Текст книги "Игра Дракона или Конан в Вестеросе (СИ)"

Автор книги: Андрей Каминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

   -Можно спорить о том, как это случилось,– подхватил Ксальтотун, – но ясно одно в нашем мире стали происходить события, навеки изменившие его судьбу. Сначала явилось из мрака Сердце Аримана, которое, в свою очередь, пробудило к жизни меня. В мире же, что мы наблюдаем сейчас также происходили эпохальные события: мне удалось узнать, что тут пробудились драконы, считавшиеся исчезнувшими более полутора веков назад. Пробуждение драконов усилило магию этого мира и увеличило колебание неведомых сил и энергий. Может, в том мире были и иные знаки, мне пока неведомые...

   Никто не заметил мимолетной снисходительной ухмылки на губах северной ведьмы.

   -Так или иначе, в обоих мирах магия чрезмерно усилилась, -продолжал Ксальтотун,– а поскольку в наших мирах и ранее наблюдалась некая связь, то подобные события повлияли и друг на друга. Любое случайное действие, ритуал или магический обряд, направленный на соприкосновение миров мог стать камушком, что спустил бы лавину. Не знаю, что стало таким камушком сейчас, но очевидно, что этот камень был и лавина, обрушившаяся затем на наши миры, сплавила их в единое целое. Теперь это один мир и весь он – наша единственная Вселенная.

   Все молчали, не будучи в силах осознать сколь масштабны последствия. Ораст про себя отметил, что Ксальтотун не рассказал остальным про утрату им Сердца Аримана– вполне ожидаемо, впрочем. Он также заметил странную гримасу на лице Оанна – или это ему показалось?

   -Полагаю, мы должны принять свершившиеся как неизбежность,– произнес Ксальтотун,– и думать теперь, как нам всем жить в этом мире – включая как знакомую его часть, так и ту, что нам еще предстоит узнать.

   -Кое-что мы уже узнали,– усмехнулся Тот-Амон,– не так уж мало нам рассказали жители Нового Гиса, а также моряки с кораблей, захваченных нами на востоке. Есть и иные источники,– он многозначительно переглянулся с зембабвейцем.

   -Есть,– кивнул Ксальтотун,– один из таких недавно сам пришел к нам в руки. Мне пришлось с ним поработать и он, похоже, понял, что со мной не стоит шутить.

   Колдун хлопнул в ладони и черные портьеры раздвинулись, впуская в комнату двух низкорослых, темнокожих людей с красноватыми раскосыми глазами и острыми белыми зубами. Между ними стоял молодой, худощавый мужчина ни с чем, на первый взгляд, не примечательным лицом. Длинные волосы до плеч были двух цветов : волосы с одной стороны рыжие, с другой белые, седые. Жалкие лохмотья прикрывали тело, покрытое странного вида шрамами. Но, несмотря на жалкий вид, его глаза смотрели без страха на лица колдунов.

   -Этот человек,– произнес Ксальтотун,– сумел добраться до самой Тарантии и оказался схвачен лишь благодаря моему вмешательству. Ну же, покажи, как тебе удавалось прятаться так долго – если не хочешь вернуться туда, откуда тебя только что вытащили.

   -Человеку не нужно повторять дважды,– сказал пленник. Он провел рукой по лицу от лба до подбородка, и оно изменилось: кожу изрезали морщины, глаза сдвинулись, нос загнулся крючком, а длинные прямые волосы сменились блестящей лысиной.

   -Очень хорошо,– сказал Ксальтотун,– а теперь расскажи этим людям все, что ты рассказывал мне. И не вздумай врать, если не хочешь, чтобы тебя скормили серым обезьянам.

   -Валар моргулис,– не дрогнув, сказал пленник,– человека не нужно пугать, потому что ему нет нужды врать. Человек и так расскажет вам все, что нужно.

  –

13.Туман

и огонь

   Густой туман стекал с вершин небольших островков растекаясь по водной глади. Белые клубы и нависшие над морем скалы укрывали большие галеры, затаившиеся в узких проливах словно звери в засаде. Хищников напоминали и стоявшие на палубе одного из судов чернокожие воины: в легких доспехах, вооруженные ассагаями и причудливыми мечами с раздвоенными изогнутыми лезвиями, придавшими оружию вид уродливых насекомых. Обычно шумные и несдержанные на язык, сейчас негры безмолвствовали, выжидающе глядя на своего командира – высокого белого воина стоявшего на носу судна. Сузившиеся голубые глаза всматривались в затягивающееся туманом море.

   В десяти футах позади стояли рослая чернокожая амазонка в доспехах из носорожьей кожи и стройная белая девушка с черными волосами.

   -Старый Н'кона еще не разучился нагонять туман,– довольно произнесла Йененга,– те, кого мы ждем не увидят нас даже на расстоянии вытянутого весла. Зато мы не пропустим их – как леопард, что смотрит из ночных джунглей на костер пастухов. Скорей бы ...

   Лисса согласно мотнула головой, фиолетовые глаза возбужденно поблескивали, словно у волчицы почуявшей запах крови. Ей тоже не терпелось скорей схватиться с противником, после того, как до нее донесся слух, что на корабле находится Эллария Сэнд с Песчаными Змейками. Ненавидя единокровных сестер и несостоявшуюся мачеху, она не оставляла надежды убить их своей рукой.

   Она перевела взгляд на Конана – капитан по-прежнему сосредоточенно вглядывался в туманные клубы. В двух шагах от него стояла небольшая баллиста, с уже заложенным небольшим шаром, завернутым в промасленную паклю. Рядом стоял высокий худой человек в куртке из вареной кожи, держащий наготове факел и кресало, готовый, в случае чего, зажечь его.

   Словно почуствовав взгляд девушки, Конан обернулся и ободряюще подмигнул Лиссе, потом скользнул взглядом по своим воинам. Его черный отряд вырос со времен битвы на Острове Жабы: на взятые с алтаря драгоценности киммериец выкупил у работорговцев Куша всех рабов-островитян, привыкших к морскому разбою. Кроме того, когда флотилия Даррена Пайка двинулась на Запад, по пути им попалось несколько пиратских галеонов, в капитанах которых Конан узнал старых знакомцев по Барахским островам. После недолгого разговора, пираты согласились идти на Запад вместе с Конаном: по их словам близ островов разгорелась крупная свара, которую они бы хотели пересидеть в ином месте. Конан сожалел, что у него не нашлось времени набрать на Барахах действительно большую команду, но и так, вместе с черными, у него собралось свыше семисот человек и пять больших кораблей. Вместе с флотилией Даррена Пайка, это оказалось совсем не лишним дополнением к Железному Флоту.

   Над головой послышалось хлопанье огромных крыльев и негры испуганно шарахнулись, когда на скалу, у которой стояла галера, опустилась черная крылатая рептилия. На ее спине, почти сливаясь с темной чешуей, восседал увешанный амулетами старый шаман.

   -Те, кого вы ждете совсем близко, Амра,– осклабился колдун,– я видел впереди множество больших лодок идущих с Севера. На их черных парусах те же золотые спруты, такие же что и на парусах вождя тех, кто именует себя Железнорожденными.

   -Главное не перепутать их со своими в этой суматохе,– усмехнулся Конан,– они тебя не видели?

   -Не так уж легко заметить черного человека на черном драконе в черной ночи,– усмехнулся Н'кона,– вождь Эурон велел передать, чтобы ты не втягивался в схватку, пока они не пройдут мимо тебя хотя бы наполовину.

   -Эурон считает меня сухопутной крысой, впервые вышедшей в море?– раздраженно сказал Конан,– я давно не новичок в этом деле.

   Лисса про себя усмехнулась: с королем Железных Островов у киммерийца отношения складывались с трудом. Конан сам бывший недавно королем, с неохотой подчинялся Эурону, а тот, острый на язык, не упускал случая показать, кто тут главный, говоря такое, за что иной поплатился бы расколотым черепом. Нехотя Конан подчинялся, понимая, что убийство Эурона ничего ему не даст: Железнорожденные не признают чужака главным, а союз с ними Конану пока нужнее чем им. Оставалось надеяться, что первый бой расставит все на свои места.

   -Вот они!– выкрикнула Йененга, указывая в сторону моря.

   В туманном мраке замаячили исполинские силуэты, приближавшиеся к пиратской засаде. Один за другим проходили перед ними огромные галеры. Первым шел черный стройный корабль с несколькими черными парусами с золотым кракеном..

   -"Черный ветер",– шепнула Лисса,– Эурон говорил, что это корабль его племянницы. Он сам захочет взять ее. Но там, наверное, и Эллария,– она умоляюще посмотрела на Конана. Тот демонстративно отвернулся: сейчас ему было не до женских ссор и обид.

   -Я принесу тебе ее голову, если захочешь,– шепнула черная воительницы и ее острые зубы прикусили мочку уха Лиссы,– а что ты сделаешь для меня?

   Девушка вздрогнула, когда сильная рука скользнула ей за пазуху.

   -Не сейчас! – прошипела Лисса, пока черные пальцы мяли ее грудь. У черных амазонок подобные отношения считалось в порядке вещей, а Йененга давно дала понять, что положила глаз на белую пиратку. Конана, похоже, это не задевало: то ли он не ревновал к женщинам, то ли помнил, что и сам не являл образец верности в перинных домах Лиса. Не то, чтобы ей было неприятно, но...

   – Все же видят,– снова прошипела лиссенийка, извиваясь в сильных руках,– нашла время.

   – Предчувствие боя всегда горячит мою кровь,– Йененга запустила руку под пряжку ремня Лиссы, проникая внутрь,– пусть видят!

   Ее дальнейшие слова прервал оглушительный грохот и в этот миг парус одного из вражеских кораблей вспыхнул пламенем. Лисса вывернулась из объятий расхохотавшейся амазонки и метнулась к борту, уставившись на расцветавший в ночи огненный цветок.

   -Это сигнал!– рыкнул Конан, поворачиваясь к бомбардиру, – огонь!

   Смертоносный дождь из огненных снарядов обрушился на палубы вражеских кораблей, а из бухт и заливов Ступеней, словно черные призраки, выныривали боевые галеры ощетинившиеся скорпионами и огнеметными устройствами. Команды судов Железного Флота Яры судорожно тушили огонь, когда борта галер затрещали от ударов таранов.

   Яра Грейджой и Эллария Сэнд страстно целовались в каюте "Черного Ветра", когда сокрушительный удар сотряс корабль от верхушек мачт до самого трюма.

   -Сиди здесь!– крикнула Яра, стремительно взбегая по лестнице наверх, откуда слышались встревоженные крики и виднелись отблески пламени. Выбежав на палубу, девушка увидела своего брата, вместе с иными членами ее команды, заворожено смотрящего на что-то справа по борту. Яра посмотрела туда же и лицо ее окаменело от ненависти.

   Словно черный демон из тумана медленно выплывала узкая галера со стеной щитов вдоль бортов и тараном в виде головы кракена. Черными крыльями трепетали огромные паруса, а с носа на ошеломленных Грейджоев взирала статуя чугунной девы без рта.

   -Эурон!– одновременно вскрикнули Яра и Теон.

   Воздух разорвал жуткий рев и ночной мрак над "Молчаливой" оскалился острыми клыками и когтями. Черный тенекрыл обрушился на ошеломленную команду "Черного ветра", калеча и убивая людей, после чего, не давая никому опомниться, выхватил одного из Железнорожденных и, терзая на лету человеческое тело, растворился в ночном небе. Несколько стрел полетело ему вдогонку, но безуспешно. А с носа галеры на палубу Черного Ветра уже падал абордажный мостик. Послышался дикий смех и первый же воин, оказавшийся на пути неприятеля, пал, разрубленный огромной секирой. Окропленный брызнувшей во всей стороны кровью, на палубу спрыгнул Эурон, безумным взглядом озирая корабль. Почти сразу он заметил обоих племянников и его лицо озарила жуткая улыбка. С обеих сторон раздался воинственный клич и на палубу хлынула толпа пиратов, сцепившихся в жестокой схватке со своими сородичами. Кровавый котел забурлил от борта до борта: Железнорожденные, исстари славившиеся жестоким нравом в отношении чужаков, друг друга резали с не меньшим ожесточением. Тем более, что перед их глазами был пример короля, севшего на трон в результате братоубийства и пытавшегося убить племянников. Он и сейчас упивался кровопролитием, с диким хохотом раскалывал черепа и отрубая конечности своей секирой. Глаза Эурона лихорадочно блестели как у сумасшедшего и даже самые храбрые из бойцов Яры шарахались от хохочущего как безумец берсерка.

   Не менее жестокий бой шел сейчас и на других кораблях. Одни из них были уже столь сильно охвачены пламенем, что нападавшие старались не приближаться к ним, а сами моряки прыгали в море, чтобы не сгореть заживо. Но на других судах огонь потушили – чтобы тут же угодить под град отравленных стрел и длинных копий. Тех же, кто успел отбить или уклониться от смертоносного снаряда, сцеплялись в рукопашной с лезущими на абордаж врагами.

   Лисса чуть не плакала от досады– корабль с ненавистной Элларией оказался слишком далеко от нее и добраться до горла мачехи не было никакой возможности. Однако разочарование не мешало ей рубиться с бешеным ожесточением. Словно богиня войны, с развевающимися волосами, она мелькала среди черных воинов, стремительная и смертоносная. Никто из Железнорожденных не оказался настолько проворен, чтобы уклониться от острой стали аракаха. Справа от нее, оскалив острые зубы и выпучив глаза, рубилась Йененга вместе со своими амазонками, слева полуголые дарфарцы наседали на противника, дико завывая и скаля подпиленные зубы. Сейчас они больше напоминали стаю гиен, чем человеческие существа: то и дело, кто-то из них, отрубив руку врагу, с торжествующим воем впивался в нее зубами.

   И среди них всех, словно лев в стае прочего зверья, возвышался белый гигант в черных доспехах. Рослый и мускулистый, но быстрый и ловкий, словно дикая кошка, он сеял вокруг смерть, а в образовавшиеся в рядах врагов бреши с торжествующим воем врывались вопящие негры и барахтанские пираты. Железнорожденные тоже дорого продавали свою жизнь и немало черных тел усеивало залитую кровью палубу, но все они уступали киммерийцу в силе и быстроте. Каждый удар меча Конана не пропадал втуне, оставляя на палубе мертвое тело с разрубленным до горла черепом, рассеченной грудной клеткой или вовсе без головы.

   Паники добавляло и мечущееся над кораблями черное чудовище, оседланное хохочущим колдуном.

   -Тебе, Аджуджо! Тебе, Дамбалла!– выкрикивал он, пока одуревший от запаха крови тенекрыл обрушивался на врагов. Надолго он, впрочем, не задерживался: Н'кона берег своего крылатого "скакуна", наводя им панику, но избегая открытой схватки.

   Во горячке боя уже мало кто следил за ходом кораблей, увлекаемых течением. Иные из них налетели в тумане на рифы и острые скалы, другие сумели оторваться от преследователей на полном ходу уходя на север. Некоторые галеры сталкивались друг с другом, порой вставая друг к другу почти вплотную. Глаза Лиссы зажглись радостным блеском, когда она увидела, что рядом с ними оказался "Черный ветер" с еще горевшими парусами. Не обращая внимания на предостерегающий оклик Конана, она заскочила на борт и, вложив все силы в один прыжок, опустилась на скользкую от крови палубу.

   Почти сразу же она увидела Эурона, бившегося с некрасивой приземистой девицей, вооруженной длинным копьем. Лисса не знала ее в лицо, но сразу поняла, что это Обара Сэнд, ее единокровная сестра. На ее глазах Эурон, перехватив копье, ударом головы оглушил Змейку, вырвал из рук копье и вонзил в живот, приподнимая девушку над собой. Глаза Обары вылезли из орбит, она судорожно ухватилась за древко, изо рта выплеснулась темная кровь.

   -АААА!!!– обернувшись, Лисса увидела еще одну девушку, с узкими глазами и высокими скулами, раскручивавшей кольца кнута. Одним броском она набросила кнут на шею Эурона. Лисса, не раздумывая, метнулась вперед, разрубая плеть. Застигнутая врасплох Нимерия не успела уклониться, когда второй взмах аракха снес ей голову. Лисса посмотрела на Эурона и тот, хищно оскалившись в ответ, нырнул в самую гущу схватки. Лисса проследила за ним: король Железных Островов пробивался туда, где крепко сложенная девушка в мужской одежде отбивалась сразу от нескольких воинов. Лисса поняла, что это Яра, племянница Эурона и отвернулась. Семейные свары Грейджоев ее не интересовали – ей и так было с кем свести счеты.

   Женский крик из каюты привлек ее внимание и Лисса, сразу поняв, кому он может принадлежать, метнулась к распахнутым дверям. Но тут на ее пути выросло сразу т двое воинов, обрушивших на девушку град ударов. Теперь ей пришлось нелегко – оба Железнорожденных были много сильнее Лиссы и находились слишком близко, сужая ей свободу маневра. Едва успевая отбивать их удары, Лисса пятилась назад, выжидая удобного случая. Но, похоже, удача оставила девушку: ее нога ступила в лужу крови, она оступилась и упала на палубу, в последний момент, успев откатиться от обрушившегося на нее топора. Окровавленное лезвие взметнулось вновь, но тут за спиной Железнорожденного выросла исполинская фигура и широкий меч разрубил воина пополам. Его товарищ, повернувшись к новому врагу, слишком быстро забыл об оставшейся за спиной Лиссе, мигом вскочившей на ноги, полоснув врага по горлу.

   -Похоже, я опять вовремя,– усмехнулся Конан.

   Еще не рассвело, когда все было кончено. Корабли Железного Флота Яры догорали, а Железнорожденные Эурона праздновали победу, нализываясь вином вместе с барахтанцами, с которыми успели побрататься. Чернокожие устроили праздник по своему: на одном из островов Ступеней уже горел костер и ветер разносил запах жаренного мяса. Конан проголодался, но знал, что не сможет даже взглянуть без омерзения на то, что они готовят .

   Он уже знал об итогах боя: племянница Эурона, оспаривавшая его право на трон, сейчас сидела связанная под замком, тогда как ее брат трусливо бежал с поля боя. Сейчас подручные Эурона волокли на "Молчаливую" двух пленниц: красивую женщину средних лет с острыми чертами лица и испуганную черноволосую девушку, похожую одновременно и на мать и на Лиссу. Конан хмуро посмотрел на обеих женщин, потом перевел взгляд на свою спутницу.

   -Это ведь они, да?– спросил он,– зачем они Эурону?

   -В столицу, – ответила Лисса,– на суд королевы.

   -Какое дело королеве до них?

   -Эллария отравила ее дочь,– печально сказала Лисса,– невинное златовласое дитя, никому не сделавшее зла. И Тиена ей помогла в этом злодеянии. Они чудовища, кровожадные гарпии, упивающиеся смертью, а не женщины.

   Лисса надеялась, что ее скорбь звучит не слишком фальшиво, но Конан, похоже, проникся. Во всяком случае, в следующем взгляде, брошенном на женщин, было куда меньше сочувствия.

   -Ты говорила о мести от Соториоса до самых Ступеней,– сказал киммериец,– а теперь даже не пытаешься заявить свои права. Почему? Ты ведь спасла ему жизнь?

   -Брось,– фыркнула Лисса,– он бы и так справился с Нимерией, не приди я к нему на помощь. Эти женщины – дар, с помощью которого Эурон надеется залезть к королеве в постель. И, кроме того, – Лисса не могла сдержаться от злорадной улыбки,– никто не воздаст этим сукам по заслугам лучше чем Серсея Ланнистер.

   Конан внимательно посмотрел на Лиссу и вдруг усмехнулся.

   -А знаешь,– сказал он,– мне уже охота взглянуть на эту вашу королеву.

  –

14.Королевский дар

   -Убийцы! Проклятые убийцы!

   -Шлюхи! Дорнийские суки!

   -Да здравствует королева! Да здравствует Грейджой!

   "Вот ведь никчемные твари"– брезгливо поморщилась королева Серсея, восседая на Железном Троне и слушая доносящиеся из раскрытых окон вопли. С холодным яростью она вспоминала другую толпу– ту самую, что улюлюкала, сквернословила и швыряла в нее всякой дрянью, когда голая и опозоренная женщина шла "дорогой искупления" через весь город. Хотя сейчас многие из тех крикунов сейчас плевались в ее врагов, Серсея не собиралась забывать о прошлом унижении. Также как и о том, на чьей стороне были многие из придворных дам и рыцарей, что ныне собрались в тронном зале, дабы разделить ее торжество и продемонстрировать лояльность.

   Позже. Их час еще настанет.

   В дверях наметилось некое шевеление и я толпа расступилась перед въехавшим прямо в зал всадником. Серсея бросила быстрый взгляд на брата: лицо Джейме словно окаменело при виде чрезвычайно довольного Эурона, с циничной ухмылкой рассматривавшего окруживших его лордов и леди. Наверное, впервые кто-то из Грейджоев удостаивался таких почестей в Королевской Гавани и король-пират купался в их восхищении. Однако в глазах его то и дело мелькало пренебрежение – судя по всему, он не обманывался этой, внезапно возникшей, народной любовью. Он пытался поймать взгляд Серсеи, но королева демонстративно принялась рассматривать его спутников, едва видных за конем в черной попоне. За собой Эурон вел растрепанную девицу со связанными руками и окровавленным лицом – видимо ту самую племянницу. Рядом с ней шло еще несколько железнорожденных, а с ними человек, при виде которого Серсея не могла сдержать изумленного вздоха. На мгновение ей показалось, что перед ней Роберт– каким он мог быть, если бы не погряз в распутстве и пьянстве. Высокий широкоплечий воин с ярко-синими глазами и черной гривой, живо напомнил того благородного мужа, которого юная златовласая красавица любила и боготворила – до той злосчастной брачной ночи. Нет, приглядевшись, Серсея увидела отличия – иные черты лица, смугловатая кожа, – но даже в лучшие свои годы Роберт не выглядел столь по-королевски величественным как этот воин.

   -Моя королева!– Эурон, произнес это громче, чем требуется, вновь привлек к себе внимание, – примите этот дар от своих верных подданных с Железных Островов.

   Странный воин был тут же забыт – Серсея прямо впилась глазами в двух женщин, прикованных друг к другу. Эурон, соскочив с коня, ухватился за цепь и швырнул своих пленниц перед троном, встав рядом с королевой.

   -Я дарую вам то, что еще никто не мог дать,– Эурон с вызовом посмотрел на Серсею и нахмурившегося Джейме,– правосудие! Возмездие за вашу убитую дочь!

   Зал взорвался аплодисментами и приветственными криками, однако Серсея почти не слышала их, чувствуя как в ней поднимаются одновременно ненависть, торжество и горечь утраты. Эта дорнийская шлюха – даже сквозь покрывавшую ее грязь и отбросы, сквозь слезы и гримасу страха проглядывала ее несомненная красота. Мирцелла тоже была красивой, пусть и по-другому, но она мертва, а тварь, убившая ее...Серсея посмотрела на Элларию и та ответила ей ненавидящим взглядом. Даже попыталась плюнуть, но плевок не перекрыл и половины расстояния между ними. Королева презрительно усмехнулась – у змеи иссяк яд.

   -Вы доказали, – не сводя взгляда со своих врагов, процедила Серсея,– что являетесь лучшим капитаном четырнадцати морей. Вы – истинный друг короны.

   -Вы заслуживаете не просто друга,– понизив голос, интимно произнес Эурон.

   -А вы заслуживаете награды за героизм,– в тон ему ответила Серсея.

   -Мне нужна только одна награда,– нагло усмехнулся Эурон, глядя в глаза королеве. Серсея на миг почувствовала искушение отдать приказ Клигану, но сдержалась. Потом, все потом.

   -Вы получите то, что желает ваше сердце,– отчеканила она, – после победы.

   И чуть не расхохоталась, видя как исказилось лицо Эурона. На мгновение Серсее показалось, что он ответит ей дерзостью – и тогда она точно отдала приказ Горе, – однако Эурон сдержался, встав рядом с Джейме. Уже не глядя на него, Серсея встала с трона, шагнув вперед.

   -Когда Эурон Грейджой возглавляет наш флот,– громко обратилась она к народу,– а Джейме Ланнистер ведет наши армии – сыновья и дочери Вестероса защитят нашу страну.

   Краем глаза она увидела, как Эурон что-то негромко говорит Джейме, издевательски ухмыляясь, как искажается лицо брата в ответ. Серсея усмехнулась: она не случайно помянула их вместе. Пусть мужчины грызутся между собой, а она найдет способ обратить их ревность себе на пользу.

   Она еще раз прошлась взглядом по черноволосому воину и уже собиралась уходить, когда из-за спины гиганта вдруг выскользнула стройная красивая девушка.

   -Ваше Величество!– воскликнула она,– и я прошу вас о правосудии!

   Воин ухватил ее за плечо, но девушка, вывернувшись из его рук, упала на колени, простерев руки к королеве. Та внимательно посмотрела на нее, угадывая смутно знакомые черты.

   -Кто ты такая?– с недовольным любопытством спросила Серсея.

   -Лисса Саанд, ваше Величество, дочь Оберина Мартелла, чью мать отравила эта змея,– она ткнула в сторону Элларии.

   -Ах ты сука!– выплюнула Эллария Сэнд. Серсея довольно улыбнулась.

   -Разве ты не жаждешь мести за отца?– спросила она.

   -Мой отец погиб в честном поединке,– сказала Лисса,– тут не за что требовать мести. А вот мою мать предательски убили. Я прошу у Короны защиты и правосудия.

   Серсея переглянулась с Квиберном и тот чуть заметно кивнул.

   -Долг монарха – блюсти справедливость и защищать каждого из своих подданных,– громко произнесла королева,– ни одно злодеяние не остается безнаказанным, пока я сижу на троне. Сегодня же ты сама убедишься в этом

   -Благодарю вас, ваше величество,– Лисса встала, стараясь не смотреть на Эурона и Конана. Серсея поднялась с трона и жестом пригласила девушку следовать за ней. Эурон, передернул плечами и, рывком запрыгнув на коня, направил его к выходу. Чуть помедлив, Конан направился за ним.

   -Мама!!!

   В подземелье было темно и сыро – разгоняло мрак лишь колеблющееся от неведомо откуда взявшегося сквозняка пламя факелов. В их свете лицо Серсеи Ланнистер казалось бледным, как у мертвеца – и тем страшнее смотрелись ярко-красные губы, только что оторвавшиеся от уст испуганной Тиены. Серсея отошла, довольно глядя на отчаявшуюся Элларию. Сквозь кляп вырвался протяжный стон, когда женщина бессильно опустилась на колени, умоляюще глядя на королеву, с торжествующей ухмылкой, вытирающей с губ яркий блеск.

   -Квиберн умнейший из всех людей кого я знаю, – произнесла Серсея, – он разгадал секрет яда, которым ты отправила мою дочь. Долгое расставание?

   -Долгое прощание,– произнес десница, протягивая ей пузырек с противоядием

   -Ах да.

   Серсея все еще говорила, смакуя неизбывное страдание, сменившее гордость и ненависть в глазах Эларии. У этой женщины было немного слабых мест – и Серсея безошибочно ударила по одному из них. Королева бросила взгляд на стоявшую у дверей Лиссу – ее глаза возбужденно блестели, дыхание участилось, когда она слушала королеву. Вот она посмотрела на Серсею и во взгляде девушки королева прочла неподдельное восхищение. Усмехнувшись, Серсея повернулась к Элларии, присев на корточки перед стоящей на коленях женщиной.

   -Твоя дочь будет умирать в этой камере и ты будешь за ней наблюдать,– сказала она с улыбкой, от которой мороз шел по коже,– ты будешь жить, чтобы смотреть как гниет твоя дочь, как это прекрасное личико распадется на кости и прах. И чтобы обдумать сделанный тобой выбор.

   За ее спиной последовал короткий смешок – Лисса все же не сдержалась от избытка чувств.

   -Пусть стража почаще меняет факелы,– сказала Серсея, вставая, – чтобы она ничего не пропустила.

   Она вышла из камеры, слыша за спиной сдавленное мычание и лязг цепей: обезумевшие от отчаяния мать и дочь рванулись вперед, в последней безнадежной попытке коснуться друг друга. Краем глаза Серсея увидела, как Лисса, прильнув к решетке с болезненным, жадным любопытством впилась взглядом в лица Элларии и Тиены, не желая пропустить ни мига их агонии.

   -Подойди ко мне!– громко произнесла Серсея и девушка послушно отошла от решетки, по-прежнему глядя на Серсею с восторгом и обожанием. Женщина усмехнулась и, выбросив вперед руку, цепко ухватила Лиссу за подбородок. Сжав его, она приблизила лицо девушки к своему и затуманенные фиалковые глаза канули в зеленых омутах безумия. Никогда еще Лисса чувствовала себя столь слабой – пиратка, прошедшая множество битв, сражавшаяся с упырями и вивернами, сейчас дрожала как осиновый лист, ноги ее подкашивались, в висках стучало. Уже не понимая, что она делает, Лисса подалась всем телом, чтобы коснуться губами губ Серсеи.

   -Что ты себе позволяешь!– звонкая пощечина отрезвила девушку, схватившуюся за наливавшуюся алым щеку. В тот же момент Серсея, улыбнувшись, погладила ее по волосам.

   -Прости,– улыбнулась королева, – но ты слишком торопишься. У нас еще будет время узнать друг друга. Оставим этих двоих обдумывать содеянное – пора поговорить о твоем будущем.

   -Да, моя королева,– склонила голову Лисса.

   Конан сидел в небольшой портовой таверне, мрачно цедя кислое местное вино над тарелкой с обглоданными копчеными ребрами. За соседним столом сидели его люди – в основном барахтанцы и несколько человек с островов Василиска. Остальные места занимали Железнорожденные: вчера упившись дармовым вином из Красного Замка, все они мучились похмельем и, стремясь залить полыхающий в башке пожар местным пойлом.

   -О, а вот и ты! – Даррен Пайк, покачиваясь, рухнул рядом, держа в руке огромную кружку с элем,– экая дрянь. Может, пойдем на корабль, у меня там найдется пойло получше.

   -Мне сейчас охота побыть на суше,– Конан сделал большой глоток,– все равно скоро в море.

   -Лисса все еще не вернулась?– спросил Пайк и Конан мрачно покачал головой. С тех самых пор, как он покинул тронный зал, он так и не видел девушку. И это ему не нравилось– как не нравилось многое в этом городе и особенно в замке, который он посетил вместе с Эуроном. Эта королева в черном костюме и огоньками безумия в глазах, однорукий брат, с которым по слухам спит Серсея, безмолвный гигант с налитыми кровью остекленелыми глазами, проглядывающим сквозь глазницы шлема. И сам Железный трон – Конан хорошо помнил безликую светловолосую фигуру из своего сна, восседавшую на этом уродливом сооружении. Во всем этом чувствовалось что-то тревожное и угнетающее, словно зримое воплощение безумия, охватившего город.

   -Не могу поверить, что ты ее отпустил,– произнес Пайк.

   -Она свободная женщина, ты сам это слышал не раз,– пожал плечами Конан,– и жаждала этой встречи от самых Ступеней. Как я мог ее удержать?

   -Дело дрянь,– покачал головой Пайк,– в этом проклятом замке люди мрут как мухи.

   -Что же ты ей не сказал? – хмыкнул Конан, вновь опрокидывая кружку,– что там Эурон?

   -Не знаю,– пожал плечами Пайк,– он с ночи держит совет с капитанами на Молчаливой. Таких как мы туда не приглашают – там все сплошь лорды с Островов.

   -Он, кстати, не собирается туда?– спросил Конан.

   -Не знаю, но не думаю,– покачал головой Даррен,– он не захочет надолго покидать Королевскую Гавань. Хотя, только Утонувшему ведомо, что в голове у Эурона.

   -Надеюсь, Утонувшему ведомо не только это,– сказал Конан,– и его жрецам тоже.

   Он мрачно уставился на дно кружки – надежда разыскать Сердце Аримана становилась все более призрачной. На Железном Флоте было несколько жрецов, но они оказались хмурыми и неразговорчивыми людьми, не спешащими делиться своими тайнами с чужеземцем. Когда же Конану удалось напоить одного из них, развязавший язык жрец много говорил о древних преданиях, о водяных и русалках породивших Железнорожденных, о черном камне, из которого вытесан Морской трон, однако ничего из сказанного им не приблизило Конана к загадочному морскому народу. Оставалось надеяться, что на Островах окажутся более знающие люди, иначе вся эта безумная эпопея окажется напрасной.