Текст книги "Выживатель"

Автор книги: Андрей Круз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Это Рэй, кстати, организовывал команды, которые высаживались на станции. Говорит, что если бы я тогда бизнес не бросил, то командовал бы сейчас не группой спасателей, а всей службой. Может, и так.

Ну да ладно, я и так начну, мне нормально. Тем более что в этом все же есть та самая справедливость, о которой я уже сказал: спасли меня, теперь спасаю я. Людей нужно много, их не хватает, а уцелело мало. Бреммер планирует кроме Тринидада и Кюрасао занять еще и соседние острова, и на последующие времена у него планы есть, он их не скрывает, так что работа у меня хорошая, правильная. Я с такой людям могу в глаза смотреть прямо, а то как-то даже неловко получилось – везде беда, а я ее с самого начала на лодке пересидел. Кстати, таких яхтсменов подошло к островам не так уж и мало, не один я такой сообразительный – карантин на борту держать, а дальше радио дело сделало, как только начало вещать. Где мы его впервые услышали? Да почти сразу, только от Испании отошли. После чего уверились, что Рэй нам правильно направление задал.

Точно, вон она, станция, увидел теперь. Чего там только не намешано, на земле, а над всем этим две огромные градирни возвышаются. Или это не градирни? И какая-то жизнь на станции видна, вон белый пикап по территории едет, вон еще грузовик какой-то… и люди возле него, стоят, разговаривают вроде. Нет, на нас уставились, один даже рукой вертолету помахал.

А вот в Майами ночной кошмар. В прямом смысле ночной, психи по ночам активней, но и днем уже так, как раньше, не прячутся, к слову. Они вообще постоянно меняются, причем так, что это настораживает все больше и больше, черт знает, куда это все ведет и куда выведет. Погиб город Майами одним из первых в этих краях. Флорида вообще место нехорошее при всяких катастрофах – тесно в ней, людей очень много, при этом много пенсионеров, и все дороги болотами зажаты, а без дорог и не проедешь никуда толком, вот и началось здесь в полной мере. Хотя, говорят, из самого Майами до сих пор выживших вертолетами вывозят, то тут снимут с какой-нибудь крыши, то там.

– У меня чай, не хочешь? – Крепкий парень с короткой стрижкой и светло-оливковой кожей показал мне ярко-красный термос.

Это Луис Ортега, он как раз из Майами, служил в полицейском SWAT. Его с обязательной прививкой банально пропустили, он тогда в отпуске был, когда начали их всех колоть, а затем он ногу вывихнул и оказался в постели, не ходил на службу. Когда началось – просто прятался, днем таская продукты из магазинчика напротив и по ночам стараясь не издавать ни единого звука, до тех пор, пока не услышал передачу с Ки-Уэст. Добрался до побережья, дождался спасательного судна, просигналил красной ракетой, уцелел. Про семью свою ничего не знает, у него родители и сестра в Форт-Лодердейле жили, связаться с ними так и не удалось. Погибли, скорее всего.

– Спасибо, я сейчас лучше кофе, все никак проснуться не могу, – покачал я головой.

Это он уже мои привычки выучил – я и сам не знаю, что люблю больше, чай или кофе. То одно пью, то другое.

Справа от Луиса сидят двое: Ричи и Джордж, оба из Техаса. Ричи до недавнего времени в береговой охране служил, у стыка американского куска берега и мексиканского, на время эпидемии ушел в отпуск – на охоту поехал, на восток штата, к Джорджу. С семьей, к его счастью. Обязательные прививки пропустил, а Джорджу они обязательными не были. Переждали все в тихом месте, стреляя кабанов у кукурузного поля и ими же питаясь, затем, как и все, услышали радио. Там с парома вещали, который к побережью подошел. Добрались до Галвестона, оттуда угнали парусную лодку, выбрались к парому. Теперь они так парой все больше держатся.

Про Рика я уже сказал – просто спортсмен. Вот и вся группа, собственно говоря. Пятерка везучих, если меня не считать. Или недоверчивых, предпочитавших подождать, а не бросаться сразу за обещанной правительством помощью. Недоверчивые, наверное, все же чаще выживают. И те, кто с ними. Хотя у Рика погибли мать и его девушка. Отец давно ушел, так что про его судьбу он ничего не знает и знать не хочет. Рик до Ки-Уэста на небольшой парусной яхте дошел, под парусом он тоже ходить умеет, правда, не совсем лодочным – он еще и виндсерфингом занимался. Но разобрался, что на лодке к чему, хоть, говорит, пару раз чудом не перевернулся.

Побережье Флориды почти прямое, линейный ориентир, можно сказать, вертолет вдоль него так и чешет. Все тихо сидят, разве что Марк время от времени входит в роль экскурсовода и то одно покажет, то другое.

Так, легкий крен, доворот влево – вертолет пошел на город. Это тоже правило – раз летишь, то лети там, где могут выжить люди. Заблокированные люди, а это как раз про города сказано, выживших находят постоянно.

– Над Майами-Бич пойдем, все смотрим вниз и в стороны, – скомандовал Марк. – Особое внимание на крыши, почти всех живых забираем с крыш.

Нет, не хотел бы я во Флориде беду встретить. Бывал здесь раньше не раз, поэтому и не хотел бы. Несмотря на то, что с оружием у людей здесь все в порядке, законы-то в штате как раз отличные, но вот природа вместе с географией под него бомбу подложили. Но опять, водой можно было уходить и на воде прятаться.

Так сверху смотришь – и вроде даже все нормально выглядит, даже пожары давно уже все догорели. Только потом начинаешь цепляться глазом за странное что-то, что ты даже не сразу замечаешь. И только позже доходит – по дорогам ничего не едет. Машин много, местами они в бесконечных пробках стоят, но именно стоят. Никакого движения внизу, вообще. Мертвая земля. И психи в это время где-то в тени прячутся, если нет близкой приманки, так что даже их не разглядишь. Другое дело, доведись сесть на вынужденную… нет, не надо нам такого удовольствия, это точно.

Слева город, огромный и мертвый, справа, через пролив или канал, не знаю как назвать правильно – «пляжи», то есть намытые острова, вытянувшиеся вдоль всего берега. На них как раз и расположены все городки Флориды с приставкой «Бич» в названии. Под нами сейчас Майами-Бич – пышное до недавнего времени место, туристическая Мекка. Был там тоже, не могу сказать, что сильно восхитился – машинка по откачке денег из туристов, не более. Если бы не Янина и не Ярек, то в жизни бы туда не поперся. Впрочем, когда уезжали, у них тоже былой энтузиазм поутих.

Марины с яхтами, мосты, слева обычные жилые дома, справа, у waterfront – башни отелей и ресортов. Это сюда полюбили переселяться особенно патриотичные российские политики в последние годы, душа за родину из этих мест болит особенно сильно, наверное. Болела, точнее, отболела уже.

Пусто, пусто, пусто. Нет, вон какая-то толпа небольшая бежит по тротуару, явно стараясь держаться в тени. В бинокль глянул – психи, только они так характерно двигаются, рывками, постоянно замирая и оглядываясь. Да и вообще по всему видно – в рванине, в руках у кого что. И цвет кожи… это уже не грязь, это что-то другое, на них кожа теперь прямо слоновья нарастать начала, говорят. Я надеялся, что они от своего дерьма, что в штаны валят, сгниют, а нет, не получается так. И от инфекций они не дохнут, пьют из луж, едят гнилье всякое – а живут. Как зверье дикое. Сам я с ними давно не сталкивался, с самой Роты, но видео смотрел, что ученые Бреммера делали – в психах и человеческого все меньше и меньше, в каких-то монстров из кино превращаться начали.

Тень вертолета скользит по улице, четкая, словно из бумаги вырезана, время от времени наползая на белые стены зданий. И вода лазурная, белые волны прибоя идут на берег одна за другой. Может, на яхтах кто-то прячется, вон их сколько? Нет, не вижу никого… и другие не видят.

Жаловался, что скучно в полете будет? Только сейчас сообразил, что все восточное побережье Флориды застроено сплошняком, свободного места нет, так что придется глазеть не отрываясь до самого Амелиа-Айленд.

* * *

Людей обнаружили в Палм-Бич, на крыше большого здания, похожего на отель. Старый такой отель, в стиле начала двадцатого века, стоящий на самом берегу, а рядом с ним сразу куча бассейнов. Хорошее, видать, было место, но точнее не скажу – здесь не бывал. Палм-Бич – это уже края пенсионерские, делать нам тут нечего было.

Заметил Рик, сидевший у противоположного борта, крикнул:

– Люди на крыше!

Я даже головой покрутить не успел, как Марк свалил «Джейхоук» в крутой вираж, скомандовав:

– Держись!

Хорошо, что доел, а то бы все мои бутерброды по отсеку разлетелись. Машина между тем быстро теряла высоту, выписала восьмерку, поворачиваясь к отелю правым, «спасательным» бортом, «старбордом», если угодно, и теперь уже я смог разглядеть людей – точно, трое, бегают по крыше, размахивая руками и какими-то тряпками… своими же рубашками, похоже.

– Трое, можем просто взять, горючки хватит, – сказал Марк. – Открывай дверь.

Ветер тугой жаркой волной ворвался в кабину, сразу стало шумно. Люди на крыше уже не бегали, просто ждали нас, убедившись в том, что их заметили. Наша скорость быстро упала, умело погашенная Марком, затем машина начала плавно снижаться, заодно двигаясь вперед, ближе к крыше.

– Садиться не будем, черт его знает, какая там крыша! – послышался голос Марка в наушниках. – Зависну в паре футов, а вы их подсадите, если совсем ослабели. Не кормите только сразу, если тощие, понятно?

– Разберемся, – ответил я.

В конце концов, нас готовили к этой работе, пусть и не долго, но всерьез, и как справляться с голодными и обезвоженными, мы знаем.

Однако эти люди голодными не выглядели. Разве что один из них, невысокий худой парень, но он такой, кажется, от природы, а не от голодания. А еще один мужик если не толстяк, то вполне даже в теле, за дистрофика при всем желании не примешь. Была еда? Наверняка, это же отель, я название прочитать успел – «Брейкерз». Знаменитый отель, к слову, я о нем слышал. Там про него целая история, вроде как замок в Европе купили и по частям в Америку перевезли.

Лопасти погнали ветер по крыше, люди пригнулись, один придерживал рукой бейсболку на голове.

Я отстегнулся, посмотрел на Луиса – тот тоже приготовился. Показали рукой спасаемым, чтобы в сторону отошли, те вроде бы сразу поняли. Крыша все ближе и ближе, пыль с нее волнами гонит во все стороны. Теперь прицел включить, не забыть…

– Луис, пошли! Остальные прикрывают!

Люди выглядят нормальными, но кто знает, какие они и что на уме? Осторожность не помешает. Да и про недавний случай как-то вспомнил, он уже хрестоматийным стал: вертолет садился на крышу, чтобы двух человек подобрать, и в этот момент туда через дверь прорвалась толпа психов. Отстреляться не успели, раненый пилот едва успел поднять машину. Из четверых спасателей погибло трое, один прибыл обратно в тяжелом состоянии, успев застрелить и выкинуть из кабины троих психов. Спасти никого не удалось, понятное дело. Так что я сейчас жалел о том, что у нас птичка без пулемета в дверях, он бы очень кстати был.

Когда до крыши стало около метра, я спрыгнул, Ортега за мной. Огляделись – никаких угроз вроде бы не видно, на крыше, по крайней мере. Присмотрелся к людям внимательней – за главного, похоже, тот худой носатый парень.

– Вас трое? – мой первый вопрос.

– Нет, нас двенадцать человек! Остальные в здании! – Он старался перекричать шум винтов.

– Марк, – сразу запросил я пилота. – Двенадцать человек, нужна или птичка побольше, или дополнительные машины.

– Я запрошу, связь пока есть. – Это уже женский голос, Энджи, наконец, заговорила.

– Вся группа на высадку, – скомандовал я.

Пока связь, пока то, пока се – нам надо бы силы в кулаке держать. Группа – кулак. Сидеть на борту мы уже не можем, спасаемые здесь, так что мы уже защищаем не только себя, но и их… если это правда. Это уже работа, пусть и не совсем там, где планировалось.

– Вы здесь в безопасности?

– Уже не знаю, – прокричал носатый парень. – Мы тихо сидели, а теперь… – Он показал рукой в сторону.

На пляже, под белыми навесами, я увидел несколько фигур, стремительно бегущих к отелю.

– И в самом отеле их много. Мы дверь завалили, но… – Он развел руками.

– Сколько дверей на крышу?

– Две! Но мы ходим через эту. – Парень показал на металлическую дверь в технической надстройке.

– Пит, Луис, прикрыть эту дверь, Ричи и Джордж – обойти с другой стороны, проверить вторую дверь, по возможности закрыть, доклад сразу же. Рик, ты со мной.

Вертолет отвалил в сторону, давая возможность нам разговаривать, завис уже над морем.

– Раненые или больные есть? Кого эвакуировать в первую очередь?

– А сразу всех? – с явной надеждой спросил носатый.

– Не влезут, птичка маленькая, – и явно предвосхищая следующий вопрос, добавил: – Ты не бойся, мы останемся с вами до второго рейса, пока всех не заберут. Просто первыми хочу отправить тех… ну ты понял.

– Я понял, – закивал он. – Есть совсем пожилая пара, у одного парня сломана рука, и еще у нас беременная – полный набор. Их в первую очередь. Влезут?

– Можем больше запихать.

– Это отлично, – обрадовался он. – Пошли вниз?

– Подожди минуту, дождемся связи с птички.

Ожидание много времени не заняло, Марк прорезался в эфире через минуту:

– С Бока-Чика могут прислать «Хьюи», он в принципе может подобрать всех. Но мне придется висеть здесь, так что топлива до Амелиа-Айленд нам все равно не хватит.

– Забирай самых слабых и возвращайся туда. Вернешься с «Хьюи» и повезешь нас дальше.

– Принял. Поднимайте всех на крышу.

Как-то разобрались.

– Тебя как зовут?

– Марио, – носатый протянул мне руку.

– Дэннис, – представился я англизированной версией «Дениса». – Можно Дэн. Ричи, ты с Джорджем контролируешь крышу, остальные за мной, – добавил я уже в рацию.

Глянул на пляж – несколько психов уже приближались к отелю, еще группа бежала тоже в эту сторону.

– В отеле психи есть? – спросил я у Марио.

– Разумеется, – поморщился он. – Не очень много, но есть. Мы забаррикадировались в «Топ Пойнте», от небольших групп баррикада пока держала. Но вертолеты над нами еще не висели, так что, думаю, скоро здесь весь Палм-Бич будет.

– Продержимся, – блеснул я оптимизмом, но пока без особой уверенности, потому как баррикад пока не видел и не очень представляю, что здесь за оборона. Ну, они как-то держались, верно? А из оружия я вижу только длинные кухонные ножи.

– Веди.

Идти оказалось недалеко. Металлическая дверь в надстройку, гулкая сварная лестница под ногами, затем еще дверь, небольшая площадка с выходом на внутреннюю пожарную или техническую лестницу в здании, потом коридор, подсобка – и вдруг просторный зал ресторана. Панорамное окно с видом на море и пляж, мягкий ковер под ногами, в котором вдруг утонул и погас звук шагов, сдвинутая мебель. Кожаные кресла в стиле «ар-деко» отодвинуты к стене, столы грудой свалены у двустворчатых входных дверей, причем свалены, как я заметил, по-умному – сцепившись ножками, так, что завал даже специально не сразу разберешь.

В углу и за стойкой увидел груды одеял и подушек. Похоже, натаскали из отеля, сумели как-то.

В зале были люди, с десяток, молча смотревшие на нас с напряженными лицами, словно ожидая, что мы пришли им сообщить, что спасение отменяется. Действительно, беременная – крашеная полная блондинка с темными корнями волос, с одутловатым лицом и отекшими ногами, пожилая пара, но не настолько пожилая, насколько я ожидал – вполне крепкий с виду дядька лет шестидесяти, рядом с ним такого же возраста подтянутая женщина в одежде для гольфа. И оба вооружены клюшками для гольфа. Рослый, крепкий мужик лет пятидесяти, почему-то сразу подумал, что русский. И даже лицо знакомым показалось. С ним женщина, тоже вопросов нет откуда, я соотечественниц сразу узнаю. Мужик, кажется, оставался «ответственным по баррикаде», вооружен длинной палкой, к которой примотан серьезного вида кухонный нож. Молодой парень с рукой на перевязи, примотанной к самой настоящей шине. Ну да, в ресторане не могло не быть комплекта для первой помощи, так не бывает.

– Все здесь? – спросил я у Марио.

– Все, – почему-то очень тихо ответил он.

На нас, увешанных снаряжением и вооруженных до зубов, смотрят все с тем же подозрением. Как-то совсем не годится.

– Добрый день, мы спасатели, – объявил я громогласно, таким праздничным голосом, словно «Голубой огонек» вел. – Сейчас первые… восемь… да, восемь человек должны подняться на крышу, где их будет ждать вертолет, который доставит их в безопасное место.

– Гм… а остальные? – осторожно спросил пожилой джентльмен.

– Остальные останутся с нами здесь и будут ждать следующего рейса. Мы обнаружили вас почти случайно, поэтому мест на борту сразу для всех не хватит. Мы остаемся с вами до его возвращения, – еще раз пояснил я на случай, если кто не понял смысла фразы «с нами здесь».

– Че он сказал? – спросил по-русски рослый мужик у своей дамы, которая явно старательно прислушивалась к словам.

– С вами посидим, говорю, – ответил я ему по-русски. – Пока вторая вертушка не прилетит.

– Во, отлично, – расплылся тот в улыбке, – а то я на ихнем ни хрена не понимаю, даже поговорить не с кем.

– Здрасте! – обрадовалась и его спутница – средних лет тетка в леопардовой блузке и очень тесных джинсах. – Ой как здорово, что вы за нами.

– Точно, это здорово, – легко согласился я.

– Василий, – мужик протянул мне широченную, как лопата, ладонь. – А это жена моя, Ольга, – представил он тетку в леопарде.

– Денис, – представился я, пожимая руки. – Тут у вас кто главный по обороне?

– Да вот мы с Марио, – сказал он, показав на носатого парня. – Он тут все знает, а я самый здоровый.

– Туристом здесь?

– Не, живу, десять лет уже, – отмахнулся Василий. – Вон там я живу, видишь, где гольф-клуб, – показал он куда-то вдаль, я особо не всматривался. – Вон, видишь?

Несмотря на ситуацию, чуть не засмеялся. Сколько я таких наших по всему миру встречаю, которые так и не выучили ни единого слова на языке страны проживания, не счесть. Впрочем, этим не только наши отличаются. В моей Эльвирии половина населения была англичанами или ирландцами, и из тех хорошо если десять процентов умели на испанском пива заказать в баре, а так все на родном. Так что это не национальная особенность, это скорее тип людей такой, которым оно вообще не надо, им и так хорошо.

– Ладно, давайте к делу, – прервал я обрадованного соотечественника. – Выбирайте, кто первый летит, и на крышу его, в вертушку. Марио, – перешел я на английский, – готовь первых людей к отправке, веди на крышу, – а затем снова сменил язык: – А ты по-любому здесь остаешься, так что показывай, откуда сюда прорваться можно, – адресовался я снова Василию.

Где-то я его уже видел, все же. Давно, очень давно, но лицо знакомое. Может, по телевизору? Черт его знает, потом выспрошу. Или хрен с ним, буду томиться незнанием, благо незнание томит не слишком сильно. По фигу, в общем.

Началась негромкая, но явно радостная суета – до людей дошло, что они действительно отсюда уходят. Я запросил обстановку на крыше – ответили, что тихо, все под контролем. Это неплохо, пока все штатно. Крыша здесь вообще так хороша для обороны, особенно если недолго сидеть. Дверь на лестницу металлическая, открывается внутрь, можно завал «враспор» устроить, и туда без взрывчатки не войдешь. А если сделать поправку на шесть автоматов, что нацелены будут в ту сторону, то и со взрывчаткой не очень получится.

Потом люди потянулись к выходу, сопровождаемые Марио и тем толстяком, что был с ним и так до сих пор не представился. Налегке потянулись, никаких вещей ни у кого здесь не было, тут все явно случайно оказались.

– Ну давай, показывай, – поторопил я Василия.

– Пошли, ага.

Входа оказалось два – главный, в сам ресторан, заваленный грудой столов под самый потолок, и технический, на кухню, перед которым стеной были сложены металлические блестящие шкафы – еще трудней прорваться.

– Тут еще лифт был, которым продукты доставляли, – показал Василий на двустворчатую металлическую дверь на уровне пояса. – Но он не работает, сам понимаешь. Слуш, друг, а дай пока ствол, а? Хоть пистоль свой, а то я как этот, блин… питекантроп тут с копьем, стыд один. – Он показал пальцем на мою кобуру с «глоком».

– А ты стреляешь хорошо?

– Ну так, умею, – кивнул он.

– Знаешь, сейчас не дам, – покачал я головой. – Не положено, штатное, да и без понятия я, как ты стреляешь. Обещаю только, что если припрет – дам. Договорились? Но если реально припрет.

– Да нормально я, – махнул он ручищей, – умею.

– Служил?

– Не, я в спортроте, но умею, у меня дома таких до потолка.

– А чего же ты здесь пустой? – усмехнулся я.

– Да пришли с женой с друзьями посидеть, а уйти не смогли, – вздохнул он. – Так тут и живем. Хорошо, что в ресторанах жратва и вода есть… хоть и заканчивается уже все, начали думать, как… в общем, всякое начали, сам понимаешь.

– Я понял. Ладно, держимся вместе, если чего – дам ствол, – повторил я. – Пошли к людям. А та лестница, что на крышу ведет и в здание, по ней не поднимаются?

– На первом этаже дверь мы завалили, не прорвешься так просто, выше просто заперли.

– И что?

– Оттуда не шли, – покачал он головой. – Слишком сложно для них, я думаю.

– Ну это хрен его знает, – усомнился я. – Я так понял, на них глядя, что один попрет куда-то, а остальные могут просто следом потащиться.

– Не ходили оттуда еще, ни разу.

– Ну… учту, – осталось кивнуть мне.

Если не ходили раньше, то это не значит, что дальше не пойдут. Психи – они не совсем тупые, это не зомби из кино, иногда у них соображалки хватает на многое.

– Ладно, пошли обратно.

В зале оставалась тройка моих, жена Василия, толстый парень, что был с Марио, молодая широкозадая женщина с черными вьющимися волосами, затянутыми в тугой хвост, одетая в униформу горничной, и какой-то незаметный мужик из тех, что отвернись – и забудешь, как выглядел. Мужик, к слову, был вооружен пистолетом, небольшим, в кобуре за поясом светлых чинос.

– Психи здесь, – сказал толстый парень, показав на заваленную дверь. – Слышите?

Я повернулся, куда сказали, – точно, кто-то долбится в груду столов. Сама дверь стеклянная, стекла давно выбиты.

– Пит, давай с Риком на кухню, – показал я направление. – Там тоже дверь, правда, в нее никто не ломится. Контролируй пока. Луис, давай со мной.

Баррикада не шевелится, здоровенная все же, но шум за ней все громче и громче. Сбегаются сюда, похоже. И лица у людей испуганные, напряженные.

Так, что здесь? Ну, держится, да, хотя за ней уже орать начали, как психи своих к обеду призывают. И топот слышен, сбегаются. Что можно сделать? В принципе можно перемотать паракордом ножки столов, и тогда баррикаду вообще ничем не развалишь, но… паракорда жалко. Нам тут не жить, нам тут максимум два часа сидеть, так что смысла нет.

– Бэтмен, как принимаешь? – услышал я голос Марка. – Людей принял, ухожу на Бока-Чика, жди.

– Принимаю чисто, Большая Птица, – придумал я Марку позывной в отместку за сымпровизированного им Бэтмена. – Займу позицию на крыше, буду ждать, вернуться только не забудь.

– Постараюсь как-нибудь.

Верно, на крышу. На крыше нас уже не возьмешь. Там, правда, пекло, как на сковородке сидеть придется, но это мы перетерпим, зато сразу обезопасим LZ – зону высадки и посадки.

Звук винтов вертолета сместился, а затем начал быстро затихать – «Джей Хоук» пошел обратно на базу, увозя первую группу эвакуируемых. Как-то сразу навалилась тишина, только звук прибоя через приоткрытые для вентиляции окна доносится. Потом в ресторанном зале появился Марио.

– А нам что делать?

– Ждать будем следующего рейса, – пожал я плечами. – Думаю, что на крыше. – Я кивнул на баррикаду, шум за которой становился все громче и громче.

– Проклятье. – Марио поморщился. – Такой толпой они там еще ни разу не собирались, мы тихо сидели. Не ворвутся?

Только сейчас обратил внимание, что акцент у него совершенно не американский. Турист или работал здесь?

– Не должны. – Я уже с сомнением оглядел баррикаду. – Но лучше бы нам на крышу подняться. Вода и еда здесь есть?

– А долго сидеть? – напрягся он.

– Недолго. Но всякое случается, сам понимаешь. А если авария? А если ураган? Метеорология побоку вся пошла, нет ее толком.

Правда, как-то завал из столов шевелиться начинает. Или все же его паракордом укрепить? Нет, не надо, пока держит, а на крыше мы и всю систему обороны сократим до двух дверей и очень узкой лестницы. А тут, если прорвутся, то сразу же разбегутся по всему залу. Можно, конечно, у самой баррикады оборону держать, можно даже стрелять сквозь нее, но мне та лестница за спиной покоя не дает, если честно. А как если сообразят все же по другим этажам пройти? Это же единственный маршрут эвакуации для нас. Нет, уходим, по-любому уходим.

– Так, Марио, хватайте еду и воду, сколько унесете за один раз, и сразу поднимайтесь на крышу. Давайте, не ждем ничего!

Стоп, а с самой нижней дверью у лестницы что делать? Ее ведь чем-то завалить надо, замок впечатляющим не выглядел. Впрочем, если запереть только верхнюю… там площадка тесная, толпа все равно скопиться не сможет, негде. Могут попытаться сломать, каким-нибудь пожарным топором, например, но дверь под прицелом… Топором, впрочем, можно и через эту баррикаду пробиться… уже пробиваются.

– Пит, Рик, как обстановка?

– Стучат с той стороны, но дверь держится.

Там дверь все же посолидней выглядела, пусть и далеко не сейфовая. И шкафы, что возле нее сложены, они враспор встали, так что туда действительно не прорвешься.

– Возвращайтесь, будем уходить наверх.

А баррикада у двустворчатых дверей уже буквально «дышала», раскачиваясь и колыхаясь, и вой за ней слышался такой, что было ясно – там целая толпа. Как винно-водочный магазин в горбачевские времена штурмуют, когда «строго по талонам, в обмен на посуду и не больше двух бутылок в одни руки». И толпа эта хочет не выпить, а жрать, причем не откажется перекусить именно нами. Более того, мы у них в качестве основного блюда и запланированы, тут никаких сомнений не возникает.

– Стулья!

А что еще? Больше нечего. Два стула, спинками под мышку, и с ними бегом к выходу на крышу. Сначала на пожарную лестницу, затем… а затем я услышал топот, доносящийся снизу. Топот, тяжелое дыхание и идиотское повизгивание, которое издают психи до того, как разораться. Увидят или почуют добычу – тогда уже и заорут.

– Твою мать! – Это я уже от всей души сказал, на родном. – Вася, давай быстрее наверх со всем имуществом, подгоняй людей, – заорал я в ресторанный зал.

Василий, груженный целой кучей всего, сваленного в картонную коробку, которую он держал у груди, стоял ближе всех ко мне. Перехватив мой взгляд, сам явно испугался – у меня, подозреваю, морда была такая, что мои эмоции никаких сомнений не вызывали.

А как еще? Все спасаемые пока в ресторане, мы с Луисом тут стулья держим, а то, что снизу ломятся психи – уже ни у кого никаких сомнений. «Никогда не ходили», блин, «тупые». Ага. А теперь вот взяли и пошли, что им не пойти?

– Луис, бросай все, держим лестницу! Пит, Рик, оба на лестницу! – Это уже в рацию. – Луис, гранаты к бою!

Просто вниз – и отклониться, не достанет нас своими осколками. Не знаю, как подействует на психов, они же боли не чувствуют, и живучесть у них какая-то противоестественная, но раны их все равно убивают.

Из подсумка в ладонь вывалился увесистый цилиндр немецкой «DM51». Машинально проверил, как закручена осколочная «рубашка» на гранате, затем, зажав рычаг предохранителя, с тихим щелчком выдернул чеку. Луис, стоящий рядом, проделал все то же самое.

– Ждем…

Топот снизу, шум слева – в зале, там засуетились.

– Ждем…

Тяжелое дыхание, скуление, взвизги, что-то задевает за стены – психи редко с голыми руками нападают, хоть палку, хоть камень, но подберут. На это ума у них хватает, не откажешь.

Первым в дверях показался Пит.

– Задержи всех!

Он, увидев гранату у меня в руке, понял, встал в дверях пробкой, удерживая всех бегущих следом за собой.

Вон первые, на два пролета внизу…

Спустился чуть ниже, на несколько ступенек, чтобы угол удобней был, чтобы граната дальше ускакала. Луис держится рядом, сопит нервно…

Вон они, первые уже на пролет прямо под нами забегают. Пора.

– Огонь!

Никаких «fire in the hole», известных из кино, что зря орать, и так все всем ясно. Пластиковая тушка гранаты со стуком отскочила от бетонной ступеньки, поскакала, покатилась вниз, а я уже отскочил назад, к стене, перехватывая освободившейся рукой болтающийся на груди автомат.

Сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три…

Рвануло на четвертой секунде, примерно. Спасибо активным наушникам, иначе как кувалдой по ушам было бы, звук отразился от стен. Шестьдесят пять грамм пентастита разорвали оболочку, послав пригоршню заточенных до того в «рубашку» шариков и острых осколков пластиковой оболочки во все стороны. В нос ударило запахом сгоревшей взрывчатки и побелочной взвеси, выбитой из стен. Тут же второй взрыв, следом. Дикий вой, возня внизу, что-то тяжелое упало на лестницу.

– Назад! Пит, гони людей на крышу! Рик, с нами, держи лестницу!

Еще два человека у меня наверху, но лестница узкая, позови их сюда – все застрянем. Так что вот так, наличными силами. Переводчик огня в автоматический режим, приклад плотно в плечо – сейчас появятся, сейчас…

Не знаю, скольких психов мы свалили гранатами – кому-то досталось, я это слышу, кто-то воет так, что в ушах звенит, но на лестницу вырвались сразу же несколько, кто с чем. Впереди большой черный мужик с лопатой в руках, лезвие сплошь покрыто… даже не хочется думать чем. Только кожа уже не черная даже, а какая-то серая, в мелких трещинах, настоящая «слоновья», увидишь – и сразу поймешь, почему назвали так. Глаза просто черные, ни зрачка, ни радужки, ничего – сменившие безумно расширенные зрачки, те самые, что не давали им выходить на свет. Из перекошенного рта с оскаленными зубами капает слюна, тяжелое, сиплое дыхание…

Луис выстрелил в него первым, короткой очередью, в голову, убив на месте. Через него сразу же следом полез второй, в остатках какой-то невероятной рванины, грязный, заляпанный свежей кровью, размахивающий большим столовым ножом. Пахнуло сквозь запах взрывчатки и пороха дерьмом и мерзостью, гнилью. За ним, отталкивая валящееся на них сверху тело черного, лезли другие – мужчины, женщины, но больше все же мужчины. Жуткие черные глаза, лица, превратившиеся в маски – ничего человеческого не осталось даже в чертах, демоны какие-то, это уже точно не люди. Были люди, да все вышли, теперь это что-то другое.

Автомат плюнул очередью, второй, третьей. Я не видел, как попадали пули, но осела одна фигура, на которую перекинулась красная точка прицела, вторая. Рядом колотили еще два ствола, быстро опустошая магазины.