Текст книги "Заповедник людей (СИ) "

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

Гл.2.

По дну лодки процарапали ветки деревьев-утопленников, её нос врезается в гущу переплетённых между собой колючих кустов, но под решительным ударом весла протискивается глубже и плавно становится дном на мель. Впереди простирается каменистая поверхность, в кровавых бликах, от заходящего за горизонт Солнца.

– Приехали,– шевельнул губами Виктор.

– Это теперь наш дом?– с трепетом произносит Нина.

Виктор не стал отвечать, прыгает с борта, погружаясь по пояс в воду, за верёвку подтаскивает лодку ближе к берегу, затем стаскивает женщину, про себя отметив её невероятную силу характера. Нина смертельно бледнеет, когда задевает сломанными рёбрами борт лодки, но лишь прокусывает до крови губу, но, ни звука не вырывается из плотно сжатых губ.

Обхватив её словно маленького ребёнка, Виктор с трудом выбирается на берег, опускает Нину на жёсткую траву рядом с пламенеющими горными пионами.

– Ты полежи, а я поищу воду.

– Ночь надвигается,– с усилием говорит женщина.

– До утра не продержимся,– Виктор рассеянно скользнул взглядом по траве, мимо камней, но, ни одной ёмкости, которую можно набрать воды, не увидел, а в лодке, кроме старого тряпья и большого махрового полотенца, ничего нет. Всё же он возвращается к лодке, выкидывает на берег все вещи, старой солдатской шинелью укрывает Нину, а сам, перекидывает полотенце через плечо и уходит в направлении виднеющихся воронок. Там пещеры, уходящие глубоко под землю, в них текут подземные реки.

Женщина долго провожает его взглядом и когда мужчина исчезает за каменными торосами, не сдерживается и стонет от боли.

Ночь стремительно надвигается, всё расплывается в угольной черноте, а сверчки жизнерадостно поют, они не знают, что живут после наступившего конца света.

Время идёт, ночь в разгаре, опустившийся холод безжалостно вытесняет тепло из грубой шинели, в которую завернулась как куколка женщина. Через некоторое время Нина впадает в оцепенение и засыпает. Пробуждение происходит резко. Уже утро, из-за сопок едва показалось Солнце, но его лучи мгновенно приносят тепло. Нина выбирается из шинели, растерянно осматривается, Виктора нигде нет.

– Виктор!– выкрикивает она. Тишина. Нина находит широкую тряпку, промокшую от росы, выжимает из неё пару капель воды, жадно слизывает, затем туго обматывает тряпку вокруг тела, фиксируя поломанные рёбра, и идёт в ту сторону, куда ночью ушёл Виктор. Она уверена, с ним что-то случилось нехорошее.

Идти невероятно тяжело, каждый камень, на который она наступает, отзывается сильной болью под левой грудью. Хорошо бы отлежаться в тёплой постели, на мягких подушках, пить соки, смотреть лёгкие передачи по телевизору. Но приходится идти по росе, продираться между колючих кустарников, маневрировать на обрывах, вскрикивая от резкой боли, когда нужно быстро цепляться за выступы, чтобы не соскользнуть вниз.

Холодный пот заливает смертельно побледневшее лицо, а на ум приходятся строчки, сказанные Виктором: «Теперь ты будешь жить долго». Внезапно её пронзает, словно электрическим зарядом, мысль: «Я буду жить долго … но только с ним». Стиснув зубы, Нина почти бежит, дикая боль, словно жалеет её, немеет под сердцем и цепляет только дыхание, не давая полностью вздохнуть. Каждая женщина больше приспособлена к боли, чем мужчины, природа позаботилась об этом, дав возможность женщине не умирать от боли, рожая в муках детей.

Спустившись к воронке в земле, Нина замечает в её центре провал – это одна из множества пещер плато Караби яйлы. Осторожно приблизившись к чёрному ходу, она заглядывает туда и содрогается от страха. Это не просто карстовый колодец, он как кишка земляного червя, извиваясь, идёт в глубину и не видно дна, а лишь мрак притягивает словно гипнозом. Неужели можно спуститься по скользким выступам? Но все признаки указывают на то, что именно сюда полез Виктор: куст перед входом, слегка выдернут из ржавой земли, сдвинутые камушки, отметины на влажных стенах.

– Виктор!– кричит Нина. Он не отзывается. «Я буду жить долго, но с ним». Мысль крепко засела в голове как навязчивая идея, Нина развязывает тряпку, опоясывающую её грудь, охает от боли, когда сломанные рёбра дёрнулись от её прерывистого дыхания, но сейчас она на такие мелочи не обращает внимание. Рвёт тряпку на полосы, используя вместо ножа острый край скола камня, связывает их между собой, замеряет – метра три, с грустью ухмыляется, снимает джинсовое платье, безжалостно полосует на ленты – ещё четыре метра … мало, снимает даже бюстгальтер, обнажая крепкие груди с яркими сосками – добавляется ещё сантиметров двадцать. Нет, такой длины не хватит. Но Нина всё же привязывает ленту к корявому корню, хватается за ткань и сползает с узкой площадки. Вспышка боли едва не бросает её в беспамятство, левая рука безвольно падает, Нина соскальзывает, но успевает вцепиться в ленту зубами, некоторое время висит, изгоняя из сознания кровавый туман, поднимает левую руку, цепко хватается и начинает безумный спуск.

Этот участок природной шахты, почти без видимых выступов, удивляет, что Виктор смог по ним спуститься … или не смог? Нина гонит от себя эти мысли, она надеется, что он жив. Ведь иначе не может быть, чудесное спасение и смерть на дне сырого колодца. Он оступился, он внизу раненый … но живой! Она твердит это как заклинание и упрямо движется к цели. Лента неожиданно заканчивается, она не успевает удержаться и резко сползает, но сжатые пальцы застопорились об чашечки бюстгальтера.

Нина висит на одной руке, видя перед собой лишь гладкую стену, покрытую многочисленными натёчностями. Сил, что-либо сделать, нет, подтянуться – не реально. Неужели всё? Она вытягивается, стараясь нащупать ногами опору, неожиданно нога плотно становится на выступ. Нина переводит дыхание, сердце бешено колотится, пот заливает тело, мышцы противно дрожат, во рту и вовсе пересохло. Сейчас необходимо отпустить спасительную ленту, но внезапный страх парализует волю, Нина на гране обморока, но краем сознания слышит слабый стон, это её встряхивает лучше нашатыря. Она старается крепче встать на ноги, решительно отпускает ленту, прижимается всем телом к мокрым стенам и, кромсая нежную грудь об острые камни, приседает. Щупает руками площадку, на которой она стоит, находит выемку, облегчённо вздыхает. Некоторое время отдыхает, сползает ниже и радуется тому, что сейчас под ногами множество выступов, спускаться можно как по лестнице.

Тусклый свет едва проникает во мрак пещеры, но глаза уже привыкли к тусклому освещению, поэтому Нина мгновенно замечает лежащего у пещерного органа человека.

– Виктор!– она подскакивает к нему, хватает за плечи, со страхом заглядывает в лицо.

Он открывает глаза, в них великое изумление:– Нина?

– Ты как, что с тобой?

– Нога, похоже, сломал.

– Как хорошо!– опускается рядом Нина.

– Ты чего?– изумляется мужчина.

– Ты жив!

– Но нам не выбраться,– со стоном произносит Виктор.

– Это ты врёшь!– чуть ли не со злобой говорит женщина.

– Вру,– вздыхает мужчина.

– Здесь есть вода?– озирается по сторонам Нина.

– Она всюду … за органом озерцо,– Виктор не сводит взгляда с женщины, невольно скашивает взгляд на обнажённую грудь.– Больно?– видя её раны, спрашивает он.

Нина резко прикрывается руками, замечает мокрое полотенце, обматывается, затем идёт к органу, с наслаждением пьёт и всё не может напиться.

– Хватит!– слышится голос Виктора.– Отдохни, нельзя так сразу, потом ещё попьёшь … нам ещё долго здесь сидеть.

– А вот это ты не угадал!– огрызнулась Нина, но отпадает от воды, подходит к мужчине, присаживается на корточки:– Там, до выступа, моя лента … тебе главное до неё добраться.

– Какая лента?

– Из платья сделала.

– Ну да, конечно,– Виктор скользнул взглядом по её обнажённому телу.– Ты молодец, догадалась … а я вот, переоценил свои силы.

– Бывает,– усмехается Нина. Затем, качает головой, стягивает с себя полотенце, чего уж тут стыдиться:– Тебе надо шину наложить.

– Я там доску видел,– оживляется Виктор.

Нина долго бинтует ногу, прочно зафиксировав её об обломок доски:– Ну как, теперь лучше?

– Спасибо.

– Теперь вставай,– требует женщина.

– Дай я ещё чуть передохну.

– Нет, наверху отдохнёшь.

– Ты всё же думаешь, что мы выберемся?

– Однозначно.

– Хорошо,– Виктор встаёт, но сразу заваливается на бок.

– Это ты зря делаешь!– сверкнула глазами Нина.

– Сейчас … освоюсь,– Виктор вновь поднимается, бледнеет, скрипит зубами.– Пойдём, подруга,– пытается улыбнуться он.

– Виктор,– Нина перебрасывает его руку через своё плечо и сама морщится от невыносимой боли и с жёсткостью говорит,– ты должен чётко понять – здесь смерть, а там – жизнь.

– Эх, почему я тебя раньше не встретил.

– Но встретил ведь,– улыбается Нина.

– Это подарок судьбы.

– Как знать. Многие говорят … я не подарок,– многозначительно произносит женщина.

– Теперь я обязательно доберусь до поверхности.

– Хочу сказать по секрету, если сможешь выбраться … я тебя буду уважать,– прерывисто говорит Нина, она вновь на гране обморока от дикой боли, но вида не показывает.

– Послушай, у тебя же рёбра сломаны!– как вкопанный останавливается мужчина.

– Пустяки … почти не болит.

– Понятно,– качает головой Виктор и словно у него появляется второе дыхание, не обращая на режущую боль в ноге, подсаживает Нину на выступ в стене.

Женщина прижимается к холодной поверхности, оборачивается, в глазах недоумение.

– Что-то не так?– не понимает мужчина.

– Я не вижу цели твоего спуска в пещеру.

– Ты о воде? Ёмкость не нашёл.

– Тогда … зачем спускался … чтобы напиться самому?

– И это тоже,– не стал врать Виктор,– я хотел намочить полотенце, оно махровое, много бы впитало воды, а теперь оно на моей ноге.

– М-да, с твоей ногой.

– Прорвёмся. Где-то на плато есть озеро, точно не знаю в каком именно месте, но днём поискать можно. Нам бы выбраться,– с сомнением говорит Виктор.

– Выберемся,– Нина запихивает свою боль далеко в сознание и карабкается наверх.

Мужчина некоторое время смотрит на неё, затем на лице появляется выражение сродни взгляду хищного зверя, попавшего в ловушку, он бросается на стену и быстро догоняет женщину. У свешивающейся ленты он с усмешкой смотрит на перекрученный бюстгальтер.

– Между прочим, этот лифчик жизнь мне спас,– зардевшись, говорит Нина чистую правду.

– Верю,– внезапно суровеет Виктор. Он щупает ленту, натягивает на себя, проверяя на прочность. Узлы, связывающие куски, скрипнули и сильнее затягиваются под весом мужчины.– Хватайся за меня, не сможешь держаться руками, вцепляйся зубами в мою одежду.

– Ты сможешь меня удержать?– не верит Нина,– давай я сама попробую … я в школе по канату лазила.

– Но то в школе,– фыркает Виктор, а сейчас попа перевесит … ладно … шучу. В тебе веса меньше, чем в худосочном баране … вытащу … крепче хватайся,– он чувствует, как его торс обвивают цепкие пальчики.– С богом!– выдыхает он.

Если бы не Нина, отчаянно цепляющаяся за него, скорее всего Виктор не вылез из жуткой пещеры, но страх за жизнь этой хрупкой женщины, словно взорвал сознание и дал силы, которых, казалось, уже не было. И всё же это было чудо то, что они увидели слепящее Солнце и без сил рухнули на поверхности, у страшного провала.

Нина всё ещё цепляется за Виктора, словно ещё не верит в спасение, или боится вновь соскользнуть в темноту пещеры. Но вот, мужчина пошевелился, с трудом перевернулся, неловко откинув перебинтованную ногу, глянул на женщину и неожиданно смеётся.

– Ты чего?– отпрянула от него Нина.

– Ты прекрасна,– продолжает смеяться Виктор.

Нина придирчиво осматривает себя. Она вся в глине, в каких-то грязных потёках, волосы торчат как испуганные сосульки, а из одежды у неё лишь подранные ажурные трусики. Неожиданно она прильнула к губам Виктора и его смех мгновенно обрывается.

– Спасибо,– отрываясь от неприлично затянувшегося поцелуя, говорит Нина.

– За что, за поцелуй?

– За то, что спас меня.

– Это ты меня спасла,– Виктор произносит с грустью, в глазах возникает тревога, он вспомнил, где они.

– Нам необходимо идти,– поднимается женщина.

До лодки они добраться не смогли, единственное, что у них получилось, выбраться из воронки и заползти под разлапистое карликовое дерево. Здесь когда-то была стоянка спелеологов, виднеется пятно от кострища, в корнях дерева, заботливо прикрыты пустые консервные банки и даже пара стеклянных бутылок – безусловно, это настоящее сокровище. Вот ещё спички раздобыть бы? Неожиданно просыпается голод и наглым образом сжимает пустые желудки.

– Кушать хочется и опять … пить,– с грустью говорит Нина.

– Надо идти к озеру,– Виктор пытается пошевелить ногой, но резкая боль заставляет его прикусить губу, чтобы не вскрикнуть.

– Мне трудно дышать,– сознаётся Нина,– я не смогу идти.

День медленно ползёт, убивая в душах надежду, Виктор и Нина с каким-то безволием лежат под деревом, не в силах сдвинуться с места.

Ночь как всегда застаёт врасплох, Нина цепенеет от холода и даже не замечает, как её накрывает своей рубашкой Виктор.

Какая-та птица завязла в листве, скачет, расшвыривая сухие веточки, затем мелодично свистнула, вспорхнула и разбудила Нину. Раннее утро, может часов пять, холодно, но не так ужасно как было накануне. Женщина со стоном прислоняется к стволу дерева, замечает на себе рубашку, озирается по сторонам, Виктора нет. Беспокойство кольнуло душу, но пока не страх. Она долго ждёт, затем решает выползти из-под дерева, но слышит волочащиеся шаги, Виктор, опираясь на сухую ветку, ковыляет к ней, раздвигает ветки, вползает, улыбаясь, смотрит на неё.

– Как я тебя долго ждала,– только и смогла вымолвить Нина.

– Испугалась, что я ушёл?

– Что ты!– излишне горячо восклицает женщина.

– Понятно,– усмехается мужчина и вываливает из карманов целые жмени кузнечиков.– С холода они едва двигаются, собрать их было совсем просто.

– Мы что, будем ловить рыбу?– удивляется Нина.

– Нет, мы их будем есть.

– Кузнечиков?

– Безусловно.

– Сырыми?

– Обязательно.

– Ты с ума сошёл … ешь сам. Ты знаешь, я не голодна,– сглатывает невольно выступившую голодную слюну Нина.

– Ты будешь, их есть.

– Меня вывернет,– Нину действительно начинает тошнить, но желудок пустой и она лишь икнула, растеряно хлопает глазами.– Насекомых есть нельзя!– выкрикивает она.

– А что можно?– с иронией спрашивает Виктор.– Если нам повезёт, доберёмся до озера, наловим лягушек.

– Б-р-р!

– А потом, может, словим диких голубей.

– Это немного лучше. Может, с них и начнём?

– Для этого нужны силы,– Виктор, тщательно скрывая омерзение, решительно сует в рот кузнечика.

– Вкусно?– не сводит с него дикого взгляда Нина.

– Что тебе сказать … конечно … дрянь.

– Поняла,– вздыхает женщина,– что ж, давай и мне.

Удивительно, но трапеза из мерзких насекомых придаёт им те необходимые силы, чтобы изгнать из сознания замаячивший где-то в глубине, призрак смерти.

Некоторое время они отдыхают, восстанавливают сумбурные мысли в порядок, затем Виктор решительно поднимается, опираясь на палку:– Пойдём, что ли,– говорит он, с тревогой глядя на Нину.

– Мы идём к озеру?– радуется она.

– Нет, до озера мы не дойдём. Вернёмся к лодке, там куча тряпья, тебе необходимо сделать тугую перевязку.

– А как же с водой решить?

– Решим,– тяжело вздыхает мужчина.

Путь к морю оказался просто невыносимым. Невероятно сложно идти по каменным гребням, в любую минуту рискуя соскользнуть в понор и завязнуть в страшных карстовых воронках, а иногда на пути словно вырастают, колючие кустарники и в них приходится втискиваться, раздвигая упругие ветви, а ведь любое неосторожное движение отдаётся дикой болью. Но всё когда-то заканчивается, веет свежестью и холодом, Виктор и Нина неожиданно выходят к своей первой стоянке.

– Лодку не унесло,– радуется мужчина. Впопыхах он не привязал её к берегу – непростительная оплошность и то, что её не стянуло с мели – словно милость свыше. Он незамедлительно пытается исправить свою ошибку, спускается в воду и в недоумении вздрагивает:– Вода ледяная … градусов одиннадцать. Произошёл спад … или теперь так будет всегда.

– Да, для купания не слишком комфортно,– Нина, не стесняясь, скидывает с себя рубашку Виктора и лезет в море, что бы смыть себя всю пещерную грязь. Охает, жмурит глаза, садится по плечи и окунается целиком, выныривает, старательно смывает с себя грязь и выходит из воды свежая как речная нимфа. Глядя на неё, Виктор на мгновение забывает про боль в сломанной ноге.

– Глаза сломаешь,– ехидно говорит женщина,– верёвку не вырони.

– Ах да,– Виктор, упираясь об палку как на костыль, поспешно выбирается на берег, разбрасывая в стороны тучи из брызг, привязывает лодку к обломку камня. Затем выбирает подходящие куски ткани, полосует их на ленты, усаживает перед собой Нину и, стараясь не смотреть на вызывающе торчащие соски, умело бинтует, стягивая рёбра:– Не туго, дышать можешь?

– Нормально … сразу легче стало … и теплее.

Виктор укрывает её шинелью, присаживается рядом, вытянув больную ногу, задумывается. Можно сказать, они выжили, временно выжили. А что дальше делать? На насекомых долго не продержишься и с водой проблема.

– А морскую воду можно пить?– без всякой надежды спрашивает Нина.

– Нельзя.

– Почему.

– Просто умрёшь.

– Перспектива не очень,– ёжится женщина.– Тогда найди воду,– требует она.

– Вот об этом я сейчас думаю,– стрельнул на неё взглядом мужчина.

– И каковы успехи?

– Нулевые,– сознаётся Виктор.

– Не густо.

– Это так. Впрочем …

– Ты что-то придумал?– оживляется Нина.

– Следующего утра дождаться надо.

– Зачем? Это очень долго. Зачем?– повторяет она.

– Я заметил, утром сильная роса, а тряпья у нас много, можно намочить и отжать воду.

– А что, идея правильная,– соглашается Нина,– но вновь мучиться столько времени … это пытка.

– Другого пути у нас нет … пока нет.

– Ладно, будем ждать. Слушай,– оживляется она,– а давай рыбу попробуем ловить … у нас кузнечики остались! А рыбка свежая, сочная!

– Чем ловить будем?– хмыкает Виктор.

– Из верёвки нитку выдернем.

– А крючок из чего сделаем?

– Ну … так ты подумай,– она испытующе смотрит на него, а в глазах бегают светлые лучики.

Виктор хмыкает, но не признать резонность в словах Нины, не может. Взгляд скользнул к ремню, он быстро стягивает его, вертит перед глазами.

– Этот шпенёк на пряжке … может из него получится крючок сделать?– предлагает она.

– Вполне,– соглашается Виктор.

Он камнем размочалил пряжку, вытаскивает блестящий стерженёк, рассматривает при свете Солнца, с удовлетворением улыбается:– Есть место к чему верёвку можно привязать … изогнём, наточим об камень, вот только шип сделать не получится. Хотя … если кончик загнуть и камнем расплющить … может получиться.

– Ну так, делай!– с нетерпением толкает его Нина.

– Ты пока верёвку распусти,– распоряжается мужчина и погружается в непростой процесс изготовления крючка без соответствующих инструментов. Изогнуть шпенёк он смог, наточить – тоже, но с зазубриной, как он не старался, результат нулевой.– Крючок готов, но рыба, если она есть море, часто срываться будет,– предупреждает он.

– Нам бы хоть одну поймать. Они такие сочные,– с навязчивостью повторяет Нина.

Виктор привязывает гайку вместо грузила гайку, найденную на дне лодки, цепляет крючок, придирчиво осматривает своё творение, но Нина лихорадочно суёт ему дохлого кузнечика.

– Что ж, с богом,– мужчина наживляет кузнечика и делает заброс.

Томительно тянется время, рябь от Солнца слепит глаза, ветра нет и очень жарко. Нина долго сидит рядом, затем в глазах появляется разочарование, она отползает в густые кусты, некоторое время наблюдает за замершим в ожидании мужчиной, затем глаза закрываются, она засыпает.

Первая поклёвка была неожиданной и Виктор не успевает подсечь рыбу, когда она срывается, мужчина страшно огорчается, но кузнечики ещё есть, быстро цепляет новую наживку, заброс – вновь рывок и достаточно сильный. На этот раз он умело подсекает и стремительно тянет к берегу, чтобы рыба не опомнилась и не сорвалась с крючка.

На миг показывается из воды светлое брюхо, вздыбив хвостом небольшой бурун, рыба пытается уйти в сторону, но мужчина рывком выбрасывает её на берег и радостный смотрит на Нину, но она сладко спит, морщась во сне, трогательно шевеля губами, словно пьёт воду.

Виктор быстро хватает лобастую рыбу, краем сознания определив, что она явно не черноморская, бьёт об камень, вновь поднимает, пытаясь определить её вес. Где-то на килограмм, с удовлетворением поджимает он губы, удачно … весьма удачно … пожалуй это молодой тунец.

Посмеиваясь, ковыляет к сладко спящей женщине, сваливается рядом, охает от боли, но вновь улыбается.

– Что такое?– Нина дёргается от прикосновения к ней холодного тела рыбы и моментально просыпается, приподнимается на локтях, в глазах смесь из удивления и радости.– Поймал? Какая рыбка, сочная. А когда мы будем, её есть?

– Прямо сейчас.

– Поджарить бы,– несильно взгрустнула женщина,– впрочем, будем считать, что это суши.

– Так, с большой натяжкой,– соглашается Виктор и острым краем камня кромсает толстую рыбину.– На вот,– протягивает её выпученные глаза,– в них много воды.

– Выглядит не очень аппетитно … но лучше, чем кузнечики,– Нина целиком заглатывает своеобразное лакомство, тщательно жуёт,– на мой взгляд, несколько безвкусно, но очень сочные,– делится она своими впечатлениями.

Внутренности, которые Виктор запретил есть, опасаясь паразитов и солидный кусок хвоста он решает оставить на наживку, но и того, что осталось, хватает с лихвой. Оставлять в такую жару запасы, нет смысла, быстро испортится, поэтому наелись не просто от пуза, а запредельно много.

После еды они улеглись под кустарником и просто бездельничают, смотрят на ужасающе огромную гладь моря и каждый думает о своём. Некоторое время они молчат, но вот Нина с тревогой смотрит на Виктора:– Как ты думаешь, а кроме нас кто-то остался в живых?

– Остался,– кивает мужчина.

– Может и здесь люди есть?

– Вероятно.

– Вот только никого не видно,– вздыхает женщина.

– Придёт время … столкнёмся,– неопределённо отвечает Виктор.

– Как-то ты говоришь без энтузиазма,– настораживается Нина.

– Да нет, я хочу встречи, вот только, люди могут быть разными.

– Наверное, ты по жизни, одиночка?– догадывается Нина.

– В какой-то мере да. Я очень избирательно отношусь к друзьям и недоверчив к людям.

– Это плохо,– хмурится женщина,– а я вот, люблю шумные компании. У меня много друзей. Как они сейчас?– её глаза увлажняются, она быстро отводит взгляд, словно не хочет показывать своё переживание.– А что это?– внезапно встрепенулась она и поднимает руку в сторону моря.

Невнятное сооружение медленно выдвигается справой стороны и дрейфует в сторону земли.