Текст книги "Попадос и два ствола 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 10. В двух шагах от цели и рассвета

Забрасываю девчонку вопросами. Можно сказать – в упор расстреливаю.

Она меня уже не боится, хотя заметно волнуется и чуть ли не заикается, от воспоминаний и заново переживаемых ощущений. Однако, рассказывает обо всем, вполне понятно и почти не сбиваясь.

Для удобства и связности удалю из её речи все лишнее и оставлю лишь самую суть, чтобы не слишком затягивать и не засорять рассказ ненужными междометиями, частицами и «словами-паразитами»:

"В бега" Юлька рванула, как только они через реку, на эту сторону переправились и в лес зашли. О побеге не договаривались особо, только бейба, еще в степи несколько раз сказала, что сбежит, как только случай представится и подвернется место, хоть немного подходящее. Разговаривали между собой свободно, ничего не опасаясь. Африканцы-то в нашем языке – все равно, ни бельмеса не волокут. Да и внимания на пленниц угольки особенного не обращали – куда эти белые куры денутся-то? Не взлетят же. Не до того африканцам пока было. Налетчики заметно нервничали, часто оглядывались и вообще озирались во все стороны. Видать, погони опасались и хотели поскорее за речку – в знакомые и "свои" края уйти.

Ну, а как вошли в подлесок – Юлька почти сразу и побежала. Только перед этим, спокойным, ровным голосом сказала: «Все девки – я пошла»! – и куницей в густые кусты скользнула.

Черные даже опешили ненадолго. А потом трофеи побросали, в воздух палить начали и почти всем гуртом следом за ней рванули.

Двоих бойцов, правда, с пленницами оставили. Девчонки оробели и на столь дерзкий поступок не решились. Так эти двое им сразу же руки за спиной связали, чтобы тоже, не учудили чего лишнего. И неторопливо по следам погони двинулись.

Вот тогда-то Юлю и подстрелили.

Один, самый молодой черный – Сэмюэль, в охотничьем азарте, видать хотел ей под ноги попасть – попугать беглянку, но, то ли рука на бегу дернулась, то ли нога не на ту кочку наступила… Пистолетная пуля вошла прямо в поясницу. Кровищи было! Но Юля еще дышала и иногда даже в сознание приходила.

Остальные негры очень сильно ругались на этого Сэма, а он что-то лепетал – видать оправдывался и руками размахивал, показывая, что не специально в девушку пулю вогнал.

Потом они о чем-то между собой переговорили и по-быстрому носилки из жердей и тряпок сварганили, Юлю на них положили и потащили куда-то в северном направлении.

А незадачливого стрелка, Сэма – без смены нести девушку заставили, пока он совсем не выдохся и чуть её не уронил…

В общем, примерно в таком ключе – одна из пленниц мне все и поведала. С единственной заминкой, отвлекшись на Матвея, подскочившего к «сестрам».

Правда, затягивать мелодраматическую паузу, этому, частично воссоединившемуся семейству – я слишком надолго не позволил. После налюбуются друг дружкой и индийское кино закосплеят. Успеют еще.

Эх, мне бы с их «духовным отцом» встретиться! У меня к этому дилеру бога незакрытый счет имеется. И не скажу, что мелкий и пустяшный. Явно же, с его подачи сектанутые на наш лагерь налетели… Ничего – авось, все-таки свидимся как-нибудь. Кот терпеливый – Кот умеет ждать…

Ну, а дальше – Юлю сдали какой-то негритянке, одиноко живущей на другом краю леса.

Не то – местной знахарке, не то – вообще, ведьме.

После чего, черные братья поспешили побыстрее удалиться, ибо явно опасались этой женщины, ну, или её колдовства.

Слегка озадаченно хмыкаю. Что там еще за баба-яга объявилась?

Да, в принципе – все равно, лишь бы её магия бейбе помогла.

– В темноте, точно дорогу не найдешь? – еще раз спрашиваю я.

Виновато, но очень уверенно мотает головой.

– Ладно, хорошо – значит будем ждать рассвета... Ну, а как вы сами тут? – узнав все, что хотел, несколько запоздало интересуюсь я, впервые взглянув на пленниц, как на конкретных живых индивидуумов, а не на источники информации.

Почти синхронно пожимают худенькими плечами и косятся на Матвея:

– Почти не били. Работой тоже не перегружали… Только… приставали постоянно, то по одному, то вдвоем… а когда и сразу толпой…

Молча киваю и поневоле отвожу взгляд в сторону.

Девчонки и в самом деле – выглядят совсем не айс. Затраханные до полусмерти. Серолицые, тощие до жалости и зашуганные до изнеможения.

Вот ведь уродцы чернозадые! Белого девичьего мяса захотелось попробовать! Прежде почти недоступного этим босякам, в их занюханной Гвинее, я думаю.

«Black lives matter»* – говорите?

Да, ни хрена не угадали! Может, где-то там и важны эти черные жизни были, но явно – не здесь и не сейчас. Не в нашей ситуации.

Подхожу к оставшимся в живых уголькам.

Смотрят во все глаза – жалостливо, то и дело с сиротским смирением их к земле опускают.

Неа – не убедили!

Кажется, Черчилль сказал, что пленные – это такие люди, которые приходят вас убить, а когда у них это не получается, они просят, чтобы их пожалели.

И хотя, конкретно к нам эти персонажи не приходили, а вот, например, Матвееву «семью» – вырезали наглухо. Пусть, те тоже были далеко не ангелами, но все-таки, перед этими африканцами, они вряд ли успели провиниться настолько, чтобы их всех без разбора жизни лишать.

Да и окажись наша база поближе к ареалу обитания этой банды – и нам пришлось бы с ними бодаться. Регулярно и однозначно. Пока одни других под самый корень не выбили бы.

И ведь – далеко не факт, что победителями на той войне, стали бы белые, а не черные.

Тут ведь совсем не шахматы и первый ход, скорее всего, именно с их стороны последовал.

Многозначительным взглядом "посовещавшись" с Виктором и Мустангом – тащу «браунинг» из кобуры. Не ждать же снова помощи резвого Гошиного клинка. Надо самому с ними заканчивать. Рабы ведь нам без надобности. С ними хлопот не оберешься – следи, корми, да еще кандалы для них в бонусах заказывай! Совершенно ни к чему еще и на эти аксессуары тратиться – мне вон, только Маргаритке кучу футболок и шоколада нужно предоставить, раз уж обещал.

Ну, а ножом в их черном мясе ковыряться – мне брезгливо. Руки потом будут липкими и одежда грязной. Так что – потрачу уж патроны. Авось, не разорюсь…

Поднимаю ствол и совершенно машинально, в который раз отмечаю, насколько удобнее для меня его рукоятка, если сравнивать с "Макаровской"…

Стоп, стоп, стоп! А чего это – я так разогнался?

– Девчонки, не хотите за своих родичей, этим чертям отомстить? Ну и за себя тоже…

Освобожденные пленницы смотрят на происходящее совершенно равнодушно. Без мстительной радости и без какого-либо сожаления.

Отрицательно качают головами.

Интересная позиция. Типа, бог дал, он и взял, что ли? Пусть само собой решается?

Уж не знаю, кому конкретно они там молятся, но удивили. Чтобы не случилось – им, похоже, совершенно по уху. На все высшая воля и кара небесная.

Ну и ладно – раз так. Было бы предложено...

– А ты, Матвей? Желаешь поучаствовать?

Коротко взглянув в сторону "сестер", парень решительно и твердо кивает. Хорошо. Но, хоть одного из приговоренных – мне самому обнулить нужно.

Я же вижу, как пусть и не слишком явно, но с большим любопытством, в мою сторону Джорджик нет-нет, да и поглядывает. С небрежной улыбочкой штатного убийцы мафии, которому молодого стажера подобрали. Ну а мне, перед этим пижоном – лицо терять совсем не хочется.

Да и еще одно:

– Марго, может прогуляешься? Только не далеко…

– Да, брось, Кирилл, что я там не видела, – девушка устало кривит лицо, но все-таки отворачивается в сторону пленниц.

Гвинейцы уже все поняли и обреченно сползлись в тесную кучку.

Да, как хотите. Пуля-дура, ей без разницы.

Здесь и помрете – в тесноте, да не в обиде…

А на кой их выгуливать перед смертью? Нам тут не жить – пусть и лежат вместе с остальными на этой полянке…

Киваю Матвею, только и ждущему моей отмашки…

Отстрелявшись, присоединяемся к остальным и занимаемся сбором и оценкой трофеев.

Все равно – до рассвета время еще есть, а мне чем-то занять себя позарез нужно.

Похоже, что здесь очень богато прибарахлиться можно. Награбили покойнички! Не ленились!

Среди растущей кучи наследства, оставшегося победителям от мертвых угольков, общее внимание привлекает одинокий короткий ствол, совершенно не похожий на «браунинги» гвинейцев. С интересом рассматриваем его, сбившись в суровую мужскую стаю.

«Vektor SP-1» под 9ти миллиметровый патрон парабеллум, о чем недвусмысленно указывает надпись на стальной затворной раме.

Удивляет другое – помимо этой маркировки, там же, гордо выбито: «Made in South Africa»

Это что получается – у гвинейцев откуда-то появился ЮАРовский пистоль? Трофейный что ли? Где-то недалеко еще и южноафриканцы обитают? Ну у тех, хотя бы белые должны присутствовать – если еще живы, конечно...

Жаль у пленных уже не спросишь. Поспешили немного – признаю.

– Чем-то, отдаленно, классическую девяносто вторую «Беретту» напоминает, – резюмирует наш полевой командир, оглядев находку, как в собранном состоянии, так и быстро произведя её неполную разборку.

– Не знаю – не видел, – пожимает плечами Мустанг.

Мы с Джорджем отмалчиваемся.

А вот среди длинных стволов – ничего нового не обнаруживается. Все те же, стандартные и не слишком заманчивые, четырехзарядные: «Верней-Каррон» и отечественные «Сайги» и «Вепри». Ну, и конечно, боеприпасы ко всему, что стреляет.

Всплывает резонный вопрос – что стоит брать с собой, а что нет. Такую кучу добра мы на себе не упрем. Может, зарыть в окрестностях? Будет случай – позже вернемся.

Так и поступаем.

А ведь имеется надежда, что еще и дома бонусы упадут!

Хоть, в данном конкретном случае, чисто юридически, именно мы – агрессоры, но ведь, это, по сути спасательная экспедиция и ответный «визит возмездия» за представителей своей расы… Вот прямо даже интересно стало: как именно расценят устроители результаты нашего рейда?

Сочтут за доброе или злое дело?

Дома узнаем. Если и дальше – все будет проходить столь же гладко, конечно…

Весенние ночи коротки. Вот и рассвет сереет. А в чистом поле, наверное – уже совсем светло.

Надо спешить!

Двое-то, угольков, как не крути – живыми ускользнули.

Да и бешеная пальба из множества стволов, среди ночи – вполне могла быть слышна, где-то на стоянках других сообществ. Может, какая-нибудь соседняя черная стая – вообще, всего в паре километров обитает?

Маловероятно, конечно – два хищных зверя в одной берлоге, как правило, не уживаются, но, кто же знает этих африканцев…

Лично я думаю, что Виктор был прав, в том, что у них тут большинство так и живет. Стаями, бандами, племенами или отрядами – уж не знаю как обзовутся.

Ну, а мы же «местных пацанов», «с района» обнулили. Сейчас уцелевшие – корешков с соседнего квартала позовут.

Какой-нибудь шныренок до братвы добежит и объявит: «Беда, пацанчики, там снежки залетные наших черных братиков больно бьют»!

И понесутся они гончими, прижав уши к черепу!

А нам такое надо? Совсем – нет. Мы свою миссию выполнили. Почти успешно. Сейчас только бейбу заберем и домой двинемся…

Теперь в головном дозоре с Виктором иду я. С нами девчонка-проводник.

Она ведет нас на северо-запад и это хорошо. С каждым пройденным шагом, мы к речке приближаемся, а значит к «своей» территории.

Всю дорогу я нервничаю. Причем, по нарастающей.

Как там Юля?!

Жива то, она – жива, но насколько серьезна, полученная рана? Ведь жить-то, по-разному можно.

Лес редеет. Похоже, что мы приближаемся к его краю.

– Кажется, уже близко, – выбираясь на опушку и в очередной раз оглядевшись, определяет проводница Марина, – вон за тем раздвоенным деревом будет…

– Hello, Cat! – внезапно раздается слева, со стороны раскидистого и высокого кустарника, – Your girlfriend will be very happy to see you…**

* Жизни чернокожих также важны.

** Привет, Кот! Твоя девушка будет очень рада тебя видеть.

Глава 11. Ведьма, Юля... попадос

Лес редеет. Похоже, что мы приближаемся к его краю.

– Кажется, уже близко, – выбираясь на опушку и в очередной раз оглядевшись, определяет наша проводница Марина, – вон за тем раздвоенным деревом…

– Hello, Cat! – внезапно раздается слева, со стороны большого, раскидистого и высокого кустарника, – Your girlfriend will be very happy to see you…

От неожиданности, проводница громко ойкает, а мы с Витей ощетиниваемся стволами…

Для упрощения моего рассказа и вашего восприятия – дальнейшие диалоги я, пожалуй, сразу в художественном переводе обрисую...

Низкий женский голос с хрипотцой, с чуть заметной иронией продолжает:

– Джентльмены, я понимаю, что у вас была трудная ночь, но вы, все же – сразу не стреляйте из своих больших ружей на звук, пожалуйста.

– Хелло! Миссис мы пришли за белой девушкой! Она была…

– Я знаю, кто вы и зачем пришли сюда. И даже знаю – откуда, – отвечает показавшаяся из-за кустов женщина, всё с той же, скрытой иронией, – И я не замужем. А, вообще – лучше называй меня «мамми Рамла», парень. Мне так привычнее.

– Хорошо, – я киваю, – Я, действительно, Кот – вы угадали. Моя девушка здесь? У вас? Вы…

– Да, это я – та старая черная ведьма, которая её лечит. Только я не угадываю, а знаю, – негритянка усмехается, сверкая ровными и здоровыми зубами, белоснежности которых можно только позавидовать.

– Благодарю вас, мисс… э-э, мамми Рамла, – поправляюсь я, – Где она? Что с ней?

Мамми с достоинством кивает и с интонациями дежурного врача приемного отделения больницы скорой помощи, докладывает:

– Девчонка получила ранение в спину. К счастью, пуля была пистолетной и удачно попала в заклепку на её ремне, изменив траекторию движения. Ушла в сторону, почти вдоль кожи и никаких важных органов не задела. Так что, хоть крови было много, да и смотрелась рана опасной и глубокой, но на самом деле – ничего особенно серьезного с девушкой не произошло, – к моей радости резюмирует целительница. – Разве что, кровопотеря была внушительной. Но Джулия хорошо восстанавливается. Однако, для безопасности: вставать твоей девушке – я разрешаю не слишком часто. Еще увидит тот – кому это совсем не нужно, – подытоживает африканка.

С радостью слушаю её рассказ и присматриваюсь – да какая же она «старая ведьма»? Женщина – не сказать, что очень молода, но еще вполне репродуктивного возраста. Черты лица чуть грубоватые, а глаза умные и лукавые.

Интересно, и откуда у этой гвинейской тетки – столь богатый английский лексикон?

– Где она? – не дожидаясь ответа, я двигаюсь в прежнем направлении.

– Не спеши, Кот, – бросает знахарка, – Прежде я хочу с тобой поговорить.

– Может позже, мамми Рамла? – предлагаю я, – Мы с Джулией давно не виделись. Я очень переживал и хочу увидеть её поскорее.

– Хорошо, – соглашается она, – Пойдемте, джентльмены…

Через пару сотен шагов, почти натыкаемся на мастерски укрытый в зелени густого кустарника, прозаический и стандартный жилой модуль.

– Подожди здесь, – распоряжается мамми, тоном владелицы всех озер, полей и лесов в радиусе десятка миль, – Пойду, предупрежу юную леди.

– Замаскировалась она, конечно, неплохо, но эта тетка не настоящая ведьма, – ворчит Виктор, – Никакого уважения к клиентам. Даже черепов на палках не имеется. Хотя бы обезьяньи развешала для антуража и достоверности. Пару пентаграмм нарисовала. Кто же к такой пойдет? Ни плаща с капюшоном, ни посоха. Только самые глупые негры.

– Отстань, – машу ладонью.

– Да я же тебя развлечь хочу, – обижается он, – Ты же сейчас не на Кота, а на жабу зеленую похож. Валерьянки бы тебе принять или коньячку, – рука нашего полевого командира скользит к фляге.

– Спасибо, дружище, но только – все равно отвали, а? Сходи, вон, прогуляйся – заодно и местность разведай.

– Ну и пойду, – удаляется Витя, бурча себе под нос, что-то о черной людской неблагодарности и пользе от кастрации котов.

Зависаю у очага, выложенного плоскими белыми камнями, и жду появления бейбы.

В груди прохладно и пусто. Как все пройдет?

Чувство вины поддавливает.

– Котичек… Ты пришел…

Её голос кажется мне тускловатым.

Оборачиваюсь…

Она! Бейба!

Взгляд блестит – не то лихорадочно, не то сверканием, только что полученной олимпийской медали.

В глазах вспыхивают золотистые искры. Мордашка бледная, губки подрагивают.

На пару мгновений или, может, веков – зависаем в пяти шагах напротив друг друга…

И синхронно шагаем вперед, навстречу…

Юлька не выдерживает и словно чего-то стесняясь, по-детски всхлипывая, прячет лицо у меня на груди.

Нежно обхватив его ладонями, поднимаю и целую, ощущая солоноватый вкус её слёз.

Ничего – отойдет моя девочка!

– Ну, всё! Всё уже! Я здесь. Я пришел.

Отрыдав, девчонка смотрит на меня с непонятной робостью.

– Как ты? Как твоя рана? Спина болит? Если надо будет – понесем. Нас много – народу хватит. Да и сам дотащу!

– Котичек, а кто – все эти люди? И Марина с Валей здесь? И Марго. Ты убил этих негров? А где все наши? С ними все хорошо?

Понимаю, что бейба не знает никого из присутствующих, кроме психофакини и подружек по несчастью.

– Все в порядке! Здесь тоже все свои – позже расскажу. Как ты? – повторяю я.

– Мы только в лес зашли – я и побежала. Рванула поглубже в чащу, хотя там тоже страшно было! Жуть просто! Думаю, пусть меня лучше звери съедят, чем эти уроды губастые – трахать всей толпой будут.

Бежала, бежала – куда получится. Даже и не оглядывалась почти… Они стреляли иногда… Потом: бах – и не помню ничего, – бэйба щурится и облизывает пересохшие губы.

Протягиваю ей флягу. Немного отхлебнув, продолжает:

– Очнулась – вокруг снова негры. Только, кажется, другие. А может и те же самые – они все одинаковые какие-то, – признается Юля, – Снова отключилась, наверное. Потом опять в себя пришла – уже мамми надо мной колдует… И негры что-то квохчут.

Она и давай им на своем: что-то говорить, говорить! Сердилась очень. Даже мне почему-то жутко стало! А они в ответ даже не пискнули – развернулись и ушли куда-то. Вот с тех пор я здесь и живу. Позавчера хотела попробовать к нам домой уйти, но мамми не пустила. Сказала: даже не думать – сидеть здесь и ждать! Ты сам за мной сегодня придешь!

Да и страшно мне одной идти было. И в какую сторону – непонятно, – снова признается Юля.

– Ладно, лягушка-путешественница, – я снова приобнимаю разволновавшуюся девушку, – Погуляла и хватит. Домой пойдем!

– Да! Домой хочу, – часто кивает она, не сводя с меня своих больших глазищ.

– Вот и хорошо. Только скажи мне, как ты эту свою «мамми» понимала-то? На каком языке она тебе это все растолковала? Ну, про то, что я сам сегодня приду и прочее? Ты ведь в английском, вроде не настолько сильна?

Бейба задумывается. Но – ненадолго. Слишком продолжительные размышления ей, вообще, не свойственны. Стихия Йули – действия:

– Ну, она или на своем или на английском говорила. Когда – как.

– И ты её понимала?

– Да! – убежденно кивает моя блонда.

– Как?

– Не знаю, Котичек! Только я все-все-все понимала… И она меня тоже. Я ей много чего рассказывала.

– Ну и ладно, – усмехаюсь я и оглядываюсь.

Народ украдкой поглядывает на нас со стороны. Деликатно не отвлекает.

Воду над очагом греют – видно, кофе пить собрались.

Дело, безусловно, хорошее, но вот есть ли у нас на это время? Не пора ли сваливать ближе к дому, за речку? Может по нашим, еще не остывшим кровавым следам – уже местные охотники топают. С опытом, аж из самых из гвинейских джунглей! Если они там есть, конечно…

Прижавшись губами почти к самому моему уху, Йуля внезапно заявляет:

– Ты не думай, Кот – негры меня не трахали! Ни разу! Ни один! Только полапали, но не трахали! Не успели, – горячо шепчет она, – Клянусь тебе, Котичек!

Как будто это имеет решающее значение для возможной, дальнейшей совместной жизни. Ведь не сама же она на черный хрен заскочила…

Хотя, наверное, все-таки имеет – после негров, как-то не совсем…

А может, эти сраные долбанные угольки, все-таки поимели мою белокурую бейбу, всем своим племенем?

Надо будет позже с двумя другими пленницами аккуратно переговорить.

Или забить и не заостряться на этом?

Невольно отмечаю, что о первой неделе после своего похищения, девушка вообще не говорит.

Не хочет врать и сознательно умалчивает?

Так и подмывает спросить – трахал ли её кто-нибудь из Матвеевых сектанутых «братьев»? Или, может, сам их «духовный отец»?

Тьфу, мля! Да ну – что же я, в самом-то деле!?

Деваха и так натерпелась.

А сколько у неё было на Земле до меня – узнать нет желания?

Чего, как прыщавый девятиклассник расчувствовался?!

Ты, Котяра, вон еще сходи у колдуньи спроси – может, она тебе погадает на кофейной гуще или сушеном крокодильем помете?!

Мысленно сплевываю… Хорошо, что у девок ни на животе, ни на заднице счетчиков нет!

На смену раздражению приходит чувство вины. Это ведь я не пришел за ней сразу! Мог бы и поторопиться!

– Не думай об этом, – проходя мимо, на своем хорошем инглише, неожиданно произносит мамми Рамла, – Все состоялось в свое время. Так – как и должно было случиться. Раньше у тебя – все равно ничего не вышло бы. Она бы погибла, а ты потом долго мучился и себя в этом обвинял.

– А я что – живой бы остался? – со скепсисом хмыкаю в ответ.

Ведьма приостанавливается и прищурившись, непонятно усмехается:

– Твое время придет еще очень нескоро, – убежденно отвечает она, качая головой и отворачивается.

Интересно – это где такое написано? В каких таких скрижалях она углядела?

– Даже хорошо, что пуля мне в поясницу попала! – снова переключает внимание на себя Йуля.

– Это почему? – внутренне напрягаюсь я, ожидая от нее привычного, феерического шедевра мысли.

– Я поясок с чулками надену и даже не видно будет. Совсем – совсем. А если бы в попу ранило – шрам виден был бы. И наощупь чувствовался, даже в темноте…

Да твою же, бейбину маму!

Стою посреди поляны и не знаю – то ли заржать лошадью, то ли скупую мужскую слезу пустить.

Похоже, что моя девочка снова пребывает в полной внутренней гармонии!

– Держи, – справившись с собой, протягиваю ей изъятый у чернышей, ЮАРовский трофейный пистолет.

– Красивый! – Йуля оценивает презент в своем репертуаре.

– Угу. Согласен – нарядненький. Давай-ка, попробуй с ним разобраться. Только не стрельни ненароком… Кому-нибудь в попу… А я быстренько с мамми переговорю… Погоди…

Зову Федю, знакомлю их и прошу помочь девушке в освоении ствола...

– Она не твоя судьба. Но она будет тебе хорошей спутницей, – при моем приближении бросает африканка.

– Извини, мамми Рамла – но, не могу не спросить: я должен тебе что-нибудь за её спасение и лечение?

– Нет. Ничего. Она ведь твоя подружка, – загадочно ухмыляется знахарка, – Да и не я спасла Джулию – а её удача. Вы оба – очень удачливые. Особенно ты.

– А что тебе до меня? И откуда, такой льготный тариф именно мне?

– Ты избран, – снова улыбается женщина.

Чего она несет?

– Кем и чем? Тьфу, для чего избран?! – я недоумеваю.

– Ты станешь тем, кто соединит концы порванной веревки и не даст своему народу погибнуть здесь, – и секунду подумав, добавляет, – И не только своему, но и многим из тех, кто прибыл с Земли.

О как! Не больше и не меньше! Лихо она меня спасителем человечества назначила!

– Мамми, а вы вообще откуда? – осторожно интересуюсь я.

– Я из Гвинеи, но ведь ты это уже знаешь. По тем двум – мужчине и женщине – не печалься, они бы и так дольше недели не прожили. Да и люди были не хорошие.

– Да откуда же тебе все это известно? Ты кто, мамми Рамла?

Пожимает плечами и сверкая глазами и зубами, лучезарно улыбается:

– Деревенская лекарка. Людей лечила. Зверей лечила. Роды принимала. Дождь вызывала и солнце, если надо было.

– Да ладно… Ну, может и для меня вызовешь солнце или дождь?

– Тебе это ни к чему. Ты мне и так веришь… И правильно делаешь…

Какими бы дикими не показались её слова – но это правда. Сам не понимаю почему – я ей, действительно, верю.

– Так это что – я теперь почти бессмертный?! Ну, на ближайшее время..?

– Ты – глупый и самовлюбленный павлин. Впрочем, как и большинство мужчин, – она, словно взвешивает меня ироничным взглядом, снова усмехается и отворачивается.

Уже через плечо бросает:

– А ты ко мне еще придешь. С товарищем. Другим. Ему уже никто помочь не сможет, а я попробую. У каждого своя миссия, Кот.

– С каким товарищем? Что значит «с другим»?

– Всему свое время, парень. А сейчас – вам надо уходить. И поторопитесь – ваши враги уже недалеко…

Словно в подтверждение её слов, "просыпается" рация и голосом Жорика, оставшегося в лесу, в карауле – хрипловато сообщает:

– Витя! Федя! Кот! Нигеры близко! Много. Однозначно – идут за нами!

Ну вот! Мы ночью одним наваляли, а теперь другие жаждут нас отстрапонить при свете дня!

Невольно оглядываюсь и прислушиваюсь к лесу. Вот ведь черная ведьма!

Хотя, в нашем случае, мамми Рамла – скорее, розовая фея!

– Я же сказала…

– А тебя они не тронут, мамми?

– Да, мне-то, кто что сделает? Я всем нужна. Идите уже. До встречи, Кот. Не скажу, что она будет скоро, но она обязательно состоится… И убери этот свой вдовий горб, – неожиданно добавляет знахарка.

– Что?

– Девчонка ни в чем не провинилась и не виновата! И она тебя любит! – и громко фыркнув, добавляет, – Никто её не тронул. Ох, и мерзкие же вы, мужчины…