Текст книги "Воин из-за круга"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– И вы его создали?

– Почти. Набор магических артефактов для создания и стабилизации портала перехода невелик. Но есть одна вещь, без которой выйти за круг невозможно. Знаете, какая?

– Догадываюсь. Вы о каролите говорите?

– Именно. Проблема в том, что вы можете пройти границу круга и без каролита. Это допустимо. Но вот вернуться обратно вы уже никогда не сможете, будете скитаться по мирам, которых так много, что нужны века, чтобы посетить их все. Вернуться в исходную точку путешествия за круг можно только в одном случае – если у вас есть предмет, наделенный максимальной магической силой. Такие предметы притягиваются друг к другу с невероятной, просто космической мощью. Я ведь знаю вашу историю. Вы совершили переход и нашли дракона, не так ли? Нашли его сразу, вышли именно в ту точку Пространства и Времени, в которой дракон находился. Это случилось потому, что у вас был перстень скроллингов.

– Но обратно я вернулся без помощи каролита. У меня его не было.

– Это легко объяснить. У вас не было каролита, но у вас был дракон. Он гораздо более мощный генератор магии, чем кусочек окаменевшей крови его далеких предков.

– И все-таки я ничего не могу понять.

– Сейчас все поймете. Я уже сказал вам, что сумел создать портал перехода. Но испытал его не я. Я не решался этого сделать. Каролита у меня не было, и мне очень не хотелось погибнуть где-нибудь в пустоте между мирами. Но совершенно неожиданно случилось то, чего я никак не мог даже представить. Моим порталом воспользовались. Благодаря ему в наш с вами мир проникли люди из-за круга. Два человека.

– Клянусь ликом Денетис! – Хейдин хлопнул по столу ладонью. – Я даже знаю, как их зовут. Руменика ди Крифф и Ратислав.

– Теперь понимаете, в чем дело?

– Теперь – да! А то вы меня просто ошарашили! И где же они теперь?

– Здесь, в этом замке. Вернее, сейчас их нет. Они ненадолго уехали. Отправились на охоту с людьми графа.

– Уф! – вздохнул Хейдин. – Теперь можно и выпить.

– Пейте, местьер Хейдин. Это прекрасный винкарб. Теперь видите, что случилось? Моим порталом воспользовались другие. И это меня, по правде сказать, сильно озадачило. Я не мог понять, как они сумели это сделать без соответствующей подготовки, без необходимых знаний, наконец, без каролита. Тогда дама, которую вы зовете Руменикой, все мне рассказала. О вас, о драконе, о вашем путешествии за круг. Я был поражен. Нет, я был шокирован ее рассказом. Сама мысль о том, что в наш мир вернулся дракон, была невероятной. Но я поверил. Я знаю, что дракон здесь. И доказательство этому – вы. Ваши знания и ваше появление в замке. О существовании портала знали четыре человека – граф, я и ваши друзья. Теперь о нем знаете вы. Естественно, что о портале в замке Корделис знает и дракон.

– Я все-таки не пойму, зачем я вам нужен.

– Отличный у вас меч, – вдруг сказал Фурион. – Сразу видно старинную работу оружейников из Мейховоэйна. Уникальная вещь.

– Причем тут мой меч?

– Это звено все той же цепи. Я не ошибся в вас. Вы не простой рыцарь. Вы потомок королей и воин-дракон. Посредник между людьми и драконами. Он будет слушать вас, потому что вы присутствовали при его рождении. Вы защищали его. Только вы можете им управлять. Это великая честь – получить возможность управлять стихией Огня и Золота. И то, что я вижу на вашем поясе меч Ро-Руэда, знаменитый хейхен короля сидов Джарнаха, еще раз доказывает, что вы именно тот человек, который мне нужен.

– Вам? Не графу?

– Мне, – с искренней прямотой сказал Фурион. – Потому что дракон нужен мне.

– Зачем он вам?

– Чтобы править миром. Ваши спутники рассказали мне, как дракон в мгновение ока уничтожил войско в несколько тысяч мечей. С драконом я покорю весь мир.

– А вам никто не говорил, что у вас мания величия, любезный господин Фурион?

– Никто, – Фурион поднял кубок и отпил глоток вина. – Вы первый.

– Не хочу разочаровать вас, но вряд ли дракон будет вам служить. Так что оставьте эту затею, она все равно провалится.

– Дракон не будет служить мне. Вы будете служить мне. А дракон будет служить вам. Как вам такая вассальная иерархия?

– Мне надо узнать мнение моих друзей. И еще, вы должны откровенно рассказать мне о своих планах. Трудно рубить мечом в верном направлении, если у тебя завязаны глаза.

– Это ортландская пословица?

– Нет, мое наблюдение.

– Вы сможете увидеться с вашими друзьями. Очень скоро. А мои планы я пока держу при себе. Но скажу вам, уважаемый местьер Хейдин, что очень скоро Корделис станет местом обитания Силы. И вы мне в этом поможете.

– Вы не ответили, против кого мы заключаем этот союз.

– Правильнее сказать – на чьей стороне мы собираемся сражаться. На этот вопрос легко ответить. На стороне графа ди Хаверена. Он имеет прав на лаэданский трон не меньше, чем император Шендрегон. Знать недовольна нынешним императором, жрецы Единого тоже. Используя дракона, мы приведем к власти нового императора. И тогда вы займете подобающее вам положение. Вы станете новым тунгом Ортланда, наследником Баргрета Барса.

– Превосходный план. Я – король Ортланда, ди Хаверен – император Лаэды, а над нами – владыка мира Фурион! Хороший план, клянусь огненным мечом Малгара!

– Вы пьяны, местьер Хейдин, – с горечью сказал Фурион, и на этот раз его глаза не смеялись. В их глубине светилась нескрываемая злоба.

Хейдин и сам внезапно понял, что винкарб уж слишком сильно ударил ему в голову. Или же Фурион что-то подмешал в вино? Трапезная начала плыть перед его глазами, руки и ноги не слушались. Голос Фуриона звучал так, будто принадлежал не тщедушному человечку чуть более трех локтей ростом, а великану или одному из богов:

– Вы хорошо поняли мои замыслы, местьер Хейдин ди Варс ле-Монкрайт. Это говорит о том, что вы неглупый человек. Я сделаю так, что вы встретитесь с вашими друзьями. Это убедит и вас, и их. И тогда мы поговорим еще раз. Когда вы поумнеете еще больше. И протрезвеете. И тогда великий Хаалев, создатель Вселенной, рассудит нас!

Хейдин упал на пол. Сознание оставило его. В следующее мгновение Фурион встал, обошел стол и, подойдя к лежавшему на полу ортландцу, снял с бесчувственного рыцаря перевязь с Ро-Руэдой.

– Что вы теперь собираетесь с ним делать? – спросила Джелла ди Дарион-Скар, состроив озабоченную гримаску.

– Вызову воинов, и пусть его отнесут в Третий ярус, к этой девчонке. Может, она сумеет убедить его не глупить.

– А мне он понравился, – сказала Джелла. – Я бы согласилась уединиться с ним на пару часов.

– Много болтаешь, – буркнул Фурион. И позвонил в колокольчик.

Граф ди Хаверен выслушал орибанца. Они сидели в кабинете графа, освещенные лишь пламенем камина. Высокий, сутулый и костлявый ди Хаверен напоминал сидящего на камне орла, величественного и невозмутимого. Лишь раз за время разговора с Фурионом в его глазах появился живой блеск – когда орибанец развернул принесенный в кабинет длинный сверток.

– Ты уверен, что это не подделка? – спросил граф.

– Уверен, ваша светлость. Это настоящий Ро-Руэда. Я ощутил его магическую эманацию, едва этот молодец въехал в замок.

– Если это так, то мы получили уже второй драгоценный меч. Первый, который был у мальчишки, тоже весьма неплох.

– Первый клинок просто отличный. Этот же, выкованный сидами, имеет мистическую власть над будущим, я уверен.

– Я в затруднении. Если он все же согласится мне служить, меч придется ему вернуть.

– Вовсе нет. Вы предложите ему такой обмен, от которого он не посмеет отказаться.

– Ты решительно все предусмотрел, Фурион.

– Почти все. Я еще не знаю, как поведет себя дракон. Однако не думаю, что его ярость нельзя будет укротить.

– Следует ли понимать твои слова, как сообщение об успехе?

– Рад сообщить об этом вашей светлости. Мои воины готовы. Они сумеют справиться с драконом, если он выйдет из повиновения.

– Пока они справятся с ним, он разнесет ползамка? Нет, Фурион. То, что ты изготовил воинов, отлично. Но я должен быть уверен, что мы будем полностью контролировать дракона.

– Мы будем его контролировать, я ручаюсь.

– Хорошо. Что еще?

– Эта дама, Джелла ди Дарион-Скар. Так ли надо было приглашать ее в замок именно в такой момент?

– Я доверяю ей, друг мой. Эта девушка – мой агент в столице. Ее близость к императору позволяет нам с тобой получать самые секретные сведения о том, что происходит в Гесперополисе.

– Ей понравился этот ортландский бродяга.

– У местьера Хейдина есть один недостаток: он сводит с ума женщин, совершенно не догадываясь об этом, – усмехнулся граф. – Если Джелла хочет заполучить ортландца в свою коллекцию самцов, не будем ей мешать.

– Воля ваша, милорд. Оставляю вам этот меч и пойду проведать моих новорожденных солдат. Не терпится услышать их первый писк!

Орибанец ушел. Граф ди Хаверен взял в руки Ро-Руэду, вытянул меч из ножен. Отсветы камина заплясали кровавыми зайчиками на черной полированной стали клинка. Меч был великолепен. Несправедливо, когда таким чудесным оружием владеет бездомный бродяга. Теперь Ро-Руэда нашел достойного хозяина. Если ортландец согласится, к мечу прибавятся еще два сокровища – бесстрашный рыцарь и дракон. И тогда Фуриону придется делать то, что захочет граф ди Хаверен. А если Фурион заартачится, тогда сталь Ро-Руэды, может быть, узнает, какова на вкус кровь орибанского мага.

Свою лабораторию Фурион устроил в подземелье донжона, в самой старой части замка, в лабиринте темных переходов, изломанных под самыми причудливыми углами, перегороженных железными решетками и тяжелыми дверьми, никогда не знавших солнечного света. После беседы с графом орибанский маг поспешил именно сюда. Требовалось завершить работу, которую Фурион начал вскоре после появления в замке пришельцев из-за круга.

Новое творение Фуриона находилось не в самой лаборатории, а в огромном каменном каземате по соседству. Магический шар под потолком каземата давал такой яркий золотистый свет, что Фурион даже зажмурился и тут же прочел формулу, убавлявшую сияние. Неяркий свет куда приятнее для глаз, особенно после хождений по сумрачным галереям замка.

Он вышел в центр каземата, посмотрел на свое творение. Четыре могучие фигуры, каждая на локоть выше самого рослого из прибывших с ним в Корделис орибанских гвардейцев. Пока на них надеты стальные цепи, пропущенные через массивное кольцо в своде – еще неизвестно, как могут повести себя эти молодцы, а Фурион не любил неожиданностей. Впрочем, эти цепи – весьма слабая страховка; сил у любого из четырех воителей достаточно, чтобы их порвать, будто протертые веревки.

Фурион коснулся пальцами груди одного из гигантов. На ощупь это просто человеческая кожа. Воистину, даже магу трудно привыкнуть к тем чудесам, которые творит магия. Не верится, что еще позавчера это была обычная глина. Когда имеешь дело с драконом, надо знать, против чего бессильно главное оружие этих существ – пламя. Никакая сталь, никакая плоть не выдержит этого все испепеляющего огня. А глина, обычная глина, из которой нищий горшечник лепит свои жалкие посудины, выдержит. Станет еще крепче. Превратится в камень. Неплохой сюрприз для огнедышащей твари.

– Мэннек! Айтен! Карадайс! Дарканис! – провозгласил Фурион, и прозвучавшие имена отразились эхом от стен каземата. – Дарканис! Айтен! Мэннек! Карадайс!

Он сам придумал эти имена. В «Текстах Аштер-карад» сказано, что голем нельзя называть человеческим именем. Если хочешь всецело управлять глиняным великаном, сам выдумай ему имя, и голем будет беспрекословно тебе подчиняться. Жаль, что эти имена не так благозвучны, как орибанские. Скорее, они похоже на варварские имена. Но это неважно. Гораздо важнее, что его непобедимые воины сейчас получили то, чего в них пока не было – имя, главное свойство живой души.

Фурион с удовольствием наблюдал, как заблестели незрячие глаза великанов, еще мгновение назад лишенные света жизни, как зашевелился, звякнув цепями, сначала первый, потом второй, третий. Великаны смотрели на него, он смотрел на них. А потом големы склонили головы – они узнали хозяина. В это мгновение Фурион испытал странное чувство; он подумал, что именно так, должно быть, чувствовали себя бессмертные боги, когда увидели созданного ими первого человека.

– Мастер! – сказал тот, кого Фурион назвал Айтеном. – Благословенный Мастер!

– Ты первым заговорил со мной, – Фурион заглянул в глаза голема. – Поэтому ты станешь старшим над своими товарищами.

– Я понял, – ответил великан.

Фурион взял ключ и отпер замок, удерживавший цепь на вмурованном в пол стальном крюке. Теперь великаны были свободны. Конечно, выпустить из этого каземата их нельзя. Но и в оковах держать тоже нет нужды. Его магия держит их в подчинении крепче железа. Эту работу он проделал хорошо. Он почти готов встретить дракона. Осталось дать своим особым воинам особое оружие.

И убедить графа, что големов он создал только для того, чтобы защитить Корделис.

Вначале была тьма. А потом во тьме появился огонек. Крошечный, золотистый, похожий на хрупкое пламя масляного светильника. Огонек разгорался все ярче, и в образовавшийся круг света вошло лицо. Очень милое и знакомое.

– Руменика?

– Хейдин! – Она провела рукой по его лбу. – Наконец-то очнулся! Сволочи, сколько же этой дряни они тебе дали?

– Я не знаю, – Хейдин попытался поднять голову, но опять накатила дурнота, лицо Руменики заколыхалось, и ортландца вырвало на пол.

– Со мной было то же самое, – сказала Руменика.

– Где я?

– Там же, где я. В тюрьме замка Корделис. Неважное место для встречи, не находишь?

Хейдин сделал новую попытку подняться с жесткой циновки, на которой лежал, и на этот раз желудок не стал протестовать. И хотя перед глазами все плыло, ортландец сумел разглядеть, что действительно находится в месте, очень похожем на тюремную камеру. Тусклый огонек светильника выхватывал стены из тесаного камня, земляной пол, убогую мебель – шаткий стол, грубо сколоченные табуреты и два сооружения, которые при некоторой фантазии можно было принять за кровати. Ортландец лежал на одной из них, Руменика сидела рядом. Ее милое лицо было перепачкано золой и грязью, но глаза лучились радостью.

– Как хорошо, что ты здесь! – Она поцеловала его. – С возвращением из страны пьяных кошмаров. Я уж думала, что не добужусь тебя. Как ты?

– В голову будто валунов наложили.

– Этот орибанский сукин сын добавляет в вино какое-то зелье. Гнусная штука. Мне два дня было плохо. Единый, как я рада тебя видеть!

– А где Ратислав?

– Был со мной. Потом эти крысы его куда-то увели.

– Значит, он в замке? Орибанец сказал, вы уехали куда-то на охоту.

– Ага, на охоту – за тюремными вшами и крысами! – Глаза Руменики сверкнули в темноте. – Когда мы оказались в замке, то сначала нас приняли с почетом, всяко задаривали и плясали перед нами на цырлах. Этот гребаный ублюдок Фурион прям из кожи вон лез, чтобы заслужить наше доверие. А потом оказалось, что сукина сына интересует, как и каким образом мы прошли через портал. И я, дура, все ему рассказала.

– И про дракона?

– Конечно. Я ведь рассчитывала, что он нам поможет. Но я не сказала ему, кто я, почему и как оказалась за кругом. Я ведь правильно поступила?

– Правильно – не то слово! Припомни, пожалуйста, что ты ему рассказала. В подробностях.

– Сказала, что искала своего отца-скроллинга – он-де был отправлен за круг найти дракона. Про тебя, про Акуна. Про Липку. – Тут Руменика всплеснула руками. – Она ведь тоже здесь?

– Хвала богам, нет. У меня хватило ума не брать ее с собой в замок. Дьявол, как голова болит!

– На вот, попей, – Руменика подала рыцарю жестянку с водой. Воды было мало, но она была чистой и холодной, и Хейдин действительно испытал некоторое облегчение.

– Прошу тебя, продолжай.

– Я не знаю, по кой дьявол Зарята, бестолочь такая, разделил нас при переходе. Конечно, я была рада, что Ратислав был со мной. – В темноте камеры Хейдин не мог видеть, как покраснела девушка при этих словах. – Мы оказались тут, в Корделисе. Об остальном я уже тебе немного рассказала.

– Что тебе говорил Фурион?

– Да вообще-то ничего. Плел разное про то, какой он великий маг и как много можно сделать, если знать секрет перехода. Ну я, дура, и развесила уши. Курица глупая!

– Все хорошо, милая, – Хейдин пожал руку девушки. – Ты все сделала правильно. Главное, что Фурион не знает о твоем истинном положении и твоих правах на императорский трон. Теперь нам надо думать, как унести отсюда ноги.

– Без Ратислава? Бросить его здесь?

– Только с ним! – заверил Хейдин. – Только вот сделать это будет сложно. Корделис просто набит воинами. Мало того, что тут воины графа, так еще и орибанцы, видимо, личная гвардия Фуриона.

– Погано, – Руменика подошла к массивной двери камеры, прислушалась. – Я тут уже четыре дня и немного изучила распорядок. Утром и вечером надзиратель приносил мне еду. А перед закатом меня выводили во двор погулять. Скоро время прогулки. Может, придумаешь какой-нибудь план?

– Пока ничего не приходит в голову. Будь я один, я бы попытался бежать. Конечно, это сущее безумие, но один шанс всегда есть.

– Я, между прочим, дочь скроллинга, – с вызовом сказала Руменика. – Так что храбрости мне хватит.

– Храбрости – да. Умения – вряд ли. Мы не знаем плана замка, мы даже не представляем, где точно находимся. Если нам удастся вырваться из этой крысиной ямы, то придется иметь дело с воинами графа и Фуриона. Оружия у нас нет. Мой меч Фурион наверняка забрал себе, меч Ратислава тоже. Потом, они не случайно разделили тебя и Ратислава. Если мы убежим, парень останется у них как заложник. А нам он очень нужен. Я почти уверен, что Фурион догадывается, почему Ратислав оказался в нашем мире.

– И что же делать?

– Подождать немного. Я убежден, что сегодня или, самое позднее, завтра Фурион пригласит меня для откровенного разговора. Они знают, что я могу управлять Зарятой, и хотят заполучить дракона. Вот тут я с ними поторгуюсь. Может, мне удастся выговорить свободу для тебя и Ратислава.

– А ты сам?

– Я всего лишь бедный ортландец, а не девятый император девятой династии. Когда ты станешь правительницей страны, то посадишь графа и Фуриона на кол, а Корделис подаришь мне.

– Ты шутишь?

– Конечно. Тсс!

Толстая дверь заглушала все звуки снаружи, но на этот раз по коридору к камере шло несколько человек, причем вооруженных, – к шуму шагов добавился лязг железа. Загремел засов, и дверь камеры со скрипом открылась. Человек, вошедший в камеру, был Хейдину знаком – ортландец сразу узнал сотника Фаммуза.

– Ты, – орибанец указал на Хейдина, – пойдешь с нами. Господин желает тебя видеть и говорить с тобой.

– Когда ты был любезен, ты мне нравился больше, – сказал Хейдин, встав на ноги. Почувствовал легкое головокружение – видимо, сонное снадобье еще действовало. Подмигнув Руменике, ортландец шагнул к двери.

– Не бойся, милая, – добавил он, задержавшись у выхода, – я вернусь и освобожу тебя. Вот увидишь.

Фаммуз толкнул его в спину, зло посмотрел на Руменику, и они вышли. Дверь закрылась, снова залязгал засов. Однако Руменика больше не испытывала страха одиночества, который появился у нее, когда ее разлучили с Ратиславом. Хейдин был здесь, рядом с ней, и Хейдин ее освободит. В этом она не сомневалась ни на секунду.

Его привели в обширную овальную комнату, которая, судя по отсутствию окон, находилась где-то в подземелье. Граф ди Хаверен был здесь, и Фурион при нем. Хейдин даже не взглянул в сторону орибанца. Лицо ди Хаверена Хейдину не понравилось и даже не потому, что по милости графа ортландец попал в это подземелье. Другой человек сказал бы, что в лице Лея ди Хаверена было что-то лошадиное; Хейдин слишком любил лошадей для того, чтобы делать такие сравнения. В свете ярких газовых фонарей лицо хозяина Корделиса казалось мертвенно бледным, а физиономия Фуриона приобрела синюшный оттенок. А еще Хейдин заметил в углу комнаты жаровню на ножках, полную раскаленных углей, и небольшой столик, накрытый красной тканью – возможно, под этой материей скрывались орудия пытки. Был ли этот жутковатый натюрморт поставлен тут просто для устрашения, или же граф намерен пойти дальше, если уговоры, посулы и угрозы не подействуют? Хейдин отметил про себя, что Ро-Руэда уже украшает наборный пояс графа. Несмотря на это, в комнате присутствовали еще два орибанца-телохранителя.

– Хейдин ди Варс ле-Монкрайт, – сказал граф, будто пробуя имя Хейдина на вкус. – А я вас уже встречал. Это было шесть лет тому назад. Я был в замке вашего господина, графа ди Виана.

– Я вас не помню, – ответил Хейдин. Ответ был грубым, но ортландец и не собирался быть учтивым.

– Жаль. Я хочу сказать; жаль, что я тогда вас не разглядел. Я бы переманил вас на службу в свой замок.

– Я слуга моего господина. Других мне не нужно.

– Похвальная верность. Сегодня преданных людей найти очень тяжело. Я бы сказал – их почти невозможно найти. Задайте себе вопрос; вы могли бы быть преданным слугой?

– Я таков и есть.

– И вы продолжаете служить ди Виану?

– Нет. Я служу императору Лаэды.

– Шендрегону?

– Еще раз повторяю – я служу императору Лаэды.

– Вот и превосходно, – подал голос Фурион. – У вас будет прекрасная возможность доказать свою преданность императору. Присягните ему прямо здесь, и вам вернут свободу и окружат подобающим вам почетом.

– Я не вижу императора, – ответил Хейдин, хотя прекрасно понял, куда клонит орибанец.

– Он перед вами, – Фурион показал на графа. – Пройдет совсем немного времени, и мой господин граф ди Хаверен станет новым, десятым императором Лаэды. И тогда, местьер Хейдин, вы займете не последнее место при дворе, обещаю вам.

– Тогда позвольте один вопрос. Я слышал, что император Шендрегон обладает неслыханной силой. Он воскрешает мертвых, и ему сейчас вся Лаэда поклоняется, как богу во плоти. Как вы собираетесь противостоять Шендрегону, которого любит народ и который обладает таким могуществом?

– Ну, во-первых, Лаэда не любит императора, – ответил Фурион. – Уже знакомая вам Джелла ди Дарион-Скар привезла нам последние новости из столицы. Несколько дней назад, в ночь лунного затмения, Гесперополис подвергся нападению самой настоящей нежити. Народ просто поражен ужасом. Шепчутся, что это обратная сторона могущества императора – мол, нельзя менять установленный Единым порядок. Люди шепчутся, что магия императора приведет к чудовищным последствиям, вернет из царства мертвых таких чудовищ, что и вымолвить страшно. Многие считают, что воскрешение умерших всего лишь хитрый фокус, которому кто-то научил юного императора. А кроме того, стало известно, что Шендрегон никогда не будет иметь наследника. Он бесплоден.

– Госпожа Джелла проверила это предположение на себе?

– Зря вы так относитесь к ней. Она, между прочим, очень к вам расположена. Посудите сами, местьер Хейдин: у императора сорок шесть наложниц, и он совокупляется с ними чуть ли не каждую ночь. Наш юный бог очень охоч до амурных забав. Но за два года ни одна из наложниц так и не забеременела от государя. Чем не доказательство?

– По закону император, если он бесплоден, может выбрать преемника сам. То, что Шендрегон не сможет зачать наследника, – вовсе не повод плести против него заговоры.

– Только не пытайтесь убедить нас, что вы союзник императора, – ответил Фурион с ядовитой ухмылкой. – Мне известно, зачем вы прошли за круг в первый раз и кто вас туда отправил. И доказательство этому – ваш меч. Вернее, меч, который принадлежал вам.

– Вы хотите мне его вернуть?

– Я дам вам другой меч, – ответил граф за своего советника. – Не такой прославленный, но тоже очень неплохой и достойный вас. У меня хороший арсенал. Пойдете и выберете сами любой клинок.

– Я бы предпочел получить обратно свой меч.

– Давайте не будет ходить вокруг да около, – сменил тему граф. – Вы солдат и я солдат. Я предлагаю вам поступить ко мне на службу. Ваши условия?

– На одно вы уже не согласились.

– Возможно, я соглашусь на другие.

– Тогда у меня будет только одно условие. Вы освободите меня, Руменику ди Крифф и юношу по имени Ратислав. Мы беспрепятственно уедем из замка. Если вы сделаете это, я обещаю вернуться, и тогда мы обсудим дальнейшие условия моего контракта с вами.

– Это невозможно! – воскликнул Фурион.

– Почему? Я понял, что вам нужен я, а не эта пара подростков. Я предлагаю вам выгодную сделку.

– В самом деле, Фурион, почему это невозможно? – спросил граф.

– Потому что я ему не верю.

«Темнишь, пес, у тебя совсем другая причина держать у себя Руменику и Ратислава», – подумал Хейдин и вслух добавил:

– Ваш советник, граф, сказал мне, что все дело в драконе. Я пока еще не понимаю, как я могу управлять драконом, но я обещаю вам подумать. Но все это будет только в том случае, если вы отпустите моих друзей.

– А если это условие окажется для нас невыполнимым? – спросил Фурион с вызовом.

– Тогда мне непонятно, что я приобрету, согласившись вам служить, и что потеряю, отказавшись. Я в тюрьме. Мои друзья тоже. Мой меч вы у меня забрали. Что мне терять?

– О, на этот вопрос легко ответить, – засмеялся Фурион. – Вы обладаете большим сокровищем, местьер Хейдин, только почему-то скромничаете, стараетесь скрыть его от своих друзей. Может быть, вы и правы.

– О чем изволите говорить, господин маг?

– О вашей женщине. Той, с которой вы вернулись из-за круга.

У Хейдина потемнело в глазах. Он шагнул к Фуриону, чтобы голыми руками разорвать орибанца, но дорогу ему преградили телохранители. Острие алебарды уперлось Хейдину в грудь.

– Полегче, местьер! – прикрикнул Фурион. – Шутки кончились. Мы ждем ответа.

– Жаль, что вы не успели как следует изучить словарь Руменики ди Крифф, – еле сдерживая ярость, сказал Хейдин. – Она девушка очень умная, ответила бы так, как полагается ответить таким ублюдкам, как вы.

– И что бы она нам сказала? – кривя рот, спросил Фурион.

– То же, что ты сейчас услышишь от меня: «Vu Mae vor moenn Dop kaen smekk».

– Что это значит? – поинтересовался граф.

– Это на языке таорийцев, – ответил Фурион. – Что-то про зад и про поцелуй, не так ли, местьер Хейдин?

– Не сомневался, что перевод будет правильный.

– Вы злитесь, мой друг, – произнес граф. – Я вас понимаю. Мне бы очень не хотелось применять к вам крайние меры. Ваша дама очаровательна. Она так молода, намного моложе вас. Боюсь, что пытки, до которых вы доводите дело, лишат ее возможности наслаждаться вашей мужской силой, а вас – ее красотой. Вы ведь этого не хотите? Если бы вы знали нашу конечную цель, то не стали бы оскорблять нас и вести себя как глупый юнец. У меня лишь одно желание – избавить Лаэду от тирании Шендрегона. Желание Фуриона – мне в этом помочь. И ваша помощь нам нужна. Мое терпение на исходе. Или вы соглашаетесь, или я зову палача.

– Зови палача. Только помни, что дракон придет. Он знает, что мы здесь. И тогда от твоего благополучия ничего не останется. На моих глазах дракон за десять минут уничтожил несколько тысяч всадников. Твое поганое логово он развалит еще быстрее.

– Сомневаюсь, – граф ди Хаверен пристально посмотрел на ортландца. – Мне жаль, что мы не договорились. Но я терпелив и великодушен. Даю тебе еще одну ночь. Подумай хорошо. Утром мы возобновим нашу беседу. Посмотрю, станешь ли ты артачиться, когда тебя подвесят на крюк и факелом начнут подпаливать яйца.

– Посмотрим, – Хейдин повернулся к двери. – Я хочу в камеру.

Фурион что-то сказал охранникам по-орибански, а может, на каком-то другом языке. Охрана тут же подхватила Хейдина и вывела прочь из комнаты. Когда Фурион и граф остались вдвоем, орибанец сказал:

– Он нам нужен. Мы должны сделать все, чтобы он был на нашей стороне.

– Ты же слышал его ответ. Этот человек – воин. Он не отступится.

– Он изменит свое мнение. Пусть пообщается с Джеллой. А потом мы дадим ему возможность встретиться с его женщиной. Запомните, граф, женские слезы сильнее меча и огня. Он согласится, даю вам слово.

Хейдин был в бешенстве. Двадцать лет назад он дал бы этому бешенству вырваться. Но теперь он думал не только о себе. Несмотря на злобу и лютый гнев, Хейдин все же понимал, что граф ди Хаверен и его орибанский колдун будут уговаривать его до последнего. Дракон им нужен. А это значит, что ни ему, ни Липке, если она попала в руки этих ублюдков, пока ничего не угрожает. Хейдина злило другое – он бездарно и глупо попался в ловушку. Зарята опять втравил его в историю. Или же дракон все это предвидел? Тогда он обязательно должен появиться. Вот тогда-то и будет ясно, ради чего они все оказались в Корделисе.

Он задумался, и орибанский воин вывел его из раздумий легким тычком в спину. Хейдин обернулся, сердито сверкнул глазами, но все же зашагал в ту сторону, куда показывал ему орибанец. Полчаса назад, когда его вели на беседу с графом, Хейдину было недосуг запоминать дорогу, многочисленные повороты коридора, перекрытые решетками проходы и узкие лестницы. Однако теперь он был совершенно уверен, что ведут его не туда, откуда привели. Ворвавшийся в подвал свежий воздух, а позже и солнечный свет хоть немного, но отвлекли Хейдина от мрачных мыслей. С графом и его орибанской крысой он обязательно рассчитается позже, а пока надо подготовиться к новым сюрпризам. Замок Корделис оказался на них щедрее, чем предполагал ортландец.

У Хейдина появилась мысль, что его переводят к Ратиславу. Это было очень даже вероятно, но ортландец ошибся. Его привели в жилые покои замка, те самые, где он был до того, как попал в подземелье. Орибанцы вели Хейдина из комнаты в комнату по длинной анфиладе, пока наконец не привели его к двустворчатой двери под лепной аркой. Один из охранников открыл дверь, сунул внутрь голову, потом, видимо, получив распоряжение, знаком велел Хейдину войти.

В большом роскошно убранном зале царил полумрак. Крепко пахло дорогими благовониями. После яркого солнца Хейдин не сразу разглядел, что попал в купальню. Мраморный пол в середине зала поднимался уступами, образуя облицованное ценным камнем возвышение, в центре которого находился бассейн с горячей водой. Над водой поднимался душистый пар. Хейдин даже присвистнул; в замке Виан о такой роскоши могли лишь мечтать. Непонятно только, ради чего его сюда привели? Уж точно не для того, чтобы он мог выкупаться и натереться благовониями.

– Фуриона можно любить или нет, но этот бассейн просто чудо! – Джелла ди Дарион-Скар появилась неслышно, как привидение. Хейдин увидел, что из одежды на ней лишь льняная белая простыня, обернутая вокруг тела от груди. – В Красном Чертоге тоже есть роскошная баня, в которую дозволено ходить лишь ближайшим к императору персонам, но ей до этой купальни далеко. Кажется, что попадаешь в рай. А знаешь, в чем секрет? Фурион сделал бассейн, в котором вода бурлит, как в водовороте. Сидишь в воде, и кажется, будто тебя по всему телу гладят нежные руки. Обожаю это купание. А ты любишь купаться?