Текст книги "Новатор"

Автор книги: Андрей Кадник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Пройдя пару улиц, мы зашли в какой-то костел, в музей, пообедали ещё в одном кафе, но ничего особо интересного не увидели.

– Лучше бы снова на наш остров полетели, там хоть пляж есть, – обиженно сказала Татьяна после того, как мы с Жорой пресекли её очередную попытку зайти в магазин.

– Да ладно, наслаждайся готической архитектурой пока дают, а на пальмы ещё успеешь насмотреться, – зевнул я.

После того, как мы перекусили, моё настроение заметно улучшилось. Не знаю как у других, а со мной всегда так – с утра всё может казаться просто отвратительным, но стоит хорошо перекусить и словно на небе всходит солнце и мир расцветает новыми красками. Наверное, когда я вырасту – буду толстый-претолстый. Говорят, что это только в молодости не сказывается количество съеденного на размере живота, а вот потом будут проблемы, как говорится «От обжорства гибнет больше людей чем от меча». Да бог с ним, буду решать проблемы по мере их поступления.

– Впереди на карте нарисован аквапарк, – вдруг сказал Жора, – пошли туда, раз уж хотите искупаться.

Девчонки обрадовались и мы двинулись вперёд с новыми силами. Внезапно улица упёрлась в широкую арку. Вправо и влево уходила длинная извилистая стена.

Может какой-нибудь местный кремль? – подумал я и взял у Жоры карту.

На карте стена действительно была обозначена и за ней, как и сказал Жора был нарисован значок аквапарка.

Нет, нас бы совершенно не смутила подобная преграда, если бы не одно «но» – дорога через арку была перекрыта барьером, чтобы машины не могли проехать. В то же время, люди довольно спокойно проходили мимо поста охраны, стоящего тут же перед сводом.

– Наверно просто въезд ограничен, пошли, чего ждать, – отозвался Жора на мои мысли.

Мы вчетвером попытались внаглую пройти мимо поста, но это оказалось неверным решением – нас тут же гортанно окликнул высокий охранник с автоматом на плече.

Поняв, что никто из нас говорить не собирается, мне снова пришлось взвалить переговоры на себя:

– I am sorry, I can"t speak…, – тут я снова задумался на каком же языке тут говорят.

– …on your language, – нашелся я, в конце концов.

Видимо постовому были не впервой подобные инциденты, и он лишь устало сказал:

– Passport.

Вокруг нас перед входом в арку уже начала собираться небольшая толпа зевак, с интересом наблюдавшая за происходящим.

– Блин, а паспортов-то у нас нет! – сказала Женя с нотками истерики в голосе.

От толпы отделился один человек, который подошел к нам и сказал по-русски:

– Ребята, у вас проблемы? Вы не говорите на местном языке? Давайте я немного помогу вам с переводом.

У меня отлегло от сердца:

– Спасибо вам, скажите пожалуйста охраннику, что мы хотим пройти за стену, в аквапарк.

– А в чём проблема, – удивился наш новый переводчик, – покажите ему паспорта и проходите.

– Ммм, понимаете, мы оставили паспорта в гостинице.

– Разве вас не предупредил гид, что здесь нужно выходить на улицу только с паспортом?

Охранник уже довольно раздраженно повторил:

– Passport.

В ответ на это, россиянин что-то ему довольно бойко затараторил на местном языке.

Тот кивнул головой, ответил ему парой фраз и махнул рукой в сторону будки, откуда появились ещё два вооружённых человека. Дело похоже принимало дурной оборот.

– Он говорит, что тогда придётся вас задержать до тех пор, пока гостиница не подтвердит ваши личности, – пояснил нам переводчик.

– Послушайте, – попробовал выкрутиться я, – бог с ним, не пойдём мы за стену. Сейчас вернёмся в гостиницу и возьмём там паспорта…

– Боюсь вам уже не удастся от них отделаться, – покачал он головой, – но вы не волнуйтесь, тут всё очень быстро уладится, туристов здесь любят и уважают.

В том что всё быстро уладится я определённо сомневался – в лучшем случае, когда обнаружится, что у нас нет ни паспорта ни гостиницы, в которой мы остановились, то нас отдадут через пару дней в руки российского консула.

Похоже те же мысли пришли в голову Жоре и он незаметно повернул антенну дистанционки, прицепленной у него на поясе на более-менее свободное от людей место позади нас и тихо сказал:

– Сейчас у них некоторое время будет шок. Тарелка появится в десяти метрах от нас, мы должны медленно, как зомби пройти до неё и я нажму на кнопку открывания двери. Как только дверь откроется, быстро заталкиваем туда девчонок и прыгаем сами. Все всё поняли? Кивните.

Мы по очереди кивнули, а переводчик удивлённо спросил:

– Что вы такое гово…

Конец вопроса повис в воздухе вместе с НЛО. Мы, как и было договорено, повернулись к ней лицом и медленно, не торопясь дошли до корпуса, где Жора приложил палец к сенсору.

Пока мы шли эти десять метров, я своей спиной буквально ощущал нависшую тишину. Впрочем, пугала меня не тишина, а три дула автомата, направленных в наши спины – чёрт знает, что взбредёт голову этим охранникам.

Как только дверь распахнулась, думать уже было поздно, Жора первым подсадил Женю, я схватил Татьяну и буквально забросил её в открытый люк, после чего уже заскочили мы сами. Жора тут же вдавил две кнопки – ту, которая формирует защитное поле вокруг двери и ту, которая закрывает люк, после чего мы смогли отдышаться.

К чести охранников нужно сказать, что они не стали стрелять ни до того, как дверь открылась, ни после того, как она закрылась. Видимо им просто не пришло такого в голову – вряд ли они до этого обстреливали мирных прохожих и автоматы в их руках выглядели скорее бутафорскими игрушками, нежели серьёзным оружием.

Я обнял и немного успокоил Таню, почувствовав как часто-часто бьётся её сердце, и мы взяли курс домой.

Уже в полёте у меня всплыли остаточные знания из книжки для путешественников, которую я любил почитывать на досуге и я хлопнул себя рукой по лбу:

– Я болван! Только сейчас вспомнил, что Никосия – это последний город в мире разделённый на две части после какого-то восстания – на греческую и турецкую и граница охраняется войсками ООН…

На следующий день, уча уроки я краем уха услышал, что в новостях говорят о каком-то НЛО, которое видели над Европой. Я тут же отвлёкся от учебника и переключил всё внимание на телевизор.

– …Очевидцу события удалось заснять происшествие на камеру мобильного телефона, – сообщил диктор, – давайте посмотрим.

У меня внутри похолодело, а по телевизору уже пошёл ролик.

«Надо отвлечь отца от телика!» – промелькнула у меня запоздалая мысль, но я тут же отбросил эту идею как неосуществимую.

Сначала камера снимала лишь шевелюру впередистоящего человека, но потом изображение переместилось, показав выходящих из КПП двоих солдат в голубых касках, а через несколько секунд переместилось вправо и задрожало, уже снимая наши спины, в то время, как мы довольно неторопливо направлялись к аппарату.

Хорошо ещё, что у камер на сотовых такое плохое качество изображения – разобрать что-либо детально не представлялось никакой возможности. Участвуя сам в происходящих событиях я конечно понимал, что вижу: Жора нажимает на сенсор, дверь открывается и события ускоряются, вот я хватаю Татьяну, на видео видно, что у неё задралось платье и открылась попа, обтянутая белыми трусиками.

Я отлично помню эти кружевные трусики, ведь я сам вчера помогал Танюшке их надевать.

Тем временем дверь закрылась и аппарат буквально исчез с экрана – был и нету, камера продолжала снимать растерянные лица людей, потом отключилась.

– Изображение снято на телефон, поэтому качество довольно плохое, – пояснил диктор, вновь появившийся в кадре, но эксперты подтверждают подлинность этой съёмки. Кроме того, в сообщении информагентства сказано, что один из очевидцев события утверждает, что люди, улетевшие в летающей тарелке, разговаривали на русском языке. Я хотел бы передать слово профессору уфологии Александру Звездинскому, чтобы он прокомментировал полученный нами материал.

Камера повернулась на человека в очках, который немного откашлялся и сказал:

– Честно говоря, я не верю в достоверность данной записи. Нынешние технологии позволяют даже на простеньком домашнем компьютере сделать гораздо более эффектные и качественные монтажи. Наша лаборатория буквально завалена подобными «произведениями». Возьмите любой современный фантастический фильм, все спецэффекты там сделаны так, что даже эксперты зачастую не могут сказать – где реальная съёмка, а где прорисовка. Может дойти до смешных вещей – если мы найдём в подворотне информационный носитель, на котором будет запись инопланетных пейзажей, то никто нам не сможет на 100 процентов сказать – подделка ли это или реальный фильм, случайно оброненный Чужим.

– Но как же показания свидетелей? – снова вступил диктор.

– Показаниям я верю, если конечно исключить возможность, что люди просто сговорились, чтобы привлечь к себе внимание.

– Я не представляю, чтобы столько людей могли сговориться, – возразил диктор.

– Что вы, запросто, – засмеялся «учёный», – в моей практике был случай, когда о том, что они видели инопланетян сговорились жители целого посёлка в Европе и только после тщательного расследования выяснилось, что они это сделали чтобы привлечь туристов.

– Мне как-то странно, что Вы, человек глубоко верящий в инопланетян и летающие тарелки, пытаетесь убедить нас, что всё это подделка, – уколол уфолога ведущий программы.

– Хорошо, давайте рассматривать эту запись с точки зрения того, что всё записанное на ней действительно имело место. Всё это довольно хорошо вписывается в концепцию инопланетного присутствия, подготовленную лет 15 назад американским профессором Брауном. В этой концепции он довольно убедительно описывает, что инопланетяне уже давно живут на земле под личиной человека.

– Люди в чёрном, – предложил свою версию ведущий.

– Да, если хотите, в эту концепцию замечательно вписывается и то, что мы видели в ролике – движения людей поначалу замедлены, будто им требуется время, чтобы привыкнуть к вторжению инопланетного разума в свой мозг, затем они начинают действовать быстрее. Это очень похоже на классический случай похищения людей, когда человек зомбируется на выполнение определённых действий и сам приходит к расставленным инопланетянами ловушкам. Основное отличие данного случая от классического в том, что происходит он при довольно большом скоплении народа. Возможен и другой вариант, как вы его назвали «Люди в чёрном» – многие уфологии считают, что контакт уже давно состоялся и что Чужие живут среди нас и нас же внимательно изучают…

Дальше я уже не слушал разговорчивого профессора, поскольку зазвонил телефон. Учитывая, что процентов 80 звонков в эту квартиру приходилось по мою душу, трубку обычно снимал я. На этот раз это оказалась Таня.

– Ты видел? – прошипела она в трубку.

– Ага, – как можно беспечнее отозвался я, чтобы не обеспокоить её голосом.

Впрочем, похоже её волновала совсем не то, что наша с Жорой конфиденциальность накрывается медным тазом.

– Ты что не мог меня взять так, чтобы трусы не было видно? – возмутилась она.

Я чуть не расхохотался в голос – девчонки, одно слово. Нас чуть не пристрелили, мы находимся в центре мирового скандала, а её волнует только одно – хорошо ли она выглядела на экране.

– Вообще-то я тебя эвакуировал, – хрюкнул я в трубку, – а при экстренной эвакуации возможны некоторые накладки.

– Ладно, хорошо ещё, что у меня месячных не было, – резюмировала Таня, – а то помахала бы перед камерой крылышками от прокладки.

Тут я уже не выдержал и рассмеялся.

– Чего смеёшься, – сказала Таня обиженным голосом, – не вижу ничего смешного. И вообще, мы вчера с Женькой такие классные вещи себе купили и всё в магазине осталось.

– Да ладно, не переживай, съездим куда-нибудь, купим ещё лучше, – отмахнулся я от подруги, которую уже второй день больше всего расстраивало то, что все их покупки остались в камере хранения магазина.

Сотрудники магазина наверное еще внукам будут рассказывать о том, что однажды в их лавку забрели четверо русских детей, купили одежды на тысячи долларов, бросили всё купленное и ушли.

После Танюхи позвонил Жора.

– Ты что тоже это видел? Ты же не смотришь телик! – удивился я.

– Что видел? – не понял Жора, – я вообще звоню, чтобы тебе предложить тебе ещё одну вылазку сделать – пригнать в Иран истребителей, да болванку дюралевую, чтобы ребята там не простаивали, а делали нам новый корпус.

– Ты не боишься, что телефоны прослушиваются? – поинтересовался я промежду прочим, – только что по телику показали нас со спины, садящихся в НЛО. Там конечно было не разобрать наши лица, но может не стоит хотя бы говорить об этом по телефону, и может лучше отложить пока наши грабительские операции?

– За телефон не беспокойся, – сказал Жора, – никому не под силу прослушать всю Россию, прослушиваются только те телефоны, которые вызывают подозрение. А если мы под подозрением, то на нас и так можно накопать достаточно улик без прослушки.

– А что касается грабительских операций, – вздохнул он, – то тут наоборот лучше форсировать события, чтобы у нас был какой-никакой запас по деньгам и нормальный, а не самодельный аппарат… так нам просто легче будет скрыться если что.

– Да мне то что, я вообще не против известности, – пожал я плечами, – когда ты хочешь слетать?

– Лучше завтра прямо с утра, – сказал он, – пока в Америке ночь. Координаты у нас есть, так что рыскать не придётся, опустимся прямо на военную базу.

Я подумал, что если родители узнают сколько я пропустил занятий за этот год, они меня убьют, но отказать Жоре я конечно тоже не смог… всё-таки воровать самолёты куда как интереснее, чем идти с утра на химию.

На этот раз над Флоридой не было туч и полуостров довольно отчётливо просматривался внизу при свете звёзд и луны. Мы зависли на 30-километровой высоте, чтобы подробнее рассмотреть местность, на которой придётся работать. К сожалению, ночью Жорина оптика оказалась не столь хороша как днём и при полном зуме мы видели лишь тёмный квадрат вместо военной базы с самолётами.

– Нужно опускаться, – принял я решение и забил в компьютер те же координаты, находясь на которых мы в прошлый раз рассматривали базу и поезд.

Через пару секунд мы были на месте и я с удивлением увидел, что ни одного из истребителей, стоявших в ряд в прошлый раз не наблюдается.

– Может их загнали в ангары на ночь? – предположил Жора.

– Ага, прошлый раз они во время дождя стояли на открытом воздухе, а теперь их в сухую погоду на ночь убрали, – съязвил я, – что-то тут не так!

И буквально через секунду обнаружилось что именно «не так» – воздух раскрасили трассеры пуль, аппарат задёргался, уходя то с одной, то с другой траектории, изображение в мониторах дёргалось настолько сильно, что я закрыл глаза не в силах ими контролировать то, что происходит снаружи. Всё стихло так же внезапно, как и началось.

– Они поняли, что пулями нас не возьмёшь, – прошептал Жора.

– Сейчас придумают что-нибудь другое, – предположил я, – надо сматываться. Всё равно самолётов на поле нет.

– Зачем сматываться если нас не берут их пули и снаряды? – хмыкнул Жора.

Несмотря на то, что у меня тряслись поджилки, я нашел в себе силы процитировать народную мудрость:

– «На каждую хитрую жопу найдётся свой болт с резьбой», они могут взорвать рядом с нами какую-нибудь вакуумную или ядерную бомбу, сбить нас лазером или вообще чем-нибудь таким о существовании чего ты даже не подозреваешь.

– Про лазер я как-то не подумал, – обеспокоенно сказал Жора, – от него у нас нет защиты.

– То-то же, – обрадовался я тому, что его проняло, – улетаем?

– Ага, только давай всё же ракетоноситель захватим, – сказал он.

Моё дело маленькое и я аккуратно повёл НЛО вдоль железной дороги – туда, куда ушел в прошлый раз тот огромный состав.

Увидев, что мы улетаем, американцы возобновили обстрел, и изображение на экране снова стало метаться, но уже не так сильно – видимо во время полёта в нас попасть было сложнее. На всякий случай я увеличил скорость почти до тысячи километров в час и вскоре из-за небольшой возвышенности вынырнул космодром.

– Давай немного нарушим им ракетную программу за то, что они нас обстреляли, – заявил Жора, – хватай вон ту болванку.

Жора показал на тот самый кусок ракеты, который мы видели в прошлый раз, только теперь он был поставлен на стапели и подготовлен к монтажу. Я аккуратно подвел к нему НЛО и мы попробовали зацепить корпус ракеты магнитами.

– Не магнитится, – огорчённо сказал Жора после двух бесплодных попыток.

– Обидно, – давай попробуем вон тот захватить, – показал я на практически такой же кусок ракеты, лежащий на отцепленной железнодорожной платформе.

– Да какая разница, – развёл руками Жора, – материал одинаковый, там железа ни крошки внутри, только полость для топлива и всё.

– Глупый, – усмехнулся я, – он же к платформе привязан, мы её и подцепим.

Как только мы примагнитили платформу в небе над нами появились гости.

– Надо взлетать, – сказал Жора, рассматривая чужие истребители, – чёрт знает выскользнем ли мы, если они нас сверху ракетами припечатают.

– Да не решатся они обстреливать собственный космодром, – уверенно заявил я, но всё-таки поторопился взлететь повыше. Ракета с платформой висела под нами как приклеенная.

От истребителей отделились и полетели в нашу сторону ракеты, но я не обратил на них особого внимания, переключился на максимальную скорость и привычно рванул на север, в мгновение ока потеряв где-то сзади штатовские перехватчики.

Весь обратный полёт Жора не мог скрыть своей радости. Он только и делал, что расхваливал мне сплав, из которого делают ракеты, называл какие-то технические характеристики, которые мне ни о чём не говорили, и вообще был сильно возбуждён.

Мы спрятали ракету в ущелье, где-то между Мешхедом и Ашхабадом и Жора предложил сразу найти какую-нибудь американскую базу неподалёку, чтобы не мотаться в следующий раз так далеко, когда нам понадобится техника на продажу.

Я усомнился в его идее и сказал, что днём нас точно засекут, но он возразил, что если нас захотят засечь, то запросто и ночью засекут радарами. А если нам двигаться скачками, зависая неподвижно и обозревая окрестности в оптику, то засечь нас будет проблематично.

Следующие два часа мы тупо прыгали как кузнечики над Ираком, пытаясь обнаружить внизу какое-нибудь подобие военных баз. Жора успокоился только после того, как мы обнаружили пару потенциальных объектов для наших «диверсий». Хотя я его оптимизма пока особо не разделял – только на одной базе снаружи стояла пара истребителей, вторая была совершенно пуста, очевидно все самолёты стояли в ангарах.

– Сопрём пока эти два, – беззаботно сказал Жора, – пока хватит, а дальше разберёмся.

На следующее утро пришлось сочинить родителям, что у нас теперь игра такая – весенняя зарница, и именно чтобы в ней поучаствовать мне нужно встать в 5 утра.

– Придумают же тоже, – проворчала мать, – где это видано детей посреди ночи поднимать. Нужно будет поднять вопрос на родительском собрании.

– Не надо поднимать вопрос, – насторожился я, – да и вообще, школа к этой игре имеет мало отношения, это у нас клуб такой – ищем по координатам различные закладки, разгадываем ребусы. Сейчас это очень популярно.

– Ребусы это конечно хорошо, – ответила мама, – но почему этого нельзя делать днём?

– Оставь его, – поддержал меня к счастью отец, – в молодости всё хочется делать ночью, так романтичнее.

Знал бы ты, насколько романтичными вещами нам придётся заниматься, – подумалось мне.

Я зашёл за Жорой, так как одному идти в КБ по утренней темноте было боязно. Жора прихватил с собой какой-то пакет, но на мой вопрос «что в нём лежит» не ответил.

– Подожди, всё узнаешь, – отрезал он.

Нет, определённо дружить с ним может только человек с таким ангельским терпением, как у меня.

Довольно обыденно мы добрались до намеченной военной базы и оба истребителя как на заказ ждали нас на месте. В полной тишине мы увели один, опустив его в ущелье рядом с уже лежавшей там болванкой ракетоносителя, после чего Жора, обрадованный таким успехом предложил сразу спереть второй.

Когда мы вернулись на базу, там словно никто и не заметил пропажи самолёта.

– Вот охраннички, – процедил я.

– Чего же ты хочешь, это же не стационарная военная база, датчики движения только по внешнему периметру стоят, а с воздуха – залетай, бери что хочешь, – рассудительно возразил Жора.

Да и ладно, нам-то что. Наше дело стянуть, а как охрану наладить американцы пусть сами думают. Тихонько подцепив второй самолёт, мы сложили его в ту же нашу сокровищницу в ущелье. В Иране к тому времени ещё даже не рассвело.

– Представляешь, если сюда кто-нибудь случайно забредёт, как он удивится, увидев истребители и ракету в богом забытой долине, – усмехнулся я, лежа на весенней лужайке рядом с НЛО и покусывая травинку.

Мы решили обождать пока взойдёт солнце, чтобы связаться с коммандером и скоординировать наши дальнейшие действия. Похоже, что как минимум час на то, чтобы просто полежать и отдохнуть у нас ещё был.

– Может посмотрим устройство истребителей подробнее, – предложил я вскоре, так как просто лежать и смотреть в светлеющее, но пока ещё звёздное небо мне быстро надоело.

– Хочешь – смотри, – отозвался Жора, – чего там интересного, прошлый век. Сейчас это всё уже история.

– Для нас с тобой – да, но для остального мира это новейшие разработки.

– Мне кажется, что развитие технологий в мире идёт по неправильному пути, – пояснил он.

Я прислушался – нечасто Жора обсуждал со мной такие вещи, да и что там кривить душой, он вообще был не сильно разговорчив.

– Все технологии многие годы только усложняются, а так быть не должно, развитие всего должно чередоваться качественными скачками. Мы миллионы лет выращиваем пищу из земли, тысячи лет строим дома из кирпича, больше 100 лет пытаемся довести до совершенства всё тот же двигатель внутреннего сгорания, 50 лет разгоняем и усложняем всё тот же процессор. Нет, я не спорю, что это не очень большой срок в масштабах развития человеческой цивилизации. Можно даже сказать, что сейчас развитие технологий идёт гораздо быстрее, чем когда бы то ни было. Но в масштабах человеческой жизни даже 50 лет это очень большой срок, слишком большой.

– А ведь мне очень хотелось бы увидеть, как технологии перейдут на новый, упрощённый уровень. Чтобы то, что нам требуется для жизни генерировалось прямо из молекул и атомов, без всяких этих переходных состояний типа вырасти дерево, сруби его, напили доски, сбей стол. Нет, чтобы процесс был элементарен: молекулы – стол. Чтобы не нужно было перегораживать реки для получения энергии. Энергия она есть в каждой частичке и если она нужна, то нужно её прямо из вещества и добывать, все эти дебильные приспособления по превращению угля в дым, кипячению воды и добыванию из всего этого электричества – лишь времянка, но сильно затянувшаяся времянка, с каждым годом всё больше и больше угрожающая выживанию самого человечества.

– Если ты так хочешь посмотреть, чем кончится дело, почему бы тебе не изобрести способ, чтобы человек жил вечно? – предложил я, – правда сразу возникнет куча проблем с перенаселением.

– Перенаселение легко решается с помощью аппарата, на котором мы летаем, – отмахнулся Жора, – переделать его в межпланетный крейсер при желании пара пустяков, а будут недорогие межпланетные полёты, можно будет и людей расселить. Я просто ничего не смыслю в биотехнологиях, не мой это конь. Вот Женя – другое дело, ей нравится возиться с живой плотью, и я не удивлюсь, если она уже подумывала на тему продления жизни.

– Ну у тебя же в голове гораздо больше мозгов, чем у простого обывателя, – припомнил я Женину лекцию, – наверное тебе было бы несложно и биотехнологии выучить.

– Зазубрить основы наверное несложно, – усмехнулся Жора, – но вряд ли я смог бы в этой науке придумать что-то новое. Не цепляет меня она. А для того, чтобы хоть что-то придумать надо этим жить – и днём и ночью, лишь тогда начнёт что-то получаться.

– Ладно, давай уже позвоним коммандеру, похоже достаточно рассвело, – с этими словами Жора достал из кармана свой сотовый и стодолларовую бумажку с записанным телефоном.

– Ты что? – выпучил я глаза, – если ты по сотовому позвонишь, тебя уже к вечеру вычислят.

– Да, действительно, – сник он, – что же будем делать?

– Нужно найти обычный телефон, – пожал я плечами, не понимая какие тут ещё могут быть варианты.

Через час я набирал номер коммандера из придорожного кафе в окрестностях Мешхеда.

НЛО нам удалось незаметно посадить за сопкой буквально в километре от кафе, но это расстояние пришлось идти пешком по выжженной солнцем земле.

В ранний час в кафе мы были единственными посетителями. На месте бармена я бы здорово удивился и тому, что мы пришли пешком и тому, что заказали лишь пару бутылок воды и звонок по телефону.

– Алло, шеф, привет, мы товар привезли, – сразу перешел я к делу услышав знакомый голос в трубке.

– О, хорошо, – обрадовался голос в трубке, – я вас только прошу не называть названия и имена при общении по телефону.

– Чо ж мы идиоты, – деланно обиделся я, – в общем у нас есть большой кусок материала, про который мы говорили в прошлый раз, где будем его перерабатывать? Куда нам его закинуть?

– Ви очень вовремя, – отозвался коммандер, – я как раз нахожусь недалеко от того места, где мы планируем выполнить ваш заказ. Пишите координаты, об остальном поговорим на месте, поэтому не улетайте сразу.

Генерал продиктовал координаты, которые я записал на клочке салфетки и мы покинули кафе. За всё время пока мы там были, бармен не проронил ни слова, лишь кивнул, когда я оставил ему на стойке двадцатку со словами «keep change».

Нет, – подумалось мне перед выходом, – наверное его и не так просто удивить и за свою жизнь в этом одиноком придорожном кафе он видел сценки и покруче, чем непонятно откуда взявшиеся два русских пацана покупающие воду.

– Это в районе Аббаса на берегу Персидского залива, – сказал Жора, сверив координаты с валяющимся в НЛО атласом, – видимо какой-нибудь судостроительный завод.

Тут кроме атласа, впрочем валялось уже довольно много всего. Деньги, одежду, пустые бутылки и обёртки от сникерсов – всё это, за неимением лучшего решения мы запихивали прямо под свои сидения. Там уже скопилась куча мусора – в тех местах, куда мы прилетали Жора не давал выкидывать мусор, заботясь о природе, а когда возвращались домой мы почему-то всегда забывали забрать его с собой. Я дал себе зарок, что сегодня уж точно не забуду вытряхнуть в печку всё барахло.

Зависнув в 30 километрах над указанной коммандером точкой, я разглядел, что под нами действительно завод.

– Я не буду туда спускаться, – сказал я, внимательно рассмотрев приготовленную площадку.

– Чего так, – удивился Жора.

– То место словно создано для ловушки, со всех четырёх сторон портовые сооружения, если мы опустимся, то они могут просто сетку сверху натянуть и мы уже никуда оттуда не денемся.

– Чтобы натянуть над нами сетку нужно как минимум знать принцип на котором работает наш аппарат, – возразил Жора, но всё-таки призадумался.

Я ещё с минуту молча поразглядывал окрестности, а потом спросил:

– Ты можешь прямо сейчас увеличить внешнее блокирующее поле до 20 метров?

– Конечно, довольно легко, но зачем? – удивился он.

– Тогда мы зависнем примерно на уровне верхних этажей окружающих площадку зданий, соответственно никакую сеть поверх нас накинуть не смогут, простреливать по верху, чтобы мы не улетели тоже. Есть конечно вариант, что нас собьют тем же лазером, но во-первых у Ирана они вряд ли имеются, а во-вторых мы ведь всё таки им союзники, поймать нас это одно, а уничтожить – совсем другое, зачем оно им…

Я поймал себя на том, что уже начинаю даже говорить как Георгий, перечислениями: во-первых, во-вторых, в третьих… наверное надо хоть иногда общаться и с другими людьми для разнообразия.

– Ну хорошо, и что толку с того, что мы повисим там на высоте пятиэтажного дома? – спросил он.

– А толк такой, что мы отцепим платформу с ракетой и она шлёпнется вниз, даже если и погнётся чуток, нам это без разницы – всё равно на переплавку пойдёт.

– Мне ещё нужно отдать чертежи, по которым они будет строить аппарат, – сказал Жора.

– Чертежи потом отдадим… постой, какие чертежи? почему я в первый раз слышу о том, что ты какие-то чертежи сделал? – возмутился я.

– Да там даже и не чертежи толком, – смутился Жора, – а так, наброски с некоторыми техническими характеристиками, хочешь сейчас посмотри, поправь что считаешь нужным.

Жора достал из своего пакета, который он тащил утром пластмассовую папку с резинкой и дешевой наклейкой, на которой было написано синими буквами «Урало-Сибирская научно-практическая конференция, Екатеринбург 2003».

– Господи, – только и смог вымолвить я, – ты бы лучше сразу прямо свой адрес написал, чтобы спецслужбы не мучились.

Справедливости ради, нужно заметить, что в чертеже я всё равно нифига не понял, несмотря на его кажущуюся простоту. Множество указанных коэффициентов мне ровно ничего не говорило, единственное, что я смог понять из картинки, так это то, что новый аппарат будет в несколько раз побольше старого, с рубкой, коридором и двумя отсеками. Еще я сообразил, что корпус планируется двойной, с небольшим полостным зазором и кучей небольших дыр во внутреннем корпусе. Никакого оборудования, кроме нарисованных в рубке экранов я не заметил. Похоже мы получим действительно только корпус, а остальное придётся устанавливать самим.

Впрочем, одна умная мысль мне пришла в голову и я опоясал тарелку четырьмя полосками, сделав от них стрелочку и подписав «iron». Жора глянул и недовольно нахмурился.

– Не очень-то я коммандеру доверяю, – пояснил я свои действия, но Жора похоже так меня и не понял.

Он тем временем что-то наколдовал с дистационкой и сообщил: «готово».

Я отдал ему назад папку и сосредоточился на том, чтобы аккуратно припарковаться. Это было довольно нелегко сделать когда под брюхом болталась огромная сдвоенная железнодорожная платформа. Наверняка мы сейчас были вполне различимы в утреннем небе. Я мысленно прикинул и у меня получилось, что наш размер сейчас вместе с этой громадиной пожалуй никак не меньше какой-нибудь ТУшки, то есть снизу мы должны выглядеть эдаким небольшим пятном, раза в три меньше, чем пассажирский самолёт летящий на максимальной высоте.

– Довольно незаметно, – подумалось мне, – к тому же висим мы неподвижно.

С этой мыслью я двинул рычаг вперёд, впечатывая аппарат в подготовленную для нас площадку. Практически мгновенно сориентировавшись на месте, я развернул аппарат брюхом вниз и нажал на отцепку магнитов. Плети бессильно повисли в воздухе, но платформа так и осталась висеть под нами.

– Ничего не понимаю, – пробормотал я.