Текст книги "Тропики, острова, биоценозы (Животный мир Кубы)"

Автор книги: Андрей Бродский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Приблизительно на конец прошлого и начало нашего века приходится и регулярное сведение лесов в Южной Каролине, Луизиане и Флориде в США, где ранее обитала еще одна крупная популяция белоклювого дятла. Сопоставление всех этих фактов и заставило Морено и Фернандеса признать, что белоклювый дятел исчез с территории Кубы. Однако в последнее время в районе между Гуантанамо и Моа удалось зарегистрировать несколько пар белоклювого дятла. Находки этой птицы вселяют надежду на сохранение вида, но не снимают остроты проблемы. Несмотря на то что рубки лесов на указанной территории давно прекращены и принимаются энергичные меры по высадке на пустующих местах новых деревьев, существует и другая реальная опасность. Крупные размеры и вкусное мясо делают белоклювого дятла ценным объектом охоты. Обнаружить же его даже при малой численности довольно просто. Из-за яркой расцветки и характерного стука, производимого при долблении стволов деревьев, он сам обращает на себя внимание. Если крики птиц, напоминающие блеяние козленка, слышны в лесу за сотни метров, то сильные удары клюва по дереву разносятся на значительно большее расстояние.

Дж. Дж. Одюбон, художник по профессии, орнитолог, энтузиаст охраны птиц и основатель общества, носящего его имя, указывает еще на одну причину исчезновения этого вида на юге США: «Белоклювый дятел особенно ценился охотниками из-за своей красоты и пышного хохла, который вместе с верхней челюстью используется в боевом наряде большинства наших индейцев или же как украшение патронташей наших поселенцев и охотников».[8]8
  Цит. по: Мак-Кланг Р. Исчезающие животные Америки. – М.: Мысль, 1974, с. 82.


[Закрыть] Белоклювый дятел внесен в Международную Красную книгу и вполне возможно, что последним его прибежищем служит указанный район на востоке Кубы.

Рис. 28. Коршун-слизнеед – Rosthramus sociabilis.

В Международную Красную книгу включен и коршун-слизнеед (Rosthramus sociabilis, рис. 28). Его кубинская форма R. s. levis распространена в болотах западной Кубы и на о-ве Пинос. Алые глаза, оранжевые ноги и широкая белая полоса у основания хвоста позволяют сразу узнать коршуна-слизнееда, когда тот парит над болотом, выискивая улиток. Пищей ему служат пресноводные крупные улитки рода Pomacea или Ampullaria. Увидев улитку, коршун хватает ее и летит на удобную ветку. Там, зажав раковину одной лапой, он ловко извлекает моллюска из раковины с помощью сильно изогнутого и заостренного клюва. Узкая пищевая специализация привела к тому, что коршун-слизнеед попал в полную зависимость от состояния популяций моллюсков, и поэтому осушение болот для сельскохозяйственных нужд плачевно отразилось на его численности. В труднодоступных болотах на западе Кубы он, вероятно, находится в большей безопасности, хотя никаких данных о размерах популяции коршуна-слизнееда в этом районе нет.

На островах Куба и Пинос проводит зиму одна из редчайших птиц Северной Америки – болотная древесница (Vermivora bachmani). Она была впервые описана Одюбоном в 1883 г., назвавшим ее в честь орнитолога Бахмана, обнаружившего этот вид под Чарлстоном (штат Южная Каролина). Птица имеет скромную неброскую окраску с оливковой спиной и желтоватым брюшком. У самца на темени и горле черное пятно. Селятся древесницы по берегам заболоченных рек. Кроме этих сведений, однако, больше ничего об этой птице неизвестно – настолько она редка.

Птицы были не единственными позвоночными животными, проложившими себе путь с материка на остров по воздуху. Богато представлены в кубинской фауне и другие позвоночные животные, также способные к полету, – рукокрылые. В отряд рукокрылых входят крылановые и летучие мыши. Первых в Новом Свете нет, но зато летучие мыши очень многочисленны. Особенности этологии летучих мышей сказались не только на своеобразном облике животных и на их физиологии, но и на всей их организации, выделяющей эту группу из всех прочих млекопитающих.

В 70-х гг. прошлого столетия французский натуралист Туссенель дал следующее описание летучих мышей: «Вопрос о летучих мышах есть вопрос другого света, вопрос, который пахнет ересью... Все покрыто тайной, обманом и мраком в этих двусмысленных существах, представляющих собой высшую ступень противоестественности, мерзости и фантастичности... Летучая мышь – это химера, чудовищно невозможное существо, символ грез, кошмаров, призраков больного воображения... Всеобщая неправильность и чудовищность, замеченная в организме летучей мыши, безобразные аномалии в устройстве органов чувств, допускающие гадкому животному слышать носом и видеть ушами, – все это, как будто нарочно, приноровлено к тому, чтобы летучая мышь была символом душевного расстройства и безумия».[9]9
  Цит. по: Айрапетъянц Э. Ш., Константинов А. И. Эхолокация в природе. – Л.: Наука, 1970, с. 19.


[Закрыть]

Даже в наше время, когда летучая мышь полностью реабилитирована многочисленными исследователями и раскрыта тайна ее беспрепятственного ориентирования в темноте, все же для многих встреча с ней оставляет неприятное ощущение, и летучие мыши продолжают подвергаться бессмысленному гонению и уничтожению.

Среди летучих мышей Кубы, число видов которых весьма значительно, встречаются массовые и крайне редкие. Шесть из них – Brachyphylla nana, Chilonatalus macer, Molossus iropidorhynchus, Mormopterus minutus, Phyllonycteris poeyi и Phyllops falcatus – эндемики островов Куба и Пинос (рис. 29).

Большинство летучих мышей Кубы питаются насекомыми, которых они ловят прямо на лету. Немногие из них питаются плодами, но есть виды, потребляющие как животную, так и растительную пищу. Летучие мыши, называемые в народе «ночные посетители цветов» (Monophyllus cabanus, Erophylla sezekorni и Phyllonycteris poeyi), активны в ночное время. Собирая цветочную пыльцу и нектар, они не садятся на цветок, а зависают над ним в полете и длинным языком собирают пыльцу, чем весьма напоминают колибри. Большой рыболов (Noctilio leporinus) занимается ловлей рыбы, добывая как пресноводные, так и морские виды. Это довольно крупные летучие мыши, окрашенные в светлые тона, размах их крыльев достигает 60—70 см. На кормежку они вылетают обычно в сумерки. В последних отблесках света летучая мышь, как тень, скользит над водой, выискивая рыб, стоящих у самой поверхности. Стоит плавнику рыбы хотя бы на мгновение показаться над водой, как летучая мышь тут же при помощи эхолокатора безошибочно обнаруживает жертву и хватает ее цепкими лапами. Охота происходит в постоянном движении – в полете летучая мышь находит рыбу и тут же, не останавливаясь, поедает ее.

Некоторые летучие мыши неприхотливы в выборе жилья. Они поселяются в любом темном и спокойном месте, каким могут служить пещера, дупло, покинутое гнездо дятла и т. п. Эндемик Molossus tropidorhynchus любит устраиваться в домах человека, но некоторые виды живут только в пещерах. К таким видам относится и эндемик Phyllonycteris poeyi, дословный перевод народного названия которого звучит как «летучая мышь горячих пещер». Эта летучая мышь обитает в галереях таких пещер, в которых благодаря форме и расположению поддерживается постоянная высокая влажность, а тепло, выделяемое ими при дыхании, не рассеивается, а нагревает помещение. Пещеры, в которых обосновываются колонии Ph. poeyi, имеют температуру выше 36 °С, в связи с чем они и получили название горячих.

Рис. 29. Морды летучих мышей.

Слева направо и сверху вниз: Phyllonycteris poeyi, Artibeus jamaicensis, Eptesicus fuscus, Nycticeius humeralis, Mormoops blainvillii, Dasypterus intermedius.

Нагрев помещения свойствен многим животным, особенно тем, которые обитают в холодном климате. Французский натуралист Реомюр, изучая пчел, первый доказал влияние живых организмов на температуру среды, в которой они живут. Когда температура падает примерно до 13 °С, пчелы начинают двигаться и повышают ее до 25—30 °С. Микроклимат улья, таким образом, гораздо стабильнее наружного воздуха. Подобная особенность присуща также многим другим общественным насекомым. Наиболее ярким примером регуляции температуры в помещении служит нагрев пещеры белой медведицей. Когда появляется медвежонок, температура в ней может быть на 40° выше, чем снаружи. Но как бы ни были выразительны эти примеры, обычно нагревается относительно небольшое в сравнении с самими животными пространство. Летучие же мыши, обитающие в горячих пещерах, обладают способностью нагревать поистине огромные помещения.

В горячих пещерах летучие мыши образуют гигантские колонии, включающие сотни тысяч особей. Обилие мышей в буквальном смысле слова поражает. В ушах стоит их непрерывный писк. В такие минуты поневоле радуешься, что человек из-за ограниченных возможностей своего слухового аппарата не в состоянии воспринимать ультразвук, который составляет у этих животных основную долю их звукового диапазона. На голову, на плечи падает густой дождь гуано, им (слоем в несколько сантиметров толщиной) устлан пол пещеры и малейшие выступы шероховатых стен. Под сводами копошится бурая масса летучих мышей. Каждое мгновение сотни их стремительно проносятся в пространстве, выхватываемом из темноты светом фонаря, а по стенам скользят их увеличенные тени. От входа пещеры вглубь температура воздуха быстро поднимается, и через 30—40 шагов становится трудно дышать. Некоторое время спустя после того, как покидаешь горячую пещеру, остается ощущение, что побывал в парной, по сравнению с которой теплый и влажный воздух окружающей местности кажется прохладным и сухим.

Как и у других летучих мышей, самки Ph. poeyi раз в год рождают одного детеныша, реже двух. Они появляются на свет голыми, беспомощными и полностью зависят от опеки матери. На время ночных полетов за пределы пещеры мать прикрепляет детеныша к степе галереи, а вернувшись, с легкостью находит его среди сотен и тысяч других. Бывает и так, что самка кормит первого попавшегося малыша. Через несколько месяцев детеныши уже могут летать и начинают вместе со взрослыми особями вести самостоятельную жизнь. Питаются летучие мыши горячих пещер нектаром цветков, для чего в ночное время совершают продолжительные полеты за пределы пещеры.

С материка проложили себе путь на остров и обосновались там не только одни крылатые животные, но и хорошие пловцы. Действительно, самый естественный способ преодолеть водную преграду – это переплыть ее. Но возможности животных-пловцов ограничены. Рекордсменами здесь могут считаться крокодилы. Известен случай, когда у Кокосовых островов в Индийском океане видели крокодила, который мог заплыть сюда только с Зондских островов, а ведь расстояние между ними около 900 км! Важное условие для путешествий по морю вплавь – способность переносить морскую соленость. Этим свойством обладают панцирная щука и острорылый крокодил, что и позволило им проникнуть на о-в Куба.

Распространенным способом миграции нелетающих животных, кроме того, служат путешествия на разнообразных дрейфующих предметах: стволах деревьев, ветках, сучьях и пр. Прибрежные деревья, кустарники часто попадают в речной сток в результате размыва почвы и, подхваченные морскими течениями, оказываются далеко от суши, перенося на себе различных, обитающих в кроне или под корой животных.

Часто реки, выйдя из берегов во время паводка, выносят стволы и деревья в открытое море. Они подхватываются течениями, а затем прилив выбрасывает их на берега островов. В стволах же деревьев находят пристанище многие сухопутные животные. Такие путешествия характеризуются определенной направленностью, совпадающей с ходом и ритмом морских течений. Особенно большое значение имеют тропические штормы. Так, спустя много дней после циклона «Флора» в море встречались странные плывущие пальмовые рощи – деревья были вырваны с корнем, а сохранившиеся между корнями почва и камни придавали им вертикальное положение.

С помощью своеобразных «судов» – древесных стволов и целых деревьев – путешествуют не только мелкие животные вроде улиток и ящериц. Плавающие стволы «доставляют» на острова змей, причем иногда это бывают довольно крупные экземпляры. Так, из Южной Америки на о-в Сент-Винсент в Карибском море добрался крупный удав. Однако не все животные имеют равные шансы на расселение при помощи дрейфующих растительных остатков. Вместе с попавшими в водоворот морской стихии наземными растениями путешественниками становятся обитатели кроны и стволов деревьев. Именно таким можно представить себе путь на Кубу ленивцев, останки которых находят в разных частях острова. Этот же способ наиболее доступен для ящериц, ведущих в большинстве случаев древесный образ жизни.

Расстояния, которые способны преодолевать животные, путешествующие с растительными остатками, определяются физиологическими особенностями и прежде всего тем, сколько времени то или иное животное способно обходиться без пресной воды. Подсыхают и гибнут на солнце многие амфибии. Рептилии более устойчивы к иссушению, и среди них самыми выносливыми оказываются ящерицы. Так, рекордное расстояние миграций водным путем для ящериц составляет 1000 миль, тогда как для змей только 600. В связи с этим понятно, почему ящерицы на Кубе представлены гораздо богаче, чем змеи.

Количество семейств ящериц, обитающих на Кубе, невелико – всего 6, но тем не менее одно только семейство игуан включает изрядное число видов, которые объединяются в 6 родов.

Игуаны – подвижные ящерицы, стремительно бегающие по стволам деревьев, камням, поверхностям скал и почвы. Большинство из них имеет очень длинный хвост, а цвет тела варьирует у разных видов от ярко-зеленого до аспидно-черного. Игуанам свойственно покачивание головой сверху вниз, производимое обычно при возбуждении. Такие движения, видимо, позволяют им более точно определять расстояние, так как они фиксируют его с двух точек. Некоторые виды, кроме того, проявляя волнение, раздувают горловой мешок. Подобные особенности, а также характерная форма головы с вытянутым рылом и крупными глазами придают ящерицам очень своеобразный облик. Большинство игуан питается насекомыми, пауками, многоножками, червями и т. д. Встречаются они повсеместно – в горах, в сельской местности и даже в городах.

Среди кубинских игуан примечательны виды рода Anolis (рис. 30). Отличительным признаком рода служит особенность строения пальцев: на нижней стороне имеются расширенные пластинки с поперечными рядами прикрепительных щеточек, покрытых мельчайшими волосообразными крючками, благодаря чему анолисы легко бегают по различным гладким поверхностям. Как и хамелеоны, они обладают способностью менять окраску тела либо в зависимости от цвета субстрата, на котором находятся, либо реагируя на изменения температуры или интенсивности света (из-за этого их часто называют американскими хамелеонами). У многих видов особенно ярко окрашен горловой мешок, в расцветке которого преобладают желтые, оранжевые и красные тона.

Наиболее крупные размеры среди кубинских анолисов имеет североамериканский красногорлый анолис (А. carolinensis), достигающий 20 см в длину. Цвет тела у этих животных ярко-зеленый, горловой мешок бордовый. Как и большинство других анолисов, они ведут древесный образ жизни. С удивительной ловкостью ящерицы прыгают по веткам, покрывая в воздухе расстояние, которое может в 12 раз превышать длину их тела. Встречается североамериканский красногорлый анолис повсеместно, как в сельской местности, так и в городских садах.

Близкий к анолисам род ложных хамелеонов представлен на Кубе единственным видом Chamaeleolis chamaeleontides. Он напоминает хамелеонов изменчивостью окраски, своеобразной формой головы и цепким хвостом. В обычном, невозбужденном состоянии имеет пепельно-серый цвет тела, благодаря чему незаметен на фоне лишайников, обильных в местах его обитания.

Необходимо также упомянуть еще одного представителя семейства игуан. Крупные размеры (до 1 м длиной), характерный зубчатый гребень, серо-желтая окраска с темными косыми полосами на боках позволяют сразу же узнать наиболее популярную среди кубинских ящериц «игуану» (Cyclura macleayi, рис. 31). Именно ее и только ее местное население называет игуаной. Зубчатый гребень, проходящий вдоль спины и заходящий на хвост, придает ящерице вид допотопного животного. Гребень состоит из чешуек до 1.3 см высотой. Питается игуана различными плодами. В период размножения самки откладывают яйца в песок и оставляют их на произвол судьбы. Место кладки всегда находится на открытом солнечном месте, а строго определенная глубина погружения яиц обеспечивает постоянство температуры, необходимой для нормального развития эмбрионов. Только что вылупившиеся игуаны (20—25 см в длину) во всем похожи на взрослых особей. С первых часов жизни они проявляют полную самостоятельность. Распространена С. macleayi по всему острову, но в основном приурочена к известняковым и морским террасам.

Рис. 30. Большинство анолисов ведет древесный образ жизни.

Рис. 31. Игуана спокойно наблюдает за приближением человека.

Неприхотливость в пище и отсутствие естественных врагов определили в прошлые времена обилие этих сильных и красивых рептилий. Но с появлением на острове европейцев численность их стала снижаться, так как высокие вкусовые качества мяса сделали игуану излюбленным объектом охоты с использованием собак. Подобный вид охоты и сейчас практикуется во многих местах страны, что наряду с истреблением игуаны одичалыми собаками привело к резкому сокращению ее численности: некогда обычное животное стало большой редкостью. Игуана легко приручается и, регулярно получая пищу, ни за что не желает расставаться со своим хозяином.

Среди разбегающихся при приближении человека игуан часто можно увидеть ящерицу, внешне похожую на нашу прыткую ящерицу из семейства лацертид (Lacerta agilis). В глаза бросается яркий синий хвост, контрастирующий со скромной серой окраской туловища и головы. При более внимательном рассмотрении в ней можно узнать амейву (Ameiva auberi) – единственного кубинского представителя семейства тейид. Семейства тейид и лацертид обычно сопоставляют при сравнении фаун Старого и Нового Света. Среди их представителей имеются отдельные виды и даже роды, сходные друг с другом не только внешне, но и в поведении и в образе жизни. Так и обитающая на Кубе амейва является как бы экологическим эквивалентом нашей прыткой ящерицы: оба вида, будучи разделенными тысячами километров, занимают сходные экологические ниши в лесах, предгорьях, плантациях и садах.

Из неморских черепах во внутренних водоемах Кубы водятся черепахи рода Pseudemys. Они отличаются небольшими размерами, уплощенным обтекаемым панцирем, испещренным мелкими морщинами. На ногах имеются развитые перепонки и острые когти. Эти черепахи обычны во многих пресноводных водоемах, но также встречаются и в водоемах с небольшой соленостью. Часто становятся добычей рыбаков. Пойманных черепах охотно употребляют в пищу.

Наземных черепах на Кубе нет. Однако останки вымершего вида Testudo cubensis свидетельствуют о том, что так было не всегда. Отдельные фрагменты скелета T. cubensis, найденные в различных местах острова, позволяют предположить, что некогда эти черепахи были весьма многочисленны и представлены сильно варьирующими по размерам особями. Наиболее крупные экземпляры были сравнимы по размерам со знаменитыми галапагосскими черепахами. Но как смогли типично сухопутные и притом очень крупные черепахи проникнуть на остров? Если можно представить ленивца, вцепившегося в ветви дрейфующего по воде дерева, то для сухопутной черепахи подобное путешествие вряд ли возможно. И тем не менее она обитала на острове...

Доказанного объяснения появления на океаническом острове сухопутной черепахи нет. Можно, однако, высказать такое предположение. В различные времена третичного периода мелкие острова и части островов, цепочкой соединявшие Кубу с материком, меняли свои размеры, то погружаясь в море, то снова поднимаясь над водой. Они, видимо, никогда не соединяли Кубу с материком сплошным сухопутным мостом, но могли иметь место сложные орогенные процессы, когда морское дно постоянно изменяло положение выступающих в форме островов участков так, что острова все время перемещались. Временное поднятие дна происходило сначала у самого материка, затем ближайшая к материку часть острова опускалась, погружаясь под воду, а противоположная, напротив нарастала, приближая «плывущий» остров к Кубе. Подобные движения земной коры можно назвать «мостом» лишь условно, поскольку в любой определенный момент времени сплошного моста как такового не существовало. Тем не менее «плывущий» остров, образовавшийся у материка, мог доставить совершенно сухопутных животных, не способных к путешествиям морским путем (как, например, сухопутная черепаха) на о-в Куба. Вероятно, такие движения земной коры чрезвычайно редки, и имелись единичные случаи соединения «плывущими» островами материка с архипелагом, так как в противном случае кубинская фауна типично сухопутных животных была бы несравненно богаче.

В отличие от рептилий амфибии в меньшей степени способны преодолевать водные преграды, поэтому их фауна здесь весьма бедная. Кроме упомянутых уже лептодактилид (см. с. 44), берегов Кубы достиг всего 1 вид огромного семейства квакш, а также 5 видов семейства жаб. Исключительная бедность острова квакшами объясняется тем, что они, заселяя Большие Антильские острова, двигались из Южной Америки. В цепочке островов Малых и Больших Антил, по которым, как по мосту, квакши продвигались на север, Куба оказалась последним островом. Даже на маленькую Ямайку проникло 4 вида квакш. Кубинский вид Osteopilus [=Hyla] septentrionalis встречается повсеместно, будучи обычным на всем острове. Водится квакша в сырых местах: около луж, под камнями; часто поселяется в пазухах банановых листьев.

Настоящие жабы встречаются реже. Одна из них – Bufo peltocephalus – примечательна своими размерами. Считается, что это самая крупная жаба Антильских островов: у крупных экземпляров расстояние от вершины головы до анального отверстия равняется 11 см. Животное имеет широкую морду с выступающими за глазами двумя крупными железами эллиптической формы. Вся спинная поверхность тела покрыта бугорками разного размера и имеет оливковый цвет с кирпично-красными пятнами, обведенными белым. Брюшная сторона светлая, однотонная.

Жабы обитают во влажных местах, селятся обычно по берегам небольших рек и ручьев. В течение дня они прячутся под камнями, стволами деревьев, во всевозможных пещерках и ходах. Ночью, а также после дождя покидают свои убежища. В это время далеко разносятся их крики, удивительно напоминающие кудахтанье кур. Ориентируясь по звуку, можно подойти к жабам довольно близко, но при малейшем шуме, шорохе они замолкают. Если «ощупать» лучом фонаря все ближайшие предметы, то можно увидеть сидящую неподвижно жабу; тело ее расположено вертикально, а немигающие глаза уставлены на источник света.

Кроме амфибий, описанных выше, необходимо также упомянуть о недавно вселенной на Кубу лягушко-быке (Rana catesbeiana). Она прекрасно акклиматизировалась здесь и в настоящее время обычна в западных районах и центральной части острова. Лягушка-бык – единственный кубинский представитель обширного семейства настоящих лягушек, распространенного практически всесветно и включающего более 400 видов!

Млекопитающие как группа обладают по сравнению с амфибиями еще худшими возможностями для преодоления морских барьеров и заселения островов, хотя внутри класса также имеются градации: одни группы более приспособлены к морским путешествиям, другие – менее.

Лучшими путешественниками оказались грызуны, которые наряду с летучими мышами и щелезубом составляют исконную фауну млекопитающих Кубы. Многочисленные теперь на острове мыши и крысы попали сюда благодаря человеку, но еще до того, как первые испанцы высадились на ее берега, здесь уже обитали грызуны семейства нутриевых (относятся к роду цепкохвостых хутий – Capromys). Хутия – народное их название. По внешнему виду они напоминают громадных крыс; могут достигать размеров 55 см, без учета хвоста, и массы в несколько килограммов. Тело покрыто грубым серовато-коричневым мехом и заканчивается почти голым хвостом. Большую часть времени хутии проводят на деревьях, питаясь листьями и плодами; могут при случае поедать и животную пищу.

В настоящее время на Кубе обитает 4 вида хутий. Один из них – C. nana – до последнего времени был известен только по ископаемым остаткам, и его считали вымершим. Но сравнительно недавно несколько экземпляров было обнаружено на небольшой площади п-ова Сапата. Несомненно, что это самая редкая из хутий Кубы. Все четыре вида – C. pilorides, C. prehensilis, C. melanurus и C. nana – эндемики островов Куба и Пинос.

Наибольшей популярностью пользуется самый крупный и обычный вид хутий – хутия конга (C. pilorides). Как и другие хутии, она проводит много времени на деревьях, но может быстро и свободно передвигаться и по земле. Питается корнями, корой, плодами. Несмотря на то что, как и другим хутиям, конге свойствен ночной образ жизни, ее иногда удается увидеть разгуливающей днем. Часто служит объектом охоты, в результате чего численность этого вида постепенно падает.

Последнее место среди позвоночных животных по способности пересекать пространства соленой воды занимают пресноводные рыбы. Полностью пресноводных рыб в естественной фауне Кубы нет, все они в той или иной мере способны переносить некоторую соленость. Таков угорь американский (Anguilla rostrata), карпозубые и очень немногие другие виды рыб. Истинно пресноводными можно считать лишь виды, имеющие экономическое значение и вселенные сюда человеком: гамбузию (Gambusia punctata), питающуюся личинками комаров, карпа (Cyprinus carpio) и некоторых других.

Фауна пресных вод

В высшей степени специфична для каждого острова фауна пресных вод. В ней, как в зеркале, отражаются все наиболее типичные островные черты, проявляясь ярко и характерно. Прежде всего фауна пресных вод Кубы отличается высоким уровнем эндемизма. Так, среди водных насекомых эндемичны 99% всех видов поденок и ручейников. Большое число эндемиков встречается и среди пресноводных ракообразных. Мелкий речной рак Cambarus cubensis обитает в небольших реках, где выкапывает туннели длиной до 70 см. В них рак проводит основную часть суток.

Наиболее крупными размерами среди кубинских пресноводных креветок обладает Macrobrachium jamaicensis. Размеры отдельных ее особей достигают 25 см от глаз до конца брюшка, причем антенны, или усы (первая пара конечностей), в 1.5 раза длинное туловища. Сильно развита третья пара конечностей, заканчивающаяся клешнями. Цвет тела креветки оливковый с розовыми и фиолетовыми пятнами, образующими на панцире мраморный рисунок. В дневное время животные прячутся в укрытиях или в растительности, а ночью выходят в поисках корма на открытые места. Это используют рыбаки, которые привлекают креветок светом мощных фонарей и бьют их мачете. Мясо M. jamaicensis представляет собой лакомое блюдо, и поэтому она пользуется большой популярностью на всем острове. В настоящее время креветка лишь в наиболее удаленных от городов и поселков местах еще сохраняет высокую численность.

Из пресноводных моллюсков в реках обычны легочные улитки физа (Physa cubensis) и прудовик (Lymnaea cubensis). Первый вид характеризуется тем, что его раковина и, стало быть, все внутренние органы закручены не в правую сторону, как у большинства брюхоногих моллюсков, а в левую. У физы тонкая яйцевидная раковина с коротким завитком, прикрытая сверху длинными отростками края мантии. Кубинский прудовик близок к нашему большому прудовику (Lymnaea stagnalis) и обладает такой же высокой башенковидной раковиной. Оба кубинских моллюска служат промежуточными хозяевами печеночной двуустки (Fasciola hepatica) – паразита крупного рогатого скота и человека.

В немногочисленных и мелких реках и водохранилищах на Кубе обитают также и другие виды моллюсков, несколько видов гидры, ресничные черви, водные клопы, жуки и личинки комаров, поденок, ручейников и стрекоз. Но в целом фауна пресных водоемов значительно уступает по богатству и разнообразию наземной фауне и тем более морской. В этом проявляется еще одна черта, характерная для животного мира островов.

Связь с океаном

В зависимости от того, насколько велико отношение протяженности береговой линии к площади острова, влияние океана на наземную фауну ощущается в большей или меньшей степени. Воздействие океана на сушу усугубляется изрезанностью береговой линии острова. На Кубе она очень извилиста благодаря многочисленным, глубоко вдающимся в сушу заливам. Протяженность береговой линии более 5500 км. Показательно такое сравнение: о-в Куба, обладая площадью в 5 раз меньшей, чем Пиренейский полуостров, превосходит последний по протяженности береговой линии. Поэтому понятно, что влияние океана на животный мир острова проявляется в достаточной степени ощутимо. Особенно оно заметно в береговой зоне, где соседство океана определяет набор видов, обитающих на границе суши и моря.

Многие первично морские животные проводят большую часть жизни на суше, не потеряв, однако, связи с океаном. Таковы прежде всего крабы, среди которых наиболее распространен тропический земляной краб (Cardisoma quanhumi). Этот крупный краб окрашен в желтовато-зеленые цвета. За отличные вкусовые качества его называют «цыпленок без перьев». Всю жизнь взрослые особи проводят на суше, и только после копуляции самки, несущие на брюшных ножках оплодотворенные яйца, отправляются в море. Под действием соленой воды оболочки яиц лопаются, и из них выходят личинки, которые, претерпев несколько стадий превращения, приобретают черты взрослых особей, но отличаются от них маленькими размерами. Детеныши крабов выходят из моря и обосновываются в местах, аналогичных по своим условиям тем, которые занимали их родители.

Поселяются тропические земляные крабы в пещерках, вырытых в мягком грунте и образующих сложные лабиринты в несколько метров длиной. Часто встречаются они в высохших мангровых зарослях, мягкая почва которых оказывается удобной для постройки нор. Один из ходов пещерки обязательно выходит к воде, благодаря чему в жилище краба поддерживается высокая влажность воздуха. Обитание в атмосфере, насыщенной водяными парами, – непременное условие наземного образа жизни краба, так как он, как и другие крабы, дышит жабрами.

Часто встречается на Кубе и другой сухопутный краб, называемый земляным (Gecarcinus ruricola, рис. 32). Свою популярность он приобрел за яркую контрастную окраску, а также благодаря своеобразному поведению в период размножения. Обитают крабы на большом удалении от воды, но один раз в год самки, несущие на брюшных ножках яйца, в которых сформировались личинки, массами устремляются к морю. Часто идут они издалека, преодолевая расстояния в несколько километров. Миграции обычно совершаются ночью или днем во время дождя и приходятся на сезон тропических ливней. Подобные переселения приобретают иногда настолько массовый характер, что все дороги оказываются устланными трупами раздавленных крабов. В конце концов добравшиеся до моря самки погружаются в воду, где из яиц выходят личинки, дающие начало следующему поколению.