Текст книги "От чужих берегов"

Автор книги: Андрей Круз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

15 апреля, воскресенье, утро. Округ Орандж, Порт-Артур, Техас, США

Сутки пути в компании Сэма. Его старый пикап бодро катил за нами, Сокс сидел в кузове, глазея по сторонам, с развевающимися на ветру ушами, и наш маленький конвой без проблем и каких-либо приключений проскочил через половину штата Техас почти до самого города Порт-Артур. Пейзаж менялся на глазах, сухая прерия уступила место болотам и бесконечным зарослям кустарника и деревьев, похожих на кустарник. Стало немного прохладней, а потом и запах болота понемногу примешался к свежему ветерку. Тут вся береговая линия – сплошное болото, если верить картам. А чего им не верить, к слову?

Ветерок, кстати, был довольно чувствительный, а наступившее утро, к нашему удивлению, не было солнечным, что для этих краев куда как не характерно. Пасмурно стало и серо, отчего пустынный пейзаж понемногу действовал на нервы. Странно, только когда солнце ушло, я понял, что оно и было тем единственным, что еще как-то скрашивало окружающую действительность. А теперь, когда серое небо, сплошь затянутое облаками, нависло над головой, все словно встало на свои места – мир показал свое настоящее лицо.

К нашему счастью, Сэм хорошо знал здешние места, и по его совету маршрут мы изменили, удлинив почти на сто километров, зато взамен мы получили тихое место для ночевки, а наутро – перспективу скрытного подхода к самому порту. И этой перспективой воспользовались, остановившись за скоплением кустов на пропахшем нефтью радужном болоте почти на берегу реки Джеймс, поразившей меня удивительно мутной водой. Казалось, что это и не вода вовсе, а просто такая жидкая глина.

– В Порт-Артуре, парень, мало того что нефтяные терминалы, так еще и два нефтеперерабатывающих завода,– объяснил Сэм.– Прямо в самом порту. Даже три, если считать завод в Бимоне, который с Порт-Артуром одно целое. И еще там нефтехимический комбинат компании БАСФ, то есть для злых людей приманка. Вон они, видишь?

Действительно, весь противоположный берег реки состоял из бесконечного скопления каких-то резервуаров, труб, промышленных зданий, трубопроводов, причалов, и среди всей этой бесконечной промышленной помойки каким-то образом умудрился втиснуться маленький городок. Еще один, совсем крошечный, притулился к огромному разводному мосту с нашей стороны, и что происходило в нем, нам пока разглядеть не удалось, хоть и пытались. На первый взгляд он словно вымер – ни людей, ни мертвяков.

– Вижу,– кивнул я, указав рукой на воду в болотах.– Тут вообще все нефтью загажено.

– Раньше было хуже,– пожал плечами Сэм.

– А вот там что, в бухте? – спросил я, указав рукой.

Примерно в паре километров от нас река растекалась в довольно просторный плес, посреди которого настоящими островами стояли пришвартованные друг к другу грузовые и пассажирские суда, не слишком новые на вид. Виднелось и нечто вроде пары небольших военных кораблей размером с тральщик, наверное.

– Там уже Бимон, его отсюда не видно,– ответил Сэм.

– Бимон?

– Ну городок такой,– пояснил он,– а смотришь ты на суда Резервного флота.

– Это что такое? – не понял я.

– На случай войны или еще чего-то принято хранить целую прорву старых судов, которые должны быть введены в строй в срок от месяца до четырех. Танкеры, сухогрузы, военные… здесь даже авианосец «Орискани» стоял, но слышал, что его утопили.

– С чего это? – поразился я.

– Отогнали в залив и утопили, сделали аттракцион для ныряльщиков, да, сэр. По радио слышал.

Самый настоящий авианосец здесь был. Обалдеть. Вот бы нам на такой – и на нем до Питера, например. А оттуда до Москвы самолетом. С палубы. А потом на банановый остров, где ни зомби, ни бандитов, одни пальмы и девушки в травяных юбочках. Хотя нет, мне за этих девушек-топлес жена башку снесет, можно их не так откровенно одеть.

– Ты слушал радио? – удивился я.

– А что мне оставалось делать? – усмехнулся Сэм.– Я даже думал купить телевизор последние лет десять, но как-то все забывал.

На палубе судов видно было какое-то движение. Точнее, даже не «какое-то», а самое обычное – там люди ходили. Только сами суда меня совсем не вдохновляли: тут последнему дураку было понятно, что они в рейс не собираются. А люди там, похоже, живут. А почему бы и нет? Безопасно, ни зомби, ни банды не доберутся, места на кораблях много, крыс быть не должно, если эти суда уже десятки лет на консервации. Откуда там крысам браться? И судов там… да не меньше двадцати, как мне кажется. Собраны по пять в эдакие стоящие на якоре острова. Разумно… Да там вообще обжились, вон уже белье на веревках сохнет и дети играют на корме большого сухогруза. В баскетбол. И там, похоже, сетка натянута, чтобы мяч не улетал в воду. Точно обжились.

От противоположного берега отвалил довольно большой катер, который быстро пошел в сторону «плавучих островов». Я присмотрелся к нему и обнаружил с десяток вооруженных людей в пустынном камуфляже, сидящих вдоль бортов. Катер быстро добрался до борта серого военного корабля, пришвартовался возле опущенного с борта трапа. Там же, на палубе, стояло еще несколько людей в похожей форме. Люди из катера поднялись на борт, а люди с палубы спустились в катер, который сразу отвалил и направился к берегу. Похоже, что идет смена то ли караула, то ли какого-то другого наряда.

– Я не вижу судов, готовых к выходу,– сказал Сэм.– Я вообще не вижу судов в реке, если не считать вон тех двух танкеров. Но они точно никуда не пойдут, да, сэр.

– Почему?

– Видишь, как низко сидят? Значит, они с грузом. А кто отпустит танкер с грузом сейчас?

– Логично,– вынужден был согласиться я.

Я бы точно не отпустил. Сколько там нефти в этом танкере? Десять тысяч тонн? Двадцать? Не разбираюсь я в этом, но точно знаю, что очень много. Плюс хранилища на берегу, переработка… Эти ребята теперь просто властители мира. Остается выяснить, как властители относятся к случайным визитерам. И выяснить это было бы неплохо как-нибудь с безопасного расстояния, не подходя слишком близко. Об этом я сказал Сэму, на что он ответил:

– Придется ехать в Бридж-Сити, путь на ту сторону всего один. И по берегу туда не проедешь – тут сплошные отстойники и байю [5]5
  Байю – болота-плавни, обычны для побережья Техаса и Луизианы, откуда и пошло название.


[Закрыть].

Я глянул на карту. Да, так и выходило. Порт-Артур, в сущности, превратился в настоящий остров. Окруженный широченной рекой и не менее широкими судоходными каналами, он был защищен со всех сторон, кроме того самого Бимона, но, для того, чтобы подъехать с той стороны, надо было насквозь проскочить через этот самый Бимон. И как мне кажется, те люди, что окопались в Порт-Артуре, именно это направление должны были прикрыть лучше всего. Я бы на их месте так и поступил.

Да и за самим Бимоном имелись каналы, так что подъезд с той стороны выглядел если не сомнительно, то, по крайней мере, полным всяких непредсказуемых моментов.

А вот со стороны Бридж-Сити в Порт-Артур вели два невероятной длины и высоты моста, каждый на две полосы автомобильного движения. Собственно говоря, этот самый мост, наверное, и название городку дал. Чтобы проехать к мосту, надо было тоже проскочить город насквозь, а дальше оказаться на узкой дамбе, с которой, случись попасть в неприятности, уже никуда не денешься, но все же с этого направления можно было ехать с предварительной разведкой. Были открытые пространства, и было где засесть с биноклем и понаблюдать. А это уже большое дело по нынешним временам.

– Попробуем доехать до моста? – спросил я и повернулся к Дрике, сидящей в кабине с Тигром на коленях и гоняющей в режиме сканирования нашу полуигрушечную рацию.– Есть что-нибудь?

– Есть какие-то разговоры, на нескольких каналах,– кивнула она.

– Дай послушать,– протянул я руку.

Действительно, болтовня в эфире была. Похоже, говорили как раз на судах в заливе реки, где образовался импровизированный город. Какого-то «военного» обмена слышно не было – или просто дисциплину связи блюли, или говорить им было не о чем. Если местное воинство охраняет периметр и имущество внутри него, то у них уже давно все обязанности распределены, боевые расписания составлены, и болтать особо не о чем. Вот и молчат.

– Ну что, попытаемся связаться? – озадачился я.

Мне никак не удавалось определиться с решением, что же лучше: подкатить сначала к мосту и глянуть на него издалека или все же сначала попробовать установить связь? Решающую гирю на весы моих сомнений бросил Сэм, сказав:

– Я все же глянул бы сначала. Издалека и аккуратно.

– Фейс-контроль? – спросила Дрика.

– Вроде того, дочка,– подтвердил Сэм.– Хотя бы убедиться, что пост на мосту, если такой есть, стоит спиной к Порт-Артуру, а не наоборот.

Это да, все может быть. Пост быть должен – нет места удобней и безопасней, чем баррикада, устроенная на середине моста, висящего на огромной высоте. Подход к ней сперва по дамбе, потом по самому длиннющему мосту, и никак иначе. Но кто там сидит и зачем – лучше глянуть заранее. Сейчас на все лучше смотреть заранее.

Развернувшись, мы неторопливо поехали в обратном направлении, потому что вынуждены были огибать по часовой стрелке огромное болото, временами превращавшееся в настоящее озеро.

Пейзаж оставлял очень странное впечатление. Куда ни глянь – везде можно было увидеть возвышавшиеся над деревьями гигантские нефтяные танки, заводские корпуса, трубы и градирни, с другой стороны – фермы, затерявшиеся среди деревьев. Ближе к городку – вполне приличные дома с бассейнами, в которых явно должны были жить если не богачи, то те, кого относят к «верхнему среднему классу». Такие дома обычно в других местах привычно видеть, не среди индустриального пейзажа и гниловатых болот. Хотя где-то управление окружающих заводов тоже должно жить, верно? Должно было жить, если точнее. Пока ни одной по-настоящему живой души на глаза нам не попалось.

Граница городка не ощутилась: не было ни высотных домов, ни многоэтажек – ничего. Разве что дома стали чуть попроще, чем за городской чертой, и сбились немного теснее, но все равно застройка была куда как просторной. Проскочили пару магазинов, какое-то странное длинное здание с галереями и колоннами, заправки – людей не было. Зато были уже привычные зомби, давно превратившиеся в естественную часть городского пейзажа. Все больше неактивные, валяющиеся на земле или сидящие под стенами. На шум моторов реагировали вяло, хотя некоторые все же поднимались на ноги и тупо брели следом.

– Здесь вообще защищаться невозможно было бы, хуже, чем в Юме,– сказал я, разглядывая пейзаж за зарешеченным окном фургона.

– Почему? – спросила Дрика.

– Ни одну улицу перекрыть невозможно – все очень просторно, между участками даже заборов нет.

– Да? – чуть озадаченно переспросила она.

– Юма так и накрылась,– высказал я свое мнение.– Там вроде военные с полицией пытались что-то делать, но тоже самый глухой переулок шириной в главную улицу большого города. Банально не хватило сил перекрыть каждую дыру: мертвецы лезли отовсюду.

– Наверное,– кивнула она, подумав.– Я когда убегать собиралась из дома, еще думала, что нет ни одного места, к которому нельзя подойти сразу со всех сторон. У нас в городе такого не было.

– И в Амстердаме был, и видел другие подобные города. Все очень-очень тесно,– прокомментировал я.– При желании можно перекрыть все подступы. А учитывая количество каналов, то вообще прибрежный район можно изолировать начисто.

Не стал я добавлять, что из таких мест, если подступы перекрыли мертвецы, зато и не выбраться. Теснота тоже в обе стороны работает. Но у Дрики в Амстердаме оставалась мать, от которой ни слуху ни духу, так что лучше я не буду развеивать надежды.

Мысли сразу перескочили на моих. Они не в Москве, они в крепком каменном доме за ее пределами, вооруженные, запасшиеся едой, но… Но с тех пор как Интернет перестал функционировать, связи с ними не было. Вся надежда теперь на брата жены, который там вроде как за главнокомандующего оставался. Или, может быть, они уже дом покинули? Под Москвой военных хватает, еще тогда, когда экран моего лэптопа показывал страницы новостных сайтов, я узнавал, что многие из них принимали к себе людей. Я бы все же попытался в таком местечке пристроиться. Хотя… на каких еще условиях, тоже вопрос.

По крайней мере, мои начали готовиться к обороне сразу же, как только началось… хотя какое там «сразу же»? Готовиться мы начали тогда, когда я решил получить разрешение на покупку гладкоствольного оружия. Сходил, куда полагается, и через две недели вышел из магазина на Ленинском проспекте с помповиком «моссберг» в чехле и несколькими коробками патронов в сумке. А потом, еще через пару недель,– со вторым дробовиком, уже самозарядным. Именно тогда я стал готовиться, причем сразу ко всему, что может случиться. Есть оружие, умеешь стрелять, научил стрелять своих – и ты уже готов к каким-то большим проблемам, не суть важно каким.

Можно говорить что угодно, аргументировать как угодно свое нежелание и неумение владеть оружием, но, когда дело доходит до необходимости защищаться – вся эта болтовня облетит ненужной и глупой шелухой. Ни милиция, ни военные, ни МЧС, и никто другой не смогут вовремя добраться до каждой квартиры, помочь каждому, эвакуировать каждого и каждого же защитить. Если ты боец и тебе есть чем драться – ты не только защитишь себя, ты еще и другим способен помочь. Если же ты не можешь этого делать, несмотря на возраст, да и хотя бы по половым признакам должен мочь,– ты груз. Обуза, если говорить прямо. Из-за таких, как ты, не спасут какого-то старика, инвалида, женщину, ребенка – тех, кого действительно надо спасать. Ты своей беспомощной рыхлой тушей еще немного пригрузишь и без того глубоко сидящую лодку спасателей, добавишь веса в тот груз, который они должны дотащить до безопасного места.

Две недели хождений. Не купи себе новый мобильный или нетбук, в котором ты будешь гонять эльфа по сети не только дома, но и где попало, зарабатывая уровни и окончательно теряя мозговую связь с реальностью,– купи ружье: это ведь сопоставимые затраты. Научись стрелять. Защити тех, кого должен защитить, наверняка ведь такие есть у каждого. У кого семья, у кого родители, у кого друзья и родственники. Сделай что-то такое, что должен сделать мужчина. Или ты… эльф, наверное. Восьмидесятого уровня.

В таких размышлениях, сам того не заметив, проскочил до поворота на дамбу, попутно сбив фургоном мертвую собаку, подвернувшуюся под колеса. Ее туша прогрохотала под днищем, заставив немного подпрыгнуть и качнуться тяжелую машину, а затем ее еще пикап Сэма переехал. Должно хватить – одной зловредной тварью в этом мире меньше.

Сразу за поворотом обнаружились первые признаки присутствия организованных людей в окрестностях. Большой рекламный щит непонятно чего был обклеен кое-как белой синтетической тканью, а на ней несмываемой краской написано: «В Порт-Артур. Держись правее, мост слева закрыт для движения». Отлично, по крайней мере, это доказывает, что здесь действительно не анархия.

По правую руку остались сгоревшие останки бензоколонки «Шелл», затем мы увидели большое здание с выбитыми витринами, возле которого скопилось, сидя под стенами, немало мертвяков – местный «Уолл-Март». Затем дорогу с двух сторон стиснули байю, и она превратилась в дамбу, причем большая красная стрелка опять настойчиво направила нас на правую сторону, по которой мы и ехали.

– Притормози в том месте, где дорога раздваивается,– сказал в рацию Сэм.– Присмотримся к тому, что там впереди.

– Хорошо.

Так и сделали, прижались к обочине, не доезжая метров пятьсот до подъема на мост. Выбрались из машин, взялись за бинокль. Мелькнула у меня мысль понаблюдать в винтовочный прицел, он все же десятикратный, но потом я спохватился – а если за нами с моста наблюдает снайпер или кто-то за крупнокалиберным пулеметом, как он поймет такие мои действия? И решил глупостей не делать. Мудрое решение, как мне самому показалось.

– Держи,– сказал Сэм, передавая мне бинокль.– Они всерьез укрепились. Левый мост перекрыт, на правом есть проезд.

– Точно,– сказал я, разглядывая вполне серьезную баррикаду из бетонных блоков и бесчисленных витков колючей спирали.

Прямо за ней виднелись угловатые очертания верхней части корпусов двух БМП «брэдли», уставивших в нашу сторону длинные тонкие жала своих автоматических пушек. В самой стене укрепления тоже виднелись бойницы, и что в них стояло, мне было не разглядеть. Но наверняка ничего хорошего для нас, случись нам вести себя неправильно.

Баррикада была разделена пополам проездом, перегороженным шлагбаумом, и прямо на бетонной стене были намалеваны две ярко-красные стрелки, указывавшие на этот проход. Ну что, по нынешним временам даже гостеприимно выглядит.

– Думаю, что ехать нам надо сразу всем,– сказал я по некотором размышлении.– Все равно, если они что-то плохое планируют, нам даже сейчас деваться некуда. Здесь непростреливаемых зон нет, разве что склон насыпи, но тогда придется под этим склоном жить оставаться – ни по болоту, ни как еще отсюда не выберешься.

– Болото тоже патрулируется,– добавил к моей речи Сэм, указав на небольшой катер, медленно идущий поодаль от нас, в километре примерно.

Я посмотрел на него в бинокль и обнаружил вполне серьезного вида «пибер», патрульный катер вроде тех, на котором плыли по Меконгу герои фильма «Апокалипсис сегодня». Да, у этих ребят все серьезно, не шутки шутят,– лучше не нарываться.

– Тогда поехали, чего ждем?

Остановили нас перед баррикадой самым простым способом – не поднимая шлагбаума. Мы прекрасно видели вооруженных людей, разглядывавших нас через бойницы, затем четверо с автоматами вышли на дорогу, неторопливо, спокойно, давая нам возможность ощутить себя сидящими под прицелами сразу двух крупнокалиберных пулеметов, которые могли нас с такого расстояния на молекулы разложить, случись нам дать повод. Но мы его старательно не давали – не дергались, руки держали на виду.

Человек в камуфляже и со знаками различия сержанта, которого старательно прикрывал напарник, заглянул в окно фургона, уставившись сперва на меня, а затем на Дрику глазами за слегка желтоватыми защитными очками, вторая пара подошла к пикапу Сэма.

– Оставьте оружие в машине и выходите наружу,– сказал «наш» сержант.

– Все оружие? – глуповато уточнил я.

– Все,– спокойно ответил он.– Ничего с ним не случится, и нападать здесь на вас некому. Мы досмотрим машины, потом запустим вас за ограждение.

Мне осталось только кивнуть и выбраться наружу, вытащив из кобуры «зиг» и из второй – револьвер.

– Патроны выкладывать? – уточнил я.

– Нет, не надо,– покачал головой тот.– Могу я просто обыскать вас?

Если я скажу «нет», он, разумеется, и обыскивать не станет. Такая мысль, мелькнув, было рассмешила меня, но затем подумалось, что, может, и не станет. Просто пошлет куда подальше, предлагая очистить территорию, а может, и пулеметчикам рукой махнет.

К удивлению моему, из-за баррикады показалась молодая женщина в мешковатом камуфляже и с кобурой на поясе, натягивающая на ходу белые шелковые перчатки, такие, в каких обычно в аэропортах досматривают «звенящих» пассажиров. Ну ты гля, у них тут все цивилизованно. Женщина подошла к Дрике, стоявшей рядом со мной, и быстро и очень сноровисто обыскала ее, не поленившись заглянуть даже в каждый подсумок подвесной. Сержант провел точно такие же манипуляции со мной.

Еще один боец забрался в фургон, что-то сказав при этом Тигру, и быстро выбрался наружу, покачав головой и сказав:

– Никого.

– Принял,– ответил ему обыскивавший меня, затем обратился уже ко мне: – Хотите заехать за ограду?

– Да, наверное,– немного растерялся я от такой постановки вопроса.– А там будет кто-нибудь, у кого можно вызнать обстановку?

– Будет,– кивнул сержант.– Но сначала вам надо ответить на несколько вопросов.

– Хорошо.

– Проезжайте.

Шлагбаум поднялся, я тронул «экспресс» с места, втискивая его в импровизированные ворота.

Далеко проехать не удалось. Тыл первой линии обороны был огорожен легкими полицейскими барьерами, за ним метров на пятьдесят протянулось свободное пространство, ограниченное знаком «стоп» и опять же барьерами. По левой полосе движения в рядок вытянулось множество жилых трейлеров, причем совершенно одинаковых с виду, установленных вплотную друг к другу. За барьером стояли еще два человека с оружием, один из которых указал мне жестом на первый фургон, на котором висела табличка с надписью «Интервью переселенцев».

15 апреля, воскресенье, день. Округ Орандж, Порт-Артур, Техас, США

«Интервью» длилось недолго. Три человека, включая одного военного, быстро потеряли к нам сколь-нибудь серьезный интерес, узнав, что мы не собираемся осесть в Порт-Артуре, и даже серьезно этому удивились. Нас лишь опросили по поводу того, что и где мы видели, не натыкались ли на банды или скопления мертвяков, после чего список вопросов с их стороны иссяк.

– Вообще-то у нас самое безопасное место во всем штате,– пояснил один из них, толстый маленький человечек в больших очках,– и нефти здесь на несколько веков, так что у нас есть возможность выбирать, кого принимать в общину, а кого отправлять дальше искать счастья в другом месте.

– Это понятно,– согласился я.– Но вообще мы ищем какое-нибудь судно, идущее в сторону Европы.

Такое заявление произвело такой эффект, словно я пообещал им, что через час произойдет второе пришествие и я готов поставить на это как минимум свою машину и честь Дрики.

– Когда все началось, здесь были только танкеры,– сказал военный, высокий, тощий, с рыжими волосами и веснушчатым лицом.– Поэтому их никто никуда не отпустил. Команды остались в Порт-Артуре.

– Я же говорил тебе,– добавил к этому Сэм.

Дрика заметно помрачнела, даже губу закусила.

– А связь с другими портами у вас есть? – с надеждой спросил я.

– Есть, но такие сведения мы не собирали,– ответил военный.

– А нельзя… того, собрать такие сведения? – поинтересовался Сэм.

– Ну в принципе нетрудно…– заметно озадачился военный.– Узел дальней связи у нас в городе, я как раз туда поеду через час. Могу попытаться уточнить в порядке любезности. Все же не каждый день здесь появляются люди, собравшиеся через Атлантику.

– А попросить кого-нибудь уточнить? – обернулся к нему третий собеседник, высокий и бородатый, до того все время молчавший.

– Нельзя, есть порядок доступа к связи,– отрезал вояка.– Но уточнить попробую, связь кое с кем есть.

На этом «интервью» и закончилось. Нас выпустили из трейлера, предложив оружие в руки не брать и никуда за пределы барьеров не уходить, и предоставили самим себе. Примерно через час военный вышел, кивнув нам – мол, «помню, не забыл»,– завел зеленый «матт» с белыми цифрами на бортах и умчался в сторону города. А к нам вышел высокий бородач, предложив каждому по банке холодного пива. Отказываться мы не стали.

– Все равно с такой дозы вы даже под определение «вождение под воздействием» не попадаете,– усмехнулся он.

– А что, есть кому проверить? – уточнил Сэм.

– Нет, но сознавать, что ты все делаешь правильно, все рано приятно. Наверное,– улыбнулся уже шире собеседник.

– За «приятность»,– поднял я банку, чокнувшись с ним.

– Надеетесь, что суда все же будут? – спросил тот.

– А на что нам еще надеяться? – пожал я плечами.– Нам надо перебраться через речку любыми путями. Все равно какими, но надо – нет выбора.

– Думаю, что судов не будет,– сказал он.– Скорее, вы сами добудете какую-нибудь яхту и доплывете. Умеете ходить под парусом?

– Никогда в жизни не пробовал,– покачал я головой.– Проще самому утопиться – меньше мучиться буду.

– А я люблю паруса, у меня даже лодка стоит в Галвестоне,– сказал бородатый как-то мечтательно, а затем добавил: – Но маленькая лодка, на такой я бы через Атлантику идти не решился.

– А каких-нибудь траулеров с большим запасом хода в Галвестоне не стоит? – спросил Сэм.

– Стоят наверняка, что-то вроде яхт-траулеров. Да и в других портах полно рыбацких судов. Но только в них наверняка ни капли топлива,– ответил тот.– И бензин, и дизельное топливо становятся на вес золота, люди сливают все, до чего могут дотянуться. И ни за что не станут делиться – скорее предложат оставаться жить с ними.

– Мы могли бы поменять топливо на оружие, например,– сказал я.– Мы специально везем с собой несколько винтовок и пистолетов на обмен.

– В Техасе не стоит даже пытаться,– как-то грустно усмехнулся он.– Здесь много оружия, никакая винтовка не стоит такой прорвы топлива. Вам никто не поменяет. Даже здесь, в Порт-Артуре, где нефти с бензином целый океан. Максимум вам сменяют автомат на пару канистр, не больше. Даже если бы Атлантика была заасфальтирована, вам все равно не хватило бы этого, чтобы доехать на машине.

– Хватило бы,– мечтательно и грустно вздохнула Дрика.

– Только она не заасфальтирована,– ответил бородатый.

Как ни странно, он меня даже не расстроил. Что-то подобное я уже предполагал раньше. Пока ехал сюда, было время поразмышлять, и многие вещи в процессе этого самого размышления уже начинали выглядеть по-другому. И когда я в первый раз сам себя спросил о том, поменял бы я несколько тонн топлива для того же траулера, о котором говорили Дрика и Сэм, на несколько автоматов, то ответ пришел сразу: нет. Потому что я вообще не видел невооруженных людей в этих краях. Тут и так было полно оружия, и еще военных складов хватало. А горючее становится «вечной ценностью», потребность в нем не исчезнет никогда.

А вот Сэм, похоже, озадачился. Когда он говорил о Флориде, то подразумевал наверняка заправленные под крышку траулеры, а вовсе не стоящие с пустыми танками. Такая мысль ему в голову не пришла. Да и мне пришла не сразу, если честно, и гнал я ее от себя очень упорно, да вот не гналась она никак.

Дальше разговор пошел ни о чем. Точнее – ни о чем жизненно важном. Бородатый рассказал, что в начале Катастрофы множество военных кинули на охрану собственности нефтяных компаний. Сначала просто потому, что они в Техасе всем заправляют и могут себе такое позволить, а затем стало ясно, что важнее объектов и нет. О компаниях, которые больше себя никак не проявляли, забыли очень быстро, а место оказалось востребованным даже среди беженцев из других городков. Поэтому население Порт-Артура, тоже успевшего пострадать от эпидемии зомби, почти восстановилось в численности в настоящее время, вобрав в себя уцелевших из Бимона, Бридж-Сити и еще десятков мест.

Попыток отбить нефтяные запасы здесь не было, преимущество обороняющихся в силах было заметно сразу, никто не рисковал, хотя рассказы о немалых по численности кочующих и оседлых бандах уже досюда доходили. И рассказы были подчас такими, что даже сомнения вызывали.

– Ты про «зетас» слышал? – спросил у Сэма так и не представившийся бородач.

– Сообщество убийц с той стороны границы? – переспросил Сэм.

– Те самые,– подтвердил собеседник.– Они устраивают большие набеги на приграничные области… нет, не так, они уже хозяйничают в приграничных, а с набегами заходят намного дальше. И похоже, что там не только бандиты.

– А кто еще? – спросил я.

– Мексиканских военных видели с ними точно. С броней, в основном легкой, минометами, в общем, все очень серьезно.

Кто бы этому удивлялся? Мексиканцы вообще никогда не считали Техас американским. Отнятый во время войны, он оставался для них исконной и стопроцентно собственной территорией. Равно как и Калифорния, и многие другие земли. Мексика развалилась, как и все другие страны, но мысль о том, что теперь можно совершенно заслуженно и справедливо грабить северного соседа, недавно еще столь грозного, наверняка должна была посетить многие горячие головы с той стороны. И посетила, судя по рассказам.

– И чего они добиваются?

– Похоже, тоже претендуют на запасы нефти. Те, которые ближе к границе. Еще взорвали несколько дамб, выпустив всю воду, которая раньше отводилась на орошение, на свою сторону.

Тоже момент интересный, о нем не мешало бы задуматься «хозяевам воды» из Юмы. Вся вода из полноводной Колорадо разбирается на американской территории настолько, что до Мексики доходит лишь жалкий ручеек. Американские фермеры заливают свои поля на два метра в год, если все посчитать в совокупности, снимая невиданные урожаи на прежде засушливых землях. А вот мексиканцы такой возможности лишены: географически не они первые у водоразборной колонки, им уже по остаточному принципу достается. И есть вероятность, что они могут заявиться с грузовиком динамита к самой дамбе – там от границы совсем недалеко, и сорока миль нет, насколько я помню. И ведь слова не скажешь, во всем этом есть какая-то примитивная и самая настоящая справедливость. А ведь в тех краях армии толком и не было, подразделение армии мексиканской, которую недавно еще никто всерьез не воспринимал, становится великой силой.

Потом разговор как-то увял, мы стояли у перил моста, глазея на воду, болота. Сокса совсем растащило на жаре, и он забился под грузовик, где валялся на боку, вывалив язык.

Разглядел я и мост соседний, «не проездной», почти полностью заставленный трейлерами, военными машинами, и даже минометы там виднелись. А что, самая высокая точка окрестностей, под этим мостом огромные танкеры проходят без проблем. Прошли вон до причалов – и больше никуда не идут, приехали типа.

– А откуда столько одинаковых трейлеров? – спросил я у вновь появившегося на улице бородача.

– С мобилизационных складов,– ответил тот.– На случай всяких бедствий их хранятся сотни. Этим уже лет по двадцать. Если хотите, можете здесь переночевать – выделим вам парочку под ночлег, никаких проблем. В них довольно уютно, вам понравится.

– Посмотрим,– пожал я плечами.– Нам для начала надо определиться, что делать дальше.

Прошло еще сколько-то времени, и на дороге показался быстро приближающийся маленький джип – тот самый «матт», на котором уехал рыжий офицер. И когда машина приблизилась, мы увидели его самого, да еще в компании солдата и какого-то гражданского, которые сразу побежали к одному из трейлеров, едва машина остановилась. А офицер скорым шагом направился к нам, замершим словно в ожидании приговора.

– Есть судно, контейнеровоз, которое скоро уйдет в Роттердам,– сказал он, едва успев к нам приблизится.– Может быть, завтра, а может, и послезавтра. У них был какой-то полезный груз, который они поменяли на полную заправку. Контейнеровоз «Алисия», ходит под панамским флагом.

– Откуда он уходит? – буквально подскочил я на месте.

– Есть проблема. Это в Хьюстоне,– ответил офицер.– Город забит бродячими мертвецами.

– Какой причал? – спросил Сэм и добавил: – Я работал в порту Хьюстона, знаю там все.

– Номера не знаю – те причалы, что на Барбурз Кат бульваре. Там люди. Ну и на всех нефтебазах тоже люди, еще с самого начала.