Текст книги "Солар 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

–Так ты что, в другой мир вывалился? -Удивилась Лель.

–Скорее это вы для меня другой мир. Хотя, не знаю, я уже запутался.

–Сереж, ты если не помнишь, то так и скажи – не помню.

–Да все я помню, только странно это. Пойти мыться и вывалиться в стену, например. – Развел я руками.

–Ну сам понимаешь, пласты в реальностях истончаются и появляются места, где можно перейти на другую реальность.

–А еще я видел Хаос. – Глядя деду в лицо произнес я.

Дед замер на мгновение, перестав расстегивать фуфайку. Потом отмер, и деланно спокойно спросил:

–Ну и как поживает старый мошенник?

–Да почти, как и вы, дедушка. Привет не передавал, сказал, что в старых добрых богов играть ему надоело. Велел самому разбираться со всем.

–То есть пинком под зад отправил тебя во взрослую жизнь? – Рассмеялся Хакр. Он уже разоблачился и разулся. Подошел ко мне, сидящему на краешке кровати. Полуобнял. -Это в его духе! Он со мной так же поступил.

–Ты там не задави нашего больного. – Проворчал дед. -Он нам еще пригодиться. А Хаос, ну что, Хаос. Увижу– уши ему понадеру. Распотрошил мир на листики, слои, и как мальчишка упорно продолжает портить все, что создают другие.

–Тут ты не прав, дедушка, я знаю несколько прекрасных полотен, что показывают красоту хаоса.

–Да? Ну ка покажи!

–Мне бы телефон мой, и выход в сеть.

–А вареньем тебе ничего смазать не надо? – Заупрямился дед. Потом подошел ко мне и посторонив Хакра, так же обнял меня, произнеся уже добродушным голосом: – Волновались мы за тебя сильно. Ты пропал, а время то идет. Да и разобраться с виноградиной уже нужно.

–Я же потерял жизнь... ну чтобы вернуться.

–Ты, Сереж, не волнуйся, мы тут покумекали и решили, что возвращаться в эту реальность тебе смысла нет. Можно же вернуться в другую.

–Но Маринка, Сашка и Мишка.

–А кто тебе сказал, что нет другой такой реальности где есть они? Вот к ним и пойдешь.

–А Девять Древ что откроют мне дверь? С ними как?

–Ждут тебя! Все пиво у меня выпили, все дрова перерубили, поленницу раз шесть уже перетаскивали с места на место... Надоели, сил моих старых нет. Одно хорошо, Морина мальчика привезла на побывку.

–Это Роську-то?

–Его, вертлявого! Он у меня уже лук сломал, и на Стечкина косится. Думаю, скоро сундук-то откроет, уже два раза ловил его с иголками и шилом у замка. Вертля, просто жуть какая-то! Вдарил бы ему, но ведь сирота– жалко! Да и мал еще. Но подзатыльник расхлопотал от меня...

–А что ему еще тут в снегах делать? – Заступился за пацана Хакр.

–Да пусть бы снеговиков лепил.

–Ты шутишь, дед?! Он их сколько за первую неделю наваял? Штук двадцать?

–Двадцать три!

–И тебе старому не стыдно? Ребенка припряг лепить тебе слуг? Тебе служителей-теней мало?

–Так у него пальчики меелкие, красиво выходит...– Оправдывался дед. -Да и послушные они, чем мои.

Слушая эту перебранку, меня начало покачивать, будто на волнах.

–Уморили вы спорами Сережку. – Отдернула спорщиков Лель. -Вон, засыпает опять.

–Ну пусть поспит. – Вздохнул дед. -Сон он такой, все хвори лечит. А если не вылечит, так отойти...

–Типун тебе на язык, старый. – Оборвал его Хакр. -Ты звезди, звезди, но не дозвездись.. Сколько можно?

–Да я то, что? Я так, ничего...

На этих словах меня вырубило. И я впал в теплый хороший сон...

Как меня уложили обратно в кровать, о чем они там еще говорили – не слышал.

И только утром вынырнул уже выздоровевшим из сновидения, я очутился в наполненной людьми горнице. Все сидели на лавках вокруг стола и напряженно ждали. Переговаривались полушепотом. И обрадовались, когда я проснулся.

Потом дед помог мне одеться в вышитую по краю, домотканую рубаху, портки, и заставил умыться по над умывальником, что стоял рядом со входом, посадил за стол есть.

Еда была простая. Каша пшенная, хлеб и молоко. Все вкусное, домашнее, с приятным запахом. Еда была в деревянных тарелках и ели их такими же ложками. Люди за столом переговаривались, когда ели. Обсуждали проблемы вполголоса. Но дед обрывал говорящих, говорил, мол, потом обсудим, потом... Так мы поели и пошли к вешалке с одеждами. Дед выдал мне мою выстиранную куртку, что была, когда я начал свое путешествие еще с Москвы. Дал рукавицы, заставил переодеться в джинсы, и выдал пару меховых унт. В кармане куртки была моя шапка. Я напялил ее на выходе из избы. И широко открыв дверь выскочил в леденеющее белесовое утро улицы.

Обернувшись, оцепенело понял, что вышел из Дуба. Великан раскинул свои ветви, подпирая самое суть Небесного Хрусталя. Огромный, величавый, с корой сложенной в закругленный тут и там рисунок. И прямо над входом в дом Деда проходила она– огромная золотая цепь. Размер не определял, но грузовик там спокойно проедет, а может и два. На груди Древа она выглядела жалкой тоненькой цепочкой. Я попятился от Древа, пытаясь вобрать в себя это величавое творение Природы.

–Ты не споткнись, Идущий. – Послышалось из за спины.

Повернулся к стоящим Вторым Дыханиям Асов и восхитился их облику. Гиганты, в своих одеяних затмевали все известные мне модные марки мира. Их внешний вид был достоин для занесения на полотна Рафаэля. Мужчины и женщины, и малыш Роська, все с радостью и любовью смотрели на меня.

–Ну и что за гляделки вы тут устроили? – проворчал подошедший дед. -Пойдемте к порталу. Пора проводить Избранного на путь его.

И всучил мне заплечный мешок, что держал до этого в руках.

–Тут тебе еда, обувь и вода на первое время.

–Обувь? -удивился я подарку деда.

–Придет время, еще не раз поблагодаришь. -Отдернул меня ворчливо дед. И повернул к видневшемуся черному, переливающемуся овалу портала.

Мы подошли толпой ко входу. И остановились.

–Помни странник, что от того как быстро ты пройдешь этот путь зависит судьба этой виноградины. А теперь сомкните руки Асы.

Все взялись за руки и дед и мальчик, а крайние коснулись свободными ладонями переливающейся пластины входа.

–Доброго пути тебе. – Произнесли они дружно, и я, не оглядываясь, кивнул им головой и шагнул в темноту.

–Возвращайся скорее, Идущий! – Крикнул мне Роська.

–Не оборачивайся! – Закричал старик, но было поздно, я обернулся...

И провалился в темноту.

2 глава

–Можно сколько угодно поливать камень. -Сказала она. – Да только расти он не будет. Урсула Ле Гуин.

Лежу на песке. Да я чувствую, как мои локти вдавливаются в песок, как и спина. Вот только не понятно: на чем лежит голова и ноги, и почему меня будто укрывает песком. Укрывает?! Я вскочил на колени и открыл глаза. Ноги начали постепенно погружаться в тягучий белый песок, что окружал вокруг. Это выглядело как ловушка муравьиного льва, только гораздо, гораздо больше. Стенки осыпались и проваливались на манер песчаных часов. Я бросился к шаткой стене, и под моим движением она рухнула вниз. Я начал карабкаться по стене, упал вниз, и снова попытался вылезти. Кто не пробовал подняться по осыпи, тот меня не поймет. Жутко оплевываясь, с забитыми полными песка глазами я едва-едва смог выползти на край с седьмой попытки, и чуть не рухнул в новую, такую же яму. Растопырив во все стороны руки и ноги, смог удержаться на этой тоненькой песчаной косе между несколькими ямами. Аккуратно, стараясь не нарушить равновесие, отплевался, очистил правой рукой глаза, и уши. И огляделся.

Посмотреть было на что. Вокруг на ровной как стол поверхности, засыпанной белым как снег песком, были ямки и ямища. Я попал еще в маленькую. Наверно тупо повезло. Бросив взгляд вниз в яму откуда выполз увидел там мешок, что мне дал на прощание дед.

–А было оно...– выругался вслух и сиганул обратно в яму. Выполз с четвертой попытки. Наловчился, мля.

Мешок сидел на лямках как влитый за спиной, и я ползком, ползком, по гребню направился меж воронок туда, где можно было отдохнуть. Один раз, проползая мимо ловушек, заметил вдали кого-то кто тоже пытался выползти, но походу у него не получилось. Ну или он устал. Надо, кстати, туда наведаться. Долго же пришлось выбираться из той передряги, что я попал. По моим ощущениям полчаса точно бултыхался, кабы не больше.

На ровном месте, прямо посередине меж четырех больших конусов, я разбил бивуак. Покушал, и немного отдохнул, глядя в небо, с такими знакомыми полосами Млечного пути. И тут заметил краем глаза восходившую Землю.

–Мляя...-Ошарашенно вгляделся в местность, где я находился. – Это что, я на Луне?

Осознание заняло примерно полчаса. Потом решил выбираться из этого поля и направился, поправив лямки рюкзака к как казалось мне выходу, ну по крайней мере там было поменьше выпуклостей от ямок. Старательно по большой кривой огибая очередную впадину внезапно заметил внизу что-то темнеющее. Скинув рюкзак одним прыжком прыгнул на сыпучий склон и заскользил вниз. Схватив это что-то вроде оочень толстого ножа, что есть сил потянул на себя. И вытянул – огромную голову муравья. А тянул я его за жвалы. Непонятно было – смотрят на меня фасетчатые глаза, но этот гигант не двигался. Я заинтересованно начал вытаскивать его из промоины песка. Когда вытянул – то присвистнул – на нем был... похожий вещмешок, как у меня. А дальше началось самое интересное. Я за передние ноги начал вытаскивать его из песчаной ловушки на поверхность. Не знаю, был он жив или мертв, но не шевелился. И только когда на самом гребне я расположил его поудобнее его лапы дрогнули как в судороге.

–Да ты блин кончаешься, что-ли? -Произнес я вслух, и встряхнул его посильнее.

Муравей слабо пошевелил лапами, и усиками, но ни каких попыток двинуться не сделал.

–Ну и шут с тобой. Дотащу вон к кургану, и оставлю там. Вроде там почище, а мне идти надо.

С трудом донес-протащил непослушное хитиновое тело к кургану. Там и правда не было воронок. Бросив его подальше от крайней насыпи, я снял мешок и достал из него бутылку с водой. Откупорил и сделал несколько глотков. Потом подумал и, перевернув на бок муравья, похлопал его по "щекам", при этом небольшая часть набившегося песка высыпалась у него изо рта и влил ему немного меж жвал в полуоткрытый рот воды.

Ух, как он вскочил, как заплевался! А был труп трупом! Откашлявшись, он умыл передними лапками фасет глаз и уставился на меня. Вы слушали как стрекочут цикады или сверчки? Вот именно на это было похожа речь спасенного.

–Буду знать тебя Усик! – Сказал я. И протянув руку в направлении муравья произнес:

–Усик, -потом показал на себя, – Сергей!

И так несколько раз.

Как он ругался, скрежетал и подвывал. Это было похоже на концерт одной сломанной скрипки. Причем со сломанным смычком.

–Хватит орать! – Прервал я его. – Мне еще выход надо найти, а тебе куда?

И сам поморщился. Ну не люблю я это слово. Меня бабушка постоянно дразнила: "Разкудакался, как петушок. Не кудакай! А то дороги не будет." А при нелицеприятной ассоциации этого слова старался действительно поменьше "кудакать".

Муравей выслушал мою речь и лапками начал помахивать в сторону от кургана.

–Так там же вот – воронки! -Указал я на изрешеченную местность.

Он закивал яростно головой, но вновь помахивал в ту сторону, что-то скрипя.

–Уговорил, пойдем. Но чур я впереди. -Согласился я. И достал буханку положенного дедом хлеба. Как он ел! Просто вгрызался в свою половинку хлеба. Но я, дав ему сделать пару глотков воды из бутыли, не дал ему больше ни кусочка. Нам же далеко идти, поэтому постережемся.

Так мы и пошли, впереди шел я, старательно пробираясь меж ям, иногда приходилось ползти, а потом, когда Ус упал несколько раз в очередную ямину и не смог выбраться, пришлось привязать его веревкой (она тоже была в рюкзаке, небольшая бухта на несколько метров) за пояс одного из сочленения к своему поясу. Сколько мы шли, не знаю. Земля зашла за горизонт, мы сделали привал, я поспал, а проснувшись пошли дальше, и так семь дней. Еда уже подошла к концу. Ноги устали, но муравей, будто что -то зная, упорно показывал каждое утро лапой вперед.

И вот появились они. Вначале непонятной дымкой, потом уже внятным обликом развалин, строения, куда и вел меня спасенный. Муравей резво побежал туда. Я же приотстал, и тут случилось это. Песчаная поверхность взорвалась. Из под песка внезапно сверкнуло серебряной рыбкой нечто огромной, и оно в полете огромным ртом перекусило Уса пополам и сожрало. Я упал в ужасе на песок. От страха у меня пропал дар речи. Еще бы, такое страшилище. Даже в самых страшных снах я не видел никогда серебряного осминога высотой с небоскреб. Сидя пятой точкой на песке я судорожно начал доставать изо спины рюкзак, там были два больших ножа, но гигант взметнулся в небо, перевернулся в воздухи и так же взорвав и разбросав песок ушел под землю.

–Я выжил! Но, черт возьми, мне бы одно щупальце от него на стену! Вот это добыча!!!

Потряс головой, скидывая песок, что нанес на меня ветер и стараясь не шуметь тихо, очень тихо, пошел к развалинам.

Похоже этот монстр реагировал на звук шагов или песка. Только видать на мои две культяпки двигающиеся по песку ноги он не замечал. Так я дошел до развалин. Осмотрев их, понял – скорее всего это было не здание, а некая постройка странно похожая на пень от.. дерева. Гиганта, такого же как Древа призванные мной. А что, если....

Я нагнулся и подобрав один из валяющихся камней протянул его в сторону древа, произнес:

–Дарю тебе одну из моих жизней!

Ничего не произошло. Все так же светила заходящая Земля, и шуршал певуче белый песок. Ну да. Кто сказал, что получится. Да и жизней свободных у меня нет. Осталась одна– своя.

Разозлившись, я со всей силы запулил камень в сторону останков Древа, и в ту секунду мои руки засветили голубовато-синим светом, окутали этим свечением камень и он понесся ко пню.

Врезавшись в него свечение передалось уже всему основанию, и Древо откликнулось.

Нехотя, неуклюже, оно начало выкидывать ствол, вот от него в голубовато-мертвенном сиянии потянулись ветви, скрюченные, изогнутые под странным углом. Вот появились листья, похожие на человеческую длань(кисть), и все это светилось в странном цвете переливаясь синевой.

–Кто ты, призвавший меня в моем поссмертии? – Спросил меня мужской голос. Я повернулся и не удержавшись ахнул. Это был настоящий скелет. Светящийся в неестественно-голубоватом цвете, из его глаз, носа и рта вырывались потоки синего пламени. Сочлененья переливались как новогодняя ёлка, но только в одном оттенке – синем, вплоть до фиолетового. А на голове горел венец власти.

–Меня зовут Сергей. Я странник. Иду спасать Солар.

–Зачем ты позвал меня?

–Я решил пошутить... -Пожал я плечами. – Видишь ли, у меня не осталось больше жизни, и я решил вспомнить как воплощал Древа на Земле...

–То есть я даже не на Митгарде?! Мертвый, призрак во плоти. И еще не на Земле... Странник, тебе не говорили, что надо думать головой, прежде чем что-то делать?

–Постой. Это была шутка! Понимаешь? Просто шутка! -Постарался убедительно оправдаться я.

–А жертва, принесенная моему стражу тоже было шуткой? -Спросил меня скелет.

–Он сам меня вел сюда. Да и не знал я...

–Незнание не освобождает от...

–Ответственности, – выдохнул я, опустив виновато взгляд. Но потом дерзко взглянул прямо в горящие глаза. -Но ты мог поблагодарить меня... ведь я попытался..

–Ты это мне, Кощею, объясняешь? -Захохотал он. – Да я уже несколько тысяч лет отмываю свою душу, замаливая грехи, а ты раз, и выдергиваешь меня перед, возможно последним, испытанием! Да кто дал тебе право...

–Никто. Я Избранный. По крайней мере Книга говорила об этом. -Покачал я головой на упреки нежити.

–Что мне до твоей Книги, и избранности. Ты сорвал мне все усилия по обелению своего облика...души...

–Кощей...– Задумчиво погонял я это слово, а потом радостно воскликнул – Да ты ведь классный!

–Я?! Ты что лепечешь смертный!

–Ну я в одной книге читал, что Кощей на самом деле не такой как его описывают. Вот смотри, сейчас объясню. Есть белое и черное, вот ты конкретно – черное. Злобное и неизбежное.

–Неизбежное? -Повторил понравившееся слово Кощей. -Продолжай.

–Так тебе надо просто принять это и жить с этим. Ну не может волк жить с овцами и не есть с ними – натура не позволит. Душа у него просит мяса и крови.

–Это ты прав.

–Ну вот, найди в своем существовании прекрасное, и живи этим. Например, картина Малевича "Черный квадрат", она считается прекрасной. Но многие смотрят с брезгливостью на это творчество. А автору– да ему наплевать. Так и ты, ты должен стремиться к красоте, совершенству, но конечно считаться с реалиями...

–А реалии каковы? – Спросил, задумавшись Кощей.

–21 век, от Рождества Христова, или семь тысяч с лишним год от Сотворения мира, или..

–Мне ничего не говорят эти даты...– Ответил он.

–Шестьсот тысяч лет, как люди вступили на землю Митгарда, и Боги отдали им его.

–Сколько – сколько? -Удивилась костяшка, и даже упала на песок.

–Шестьсот тысяч с чем-то. И то не факт что дата правильная. Слишком часто переписывали историю земные цари.

–Это что, меня полмиллиона лет не было? – Ошеломленно просвистел Кощей.

–Конкретно про тебя только сказки дошли. Но и то все перевраны и перевернуты.

Он посмотрел на заходящую Землю и спросил.

–Ты, наверное, только-только зашел на путь к Солару?

–Да. Неудачно как-то получилось. -Согласился я .

–Я помогу тебе, странник, но и от тебя попрошу ответной помощи. – Сказал он.

–Прекрасных царевен не проси, их почти не осталось на Земле, несколько домов только и есть на всей планете, и те, поверь мне на слово, не очень-то и красивы...

–Нет, мне надо чтобы ты принес живой воды от Смерти. -Задумчиво покачивая головой произнес Кощей.

–Да ты издеваешься! Где я тебе эту красавицу найду?

–Где, где...

–Эээй! Без мата! -Остановил я его.

–А что такое мат?

–Потом объясню. Но пока давай, расскажи, как мне пройти дальше, и как у Смерти можно выпросить Живой воды... Да и вообще...

–Её зовут Морана, и она моя жена, – прервал меня Кощей. -Она дочь Лады...Сестра Живы и Лели...

Я уселся на песок рядом и мы начали беседовать...

"А если молчать не можешь,

не можешь не врать и не петь,

красиво спросить не можешь,

так нечего здесь, брат, свистеть.."

Исскуственный Интеллект, песня.

Больше всего на свете я ненавижу ложь. Признаю ложь во имя спасения, но именно простую, бытовую ложь ненавижу и презираю. Только в словах, сказанных в гневе, почти всегда таиться ложь. Она съедает ум, извращает душу, и заставляет переворачивать с ног на голову весь твой мир. И только любовь способна вернуть все на свои места. И если у тебя в душе остается только одна ложь, то любовь уже не будет бальзамом на нее, а станет тягостью в твоем жизненном пути.

Отмахиваясь от решения проблем, ты начинаешь врать сам себе, откладывая на потом решение, ты начинаешь лгать и окружающим. Ведь только скорость достижения цели – это и есть единственно правильное решение в любой ситуации. Не верь, не бойся, не проси. И если ты готов пожертвовать своей жизнью, подумай, а настолько ли цены жизни у тех, для кого ты не жалеешь свою...

Мне приходилось сталкиваться в жизни с предательством, приходилось врать, изворачиваясь, приходилось убивать не задумываясь, но только один, один единственный раз я смог соврать сам себе. И теперь оплачиваю эту ложь, временем, деньгами, чувствами, надеждами, нервами, собой.

Прошел месяц с тех пор как я ограбил ту чертову организацию. Прошел грёбанный месяц, как гном отдал мне документы, и теперь я прячусь ото всех. Мир так сильно изменился после произошедшего со мной приключения. Меня стала преследовать неудача. Пришлось уволиться с официальной работы, и вот у меня отказали почки.

Это только кажется, что прикольно проснуться утром – а никуда не надо идти, потому что ты уже пришел, ты в больнице на диализе. И не думайте, что вас там ждут, держат для лично тебя-любимого кровать с пол аэродрома! Нет, ты тут как побитый пёс валяешься в коридоре у проссатого туалета. Корчишься от боли в ожидании таблетки ношпы. И тебе не будут колоть дорогущие заграничные препараты, потому что ты никто и звать тебя никак. Всандалять дешевый дротаверин, на который у тебя может быть аллергия, и который не факт, что поможет именно тебе. Мне он не помогал. И я лежа на кушетке, у двери в туалет, яростно грыз от боли кончик подушки. Больничка была просто забита такими же, как я больными. Деды, бабки, взрослые и еще подростки...Мы все были в равных условиях, три дня на все, а потом если есть полис, то тебя оставляют на долечивание, если нет, то после диализа выпинывают в мир, иди куда хочешь, мил человек. Я был последним. Вот только боли ни как у меня не кончались. Спина будто огнем полыхала. Опухли руки, ноги, тело будто налилось водой, и кровавая слеза, что шла из моего веселого друга так и пела: "Конец тебе, мальчик, конец..."

Вчера обещали разрезать меня и посмотреть, что внутри. Извращенцы, резать живого человека. И если бы не начатые в уколах наркотики, которые слегка приглушали боль, то я б уже давно чёкнулся от боли. Хотя, и так чувствую – кукушка едет конкретно. Все, этот уголок сжевал, переворачиваем подушку и начинаем жевать следующий.

–Эй, на синей каталке, как тебя там. – Позвали меня из процедурки. – Иди сюда, подготовим тебя, через час начнем.

Я начал потихоньку подгребать по стеночке, держась за поручни каталок, стоявших вдоль стен, останавливаясь переждать особо сильные боли, идти к процедурке.

–Сейчас пару укольчиков сделаем тебе, кровь, по-быстрому, возьмем. И к операционной отвезем. Не отходи ни куда... -Сказала медсестра.

Сделала мне укол, взяла кровь на свертываемость, и группу, и махнула рукой к крайней, не занятой никем каталке.

–Там подожди. Сейчас отвезем тебя.

Я подошел к ней с трудом. Влез и улегся поудобнее на белую в печатях простынь, что была на этом средстве по доставке к коновалам. Тело было как будто не мое. Все опухшее, отекшее, с какими-то подтеками. Кожа была как расплавленный воск, выглядело это страшно, даже для меня.

–Заждался, поди. Поехали. -Как Гагарин приветствовала мед сестра вновь, и взяв за ручки, толкнула каталку со мной к выходу из отделения, к лифтам. До хирургического доехали без приключений. Я усталый и еле сдерживающийся от крика боли, ровно две минуты ждал решения врача у операционной.

–Так, значит режем? – веселым голосом поприветствовал меня этот коновал. И одел дебильную маску с нарисованной улыбкой. Мля... Да тут от окружающих можно чёкнуться! Я еле-еле нахожусь в своем разуме от страха ожидания, а этот козел еще и ржет надо мной. Однако страх я не показал – я умею ждать, чтобы отомстить, даже если это вот такое невинное оскорбление.

–На стол его. -Скомандовал врач, и два санитара вцепившись за простынь, перенесли на стерильный операционный стол. -Наркоз, и поехали.

Мне в вену воткнулась игла, и чей-то звонкий голос произнес:

–Считайте от десяти до нуля...

–Десять, девять, восемь...

–Начинаем... мажем поле...Скальпель...

"Семь, шесть!" – уже про себя проговорил я и увидел ее. Тяжелыми, закрывающимися от наркоза глазами я смог лицезреть самое страшное в своей жизни. Огромная женщина с большими обнаженными грудями в поблескивавших чашуйках, с волосами из змеек, убранных в затейливую прическу восседала на мне, поправляя мне чашуйчатым же хвостом упавшую челюсть и заботливо спросила:

–Ну, поговорим?!

–ААААААаааа. -Заорал я, приподнимаясь с операционного ложа.

–Валя, ты там что, не ввела? – Спросил хирург.

–Да уже прокапала, сейчас добавлю маленько.. – Ответил звонкий женский голос.

И я провалился во тьму.

–Доброй ночи, вор. Ты украл то, что не принадлежит тебе. Если не вернешь, я тебе кое-что откушу!! -раздался в темноте полу сознания шепчущий шипящий голос. А потом я отрубился.