Текст книги "Беовульф"

Автор книги: Андрей Мартьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Постулат о литературной достоверности, Literary credibility, впервые выдвинул уже упомянутый профессор Толкин. Слова «литературная достоверность» каждый писатель обязан выбить на мраморной плите золотыми буквами и вывесить таковую плиту над своим рабочим местом так, чтобы она постоянно бросалась в глаза (это не касается авторов дамских романов, плохих детективов в мягких обложках и дешевого fantasy «про эльфов»).

Во всех остальных случаях достоверность необходима категорически, иначе, во-первых, автор будет выглядеть смешно в глазах людей, знакомых с тематикой, а во-вторых, обманет (возможно, ненамеренно) читателя, не разбирающегося в тонкостях описываемых материй – будь то посуда, какой пользовались египтяне эпохи Клеопатры, или конструкция атомного реактора 1956 года производства.

Не знаешь, как выглядели эти предметы или устройства, – найди нужную книжку или залезь в Интернет, в наш информационный век любые сведения доступны. Кроме того, достоверность повышает самоуважение – я описал вещь правильно…

Хорошо, с материальной составляющей связанного с историей романа мы худо-бедно разобрались. Музеев и археологических справочников без числа, исследовательских книг еще больше, про Интернет мы скромно умолчим. Но ведь героями литературного произведения являются не плошки, мечи, сапоги или подковы!

Оставим общение между валяющимися на столе монетой и кинжалом матерущим постмодернистам и вернемся в реальность: мыслят, действуют и разговаривают люди. Они же управляют предметами и используют их в своих целях.

Но если «древний славянин», полностью снаряженный так, как ему и положено, носящий правильную обувь, правильную рубаху и пьющий правильное пиво из правильного кувшина, начинает выражаться и действовать, как гопник в красной шапке из Южного Бутово, опять начинаются презрительные смешки.

Сами подумайте, для варвара V века слова «пацан» или «в натуре» подходят так же, как «экзистенциальный» или «трансцендентный» к вышеозначенному гопнику и его традиционному лексическому уровню.

И уж точно варвар не станет вести себя как современный человек в тех или иных обстоятельствах. Например, «дать по морде» что у германцев, что у славян считалось немыслимым – человеческое лицо неприкосновенно; ударив, плюнув (или даже прикоснувшись без разрешения к бороде!) в лицо, ты нанес оскорбление, которое смывается только кровью и смертью обидчика!

Встает серьезнейшая и почти неразрешимая проблема: писателю надо хоть приблизительно понять, как думали люди прошлого. Что считали обидным, вызывающим или наоборот, приятным и учтивым.

Как ни странно, но судя по всем дошедшим до нас источникам, «грубые и жестокие» варвары являлись людьми с весьма тонкой душевной организацией. Нет-нет, никакого гламура, никакой жеманности – и славянин, и германец действительно были и грубыми, и жестокими. В нашем понимании.

А вот мы с точки зрения предков выглядели бы сущими скотами: невнимательными, эгоистичными, сквернословными, не чтящими традиции, забывающими родственников, злыми к родителям, не умеющими гордиться семьей и родом, жадными, сребролюбивыми и даже нечистоплотными – тогда почиталась не телесная «нечистота», а чистота мысли, чистота разума, чистота устремлений.

Убийство врага в эту систему ценностей тоже входило и было делом совершенно естественным и обязательным…

Вандал или словен со вшами в бороде куда чище и добрее дважды в день принимающего душ московского офисного работника, забывшего изнывающую в нищете мать где-нибудь в Коврове или брошенного сына прижитого «по глупости и молодости». За мать и за сына, германский, славянский или любой иной варвар кого угодно разорвет в клочки и будет прав – по их варварским законам и с точки зрения человеческой.

Хорошо, скажете вы, но как реконструировать психологию людей древности? Это же невозможно, цивилизация изменилась, «ценности» стали другими, мы не можем думать так, как думали они!

Ничего подобного. Реконструкция возможна, пускай и не будет полностью достоверной.

Почему? Очень просто! Надо только знать пути.

Чтобы понять менталитет и образ жизни предков, достаточно взглянуть на их законодательство, а также систему ограничений, запретов и наказаний – зная, что «нельзя» и как за это «нельзя» карают, мы составим приблизительное представление о повседневной жизни и нравах того или иного народа. «Правды» и уложения древних германцев сохранились – например, лангобардские «Законы короля Ротари» или судебник везиготов времен рикса Эйриха.

К величайшему сожалению, дохристианских письменных источников славян не сохранилось. То есть совсем не сохранилось. Никаких. Вообще!

«Велесова книга» и прочие подобные подделки пользуются ажиотажным спросом у оголтелых неоязычников, но всерьез их воспринимать невозможно. Зато предостаточно источников родственных – древнегерманских и древнескандинавских, вполне аутентичных, а главное, родственных: варварская «правда» готов не может быть кардинально противоположной уложениям любого крупного славянского племени, все-таки люди не чужие, да и скандинавы (готская ветвь) нам прямые родичи – надеюсь, ни у кого не возникнет желания отрицать теснейшие связи между Скандинавией и Русью и происхождение Рюрика (Хререка) или Олега (Хельги) из рода Скёльдунгов-данов?

(Одно время было новомодное постперестроечное поветрие – мол, Рюрик вышел из чудом сохранившихся вальхов-кельтов, обитавших где-то неподалеку, но где Русь, а где ближайшие кельты? В Британии-Ирландии? Смешно, но не более того…)

Весьма уважаемый мною писатель Стивен Кинг однажды сказал: «Литературные произведения – это находки, вроде окаменелостей в земле. Рассказы и романы – это не сувенирные футболки или деревянные футболисты. Это реликты, остатки неоткрытого, ранее существовавшего мира. Дело писателя – с помощью инструментов из своего ящика достать их из земли, повредив как можно меньше. Иногда окаменелость маленькая, просто ракушка. Иногда огромная, тиранозавр-рекс со всеми своими гигантскими ребрами и оскаленными зубами. В любом случае – короткий это рассказ или тысячестраничный роман – техника раскопок по сути одна и та же».

Полностью согласен с Кингом: литература подобна археологии, и не владея соответствующим инструментарием автор способен фатально повредить «окаменелость». Рассыпавшуюся в пыль ракушку в музее не выставишь и коллекционеру не продашь, то же самое и с художественным произведением.

Есть только два пути. Первый наиболее прост и незатратен – «напишу так, как я вижу, основываясь на имеющемся запасе знаний». Отсюда и появляются арбалеты в руках древних славян, стремена у кавалерии Юлия Цезаря или танки «Тигр», весело раскатывающие по Украине летом 1941 года.

Автор, пошедший по «незатратному» пути, моментально получит заслуженное – читатели такой роман обфыркают, а критики и рецензенты выскажутся кратко – учи матчасть!

Писатель в таких случаях смертно обижается – почему они обращают внимание на мелочи? Какая разница, были тогда арбалеты или не было их? Роман ведь не про арбалеты!

Разница есть и существенная. Жаль, что не все это понимают. Повторим волшебные слова: Literary credibility. Тот же самый Стивен Кинг, казалось бы, пишет о совершенно невозможных, устрашающе фантастических вещах, но абсолютной «правдивости» повествования он добивается введением в текст бесчисленных достоверных деталей – романы Кинга являются своеобразным путеводителем по США; даже никогда не побывав в Америке, читатель знает, как расплатиться в супермаркете или на автосервисе, какую автобусную компанию выбрать, чтобы съездить в другой город, сколько стоит стол для пинг-понга или стакан виски в баре и так далее, и так далее. Степень достоверности высочайшая, в таких декорация кинговские чудовища тоже начинают восприниматься как реальность – прием не самый хитрый, но действенный…

Путь второй, посложнее: взявшись за интересующую тебя эпоху, вначале собери необходимые сведения. Читая справочные материалы, можно узнать много интересного – оказывается, арбалет изобрели в первой трети II тысячелетия по Рождеству, появлению стремян мы обязаны гуннам, и римские конники эпохи Цезаря или Августа о существовании стремени даже не подозревали, а тяжелый немецкий танк PzKpfw-VI «Тигр» впервые был использован 22 сентября 1942 года на Ленинградском фронте.

Самообразование – великая вещь, текст окажется не только «технически грамотным», в памяти еще отложатся нужные сведения, которые могут быть использованы в будущем.

Вывод прост: голова предназначена не только для того, чтобы в нее есть. Еще в голову можно читать. С пользой для себя и других.

3. Непаханое поле

Зародившийся в девяностые годы странный жанр «Славянское fantasy» теоретически мог занять свою нишу и продолжить позитивное развитие – начинали-то сравнительно неплохо, вспомним хотя бы «Волкодава» М. Семеновой (имеется в виду первая книга, а не бесконечные продолжения). Тогда появился интерес к древнерусской и средневековой экзотике, историко-этнографическая фантастика на время стала популярной, но увы, ажиотажная популярность ее и загубила – уяснив, что на этой тематике можно гарантированно заработать сколько-нибудь немножечко денежек, издатели, равно и авторы, пишущие «так, как они видят», закусив удила ринулись осваивать рынок.

Об этой вакханалии вспоминать тошно. «Историей» в смеси с fantasy и фантастикой занялись все кому ни лень, окончательно дискредитировав идею. Книг, со страниц которых в равных пропорциях стекали кровища, мозги и сперма, все эти «витязи», «богатыри», «колдуны» и почти обязательный «крутой герой», из XX века попавший в прошлое, вызывали только отвращение. Я ничего не имею против fantasy-сериалов, сам грешен, но когда мне предложили заняться кошмарной «Боярской сотней» (справедливости ради скажу, что в этой серии вышло и несколько приличных романов), я категорически отказался – уж лучше Конан-варвар!

Обычные исторические романы тогда не печатали, да и сейчас издатель смотрит на них подозрительно: публике это неинтересно! Должен быть обязательный элемент фантастики! Ну и конечно, лихая амурная история, тот самый «крутой герой» и много-много войны. Такое пипл, может, и схавает, а вот историю обычную – это нет, потребителю такое не нужно. А если и нужно, то тысяче-другой маргиналов, которые массовую литературу не читают, предпочитая кровище-мозгам-сперме что-нибудь более глубокомысленное и вдумчивое. На маргиналах тираж не сделаешь и денег не заработаешь, поэтому и издавать смысла нет…

По-моему, единственным российским автором, сумевшим пробиться на рынок с произведениями чисто историческими, оказалась писательница Елена Хаецкая. И то «Лангедокский цикл» Хаецкой о Крестовом походе против еретиков-альбигойцев в начале XIII века (романы «Симон Отступник», «Дама Тулуза», «Жизнь и смерть Арнаута Каталана») вышли в составе собрания сочинений в пяти томах, вместе с романами fantasy, тоже, между прочим, весьма известными и популярными.

В четвертый том собрания Е.Хаецкой включили роман «Ульфила», напрямую примыкающий к теме нашего разговора: текст посвящен готскому епископу Ульфиле и повествует о событиях IV века по Рождеству. Если я ничего не путаю, это было первое художественное произведение о германских варварах, изданное в современной России и написанное с высокой степенью исторической достоверности.

Да, первое изданное, но не первое созданное – до «Ульфилы» появился «Атаульф», восьмисотстранич-ный роман, написанный Е. Хаецкой в соавторстве с В. Беньковским, – повествование о жизни варварской деревни, расположенной где-то в долине Дуная.

Соавторы перелопатили гору справочной литературы, список источников в конце книги внушает уважение, более тридцати наименований более чем серьезных исследований, долго работали над менталитетом персонажей, попытались реконструировать «национальный характер» отдельных племен – главными героями «Атаульфа» являются остроготы, но рядом живут гепиды, вандалы, лангобарды и другие племена.

О чем этот роман? О жизни варваров, неинтересная «массовому потребителю» бытовуха. Герои ходят на охоту, пашут землю, ссорятся, мирятся, рассказывают саги, ездят в гости к соседям, пируют в бурге с военным вождем, спорят о религии – некоторые из них язычники, а некоторые христиане… Словом, «Атаульф» является классическим историческим романом без «элементов фантастики».

Думаю, нет смысла говорить о том, что написанный десять лет назад роман доселе не издан – кто будет читать эту скукотищу, кому интересны немытые варвары с их примитивными проблемами? Подавайте публике понятную и незамысловатую Дарью Донцову!

Мне же варвары стали очень интересны: «Атаульф» написан отличным языком и с твердым знанием исходного материала. Главное в другом: он рассеивает плотный туман, уже которое десятилетие накрывающий Вселенную варваров, трудами академика Рыбакова и последователей вымаранную из советской историографии – вся роль древнегерманских племен сводилась только к разграблению Рима и причастности к «вандализму».

Досадно видеть, как пропадает богатейший материал, а целая эпоха остается для нас загадкой! Я пробую хоть отчасти закрыть эти пробелы.

* * *

Как говаривал товарищ О. Бендер – я не ангел, у меня нет крыльев. Ошибки могут быть у каждого автора, от неточностей никто не застрахован. Но по крайней мере, я стараюсь следовать вышеизложенным принципам достоверности.

Я предлагаю читателю свою версию англосаксонского эпоса «Беовульф», единственная сохранившаяся рукопись которого датируется приблизительно 1000 годом.

Сама эпопея относится, по мнению большинства специалистов, в концу VII или к первой трети VIII века, следовательно легенда возникла еще раньше – лет на двести-триста. В романе я попробовал описать «Вселенную варваров» как с точки зрения людей «образованных», то есть римлян, так и самих древних германцев. Копался в книжках, словарях. Думал, как могут вести себя люди того времени в той или иной ситуации.

Разумеется, эта «литературная реконструкция» ничуть не претендует на абсолютную истину, да и достигнуть таковой ныне никто не может. Но я очень надеюсь, что читатель отнесется к роману снисходительно: лучше уж попытаться, чем совсем ничего не делать. Критика, исправления и дополнения принимаются с радостью.

И последнее: Ремигий Ланский, более известный как Сен-Реми, покровитель Франции и «апостол варваров», введен в роман намеренно: я сторонник теории нового жанра, «христианской fantasy», отдельные черты которого обозначила Елена Хаецкая. Приведу цитату:

«…Чудесной составляющей сюжета может быть любая святоотеческая история, изложенная опоэтизирование, с приключениями, переживаниями, диалогами – в общем, художественно».

Что я и попытался сделать. Насколько удачно – судить вам.

По моему мнению, fantasy и христианство – две вещи вполне совместимые.