Текст книги "Следы погибшего Бога"

Автор книги: Андрей Хворостов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Машина встала на обочине: правила движения позволяли это делать во время голосования. Пассажиры внедорожника понемногу отходили от шока.

Придя в себя, они как по команде пять раз дотронулись до вживок. Над запястьями взмыл вопрос: «Стоит ли запретить въезд в Россию президенту Европейской конфедерации Бурхану Кылычоглу – защитнику прав зоофилов и инициатору общеевропейского сухого закона?»

– Какая сука опять разбудила Партию самости? – заворчал Голощапов. – Последний раз они предлагали, кажется, запретить униовощ и повсеместно перейти на трансгенную репу.

– И ещё кофе хотели заменить петровым кнутом, – поддакнула ему белошвейка.

– Ну, и как будем голосовать? – спросил Караваев. – За запрет или против?

– И погадать ведь не на чем! – покачала головой белошвейка. – Ни одной ромашки вокруг! Один этот петров кнут только и растёт вдоль дороги.

– Так на нём и погадай.

Таня выпорхнула из салона, сорвала крупный цветок цикория и начала обрывать лепестки.

«Надо – не надо… Надо – не надо… Надо – не надо… Не надо!» – воскликнула она.

Водитель и все четыре пассажира проголосовали – и машина вновь тронулась.

Через три минуты на вживку Татьяны поступило сообщение от головного вечевого компьютера: «Не выношенный, но независимый выбор. Оказано влияние на решение трёх находящихся рядом избирателей. Дистанционного воздействия на людей не отмечено. Коэффициент снижен с 0,87 до 0,80. Вес голоса повышен до 1,25 базовых единиц»…

Внедорожник прошёл ещё с полкилометра. Водитель притормозил, увидев пожилого крестьянина, который махал машине кепкой.

– Что ему надо? – злобно фыркнул Голощапов и вышел из машины.

Земледелец показал его пассажирам окровавленную ногу.

– Вот… – жалобно сказал он. – Вчера вечером наточил тяпку на свою голову. Сегодня работал-работал ей… и вдруг как саданёт в запястье! Вечевой набат, будь он неладен! Антисептика не найдётся?

– Бедненький! – участливо пропела белошвейка. – Даже проголосовать не удалось?

– Как же не удалось? – ответил крестьянин. – Попробуй не проголосуй! В руку так будет шибать, что белого света невзвидишь! В общем, высказался я за запрет, а потом мухой на дорогу.

Водитель начал рыться в обширной аптечке.

– Да здесь целых десять флаконов «Микробойки»! – ахнул он.

Швея начала обрабатывать крестьянину рану.

– Чудесное средство! – приговаривала она. – Это вам не какой-нибудь антисептик или антибиотик. Завтра будете как новенький.

Она вслух прочитала надпись на этикетке: «Нанороботы-пожиратели. Уничтожают патогенные микроорганизм и раковые клетки. Поглощают токсины. Ускоряют регенерацию тканей. Срок хранения не ограничен».

– Много истратили? – поинтересовался крестьянин.

– Я совсем чуть-чуть нанесла на вашу рану., – ответила Таня. – Почти весь флакон остался…

– Дадите? Я вам за него картошечки отсыплю.

– Дадим. Не разорится Виктор Николаевич! – вставил Голощапов. – Немного – это сколько?

– Полведёрка, – ответил крестьянин. – Больше никак не могу, уж извините.

– Полведёрка мало. Кур у тебя нет?

– Есть… но не дам. Мало их у меня. Сам ни курятину, ни картошку не ем, всё на продажу.

– Пузырёк стоит как двадцать кур, а мы всего одну просим.

– Побойтесь Бога! – взмолился крестьянин. – У меня семеро по лавкам. Чем буду детейих кормить? Мы вроде уже договорились о картошке…

Археолог был неумолим:

– К нанороботам нужна управляющая программа. У тебя на вживке её нет. Пиратскую можешь не искать: работает только заточенная под конкретный пузырёк. Вот за неё курицу и отдашь.

– Петушка.

– Значит, мы тебе остаток флакона и программу, а ты нам петуха и полведра картошки. Без обид?

– Без обид, но до хутора надо доехать.

Караваев по пути в деревню поинтересовался у нового спутника:

– Ты из каких будешь? Из природных крестьян или оземеленных?

– В Ямове родился. Сначала работу потерял, затем жильё. Землю получил по блату. С тех пор и работаю на экополе. Жука руками собираю, пырей дёргаю… Всё лучше, чем оказаться на свалке!

* * *

Внедорожник подъехал к большому крестьянскому дому, отделанному зелёным искусственным камнем и покрытому пластиковой черепицей терракотового цвета. Хозяйка вынесла гостям по крохотному стаканчику молока.

– Это не из дрожжевого белка, а из-под коровки, – похвасталась она. – Кстати, могу самогончиком угостить. Из униовоща. Напиток, правда, из него дюже вонючий получается, зато забористый…

Крестьянка пригласила гостей в горницу и усадила за стол. Из подвала раздался скрежет и грохот.

– Не пугайтесь! Это наш железный друг, на все руки мастер. Он не только готовит и убирается, но и тяпки с лопатами делает, обувь и одежду шьёт… Какую программу в него зальёшь, то и будет варганить. Сейчас вот бражку перегоняет и грибочки жарит.

– На поле робота используете? – полюбопытствовала Татьяна.

– Откуда ты такая взялась? – осадила её хозяйка. – Картошка наша потому такая дорогая, что выращена и собрана руками. Сама-то чем занимаешься?

– Белошвейка и дизайнер одежды. Никаких 3D-принтеров не использую! Мастер ручной работы, – заносчиво ответила Татьяна.

– Стало быть, других обшиваешь, а на самой принтерная курточка! Ну, и чем ты от нас, крестьян, отличаешься?

– В нашей компании не одна я такая. Вот краснодеревщик рядом сидит.

– Неужели мастер Караваев? – всплеснула руками хозяйка.

– Он самый, – ответил тот.

– Евгений Петрович, давно о вас слышала. Можно об одолжении попросить? Я вам сейчас чурочку дубовую принесу, а вы на ней свой вензель вырежьте. Я её на самом видном месте в доме поставлю!

– Рад бы, да не могу. Репутация пострадает. Все скажут: Караваев вензелями торгует.

– Пожалейте нас! Это же какая моральная поддержка! Была бы у нас такая чурочка, мы бы её всем показывали. Говорили бы: мы ещё не на самом дне, у нас эксклюзивные предметы в доме имеются. Я вам ещё одного петушка за вензель дам. Даже двух!

– Хватит и одного, – сжалился Евгений Петрович. – У меня только инструмента с собой нет. Складной ножик – и всё.

– Какая проблема? – удивилась хозяйка. –Робот мухой сделает вам инструменты.

3. Следы древних колёс

Дыша зловонным свежачком, археолог и три ремесленника прибыли на раскопки. Голощапов вынул из багажника полведра картошки и неощипанного петуха без головы.

– Вот вам гостинец! – он свысока чиркнул взглядом по головам обступивших его копателей. – Петушок настоящий, не из дрожжевого белка! Не ждали такого подарка? Варите суп!

Краснодеревщик положили рядом ещё петуха. Копатели заахали от удивления, притащили казан и начали разводить костёр.

Тем временем Пётр Васильевич продолжил просветительскую деятельность. Он достал из сумки всё тот же череп абашевца с выбитыми зубами, повертел его и начал рассказывать.

– По костям можно узнать о человеке довольно много, например, его пол, возраст, этническую принадлежность… О многом говорят и бугорки на зубах. Они позволяют определить, что покойник ел и чем он болел.

– Ну, и какая же у него была национальность? – поинтересовалась белошвейка.

– Тогда не было национальностей. Однако рядом с этим черепом было столько конских костей, что нам показалось: мы нашли кентавра! – ответил Голощапов.

– Неужели они ели лошадей?

Голощапов вынул из сумки вылепленный вручную горшок величиной с голову ребёнка. На его стенках оставались следы незамысловатого орнамента, а на донышке был выдавлен символ, напоминающий свастику.

– Вот видите! – Пётр Васильевич повертел горшок в руках. – На внутренних стенках видны следы мышиных зубов. Увы, содержимое горшка съели мыши. Мы не знаем, чем питались люди, которые воздвигли этот курган.

– Что вы вообще знаете! – неожиданно вступил в разговор молчаливый сапожник. – Как одевались, не знаете. Что ели, тоже не знаете. Наверняка не скажете, и какую обувь они носили?

– Что-то они точно носили, – философски ответил ему Голощапов. – Не может быть, чтоб не носили…

– Тогда зачем ваши уроки? Что у них была обувь, я и так понимаю. Если б ничего не носили, то отморозили бы ноги.

Караваев слушал разговор с растущим раздражением.

– Вы мне хотели что-то показать! – напомнил он археологу.

Пётр Васильевич молча подвёл краснодеревщика к яме, в глубине которой виднелся отпечаток давно истлевшего колеса.

– Это всё, что осталось от древней колесницы. Посмотрите и замерьте, – сказал он краснодеревщику.

Когда отпечаток был измерен, он громко скомандовал:

– На сегодня уроки окончены. Сейчас мы перекусим и двинемся назад. Ну что, сварились петухи?

Выяснив, что обеду надо готовиться ещё минут десять, Голощапов приказал копателям сложить в электроджип сумки с ветхими костями и коробки с артефактами.

Пообедать толком не удалось. В казане ещё оставался суп, когда все подпрыгнули от мощного укола в левое запястье. Начался обязательный час рекламы. Вживки передавали её через импланты прямо на сетчатку глаза, обонятельные рецепторы и барабанные перепонки.

Неистовая громовень заглушила звуки живого мира. Никто бы не заметил даже стаю волков, если бы та ненароком оказалась рядом…

* * *

Внедорожник двинулся в обратный путь по осенней среднерусской местности. Когда он поравнялся с кустами, оттуда наперерез ему вырвался автомобиль и преградил дорогу. Из салона вышли три бугая с резиновыми дубинками. Следом за ними, измазав грязным ботинком внутреннюю сторону двери, вылез тучный православный священнослужитель.

– Рабы Господни! – миролюбиво произнёс он. – Знаете ли вы, что в наш богоспасаемый город скоро прибывает президент Конфедерации европейских земель Бурхан Кылычоглу, храни его Аллах, милостивый и милосердный?

– Что ему нужно в нашем захолустье? – удивилась белошвейка.

Святой отец пожал покатыми плечами.

– А понимаете ли вы, рабы Божии, что святой равноапостольной теперь требуется много электричества для автомобилей?

Голощапов понял, к чему клонит поп.

– Святой отец, это грабёж!

– Не грабёж, а ваше благодеяние! – поправил его священник и воздел к небу толстый палец. – Добровольное пожертвование электроэнергии в пользу церкви. На небе зачтётся.

Караваев, сидевший сзади, нащупал сумку с человеческими берцовыми костями.

Голощапов включил в голографическом режиме заоблачный шкафчик, объём которого заполнила голова взбешённого Дремлюгина.

– Так вот кто владелец машины? – ахнул поп. – Поздравляю вас!

– С чем? – бросил ему Виктор Николаевич.

– Мы внесём вас в реестр наших vip-благодетелей. Будем еженедельно молиться за вас и бесплатно благословлять.

– Я об этом не просил.

– Так Господь попросил! – умильно произнёс батюшка. – Разве можно было ему отказать? И первое благодеяние вы уже, считай, сделали! Сейчас возьмём у вас электричество…

Дремлюгин в ответ выругался матом и выключил связь. Караваев схватил три берцовых кости древних воинов. Одну взял себе, ещё по одной бросил водителю и сапожнику.

Бугаи неспешно пошли к машине. Навстречу им из салона выскочили трое мужчин с человеческими костями в руках.

Два грабителя растерялись от неожиданности и побежали к своей машине.

– Чего испугались? Костей, что ли, не видели? – заорал на них третий.

В этот момент из салона выпрыгнула Татьяна и метнула ему в голову мощный череп колесничного воина. Тот не успел увернуться и рухнул на землю без сознания.

– Уезжайте отсюда, святой отец! – крикнула она. – Забирайте своих подручных и уезжайте! Христом Богом прошу.

Грабители откатили машину назад в засаду, чтобы пропустить электроджип. На полпути его встретил посланный Дремлюгиным армейский вездеход с охранниками.

Глава 3. Избушка Бабы-яги

1. Теория ипостасей

Рано утром Мезенцева разбудил ассистент и отвёл в помещение, где его уже дожидался Юрий Артёмович.

Это была не лабораторная комната, а зал с неимоверно высоким потолком – метров пятнадцать, наверное. По его периметру сидели в креслах люди с отчуждёнными лицами, видимо, научные сотрудники. В центре располагался овальный деревянный стол. Круглая площадка вокруг него была огорожена металлическим заборчиком, настолько низеньким, что через него легко было переступить.

Мезенцев недоумённо разглядывал стол. На его крышке стояли вовсе не таинственные аппараты… а плетёная корзинка с полосатыми яблоками, которые обычно созревают в сентябре.

– Николай Валентинович, чему вы так удивились? – прыснул Юрий Артёмович. – Видимо, рассчитывали, что вас отведут к какому-нибудь ускорителю?

– Нет. Думал, окажусь в лаборатории с медицинскими приборами.

– Какой же вы недоверчивый! Не будет никаких медицинских опытов. Физик я, физик…

– Зачем здесь стол с фруктами? – спросил Мезенцев.

– Так нужно! Одно яблоко вы сейчас съедите и запомните его вкус. Хорошо?

Бывший бомж повиновался. Яблоко было сочным, немного кисловатым, со сладким коричным запахом…

– А теперь смотрите, – интригующе шепнул исследователь.

Прошли несколько секунд, и в корзине возник чёрный сферический пузырь. Он стал неспешно расширяться, поглощая яблоки. Затем в черноте исчезли стол, часть пола и потолка…

Сфера уже подбиралась к Мезенцеву. Он испугался, что пузырь поглотит и его, и с опаской посмотрел на Юрия Артёмовича. Тот стоял рядом с невозмутимым лицом.

Поверхность чёрного пространства была в метре от пленника, когда пузырь перестал расти.

– Что это за фокус?

– Совсем даже не фокус! – засмеялся Юрий Артёмович.

– Вы облучаете меня? Вызываете галлюцинации?

– Свят-свят-свят! Зачем я стану калечить ваши мозги? Они ещё пригодятся. Мне нужен понимающий человек. Вам надо стать не просто подопытным кроликом, но и моим главным помощником. Вы должны осознать суть будущих экспериментов – самых смелых в истории науки. Думаете, внутри этого «шара» воздух? Или, может, вакуум с его флуктуациями? Нет, уважаемый! Там нет НИ-ЧЕ-ГО! Только безразмерная точка.

Мезенцев недоверчиво пригляделся к пузырю. Он был метров сорок или пятьдесят в диаметре.

– Зачем вы мне морочите голову? – вспылил Мезенцев. – Какая ещё безразмерная точка? Я вижу большой шар.

– Вам это кажется, – возразил Юрий Артёмович. – Снаружи это сфера, а внутри – безразмерная точка, которая одновременно является бесконечно большим пространством. Так и должно быть согласно Теории ипостасей. Вы что-нибудь слышали о ней и о Курте Вольфендингере?

– О немце, которого казнили четверть века назад?

– Вот-вот! Мы с Вилли работали на лунном ускорителе под его руководством. Потом, уже на Земле, Вольфендингер опубликовал роковую статейку. Он написал, что нашу Вселенную создал не Аллах, а смертный учёный во время эксперимента. Гамбургский суд шариата постановил забить Курта камнями. За ересь. Сами знаете: к власти в Европе пришли серьёзные ребята… И кто-то ещё удивляется, что оттуда сбежали лучшие учёные, инженеры, конструкторы. Сейчас тамошние улемы, конечно, опомнились, но европейскую науку они угробили. Вот и стали вкладывать деньги в наши исследования. А ведь мне с этими мерзавцами скоро встречаться, унижаться перед ними!

– Ваши заботы! – процедил Мезенцев.

– Понятно, что мои. Представляете, как мне придётся изворачиваться! Ведь я последователь теории, за которую казнили Вольфендингера. Запомните её главный постулат: «Любая длина, которая меньше фундаментальной, одновременно и отлична от нуля, и равна ему». Понимает, что из этого следует?

Николай Валентинович задумался.

– То, что у нашей Вселенной две ипостаси, – подсказал ему Истомин. – Это одновременно и огромные космические пространства, и бесконечно малая точка. Я получил блестящие результаты, которые подтверждают правильность такого взгляда на мир.

– У меня это не укладывается в голове…

– Представьте себе избушку Бабы-яги с рисунком на фасаде. Я говорю: «Повернись к лесу передом!» – и исчезает всё. Даже вакуум! Затем приказываю: «Повернись к лесу задом!» – и проявляется картинка. Трёхмерная иллюзия. Голограмма с галактиками, звёздами, планетами, людьми… И квантовыми струнами, кстати, тоже… Я уже научился так делать,

– Значит, этот шар – вторая ипостась безразмерной точки? – догадался Мезенцев.

– Ничего подобного! – засмеялся Истомин. – Этот шар и есть бесконечно малая точка – и ничего больше. Вторая ипостась данного участка Вселенной.

Мезенцев недоверчиво пожал плечами. Исследователь снисходительно рассмеялся:

– Яблоки вы видели, Николай Валентинович?

– Конечно.

– Какого они были цвета?

– Зеленовато-жёлтые с красными полосками… – не задумываясь, ответил Мезенцев.

– В самом деле? – ехидно ухмыльнулся Юрий Артёмович.

– Думаете, не помню? Именно такими, как я сказал.

– Ай-ай-ай! Ведь вы образованный человек! Цвета, напомню, – это иллюзия, созданная мозгом. Их нет в природе. Ни красного, ни жёлтого, ни зелёного. Есть электромагнитные волны разной длины и предметы, которые по-разному их отражают и поглощают. Вот так, Николай Валентинович! Посмотрите ещё раз на этот мнимый шар. Это тоже иллюзия, нарисованная вашим сознанием.

Юрий Артёмович прикоснулся к кнопке. Пузырь, который совсем недавно рос, опустошая пространство зала, мгновенно исчез. На его месте материализовались и часть пола, и стол, и корзина с яблоками.

– Попробуйте теперь яблочко! – улыбнулся Истомин. – Сильно ли изменился его вкус?

Ассистент принёс Мезенцеву яблоко. Николай Валентинович боялся даже прикоснуться к нему губами, однако не хотел показывать свой страх ни Юрию Артёмовичу, ни сидящим по периметру зала людям. Сделав над собой усилие, он откусил небольшой кусочек.

– Не чувствую никаких изменений, – выдохнул Мезенцев. – Очень вкусно! Это тоже иллюзия, которую создаёт мозг? На самом деле яблока нет?

– Есть, Николай Валентинович! Яблоки исчезли, а потом материализовались в прежнем виде. Ну, а теперь по рюмочке – за их счастливое возвращение в наш мир. Смакуйте коньячок подольше, он очень хороший! – посоветовал ему учёный.

Ассистент принёс бутыль с коньяком и два забавных приземистых бокала на четырёх ножках. Они напоминали хрустальных поросят.

Юрий Артёмович и сам взял яблоко.

– Мы уже сделали сотни опытов, – продолжил он. – Исследовали химический состав предметов, которые возрождались из небытия. Результат всегда был одним и тем же! Дело в том, что яблоко, как и наша Вселенная, существует в двух ипостасях.

Истомин вновь прикоснулся к пульту, и на месте стола опять вырос чёрный пузырь.

– Вы говорите, бесконечно малая точка, – засомневался Мезенцев. – Значит, это что-то вроде чёрной дыры без горизонта событий?

– Нет. Чёрная дыра нас моментально бы засосала.: у неё огромная масса и плотность. В этой же точке нет ни материи, ни пространства, ни времени. Помните у Иоанна Богослова: «Времени уже не будет»? – зловеще захохотал Юрий Артёмович и добавил: – Пригубим ещё по рюмочке за моё открытие?

– Зачем вы процитировали Апокалипсис? – процедил Мезенцев, со страхом и недоверием смотря на пузырь. – Вам так хочется его приблизить?

2. Задача трёх партий

– «Поставим энергию Апокалипсиса на службу людям!» А что, хороший будет лозунг к приезду Бурхана! – вновь рассмеялся Истомин.

– Какого ещё Бурхана? Неужели?..

Мезенцев не мог расстаться с мыслью, что его дурачат.

– Да-да, президента Европейской конфедерации! – развеял его сомнения Истомин. – Он будет здесь очень скоро. Вместе с Сысоевым и улемами. От того, как их здесь встретят, зависит судьба нашего института. Наш проект профинансировали все страны Евразии, и европейская Конфедерация в первую очередь. Однако положение у института всё равно ненадёжное. Проблема – в непредсказуемости нашей прямой демократии. Как бы вам это разъяснить? Вот пример не из квантовой, а из небесной механики. Вы, наверное, не забыли, что это такое?

Юрий Артёмович включил голограмму над запястьем. Немного полазав по полкам заоблачного шкафчика, он нашёл нужное изображение: треугольник с шариками по углам и точкой в центре.

– Задача, у которой нет решения, – сказал Мезенцев. – Три одинаковых небесных тела обращаются вокруг одного виртуального центра. Орбиты причудливы. Предсказать траектории невозможно…

– Вот-вот, Николай Валентинович! Вся власть – у Вече. Вокруг него вертятся по непредсказуемым орбитам Партия континентальной солидарности, Партия всемирной дружбы и Партия самости. Кстати, вы сторонник какой из них?

– Партии континентальной солидарности, – ответил Мезенцев.

В бытность преподавателем университета он всегда голосовал за её предложения. Доводы у него были простые. Россия мало укрепилась за те десятилетия, которые минули после распада СССР. В одиночку развиваться она не могла. Выход просматривался только в кооперации.

– Приятно это слышать, Николай Валентинович! – сказал ему Юрий Артёмович. – Я тоже сторонник Партии континентальной солидарности. Пока крепки её позиции, у института есть деньги, но что будет завтра? Партия самости готовит акции к приезду Бурхана Кылычоглу. Вдруг умы людей завоюет её демагогия? Тогда наш институт останется без иностранного финансирования и погибнет. Партия всемирной дружбы тоже собирает сторонников на митинги. Если возобладают её идеи, будет не лучшею Россия погонится за новыми союзниками и растеряет нынешних… Как тут работать! Вот вам и первая в мире квантовая демократия!

– Вам она не нравится?

– Люди слишком подвержены переменам настроения и влиянию разных агитаторов, – холодно произнёс Истомин. – Сегодня они славят Царя иудейского, завтра кричат «Распни его!», а послезавтра воздвигают храмы в его честь…. Ведут себя и вправду как запутанные кванты коллективного бессознательного.

– Я вам не запутанный квант! –воскликнул Мезенцев. – Почему архитекторы считают людей обезьянами или попугаями, у которых нет своего мнения?

– Увы, почти все люди таковы, и всегда будут такими… – вздохнул Юрий Артёмович. – Вы правильно заметили: обезьяны и попугаи! Нет, идея была правильной, но вот воплощение… Кстати, в субмикромире квантовая механика уже не работает. В глубоких недрах мироздания свои законы. Завтра я вам покажу их действие…

3. Воскрешение тараканов

Наутро в комнату к Мезенцеву заглянул Юрий Артёмович.

– Вставайте, Николай Валентинович! Я говорил вам, за что казнили Курта Вольфендингера?

– Ну, да. За Теорию ипостасей.

– Вот-вот.

Юрий Артёмович махнул рукой в направлении коридора: мол, пора в зал для опытов.

Там Мезенцев увидел привычный стол, однако на нём вместо корзинки с яблоками стояли две огромные банки. В них шевелилась коричневая масса.

Николай Валентинович пригляделся к ней. Огромные тараканы! Такими кормят экзотических питомцев – хамелеонов, гигантских жаб, мартышек…

– Сейчас мы посмотрим, вернётся ли к этим существам жизнь, – торжественно произнёс Юрий Артёмович.

Как и в прошлый раз, в центре стола возник крохотный шар и начал медленно разрастаться. Он поглотил стол и обе банки вместе с насекомыми. Мезенцев пожалел, что у него не было бинокля или монокуляра. Ему хотелось посмотреть, как исчезает каждое насекомое – целиком или по частям. «Не хотят ли то же самое сделать со мной?» – испугался он и в ужасе зажмурил глаза.

Когда Николай Валентинович их открыл, стол, банки и тараканы уже успели вновь материализоваться…

Исследователь подошёл к столу и удовлетворённо улыбнулся:

– Вот видите, Николай Валентинович! Тараканы копошатся, как ни в чём не бывало. Они живы, хотя минуту назад исчезали из нашего мира.

– Как же вам удалось воскресить насекомых?

– При помощи первозданного взаимодействия. Я научился с ним работать и разгадал самую большую тайну нашего мира. Как на меня тогда злились эти схоласты! Они ведь столько лет околачивали груши на деньги налогоплательщиков. Одни считали чертей на многомерных мембранах, другие гадали на завитках петлевой гравитации… а я стал копать в другом месте – и накопал!

Юрий Артёмович строго посмотрел на ассистента:

– Несите резуса!

Молодой человек забрал банки, но уносить не стал, а оставил их за пределами стального ограждения. Затем выбежал, вернулся с клеткой и поставил её на стол.

– Зачем издеваться над обезьянкой? – вскрикнул Мезенцев. – Я уже всё понял: она воскреснет, как и тараканы.

– Ничего вы не поняли! – ответил Юрий Артёмович и опять коснулся пульта.

На этот раз чёрная сфера в центре стола не появилась. В клетке прыгала живая макака, даже не думая растворяться в пустоте.

– Ваш аппарат сломался! – злорадно засмеялся Мезенцев.

– Нет! Аппаратура исправна. Просто обезьянка помешала переключиться. Если бы на её месте была собачка, случилось бы то же самое.

– Вы меня дурачите?

– Нет! – спокойно ответил ему Юрий Артёмович и повернулся к ассистенту: – Поставьте на стол ещё и банку с тараканами…

Он нажал кнопку. Пузырь опять не появился. Обезьянка, облизываясь, рассматривала лакомых насекомых.

– А теперь уберите резуса, – крикнул Юрий Артёмович ассистенту. – Оставьте на столе только насекомых.

На этот раз пустота вновь образовалась в центре стола и поглотила его вместе с тараканами.

– Николай Валентинович, я вас не обманывал. Аппаратура действует! – улыбнулся Юрий Артёмович. – Как вы считаете, почему так происходит? Что не позволяет обезьянке раствориться в пустоте? В чём разница между ней и тараканом?

– Мммм…

– А к кому ближе вы – к таракану или к мартышке?

Мезенцев не успел ответить. Два сотрудника института заломали ему руки за спину, связали и положили на стол.

Николай Валентинович закрыл глаза. Он представлял себе, как у него груди возникает пузырь пустоты, которая начинает поглощать один за другим его органы. Доходит до сердца, до мозга…

«Конечно, я несчастный, никому не нужный неудачник. Лишился всего, что у меня было: положения в обществе, жены, жилья… но разве это повод, чтобы уничтожать мою личность? Совсем не хочу уходить в небытие!» – пронеслось в голове у Мезенцева…