорошо, я не брошу! Но беса-то как бить?

– Не знаю. Я девочка. Я не хочу бить каких-то там бесов. Я хочу кружевные трусики и в ЕС. Тьфу! Вроде протрезвела, но какую хрень я несу, а?!

– Не знаю, однако…

Мне показалось очень естественным и романтичным на тот момент потянуться губами к её тёплым губам, но я наткнулся на жёсткий кулак у подбородка.

– Фёдор, или, мать твою, как ты предпочитаешь называться для друзей, Тео! Давай сойдёмся на том, что у меня идёт полевая практика. А это значит – в первую очередь задание и уже потом всяческие развлечения личного плана. Если, конечно, к тому времени они вообще могут иметь место быть. Я не слишком сложно выражаюсь для твоих гото-философски-армейских мозгов?

Мне пришлось сглотнуть ком в горле, а вместе с ним все свои надежды и планы на будущее. К примеру, тот эротический полусон, где я осторожно и ненавязчиво расстёгиваю пуговки её камуфлированной рубашки. Добираюсь, как я помню, до верхнего края тонких кружев её белого лифчика, а там…

Дальше только фантазии. Ничего не видел, ничего не знаю, уф…

Не буду врать и не хочу. Почему? Потому что я хочу её, а не свои фантазии!

– Тео, счастье моё?

– Да? – слегка удивился я такому всё обещающему началу.

– Убей эту тварь, что скалит зубы на мою коленку. Тебя это не затруднит?

Я, не задумываясь, развернулся, на ходу картинно выхватывая легендарный наган тысяча девятьсот семнадцатого года выпуска. Коварно подкравшийся бес только-только раззявил пасть, когда три серебряные пули подряд кучно легли ему в закрома. Оторвало всё на хрен! Мне надо как-то точнее объяснять или вы и так уже всё поняли?

Видимо, надо, поскольку на месте скрывшегося в кустах бесёнка вдруг неожиданно возник натуральнейший могучий чёрт. Тот самый, от общения (противодействия) с которым так строго предостерегал меня отец Пафнутий.

Тупо потому что силы не те, масштабы несопоставимые, и вообще человек против беса и то не всегда спасается, а уж против настоящего чёрта у него и вовсе шансов нет. Гоголевский кузнец Вакула уже не в счёт, времена кардинально изменились.

Я вообще ничего не понимаю, что за совковщина, откуда он вообще тут взялся?!

Ну и ладно, когда и кого это останавливало? Не нас уж точно.

– Что ж, дети мои. – На моём пути встал здоровущий, за три метра (просто представьте себе!) ростом, краснокожий мускулистый чёрт с хвостом, рогами и коровьими копытами, кое-где прикрытый островками чёрной кучерявой шерсти. – Сейчас наступит лютая смерть и тебе, бесогон, и девке твоей, и твоей собаке…

– Собаченьке, – поправил рычащий Гесс, пиная лапой грязный серо-белый шар, в который он укатал все привидения. Вряд ли они ещё когда нас побеспокоят.

Я подумал и сурово кивнул, вскидывая револьвер:

– Не стоит обижать моих друзей.

Этот храбрый чёрный доберман с рыжими бровями действительно мой единственный настоящий друг. И поверьте, среди всех людей, с которыми я только был знаком по жизни, второго такого друга нет. И быть не может!

Отец Пафнутий, он хороший наставник, настоящий учитель, человек, который сам прошёл через те же горнила боёв, он не понаслышке знает свист пуль у виска, он не боится ничего, потому что верит в Бога, а Господь Бог верит в него.

Но работаю-то я не со святым отцом. Не он прикрывает мою спину в этом бою.

– А я думаю, стоит, – чисто по-пацански прицокнул языком чёрт. – И чё теперь?

Я задрал голову вверх, чтобы хоть как-то встретиться с ним глаза в глаза. Но ни фига, он не удостоил меня такой чести. Типа я вообще никто, с его высокородной точки зрения. И знаете, почему-то оно меня совершенно не обрадовало.

Я был готов к полновесной драке, а не к игнору. То есть совсем не к тому, чтобы на меня вообще не обращали внимания. Это, в конце концов, просто неприлично.

– Вариант только один – пристрелить сукина кота, – пояснил я Гессу и Марте, спуская курок.

Серебряная пуля с чавканьем врезалась в лоб упивающегося своей безнаказанностью чёрта. Нарушая все правила русского языка, скажу, ни черта с ним не случилось! Он даже не почесался, а вот из кустов вылез мрачный кастрированный бес, перемотанный бинтами, и мстительно погрозил нам кулачком.