Текст книги "Гарри Поттер/ Стэнли и много, много имён (СИ)"

Автор книги: Андрей Минин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

  – Как же мало вы знаете, – закатил я глаза к потолку, посчитав про себя до десяти, чтобы не сорваться. – Устав Хогвартса. Параграф семь. Преподаватель вправе применять к студентам любые, повторяю любые дисциплинарные и принуждающие меры, в том числе используя на них заклинания, если оные можно убрать без последствий для ребёнка в срок не позднее суток, – продекламировал я наизусть. – Садитесь, мистер Поттер. Или вам есть ещё что сказать?

  – Нет, – буркнул он и плюхнулся на место.

  – Тогда продолжим урок и поговорим о чистокровных, полукровках и маглорождённых. Суть проста. Чем больше волшебников в твоём генеалогическом древе, тем сильнее ты и твоя семья (род). Чистокровные семьи известны тем, что по возможности женятся (выходят замуж) только лишь за волшебников в пятом, не меньше поколении, дабы не разбавлять кровь и усиливать семью, детей. И у нас на островах с этим проблема. Знаете какая? Среди чистокровных уже наметилась тенденция, что все всем родственники. Чем это черева-то, кто знает? Браки между родственниками? Ну?

  Руку подняла только Грейнджер, так что пришлось её расколдовать, как и Уизли, в придачу.

  – Различными патологиями, сэр. Болезнями.

  – Верно! – Указал я на неё палочкой. – Безумие Блэков тому пример. Различные уродства. Отупение. И много ещё чего. А тепрь, кто мне скажет как этого избежать?

  На этот раз руку поднял парень со Слизерина.

  – Назовитесь, а то я боюсь, не знаю всех по именам и отвечайте.

  – Грэхэм Бёрк. Слизерин, – чуть поклонился он. – Ответом же на вопрос будет – брать в жёны девушек из первого или второго поколения, – посмотрел он в сторону всё той же Грейнджер, от чего она зарделась, а Уизли сидящий с ней рядом полез в драку.

  Взмах палочки и рыжего паренька подняло в воздух, ещё взмах и его прилепило к стене, распяв как морскую звезду с кляпом во рту. Пусть повисит, подумает.

  Урок тем временем продолжился:

  – В точку! Разбавлять кровь. Это верное решение. Да, сила магии в ваших детях ослабнет, но незначительно. Вырождение такому роду не грозит. И как все тут поняли, детей от таких браков принято называть полукровками, пример перед вами. Гарри Поттер.

  Поттер который сидел надувшись и вертел в руках свою палочку, не зная что ему делать – пытаться вызволять друга, прилипшего к стене или напасть на учителя, лишь скривился, недовольный повышенным вниманием к его персоне.

  – Ну, о маглорождённых и говорить особо нечего. Это волшебники первого поколения со слабым ядром, что были рождены обычными людьми. Так, – посмотрел я на часы, – у нас есть ещё пятнадцать минут, так что давайте свои вопросы, если они у вас есть, конечно.

  – А что вы думаете о Тёмном Лорде? – Прозвучал провокационный вопрос со стороны Слизерина.

  – Ничего не думаю. Согласно газетам, он давно мёртв, – улыбнулся я, давая понять, что реально думаю об этом на самом деле.

  – Ага, – фыркнули почти все в классе. – А побег из Азкабана устроили Сириус Блэк и прыщавый кондуктор автобуса Стэнли Шанпайк, его верный подручный, – саркастично заметил студент по фамилии Гойл.

  Его гориллоподобный друг, Крэбб, поддержал его:

  – Угу. И если Блэк правая рука Лорда, то Шанпайк, левая нога, ха-ха-ха-ха, – рассмеялись все, кто хоть раз пользовался услугами автобуса «Ночной рыцарь».

  – Тихо, тихо, – улыбался я вместе со всеми, успокаивая класс.

  – Но вы верите, что Лорд воскрес? – Скрывая улыбку, переспросила мисс Грейнджер, гнув свою линию.

  – Я верю, что это проблема Министерства. У нас есть мракоборцы, авроры и ударный отряд отдела катастроф. Это тысячи боевых магов, которым по плесу справиться с любыми проблемами.

  – А как же орден феникса?

  – Насколько я знаю это просто некий клуб по интересам возглавляемый сэром Альбусом Дамблдором, чем они там занимаются, я не знаю, – обтекаемо ответил я, проходя между столами учеников, чтобы размять ноги. И тут я заметил довольно потрёпанный учебник по зельеварению на столе Гарри Поттера, который уж точно мог позволить себе купить новый. Взяв его в руки, я заметил как Поттер потянулся, желая вырвать его из моих рук, но под моим взглядом одумался и сел обратно. Пролистав несколько страниц этой книги я понял, что тот, кто владел этим учебником раньше, некий принц полукровка (надпись на обложке), готовился к экзамену на подмастерье, судя по обилию заметок на полях книги. Хмыкнув, я вернул книгу Поттеру.

  – Профессор... – Привстала со своего места белокурая студентка, от чего форма на ней натянулась и обрисовала внушительную грудь. Парни в классе засвистели.

  – Тихо я сказал! – Повысил я голос на полтона и все замолчали.

  – Кхым, – смущённо кашлянула... Фелиция Малфой. – А вы не знаете способов сменить пол, если стандартные методы зельеварения не помогают? Может ритуалы или ещё что? Сэр, – ещё больше смутилась она, видя, как подростки переглядываются, масляно следя за её движениями, попыталась она оттянуть мантию, чем ещё больше обрисовала свою фигуру.

  – Тут вам может помочь лишь Дамблдор. Он всё-таки единственный известный мне архимагистр трансфигурации в Англии, – подсказал я.

  Прозвучал школьный звонок.

  – Все свободны. Домашнего задания не будет

  – Ура!

  – Профессор, – указала мне глазами Грейнджер на стену.

  – А, ну да, – взмахнул я палочкой, освобождая Уизли из плена.

  Глава 20

  Каюсь, совершил ошибку. Да, да. Поболтал, называется со студентами на отвлечённые темы. Оказалось что разговоры о магическом ядре и статусе крови что-то вроде табу, а я взял и нагадил прямо в тарелку Дамблдору. Макгонагал уже предупредила меня, что как только мой контракт закончится, меня пнут из Хогвартса под зад, такое решение принял Альбус, услышал он разговоры шестикурсников в большом зале и те ему не понравились.

  Может и к лучшему? Да я и не собирался оставаться здесь преподавать (да и не должен, в общем, то, я помощник профессора, а не преподаватель). В любом случае у меня другие планы, но об этом с Макгонагал я конечно не говорил. Хорошая она женщина, хоть и кошка (кошки те еще вредины). Переживает за меня, в общем.

  В любом случае нехорошо получилось. Я ведь хотел не привлекать к себе внимания, а тут весь обед, на тебя прищурившись, смотрит Дамблдор. Мда.

  Школьные будни продолжались. Занятия у младших курсов, варка зелий как на продажу в Хогсмите, так и для больничного крыла, патрули по ночам и чтение, чтение, чтение. Книги из библиотеки, запретной и преподавательской секции поедались мной с ужасающей скоростью. Один-два тома в день (что много, поверьте), причём я постоянно использовал «умозрительное» зелье, недешевое кстати. Если бы я его покупал, то разорился бы, а так варил сам из тех ингредиентов что набрал на своей делянке в лесу Хадли. Думаю, к концу года все, что я для себя наметил, будет изучено, спасибо донорам памяти, которые были до меня и изучили большую часть библиотеки Хогвартса. Не такой и легендарной, как о ней говорят, но вполне приличной.

  Ну а сегодня у меня заслуженный выходной. Воскресенье, 6:30 утра, стоял я на крыльце замка обозревая окрестности, прежде чем сорваться на бег. Да-да. Я не забыл свои Азкабанские будни и так и не бросил тренировки. Разминка, отжимания, приседания, а теперь и бег. Дышалось удивительно легко, разгоряченное тело хотело действий, и я побежал быстрей. Обогнул избушку Хагрида, помахав ему рукой, вот кто жаворонок, уже кормил тот кур за своим домиком, и побежал вокруг чёрного озера.

  Я был не одинок. Этим же маршрутом бегали и ученики, как маглорождённые, так и чистокровные. В здоровом теле здоровый дух даже в магическом мире были не пустыми словами.

  – Профессор.

  – Сэр, профессор Уайт, – кивали мне студенты, когда я пробегал мимо, демонстрируя свою хорошую форму.

  – Доброе, ребята. Доброе, – отвечал я.

  Меня уже узнают даже те, кого я не учу. Слава она такая, да, улыбнулся я, вспоминая, как мне выговаривала Макгонагал за методы наказания нерадивых студентов. Излишне жестоко, ворчала она, пока одна рыжая голова со злорадной улыбкой подсматривала за нами из-за угла.

  – О-о-о, – удивился я. – Профессор Стебль, – окружили бегущую женщину вечно одетую в мешковатую и грязную одежду её студенты. Надо сказать, что, несмотря на это, если присмотреться и стереть с её лица непременно украшающую ещё молодую женщину землю (от её любимых растений) и рассмотреть фигуру, скрывающуюся за грязной одеждой, то становится, очевидно, что это молодая женщина прекрасна. Ямочки на щеках. Узкая талия, переходящая в широкие бёдра. Высокая грудь. Томный, с придыханием голос... И как же соблазнительно перекатывались под школьной робой её задние полушария! Никакая одежда не в силах скрыть такую красоту, сглотнул я слюну, с трудом отводя взгляд.

  Посмотрев нам меня, Помона очевидно заметила, куда был направлен мой взгляд. Глаза у неё заискрились, в них появились лукавые огоньки, подмигнула она мне на ходу, пока её шебутные студенты убежали вперёд, готовя полянку для завтрака.

  – И вы здесь, профессор Уайт, – улыбнулась она мне приветливо, когда мы сровнялись в скорости и побежали рядом.

  – Да какой я профессор. Так, – махнул я рукой. – Помощник.

  – Не знаю, не знаю, – покачала она головой. – Моим первашам нравятся ваши занятия, хоть они вас и побаиваются, – рассмеялась женщина грудным голосом. – Умеете вы нагнать жути. Никак брали уроки у нашего вечно мрачного Северуса?

  – Это у меня от рождения, – отшутился я.

  – Уф, – остановилась Помона перевести дух. Капелька пота соблазнительно скатилась с её лба, прошла рядом с полными, алыми губами, и, скользнув, по шее, скрылась за воротником. – Устала я чего-то... Ой! Смотрите! Какая красивая шишка, – удивилась она, наклонившись чтобы её поднять, и я не отказал в себе в удовольствии посмотреть на то, что она, очевидно, решила мне продемонстрировать. Её укороченная роба, до середины бедра – задралась, и... вместо того чтобы смотреть на попку женщины, похожую на сердечко, всё моё внимание отвлекла не себя татуировка на пояснице. Паутина, в которую попала жертва.

  – Ну как вам?

  – Что? А! – посмотрел я в её смеющиеся глаза и перевёл взгляд на шишку в её руке. – Красиво, – выдавил я из себя.

  – Профессор, Стебль! – Замахали нам руками её студенты. – Сюда!

  – Может, перекусите с нами? – Предложила мне Помона.

  – Боюсь, ваши студенты мужского пола, что так неодобрительно смотрели на меня когда мы бежали рядом, подольют яду в мой чай, – улыбнулся я. – Так что, пожалуй, я пас. Побегу дальше. Мне ещё два круга вокруг озера до той планки, которую я установил себе сам, а потом душ и завтрак в большом зале.

  – Не буду настаивать, – вложила мне в ладошку шишку, профессор Стебль и мягким, незаметным движением погладила мою руку неожиданно тёплыми ладошками. – Если вам захочется, чтобы кто-то потёр спинку, то вы знаете, где меня найти, – заливисто рассмеялась она, наблюдая за выражением моего лица, и помахала мне ручкой, прежде чем присоединиться к утреннему чаепитию на природе со своими студентами.

  Я же, как мог, изобразил масленый взгляд и проводил её фигуру взглядом, прежде чем мотнуть головой и продолжить бег.

  Она не ошиблась. Я был ошарашен, но совсем не её красотой или намёками. Татуировка. Чёртова татуировка! Изображение паука в обрамлении паутины, пожирающего как казалось с первого взгляда куколку бабочки... Но нет... Там был изображен младенец в пелёнках. Культ «прихода ведьминого пастуха»! Чёртовы твари, вновь накатили на меня воспоминания Егора служившего в особом отделе КГБ (аналог мракоборцев в СССР). Грязь, кровь и ужас, на который они наткнулись в одной отдалённой деревеньке в Рязанской области. Ритуалы. Жуткие жертвы во славу их господина. И младенцы, десятки трупов украденных из роддома новорождённых... Тогда они не справились. Еле унесли ноги. А когда вернулись с подкреплением, след культа «прихода ведьминого пастуха» исчез.

  Паутина. Та, что опутывала Стэна. Её работа, отчётливо понял я. Что же эта сука хотела со мной сделать? И чем мне ей ответить... Да. Главное не наследить. Время у меня есть. А пока я и дальше буду учить детей, вести обычную жизнь и наблюдать.

  Уже возвращаясь в замок, на входе меня перехватил Слизнорт. И так настроение поганое, а тут он улыбается. Не к добру это.

  – Я смотрю, мистер Уайт, развлекаетесь?

  – Забочусь о своём здоровье, – дёрнул я плечом.

  – Похвально, похвально, – с мнимой доброжелательность покивал он. – А ведь я, как и обещал, нашел вам занятие по плечу! Скоротать так, сказать вечера, – разве что не захлопал он в ладошки. – Я обратился в совет попечителей, где у меня немало друзей, – намекнул он о своих связях в волшебном мире, – и те пошли мне на встречу. Теперь вы официально руководите клубом танцев. Занятия нужно проводить каждую среду, пятницу и субботу, с шести до восьми вечера, – рассказав мне эту «радостную» новость старикашка и поспешил в замок. Мне же пришлось срочно перекраивать свой график. Свободного времени и так было мало, а теперь и вовсе придётся скрадывать часы, отведённые под сон.

  Это уже не лезло, ни в какие ворота. Чёрт! Тут явно нечто большее, чем просто мой отказ задарить старого пердуна подарками, в надежде, что он снизойдёт до меня и примет экзамен на подмастерье. Где же я успел оттоптать ему мозоль?

  Глава 21

   Минуло уже два месяца с начала моего пребывания в обители знаний – Хогвартсе. Неслышным призраком, невидимым глазу я скользил по ночным коридорам школы и прислушивался к шепоту ночи. С приходом тьмы жизнь в замке не замирает, она продолжается, тенями перемещались по этажам домовые эльфы, занимаясь уборкой. Они натирали блеском доспехи, стряхивали с картин пыль...

  – Заразы! – Выругался один из таких обитателей картин, дядька с шикарными усами, когда по нему прошлись тряпкой.

  – Извините! – Пропищал эльф, а потом хряп тряпкой по красной морде. – Извините! – Вновь взвизгнул эльф, и снова хрясь тряпкой.

  – Никакого уважения, – сбежал усатый со своего гобелена, показав напоследок эльфу фигу с маслом.

  Слуги тоже не сидели без дела. Все основные поставки производились ночью, дабы не смущать юное поколение такой обыденностью как летающие по воздуху ящики с картошкой и подгнившей репой. Филч был в ударе:

  – Больные на голову вошки с ноги тролля! – Брюзжал он на своих подчинённых. – Куда вы это несёте, бездари? Что вам было сказано, шматы сала с жопы Мерлина? Давно не целовали целюлитных ног Морганы? Я покажу вам, что значит испытывать любовь горного великана!

  Все были заняты своим делом. Жизнь играла красками. Шла моя смена дежурства по школе, на сон будет пара часиков, потом занятия со вторыми курсами по зельеварению, а вечером клуб танцев. Так сказать официальное открытие. Я уже думал ничего интересного не случится, но в раннюю рань, когда я проходил мимо гостиной Гриффиндора, кое что меня удивило.

  – Не толкайся! – Открылась рама с изображением полной дамы, охраняющей вход в логово смелых, и оттуда кто-то вышел. Только вот я их не видел... Заклинание? Неужто у кого-то хватило силёнок на заклинание невидимости, но они не догадались заглушить звуки и запахи вокруг себя? Что за идиоты?

  Я, конечно тоже был под невидимостью, но уж я то о таком не забывал, пристроился я в хвост компании, судя по всему из трёх человек.

  – Невилл, не пыхти!

  – От Рона воняет, – пожаловался тот самый Невилл.

  Вот и я определил двух из трёх нарушителей. Невилл Долгопупс и Рон Уизли. Догадаться кто третий, не составило труда.

  – Рон, ты что, снова забыл помыться после вчерашнего занятия на грядках профессора Стебль? Мы же работали с драконьим навозом!

  – Блин, Гарри. Каждый день моются только неудачники.

  – Ты идиот, Уизли, – промямлил Невилл.

  – Хочешь в нос? Я тебе дам, идиота...

  Какая-то возня, писки.

  – Да заткнитесь вы! – Вспылил Поттер. – Нас так услышат.

  – Может, посмотрим по карте, не бродит где рядом Филч или Снейп?

  – Мы уже пришли, – встали они рядом с неприметным тупичком, задрапированным тканью с вышивкой. Узором на шторе прикрывающей голую стену были виноградные лозы и летающие тут и там толстенькие карапузы-купидончики, кидающиеся в друг друга виноградом.

  – Давай, Гарри, открывай проход, – нетерпеливо зашептал Уизли. – Ангелина ушла уже десять минут назад, всё интересное пропустим.

  – Ладно-ладно...

  В воздухе появилась рука с палочкой. Стало понятно, что парни использовали мантию-невидимку, а вот куда они так спешили, встав в такую рань – было интересно. Похоже, я сейчас открою ещё одну тайну Хогвартса. Может какое-то помещение для занятий магией? Тайное логово Гриффиндорцев? Клуб самогоноварения?

  Коснувшись палочкой определённого купидончика и пробормотав нечто невнятное, Поттер заставил ткань затрепетать, словно на ветру и все трое нырнули прямо в неё, разошлись по шторе волны, словно по воде. Я поспешил за ними.

  Не подведите ребятки, аж зажмурился я от предвкушения раскрытия очередной загадки. Надеюсь, там будет что-то интересное.

  Первым впечатлением было – я дома, в деревне у бабушки и она загнала нас с отцом в баню, ударили мне в нос те же запахи веников и горячие клубы пара. Стоило мне прийти в себя, пережив секундную слабость по прошлому, как мне открылась прекрасная в своей чистоте картина. Пареньки то оказались не промах. Подростки, гормоны, закрытый пансионат, все дела, привели они меня в общую купальню для девушек со всех факультетов. И так как я не видел здесь всякую мелочь, то знают о ней только старшекурсницы, плескались в огромном, стилизованном под котёл бассейне с горячей водой молодые женщины.

  Здесь была не только Ангелина, на которую хотели поглядеть парни (черноволосая негритяночка с Гриффиндора), но и другие девушки, весело смеялись они, плескаясь водой и помогая подругам расчёсывать длинные волосы.

  Справа от меня кто-то громко сглотнул. Похоже отважное трио в экстазе.

  – А как вам, Бойл? – Беззаботно болтали они, не зная, что их подслушивают.

  – Противный. Взгляд скользкий. Фу.

  – Эй, Дафна, – обратились девушки к белокурой красавице похожей на ангела, как раз вышла та из бассейна, чтобы пройти к скамейкам, сидя на которых другие девчонки наводили на себя окончательный марафет. Красили ногти на ногах, заплетали косички.

  – Что? – Обернулась Дафна показывая себя во всей красе. Мокрая кожа блестела, стройное как ива молодое тело... Эээ... Тут я понял что я всё таки профессор... Потом правда сам себя одёрнул, не профессор, а помощник профессора, так что я закрыл только один глаз, а вторым продолжал коситься на голые девичьи тела.

  – А тебе всё ещё нравится, Поттер? Помнишь, ты на первом курсе нам рассказывала. Мечтала с ним познакомиться.

  – Я была маленькой и глупой, – закатила она глаза к потолку. – С тех пор я выросла.

  – Ну да, ну да, – хихикнули девчонки. – Особенно в некоторых местах, – приподняла свои груди Ангелина, намекая на шикарный бюст Дафны.

  – Дуры! – Отвернулась от них Гринграсс, покосившись на свои прелести.

  Удовлетворив свою любопытство, и внимательным образом осмотрев каждую девушку (только одним глазом), я решил уходить, поспать немного, но перед этим...

  Сдернуть заклинанием мантию с Поттера и компании не получилось. Серьёзный артефакт. А если так, нащупал я их компашку руками и потянул за холодящую пальцы ткань. Они сперва даже не поняли, что мантию с них сдёрнули и как дураки пялились на голых девок, а вот те не подвели.

  Зазвучали заклятья:

  – «Ступефай»!

  – «Инкарцеро»!

  Ну и немного визга:

  – У-и-и-и-и-и-и!

  Парням не позавидуешь, уже надвигались на обездвиженных шестикурсников разъярённые фурии. И если Поттер и Долгопупс выглядели ещё ничего, лежат взъерошенными и обездвиженными, то вот Уизли, чья рука была засунута под мантию... Он что, делал «это» прямо там?

  – Что будем решать, девочки? Позовём деканов?

  – Нет! – Выкрикнула злая Ангелина. – Разберёмся по-своему...

  – Что, Поттер? Хотел посмотреть на женские прелести? – Язвительно спросила какая-то крупная девка. – А сам показать себя не хочешь? – Наклонилась она вперёд и, приподняв его голову за подбородок, взглянула ему в глаза. – Сейчас мы посмотрим, какой ты «герой», – начал она его раздевать.

  Другие девушки переглянулись, а потом последовали её примеру, начав стягивать одежду с друзей Поттера. Они так и не заметили, как из его кармана пропал странно потертый, желтоватый лист пергамента и как штора входа в тайную купальню пошла волнами, словно кто-то невидимый прошел через неё, но так и не появился.

  – Надеюсь, их там не прибьют, – пробормотал я, возвращаясь к себе в спальню, и с интересом рассматриваю эту карту. Других вещей при себе у Поттера не было, значит, это была она. Надо только разобраться, как она работает и будет ли мне полезной.

  – А-а-а-а-а-а! – Послышался мне мужской, отчаянный крик. Я даже остановился, обернувшись и думая не стоит ли мне возвратиться... Но потом отмахнулся от этой идеи. Пусть девушки выместят злость. Нехорошо это подглядывать. Про себя я благополучно забыл. Одним глазиком же.

  Завалившись в свою комнату, я повалился на кровать и проспал заслуженные мною два часа.

  В итоге не выспавшийся и злой я сидел в большом зале на обеде и ковырялся вилкой в салате. Прислушиваться к разговорам студентов было откровенно лень, но я пересилил себя и взмахнул палочкой.

  Разговор за столом Когтеврана:

  – В больничном крыле, все трое. Крайнее истощение, эмоциональная нестабильность, царапины по всему телу, особенно на спинах.

  Разговор за столом Пуффендуя:

  – Говорят у Уизли сломан... – Замолчала на полуслове девица, засмущавшись.

  – Что? – Вылупились на неё благодарные слушательницы.

  – Ну, там, – скромно указал девочка глазами вниз.

  – О-о-о, – пооткрывали они рты, раскрасневшись.

   За Гриффиндорским же столом сидела Грейнджер и мягко сказать, была ошарашена. Чего только не говорили о Гарри и её друзьях.

   – Минуточку внимания! – Встал со своего места Дамблдор. – В школе произошло чрезвычайное происшествие. Студенты Поттер, Уизли и Долгопупс были найдены профессором Снейпом в пустом коридоре на холодном полу. Они были голыми и без сознания.

   – Ха-ха-ха, – взорвался большой зал смехом.

   – Да, да, – покивал добродушный дедушка Дамблдор, сверкая глазами. – И как я уже высказал профессору, Снейпу, – посмотрел он на удивление счастливое лицо последнего, что сидел за преподавательским столом и попивал апельсиновый сок, – не стоило проносить мальчиков в таком состоянии мимо открытых дверей большого зала, ведь это такой крюк до больничного крыла, – укоризненно попенял он Северусу. Хотя всем и было понятно, что директор говорит не всерьёз и не слишком то расстроен поведением профессора защиты.

   – А что с ними случилось? – Выкрикнул с места один из близнецов Уизли, с горящими от азарта глазами. Как же! Ведь они пропустили такую хорошую шутку!

   – Боюсь, мы этого не узнаем... – Повздыхал, Дамблдор. – Мальчики чрезвычайно истощены и вымотаны. А ещё им стёрли память. И это, – серьёзно посмотрел на детей Альбус, – уже не шутки. Если кто-нибудь знает что случилось с мистером Поттером и его друзьями, мои двери всегда открыты. Продолжаем обед, – уселся он обратно и большой зал вновь загомонил.

   После обеда мне удалось пересечься со Снейпом, и тот подтвердил, что примет у меня экзамен на подмастерье зельеварения в это воскресенье и усталость от недосыпа как рукой сняло. Хорошие новости, притом, что я параллельно готовился к проверке своих навыков от Макгонагал и Флитвика, которые только рады были проэкзаменовать своего коллегу и ничего не просили в замен.

   Уроки прошли быстро, научил я девчат рецепту зелья от подростковых прыщей, а парней отвару храбрости льва. Не по программе, но мы и так её опережаем, а им это будет полезно. Вот и наступил вечер, наводил я последний марафет в классе, выделенном под клуб танцев. Большое свободное помещение с белыми стенами и без мебели. Янтарный пол, сложенный из деревянных плашек и залитый лаком так сильно, что в нём можно увидеть своё отражение. Окон в комнате не было, так что я подумав изменил одну из стен трансфигурацией, превратив её поверхность в зеркало.

   – Так-то лучше, – сказал я, оглядывая дело своих рук.

   На часах было почти шесть вечера, и я взмахнул палочкой, открывая закрытую дверь в класс, а так как дети не умели молчать, то меня накрыл шум десятков голосов, начали заходить внутрь приодетые по такому случаю девушки. Школьные мантии были выброшены и на их место пришли платья, зарябило у меня в глазах от обилия цветов. Парни, которых было заметно меньше девушек пришли как обычно в школьном, даже и не подумав переодеться.

   – Рад всех вас приветствовать на первом занятии клуба танцев! – Повысил я голос, чтобы перекричать детей. Нет, я, конечно, мог начать наказывать слишком сильно шумевших... только вот меня смущала кошка, заскочившая в класс после детей и умостившаяся в уголке. Никак Макгонагал в своей анимаформе решила меня проконтролировать?

   – А какие танцы мы будем разучивать, профессор Уайт? – Спросила Грейнджер, а потом ойкнула, спряталась за спины подруг и подняла руку.

   – Танцы, танцы, – сделал я вид, что не заметил её оплошности и скривился. Я, в общем, то не умею танцевать, так что... Пару стратегий я выработал. Посмотрим, как пойдёт. – Название танца, мисс Грейнджер – вам ничего не даст. Заучивание движений – вам ничего не даст, – начал я нести какую-то чушь, вешая студентам от мала до велика лапшу на уши. – Танец он рождается здесь, – дотронулся я рукой груди. – В сердце.

   – Круто.

   – Профессор знает, о чём говорит.

   – Ага, – верили каждому моему слову первокурсники. Те же шести, семикурсники смотрели скептически.

   – Давайте-ка, теперь я вас расставлю, – начал я ходить по классу выстраивая вокруг парней, девушек. Две, три девушки на парня. Иногда это смотрелось нелепо. Стоит такой лопоухий второкурсник, а вокруг него с кислой миной, сверху вниз (росточком он им по пупок), смотрят девушки. – Ваша задача такова, – вновь начал я вещать. Парни. Вы дубы. Деревья. Вы качаетесь на ветру. Руки ваши ветки, ноги ваши корни. Ну-ка покажите!

   Те, что помладше начали делать какие-то движения, гудеть через рот (ветер, что ли изображают?), в общем, начали «танцевать».

   – Отлично, отлично! – Похлопал я в ладоши. – Теперь девушки, – галантно поклонился я всё более смущенным девицам, явно ожидавшим от клуба танцев чего-то другого. – Ваша задача кружить вокруг партнёров, словно вы пчёлки, а мальчик-дуб это мёд. Кружитесь! И берегитесь рук-веток. Слушайте своё сердце! Начали! – Поставил я пластинку в граммофон, и по классу разнеслась легендарная песня Селин Дион:

  Every night in my dreams

  Каждую ночь в моих снах

  I see you, I feel you

  Я вижу тебя, я чувствую

  That is how I know you go on.

  Я знаю, это ты идешь

  Far across the distance

  Через разделившие нас расстояния

  And spaces between us

  И бесконечные пространства

  You have come to show you go on.

  Ты пришел, чтобы дать мне знать, что ты жив

   – Танцуют все! – Крутился я рядом с парами, в открытую посмеиваясь над выражением лиц некоторых. Только младшекурсницы радовались. Выделывали пируэты, кружились словно вихри, уворачивались от рук кавалеров и смеялись.

  Кошка в углу класса закрыла глаза лапами. Ну а я лишь надеялся, что на моё следующее занятие по танцам придут только отмороженные гриффиндорцы и мне будет полегче.

  А вечером я начал раскрывать секреты карты...

  Глава 22

   Один из многих разговоров по сквозному зеркалу между первокурсницами всех факультетов и их родителями. Вечер после урока по танцам.

  – Расскажи-ка ещё раз, чему он там вас учит? – Сердито нахохлился отец девочки, пока её мама, заглядывающая в зеркальце через плечо мужа, улыбалась дочурке.

  – Ну! А потом мы! И ах! Пируэт. Прыжок! – Перескакивала она с одного на другое, периодически пытаясь показать, какого это ох.

  Тут отец девочки не выдержал:

   – Поправь меня если я не прав. Мальчики – это деревья. Дубы, а руки им заменяют ветки. Но на самом деле это не дубы, а мёд. Девочки же это пчёлки. И вы кружите вокруг мёда?

   – Пап, ты ничего не понял! Слушай ещё раз.

   – Ох, горе ты моё.

  ***

   – И вы ничего, ничего не помните? – Допрашивала своих друзей Грейнджер на завтраке в пятницу, как только их выпустили из больничного крыла. – Точно, точно?

   – Отстань, Гермиона. Мы же уже тебе ответили! Не-пом-ним, – по слогам выговорил мрачный Гарри. Чувствовал он себя, словно вернулся в прошлое, и он вновь первокурсник со шрамом во лбу, на которого все показывают пальцем. Ангелина вон странно себя ведёт. И смотрит как. Бр-р, передёрнуло его.

   – Но ведь что-то вы знаете? – Продолжала стоять на своём Гермиона. – Чем вы там хотели заняться, втроём и без меня? Куда ушли тем утром? Почему Невилл боится поднять взгляд от тарелки?

   Парни переглянулись. Долгопупс покраснел.

   – Не помним, – отрезал Поттер.

  Не сознаваться же ей что они с начала года, два-три раза в неделю надевают мантию невидимку и идут подсматривать за девушками в душе? Идею предложил Рон, узнавший летом от старших братьев, где находится одна из лучших общих купален Хогвартса и план созрел сам. Выходит их раскрыли, и поймали? Впрочем, взгляд Ангелины и той же кудрявой Джессики, что сидела с ней рядом говорит сам за себя. Но что же произошло? Что девушки с ними сделали, если даже школьная медсестра не стала отвечать на их вопросы? Сказала лишь, что вылечила их «боевые раны» и погнала вон из лазарета.

   – Не хотите, не отвечайте, – надулась Грейнджер.

   – Извини, Гермиона, но мы и, правда, не хотим об этом больше говорить. Закрыли тему, окей?

   – Ну и ладно, – отмахнулась она. – Лучше скажи, ты идёшь сегодня к Дамблдору?

   – Да, вечером, – покосился Поттер на стол преподавателей.

   – Бесполезное занятие, – категорично высказался Рон, уплетая за обе щеки яичницу. – Не понимаю, зачем старик показывает тебе воспоминания? Лучше бы научил крутой магии.

   – Директору виднее, Рон, – упрекнула его Гермиона.

   – Ну, в любом случаем, мы должны быть ему благодарны, – увёл Уизли тарелку с блинами из-под носа первокурсника, – я думал, нас посадят в тюрьму за нападение на Министерство, но как говорит отец, историю замяли на самом верху. И хорошо, а то плач мамы, причитающей, что младший сын стал совсем пропащим и эти её вечные приглашения Мундугнуса Флетчера на ужин, чтоб тот научил дитятку, как она говорит: «жизни по ту сторону закона», – изобразил Рон отвращение на лице.

   – А чему он тебя учил? – Живо заинтересовалась Джинни, что хоть и сидела рядом, но в основном молчала, читая какой-то модный журнал. – Ты так и не рассказал об этом. Ни мне, ни близнецам.