Текст книги "Сталинград: Записки командующего фронтом"

Автор книги: Андрей Еременко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Положение на Юго-Восточном фронте с выходом противника к последнему внутреннему оборонительному рубежу Сталинграда стало крайне напряженным. 62-я и 64-я армии, принявшие на себя основные удары на предыдущих этапах борьбы, уже понесли значительные потери: их дивизии стали малочисленными и имели очень мало материальной части, особенно артиллерии.

Перед фронтом 62-й армии и правым флангом 64-й армии наступала вражеская группировка из восьми пехотных, одной моторизованной и двух танковых дивизий. Группировка поддерживалась 500 танками и с воздуха 1000 самолетами. На стороне противника превосходство было более чем пятикратное. (А Дёрр говорит о малочисленности наступающих!) Удары с воздуха стали намного чувствительнее: противник беспрерывно атаковывал наши части большими группами самолетов; число самолето-вылетов только на участках 62-й и 64-й армий ежедневно доходило до полутора тысяч, а по всему фронту достигало более двух тысяч в день.

В таких условиях начался новый этап битвы за Сталинград – бои на внутреннем обводе.

В начале сентября опасность захвата Сталинграда врагом не только не уменьшилась, но стала еще более угрожающей. Необходимо было немедленно отвлечь какую-то часть сил противника от города и ослабить его нажим на 62-ю армию и на правый фланг 64-й армии, чтобы, выиграв хоть немного времени, усовершенствовать оборону города и подтянуть резервы из-за Волги. [163]

3 сентября Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин прислал директиву, адресованную представителю Ставки товарищу Г. К. Жукову, прибывшему к этому времени в район штаба Сталинградского фронта (Ивановка). В директиве указывалось:

«Положение со Сталинградом ухудшается. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленной помощи. Потребуйте от командующих войсками, стоящими к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь сталинградцам. Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду. В самом Сталинграде авиации осталось очень мало.

Получение и принятые меры сообщите незамедлительно.

И. Сталин».

Дело в том, что к этому времени Ставка Верховного Главнокомандования уже значительно усилила свежими резервами войска, расположенные к северу от Сталинграда. Сталинградскому фронту из резервов Ставки были переданы только что сформированные 24-я и 66-я армии (правда, плохо обученные, укомплектованные старыми возрастами); армии возглавлялись: 24-я – генерал-майором Д. Т. Козловым и 66-я – генерал-лейтенантом Р. Я. Малиновским; фронт был усилен также авиацией. К 4 сентября основные силы этих армий вышли в район Самофаловка, Ерзовка, Лозное. Таким образом, войска, непосредственно оборонявшие Сталинград, могли рассчитывать на серьезную помощь с севера (со стороны Сталинградского фронта). Однако, надеясь на помощь с севера, войска Юго-Восточного фронта принимали все меры, чтобы справиться с врагом собственными силами, помня русскую пословицу: «На бога надейся, а сам не плошай». В связи с этим в районе боевых действий Юго-Восточного фронта пришлось в спешном порядке провести ряд организационных мероприятий. Максимум внимания было сосредоточено на вопросах управления вообще и артиллерией в особенности. Артиллерийский огонь в отражении вражеских атак приобрел очень серьезное значение. Поэтому организация этого огня, группировка [164] артиллерии, управление артиллерийским огнем – все эти вопросы были поставлены в центр внимания и штаба фронта, и штабов армий и дивизий.

К началу сентября, т. е. в момент развертывания боев на внутреннем городском обводе, мы централизовали большую часть артиллерии и, по сути дела, взяли ее в свои руки. На первых порах мы создали фронтовую артиллерийскую группу из двух артиллерийских полков и одного – двух артиллерийских дивизионов. За несколько дней боевой деятельности убедились в большой полезности ее и создали более мощную артиллерийскую фронтовую группу.

В период оборонительных боев за Сталинград было создано несколько артиллерийских групп. Управление ими было организовано настолько четко, что требовалось не более 15-20 минут времени, чтобы направить огонь большой плотности в любую точку обороны Сталинграда.

В этом-то и состояла одна из причин высокой стойкости нашей обороны.

Свои атаки противник начинал в разное время: большей частью утром, реже днем и еще реже вечером – и повторял их по нескольку раз в сутки. Наиболее трудной для проведения контрмероприятий являлась вечерняя атака, начало которой совпадало с наступлением сумерек. При атаке в это время последние минуты светлого времени противник использовал для действий своей артиллерии и авиации. Любая, тем более мощная, артиллерийская и авиационная подготовка атаки нарушает систему обороны, управление и в особенности подготовку контрмероприятий пехоты, танков и артиллерии. Ночью, в темноте, боевые действия всегда затруднены: танкисты перестают видеть, куда идти и в каком направлении вести огонь; стрелки и артиллеристы лишаются возможности вести прицельный огонь; пехота теряет целесообразные направления для контратак. Правда, современные средства подавления, приборы ночного видения и способы наблюдения и ориентировки позволяют лучше организовать ночные действия войск и всех боевых средств. Изучая действия врага, в том числе и вечерние атаки, мы пришли к твердому выводу, что к тому геройству, храбрости и военной хитрости наших людей, которые в массовом масштабе проявлялись повседневно на поле боя, нужно добавить необходимое, как воздух, умение организовать систему [165] артиллерийского и минометного огня и так построить его управление, чтобы оно отвечало следующим требованиям:

а) быстрота маневра траекториями, а иногда и колесами (гвардейские минометы – «катюши», как правило, маневрировали колесами, истребительно-противотанковая артиллерия также во многих случаях маневрировала колесами);

б) быстрота открытия организованного и мощного огня;

в) точная стрельба по заданному квадрату.

Чтобы лучше осуществлять руководство и управление артиллерийскими группами фронтового подчинения, мы назначили командующего артиллерией 51-й армии генерал-майора артиллерии В. П. Дмитриева командующим артиллерийскими группами фронтового подчинения. Товарищ Дмитриев, показавший себя в боевой обстановке энергичным генералом, хорошо справился со своей работой. Это был замечательный артиллерист, прошедший в Советской Армии (с 1919 года) большой путь от командира батареи до командующего артиллерией армии (в 1939 году он окончил артиллерийскую академию).

Эти мероприятия, осуществленные едва ли не впервые в практике шедшей войны, сыграли исключительно большую роль в укреплении устойчивости нашей обороны под Сталинградом. При такой организации командование фронтом действительно могло влиять положительно на ход боевых действий, могло срывать планы противника и навязывать ему свою волю, чему отчасти помогала и тактика гитлеровцев, как известно страдавшая шаблонностью. Каждый раз их атаки предварялись авиационными ударами, мощной бомбовой «обработкой» переднего края и ближней глубины участка нашей обороны, намеченного противником для атаки. Обычно сначала бомбили «юнкерсы» (Ю-87 и Ю-88), нанося удар несколькими волнами; затем вступала в бой артиллерия; обычно артиллерия и авиация, чередуясь, а иногда одновременно, вели авиационную и артиллерийскую подготовку в течение от 40 минут до одного часа, а иногда и более; примерно за 20 минут до атаки танков и пехоты появлялись пикирующие бомбардировщики и тоже обрабатывали передний край. Становилось ясно, что скоро начнется атака.

Правда, это не всегда удавалось легко определить, так [166] как бой гремел не затихая ни днем ни ночью, самолеты непрерывно появлялись то большими, то меньшими группами, шли воздушные бои, ни на минуту не умолкала зенитная артиллерия. В этой обстановке важно было быстро определить, где именно сосредоточились изготовленные для атаки пехота и танки противника. Противник, как правило, держал свои первые эшелоны на расстоянии 200-300 метров от нашего переднего края; далее в глубину до трех километров и более стояли в развернутых боевых порядках (замаскировавшись) и ждали сигнала для начала действий остальные его войска, предназначенные для атаки. Как только удавалось определить участок, намеченный противником для атаки (а это нам удавалось почти каждый раз), сразу же давались указания о подготовке контрмероприятий. Что это за указания? Давалась команда командирам подгрупп: артиллерийской, противовоздушной обороны, гвардейских (реактивных) минометов, командующему ВВС, в которой указывались цели, по которым должен вестись огонь, плотность артиллерии и количество назначаемых снарядов, время готовности открытия огня – для артиллерийских групп 15-20 минут (так как они всегда были готовы), а для авиации несколько больше, смотря по обстановке. Чтобы проверить, правильно ли определен участок атаки и установить наблюдение за действиями противника, обычно держались в воздухе истребители-разведчики, которые разведывали предполагаемый рубеж и, еще находясь над противником, по радио передавали сведения о ходе подготовки врага к атаке и моменте ее начала. Таким образом, по данным воздушной и наземной разведки, а также артиллерийских наблюдателей, мы определяли момент начала атаки противника. Как только она выявлялась, немедленно отдавался приказ об артиллерийском и авиационном ударе по заранее распределенным целям, т. е. по целям, которые были назначены 20-30 минут назад, когда выявился исходный рубеж атаки противника. Как правило, такие удары были настолько сильны, что противник не выдерживал их.

Обычно артиллерийский и авиационный налет начинался, когда поднималась в атаку пехота, следовавшая за танками противника. Это делалось неспроста. Если такой налет производить несколько ранее, когда противник находится на месте, готовясь к атаке, то результаты контрподготовки [167] обычно бывают незначительными, так как исходный рубеж у противника готовится всегда хорошо (здесь и убежища, и другие укрытия). Если же такой налет производить как раз в те моменты, когда у противника все приходит в движение (к тому же нередко гитлеровское командование посылало своих солдат в атаку, подпоив их для смелости), то результаты наших контрмероприятий, почти, как правило, были существенны; обычно вражеские атаки не только бывали отбиты, но зачастую атакующим дивизиям наносился большой урон. Дело в том, что на участке атаки нам действительно удавалось сосредоточить огонь большой силы. Он организовывался примерно так. В 100-200 метрах от нашего переднего края на глубину 2-4 километров, на фронте всего участка атаки с некоторым обеспечением флангов, создавалась густая полоса заградительного огня. Иногда по главному участку атаки противника работало до двухсот орудий и минометов на километр фронта, и это делалось при общем превосходстве врага в силах. Так осуществлялось маневрирование огнем.

Организованная таким образом в мощный кулак артиллерия обеспечивала прочность и стойкость нашей обороны. В дни особенно напряженных боев, к примеру сказать, только одна фронтовая группа артиллерии расходовала более десяти тысяч снарядов. Характерны в этом отношении уже приводившиеся выше показания пленных о действиях нашей артиллерия.

Во всей дальнейшей обороне Сталинграда эти мероприятия сыграли выдающуюся, если не решающую роль.

В течение декады со 2 по 12 сентября разгорелись ожесточенные бои на внутреннем обводе. Эти бои не прекращались ни днем ни ночью. Наиболее мощные удары по Сталинграду пришлись вновь по войскам на участках 62-й и 64-й армий.

Нельзя не сказать здесь несколько слов о командарме 64-й армии генерал-майоре М. С. Шумилове. 64-я армия под его командованием сыграла исключительно большую роль в Сталинградском сражении. Ее упорство и активность в обороне, ее маневренность и подвижность на поле сражения причинили врагу множество неприятностей, нанесли ему большой урон, опрокинули многие расчеты противника, помогли сорвать не один из назначенных Гитлером сроков захвата Сталинграда. Наступая на участке [168] 64-й армии, Гот, что называется, обломал свои танковые «клинья». Армии удалось удержать в своих руках высоты, расположенные южнее Сталинграда, что сыграло существенную роль в устойчивости обороны города в целом.

Генерал-майор Михаил Степанович Шумилов (ныне генерал-полковник) – человек большой души, с широким военным и политическим кругозором, сильной волей и высокой требовательностью – все это были замечательные качества, характерные для советского военачальника. Товарищ Шумилов хорошо умел организовать бой, взаимодействие в нем родов войск и твердо держал управление в своих руках. Ни при каких условиях не поддавался панике.

Его доклады об обстановке в ходе Сталинградской битвы всегда были исчерпывающи и объективны, а его смелые, четкие решения были всесторонне продуманы и говорили о высокой оперативной культуре.

Взаимоотношения с подчиненными он строил на суровой, но справедливой требовательности и отеческой заботе об их нуждах.

Припоминаю, как в особо трудные минуты он говорил спокойным баском: «Духом не падаем, товарищ командующий, прошу о нас не беспокоиться, задачу выполним».

Эта уверенность командарма передавалась каждому воину армии. Воины армии непоколебимо защищали сталинградскую землю, действительно стояли насмерть.

Членом Военного совета 64-й армии на протяжении всей Сталинградской битвы был полковник Зиновий Тимофеевич Сердюк (ныне Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Молдавии). В боевых успехах и стойкости частей и соединений 64-й армии немалая роль принадлежит товарищу Сердюку, проводившему с большевистской настойчивостью линию партии.

Начальником штаба армии был генерал-майор Иван Андреевич Ласкин, опытный штабной работник, участник героической обороны Севастополя. Штаб армии под его руководством работал на высоком оперативном уровне.

Начальником политического отдела армии являлся полковник М. П. Смоляков, принципиальный и энергичный политический работник, умевший в любых условиях обстановки добиваться надлежащего политического обеспечения выполнения боевых задач армии, поддерживавший тесную связь с коммунистами частей и подразделений. [169]

Глава VIII.

Железная стойкость обороны

После того как противник вышел к Волге в районе Латашанка, Рынок, мы сразу же стали предпринимать энергичные меры, чтобы срезать этот «змеиный язык» врага, высунувшийся к Волге. Он больно жалил нас; надо было во что бы то ни стало соединить фланги Сталинградского и Юго-Восточного фронтов.

Первая попытка выполнить эту задачу, как известно, относится к 24 августа. Но тогда наш удар незначительными силами, наскоро организованный, не мог дать решительного успеха.

Чтобы облегчить положение войск Юго-Восточного фронта, стоявших на защите ближних подступов к Сталинграду, во исполнение директивы Ставки Верховного Главнокомандующего ^{37}войска левого крыла Сталинградского фронта в течение сентября нанесли врагу два крупных контрудара (5 сентября первый, относящийся еще к предыдущему этапу боев, и 19 сентября второй, когда сражение развернулось в черте города. Схема 8).

Целью этих контрударов было ликвидировать вражеский «клин», уничтожить группировку противника, прорвавшуюся к Волге в районе Рынок, и отвлечь вражеские силы от Сталинграда.

Контрудар наносился с севера на участке Кузьмичи, Сухая Мечетка силами двух армий: 66-й под командованием генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского и 24-й под командованием генерал-майора Д. Т. Козлова.

Личный состав войск, участвовавших в нанесении контрудара, действовал с самоотверженностью и отвагой. [170]

Много упорства, выдержки, стремления во что бы то ни стало выполнить поставленную задачу и помочь сталинградцам проявили командиры всех степеней. Но открытая степная местность района боевых действий (без ориентиров), на которой трудно укрыться, была неудобной как для сосредоточения войск, так и для их передвижений. Для отражения наших ударов противник располагал очень сильной авиацией, безраздельно господствовавшей в воздухе. В составе ударных пехотных и танковых частей у него имелось несколько «бронированных кулаков», включавших также достаточное по тому времени количество самоходных орудий. Все это было брошено против наступавших войск. Не имея достаточного прикрытия с воздуха, они оказались не в состоянии полностью выполнить поставленную задачу.

Удар Сталинградского фронта с севера поддерживался ударом части сил Юго-Восточного фронта с юга; удар с юга носил вспомогательный характер, так как наши силы были очень ограничены.

Хотя войска, наносившие контрудар, и не смогли полностью выполнить поставленной перед ними задачи, они, тем не менее, заставили немецкое командование ослабить нажим на город, оттянули на себя часть сил (примерно до восьми дивизий противника). Повернув часть своих сил на север, 6-я армия ослабила свой натиск на Сталинград с северо-запада. Это облегчило войскам 62-й и 64-й армий организацию обороны на внутреннем обводе и отражение попыток войск противника с ходу прорвать здесь оборону.

Силам армии к этому времени противостояло примерно десять немецких дивизий, из них три танковые и одна моторизованная. Превосходство противника в людях было более чем трехкратное.

Многие наши дивизии так сильно поредели, что их состав исчислялся всего двумя – тремя сотнями бойцов. Так, на 7 сентября в стрелковых дивизиях оставалось: в 112-й – 150 человек, в 390-й – 295, в 87-й – 180 и в 99-й танковой бригаде – 120 (бригада без материальной части); другие дивизии были также малочисленны. Цифры эти не нуждаются в разъяснении: они убедительно говорят об огромных потерях, которые несли наши части.

Артиллерия 62-й армии насчитывала 500 орудий, противник имел против нее почти 1500 орудий. Количество [171] танков у 62-й армии едва достигало 60, а у противника лишь в составе группировки, наступавшей на северную часть города, было их около 500.

С исключительной стойкостью оборонялись войска Юго-Восточного фронта, особенно 62-й и 64-й армий, на внутреннем обводе. Однако ожесточенные бои при огромном превосходстве противника вынудили наши войска 12 сентября отодвинуться и стать на так называемый городской обвод. С боев на этом рубеже начался новый, завершающий этап оборонительного Сталинградского сражения на окраинах и непосредственно в черте города.

Сражение в черте города охватывает период с 13 сентября по 19 ноября, т. е. более двух месяцев. Весь этот период шла кровопролитная, ожесточенная и упорная борьба на самых ближних подступах к Сталинграду и внутри города.

Сталинград, как об этом говорилось уже раньше, узкой (от полутора до четырех километров) длинной полосой вытянулся вдоль Волги, по ее высокому правому берегу, на протяжении почти 60 километров (от реки Сухая Мечетка до Красноармейска). Отсюда и отличия в его планировке сравнительно с другими нашими городами. Подобное расположение города дало «основание» Дёрру не считать Сталинград городом «в европейском смысле этого слова». На какие только уловки не идут враги, чтобы оправдать задним числом свое поражение!

Необходимо пояснить, что мы принимаем следующую схему разделения Сталинграда: северная часть города – от завода «Красный Октябрь» и далее на север; центр – от завода «Красный Октябрь» до Купоросного исключительно; южная часть – от Купоросного на юг, включая Красноармейский район города. Характерно, что бывшие фашистские генералы, в частности Дёрр, с целью преувеличить успех гитлеровцев умышленно сокращали городскую черту Сталинграда, отбрасывая, по существу, чуть ли не половину города, а именно его южную часть, которой, как известно, им никак не удавалось овладеть.

Для планировки города характерны узкие прямоугольники кварталов, длинные и прямые продольные улицы и короткие поперечные. Такая планировка облегчала устройство баррикад и организацию огневой системы. Но и противнику при наличии у него командных высот эти [172] прямые улицы позволяли организовывать сквозной прострел, затрудняя маневр наших частей внутри города.

Открытая степная местность к западу от Сталинграда кое-где пересекается балками. В северной части степь покрыта кустарником; леса почти нет, но встречаются рощи искусственного насаждения, в большинстве примыкающие к городу.

Западнее Сталинграда проходит длинная гряда высот, имеющая понижение с запада на восток. Такой рельеф местности создавал определенные преимущества противнику прежде всего в организации наблюдения за расположением наших войск и даже нашими тылами. Сам же противник, хорошо укрытый за этими высотами, имел возможность скрытно производить всевозможные перегруппировки, сосредоточение сил, тот или иной маневр.

С запада в город врезается большое число балок (оврагов). Они крайне затрудняли нашим войскам и наблюдение, и организацию огневой системы, а для противника служили скрытыми подступами к городу.

Густая сеть грунтовых дорог западнее Сталинграда, пригодная для всех видов транспорта, облегчала снабжение противника.

Волга в районе Сталинграда, как известно, имеет ширину от одного до двух километров, переправы – пароходные, паромные и лодочные (мостов нет). Правый берег Волги у Сталинграда, командуя над левым, создавал известные преимущества противнику. Река была огромным препятствием для снабжения наших войск, ограничивала наши возможности маневра, требовала больших сил для организации переправ. Эти препятствия, которые ставила нашим войскам Волга, не компенсировались ее положительной ролью, как средства, прикрывающего огневые позиции нашей артиллерии и тыла.

Обрывистый и высокий правый берег Волги создавал большие мертвые пространства непосредственно у реки. Это позволяло нашим войскам держать здесь штабы, ближние тылы, которые были менее подвержены ударам противника, хотя при современном навесном артиллерийском, и в особенности минометном, огне и действиях авиации эти укрытия не всегда помогали.

Речки Мокрая Мечетка в северной части города и Царица в его центральном районе протекают в глубоких оврагах, что также затрудняло маневр наших войск и [173] создавало преимущества противнику, потому что эти овраги легко использовались как скрытые подступы к городу.

Как видно из этого дополнительного (см. стр. 66-68) обзора, условия местности мало способствовали созданию прочной обороны. Прочность и упорство обороны Сталинграда основывались на морально-политической стойкости советских войск, на той мощи огня и других технических средств борьбы, которыми они располагали в битве за Сталинград.

В северной части города расположены три крупных завода, построенных в годы пятилеток: Сталинградский тракторный завод, «Баррикады» и «Красный Октябрь». Кроме них, в Сталинграде много и других предприятий. В южной части города находится мощная электростанция, питающая электроэнергией весь город, а также другие заводы и предприятия. Недалеко от западных окраин города расположено несколько машинно-тракторных станций.

Особое значение в боях за город приобрела выс. 102,0, или Мамаев курган. Мамаев курган командует над всей территорией города и заводов. С него просматривается весь центральный район города и его северная часть. Отсюда хорошо наблюдать и левый берег Волги, наблюдение ограничивается лишь пределом видимости.

Строения в Сталинграде были главным образом деревянные. К началу боев непосредственно в черте города они по большей части сгорели. Каменные здания сосредоточивались преимущественно там, где за годы пятилеток выросли заводы и рабочие городки. К этим районам относились заводская часть города и его центр. Однако к началу сражения в городе промышленные районы в значительной мере также были разрушены ударами вражеской авиации.

К началу сентября город еще не был полностью подготовлен к обороне: к 10-15 сентября готовность оборонительных сооружений не превышала 25%. Построенные сооружения были далеки от совершенства. Противотанковые рвы из-за недостаточности глубины не являлись серьезным препятствием для движения вражеских танков. Баррикады зачастую не прикрывались противотанковыми рвами. Далеко не все каменные здания были подготовлены для обороны. Отсечные позиции в городе отсутствовали. [174] Все это требовало немедленных мер по приведению города в состояние, необходимое для успешной обороны. К сожалению, проводить их пришлось уже в процессе ожесточенных уличных боев, разгоревшихся за Сталинград.

При организации оборонительных работ город был разбит на три сектора: северный, центральный и южный; в каждый из них выделялись определенные силы, назначалось руководство и ответственные исполнители. Вместе с этим организовывалась оборона островов и части левого берега Волги.

62-я армия к этому времени занимала фронт: Рынок, Орловка, высоты северо-западнее и западнее города, Ельшанка, Купоросное. Передний край обороны проходил в двух – десяти километрах от окраины города.

На северном участке фронта армии одна группа наших войск, довольно глубоко вклинившаяся в расположение противника в районе Орловка и выс. 108,8, сдерживала натиск во много раз превосходящих сил противника. Напряженные бои велись по всему фронту армии, достигавшему в эти дни 50 километров. Армия отражала яростные попытки врага овладеть городом.

Наиболее напряженные бои велись на фронте 62-й и 64-й армий Юго-Восточного фронта, непосредственно оборонявших Сталинград. Упорный характер носили бои и к северу от Сталинграда, на участке 66-й и 24-й армий Сталинградского фронта. Эти армии непрерывно наносили контрудары по вражеским войскам, оттягивая на себя значительные силы противника.

Само собой разумеется, что все бои в черте города и связанные с ними контрудары с севера представляют собой один общий заключительный этап оборонительного сражения.

Сдерживая противника, наши войска беспрерывно совершенствовали свои позиции, укрепляли оборону. Общая численность частей, прикрывавших центральную часть Сталинграда, составляла не более 40 тысяч человек. Танков было менее 100. У противника же на этом участке действовало до семи пехотных дивизий (численностью до 100 тысяч человек), усиленных более чем 250 танками. Таково было положение на центральном участке сталинградской обороны к 12 сентября. [175]

На рассвете 13 сентября, после довольно спокойно прошедшей ночи (лишь изредка одиночные самолеты бомбили наши боевые порядки), что было большой редкостью для Сталинграда, противник начал интенсивную бомбардировку пикирующими самолетами и сосредоточенный артиллерийский и минометный обстрел позиций наших войск, оборонявших юг центрального участка города; здесь оборонялись войска левого фланга 62-й и правого фланга 64-й армий ^{38}.

В 8 часов, после часовой авиационной и артиллерийской подготовки, противник перешел в атаку, нанося одновременно два удара по центральной части города. Эти удары носили ярко выраженный концентрический характер. Налицо была попытка сломить сопротивление наших войск и добиться решающего успеха на этом направлении.

Противник наступал из района Городище в юго-восточном направлении и из района Песчанка (7 км юго-западнее станции Садовой) в северо-восточном направлении (схема 9). В центре оборонялась его 71-я пехотная дивизия. Удар наносили три пехотные дивизии (295, 76, 94-я), две танковые (14-я и 24-я) и одна моторизованная (29-я).

На участке 38-й мотострелковой и 6-й танковой бригад после напряженного боя ценой большой крови врагу удалось во второй половине дня прорвать передний край обороны и овладеть МТС и ее поселком, расположенными в одном километре от разъезда Разгуляевка, а также выс. 126,3 и аэродромным поселком. Быстро организованными контратаками дальнейшее продвижение гитлеровцев было приостановлено. Наш фронт отодвинулся здесь к западным опушкам рощ у поселков Баррикады и Красный Октябрь, выс. 115,4.

Одновременно наскоки противника из района станции Садовая против 10-й стрелковой бригады и на Купоросное против 35-й гвардейской стрелковой дивизии энергичными контратаками были отбиты с большими потерями для врага.

Складывавшаяся обстановка, а также опыт оборонительных боев под Смоленском и Брянском подсказывали, [176] что если мы будем обороняться пассивно, то Сталинград потеряем. Требовалось другое: во-первых, удесятерить упорство обороны и, во-вторых, сочетать это упорство со смелым маневром войск, артиллерийских и технических средств обороны; одним словом, организовать оборону так, чтобы душой ее стала высокая активность войск и огневых средств. Такой активности возможно достигнуть путем непрерывного применения в практике обороны контратак, контрударов пехоты и танков при поддержке авиации и особенно артиллерии. В духе этих принципов командующие 62-й и 64-й армиями и получили указания о ведении обороны.

Выполняя эти указания, временно исполнявший обязанности командующего 62-й армией товарищ Крылов в ночь на 14 сентября организовал контрудар против вклинившихся в оборону частей 295-й и 76-й немецких пехотных дивизий. Для этого были привлечены сводный батальон 112-й стрелковой дивизии, усиленная рота 9-й мотострелковой бригады и артиллерийский дивизион (это все, что удалось в тех условиях собрать на этом участке). Предполагалось нанести короткий удар по 295-й дивизии противника из района высоты с отметкой 98,9 в общем направлении на поселок у разъезда Разгуляевка. Одновременно 272-м полком 10-й дивизии намечалась контратака против 76-й пехотной дивизии противника из района выс. 115,4 в общем направлении на выс. 126,3 и далее на выс. 144,3. Сводный полк 399-й стрелковой дивизии должен был поддержать эту контратаку атакой в направлении через аэродромный поселок на выс. 153,7.

С рассветом наши части начали наступление и имели некоторый успех, достигнутый главным образом в результате дерзости наступавших и неожиданности для врага этого удара. Но противник быстро оправился. Введя большие массы танков и авиации, он продолжал наступать. Вражеские самолеты группами по 40-50 машин беспрерывно штурмовали наши контратакующие части. Силы оказались слишком неравными, и наш контрудар был отбит.

14 сентября – один из наиболее критических дней в истории обороны Сталинграда. Враг бросил на город семь отборных кадровых дивизий, 500 танков, несколько сот самолетов, сосредоточил огонь более тысячи орудий. Гитлеровцы задумали пробить нашу оборону как можно в [177] большем количестве мест, изолировать один обороняющийся участок от другого и сбросить их защитников порознь в Волгу ^{39}.