Текст книги "На службе республики (СИ)"

Автор книги: Андрей Грог

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Но безнаказанность длилась недолго. В этот раз с флейта ухитрились пару раз метко попасть, сначала оборвав все ванты слева у бизань-мачты, к счастью никого не задев, а второй, обломав фор-брам-стеньгу. Вместе с ней вниз полетело два матроса. Один разбился о палубу, а второй улетел в воду. Вроде вынырнул. Ему бросили канат, и вскоре он сам забрался на борт. Злой и мокрый. Им оказался Игорь, и у Саши в очередной раз ёкнуло сердце.

Тем временем, и этот флейт остался без такелажа. То, что он сохранил часть убранных парусов в данном случае значения не имело. Давать ему время на починку Саша не собирался. Зарядить ядрами и вперёд. Первые два выстрела – одна пушка на корме готова. Теперь заходить надо с борта, и крушить его с близкого расстояния. Для симметрии решил подставить правый. Едва зашли в сектор обстрела бортовых орудий флейта, дал команду убрать нижние паруса, двигаясь только на верхних. Расстояние сто пятьдесят метров – очень большое для меткой стрельбы из ружей обычными круглыми пулями, но вполне приемлемое для его усовершенствованных. Что уж говорить о штуцерах. А вот на флейте они кажется есть. В наступившей на мгновенье тишине раздался одиночный выстрел, следом крик, и один из его марсовых матросов падает на палубу.

Шхуна заходит на борт, люди прячутся за мачтами, надстройками и шлюпками. Залп с флейта – обломки фальшборта, два орудия слетают с креплений, одна шлюпка разлетается в щепки, кричат раненые. Кажется, трое, убитых нет. А теперь месть! Четыре орудия тоже сила. Поднаторевшие канониры метко бьют по флейту – два орудия долой, в образовавшиеся прорехи палят стрелки. Лево руля, паруса заполаскиваются – убрать все. Два выстрела с кормы. К сожалению, ни в одно орудие не попали, но от флейта всё равно летят щепки. Стрельба из ружей не прекращается. Поставить все паруса – нужна скорость для последующего перехода через левентик. Разворот на левый борт, залп! А вот это удачно – сразу три орудия на флейте слетают с креплений, калеча канониров. Элимейцы не могут маневрировать без парусов, и вынуждены мужественно перезаряжать пушки одного и того же борта прямо под огнём. Скорость набрали, удаляясь от противника, кливер и всё на фок-мачте долой, лево руля! Саша мечется по палубе, сам отдавая команды. Вокруг свистят пули, он пригибается, прячется за мачтами и надстройками. На носу за порядком приглядывает Тимандра – он слышит её звонкий голос. Есть – перевалили на другой галс. Убрать всё на бизань-мачте, поставить паруса на фок-мачте и кливер. Корабль медленно разворачивается носом к противнику после потери скорости. В этот момент оттуда бьёт последняя уцелевшая пушка. И как назло очень метко, сорвав носовое орудие, убив там канонира, ранив обломками троих стрелков, опрометчиво столпившихся неподалёку. Тимандра немыслимым акробатическим трюком переваливается через накатившуюся на неё пушку, и падает на палубу. Саше хочется броситься туда, но нельзя, он должен командовать кораблём. Вскоре видит, как девушка поднимается, придерживая ушибленную правую руку. Выстрел со шхуны – мимо. Разворот правым бортом, и новый залп – вот, теперь точно добили. Последняя пушка на флейте сбита, фальшборта почти нет, матросы и солдаты, как на ладони – бери и расстреливай. На шканцах кто-то машет белым флагом – сдаются.

Перебравшиеся на флейт матросы запирают сдавшуюся команду в трюме. Блин, как людей-то мало осталось! С учётом понесённых потерь на ногах всего тридцать семь человек. Что дальше? Осмотревшись в подзорную трубу, Саша разобрался в ситуации. Линейный корабль наконец-то добили – он пылал, сильно просев на развороченную корму и задирая нос. Элимейский фрегат, судя по всему взяли на абордаж – флаг на нём спущен. Все пинки и шнява в поле зрения, ползут в меру сил к основным силам. Вдалеке виднеются ещё какие-то паруса, возможно, подкрепления для элимейцев, но туда уже спешат все три сильно побитых фрегата и галеон. Второй галеон дрейфует на месте с развороченным бортом – любое волнение его гарантированно утопит. Корвета не видно, но судя по тому, что с юга плетётся к месту сбора барк под белым флагом, то значит, он гоняется вдалеке за последним флейтом. Или уже ведёт сюда. Остаётся бригантина, которая в одиночку, и тоже довольно далеко на севере, сражается с двумя перегруженными барками.

После выделения призовой команды во главе с Тимандрой на только что захваченный флейт останется только тридцать два человека. Это уже не серьёзно. Шхуна даже воевать толком не сможет. Оказать помощь бригантине ближе, но если подкрепление из порта окажется достаточно многочисленным и фрегаты проиграют, то уже будет неважно, уйдут барки или нет – спасаться придётся всем, и кто как может. А учитывая, что Саша рассадил призовые команды уже на шесть кораблей, то бросать своих людей очень не хотелось. Значит, курс на запад, чтоб хотя бы одним своим видом подкрепить внушительность движущихся сил. Кстати, противник же не знает, что у него осталась только треть команды. Окинув взглядом Тимандру, махнул ей рукой и перебрался обратно на шхуну. Поставили паруса, и двинулись на встречу приближающемуся неприятелю.

Последний, еле плетущийся пинк, фрегат «Страх» еле успел прикрыть от спешащего люгера. Идущий следом элимейский фрегат остановился – он никуда не успевал, а вступать в бой с явно превосходящими силами вовсе не горел желанием. Поэтому вскоре развернулся и отправился обратно. С севера возвращалась потрёпанная бригантина, за ней следом шли оба барка. С юга приближался корвет и трофейный флейт. Кажется, всё закончилось. По крайней мере на сегодня.

Эскадра собиралась на прежнем месте, куда направился флагманский фрегат. Саша подвёл мысленные итоги. По большому счёту, его потери были невелики – трое убитых и шестеро раненых. Хотя, последних наверняка больше. Не все обращались за помощью к доктору, да, и видел капитан не всё.

Только к вечеру все корабли собрались вместе. Три фрегата, галеон, бриг и корвет остались сторожить дальние подступы, а все трофеи в сопровождении бригантины и шхуны отправились в гавань острова Целае. Туда же пошли разбитый галеон и освобождённая шебека, на которой выпустили из трюма уцелевший после абордажа экипаж. Саше пришлось выделить небольшую команду ещё и на захваченную ранее купеческую шняву. Путь к порту указывал маяк на оконечности длинной косы, а дальше можно было править на огни видневшегося вдалеке города.

Добрались к середине ночи. Поскольку нормально маневрировать захваченные корабли с маленькими командами не могли, то бросили якоря рядом с берегом, дожидаясь рассвета. Саша грустил в своей каюте один. Как там Тима? Да, и остальные? Впятером на чужом корабле, где под палубой сидят десятки, а то и сотни злых людей. Только бы никто не вырвался! Ловить их в темноте то ещё занятие. В голову лезли самые разные нехорошие мысли, в конечном итоге перешедшие в разряд общих рассуждений о происходящем вокруг.

За что он здесь воюет? Ради чего рискует своей жизнью и доверившимися ему людьми? Тут чужая война, в истоках которой лежат, как всегда деньги. Этого даже никто не скрывает. Просто, тысячи, и десятки тысяч людей с ожесточением пытаются убить друг друга, а в тишине роскошных кабинетов сидят люди, лёгкими движениями пальцев отправляющие целые эскадры и армии в бой. Вокруг плетутся хитроумные комбинации, заговоры, разыгрываются целые представления, в одном из которых Саша и участвует, как действующее лицо. Или пешка. Шахматная партия вступила в решающую фазу, когда начался размен фигур. А люди, их двигающие, являются очень хорошими знакомыми. Для них прерванные сегодня жизни всего лишь цифры в финансовом отчёте.

Он потерял девять человек с начала операции. Ещё девятнадцать ранены. Кстати, тот парень с рассечённым боком, похоже выживет. И не просто неким чудесным образом, а потому что Серёга ещё в Этоле нашёл какие-то хитрые нити, которые он обозвал кетгутом, хотя местные называли их по-другому. Их получали из кишечника овец, выбирая особые места, обрабатывали поташом, сушили, полировали и стерилизовали уксусом, применяя для сшивания больших ран. Но исключительно поверхностных. Когда Сергей осматривал рану матроса, то обратил внимание, что она оказалась не очень глубокой и чистой. Кишечник пустой, содержимое не начало выплёскиваться в брюшную полость. Согласно местным правилам медицины, он однозначный покойник – кишки сами не срастаются, за исключением совсем уж маленьких ранок, которые закрываются какими-то ферментами и по сути зарубцовываются. И тогда доктор решил рискнуть, зашив несколько обнаруженных дырок недавно купленными нитками, предварительно вымочив их в спирте, приобретённом там же, на Глафиаре. В состояние сна он вводил пациента вообще оригинально, попросту налив в тазик горячего спирта, и заставив сидеть на ним с накрытой головой, иногда подливая свежие порции почти кипящего вещества.

И вот, свершилось чудо. Прошло три дня, а парень не только не помер, но даже появившаяся было температура прошла. Правда, есть хочет, и жаждой мучается, потому что Серёга ему только губы смачивал водой, и пищу вообще не давал, не зная, насколько можно нагружать кишечник в таких ситуациях. Но в дальнейшей жёсткой диете был уверен, поскольку у самого отец язвенник, а это значит, что на ближайшие месяцы основная пища кашка с разваренным и мелко тёртым мясом, и тёртые же варёные овощи.

Как бы то ни было, но авторитет доктора взлетел до небес. Все смотрели на него, если не как на волшебника, то уж как на целителя точно. На этом фоне как-то потерялся тот факт, что у доктора появилась помощница – девушка из силингов, перевязывавшая раненых, кипятившая инструменты и нарезавшая бинты из ткани. Причём, вместе «медики» проводили довольно много времени, и Саша почти не сомневался, что объединяет их не только профессиональный интерес. Ну, и слава богам – товарищ будет меньше по борделям шастать. Здесь хоть и не было привычного букета «любовных» болезней (почему-то), но наверняка случайные связи до добра не доведут.

Капитан как-то поинтересовался у Сергея, отчего он не обращает внимания на женский контингент на судне. И ответ его несколько озадачил. Оказывается, у друга были довольно традиционные представления о женской красоте, идеалы которой он видел в пышных формах. А таковых среди элоев вообще немного, даже на берегу, а уж среди морячек в принципе не существует. Вот, и выбирал доктор их в борделях. Разумеется, спорить о вкусах на такие деликатные темы по меньшей мере глупо, поэтому никто никого не осуждал. А помощница была неким компромиссным вариантом, отличавшаяся весьма заметной грудью даже под свободной рубашкой. Как она лазила с ней по вантам, можно было только удивляться, но нареканий у вахтенных офицеров не вызывала.

Утром корабли по очереди швартовались к небольшим причалам, выгоняя пленных на берег. Там их тщательно обыскивали наёмники, конвоируя в специальные загоны под открытым небом на окраине городка. Раненых относили в отдельные сараи, где им оказывалась элементарная помощь в виде перевязки. Между делом починили сильно повреждённый фальшборт на шхуне, основное внимание уделяя местам крепления орудий. К обеду разгрузку закончили, и Саша вздохнул с облегчением. Все свои семь трофеев он объединил в одной сцепке, оставив там присматривать за порядком восемь человек во главе с офицером, а остальных собрал на свой корабль. Пополненный экипаж теперь составлял пятьдесят четыре человека – уставших и не выспавшихся. Особенно с захваченных кораблей. Люди там глаз не смыкали даже ночью, опасаясь запертых в трюме пленных. Поэтому, их в первую очередь отправили отдыхать, а шхуна подняла якорь, и двинулась к эскадре. Следом спешили шебека с сильно поредевшим экипажем и бригантина. Галеон остался в гавани, для того чтобы хоть как-то привести свой разбитый борт в порядок. Верфи на острове не было, но материалы для ремонта имелись.

Через два с небольшим часа доложили командующей о прибытии. На флагмане уже были собраны все капитаны, и состоялось короткое совещание. Предполагалось ночью уничтожить элимейский люгер, так и продолжавший дежурить в пределах видимости. Его пытались захватить накануне, но он не зажигал огней, и постоянно менял своё положение, поэтому найти его не смогли, а днём он просто удирал ото всех кораблей. В этот раз предполагалось устроить полноценную облаву. Адиантуне нанесла на карту положение всех своих имеющихся кораблей, и выдала каждому индивидуальный курс следования в темноте без бортовых огней. Это было движение по сходящимся направлениям. Так же следовало контролировать свою скорость, чтобы знать пройденное расстояние и не врезаться в берег ночью. А обнаружив поблизости надоевшего разведчика, или утопить его, или захватить. Саша пожаловался было на нехватку людей, но в таком же положении находились все капитаны. А шебеку вообще отправили обратно, чтобы она набрала пополнение с оставшегося на острове галеона, оставив на нём только необходимый для ремонта минимум.

Шхуну теперь отправили на север, опять на самый край. Ближайшим соседом был мало пострадавший бриг. Бросили якорь, Саша осмотрелся по сторонам в подзорную трубу, пока солнце не село. Элимейский люгер стоял напротив центра эскадры, километрах в трёх от ближайшего корабля. Фиг с ним, ночью разберёмся.

Бодрствовать назначил всего несколько человек, а остальных отправил спать и отдыхать, сам тоже спустившись в каюту. Там всё ещё дрыхла измотанная Тимандра, разбросав по подушке волосы, лёжа по диагонали и полураскрытая. Да, уж! До чего же умиляющая картина! Роскошная грива соломенных волос, красивое спокойное лицо, небольшая, мерно вздымающаяся грудь с нежными розовыми сосками… И здоровенный синяк на правой руке, откинутой в сторону. Впечатляющий контраст. А ведь вчера она целый день носилась по кораблю под пулями. Вокруг падал рангоут, летели обломки фальшборта, свистели ядра, любое из которых могло разорвать её красивое тело на куски.

Что за жизнь, сотканная из противоречий! Конечно, приятно спуститься в каюту, и даже просто посмотреть на девушку в тишине. Ещё приятней устроиться рядом. Но здесь на море постоянный риск! Саша чувствовал, что начинает привязываться к Тимандре. Как её уберечь от опасностей бурной жизни? Да, и поймёт ли она это его стремление? Хотела бы тихого существования, сидела бы на берегу. Работала в таверне, магазине, мастерской. Да, просто, вышла бы замуж, занималась детьми и хозяйством. Нет же, понесло её куда-то. Может, не от хорошей жизни? Может, предложить ей денег, и отправить на берег в уютный домик, куда он будет заглядывать в перерывах между плаваниями?

Ага! А она будет сидеть и думать, кто ещё из молодых морячек подбивает к нему клинья во время плавания, и устоит ли её капитан. Не согласится она ни за что на такое предложение. И почему только её? Амафею, начитавшуюся книжек, тоже надо бы куда-то отправить – девчонка по лезвию ходит со своей горячностью. А Эврида? Она столько для него сделала. Сколько же ей лет? Она что, так и собирается помереть на палубе? Пора бы «старушку» отправить на покой, щедро наградив. Только не пойдут они. Никто не пойдёт. Здесь другая жизнь. Внешне всё очень похоже на то, что было и в Сашином мире, точнее в его относительно недавнем прошлом. Но отношения между людьми строятся на совершенно иных принципах. Причём, давно. Не может он ничего здесь изменить. Да, и надо ли? Блин, как же всё противоречиво!

Почувствовав его взгляд, девушка проснулась, и потянулась к нему. Но потом болезненно сморщилась. Полученные ссадины сковывали движение. На животе расплылся здоровенный синяк, на правом бедре тоже. Нет, конечно, это их не остановило, но близость в этот раз была необычная, преисполненная максимальной осторожности в движениях со стороны Саши, и безрассудной страстью со стороны Тимандры.

Канат выбросили прямо из окна каюты, нырнув в тёплую воду, смыв с себя пот и усталость. Потом залезли по нему обратно, что окончательно успокоило Сашу. Если бы девушка имела какие-то скрытые переломы или серьёзные травмы, то никогда не сделала бы такого. Оделись, и сходили за ужином. Проснувшейся команде капитан выдал порцию вина, сами ели в каюте, при свечах. А потом приступили к сооружению укрытия из нескольких слоёв парусины над штурвалом и нактоузом согласно указанию Адиантуне. Это нужно было для того, чтобы ночью можно было выдерживать курс судна, не зажигая бортовых огней, и подойти незамеченными максимально близко к вражескому кораблю.

Едва скрылась луна, эскадра подняла якоря и поставила паруса, двинувшись по сходящимся направлениям на запад. Наблюдатели изо всех сил вглядывались во тьму и по сторонам, но ничего не могли обнаружить. Наконец, когда уже почти достигли берега, где-то на юге раздались пушечные выстрелы, сменившиеся еле слышной на большом расстоянии ружейной трескотнёй. Вскоре всё стихло.

На флагмане зажгли фонарь на корме, укрытый так, что был виден только сзади. Хотя, с небольшого расстояния он угадывался по отблеску на воде. Остальные поступили точно так же. И вскоре, вся эскадра потянулась ко входу во вражескую гавань. Сразу за косой обнаружился и фрегат, позавчера чуть не отбивший часть транспортов. А вместе с ним шлюп, выполнявший роль посыльного судна. На них наверняка слышали выстрелы, команда переполошилась, на палубе горели огни. Но что делать там ещё не определились. А отрезающие их от залива корабли, обнаружили слишком поздно. Наверно, не ожидали такой наглости.

Тем не менее, они решили дать бой. Не столько ради героизма, сколько, чтобы оповестить канонадой о приближающемся противнике. Собственно, они даже с места сдвинуться не успели, как шлюп был потоплен на мелководье, а фрегату оборвали такелаж, расстреляв со стороны носа. Под бортовой залп к нему подставляться никто не собирался, поэтому команда вскоре покинула его, попрыгав в воду, и направляясь вплавь к близкому берегу косы. На корабль была выслана призовая команда с галеона, которая убедилась в отсутствии противника, и приступила к наведению порядка. А вся остальная эскадра двинулась дальше к городу, расположенному на правом берегу впадавшей в залив реки, и до которого было около пятнадцати километров.

Часа через два уже невооружённым глазом можно было рассмотреть многочисленные огни, свидетельствующие о большом оживлении в гавани. Они-то и указывали выныривающим из темноты судам места, куда прежде всего стоило направлять свои усилия. Как впоследствии оказалось, здесь находилось два линейных корабля, выведенных из резерва, и спешно набиравших экипажи. И куча всякой мелочи, команды с которой были переведены на утопленный позавчера гигант. Местное начальство ждало новостей с маяка, но их всё никак не было. Наверно, оно уже склонялось к мысли, что надо бы предпринять что-то самостоятельно, но до рассвета оставалось совсем чуть-чуть, поэтому решило подождать.

А вместо долгожданных новостей, в темноте расцвели пламенем борта кораблей, пушки которых изрыгали тяжёлые ядра и книппели по всё ещё пришвартованным судам. Начался жуткий бардак. Часть моряков бросилась на берег, часть, так и не успевшая подняться на корабли, металась у причалов, кто-то лихорадочно заряжал орудия, чтобы хоть как-то ответить. С форта, расположенного южнее, попытались достать до внезапно обнаруженного противника из пушек, но эскадра обошла его по дуге, зайдя с востока. Расстояние было слишком велико, и попасть в кого-то можно было только случайно. Тяжёлые тридцати-двухфунтовые ядра, а может и более увесистые, падали в воду, как правило, с большим недолётом.

К тому моменту, когда Сашина шхуна добралась до пристаней, на линейных кораблях уже были изрядно разворочены борта. Они даже не пытались отойти от причала, отстреливаясь из орудий, на которые хватало обслуги. Впрочем, до них было слишком далеко, поэтому Саша обратил внимание на суда поменьше, так же начавшие проявлять признаки активности. Вдоль берега пыталась проскочить такая же, как у него, двухмачтовая шхуна, уже набравшая ход. Ей-то он и устремился наперерез. Следом спешил бриг.

В завязавшейся артиллерийской дуэли на длинных дистанциях, его канониры снова оказались на высоте. Скорее всего на элимейском корабле экипаж был только что набран, и состоял из торговых моряков, нечасто практиковавшихся в стрельбе. А может, и вовсе из новобранцев, разбавленных несколькими ветеранами. Потому что пока перекидывались ядрами, в Сашину шхуну попали только два раза – в фок, и в борт, не причинив особого вреда. Свои попадания он видел далеко не все в предрассветных сумерках. Но раз пять от фальшборта летели знатные щепки, и скорость противник сбавил здорово, а значит, в парусах образовалось довольно большое количество дырок. Поэтому, когда подоспел бриг, они вдвоём смело пошли на сближение под острым углом, чтобы можно было продолжать стрелять бортом.

Залпы книппелями с двух кораблей, оставили шхуну практически без такелажа, хоть там и попытались убрать паруса. Ответный залп был слабеньким, только из четырёх уцелевших орудий, и достался бригу, которому не нанёс критических повреждений. После чего началось избиение младенцев. Со ста пятидесяти метров два корабля в миг разнесли в щепки весь фальшборт противника, и тогда его матросы стали прыгать в воду с другой стороны, направляясь к близкому заболоченному берегу. Саша не стал приближаться к опустевшему кораблю. Помня о крайне малочисленной команде, он развернулся, и ушёл южнее, обходя своего коллегу, и предоставляя ему честь занять трофейный корабль. А сам направился опять к причалам, откуда отошла шебека, с которой сцепились корвет и бригантина.

Подоспел уже к шапочному разбору, когда у противника был оборван такелаж, и ему крушили фальшборта ядрами с близкого расстояния. Впрочем, тот отчаянно сопротивлялся, отвечая. Поэтому помощь Сашиных орудий была весьма кстати. Сопротивление было быстро подавлено, и корабль захвачен.

Линейные корабли уже вяло сопротивлялись. Судя по всему, они вообще были не полностью укомплектованными экипажем, часть которого в момент начала боя находилась, к тому же, на берегу. Да, и сами люди выучкой не блистали. В общем, с огромных судов стреляли редко и мимо, получая в ответ увесистые подарки. Когда борта на них достаточно разворотили ядрами, туда полетели бомбы. Влетая внутрь трюмов, они взрывались внутри, убивая немногочисленных храбрецов, оказывавших сопротивление.

Саша подвёл свою шхуну к носу крайнего линейного корабля, и достаточно близко к причалам, обнаружив на берегу большую группу людей. Здесь они прятались за корпусом от обстрела, и могли пойти на выручку, в случае абордажа. Жалко, что орудия были заряжены ядрами, а не картечью. Но даже в этом случае хватило одного залпа, чтобы толпа бросилась врассыпную, прочь от берега, скрываясь за домами. После этого он приказал зарядить пять орудий картечью, и ждать, а одному продолжать стрелять бомбами в просветы улиц.

Очевидно, Адиантуне сообразила, что теперь можно не опасаться подкреплений с берега, и направила два своих корабля на захват пришвартованного судна. Корвет тем временем зашёл с другой стороны, и отогнал людей от второго монстра. Теперь и его можно было смело захватывать. С форта продолжали стрелять крупными ядрами, может быть даже добились нескольких попаданий, но теперь, когда корабли находились слишком близко друг к другу, там опасались накрыть своих. А рассмотреть в клубах порохового дыма суть происходящего у них не было никакой возможности.

Линейные корабли были захвачены, а остатки экипажа взяты в плен. Выделив на них достаточные для управления парусами команды, Адиантуне направила эскадру на запад, обходя зону досягаемости орудий форта по дуге. Кроме взятых в бою шебеки и шхуны, у причалов были «приватизированы» ещё один фрегат, два флейта, шнява и три барка. Саше пришлось выделять призовые команды на два корабля – флейт и барк. Причём, не минимальные, а достаточные для качественного управления парусами, потому что предстояли сложные манёвры по заливу, и вообще путь был неблизкий. В результате, на шхуне осталось всего восемнадцать человек. Включая трёх офицеров – Сергея, Эвриду и Тимандру. Последняя бросала на капитана обиженные взгляды, потому что он опять не доверил ей командование кораблём, оставив при себе.

Потерь не было. Вообще. Несколько дырок от ядер в парусах – не в счёт. Такелаж целый, борта практически не пострадали. Восемнадцать человек с трудом, но успевали ко всем парусам, поэтому шхуна могла идти довольно быстро, но не спешила, замыкая колонну. Скорость сдерживали сильно пострадавшие за время боя линейные корабли. До порта Целае предстояло пройти почти шестьдесят километров, которые преодолели только к вечеру, никого не встретив по пути.