Текст книги "Покорение Сибири: Мифы и реальность"

Автор книги: Андрей Буровский

Соавторы: Дмитрий Верхотуров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Укрепление власти

В Искере Ермак действовал как самостоятельный правитель Сибирского ханства. Путешествие до Москвы и обратно в те времена было делом долгим. Возвращения посольства можно было ждать не раньше, чем через год. А до тех пор следовало укрепить свое положение в ханстве. Перед Ермаком вставало две задачи, которые ему следовало выполнить в первую очередь. Первым делом он стал расширять подвластную территорию.

Мы уже говорили о том, что после падения Искера отложились от Кучума остяки и вогулы, живущие по Тавде, Тоболу, Иртышу и Оби. Они в то же время не признали над собой власть Ермак-хана. В Искер в конце 1581 года пришли только те татары и остяки, которые жили рядом со столицей. А между тем по этим рекам шла дорога в Московию, и ее нужно было удержать во что бы то ни стало, хотя бы для отступления. И потом, по этим же дорогам должно было подойти подкрепление.

Кроме этого, нужно было еще устранить опасного противника, находившегося поблизости от Искера. Здесь Ермаку крупно повезло. Как сообщает Ремезов – екая летопись, 20 февраля 1582 года он узнал от татарского мурзы Сенбахты Тагина местонахождение Маметкула. Он стоял лагерем во главе небольшого отряда в нескольких десятках верст от Искера и проводил разведку. Ермак отправил на поимку Маметкула отряд из 60 казаков. Им удалось ночью незаметно подойти к лагерю татарского военачальника, перебить охрану и взять Маметкула в плен. 28 февраля 1582 года пленник был торжественно доставлен в Искер [33, с. 239].

Пленение Маметкула внесло разлад среди приближенных Кучума. Весной 1582 года от бывшего хана отложился самый могущественный мурза – Карача, который откочевал с многочисленной свитой в верховья Иртыша.

Впрочем, не у одного только Кучума были проблемы с подданными. Весной 1582 года от Ермака отложились уже присягавшие ему кондинские остяки. Незадолго до этого умер князь Боян, приносивший клятву и выдавший дань, а новый князь Нимаяна решил отказаться от выплаты дани. Он собрал ополчение в 2 тысячи человек остяков и вогулов, и укрепился в городке Чукасе в центре своей волости.

На подавление восстания и подчинение земель в низовьях Иртыша и по Оби Ермак выделил отряд в 50 казаков во главе с Богадном Брязгой. Им, судя по сообщениям и рисункам Ремезовской летописи, изображающей столкновения казаков с остяками, было выдано лучшее оружие. Все казаки носили железные шлемы и панцири, были вооружены пищалями и копьями. Была также одна пушка с боеприпасами. Брязге также были подчинены верные Ермаку отряды татар и остяков, которые играли роль вспомогательных сил. Отряд вышел из Искера 5 марта 1582 года.

Русский отряд штурмовал городок князя Нимаяны три дня. Город располагался на высоком коренном берегу Иртыша, на горе высотой более 25 метров. Это было обычное остяцкое укрепление: небольшая площадь, обнесенная частоколом, укрепленная валом и рвом, в центре которой находились две-три землянки. Вообще-то такие укрепления предназначались для укрытия семьи богатырей-сенгиров во время войны, а не для сидения в них войска. Пока семья отсиживалась в крепости, сам сенгир вел маневренную войну, нападал на юрты своего врага или сам поджидал его около своих юрт.

Трудно представить себе, как в такой крепости могли поместиться две тысячи человек. Но тем не менее ополчение Нимаяны держало это укрепление на горе. Там не было ни запасов воды, ни колодцев, ни запасов пищи. Остяки могли выдержать только небольшую осаду, буквально в несколько дней. Но Чукас держался.

Трехдневный штурм окончился неудачами и потерями в отряде. В основном погибшими и ранеными были остяки и татары. Брязга уже думал, чтобы оставить крепость, обойти ее стороной, как к нему пришел перебежчик, который сообщил, что силы осажденных на исходе. Военачальники собрались вокруг идола, стоящего в центре крепости, и усиленно молили о победе. Тогда Брязга решил пойти на решающий штурм. Крепость была обстреляна из пушки и ружей. Осажденные дрогнули и побежали от крепости в разные стороны. Казаки ворвались в цитадель и стали рубить всех, кто не успел убежать. После этого крепость Нимаяны была сожжена. Тогда в плен попало несколько знатных остяков. Брязга решил их казнить. Рисунок из Ремезовской летописи показывает метод казни, избранный казачьим головой. Пленных подвесили за одну ногу на перекладину, а потом расстреляли из ружей. Бывшие подданные Нимаяны сочли за лучшее дать присягу и выдать дань.

Восстал против русских и главный князь остяков Самар. Это был очень воинственный человек, опытный воин, прославившийся в боях. Его ставка находилась недалеко от устья Иртыша, на высокой, более 30 метров, горе. Он собирал ополчение, чтобы дать русским бой и не учел только одного: что русские быстро возьмут Чукас, быстро дойдут до его волости и нападут сразу на его ставку. 20 мая 1582 года казаки незаметно подошли к стенам Самаровского яма, перебили охрану и ворвались в крепость. В завязавшемся ночном бою погибли все самые знатные остяцкие князья и богатыри. Князь Самар был убит безоружным. Он даже не успел дотянуться до своей сабли [33, с. 293–294].

Отряд Брязги вышел в устье Иртыша, провел разведку нескольких волостей по Оби, недалеко от впадения Иртыша. Никакого сопротивления уже не было. Остяки, узнав о гибели князя, разбежались по лесам и далеким юртам, подальше от русских. Жители прибрежных юрт присягали русским и давали ясак без всякого сопротивления. После разведки 29 мая 1582 года отряд Брязги повернул назад в Искер.

Как мы уже говорили, стали независимыми вогульские князья, которые жили по Тавде и Пелыму. Пелымский князь Патлик создал свое независимое Пелымское княжество и сразу же стал готовиться к походу на Строгановские вотчины за Уралом. Он знал, что войско ушло в центр Сибирского ханства и ведет там войну. Он знал также, что вотчина разорена прошлогодним набегом и не может сопротивляться. Весной 1582 года Патлик вышел в поход. В июне 1582 года, после перехода через Югорский Камень, вогулы обрушились на Строгановскую вотчину и пошли по ней, разоряя и сжигая деревни. Все лето вогулы ходили по владениям Строгановых, по Каме и Чусовой. Когда уже вся вотчина была разорена и разрушена, 1 сентября 1582 года Патлик напал на Чердынь, где находился царский воевода Василий Пеляницын с отрядом стрельцов. Вогулы полностью разграбили город и перебили его жителей. Воеводе с большим трудом удалось удержать Чердынский острог.

После разорения Чердыни вогулы ушли в свои земли. Воевода же написал в Москву отписку о втором за два года нападении на русские земли и обвинил в этом Ермака, ушедшего за Урал четыре года назад. Это было очень удобно – свалить все свои прегрешения на Ермака, ушедшего неведомо куда. Царский ответ теперь последовал без промедления. Иван Грозный 16 ноября 1582 года сделал Максиму Строганову выговор за найм разбойников и повелел ему немедленно отозвать казаков из Сибири [33, с. 237–238].

Как считает Г. Ф. Миллер, этот указ был составлен незадолго до появления в Москве казачьего посольства и потому отражал уже устаревшую обстановку на восточной границе. Через несколько дней в Москву, в Посольский приказ прибыл Иван Кольцо и объявил о том, что он прибыл из захваченной казаками столицы Сибирского ханства. Это очень характерный момент, на который историки не пожелали обращать внимание. Иван Кольцо пришел именно в Посольский приказ, как представитель другого государства.

Посольство очень быстро удостоилось аудиенции у царя. Иван Грозный великодушно принял подарки и собранный ясак, простил казакам все прегрешения перед ним и повелел щедро наградить. Ермаку в подарок посылались доспехи: кольчуга и панцирь с золотыми двуглавыми орлами, серебряный кубок, шуба из царского гардероба и отрез английского сукна. Атаманам были вручены золотые монеты с изображением св. Георгия Победоносца. В XVI веке они заменяли ордена и носились на кафтане или на шапке.

Кроме своей щедрости, царь пообещал на следующий год приказать собрать отряд стрельцов и назначить царского воеводу в Искер.

Покорение вогулов

В 1582 году Ермак больше походов не предпринимал, очевидно дожидаясь возвращения посольства Ивана Кольцо из Москвы. Посол вернулся 1 марта 1583 года, полностью выполнив возложенную на него миссию. Казаки были прощены, получили подарки от самого царя, и скоро должно было подойти обещанное в Москве подкрепление.

Сразу же после возвращения посольства из Москвы, Ермак отправил второе посольство с пленным Маметкулом и стал готовиться к новым походам.

У Ермак-хана был суровый нрав, и свою территорию он расширял с предельной жестокостью. Войска князей, которые выходили против него, истреблялись практически до последнего человека. После обильных кровопусканий местное население подчинялось Ермак-хану и его военачальникам.

В 1583 году Ермак-хан совершил два похода. Один поход был на Обь, в устье Иртыша. Там оставался Назымский город, называемый еще Клин-городом, потому что находился на высоком и узком мысу, напоминающем клин. Этот город находился недалеко от устья Иртыша и не был покорен. Ермак взял город штурмом и пленил остяцкого князя. 20 июня отряд вернулся в Искер.

Второй поход был на Тавду. 1 июля Ермак-хан вышел во главе большого отряда казаков, татар и остяков, чтобы покорить остяков и вогулов, живших на Тавде.

Вогульский князь Печенег, живший недалеко от устья Тавды, собрал большое войско и вышел навстречу отряду Ермака. Сражение между ними состоялось на реке Паченке, притоке Тавды, на берегу Поганого озера. Г.Ф-. Миллер не приводит татарского названия этого озера, но зато объясняет откуда взялось это характерное название.

Печенег собрал большое войско, в несколько тысяч человек. На берегу озера произошла жестокая битва между русскими казаками и вогулами. Рисунки в Ремезовской летописи показывают, как шел бой с вогулами. Наиболее опытные вогульские воины, одетые в доспехи, вооруженные копьями и саблями, шли в первых рядах войска. За ними шли легковооруженные воины, не имевшие доспехов, вооруженные копьями или пальмами[16]16
  Пальма – это тяжелый тесак, длиной 40–50 и более сантиметров, прикрепленный к длинному и тяжелому древку. Различают охотничьи и боевые пальмы. Первые были покороче, и лезвие их было меньше. Они носились постоянно с собой. Боевые, наоборот, были длиннее, иногда до двух и более метров, а лезвие могло доходить до 70 сантиметров. Древко, чтобы не скользило в руках, обматывалось полосками бересты или кожи. Древко пальмы толще древка копья.
  Таким оружием можно было с легкостью одним ударом срубить небольшое деревце, а также разрубить человека пополам. С пальмой можно было взять медведя. Русские по достоинству оценили это оружие, и вплоть до появления охотничьих ружей с унитарным патроном пользовались на охоте именно пальмой. – Примеч. автора.


[Закрыть] и луками. Они укрывались за спинами сенгиров и стреляли из-за них в противника.

Казаки использовали это обстоятельство. Выстрелами из пищалей они уничтожили первые ряды вогульского войска, наиболее сильных воинов. Конечно, далеко не все они были убиты сразу. Рисунок четко показывает, что казаки добивали раненых копьями и бердышами. Перебив наиболее сильных вогульских воинов, казаки окружили и прижали к озеру остальное вогульское войско. Битва превратилась в побоище. Вогулы были полностью перебиты, пленных казаки брать не стали и последних добивали уже в воде.

В этом сражении погибли все вогульские князья, в том числе сам Печенег. Погибло практически все ополчение, то есть большинство боеспособных мужчин. Убитых было так много, что озеро оказалось заполнено трупами, которые никто не убирал и не хоронил. От этого озеро получило название Поганого. Миллер сообщает, что еще в конце XVII века в этом озере можно было увидеть много человеческих костей [33, с. 251].

Таким образом Ермак-хан прошел всю Тавду до верховий. Он взял и уничтожил Лабутинский городок и захватил в плен князя Лабуту, а в верховьях Тавды столкнулся с войском пелымского князя Патлика. В жестоком бою вогулы Патлика погибли почти все вместе с князем [33, с. 253].

Вот за это и не любят наши историки Герарда Фридриха Миллера. Ученый немец приводит такие факты, от которых миф о «мирном присоединении» рассыпается на глазах. Оказывается, что «освободители» истребляли людей тысячами, резали и расстреливали пленных, делая исключение только для знати, жгли юрты и городки. Правда, это нисколько не помешало историкам и публицистам делать такие заявления: «А Ермака и его дружинников сибирские народы любили. В нем видели освободителя, который помогал сбросить ненавистное татарское иго» [21, с. 12]. Все хорошо, за вычетом одного момента. Освободителям не сопротивляются до последнего человека, и освободители не режут пленных.

4 октября 1583 года Ермак-хан повернул в обратный путь в Искер. Но до этого, 10 сентября 1583 года его нагнали гонцы от мурзы Карачи, которые говорили, что он воюет с казахами и просит военной помощи. При этом он не прочь перейти в ермаково подданство. Ермак-хан решил отправить на помощь Караче отряд из 40 казаков во главе с Иваном Кольцо.

40 казаков – это не дружеский визит, как это часто изображается в патриотической мифологии. Это серьезная военная сила, почти 10 % от отряда Ермака. Это значит, что Ермак-хан действительно старался помочь Караче и тем лучше склонить на свою сторону

Казаки Ивана Кольцо стали жертвой обмана Карачи. Отряд прибыл в ставку Карачи на Иртыше, когда Ермак уже повернул в Искер. Карача принял казаков, стал их угощать. Тем временем воины перебили казаков, оставшихся в стане мурзы. Когда расправа была окончена, были убиты остальные вместе с Иваном Кольцо. Карача поднял восстание татар и остяков против русских. Вероятно, хотя для этого нет никаких достоверных сведений, Карача объединил свои усилия с Сейтеком.

Ермак, Неизвестный художник. Конец 17 в.

Послы Ермаковы – атаман Кольцо с товарищами бьют челом Ивану Грозному Царством Сибирским. Гравюра 19 в.

Иван Грозный. Скульптура М. Антокольского. 1871 г.

Шапка Казанская. 16 в.

Русское оружие. 16–17 вв.

1 – пистоль с топорком; 2 – пищаль с топорком; 3 – карабин; 4 – пистоль; 5, 6 – самострелы; 7 – лук и стрелы; 8 – джида; 9 – копье; 10, 11 – ножи; 12, 13 – кистени

Сибирский казак-землепроходец. 16–17 вв.

Гибель Ермака. Гравюра 19 в.

Ермак Тимофеевич. Скульптура М. Антокольского. 1891 г.

Первая печатная карта Сибири. 1570 г.

Способы передвижения в Сибири. Езда на нартах с парусом и езда на собаках. Гравюра 18 в.

План Красноярска. Гравюра 18 в.

Город Мангазея, макет из экспозиции музея Арктики в Петербурге

Эвенк. 17 в.

Нганасан. 17 в.

Селькуп. 17 в.

Эвенка с ребенком. 17 в.

Кет. 17 в.

Нганасанский шаман. 17 в.

Подвески с изображениями идолов, украшавшие костюм тунгусского шамана. 1930 г.

Глиняная орнаментированная ваза. Найдена в 1910 г. около деревни Биря

Внутреннее убранство хакасской юрты. Начало 20 в.

Карта Сибири. 1600 г.

Украшения скифо-сибирской (тагарской) эпохи, найденные в курганах 6–1 вв. до р.х.

Девушки-долганки у своих чумов. 1948 г.

Тунгусы

Сибирь. Фрагмент карты. 1670-е гг.

Голод

Пока Ермак-хан возвращался из кровавого похода по покорению вогулов, а Карача заманил отряд Ивана Кольцо в ловушку, в Искер прибыл стрелецкий отряд из 500 стрельцов во главе с князем Семеном Волховским, головами Иваном Киреевым и Иваном Глуховым. Население ханской столицы единым разом увеличилось более чем вдвое. И тут же дала о себе знать основная особенность Искера – неудобство в осаде, да и вообще в жизни. Город предназначался только для хана и его приближенных, а также охраны, часть которой жила за пределами стен города. Трудно себе представить, как почти тысяча человек смогла разместиться на небольшой площади Искера, где еще находились: ханский дворец, сокровищница, мечеть, оружейная мастерская и несколько домов для охраны Кучума.

Даже тогда, когда Искер никто не осаждал, в гарнизоне начался голод. По всей видимости, казаки не держали или не могли держать в городе больших запасов продовольствия, и кормились, почти в буквальном смысле, подножным кормом и продовольственной повинностью, возложенной на окрестное население. Этого вполне хватало для казачьего отряда, но оказалось крайне недостаточно для всего гарнизона. Кроме того, стрелецкий отряд, видимо, пришел в Искер налегке, растратив в пути все свои запасы.

Г.Ф. Миллер замечает, что зимой 1583/84 года в столице начался такой лютый голод, что стрельцы и казаки стали умирать, а остальное войско дошло до трупоедства и переболело цингой [33, с. 254]. Эта деталь выпукло рисует положение русских в центре Сибирского ханства. Тут не хватит слов, чтобы его описать. Положение русского гарнизона было не то, чтобы бедственным или катастрофическим. Оно было гибельным. Эта же деталь лишний раз доказывает, что этот поход никто всерьез не готовил, не заботился о снабжении войск, посланных в Сибирь, и то, что «завоевания» Ермака были, по большому счету, никому не нужны.

Голод в Искере указывает еще на такой момент. Некому было снабжать русских. Скорее всего, местное население, жившее вокруг ханской столицы, разбежалось. А сами русские оказались не в состоянии наладить промыслы и создать запасы продовольствия.

Относительное спокойствие русских зимой, наверное, объясняется тем, что и Сейтек, и Карача прекрасно знали, что происходит в Искере, и просто ждали, когда русские совсем перемрут с голода. Однако, вопреки ожиданиям Карачи, казаки и стрельцы на человечине протянули до весны, когда уже можно было выйти из города и начать какой-то промысел. 12 марта 1584 года Карача со своим отрядом подошел к стенам Искера и поставил осаду. Татары не могли войти в город, а русские – прорвать осаду. Караче же ничего не угрожало, он спокойно встал ставкой недалеко от Искера и стал дожидаться, пока защитники или сдадутся, или вымрут до последнего человека.

В таком положении русские провели до начала мая 1584 года. За самые тяжелые весенние месяцы русский отряд резко сократился. Особенно много умерло стрельцов; казаков, привыкших к тяготам, меньше.

Умер от голода князь Волховский и его помощники – стрелецкие головы. Собственно, со смертью воеводы царская власть в Искере кончилась, и реальная власть снова перешла в руки Ермака. Сколько у него осталось людей, трудно сказать. В конце концов, в августе 1584 года, после гибели Ермака, из Искера ушел отряд всего в 150 человек. Скорее всего, после смертельного голода в рядах защитников города осталось не более четырех-пяти сотен человек.

В ночь на 9 мая, накануне дня св. Николая, Ермак решился на вылазку. Сдаваться Караче ему, видно, не хотелось, и умирать тоже. Поэтому Ермак отобрал самых крепких из оставшихся, и казацкий голова Матвей Мещеряк повел отряд на вылазку. Казакам ночью удалось бесшумно выбраться из города и подойти к лагерю Карачи, который был настолько уверен в своей безопасности, что даже не выставил никакого охранения вокруг своей ставки. Внезапное нападение вызвало огромную панику в татарском войске. В ночном бою погибли два сына Карачи, а сам он в испуге бросил войско и бежал из своей ставки. Татарское войско попыталось было повернуть к ставке, но тут Ермак во главе оставшихся ударил по ним с тыла. Осада Искера была прорвана.

В патриотической мифологии глухо указывается, что Ермак выдержал в Искере осаду против Карачи. Мол, пришел, осадил, но потом был разбит и отброшен от города. Беглость, с которой сторонники патриотического мифа говорят об этом, объясняется тем фактом, что, если привести сведения о голоде среди гарнизона Искера, то встанет множество вопросов, и миф будет, в конечном итоге, опровергнут.

Не вяжется сильный голод в Искере с тезисом о том, что поход был, якобы, подготовлен чуть ли не самим царем. Когда походы в Сибирь действительно стали готовиться по царскому указу, то должное внимание обращалось на снабжение войск продовольствием, да и во всех сибирских городах воеводам предписывалось заводить пашню. А здесь полная неготовность и Ермака, и стрельцов к переходу в Сибирь, и к пребыванию в Искере. Очевидно, насколько это можно предполагать, стрелецкий отряд был собран в Строгановской вотчине из служилых вотчинного разряда и снабжен продовольствием только-только в обрез, чтобы хватило на переход до столицы Сибирского ханства. Не в последнюю очередь, по той же самой причине, что и отряд Ермака – малоизвестность дороги и отсутствие подходящих средств передвижения, отсутствие лошадей и вьюков.

Голод в Искере совсем не вяжется с тезисом о том, что «Ермака сибирские народы любили». Интересно, как они могли его любить, если он сам и его головы прошли таким огненным палом по Иртышу, Оби, Тавде, Тоболу. Вся центральная часть ханства в результате похода Ермака оказалась разоренной, разграбленной и, в конечном итоге, обезлюдела.

Последний поход

Все лето 1584 года Ермак не предпринимал никаких действий. Это и понятно, потому что войску, сколь мало бы его не осталось, надо было восстановить силы после губительного голода. Что в это время делали Кучум и Сейтек, сведений не осталось. Скорее всего, также собирали силы для решительного наступления. Надо сказать, что у Кучума были большие проблемы с набором нового войска, и он сумел собрать только несколько сот человек, чего было недостаточно для возврата власти.

Более или менее оправившись от голода, Ермак-хан стал думать о дальнейшем расширении своего влияния. Теперь его внимание сосредоточилось на восточном направлении, по Иртышу к верховьям, по которому шла дорога к Бухаре. Поводом для нового похода стало известие, полученное Ермаком 1 августа 1584 года, о том, что бухарские купцы желают открыть торговлю с русскими и отправили караван, который якобы был задержан Кучумом.

Ермак разделил свой отряд на две части: большую, из 300 казаков, взял с собой, а меньшую, примерно в 150 человек, оставил для обороны Искера. Отряд пошел на стругах вверх по Иртышу навстречу предполагаемому бухарскому каравану [33, с. 256]. По контексту событий, эти сведения распространялись Сейтеком и Карачой и были ловушкой для Ермака, которого Сейтек выманил из Искера в степь.

В этом походе Ермак-хан применил свою прежнюю тактику. Он поднимался по реке, нападая на встречные города и войска, собираемые местными мурзами для обороны своих владений. Только это уже были татарские области Сибирского ханства, где военное дело было намного более развито, чем в северных, пелымских и остяцких областях. Ермак здесь встретился с сильным сопротивлением. Иртышские татары заранее приготовились к нападению русских. Ермаку пришлось разделить свой отряд на несколько небольших, которые штурмовали и брали укрепленные городки татарских мурз, тайшей и князей. Основной отряд под командованием Ермака дошел до устья Ишима, впадающего в Иртыш, где атаман стал лагерем. И здесь не обошлось без просчетов. Ермак был настолько уверен в своей безопасности, что сам не поставил охранения вокруг своей ставки, и ночью был внезапно атакован татарским отрядом. В рукопашной схватке казакам удалось перебить нападавших. Это должно было подсказать Ермаку, что ему противостоит опасный и хитрый противник, но, как оказалось, урок не пошел атаману впрок.

За два-три дня казаки взяли, разграбили и сожгли почти все укрепленные городки области. Особенно ожесточенно оборонялся городок князя Бегиша, стоявший у Бегишевского озера, на Иртыше. Он был взят приступом, и в бою погибли все его защитники. Не была взята только крепость Куллара, у озера Аусанлу, на Иртыше, которая стояла на границе Сибирского ханства и казахских земель. Казаки безуспешно штурмовали ее пять дней и взять, в конечном счете, так и не смогли.

Пока его отряды штурмовали и жгли татарские укрепленные городки, Ермак с основным отрядом искал следы бухарского каравана. Он прошел по Иртышу и Ишиму до Шиш-Тамака, где надеялся встретить купцов. Не найдя там никого, Ермак повернул вниз по Иртышу в сторону Искера. Вскоре Ермаку сообщили, что караван идет вниз по Вагаю [33, с. 260]. Г. Ф. Миллер не приводит никаких сведений о том, откуда Ермак получил это известие. Надо полагать, наверное, что этими сведениями его снабжал Карача, старавшийся запутать его и подготовиться к внезапному нападению на казачий отряд.

Ермак прошел вверх по Вагаю до указанной ему местности Атбаш, но никакого каравана там не было. 5 августа 1584 года он повернул назад, к устью Вагая, и заночевал при впадении в Иртыш, в том месте, где Иртыш делает большую дугу. Русло описывает большую петлю и при впадении Вагая сходится так близко, что впоследствии там прокопали канал для облегчения прохождения этой луки. Место было очень удобным для внезапного нападения, ибо позволяло скрытно подвести и сосредоточить большой отряд.

Отряд Ермака встал на ночлег, снова не выставив охранения. Видимо, атаман полагал, что область завоевана, и ему больше опасаться нечего. Дальнейшие события красочно описаны в патриотическом мифе, как татары внезапно напали на спящих казаков, как завязался ночной бой, в котором Ермак держался до последнего и утонул в Иртыше при неудачной попытке запрыгнуть в струг.

Однако в этой версии есть небольшие нестыковки. Во-первых, судя по описанию трупа Ермака, выловленного из Иртыша, он был в доспехах и вооружении. Сомнительно, чтобы атаман стоящего на ночлеге отряда вдруг, к началу внезапного ночного боя, оказался в полном вооружении. Во-вторых, один казак все же спасся; ему удалось уплыть на струге. Это показывает, что бой был не такой уж и внезапный.

Скорее всего, вечером 5 августа 1584 года отряд Ермака, точнее его часть, которой командовал сам атаман, после высадки в излучине Иртыша сразу же была окружена и прижата к берегу. Большая часть отряда погибла в рукопашной схватке на берегу, а часть же, во главе с Ермаком, видно, попыталась снова сесть в струги и отойти от берега. В рассказах историков и краеведов приводятся самые разнообразные детали того, как именно погиб Ермак. Можно встретить сообщение о том, что атаман получил ранение в горло и утонул из-за раны [21, с. 172]. Почесть последнего поединка с Ермаком приписывается Кутугаю, который якобы и ранил его в горло. После ранения Ермак попытался сесть в струг, но оступился, упал в воду и захлебнулся.

Эта версия опровергается теми сведениями, которые Г. Ф. Миллер приводит о том, кому достались доспехи и оружие Ермака. Его труп был найден 13 августа 1584 года в 12 верстах выше Абалака. Правитель Епан-чинских юрт, мурза Бегиша Ямыш, узнал в утопленнике атамана и распорядился вытащить тело из воды. Тело было похоронено недалеко от Епанчинских юрт, а доспехи и одежда атамана, снятые с трупа, были разделены. Панцирь был преподнесен в подарок белогорским ходжи. Кольчугу с медной опушкой и золотыми царскими гербами получил в подарок мурза Кайдаул (по всей видимости, он был непосредственным участником схватки с Ермаком). Кафтан взял себе Сейтек, а Карача получил саблю с поясом [33, с. 264]. Нет среди получателей трофеев ни Кучума, ни Кутугая. Более того, если бы Кучум был организатором нападения на отряд Ермака, то уж его не смогли бы обойти при разделе столь ценных трофеев. Раз его в списке получателей нет, это значит, что к этому сражению он не имеет никакого отношения.

Хорошо известно о дальнейшей судьбе кольчуги Ермака. В 1658 году она находилась у наследника мурзы Кайдаула – Мамета. За нее давали 10 семей рабов, 50 верблюдов, 500 лошадей, 200 коров и 1000 овец. Впоследствии она была выкуплена у Мамета тобольским воеводой и отправлена в Москву.

Получается, что версия героического последнего боя атамана со всеми деталями, также как и большинство его похождений в Сибири, попросту придумана историками. Не было «последнего, героического боя». Скорее всего, струг, на котором был Ермак, перевернулся; атаман, как был в тяжелых доспехах, упал в воду и утонул. Если бы действительно был последний бой, то сабля осталась бы в реке, в месте боя, а не висела бы на поясе у Ермака, когда его прибило к берегу недалеко от Епанчинских юрт. Мурза Бегиша Ямыш узнал атамана в том числе и по дорогой сабле, взятой из арсенала хана Кучума в Искере.

Так что придется признать прискорбный для патриотической мифологии факт – Ермак погиб во время бегства от татарского отряда Карачи, так и не вытащив саблю из ножен.