Текст книги "Файл №381. Зеркало-2"

Автор книги: Андрей Измайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Annotation

Зеркало 2

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

Зеркало 2

(Секретные материалы – 381)

Файл № 381

“Все детективы занимаются расследованием, но не все, кто занимается расследованием, являются детективами.

Человек, ведущий расследование, должен построить цепочку важных для расследования фактов, которая приведет его к следующей цепочке фактов, и так – до успешного завершения дела.

Но если фактов нет, расследование рассыпается.

Тогда в игру вступает детектив – человек, способный, не выходя из темной комнаты, нарисовать пейзаж, которого ранее не видел. В этом то и разница между ремеслом и искусством”.

Джеймс Барнетт. Из учебно-методических материалов ФБР

1

Разница между просто чифаном и большим чифаном солидная.

Как разница между забегаловкой “Пельмень” на Брайтоне и роскошным рестораном “Русский самовар” на том же Брайтоне.

Как разница между лотком с шиш-кебабом в арабском квартале и экзотичным рестораном “Птица Рух” в том же арабском квартале.

Как разница между заведением на три столика в Чайна-тауне и умопомрачительным рестораном “Зеркальный карп” в том же Чайна-тауне.

Почувствуйте разницу.

Абсолютно противоположные реноме!

С одной стороны – заскочить на минутку, чтобы перекусить.

С другой стороны – посидеть с чувством, с толком, с расстановкой, а заодно показать себя знатоком-гурманом и от души расслабиться.

Итак, чифан по-китайски – просто немножко покушать.

А большой чифан по-китайски – устроить банкет.

“Зеркальный карп” в нью-йоркском Чайна-тауне изначально приспособлен для клиентов, предпочитающих именно большой чифан. Обстановка располагает и просто-напросто обязывает.

Стены, от пола до потолка сплошь забранные зеркалами, отчего и без того просторный зал кажется вдвое просторней. Низенькие столики натурального черного дерева вокруг декоративного бассейна, в котором лениво шевелят усами поблескивающие червонной чешуей рыбины. Задрав голову, обнаруживаешь аналогичных рыбин в аналогичном бассейне – ах да, потолок тоже зеркальный.

Столовая посуда – не одноразовая бумажная или пластиковая. Лакированные блюда ручной росписи. И даже палочки-куайцзы – палисандр.

Лучшая китайская кухня от лучших китайских поваров. Ежедневная поставка продуктов непосредственно из Поднебесной. Суп из псилоцидов муэр с цветами хуан-хуа! Медузы-шуйму! Мусюй-чжоу – мясо с нежными стеблями бамбука, баоцы – пельмени с начинкой по выбору… Всего не перечислить. Пятьсот блюд! Более пятисот! На любой самый взыскательный вкус.

И если клиенту вдруг вздумается ткнуть пальцем в бассейн: “Хочу вон ту золотую рыбку!” – в считанные секунды указанный зеркальный карп будет выловлен, в считанные минуты будет приготовлен и подан на стол – с непременным бай-ми, то есть рисом на пару, и вкуснейшим цзян-ю, то есть соевым соусом.

Желание клиента – закон. Если на кредитной карточке у клиента достаточно средств. Вопреки распространенному заблуждению, будто в Чайна-тауне всегда можно дешево и разнообразно поесть, “Зеркальный карп” – заведение дорогое. Так ведь на то он и “Зеркальный карп” – единственный в своем роде. Здесь не увидишь клерков, спешащих проглотить порцию экзотики в рабочий перерыв. Здесь, есть смысл повториться, место неспешного отдохновения и продолжительного праздника души и желудка. Идеальное место для двоих, решивших связать свои жизни воедино. Для желающих отметить помолвку, например – без лишних глаз, без толпы идиотически вопящих друзей и подруг, без надувных шариков-сердечек и детских дуделок. Нас лишь двое, мы одни во всем мире, и сей мир только для нас.

Э-э, уважаемая обслуга, нельзя ли устроить нам большой чифан?

Конечно, можно, мисс! Даже нужно, мистер! Сейчас все будет, и будет все, и даже сверх того!

Настоящие и долговечные браки, допустим, совершаются исключительно на небесах, но настоящий изысканный чифан совершается исключительно в “Зеркальном карпе”.

Не угодно ли мисс и мистеру выбрать блюда, которые им будут угодны, и подождать буквально некоторое время. Можно пока рыбок покормить – вот бронзовая плошка с экологически чистым кормом. Можно заодно желание загадать, когда рыбка к поверхности поднимется. В Поднебесной существует поверье: желание, загаданное зеркальному карпу, непременно сбывается. Даже озвучивать не надо, просто подумать, когда губастый карп втянет в себя первый катышек.

Спасибо. Мисс и мистер так и поступят. А желание – ну какое еще, если не: жить долго и счастливо, а умереть в один день, но чем позже, тем лучше. Это желание у них у обоих на лицах написано столь явственно, что обслуга, не будь она по-китайски хрестоматийно бесстрастна, прослезилась бы в умилении.

Однако обслуга хрестоматийно бесстрастна. И вообще ненавязчива, почти незаметна. Тоже, между прочим, признак высочайшего уровня – персонал готов для вас, гости дорогие, на все! В том числе, стать невидимым-неслышным. Верно ли персонал уловил невысказанную мысль дорогих гостей?

О да! Безукоризненно верно. Оставьте нас одних. Мы одни во всем мире, и сей мир только для нас.

Будет исполнено… Остается, правда, загадкой, каким манером обслуга определяет, что пора произвести смену блюд. И безошибочно определяет. Только-только гость сполна вкусил нечто и захотел другого, как вот оно, другое, перед тобой!… Или в дырочку подглядывают узкоглазые исподтишка – пора, не пора? Или еще проще – зеркальные стены с тем самым секретом: позади каморка, вы нас не видите, а мы вас видим. Всякий, знакомый хоть бы и по кино со спецификой дознавательской работы известных служб, скажет: да у них, у этих хитро-желтых, каморка за зеркалом!

Нет. Никаких каморок. Стены, сплошь забранные зеркалами,– да. Но по ту сторону -никаких каморок. Проверено!

А как тогда? В смысле, своевременная смена блюд?

Так ведь сказано – высочайший уровень. Бесшумность, незаметность, “чего изволите?” – но ни намека на вмешательство в личную жизнь, типа подглядывания. Право клиента на легкий интим обсуждению не подлежит.

И правом этим гости “Зеркального карпа”, заказавшие большой чифан, пользовались вовсю. То есть, само собой, не вольничали в неразумных пределах – страстные лобзания, трения ноги об ногу, обоюдное бурное дыхание. Нет-нет. Однако зачастую взгляд способен выразить много больше, чем иные вербальные и невербальные проявления. Потому при всей светскости беседы, при всей пустячности затрагиваемых тем, при всей нейтральности реплик, при всей нарочитой ироничности обращений друг к другу… эти двое – очевидные возлюбленные.

– О, Фокc, дорогой! А вон в той тарелке что?

– О, Дэйна, дорогая! В той тарелке – вэйсюй-чжоу.

– Как интересно, милый! А что это?

– Грибы, милая.

– Ты так думаешь, Фокc, дорогой?

– Я не думаю, я знаю, Дэйна, дорогая.

– Совсем не похоже на грибы.

– И тем не менее, Дэйна, дорогая. Что-что, а любые грибы я чую за милю… и никогда не прикоснусь к ним.

– О, Фокc, дорогой! Почему?

– Так сложилось. Исторически. Причуда организма. А запах!

– Даже трюфели, милый?

– Даже трюфели, милая.

– Жаль. А я обожаю!

– Дэйна, дорогая! Пусть это станет нашим единственным разногласием на всю оставшуюся жизнь.

– О да, Фокc, дорогой! О да! Пусть!

– Но ты пробуй, пробуй. Не обращай внимания на мои причуды… организма. Нравится?

– Пальчики оближешь!

– Пальчики не надо, милая. Возьми куайцзы. Нет, не так, не сжимай сильно.

– У меня не получается, Фокc, дорогой. Они все время вываливаются.

– Ничего-ничего, Дэйна, дорогая. Научишься. Это очень просто. Смотри, куайцзы держим вот так. Не как авторучку, а как… куайцзы. Легонько. И подцепляем!

– О, у тебя замечательно получается, милый! Я, наверное, никогда так не смогу.

– Сможешь, милая. Практикуйся, практикуйся. Времени у нас здесь и сейчас более чем достаточно. Все-таки большой чифан! К концу большого чифана, уверен, будешь управляться с палочками-куайцзы не хуже, чем я.

– Ой, не знаю, милый!

– Я знаю, милая.

– Ты такой умница, Фокc, дорогой!

– Всего лишь стараюсь соответствовать тебе, Дэйна, дорогая!

– Комплимент?

– Информация. Если бы комплименты были правдой, то были бы не комплиментами, а информацией

– Спасибо… за информацию, Фокc, дорогой.

– Всегда пожалуйста, Дэйна, дорогая…Окажись здесь и сейчас кто-нибудь из коллег сладкой парочки Дэйна-Фокс, то-то быть неподдельному удивлению:

– Сюрприз! Сюрприз! Мы всегда полагали, что отношения у вас чисто деловые! Партнерские отношения, в самом почтенном смысле слова! А оно, выясняется, вот как! Отдаем должное таланту конспираторов! И вашему таланту, агент Малдер, и вашему, агент Скалли! Нет, но надо же! Служебный роман! И давно это у вас, агент Малдер и агент Скалли?

И отвечали бы Фоке Малдер и Дэйна Скалли:

– Не ранее сегодняшнего весеннего утра, когда переступили порог гостеприимного “Зеркального карпа”. Не раньше, не позже.

– Вот как?! – искренне поразились бы коллеги.– Никогда бы не подумали! Впрочем, поздравляем, поздравляем! Однако, если действительно “не ранее”, то… не чересчур ли стремительно развиваются события по части взаимного влечения?

Будь агент Малдер звездой популярного сериала, а хотя бы и небезызвестным Дэвидом Духовны, врасплох застигнутым таблоидами, ответил бы многозначительной шуткой в стиле Дэвида Духовны:

“Многие говорят, что события развиваются чересчур быстро. Что ж, по человеческим меркам, вероятно, быстро. А вот по меркам моржей, у которых всего один месяц для спаривания, перед тем как они отправляются в плавание по студеным волнам,– в самый раз”.

Но агент Малдер – не красавчик Дэвид Духовны.

И агент Скалли – не внезапная жена красавчика, не Теа Леони.

От назойливых таблоидов они гарантированы просто по определению. Всего лишь агенты ФБР…

Да и от жеребячьего “поздравляем, поздравляем!” со стороны коллег – гарантированы. Тоже по определению. Ибо: “Коллега! Вы ведь тоже из ФБР? – А как же, коллега! – Тогда мы вас не знаем, а вы – нас. Доступно? – Более чем!”

И правильно. Ненароком проявишь реакцию узнаванияи сорвешь оперативную комбинацию. Ну и какой ты, к дьяволу, после этого профессионал?! Федеральное Бюро Расследований – сплошь профессионалы. Дилетантам не место!

А вам, агент Малдер и агент Скалли, самое место в юго-западном районе Квинса.

Проще – в Чайна-тауне.

Еще проще – в “Зеркальном карпе”.

Хотя… положа руку на сердце, не проще, а сложней.

И все сложней и сложней.

* * *

Оперативная комбинация, агент Малдер и агент Скалли.

– Все понятно?

– Так точно, сэр!

– Вопросы?

– Никак нет, сэр.

– Приступайте, агент Малдер и агент Скалли.

– Один момент, Уолтер!

– Да, Дэйна?

Именно что! Субординация субординацией, но…

Для Скалли в качестве агента, конечно, Уолтер Скиннер в качестве помощника директора ФБР – прежде всего “сэр”. Ан за годы и годы совместной деятельности сложились своего рода неформальные отношения. И за глаза вышепоименованный “сэр” – Железный Винни (железный, да! но – Винни! читай, добродушный…), а в глаза – с допустимой долей панибратства: “Один момент, Уолтер!”

– Да, Дэйна?

– Там, наверное, все едят палочками, Уолтер? Никогда не пробовала. Осрамлюсь.

– Хорошая шутка, Дэйна! Малдер тебя обучит в процессе трапезы. Он у нас крупный специалист по части орудования куайцзы.

И агент Малдер, в свою очередь;

– Хорошая шутка, Уолтер!

– А я и не пошутил, Малдер. Или? Или ты воспринял мое вчерашнее пожелание как шутку?… В таком случае, агент Малдер, вы неверно поняли мое вчерашнее распоряжение.

-Никак нет, сэр. То есть не как шутку, сэр… Так точно, сэр. То есть как распоряжение, сэр…

– А подробней?

– Практиковался. Всю ночь. Палочки-куайцзы и полное блюдце яблочного желе.

– Успехи?

– Полный успех, Уолтер!

– И ни кляксы на пол?

– Ни кляксы!

– В глаза смотреть, Малдер!

– Нет, ну не все же сразу! С третьего блюдца – ни кляксы.

– Вот теперь верю.

– Что значит “теперь”? А раньше – нет?

– Придирка к словам, Малдер. И раньше, и теперь. Главное, друзья, в нашей работе – взаимное и полное доверие. Не так ли?

– Доверяй, но проверяй. Не так ли, Уолтер?

– Сдается мне, что за многие годы совместной работы мы проверили друг друга, как никто другой. Или?

– Без всяких “или”!

– Вот и славно. Тогда еще раз повторяю поставленную задачу…

* * *

Если бы перед специальными агентами ежедневно ставились такие, и только такие, задачи! Горя б не знать и о заскорузлой пицце в домашнем холодильнике не думать!

Заявляетесь в фешенебельный ресторан, заказываете всего-всего, целиком поглощаетесь процессом поглощения. Чем раскрепощенной, тем естественней. Джентльмен пригласил леди на обед. Не просто шеф охмуряет секретаршу, не просто замужняя дама тайком встречается с чужим мужем. О нет! Это любовь, народы, это настоящая любовь.

– Гм! Сможете сымитировать, агент Малдер и агент Скалли?

– Как-нибудь постараемся, сэр.

– Постарайтесь. И не как-нибудь. А чтобы этот… ну, русский… а, Станиславский!… Чтобы даже он бы сказал: “Верю!”

– М-м. Трудно. Скалли, тебе как? Мне – трудно.

– А мне-то!

– А кто сказал, что будет легко?! И прекратите мне тут резвиться!… Итак?

– Легко, сэр! – непроизвольно в унисон…Но “легко” – всего лишь задача. А вот насчет ее решения!… Даже выполнив задачу, не факт, что добьешься ее решения.

В идеале, хорошо бы все-таки решить, где и почему сгинул наш коллега, специальный агент ФБР Джереми Уллман.

Дэйна, вам что-то говорит имя – Джереми Уллман? Говорит, говорит! Уолтер Скиннер в курсе, как не дергайте плечиком, агент Скалли. И вам, агент Малдер, не надо строить многозначительную мину. Ничего личного, друзья! Мистер Скиннер говорит с вами доверительно – не как помощник директора ФБР, не как “сэр”, но как Железный Винни, как старина Уолтер. Исчезновением коллеги Джереми Уллмана заинтересовались не где-нибудь, но там! Там,понятно?

Где ж это самое там,если целый помощник директора ФБР тычет пальцем вверх и со значением понижает голос: “Там…”

Да понятно, понятно! Не нашего ума дело, но то-то и оно, что – наше дело, по исполнении которого не бери в голову. Следствие закончено – забудьте! Но, кстати, помните – пока оно не закончено, вас с упорством, достойным лучшего применения, будут то и дело дергать за гениталии; как там у вас следствие продвигается? докладывайте постоянно!

П-п… просто нет слов! Что прикажете докладывать?! Первый, первый! Я – второй! По-прежнему наблюдаю агента С. и агента М. За столом в “Зеркальном карпе”. Очередная смена блюд. Им что-то такое снова подают. Отсюда не определить. Но вкусное что-то. Даже отсюда видно. Вернее, слышно. Включаем звук:

* * *

– О, Фокс, дорогой! А это что такое пучеглазое?! Какое-то… японское…

– Это? Просто глаза… Милая…

– Их что, тоже надо есть?

– Их можноесть. Но можно и не есть. В конце концов, пятьсот блюд… Можешь пропустить.

– Нет, почему! Все в этой жизни надо попробовать.

– Дорогая Дэйна! Между “надо” и “можно” – м-м, грань…

– То есть ты мне этопучеглазо-японское не рекомендуешь?

– Да почему! Желание дамы – закон.

– А что за тон, милый? Что-то не так?

– Да почему! Но…– и снижение тона в якобы просто интимный полушепот: – Милая, не поминай японцев всуе при китайцах.

– О?

– Да. Видишь ли, Дэйна, дорогая! – (вот-вот, громче! имеющий уши услышит!) – Японская кухня и кухня китайская – взаимоисключающие понятия.

– О?

– Да. Японцы сохраняют первичный вкус исходного продукта – рыба, птица, мясо. Без специй. Принцип – естественность. Пресно…

– Согласна, Малдер, дорогой, согласна. Но, например, суши…

– Ах, оставь, милая! Обычный рисовый комок! Отрада для стран третьего мира, вообразивших себя в первых рядах! Для них и дешевый мексиканский самогон из сорных кактусов – престижная текила “Сауза”… Нет, дорогая Дэйна, я предпочту видимость важнее сути.

-То есть, милый?

– То и есть. Предпочту кухню китайскую. Что как бы в данный момент и предпочитаю. У них, в Поднебесной, наоборот – по сравнению с Японией. Чем дальше от первичного вкуса, тем… На вид – мясо, на вкус – рыба. На вкус – птица, на вид – опарыш. Иллюзия – как вторая реальность, претендующая на звание первой.

– Поняла, поняла! На вкус – нечто, а по сути – ничто! Да, милый? Так?

– Н-не совсем…

– Не совсем?! Я сейчас обижусь!

– Н-но в общем и целом…

…Господи! Каких только глупостей ни наговоришь, будучи в образе!

Будучи при исполнении! Что, собственно, и… В образе и при исполнении.

* * *

Агент Скалли? Агент Малдер?

Да, сэр! Мы не идиоты! Мы просто в образе и при исполнении! В угоду хозяевам “Зеркального карпа”. Про японцев – заранее прикидывали, как бы так ввернуть, чтобы натурально прозвучало и уничижающе. Нет бальзама бальзамной для китайца, чем уничижение японца.

А то, видите ли, родина карате – Япония! Хотя кун-фу – исконно китайское. И так далее, и так далее, и так далее. Вплоть до кулинарных рецептов. Ну, тут прощенья просим, чего не присвоить, того не присвоить. И ни прибавить, ни убавить. Разность разностей.

– И вообще, Дэйна, дорогая, к японцам у меня антипатия априори. Перл-Харбор…

– Фокс, дорогой! Ты же не отказался раз и навсегда от шиш-кебаба, после того, как арабы уничтожили башни-близнецы!

– А вот и отказался! Заметь, мы сидим здесь и кушаем… не шиш-кебаб.

– О, милый, ты во всем такой максималист?

– Во всем, милая, во всем.

– Угу. И… в постели.

– Это вопрос?

– Это информация. Комплиментарная, милый…

– Милая…

А к чему, агент Малдер вкупе с агентом Скалли, сей “белый шум”?! К чему все цирлихи-манирлихи?! Вы же, так сказать, в стране Бога и моей! То есть в своей стране! У себя дома!

Пусть тетка в балахоне с рожком мороженого в руке (иначе – Статуя Свободы) взывает буквами, высеченными на постаменте:

Отдай мне твоих обессиленных,

Твоих нищих, жаждущих глотнуть свободы,

Отвергнутых твоими берегами,

Посылай их, неприкаянных, измученных

штормами…

И я освещу им путь в золотые врата!

Да пусть, пусть! Как вариант “твоих обессиленных, твоих нищих, отвергнутых, неприкаянных” вполне толкуется в пользу выходцев из Поднебесной. Вот и Чайна-Таун в нью-йоркском Квинсе, того и гляди, потеснит легендарный интеллигентский Гринвич-виллидж!

Короче, агент Малдер и агент Скалли! Почему бы просто не заявиться в навороченный “Зеркальный карп” с группой поддержки?! Почему бы не разворотить навороченное – просто чтобы душу отвести?! Эдак:

Стоять-сидеть-лежать! ФБР!

Вы имеете право хранить молчание… (Но не советуем!)

Вы имеете право на адвоката… (Но он вряд ли будет кстати!)

Вы имеете право… (Но не можете!)

Далее по процедуре, которая столь же бессмысленна, как само слово “процедура”.

Почему бы и нет?

Потому что!

Потому что: никогда не задавай вопросов, ответы на которые тебе не известны заранее!Азы любого профессионала – из ФБР ли, из Моссада ли, из КГБ ли…

Для специальных агентов Фокса Малдера и Дэйны Скалли, по части ответов,– пока полный туман. Как, впрочем, и по части вопросов. Одно вытекает из другого. А другое перетекает в одно, становясь иным. Тьфу! Сплошная китайская грамота! Чайн-ворд! Почувствовать – да. Понять – нет.

* * *

Так чувствуйте, агент Малдер и агент Скалли, чувствуйте! Насчет “понять” – не вашего ума. По исполнении надлежит доложиться, что чувствовали. И – отдыхайте! Далее – уже не вы. Вы – уже не…

– Простите, сэр? Верно ли мы вас поняли?…

– Ну-ну, друзья! Не становитесь буквалистами настолько!

– И все же мы были вам очень признательны, Уолтер, если нам четче обозначить границы наших “отдохновенных” полномочий. А также – где кончается отдых и начинается непосредственно работа?

– Работа?! Ваша работа, агент Скалли и агент Малдер, на данном этапе -взять мула споличным.

–  Мула ?

–  Мула .Да, так. Прекрасно вы оба поняли! Да, 3 именно! Мул – переправщик груза.Надо пояснять, что за груз? Илимы все здесь профессионалы? Или?…

– Профессионалы, сэр! Так точно, сэр!

– Ладно вам, Малдер!

– Так точно! “Ладно мне”, сэр!

– Малдер!

– А я что? Я ничего! Слушаю и повинуюсь, сэр! Вот и агент Скалли не даст соврать!… Скалли?

– Слушаю и повинуюсь, сэр!

-Друзья, прекратите, пожалуйста!

– И это уже приказ?

– Просьба.

-Так и быть, Уолтер. Так и быть… Но! Давайте начистоту. Всю подноготную. Всю базу данных.

– Вам надо? Уверены?

– Мы уверены, что иначе нам и не надо.

– Извольте. Вам – исключительно как своим… Желаете устно? Под диктофон? Хотя тут все равно “глушилки”. Или – дискета? С монитора прочитаете? Ну-ну! Зачем так жадно? Зрение портить… Дам я вам дискетку, дам. На досуге ознакомитесь досконально. И это, к слову, уже приказ, а не простая просьба. Руководство к действию, если угодно.

– Угодно, сэр!

Ну, если угодно, то…

2

Три брата их было, три брата.

Было и есть.

Три брата, уроженцы Поднебесной.

Старший – И-Ван.

Средний – Э-Ван.

Младший – Сань-Ван.

Так и переводится, если строго. От “Ван” – прародитель. “И” – старший отпрыск, “Э” – средний, “Сань” – младший.

Старший, И-Ван. На территории США не зарегистрирован. Не въезжал. Место пребывания – Тайвань. Точнее – данные отсутствуют. Возраст – предположительно под сто. Что-что? Да-да, под сто. Но бодрячком. Умом не сдвинулся. Более того, является мозговым центром в семье. Руководящая и направляющая сила. Фотография? Отсутствует. Да, какая разница! Все китайцы для нас на одно лицо. Короче, старец.

Средний, Э-Ван. Официальный хозяин заведения в Чана-тауне. Имеет Грин-карту. Фактически безвылазно – в “Зеркальном карпе”, на втором (и последнем) этаже ресторана, в апартаментах. Изредка, впрочем, появляется на люди. Но очень изредка. Практически никогда. Фотография – вот. Удалось разок щелкнуть. Несколько размыто, но расстояние было… сами понимаете… О, суровый дядя, суровый!

Даже на таком расстоянии. Непосредственный координатор-исполнитель. Короче, монах.

Младший, Сань-Ван. Тоже имеет Грин-карту. Снимает комнату в Гринвич-Виллидж. Полубогема-полустудент. На то и младшенький, чтобы исполнять функции курьера (лулд?!), забивать “стрелки”, обсуждать “темы” и так далее. Короче, солдат.

Три ипостаси в этой их загадочной хитро-желтой иерархии, по восходящей – солдат, монах, старец.В деле, которому они служат. Дело – поставка галлюциногена.

Что за галлюциноген, толком пока не ясно. Но не химия, не героин, не крэк, не слег… Нечто натуральное, предположительно растительное. На первых порах вызывает прилив энергии и резкое обострение интеллектуальных способностей потребителя – причем без побочных негативных эффектов. Впоследствии же наступает…

* * *

А кто его знает, что наступает впоследствии! Спросить бы агента Уллмана, но то-то и оно, что проблема возникла – исчез агент Уллман. Казалось бы, нет человека, нет проблемы. Но в данном случае как раз наоборот. Был – и нету! Бесследно.

Считать ли единственным следом на квартире Джереми Уллмана размашистую надпись – маркером по зеркалу в ванной: “Дэйна! Жду тебя”.

Вот-вот! Без знака препинания после “Жду тебя”! То ли не успел (не позволили) дописать – где и когда.

То ли просто границы зеркала кончились – надпись впритык к раме.

То ли еще проще – с синтаксисом у агента Уллмана нелады. Хотя… университетское образование. И вообще обострение интеллектуальных способностей в последнее время – последнее, в смысле, до исчезновения. За месяц, за полтора до…

Агент Малдер должен признаться (и самому себе, и напарнику Скалли) – за последние месяц-полтора коллега Уллман несколько раз очень помог… всего-то репликой – как бы случайной, как бы мимоходом брошенной. Но, странное дело, аккурат эта реплика вдруг оказывалась волшебным ключиком к раскрытию дела. Например, дела “Бесплатный сыр”. Или дела “Форс-мажор – навсегда”. Или дела “Тайм-аут”. (Подробности? Без комментариев! Для служебного пользования!)

Сказать, что агент Малдер взревновал к неожиданно возросшему IQ коллеги Уллмана? Не сказать. Хотя где-то обидно. Пашешь-пашешь, роешь до воды, изводишь единой версии ради галлоны черного кофе… Все – monkey-busines! И тут, походя, тебе от щедрот кидают реплику. И все – o'key! Обидно, да…

Сказать, что агент Малдер обеспокоился демонстративным вниманием коллеги Уллмана к напарнику Скалли – вниманием, граничащим с бесцеремонностью? Не сказать. Хотя тоже обидно. Суть не в соперничестве двух бизонов за самочку, нет! У Малдера со Скалли издавна и теперь уже, скорее всего, навсегда – чисто служебные отношения. Напарник напарнику – друг, товарищ и брат (сестра). Но! Скалли – напарник Малдера! А коллега Уллман то и дело недвусмысленно давал понять: почему бы тебе, Дэйна, не сменить этого неудачника – на известного тебе Джереми? Мол, мы с тобой вместе горы свернем! Обидно, да…

Да чтоб тебе пусто было, коллега Уллман! Сгинь!

То-то и оно, агент Малдер и агент Скалли. Ваш коллега Уллман так и поступил.

Точнее?

Сгинул.

При обстоятельствах?

Да ни при каких! Следов борьбы нет. В квартире полный порядок (в понимании убежденного холостяка). Окна закупорены. Входная дверь на цепочке изнутри. А Джереми Уллмана – нет. Извечная загадка “запертой комнаты”, психологический практикум для классиков детектива с туманного Альбиона.

Да! На зеркале в ванной: “Дэйна! Жду тебя”… Прокомментируете, агент Скалли?

Без комментариев, сэр.

* * *

Ладно, Дэйна, для нашего Железного Винни, для старины Уолтера у тебя не нашлось комментариев. Но своему давнему напарнику, другу-товарищу-брату Малдеру могла бы…

Что, прямо здесь, в “Зеркальном карпе”? Почему нет? Сыграем на грани! Разведка боем. “Мы знаем, что вы знаете, что мы знаем”. Разумеется, никаких имен! Просто Он.Поговорим, милая, о твоем бывшем?Нельзя же часами и часами сотрясать воздух исключительно на тему куацзы! Поговорим о нем?Как он?…

Ни малейшей передержки. Все логично. Одна возлюбленная пара вволю насладилась трапезой, обменялась воркованием – и самое время затронуть прошлое, дабы не осталось недомолвок на будущее.

– А скажи мне, Дэйна, дорогая, как он?

-Кто, милый?

– Ты прекрасно поняла, о ком речь, милая. Но если хочешь, не отвечай.

– Ах, ты о нем,Фокс, дорогой?! Ну ты вспомнил!

– Никогда не забывал.

– Забудь, милый.

– И все-таки?

– Право, пустяк! Главное, я-то при чем?! Ну, хорошо, хорошо… Мы с нимпознакомились еще на первом курсе Мэрилендского университета. Потом выяснилось, что он специально записался на курс лекций по политологии, который я тогда посещала. Сначала приметил меня на вечеринке, потом проследил – и, выяснив, где я учусь, поступил туда же.

– У тебя с нимвозникла интрижка?

– О нет, милый! Он, конечно, был всем хорош! Спортсмен, умник… Наконец, просто красавец!… Но не мой типаж, милый. Я не люблю глянцевых суперменов.

– Ага. Предпочитаешь тусклых недоумков. Наконец, просто уродов. Вот, скажем, я…

– Прекрати, Малдер, дорогой! Даже в шутку не надо так.

– Не буду, не буду

– Да, ну так вот… О чем это я?

– О нем, о нем.

-А что еще о нем?Более нечего! Он,не скрою, пытался меня неоднократно… м-м… покорить. Но…

– Ты была холодна, как лед.

– Я была холодна, как лед. И, Малдер, дорогой, твоя ирония неуместна.

– Это самоирония, Дэйна, дорогая.

– Ладно, разве что так. Да, ну так вот… И мы расстались. То есть он бросил курс. И пропал в неизвестном направлении.

– Не оставив ни весточки?

– О, милый, ты знал, ты не мог догадаться! Оноставил в кампусе прощальную записку – маркером на зеркале в моей ванной комнате: “Дэйна! Жду тебя”.

– И каким образом онпроник в твою ванную, милая?

– Знаешь, милый, вот это для меня до сих пор остается загадкой!

– Так-так. И через десять лет онвдруг откуда ни возьмись объявляется у нас на службе! В качестве коллеги. Ах, какая неожиданность! И возобновляет попытки затеять интрижку!

– Малдер, дорогой, ты ревнуешь? Какая прелесть!

– Это не ревность, Дэйна, дорогая. Это нечто большее.

– Поверь, милый, у тебя нет ни малейшего повода. Хотя бы потому, что после глянцевых суперменов я больше всего не люблю скрытых наркоманов.

– Вот как? Онеще и наркоман? Никогда б не подумал!

– А я и говорю – скрытый. Сама бы ни за что не заподозрила, если бы оноднажды не предложил мне попробовать…

– Попробовать – что?!!

– Не знаю. Я же не попробовала. Помнишь, когда мы вместе работали над… Ну, ты наверняка помнишь! Трое суток не сомкнув глаз. Голова чугунная. Спроси нас тогда про “дважды два”…

– Помню. Ответили бы: “Без комментариев!”

– Вот-вот. А онвынул из кармана маленькую шкатулочку… лакированную такую. Открыл. А там…

– Порошок?! Вот бастард!

– Н-нет, милый. Что-то растительное. Комочки. Сушеные финики представляешь? Вот что-то вроде.

– Сушеные финики? Не представляю.

– Да, господи!… Ну вот… вот… А, вот! Что-то вроде этих… которые я здесь ела.

– Которые из пятисот блюд, милая?

– Ну, которые ты не ешь.

– А! Вэйсюй-чжоу?

– Ну да. Грибы!

– Терпеть не могу!

– Потому, милый, может быть, я и выбрала тебя, а не его.

-То есть ты все-таки выбирала между нами?

– Прекрати, Малдер, дорогой! В конце концов, уже даже не смешно! И потом, онведь снова исчез, ты же в курсе.

– В курсе, в курсе. И снова записочка на зеркале: “Дэйна! Жду тебя”. Ну-ну!

– Успокойся, милый. Не дождется. Успокойся.

– Я спокоен. Я абсолютно спокоен.

Легко сказать – “спокоен”!

Да нет же! Туго натянутые нервы отнюдь не по причине словесной перепалки “сладкой парочки”. Мы-то с вами знаем, агент Малдер и агент Скалли – это просто игра. Убедительная, но игра.

И туго натянутые нервы именно от подспудного опасения, как бы не переиграть. Слишком много сказано вслух. Пусть завуалировано. Пусть по принципу “мы имели в виду совершенно иное, а вы, простите, о чем подумали?” Но, чем дольше балансируешь на грани, тем больше вероятность сорваться.

* * *

Изначальная вводная от мистера Скиннера, то бишь от Железного Винни, то бишь от старины Уолтера:

– Ресторан “Зеркальный карп” – перевалочная база, друзья. Из Поднебесной в Нью-Йорк – регулярная поставка неуточненного галлюциногена. Из Нью-Йорка в Поднебесную – регулярная оплата за каждую поставку в наличных. По нашим данным, очередная сделка в “Зеркальном карпе” состоится сегодня.

– Сделка?

– Галлюциноген в обмен на кругленькую сумму наличности. На втором этаже заведения. Не там, где принимают посетителей, а там, где обосновалась эта с позволения сказать, “Триада” как таковая.

– “Триада”, сэр?

– Фигурально выражаясь, агент Скалли. Три брата. И-Ван, Э-Ван, Сань-Ван. Выходцы из Китая. Гм, “Триада”. На втором этаже, по идее, должен быть Э-Ван, средний. А к нему, по идее, должен явиться Сань-Ван, младший. Сегодня.

– Простите, сэр. Сегодня – утром, днем, вечером?

– Знать бы загодя, друзья! Вы и нужны, чтобы, набравшись терпения, отнаблюдать, дождаться… и в момент передачи взять их всех!

Задача не проще любой другой. Смешаться с толпой. Ничем не выделяться. Быть как все. Но в нужное время оказаться в нужном месте, и: “Стоять-сидеть-лежать! ФБР!”

– Один нюанс, друзья. В “Зеркальном карпе” не бывает толпы, “Зеркальный карп” фактически постоянно пустует…