Текст книги "Идеология религий основанная на доказательстве существования Бога — Каталоге Человеческой Популяции"

Автор книги: Андрей Давыдов

Соавторы: Ольга Скорбатюк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

администратор пожаловался на попытку взлома.

Однако после закрытия форума на нашем сайте нападки со стороны неизвестных

лиц не закончились. Наших спонсоров стали беспокоить звонками и странными

письмами незнакомые им люди. Никто из спонсирующих нас людей не понимал,

откуда у незнакомцев взялись их email адреса и телефоны. Все, кто обращался к

нам за информацией знали, что мы всегда заботимся о конфиденциальности

обращений на самом высоком уровне. Затем, по-видимому, те же самые незнакомцы

начали писать нам с Ольгой Владимировной. И опять же, нередко в весьма хамской

172

форме. Также эти незнакомцы пытались взять у нас материалы из Каталога,

некоторые буквально требовали выдать им информацию. Общение с ними нередко

протекало в нецивилизованной форме, особенно если им отказывали. Но мы с

Ольгой Владимировной придерживались мнения, что лучше пожертвовать деньгами,

чем общаться с этими людьми.

Но на этом история тоже не закончилась. В один из вечеров, даты, к сожалению, я

не помню, Скорбатюк О.В. позвонила мне поздно вечером (до июля 2009 года мы с

ней проживали раздельно), испуганная и взволнованная. Она рассказала, что

сидела за работой, когда в ее дверь позвонили. В глазок Ольга Владимировна

увидела незнакомого человека, который сказал, что его заблокировали на нашем

форуме, и что он требует доступа к информации из Каталога человеческой

популяции. Ольга Владимировна с ним разговаривать отказалась. Тогда пришедший

начал колотить в ее дверь ногами, выкрикивая оскорбления. Ольга Владимировна

не стала вызывать полицию в тот раз, так как посчитала, что ее железная дверь

достаточно прочна. К тому же у неё на тот момент были другие, более важные дела,

а именно выполнение очередного заказа. Приведенный случай, конечно, не был

единственным, когда нам кто-то явно мешал заниматься тем, чем мы занимаемся.

Приблизительно в это же время (конец 2006 года) у Скорбатюк О.В. также начались

проблемы со здоровьем. Её беспокоили, мешали работать слабость, головные боли,

боли в животе, а также ежедневная лихорадка в виде повышения температуры до

37.2– 37.4 C.

С проведением наших исследований снова возникли проблемы. Убедившись в том,

что её ежедневная температура не связана ни с текущими воспалениями, ни с

простудными заболеваниями, Ольга Владимировна обратилась к врачам. Врачи

направили её на полное медицинское обследование, но в итоге сообщили, что

причина её ежедневной субфебрильной температуры не установлена. Я также снова

неважно себя почувствовал. Однако мы, тогда ещё о том, что нас травят

спецслужбы РФ не предполагавшие, списали наши недуги на возможное

переутомление от работы. Работы на тот момент действительно было очень много.

Правда кое-какие наши проблемы со здоровьем, например, начавшийся у меня ни с

того, ни с сего хронический ринит, никак не могли быть связаны с усталостью. А в

2007 году у Ольги Владимировны был обнаружен ряд доброкачественных опухолей.

Она была крайне удивлена, так как ранее ничем подобным ранее, по ее словам, не

173

страдала. К тому же, она ежедневно занималась спортом по нескольку часов,

соблюдала специальную диету и вела исключительно здоровый образ жизни. Ведь

наша работа не из лёгких и требует хорошего здоровья.

В том же, 2007 году мы ещё работали на расшифровками программ, но уже начали

думать о передышке. Поэтому, когда в конце 2008 года к нам обратилась одна

американка русского происхождения, и получив материалы о себе, будучи крайне

заинтересованной в дальнейшем общении, пригласила нас в Штаты, мы стали

подумывать о том, чтобы принять её приглашение. Эта американка сначала взяла у

нас материалы на одного своего знакомого, а потом на себя. По ее словам, вся

информация оказалась правдивой, хотя мы никогда не встречались ни с ней, ни ее

другом, жили на разных континентах. Будучи под впечатлением, она рассказала о

Каталоге одной своей близкой подруге. Подруга долго не могла поверить в

существование Каталога, однако однажды все-таки попробовать, и обратилась за

информацией о себе. Получив от нас расшифровку одного из своих манипулятивных

режимов, она на следующий же день заказала все остальные материалы по своей

структуре. В 2009 году начался этап тесного общения с этими американками. Мы

переписывались, общались по Skype. Они много рассказывали нам про место где

живут, описывая его как курорт, что нас весьма и весьма заинтересовало в смысле

поправки нашего здоровья.

В 2009 году, в июле месяце произошло ещё одно событие: я переехал жить к Ольге

Владимировне, в ее квартиру. До того момента я лишь приезжал ко ней в гости на

несколько дней, однако жили мы раздельно. Здоровье наше на тот период не только

не улучшалось, а становилось все хуже и хуже. У меня, например, летом 2009 года

обнаружили кисту в челюсти. (Напомню, у Ольги Владимировны чуть ранее также

была обнаружена киста; и это можно было бы считать простым совпадением, однако

медицинские источники утверждают, что воздействие отравляющих веществ может

приводить в том числе и к кистообразованию.) Поэтому мы всерьез стали

обдумывать вариант отдыха от работы.

Наша американская клиентка долгое время уговаривавшая нас приехать к ней в

гости, прислала нам приглашения. Первой получать визу в посольство США пошла

Ольга Владимировна. И в сентябре 2009 года получила ее. А уже в октябре 2009

года она одна, без меня совершила двухнедельную поездку в Соединённые Штаты.

Я в тот раз не поехал, так как мы планировали длительный отдых, и желали

174

сначала убедиться, что место, куда нас приглашала наша американская клиентка

действительно подходит для восстановления нашего здоровья. В конце октября –

начале ноября 2009 года Ольга Владимировна 2 недели гостила у нашей

американской клиентки. Они хорошо провели время, путешествовали, общались.

Скорбатюк О.В. вернулась в восторге от поездки, и мы приняли решение наш отпуск

провести там.

В январе 2010 года я оформил 2-х годовую визу в посольстве США в Москве, и 2

февраля 2010 года мы отправились в Америку вдвоём. И мы не ошиблись в

расчётах: полугодовой отдых с февраля 2010 по август 2010 года действительно

поставил нас на ноги. Правда, первые 2-3 месяца мы оба сильно болели (мы тогда

ещё не предполагали, что наши чемоданы с вещами могли быть отравлены в

российском аэропорту). У обоих 1,5 месяца был очень сильный насморк, у меня

ещё, ни с того ни с сего, разболелись уши, хотя я ушами до того случая ни разу не

страдал, а Ольгу Владимировну преследовали какие-то весьма необычные

высыпания на коже; странные розовые корки на её лице лопались, гноились, долго

не заживали. Однако, несмотря на все это, к концу 4 месяца нашего пребывания в

Штатах, наше здоровье поправилось настолько, что мы оба уже не только

ежедневно плавали, катались на велосипедах и занимались ушу, но и играли в

большой теннис.

2 августа 2010 года мы с Ольгой Владимировной вернулись из США в Москву.

Практически сразу же по приезду возобновившееся у нас обоих плохое

самочувствие мы списали на акклиматизацию. Однако прошло более 2-х месяцев со

дня нашего возвращения из Штатов, а мы никак не могли прийти в себя. Несмотря

на чудесный и весьма продолжительный отдых на побережье Тихого океана, на

хорошее состояние здоровье на момент отъезда из США, мы снова чувствовали себя

плохо. Все наши хвори вернулись.

В какой-то момент мы с Ольгой Владимировной, в очередной раз жалуясь друг другу

на недомогания, с удивлением обнаружили, что у нас ней одинаковые симптомы.

Например, и ее и меня мучали сильная слабость, невероятная сонливость (мы могли

спать до 18 часов в сутки), какие-то странные спазмы во всем теле, постоянная

сухость во рту, непреходящая тяжесть в грудной клетке, периодическая тошнота,

сильное вздутие живота, боли после каждого приема пищи и так далее. Ранее мы

как-то об этом не задумывались, и не сопоставляли наши недомогания таким

175

образом. Заметив это, а также увидев огромную разницу в состоянии здоровья по

возвращению на родину, мы впервые заподозрили неладное.

К концу ноября 2010 года наше здоровье стало совсем плохим. К уже

вышеперечисленным симптомам прибавилось резкое ухудшение зрения, Ольга

Владимировна также жаловалось на периодическую невозможность сфокусировать

взгляд, на затруднённое дыхание, сердцебиение, тремор пальцев. У меня также

время от времени наблюдалось онемение большого пальца на руке. Нас обоих

преследовала горечь во рту, а также проблемы с кожей. Эти проблемы чем-то

напоминали розовые корки на лице у Ольги Владимировны сразу после нашего

прилёта в США, только теперь они были у нас обоих, и не только на лице, но и на

руках и ногах (имеются фотографии). А меня ещё начали беспокоить фурункулы. У

обоих наблюдались эпизоды расстройства координации движений и речи. У обоих

катастрофически ухудшилась память, снизилось качество внимания,

сосредоточения. Помимо этого, у нас двоих отмечалась чрезвычайная сухость кожи,

начали выпадать волосы, ломаться ногти. У меня тогда ногти на руках начали

странным образом загибаться внутрь.

Но самое страшное было то, что в ноябре 2010 года у меня впервые начались

приступы удушья. Первый раз это случилось ночью, во сне. Я проснулся оттого, что

почувствовал, что я задыхаюсь. Я резко вскочил с постели и побежал на кухню.

Полагаю, если бы я тогда срочно не вынул из холодильника лёд, не приложил бы

его к горлу, и не уселся бы под холодный вентилятор – я, вероятно, задохнулся бы.

Так как спазм, сдавивший моё горло, был достаточно сильным.

После того моего приступа мы оба направились к терапевту. 1 декабря 2010 года

врач, выслушавшая наши симптомы, заподозрила отравление. Она направила нас

на анализы. Один из показателей моего анализа крови (слишком высокий уровень

холинэстеразы) усугубил подозрения врача. (Как мы выяснили позже из врачебных

трактатов, изменение уровня холинэстеразы могло быть связано с отравлениями

фосфорорганическими соединениями при применении боевых отравляющих

веществ.) Чем, когда, как мы с Ольгой были отравлены врач-терапевт сказать не

могла, поэтому предложила обратиться к токсикологам. 12 декабря 2010 года она

выписала нам обоим по соответствующему направлению.

В декабре 2010 года мы попытались проконсультироваться с врачами-

токсикологами. Однако у нас это сделать не получилось. Например, в Институте

176

Склифосовского, мы услышали только, что нам нужно сделать клизму и пить

активированный уголь. Что делать с моими приступами удушья, а также чем мы

были отравлены, и как нам лечиться – врачи не рассказали. Кое-кто из врачей (мы

обращались к нескольким), услышав наш рассказ про возможное отравление,

пытался откровенно издеваться, советуя обратиться к психиатру. Более мягким

вариантом отказа нас лечить был следующий: врач, выслушав наши жалобы (мы

пришли на прием втроем, я, Ольга Владимировна и одна наша знакомая, у которой

вдруг начали наблюдаться те же симптомы, что и у нас) объявил, что симптомы

настолько запутали его, что он просто не способен определить, чем мы были

отравлены. В итоге, мы в очередной раз ушли, не получив никакой медицинской

помощи. (Отмечу, что к сожалению, в декабре 2010 у нас на руках ещё не было

никаких доказательств в виде официальных документов, говоривших об

отравлении, их мы получили чуть позже – в январе 2011 года.)

Мы оказались в весьма тяжёлом положении. Токсикологов в Москве к которым

можно обратиться за помощью рядовым москвичам оказалось мало, и мы их всех

посетили. Но безрезультатно. И мы не понимали тогда, почему те, к кому нам все-

таки удалось попасть на консультацию, отказываются нас лечить. Правда, позднее

мы нашли ответ на этот вопрос. В разговоре с одним своим близким знакомым

врачом-терапевтом, Скорбатюк О.В узнала, что любой врач-токсиколог, если он

сталкивается с нетрадиционным случаем в виде симптомов хронического

отравления при отсутствии какого-либо отношения к работе на вредных

производствах, участию в военных действиях и тому подобное –он предпочитает не

связываться с таким пациентом. На вопрос: «Почему?», Ольге Владимировне

пояснили, что врачи избегают «впутываться в темные истории». На её вопрос о

какой такой истории речь, её знакомый ответил, что среди врачей считается, что

такие непонятно кем и чем отравленные пациенты либо связаны с криминалом,

либо со спецслужбами. Также он пояснил, что врачи-токсикологи либо занимаются

острыми отравлениями, к которым наш случай никак не относится, либо лечат

хронические отравления на производстве, но к таким врачам мы не сможем попасть,

так как никто из нас работником такого производства не является.

В конце декабря 2010 года мы ясно поняли: медицинской помощи нам ждать

неоткуда. А приступы у меня не только продолжались, но и усилились. Они стали

ежедневными, невероятно сильными, и носили угрожающий характер. Каждый из

177

них мог стать для меня последним. Надо было что-то делать. Тогда мы с Ольгой

Владимировной стали штудировать литературу по отравлениям и методам лечения

от отравлений: справочники по токсикологии, научные статьи, сведения в

Интернете и т.д. Мы изучили огромное количество специальной литературы, и в

итоге нашли кое-что, что сработало. Правда, найденные средства не решили

проблему моих приступов удушья, однако они несколько облегчили наше

самочувствие. Например, мы стали употреблять хлористый кальций по нескольку

раз в день, глюкозу, таблетки «Мексидол», магния сульфат (вовнутрь и в виде

ванн), определенные эфирные масла и так далее. Все это помогало нам хоть как-то

держаться.

Но главный инструмент, который помогал нам выживать, это, конечно бы "Каталог

Гор и морей".

Параллельно мы обследовали свою квартиру, ища где то, чем мы были отравлены,

находится. В итоге мы изъяли из комнаты шерстяной ковер, который имел странный

запах, несмотря на то, что в августе 2010 года, сразу по возвращению из Штатов,

мы его отдавали для профессиональной чистки. Мы запечатали этот ковер в

плотный пакет, и вынесли на балкон для последующего проведения экспертизы.

Далее мы выкинули диван, матрас с кровати на которой спали, покрывало из

мериносовой шерсти, которое также странно пахло, и много чего ещё. Словом, все

те вещи, которые качественно почистить в домашних условиях было невозможно.

Все, что можно было выстирать (например, шторы, подушки, одеяла, постельное

белье, одежду), мы незамедлительно пустили в стирку. Также Ольга Владимировна

провела тщательнейшую уборку всего жилого помещения с применением

специальных средств, которые были найдены в специальной литературе. Например,

аммиака. Лишившись части своего имущества, мы были вынуждены спать на

жёстких досках, а после того как выкинули и саму кровать, спали прямо на полу.

Однако после всех проведенных мероприятий, мы почувствовали себя немного

лучше. Этот факт подтвердил: гипотеза о том, что кто-то нас травит -

небезосновательна.

И весьма скоро этому нашлось первое подтверждение. 31 декабря 2010 года, в

новогоднюю ночь, Ольга Владимировна пошла выносить мусорное ведро на

лестничную клетку. Наша металлическая дверь последнее время как-то странно, с

трудом закрывалась, а тут от замка отвалилась деталь, и упала на пол. Ольга

178

Владимировна подняла её, и обнаружила, что это металлическая пластина,

закрывающая часть замка. Вероятно, пластина держалась на одном шурупе,

который вылетел. Скорбатюк О.В. обратилась за помощью ко мне. Я попытался

починить замок самостоятельно, но в процессе мы с удивлением обнаружили, что и

пластина которая упала, и сам замок внутри, под пластиной – сломаны. На обоих

деталях мы обнаружили по огромной трещине, каждая из которых вряд ли могла

образоваться сама по себе.

Сломанный замок оказался последним элементом мозаики, картина полностью

сложилась. Судя по всему, дверь в нашу квартиру была когда-то кем-то взломана, и

туда подбрасывали отраву. Я тогда подумал, что такое могли совершить только

люди из ФСБ. Однако, мои подозрения по-прежнему для меня самого выглядели

фантастично, и чтобы подтвердить или опровергнуть свои догадки, мы с Ольгой

Владимировной начали искать в информационных источниках аналогичные случаи.

После знакомства с некоторыми найденными фактами, нам стало всё абсолютно

ясно: политикой устранения неугодных лиц сотрудниками ФСБ является именно

отравление. Как тот единственный метод убийства, при котором человек умирает,

казалось бы, от естественных причин, таких, например, как отек легких или мозга,

инфаркт, инсульт или любое другое «обычное» заболевание. Именно этот метод,

как мы тогда ясно поняли, был применён и к нам.

Найденная во множестве источников информация совпадала и с моими личными

наблюдениями. Если бы я сам, лично в свое время не столкнулся с тем, что

сотрудники ФСБ занимаются убийствами, наверное, я бы никогда не поверил, что

защитники правопорядка способны так беззастенчиво, среди бела дня убивать

мирных граждан. И тогда бы наши убийцы совершенно точно довели бы своё дело

до конца.

Тогда я принял решение рассказать Скорбатюк О.В. о своем общении с полковником

ФСБ Полончук А.Д., о том, что я в своё время проводил для него некоторые

аналитические разработки. Воспоминания о прошедших событиях привели к

выводу, что наше преследование началось не вчера. Мы пришли к выводу, что нас

стали травить не после нашего возвращения из США в августе, как мы полагали, а

гораздо раньше. Меня начали травить сразу после того, как я отказался выполнять

заказ для ФСБ по канадцу, и отказался официального сотрудничества с этой

организацией.

179

Потому что именно тогда, осенью 2003 года у меня начались первые серьезные

проблемы со здоровьем, приведшие к неизвестно откуда взявшейся аневризме и

потере трудоспособности. Я в то время я проживал один, и подбрасывать

отравляющие вещества в мою квартиру, например, в моменты моей отлучки из

дома, не могло являться сложной задачей для спецбригады из ФСБ.

Как нам удалось выяснить из найденных интернет-материалов, стиль нашего

отравления целиком и полностью совпадает со стилем работы сотрудников

спецслужб РФ. Этот вывод был основан на мнении экспертов. Например, на своем

сайте русский врач Баранов В.В. и его жена, ученый-химик Баранова Т.А. обвиняют

спецслужбы России в использовании «спецсредств» и дают подробнейшую

информацию о том, как спецслужбы занимаются отравлениями. Там говорилось, что

для создания искусственного физического нездоровья используются средства,

начиная с тех, которые пришли из глубины веков и до новейших разработок генной

инженерии. Отравления наркотическими веществами выдаются за эпилепсию,

инсульт, а, например, отравления соединениями металлов – за гастроэнтерит,

перитонит, и т.д.

Изученные материалы говорили в пользу того, что для нас с Ольгой Владимировной

Скорбатюк был избран метод незаметного убийства. Убийства, которое никто и

никогда не раскроет. Да и пытаться раскрывать не станет, так как это слишком

опасно. Нас с моей гражданской женой выводили из строя, лишали

трудоспособности регулярно отравляя малыми дозами ядовитых химических

веществ. Но наша нетрудоспособность, конечно, была лишь промежуточным этапом.

Логическим концом акции группы сотрудников ФСБ во главе с полковником

Полончук А.Д. могло быть только одно – наша смерть. И смерть, разумеется, «от

естественных причин». Мои приступы удушья были демонстрацией того, к какому

концу лично меня собирались подвести полковник Полончук А.Д. со своей бригадой

убийц из ФСБ.

Эта наша гипотеза подтвердилась исследованиями специалистов, я имею в виду

вышеупомянутых супругов Барановых, бежавших в свое время от травивших их

сотрудников экс-КГБ в Штаты, и ныне проживающих в Лос-Анджелесе. Эти

исследователи, сами когда-то ставшие жертвами террора КГБ, не только знают нашу

проблему «изнутри», но и будучи экспертами в вопросах химии, медицины на своём

сайте (http://www.baranovfamily.org/index.html) дают подробнейшую информацию о

180

том, как этот процесс происходит. Говоря о действиях спецслужб РФ они,

например, пишут: «...Появляется беспрецедентная возможность использования

токсических веществ, которые невозможно отдифференцировать в организме. В

каждом случае исход может быть смертельным – убийство, замаскированное под

смерть от естественных причин...». К сожалению, в этих описаниях, мы нашли

многое, что почти точь-в-точь иллюстрировал наш личный опыт. Хотя наш случай

нельзя отнести к случаям, когда, как утверждают Барановы, спецслужбы убивают

ни за что, или ради своих экспериментов. Нас убивали потому, что однажды экс-

Президент России В.В. Путин (на момент написания этой Декларации Президентом

РФ являлся Медведев) мог узнать о заговоре против него, который пыталась

произвести группа сотрудников ФСБ во главе с полковником Полончук А.Д. А также

потому, что он мог узнать, какого рода информацию о нём эти люди имеют на руках.

Исследование вопроса с отравлениями, а также анализ хронологии событий дали

также ответ на вопрос почему у Ольги Владимировны не наблюдалось таких

значительных нарушений здоровья, как у меня. При сходстве симптомов, в общем и

целом, моё состояние здоровья было значительно хуже. У Ольги Владимировны не

наблюдалось тех ужасных спазмов, которые железными тисками практически

каждую ночь сдавливали моё горло и грудную клетку. У неё не было найдено

свинца и кадмия в крови, как у меня. Результаты спирографии в моём случае

установили, что мои бронхи не работают почти на 70 %, а дыханием у Ольги

Владимировны все обстояло гораздо лучше. Сначала подобное несоответствие нас

смутило, однако вскоре мы поняли в чем дело – Скорбатюк О.В. до момента, пока

мы с ней не стали жить в одной квартире, убийц из ФСБ мало интересовала. Они

травили меня одного в период с 2003 по 2009 год, пока я не переехал жить к Ольге

Владимировне. И только после того как я стал жить в Ольгиной квартире, группа

сотрудников ФСБ во главе с полковником Полончук А.Д. стала травить нас обоих.

Сыграло также роль и то, что в 2009 году Ольга Владимировна, почти сразу после

начала нашего совместного проживания в её квартире уехала в США. И т.д. В итоге

мой «стаж» отравлений составил 6 лет, а Ольгин – всего год-полтора, если не

считать каких-то разовых акций, когда сотрудники ФСБ во главе с полковником

Полончук А.Д. её травили, как говорят, «за компанию». Отсюда и огромная разница

в состоянии здоровья. Ведь, как мы выяснили из специальной литературы по

181

токсикологии, отравляющие вещества имеют свойство накапливаться в организме; а

от их количества зависит и состояние здоровья.

Окончательно разобравшись, что на самом деле происходит, для начала мы решили

обратиться в полицию. 4 января 2011 года, Ольга как хозяйка квартиры, в которой

мы жили, написала заявление о возможном преступлении в связи со взломом двери

в наше жилище. Полиция её заявление приняла, о чем имеется справка, а замок, по

нашему требованию, был взят на экспертизу. Однако 13 января 2011 года (и что

примечательно, ещё до момента получения результатов экспертизы), мы получили

отказ в возбуждении уголовного дела.

Сразу после этого мы вызвали на дом специалистов из ФГУЗ «Центр гигиены и

эпидемиологии по г. Москве». Помимо желания выяснить в каком состоянии

находится место нашего проживания, мы надеялись, что, если что-то нехорошее,

нестандартное будет обнаружено, то такую крупную организацию ФСБ не сможет

заставить подменить результаты экспертизы. Отчасти наш расчёт оказался верен.

По трем проведенным в квартире обследованиям, экспертами были обнаружены

химические вещества в опасных для здоровья и жизни количествах. Это были

исследования воздуха в квартире и воздуха в районе ковра, выставленного нами на

балкон, который ранее лежал посреди комнаты, где мы спали. А также

исследование воздуха рядом с нашим спальным местом и в шкафу в коридоре.

Превышение предельно допустимых концентраций (ПДК) в жилом помещении

составило: по дибутилфталатам почти в 10 раз (замеры ковра, вынесенного из

комнаты на проветриваемый балкон в связи со странным запахом в комнате), по

стиролам – в 5.5 раза (рядом со спальным местом); по формальдегидам – в 3 раза

(также рядом с нашей кроватью), а по показателю «Летучие компоненты смеси

душистых веществ» – в 34 раз выше ПДК. Замеры воздуха в стенном шкафу

показали в 8 раз превышающие ПДК стиролы, в 7 раз превышающие ПДК

нафталины, и почти в 40 раз завышенные показатели летучих душистых веществ.

Данные сведения были нами получены из протоколов и экспертных заключений от

17 и 26 января 2011 года. После чего наша квартира была официально признана

непригодной для проживания.

Отмечу также, что за день до проведения замеров воздуха в шкафу, Ольге

Владимировне позвонила ее дочь Елена Юрьевна Скорбатюк, и, плача в истерике,

сообщила, что ей очень плохо и у неё отказывают ноги. Все остальные симптомы,

182

которые она назвала, в точности повторяли наши. Нас этот факт сразу насторожил.

Ольга Владимировна отвезла дочь к своим родителям, а ее вещи взяла постирать к

себе домой. Эти вещи были оставлены в шкафу, в котором на следующий день были

найдены такие показатели, как превышение содержания каких-то неизвестных

элементов (названных «ароматические углеводороды») почти в 40 раз, а также

другие химические вещества в опасных для жизни количествах. Из чего нами был

сделан вывод, что сотрудники ФСБ во главе с полковником Полончук А.Д. травят не

только нас с Ольгой Владимировной, но и наших близких родственников.

А по последнему исследованию (хроматомасс-спектрометрия), которое было нами

заказано во ФГУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии по г. Москве» уже несколько

позже, 28 января 2011 года (фрагмент ковра), мы уже получили фальсификацию.

Мы сделали вывод о том, что это именно фальсификация в связи с тем, что, во-

первых, мы очень долго ожидали результатов. Во-вторых, позвонив туда по поводу

задержки, в разговоре с заведующим лабораторией, мы услышали: «У нас из-за вас

большие проблемы, проверка!» В-третьих, эта «проверка» требовала изъять у нас

результаты предыдущих исследований. Якобы потому, что эти исследования были

проведены неправильно, так как, по словам заведующего, в жилом помещении не

могло быть найдено тех веществ, которые там были обнаружены. В-четвертых,

воздух рядом с ковром уже замерялся (на первом обследовании), и нем было

обнаружено многократное, почти в 10 раз превышение количества

дибутилфталатов. В-пятых, мы свой ковер параллельно сдавали на экспертизу

одному знакомому химику, который неофициально в лабораторных условиях

установил там нахождение большого количества фталатов. Явное несоответствие

результатов сразу трех обследований одного и того же ковра, два из которых были

проведены одной и той же организацией, плюс требование вернуть результаты

предыдущих проверок и переделать экспертизы (кстати, они предложили это

сделать за их счет) – сразу привело к выводу о вмешательстве сотрудников ФСБ в

этом дело. Только эта организация способна заставить такое крупное, солидное

государственное учреждение как ФГУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии по г.

Москве» пойти на фальсификацию документов.

Из бесед с сотрудниками ФГУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии по г. Москве», мы с

Ольгой Владимировной почерпнули огромное количество сведений, не

зафиксированных в протоколах. Мы и присутствовавшая при экспертизах наша

183

знакомая (которая впоследствии выступила свидетелем по нашему политическому

делу) стали очевидцами того насколько серьезно эксперты были озадачены

полученными результатами. Найденные в нашей квартире вещества и их количество

их шокировало гораздо больше, чем нас, людей несведущих в химии. Эксперты

заявили, что встретились с подобным положением в жилой квартире впервые.

Специалисты были поставлены в тупик, не знали, как объяснить то, что они

обнаружили. Они упорно и добросовестно пытались найти причину, например,

связать такие показатели с внешними факторами, измеряли воздух за окном и т.д.

Но в итоге никаких объяснений не нашли.

Также эксперты нам сообщили, что подобные показатели никак не могут быть

связанными с мебелью, которой более 15 лет, или с ремонтом, который

производился в данной квартире более 6 лет назад. (Забегая вперед, чуть позже, в

феврале 2011 года именно мебель и ремонт фигурировали во втором отказе от

возбуждения уголовного дела, полученного от полиции.) Ещё было сказано, что

превышенные в 40 раз количества так называемой «смеси душистых ароматических

веществ» можно встретить только в качестве одноразовых выбросов на каком-

нибудь парфюмерном производстве.

Необходимо отметить, что изначально ни мы, ни эксперты изначально не знали, что

искать. Нам, как клиентам, заказывающим экспертизу, в отделе заказов ФГУЗ

«Центр гигиены и эпидемиологии по г. Москве» было предложено выбрать из 2500

различных веществ. И если бы не помощь газоанализатора, принесенного одним из

экспертов для того, чтобы попытаться определить направление поиска, то с

большой долей вероятности ничего бы в нашей квартире обнаружено не было.

Правда, эксперты в личной беседе признались, что большинство веществ в «пиках»

показанных газоанализатором, они так и не смогли определить. (Фотографию этих

«пиков» они нам отдали «на память», мы храним ее как неофициальный документ).

Из полученной от экспертов информации, пришлось сделать вывод, что в нашей

квартире были обнаружены и зафиксированы далеко не все вещества, которые туда

были подброшены сотрудниками ФСБ во главе с полковником Полончук А.Д.

Относительно нашего вопроса являются ли найденные в нашем доме вещества

отравляющими, насколько опасно это для нашего здоровья, эксперты в один голос

ответили, что в тех превышениях, которые были зафиксированы (от 3-х до 40 раз)

все эти вещества можно считать отравляющими. Также они порекомендовали нам

184

как можно быстрее бежать из этой, по их словам, «газовой камеры». И мы сразу

вспомнили статью Барановых: «...Для создания искусственного физического

нездоровья используются средства... спектр их практически неограничен, так как

фактически все вещества в овердозах являются токсичными для организма...».

Барановы писали также о том, что спецслужбы для отравлений используют

различные миксты – многокомпонентные отравляющие смеси.

Эксперты также прояснили для нас вопрос: как долго нужно было обрабатывать эту

квартиру для того, чтобы довести её до такого опасного для жизни проживающих

состояния? Нам было сказано, что для того, чтобы добиться подобного результата,

требуется достаточно длительное время. А также специальная подготовка тех, кто

это производил. Непрофессионал, заявили они, не только не сумеет достичь