Текст книги "Сломанная корона"

Автор книги: Андрей Астахов

– Понятно, – я закрыл глаза и несколько секунд собирался с мыслями. – Мне все понятно. Мы играли с тобой в игры, гуляли, я дарил тебе игрушки, которые ты приносила сюда, и которые лежат в прихожей, верно?

– Конечно. Ты такой милый.

– И больше ничего не было?

– Нет, ничего, – тут Меаль покраснела и опустила взгляд. – Однажды ты обещал показать мне настоящего дракона. Это было давно, в день Имболк, в год моего пятнадцатилетия.

– Два года назад?

– Три года назад, – поправила Меаль.

«Этой красавице восемнадцать, по крайней мере, она считает, что ей восемнадцать, – думал я, глядя на Меаль. – Жефруа, судя по всему, далеко за тридцать. И все последние годы он продолжает относиться к ней, как к ребенку. Дарит ей зайчиков и кукольную посудку, водит за ручку по дворцовому парку и травит ей байки. Рассказывает сказки восемнадцатилетней красавице, которой давно пора замуж. Правда, мозгов у нее как у блондинки, но это не главное. Ей снится белая башня, а это что-нибудь да значит, как сказал бы Зигмунд Фрейд. А этот имбецил все еще считает ее малым ребенком. Вот она какая, королевская любовь. Импотент чертов, слюнтяй! Правду об этом знал Альбано, потому-то он и лезет в Лансан и хочет заполучить эту красавицу, чтобы… Нет, Жефруа, ты не просто король и не просто идиот. Ты король идиотов. Я считал тебя извращенцем, влюбленным в куклу, но ты хуже извращенца. Все эти годы из-за твоей инфантильности Меаль продолжала оставаться куклой, гибли на полях сражений люди, эльфы, гномы, из-за тебя Мастер и Рискат получили возможность плести свои интриги, из-за твоей невероятной прекраснодушной тупости эльфийские пророчества до сих пор не сбылись. Вот и весь фильдеперс. Сукин ты сын, Жефруа! Сукин ты сын…»

– Ты приготовил для меня новое стихотворение? – внезапно спросила девушка-кукла.

– Стихотворение? – Я украдкой вытер взмокшие ладони о шелковое одеяло. – Да, конечно. Я приготовил тебе новое стихотворение.

– Хочу послушать! – Меаль откинулась на подушки и блвженно закрыла глаза.

Признаться, глядя на потрясающие изгибы ее тела, на тяжелые волны черных шелковистых волос, разбросанные по подушке и на крепкую высокую грудь, просто рвущуюся из декольте туники, я меньше всего мог думать о поэзии. Но девушка желала стихов, а желание дамы всегда закон. Откашлявшись, я продекламировал один из моих любимых сонетов:

 
Невольные грехи, былую грязь,
Пот всех трудов и грим комедианта,
И серость неуча, и яркий блеск таланта,
Любовь, как чистый дождь, смывает враз.
Она бельмо смывает с наших глаз:
Себя мы видим в ней без украшенья,
Переживаем новое рожденье,
Едва любовь из Тьмы выводит нас.
Так я блуждал в потемках, как слепец,
Но вспыхнул свет, и все переменилось,
Остались в мире только ты и я.
За муки мне сполна воздал Творец.
В живой воде Любви душа омылась –
Возьми ее себе. Она твоя.
 

– Как красиво! – сказала Меаль со вздохом, когда я закончил читать. – Aenne Lais Rel`yar soi Ferraien a mel twyen? Эту песенку ты посвятил мне?

– Конечно, мое солнышко, – я придвинулся к ней поближе. – Тебе понравилось?

– Я счастлива, мой милый, что ты так сильно меня любишь.

– Меаль, – решился я, – я хочу поиграть с тобой в новую игру.

– О, да! – Меаль радостно засверкала глазами, захлопала в ладоши. – Хочу новую игру! Что за игра?

– Тебе понравилось, что я сейчас сделал?

– Поцеловал? Наверное, понравилось. Только я немножко не поняла, что это значит.

– Я тебе объясню, – сказал я и, решившись, привлек девушку к себе и начал целовать. Да, это были изрядно позабытые ощущения! Уж не знаю, сколько времени мне целовались, но, когда я отпустил Меаль, в глазах у нее была такая гамма чувств!

– Что скажешь? – шепнул я, обняв ее за талию.

– Я чувствовала твой язык у себя во рту, – вздохнула принцесса. – Так забавно! А мне можно просунуть язык тебе в рот?

– Как пожелает ваше высочество, – сказал я и продолжил игру. Не выпуская Меаль, быстренько стянул с нее тунику и понял, что сейчас, переполненный желанием и тестостероном, взорвусь от переизбытка чувств.

– Как у тебя сердце бьется! – шепнула Меаль. – И зачем ты снял с меня платье?

– Сейчас увидишь…

– Милый, какие удивительные ощущения! Никогда не испытывала ничего подобного.

– То ли еще будет! – сказал я, переведя дыхание, как ныряльщик перед очередным погружением. – Ты только не бойся, все будет отлично.

– А я и не боюсь. У тебя такие нежные руки!

Задавленный Омартэ дух Жефруа издал последний отчаянный вопль, не услышанный никем, кроме меня. Его любовь, его реликвия, волшебная кукла Меаль, стала моей во всех смыслах. И пускай я был в чужом теле, но это тело наилучшим образом мне послужило. Во всяком случае, потрясенный случившимся дух лансанского короля больше ни разу не пикнул, и я мог в полной мере наслаждаться радостями любви.

– О-о-о, какая чудесная игра! – простонала Меаль, продолжая обхватывать меня ногами. – Я хочу играть в нее все время! Я хочу еще!

– Любовь моя, ты просто читаешь мои мысли. Но мне надо немного времени, чтобы набраться сил.

– Немного – это сколько?

– Полчасика хватит, – я поцеловал ее и перекатился на бок. – Ночь только началась, мы еще много-много раз сможем так поиграть.

– Ты хочешь спать?

– Нет, – я заморгал глазами, чтобы согнать совершенно некстати навалившуюся сонливость. – Прижмись ко мне, ага, вот так. Знаешь, я тебя люблю.

– То, что мы сейчас с тобой сделали – это любовь?

– Самая настоящая. И самая правильная.

– Ты стал любить меня по-другому.

– В самую точку, милая. И уверяю тебя, такая любовь тебе не наскучит.

– Я хочу, чтобы в моих снах я все время играла в эту игру! – заявила Меаль с самым серьезным выражением лица.

– О, теперь так оно и будет, обещаю. Сейчас я немного отдохну, и мы… – Тут я опять почувствовал, что мои глаза слипаются. Блин, да что это? Совсем некстати меня начало плющить. – А что, разве Жефруа… разве я никогда не пытался?

– Что пытался?

– Да так, ничего… – Я попытался побороть глубокий зевок, но зевота все-таки оказалась сильнее. – Сейчас, я только немножечко отдохну. Совсем немного… немного…

* * *

Он вышел из сияющего портала, встал у постели и уставился на меня своими зелеными нечеловеческими глазами.

– Ты все-таки сделал то, что должен был сделать, Нанхайду, – услышал я его голос.

– Салданах, что ты здесь делаешь? – спросил я, несколько удивленный его появлением. – И как ты сюда попал?

– Все, что у тебя окружает, кроме Меаль, конечно – иллюзия Интэ-Аир, и создал ее я много лет назад. Вижу, что для Меаль наконец-то пришло время покинуть эту реальность. Я хочу поблагодарить тебя. Ты спас мой народ.

– А ты меня опять обманул.

– Прости старика. Это была тактическая хитрость. Меня оправдывает то, что я обманул не только тебя, но и Мастера. Дело в том, что незадолго до нашей последней встречи я пригласил Мастера в свою башню на переговоры. Мы говорили о будущем. Я показал ему Фьорделис. Сказал, что сумел подменить изготовленной мной магической копией куклу Жефруа, и настоящая Меаль теперь у меня. Что решил пойти по пути тех эльфов, которые больше не верят в исполнение древних пророчеств и приняли сторону Империи. И мы говорили о тебе. Ты очень беспокоил Мастера. Я попытался убедить его в том, что ты слишком занят Рискатом и Марикой и тебе не до куклы. Пообещал найти тебе какое-нибудь задание, когда ты вернешься ко мне – если вернешься, конечно.

– Почему Мастер сразу не забрал у тебя куклу?

– Он очень хотел забрать, но я ему ее не отдал. Сказал, что мне нужны гарантии того, что, получив куклу, Мастер не начнет войну с эльфами. Естественно, Мастер начал клясться, что не допустит войны, и потребовал куклу немедленно, но я сослался на корону Амендора, которую нужно восстановить.

– Мать твою тру-ля-ля! Вот оно что. Я восстанавливал эту корону для Мастера, так получается?

– Именно. Я убедил этого подонка, что доверю ему куклу лишь после того, как он возложит на свою голову древнюю корону Алдера, не раньше и не позже. Вряд ли Мастер начнет резню эльфов, если сам станет их королем. Эдакий ритуальный компромисс, который устроит все стороны. А еще я рассказал ему о великой силе Интэ-Квеаннар, Магии Жизни, которой обладает корона. И Мастер так захотел обладать венцом Амендора и стать адептом высшей магии эльфов, что согласился подождать немного.

– Э, опять ложь, Салданах! Почему же он не забрал корону с моего трупа после того, как меня убили его людомеды?

– Клянусь величием Алдера, как много тебе приходится объяснять! Неужто сам не понимаешь? Камни Славы, maenn. Те камни, без которых корона просто кусок металла. Ты должен был найти их, и Мастер знал об этом. Без тебя он не мог их отыскать, маги Магисториума не научились еще работать как следует с эльфийским Наследием, – в голосе Салданаха отчетливо прозвучало презрение. – Я рассказал ему о пророчестве, которое написано на ободе короны. Ты – тот самый дважды умерший, и тебе предстояло сделать выбор. Либо проиграть, оставив корону себе, либо победить, отдав корону другому. Мастер вообразил, что это он должен получить от тебя восстановленный венец. И поспешил приблизить пророчество, приказав тебя убить. Он понимал, что твое возвращение неизбежно, но никак не ожидал, что ты вернешься к жизни в облике Марики. – Салданах усмехнулся. – Почему-то проклятый имперский пес решил, что это я вселил тебя в ее тело, и наша нежная дружба дала трещину. Так что будь готов, очень скоро Мастер явится за короной.

– Вот теперь мне все понятно. Ты должен был сказать мне правду.

– Это было слишком рискованно. Да и стал бы так активно и отважно действовать, если бы знал, что я задумал на самом деле?

– Наверное, не стал бы, – признался я. – Но все равно, ты был со мной не очень-то честен.

– Еще раз прошу у тебя прощения и благодарю тебя за твой подвиг. Память о нем останется в веках, как бы ни высокопарно звучали мои слова.

– Подвиг? Я всего лишь переспал с вашей принцессой-куклой. Причем находясь в теле короля Жефруа, который очень странно с ней обращался. Бедная девушка рисковала остаться старой девой.

– Ты считаешь, что поступил правильно?

– Еще бы! А ты бы как поступил на моем месте? Меаль выросла, Салданах. Конечно, по уму она сущая дурочка, но такой ее сделал идиот Жефруа. Нашли, кому девчонку доверить!

– Ты взял ее, Нанхайду. Теперь она твоя жена.

– Еще раз говорю, я был в теле Жефруа.

– Это не имеет значения. Не Жефруа овладел Меаль, а ты, пришелец из другого мира. А это значит, что чары разрушены, и Меаль свободна от проклятия Шамхура Риската.

– Так, – я набросил край одеяла на сладко спавшую рядом со мной Меаль и повернулся к Салданаху. – О делах амурных и снятых проклятиях поговорили, давай поговорим о короне. Я нашел все камни, но бриллиант еще надо вставить в пустой зубец. Сейчас я вернусь обратно во дворец и займусь короной.

– Главное ты уже сделал, – ответил эльф. – Есть старая эльфийская пословица: «Путей к истине много, но сама истина одна». Корона Амендора отныне всего лишь символ нашего древнего величия и будущего процветания эльфов. Когда ты восстановишь ее, она станет венцом, которым мы, фаермеллены, коронуем тебя, мужа Меаль и наследника славы древнего Алдера.

– Как ты думаешь, Салданах, кому сегодня отдалась дочь Нуир-Эгатэ? И кому по справедливости назначено стать ее мужем?

– Что? – Салданах приподнял бровь. – Ты хочешь отказаться от короны Алдера и любви Меаль в пользу Жефруа?

– Ну, во-первых, я всего лишь призрак, у которого нет собственного тела, и который физически не может жениться. Ты в курсе, что меня убили, и моя голова у Мастера? Так что не до свадьбы мне сейчас, дорогой чародей. Действие экстракта Омартэ скоро закончится, и я покину тело Жефруа. Во-вторых, я уже говорил тебе в твоей башне, по каким причинам я не могу быть королем Алдера и жениться на Меаль. Она прекрасна, но я люблю другую, и ты это знаешь. Только поэтому я взялся восстановить корону.

– У тебя было время передумать.

– Нет. Я все давно решил, Салданах. Вместо того чтобы сватать мне Меаль, помоги вернуть голову.

– Ты должен вернуть ее сам, – ответил Салданах. – Есть вещи, которые никто не может сделать за тебя.

– Ну, я уже привык, что всем от меня что-то нужно, а вот когда я нуждаюсь в помощи, мне с умным видом говорят: «Ты должен все делать сам!» Ладно, хрен с вами, – я повернулся и посмотрел на сладко спящую Меаль. – Хотел я еще раз девушку порадовать и самому порадоваться, но не буду терять времени.

– Погоди. Тебе понадобится особое оружие для битвы с Мастером, – Салданах протянул руку, и на ладони фаермеллена материализовался эльфийский меч-кора с ярко вспыхнувшим рубином в оголовке. Тот самый меч Ллоинар, который когда-то подарил мне эльф Нехаир.

– Возвращаю тебе оружие древних королей Алдера, – сказал эльф, сверкнув глазами, – ты достоин носить его. А еще возьми вот это кольцо.

– Ага, очередная магическая цацка. И что оно может, твое кольцо?

– Это перстень Исполнения желаний. Награда, обещанная высшими силами тому, кто разыщет все реликвии Заламана и исполнит пророчество о королевстве Восходящей Звезды.

– Оно реально может исполнить мое желание?

– Любое, но только одно.

– Вот это дело! – сказал я. Мне стало так радостно и хорошо на душе оттого, что Ллоинар снова со мной, и что теперь я смогу выполнить свое самое большое и единственное желание – чтобы после окончания чертова Главного Квеста Марика осталась со мной. И сердце у меня запрыгало от счастья, как гимнаст на батуте. А потом я понял, что это не сердце, что кто-то меня трясет за левое плечо, и вместо жестяного голоса Салданаха я слышу испуганный и жалобный голос Меаль.

– Жефруа, проснись! Жефруа!

– А? – Я открыл глаза и увидел над собой прелестное личико Меаль, ее полные ужаса глаза. Как-то сразу в комнате потемнело, и кровать под нами ходила ходуном, словно началось мощное землетрясение. Я вскочил, попытался запрыгнуть в штаны. Меаль стояла на коленях среди подушек и смотрела на меня глазами насмерть испуганного ребенка.

– Одевайся! – крикнул я, понимая, что происходит нечто нехорошее. Потянулся к камзолу, лежавшему на полу и вскрикнул – на камзоле лежал Ллоинар. Значит, Салданах был тут на самом деле. Я вспомнил про перстень, который он мне дал. Перстень уже красовался у меня на пальце.

Сильнейший удар тряхнул кукольный домик Меаль, стало совсем темно. Девушка закричала. Мгновение спустя мрак ушел, но я увидел физиономии игрушек на полках – на них был непередаваемый сверхъестественный ужас. Мне стало очень жутко. Схватив меч одной рукой и Меаль другой, я поволок девушку к выходу.

Глава шестнадцатая.
Король Восходящей Звезды

Пройдено без читов

Снаружи нас ждала весьма мрачная картина. Еще недавно ясное небо теперь затянула угрожающая багрово-черная пелена, и прямо над нашими головами клубилась здоровенная туча, из которой к земле тянулись хоботы сразу нескольких смерчей. Один из них коснулся крыши дома, и она в мгновение ока разлетелась градом из черепицы и балок – мы едва успели отбежать на безопасное расстояние. Еще через мгновение домик Меаль просто разнесло по камешку и всосало в тучу. Оплакивать уничтоженный дом было некогда: я даже не сомневался, что мы видим только начало катаклизма, и что нас ждет впереди, даже боялся себе представить. Надо было уносить ноги через тот портал, через который я вошел в этот мир – в этом случае у нас была хоть какая-то возможность спастись.

Но у портала нас уже ждали. И это были совсем не те из моих знакомых, кого я хотел бы увидеть. Справа и слева от нас из багровой дымки, накрывшей погибающий мир Меаль, появились воины с тяжелыми копьями и в сверкающих золотых шлемах в виде шакальих голов. А у самого слабо светящегося в этом зловещем тумане портала стояли ряды вооруженных кривыми клинками фешаи, личных телохранителей Шамхура Риската, охватывая портал полукольцом. Кордончик, мать его, пройти такой вряд ли получится. Сам альбарабийский колдун стоял у портала, скрестив руки на груди.

– Мой друг! – крикнул он и поманил рукой. – Вот мы с тобой и встретились.

– Кто это, Жефруа? – прижимаясь ко мне, простонала Меаль.

– Да так, один мой приятель, – я поцеловал девушку и направился к Рискату, держа ладонь на рукояти меча. – Не много ли ты собрал тут народу, Рискат? Может, по-мужски поговорим, один на один?

– Слишком много чести для тебя, – ответил маг с очень нехорошей улыбкой. – Я не придерживаюсь рыцарских правил. Они для глупцов и позеров.У меня одно правило: уничтожать моих врагов любыми средствами. Только вот пока не знаю, как мне с тобой поступить.

– Хочешь меня подольше и пострашнее помучить?

– Нет, пытаюсь понять, в каком качестве тебя использовать – в телесной оболочке или без нее.

– Не тяни время, – я вытянул меч из ножен. Краем глаза заметил, что ни фешаи, ни боевые гноллы Риската на этот поступок никак не среагировали, и меня это очень удивило. – Давай, попробуй меня убить!

– Убить тебя я всегда успею, – сказал Рискат. Обнаженный меч в моей руке его, казалось, совершенно не впечатлил. – Но не желаешь ли перед смертью поговорить со мной?

– Странная все-таки у вас, магов, манера: вечно вам хочется влезть человеку в душу прежде, чем прикончить его.

– Поговорить с умным человеком всегда приятно. А ты умный человек, Алекто. Ты сумел найти Меаль и… изменить ее. Не ожидал я от тебя такой находчивости и смекалки.

– Оставь свои любезности, Рискат. И кстати о Меаль – может, все-таки отпустишь девчонку? Ведь она теперь тебе не нужна, как я понимаю.

– Действительно не нужна, – кивнул маг. – Ты испортил ее, маленький пришлый поганец. Один маленький чпок, как принято говорить в вашем мире, и в итоге загублен великий замысел, который я так долго лелеял. Даже не знаю, какого наказания ты достоин. Не могу решить определенно.

– Решай побыстрее и избавь меня от своей болтовни. Но перед тем, как я умру, хочу сказать тебе – ты лузер, Рискат. Я обманул тебя два раза, сначала подсунул тебе липовую куклу, потом увел у тебя из-под носа настоящую Меаль. Я сделал тебя дважды, а ты сможешь убить меня только один раз. Два один в мою пользу, чувак. Я выиграл.

– Выиграл? – Рискат усмехнулся. – Ты МОГ БЫ выиграть, если был бы другим человеком, мальчик. Но твоя победа не принесет тебе ничего. И смерть твоя, какой я ее себе представляю, может быть очень нелегкой. Я ведь чувствую, как ослабевает магия Омартэ, соединяющая твою бестелесную сущность и тело этого слюнтяя Жефруа. Лансанца я отпущу, пусть проваливает, а вот твою душу я препарирую так, как захочу.

– Говори потише, – сказал я, покосившись на стоявшую с обреченным видом Меаль. – Девушка не должна знать…

– … кто ее поимел? Да, ей будет неприятно услышать, что ее любимый Жефруа был немного не в себе, когда этим вечером залез к ней в постель. А ведь они с Жефруа были такой чудесной парой – глупый король-девственник и наивная, живущая в безмятежном детском мире полуженщина-полуребенок. В том, что случилось, и моя вина есть – я все время откладывал решение судьбы Меаль на потом. Надо было самому все делать, а не доверять важные миссии хвастунам и болванам вроде твоего приятеля Ллиардалла. Жаль, я слишком поздно понял, что происходит. Мне давно следовало заняться этой хитромудрой крысой Салданахом. Но теперь ничего не изменить, – Рискат запустил пальцы в свою седеющую бородку, тяжело глянул на меня. – И твоя смерть уже ничего не исправит. А вот живой ты, пожалуй, сможешь мне пригодиться.

– Что? – Я не поверил своим ушам. – Что ты сказал?

– Что слышал. Я предлагаю тебе сделку.

– Какую сделку? – Я все же вложил меч обратно в ножны.

– Я вспомнил, как лихо тебе удалось выбраться из подземелий Ас-Кунейтры. Видимо, демоны очень сильно тебя любят. А мне как раз нужен храбрец-молодец, чтобы разрешить возникшую ситуацию.

– Говори яснее, Рискат. Чего ты хочешь?

– Видишь ли, после того, как ты лишил Меаль невинности, в этом мире поменялось очень многое. По твоей милости эльфы получили законную королеву и законного короля, что совершенно не входило в мои планы. Но так уж заведено в нашем мире, что даже у меня нет власти изменить ход событий. Пророчества – это слишком серьезно даже для Шамхура Риската. Мне остается только попробовать начать новую игру, и ты мне поможешь.

– Помогу? Да ни за что!

– Погоди, не спеши отказываться. Для тебя это единственный способ избежать моей мести – или умереть достойно, это уж как получится. Ты расстроил мои планы, но не все. Я не был бы Шамхуром Рискатом, создателем и духовным лидером «Истинного пути», если бы связал будущее этого мира – того будущего, какое я запланировал, – лишь с дочерью Заламана. Ты, жалкий пришелец, неизвестно откуда и неизвестно как сюда попавший, даже не представляешь себе, какие грандиозные планы я преследую. Да, ты создал мне много проблем. Но есть тот, кто может быть для меня причиной гораздо больших неприятностей. Понимаешь, кто это?

– Не совсем.

– Я был неправ, думая, что ты умен, – поморщился Рискат. – Ты глуп, если не видишь очевидного. А ведь ответ прост. Кто еще хочет абсолютной власти в моем мире? Кто, кроме тебя, пытался расстроить мои планы? Кто пришел в этот мир незваным и вообразил, что теперь эта Вселенная лежит у его ног?

– Мастер! – пробормотал я.

– Он самый. Глава имперского Магисториума, тот, кто не меньше меня хотел заполучить эльфийскую принцессу. У меня были свои цели, у него свои. Я знаю, что он в этом мире такой же чужак, как и ты. И я не хочу, чтобы у меня был соперник. У Темного Владыки не может быть отражения в зеркале, юноша. Я не желаю, чтобы кто-то претендовал на то место, которое я займу с этого дня в нашем мире. Да и у тебя есть с ним незаконченные дела, верно?

– Все верно. Враг моего врага – мой друг, ты это хочешь сказать?

– Не совсем друг, но то, что временный союзник, это точно, – Рискат довольно улыбнулся. – Я мог бы и сам справиться с этим шакалом, но к чему тратить время и силы, если под рукой есть ты?

От слова Риската у меня не то, что спина – задница покрылась гусиной кожей. Это был реальный шанс выжить. И я уже знал, что соглашусь на предложение альбарабийца. Однако мне следовало не спешить, поломаться немного. И попробовать понять, что же задумал Рискат. Уж слишком великодушное предложение он мне сейчас делает.

– И когда же мне сразиться с Мастером? – спросил я.

– Сейчас. Я открою для тебя портал в Инферно и при помощи своих заклинаний продлю действие Омартэ, чтобы ты мог воспользоваться телом Жефруа. Дам тебе полсотни гноллов сопровождения. Меч у тебя есть. Да, и вот еще, – Рискат щелкнул пальцами, и один из фешаи, приблизившись, вручил колдуну круглую коробку. В коробке была корона Амендора – моя корона. Проклятье, Рискат и тут подсуетился!

– Не волнуйся, – поспешил сказать Рискат, предупреждая мои вопросы. – Твои друзья и девчонка-лилит у меня в гостях… пока в гостях. Их жизни мне не нужны, но если ты вздумаешь хитрить…

– А если я погибну?

– Тогда я скажу самому себе: «Еще один твой враг мертв, Шамхур!» – Колдун поднял к небу руки. – Новый эльфийский король погибнет, и Шамхур Рискат займет его место, женившись на его вдове Меаль.

– Ты решительно все предусмотрел, – с ненавистью сказал я. – Что я получу, если убью Мастера?

– Дочь Заламана, жизнь и мою благодарность. Этого мало?

– Ты вернешь Марике и моим друзьям свободу.

– Конечно.

– Я могу подумать?

– Одну минуту я могу тебе дать. Но не больше.

Я посмотрел на Меаль. Она беспомощно оглядывалась по сторонам, и в ее чудесных глазах был такой страх… Да и мне было очень даже не по себе. Справиться с Мастером, так? Без зелий, без волшебных колец и прочих артефактов, имея под рукой только меч Ллоинар и заклинания, которым научил меня Доппельмобер? Да Мастер меня на шаурму пустит. Скормит людомедам, как пить дать.

А с другой стороны, разве у меня есть выбор? Марика, Тога, Хатч, Шагирра у Риската. Своей жизнью я могу распорядиться, но вот их жизнями…

Я посмотрел на корону и вспомнил о бриллианте Меар. Ведь он все еще висит на шее Жефруа – на моей шее. Мне даже не пришлось вытаскивать его из оправы: алмаз будто телепортировался из ордена в корону, и прочие пять камней приветственно вспыхнули, на мгновение разогнав окружающий меня мрак и заставив забыть о моих бедах. Я все-таки восстановил корону Амендора. Но много ли выгоды мне это принесет?

– Надень свою корону, король, – с усмешкой посоветовал Рискат. Однако глаза его остались серьезными.

– Рискат, если ты причинишь вред Марике…

– Избавь меня от юношеского вздора. Ты принял решение?

– Я согласен, – сказал я. – Можем начинать прямо сейчас.

– Прямо сейчас и начнем, – сказал Рискат и взмахнул руками. Земля разверзлась у меня под ногами, и я с воплем полетел в бездну.

* * *

Впереди был замок.

Как и полагается оплоту темных сил, он был огромен, темен и причудлив. Он возвышался над изрезанным трещинами бесплодным плато на сотни метров, окружен столбами черного дыма и белесого ядовитого пара. И было тихо – до звона в ушах. Вообще-то, довольно величественное зрелище. Но мне было сейчас не до пейзажей.

Гноллы слева и справа от меня растянулись в цепь, и я слышал их тяжелое собачье дыхание. Уже то хорошо, что проклятый Рискат не послал меня в эту геену в одиночку. Хоть какая-то поддержка…

– Ба, кого я вижу! – прозвучал над равниной громкий насмешливый голос.

– Артур! – Я огляделся, но на равнине были только гноллы и я. – Где ты?

– Там, где мне и полагается быть – у себя дома. А ты, кажется, собрался меня навестить?

Гноллы тоже слышали этот спокойный уверенный в себе голос, потому что рассерженно заворчали и остановились. Я сделал им знак идти вперед и сам двинулся к замку. И тут Мастер заговорил со мной.

– Рискат меня удивил, – произнес он. – Он оказался ничтожеством, опереточным злодеем. Эдаким отрицательным персонажем из индийских фильмов – с пошлыми претензиями, пышными накладными усами и демоническим смехом. Я даже не ожидал, что он до такой степени ничтожен. Полное чмо. А ты решил встать на его сторону, Леша?

Я молчал. Понятно, что Мастер сейчас постарается провести идеологическую обработку. Пусть себе болтает, мне фиолетово…

– Ну что же, иди сюда, – снова заговорил Мастер. – Принеси мне корону Амендора. Ведь до сих пор волей или неволей ты выполнял все мои желания. А я тебя отблагодарю. Презентую тебе новую телку. Ведь Марика сейчас у Риската, так? Может быть, голову твою отдам. Неплохой бартер, как тебе кажется?

Я молчал. До замка осталось метров триста-четыреста, но даже на таком расстоянии его циклопические башни, казалось, нависли над моей головой. В сплошной каменной стене, опоясывающей замок, начали открываться бойницы, раздался железный грохот, и створы колоссальных ворот из кованой стали пришли в движение, раскрываясь навстречу мне и моему маленькому отряду.

– Рискат меня боится, – в голосе Мастера звучало удовлетворение. – И правильно делает. Он просто жалкий фокусник, типа злой волшебник из детских сказок, заколдовавший принцессу. Фэ, как пошло! Фантазия прежнего Демиурга не могла создать другого злодея, поскольку Демиург был ребенком. Но прежний мир умер, и наступили новые времена, Леша. Пришло время сильного человека по имени Артур. А времена героев и романтиков закончены. А знаешь почему? Во всех мирах, во всех вселенных действует только один закон – побеждает сильнейший. Вся эта чушь о Добре и Зле, о вечном дуализме Света и Тьмы давно вызывает у умных людей только презрительный смех. Нет ни добра, ни зла, а есть сила и слабость. Слезливая сентиментальная слабость, истерическая восторженность, всегда проигрывает энергичной жизнерадостной силе. Везде и всюду побеждает тот, кто умеет стоять обеими ногами на земле. Кто не плывет по реке жизни, как кусок дерьма, а меняет течение этой реки сам, как захочет. Только такой человек ездит на самых лучших машинах, трахает самых красивых баб, пьет лучшие вина, решает чужие судьбы. Любой мир держится на сильных, предприимчивых, честолюбивых людях. Не любовь движет миром, а сила и жажда обладания. Когда сильный человек очень хочет что-нибудь заполучить – деньги, женщину, новый автомобиль, место в Государственной Думе, – он сметет горы со своего пути, перевернет с ног на голову весь мир, но в итоге добьется поставленной цели. И он будет сто раз прав, и все вокруг, увидев его силу, склонят перед ним головы. Сильный человек не будет забивать себе голову пошлой моралью и разным сентиментальным бредом, не будет оглядываться на других и ждать чуда. Он действует всегда и везде. Я сильный, Леша. А ты слабак, идеалист. Ты всегда следовал заведенным кем-то идиотским правилам и воображал, что весь мир живет по этим правилам. Поэтому настоящая жизнь проходила мимо тебя – ты не мог заработать реальные деньги, удержать при себе любимую женщину, заставить окружающих себя уважать и бояться. Ты лох, Леша, всегда им был и остался им до сих пор. Твои нелепые титулы и перки всего лишь камуфляж, которым ты пытаешься прикрыть свою робость, слабость и никчемность. Ты и Рискат – одного поля ягодки. Хороший мальчик и плохой мальчик из сопливых детских сказок. Но я другой, Леша. Я не Рискат, и меня тебе не одолеть! Ты ноль без палочки, слизняк, типичный лошара. Ты и в нашей реальности был никто, и в этой останешься никем.

Я молчал. Ясен пень, ублюдок хочет меня позлить. Пусть рвет себе задницу, его право. Я поберегу сильные выражения до той минуты, когда мы встретимся с ним лицом к лицу. Поглядим, что тогда запоет эта сволочь!

Мы почти подошли к воротам. Мои гноллы начали выстраиваться в клин за моей спиной, готовясь войти в раскрывающиеся ворота. Я уже не чувствовал ни волнения, ни страха, только холодную решимость побыстрее покончить с Мастером.

До ворот оставалось не больше пятидесяти метров, когда из бойниц с жужжанием полетели стрелы. Сотни кованых стальных стрел с бронебойными наконечниками. Я даже испугаться не успел. Однако невидимые стрелки били не в меня. Когда стальной дождь иссяк, я увидел, что стою на равнине один. Все мои гноллы лежали мертвые, истыканные стрелами, в лужах крови. Моего отряда больше не было. А из ворот уже выходили, гремя доспехами и стуча коваными сапогами по мосту, рати Мастера.

 
Людомеды в эльфийской броне, с двуручными хейхенами в руках.
Черные прислужники, скалящие клыки и изрыгающие огонь.
Адская стража в пламенеющих латах, с огромными бердышами наперевес.
 

Они обхватывали меня, как две удушающие руки, обходя с флангов – многие сотни могучих, беспощадных воинов, созданных стихией Инферно и магией Магисториума. Даже если бы мои гноллы были живы, справиться с этим воинством было нереально. А уж в одиночку…

Мою спину обдал жар. Обернувшись, я увидел, что позади меня возникла сплошная огненная стена – бурлящее пламя било из трещин в земле, оплавляя почву и отрезая мне путь к отступлению. Я оказался в ловушке, и выбор мне предоставлялся невеликий – смерть от огня или смерть от меча. Если, конечно, Мастер еще что-то не задумал.