Текст книги "Восстание ягда Кропора (СИ)"

Автор книги: Андрей Демидов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– И что было дальше? – и в его словах почудился скрежет металла.

Ягд Тантарра продолжил почти скороговоркой:

– Страна вокруг Чанъани была разорена. Поля заросли, дамбы размыло паводками, деревни разметал ветер и огонь. В Чанъани два миллиона чеовек. Это начало великого торгового на Запад. Но крестьян и ремесленников вырезали мятежники, разбойники, кочевники-тюркуты, имперские солдаты. Ямы с запасами риса разграбили. Населению и нам тоже, пришлось есть крысиное мясо, кашу из личинок и побеги бамбука. Когда наш отряд оказался у Шофана, умер от неизвестной инфекции наш славный врач ягд Цвохгумь, герой восстания на Стигмарконте. Съел что-то, наверное. Изо рта пошла пена и никакие противоядия не помогли, а только продлили агонию. В ночь после этого, в суматохе, возникшей во время вылазки мятежников из Шофана и одновременной атаки на войска императора со стороны тюркутов Кат Иль-хана, нам удалось захватить одного придворного мудреца – советника императора. У него было прозвище А-нюй, то есть всезнающая черепаха, на которой держатся священные горы. Мудрец под пыткой не смог указать местонахождение сокровищ старой династии и тем более Золотой Лоции. Обнако он поведал предание о том, что очень давно, бог Хоу И, один из тридцати шести стражей небесного дворца Юй, сын главного бога, был ниспослан отцом, чтобы избавить людей от стихии и чудовищ. Он был крылат, этот бог, искусный стрелок из лука, потому, что его левая рука была длиннее правой.

– Какие подробности, ты так память тренируешь, за неимением нормального потока информации? – произнесла хрустальным голоском ягда Езера.

Ягд Тантарра приосанился, стряхнул с острой бородки кусочки рыбы, уложил у бедра меч, так чтобы драгоценные камни рукояти переливались. Он положил ладони на бёдра, как это повсеместно делала знать в местах, где ему пришлось побывать. Лукаво посмотрев на красавицу натоотку, он вкрадчиво спросил:

– Захватывает? Могу я продолжать?

– Ягда Езера, шла бы ты… – тихо сказал Решма, – ещё бы поспала. А то этот рассказ никогда до своей сути не дойдёт.

– Надоело мне есть, спать, качаться в лодке. Я, между прочим, из семьи ягда Тоота Шлокриста, одного из потомков основателей федерации Натоотвааль. А ты, ягд Кропор, из ваальской семьи, за заслуги получивший титул ягда. Поэтому умерь свой командный пыл и не мешай слушать.

Решма покраснел и прорычал:

– Я Решма! Так меня вегда зови. Не называй меня иначе, тем более по-славянски и в присутствии аборигенов.

– Конечно, конечно, прекрасное славянское имя, принятое для того, что бы ни беспилотники, ни разведчики, или агенты, не опознали в тебе мятежника, – Езера выдержала его взгляд и демонстративно выставила перед собой длинные пальцы с перстнями и кольцами, любуясь ими, – и не смей шипеть на меня.

– Тогда мы уйдём, – отвернувшись, сказал Решма, не делая, впрочем, попытки встать. Он чувствовал спиной, что ягд Тантарра предательски улыбается и переглядывается с ягдой Езерой.

– Не понимаю, отчего бы благородной ягде Езере не дослушать мой рассказ, – сказал он примерительным тоном.

Решма после томительной паузы наконец выдавил:

– Хорошо.

Ягда Езера довольно хмыкнула, Тантарра продолжил рассказ:

– Этот бог Хоу И убил быка-людоеда, убил огнедышащего девятиглавого зверя, изрыгающего огонь, свирепого кабана-пожирателя и ещё много всяких тварей. Из-за этого в небе появилось десять солнц. Девять солнц он сбил огненными стрелами, а одно из солнц осталось. Вам это ничего не напоминает?

– Напоминает сражение на орбите? Или галлюцинации от млечного сока мака? – холодно ответил Решма.

Над чёрным силуэтом каменных нагромаждений под зелёно-синим небом, возникла пылающая точка-искра, потом огненная полоса, потом тонкий край ослепительного солнечного диска. Небо между облаками и лесом просветлело, сделалось прозрачным, приобрело цвет талой воды.

– Так мне нравятся эти рассветы, – вздохнула ягда Езера, наблюдая, как дыхание её превращается в пар в холодном утреннем воздухе, – особенно когда тепло и нет мороза со снегом и льдом вокруг.

– Мёрзнешь? – спросил ехидно Решма.

Их глаза встретились, и ягда Езера не нашла в них издёвки, скорее участие.

– Самое занятное в этой легенде то… – продолжил ягд Тантарра, – это то, что бог отец отлучил героя Хоу И от небесного сана, лишил бессмертия, силы и разных привилегий. Бог-отец разбросал с неба по земле золотые яйца, в которых сидели Грохочущие птицы, от обладания которым зависила жизнь Хоу И и его детей. Но герой не мог их отыскать, а тем более расколоть эти алмазные яйца, чтоб достать птиц, умеющих подняться выше неба. Тогда Хоу И отправился к своей матери, которая развлекалась, насылая на мир бедствия и болезни, и заправляла царством мёртвых. Она ненавидела всех, но сына приняла и дала ему персик бессмертия, волшебную стрелу и золотой глаз одного из Грохочущих птиц. В нём были видны все остальные алмазные яйца, – ягд Тантарра торжествующе оглядел слушателей, предлагая им тоже восхититься моментом открытия.

Езера пожала плечами. Решма посмотрел на ягда Тантарру злыми глазами и нетерпеливо спросил:

– Это легенда о строителях баз и о навигационном приборе? Но это всё равно, что ничего.

– Безусловно, – кивнул ягд Тантарра, – легенда говорит, что с помощью Глаза, Хоу И находит одно яйцо, разбивает его и летит на небо на Грохочущей птице, а золотой глаз достался его ученику, ставшему потом первым китайским императором Цинь Шихуанди. Золотой Глаз стал знаком монаршей власти и переходил от династии к династии. Безусловно, этот артефакт имеется среди сокровищ династии Суй.

– Эти дикари на Зиеме так умело переделывают любую информацию в сказки, что сами забывают первоначальное событие и начинют верить в сказки, порождая себе культ богов и чудовищ, – задумчиво произнела ягда Езера, – прости, дорогой, я тебя опять перебила.

– И вот, мятежник Лян Ши-ду сидел в городе Шофан, осаждённом войском императора Тай-Цзуна. В окрестностях орудовали банды восставших крестьян и отряды тюркутов. В Шофане уже был голод. Против Лян Ши-ду внутри города один за другим возникали заговоры и через стену к ногам имперских солдат сыпались головы казнённых заговорщиков. К тому-же к императору подошли союзные ему тобгачи и, отогнав тюркутов, им удалось отрезать крепость от озера, добавив к страданиям осажденных от голода, страдания от жажды. После этого был назначен ночной штурм крепости. Город мог пасть и тогда сокровищница старой династии могла быть разграблена озверевшей китайской солдатнёй. Тогда я решил во время штурма проникнуть в крепость, используя камуфляж на базе искажения световых волн и авангард из биороботов-стрерхов. Мы были готовы и к быстрому отходу. Были готовы проводники, были готовы жилистые аргамаки – великолепные степные кони, была у нас и поддельная грамота от императора Тайцзуна с его замысловатой красной печатью.

Но этого не поребовалось. В Шофане вспыхнул очередной мятеж и голова Лян Ши-ду была прислана императору в корзине для овощей. Войска кинулись на разграбление крепости. Кинулись внутрь и мы. Среди всеобщего разгрома и резни, нам удалось обнаружить лишь жалкие крохи из сокровищницы империи Суй. Золота не было, Золотой лоции не было. Исчез и начальник конницы мятежников, хитрый Го Цзы Хе. Он ушёл через длинный подземный ход, такой широкий, что там могла проехать конная повозка. Когда его начали искать, он уже проскочил все кордоны императорских войск под видом каравана, везущего фарфоровую посуду вокруг пустыни Текла-Макан к перевалам Тянь-Шаня. Это был маршрут на запад через города Невакед и Суяб, через перевалы Бедель, Сан-Таш, мимо высокогорного озера Иссык-Куль. Мы не могли идти за ним напролом: вокруг кипел котел: император искал своё золото, племена степняков искали императора, чтоб изъявить ему покорность, тобгачи резали разгромленных тюркутов, и а всех, кто под руку попадётся. К тому-же, через район наших поисков начали наступать шесть императорских отрядов навстречу Кат Иль-хану. Император Китая решил завоевать всю Азию. Они окружили его, разбили и пленили в кровавой битве. Это была просто битва народов!

Ягд Тантарра замолчал и зажмурился от солнечного света.

Солнце теперь поднялось над скалами полностью. Багряный блистающий диск прошёл за границу облаков и небо под облаками потухло, затуманилось, а купол над облаками стал насыщенно синим и ясным.

– Лоция где? – Решма исподлобья посмотрел на ягда Тантарру, – вы выяснили, где она?

– Было ясно, что Золотая Лоция находилась в числе сокровищ, захваченных Го Цзы Хе. Тибет – смерть, Мьянма – тоже. Только Шёлковый путь. Караван, вместе с которым шёл отояд похитителя сокровищ, был большим, и состоял их восьми тысяч верблюдов. В горах караван замедлил движение, но когда мы его нагнали, выяснилось, что Го Цзы Хе перегрузил всё из своих повозок на двести сильных лошадей и ушёл вперед. В этот момент нас нагнал императорский воевода Чин Дэ, посланный в погоню за золотом. Снежная буря уничтожила на восточном склоне гор почти весть мой наёмный китайский отряд, но на время отрезала Чин Дэ от дороги. Подробный рассказ о наших приключениях на оживлённом караванном пути, где редко можно вспомнить день, когда не виден караван идущий навстречу, или тот, что идёт следом, среди караван-сараев, городов, разбойников, пыльных бурь, миражей и жары, рассказывать будет слишком долго. Могу только сказать, что караван, с которым мы шли на запад, был такой длинный, что когда его голова уже останавливалась на привал после начала движения, его хвост ещё только выступал в поход. Едва только мы дошли до границ византийской империи, ло развалин города Ниневии на берегу Тигра и собрались двигаться через город Петру к Средиземному морю, прошёл слух, что халиф Омар вот-вот собирается вторгнуться в Сирию, чтобы подчинить мусульманам Дамаск, Антиохию и Иерусалим. В этой обстановке Го Цзы Хе получил какое-то послание от гонца, и смело двинулся к побережью Средиземного моря через пустыню. В Петре он получил неожиданное подкрепление, состоящее из отряда воинов-монахов, судя по решимости и богатству, посланников Римского папы. Тут от холеры умерли последние мои китайские наёмники, и нас осталось пятеро, вместе с биороботами. Правда мне повезло, что последний оставшийся в живых китаец, был Фэн Хун из вымирающего племени хунну. Он как стрерх смертоносен и верен как собака. Там-же я нанял маленький отряд арабов-язычников. В Антиохии, где заканчивался торговый путь из Китая, хитрый Го Цзы Хе передал золото людям епископа Бэды Достопочтенного, легата Папы римского Гонория I в обмен за предоставление убежища от преследования. Как только произошла передача сокровищ, люди Бэды перебили всех китайцев, Го Цзы Хе живого закулпали в землю. Золото было погружено на папскую галеру под видом груза лазурита и посуды. Галера отошла ночью и попадала в шторм. Ночью мы захваатили большую лодку. Потом была тяжелая погоня, наемные пираты, военные галеры византийцев, ночной абордажный бой стрерхов, разрубленные пополам тела и захват корабля. Жаль, что мы в шторме преследовали не ту галеру. Мы потеряли их. Обшарили множество греческих островов, деревень и городков. Их там как звёзд на небе. Пусто. Наконец, мы напали на их след в Фессалониках в Македонском заливе. Люди легата Бэды вели себя не аккуратно. Они оставляди за собой трупы и китайские монеты из сокровищ Суй в харчевнях и у проституток. Они купили рабов и ушли по староримской Эгнатиевой дороге в сторну реки Марицы, и повернули в её долину. А мы организовали засаду к западу от Фессалоник, думая, что отряд монахов пойдёт к Риму. В долине Марицы их след исчез. Я нанял несколких разведчиков их числа македонцев, но и они их не нашли. Потом я долго шёл сюда, через Карпаты и болота вятичей и кривичей, навстречу вам, торопился в эту дыру, на условленное место встеречи. Это всё. Натоот!

– Такая увлекательная география варварской планеты! – умильно всплеснула руками ягда Езера, но было видно, что концовка долгого рассказа её расстроила.

Решма изменился в лице, побелел, затрясся, словно его нервная система была поражена сильнейшим токсином. Некоторое время он не мог произнести ни слова. Наконец он произнес ледяным тоном:

– Ты потратил целый год времени, почти всё наше золото на этот поход. Ты был в шаге от того, что-бы получить Лоцию. Уже вчера мы бы знали, где находятся космические корабли и уже сегодня могли завладеть одним их них, и неожиданно напасть на ягда Реццера. Теперь что нам делать? Обыскивать всю Европу?

Ягд Тантарра с трудом поднялся. Глаза его слипались от усталости, он стал будто ещё более худым, чем прежде, ниже ростом, глаза его утратили блеск, словно момент доклада был для него окончательной точкой длинного пути, преодолев который, он позволил усталости сломить себя. Он сказал подавленно:

– Если бы я мог использовать лучевое оружие, штралеры, радары стрерхов их радиосязь и маскитных разведчиков, то Лоция было бы у меня в руках ещё в Китае. Вот коммуникатор погибшего ягда Цвохгума. Я могу идти, ягд Решмат, то есть ягд Шлокрист?

Он протянул Решме керамический браслет с тёмным, не работающим дисплеем.

– Да. Натоот! – Решма взял браслет, прикрыл глаза рукой из-за яркого солнечного света и добавил уже в спину ягду Тантарре:

– Благодарю.

Ягда Езера распахнула свои чёрные ресницы от удивления, поднялась, потягиваясь и медленно спустилась к ручью со словами:

– Не верю ушам, ты его поблагодарил за провал операции. От этих лошадей, китайцев и лодок зависит война во Вселенной. А ты чего?

Решма проводил её презрительным взглядом.

Нужно было всё начинать сначала. Он бросил никчёмный браслет в воду.

Глава пятая СТРЕРХ

После того, как ягд Тантарра сообщил о месте, где был потерян след сокровищ династии Суй, а именно в долине реки Марицы, вытекающая из районов, контролируемых аварами, связать это с китайской монетой, украденной убитым вчера фризом у аварского торговца на Двине, было не трудно. Ягд Тантарра с легкостью узнал на монете символ стрелы, как на других монетах из сокровищницы Суй, которыми расплачивались люди легата в Фессалониках. Предстояло найти аварского торговца в Полоцке, похитить и допросить его. Для этого, Решма направил отряд под командованием ягда Стикта, рвущегося в бой после рассказов ягда Тантарры о приключениях в Китае. Яду Стикту тоже хотелось произвести впечатление на ягду Езеру и удостоиться ее восхищенного взгляда. С ним на охоту за аваром отправились оба вятича, Фен Хун и пятеро арабских наемников. Убив телохранителей торговца, который вел в Полоцке развеселую жизнь и, подвесив его за ноги, удалось быстро узнать, что китайские монеты оказались у него в Моравии на ярмарке в Ольмоутце – старом римском лагере на берегу реки. Один из аваров, участвовавший вместе с небольшим отрядом воинов короля Само в нападении на селение кутригуров хана Ацека, недалеко от Радопских гор, получил несколько этих золотых монет за захваченную девушку-рабыню от воина из охраны аварского кагана Ирбис-хана. Откуда у этого авара взялись эти диковинные деньги узнать не удалось, потому, что Фен Хунн перестарался с пытками, вырвав авару его косу из головы и слишком глубоко надрезав сухожилия на ногах, задев вену. Тем ни менее, Решме стало ясно, что после того, как ягд Тантарра потерял след отряда папского легата Бэды, сокровища были захвачены аварами Ирбис-хана в малонаселённом районе у истоков реки Марицы. Оставалось только одно – идти в Моравию, найти где-то там кагана авар Ирбис-хана, узнать, где он прячет сокровища династии Суй и захватить Золотую Лоцию, если она ещё там, и некоторое количество золота для содержания наёмников, организации похода к ближайшему месту расположения хранилища космического корабля и топлива.

Путь из района реки Друя-Двины и земли кривичей в район реки Моравы, проходил через глухие болота и леса, через горы Моравских Ворот, между горами Судетами и горами Баскетами, туда, где сливаются реки Одра и Острава, обходя селения воинственных лужицких сербов, контролирующих Янтарный путь с побережья Янтарного моря в Византию.

Расстояние было не таким большим, как расстояние, пройденное ягдом Тантаррой в Китай и обратно, но Янтарный путь был сильно не похож на оживлённый, порой забитый до отказа, Шёлковый и Лазуритовый путь. Здесь не было дорожных знаков, мостов, рынков, где можно было купить лошадей, верблюдов, караван-сараев для ночлега и обороны от разбойников. Едва заметная тропа появлялась только около удобных бродов через реки и ручьи, и перед проходами через болота.

Группа Решмы, бросив лодки и отпустив кривичей, используя лошадей арабских наёмников как вьючных животных. Через два дня пути у деревушки без названия, удалось нанять две пары быков, повозки и погонщиков-венедов. Лошадей удалось частично разгрузить, сохраняя их пригодными для верхового боя, но скорость передвижения отряда замедлилась. За десять дней пути после этого, только один раз им встретились люди – беглые рабы с женщинами и детьми из Остравы, сообщившие, что реки Острава, Опава и Одра разлились и деревянный мост у Остравы разрушен. Там чума и голод. В Моравии армия короля Само готовится к войне с франкским королём Дагобертом I и одновременно сражается с аварами. Не доходя до Моравских ворот одного дня, арабы убили одного из своих товарищей, заметив, что он молится головой на восток не так они. Каждый по одному разу ударил его ножом, чтобы его смерть не была на ком-нибудь одном. Удивленной ягде Езере, довольный возможностью длительного общения, ягд Тантарра рассказал суть произошедшего. Ягде Езере, изнывающей от скуки и комаров, это дело было как глоток свежего воздуха и она не упустила возможности продемонстрировать Решме своей особой симпатии к молодому офицеру.

По его словам дело было так; арабы, нанятые им в Петри для похода к Антиохию, были из города Медины. Они оказались там в караван-сарае одновременно с ним, прибыв с юга с одним из бедуинских караванов. Они ушли из Медины в тот момент, когда пророк Моххамед вошёл в город с мусульманским войском и поклонился святилищу Хааб, и объявил после проповеди, что мединцы больше не должны больше чтить своего старого бога Хубала – повелителя небес и Луны, властелина грома и дождя. А должны чтить нового бога Аллаха. Фигура старого бога была из сердолика с золотой рукой. Там-же с древних пор находится небесный чёрный камень – небесная сила Хубала и идолы-бетилы.

Так вот, убитый араб тайно от товарищей принял веру в Аллаха, а остальные остались верны своему старому богу Хубалу. Увидев как-то, что он неправильно молится и догадавшись, что он предал бога, они, каждый по разу, ударили его по голове ножнами сабель, чтобы не брать на душу грех убийства товарища. Истекая кровью, этот мусульманин крикнул своим убийцам:

– Пророк Муххамед дотронулся до моей руки во время своей первой проповеди в Медине и сказал, что вера в Аллаха самая истинная, потому, что Аллах даёт благо не тем, кто знатен своими предками, а тем, кто более верует! Бойтесь, нечестивые, гнева его!

Потом он умер, а его убийцы принялись молится своему богу Хубалу. Ягде Езере этот эпизод напомнил о вечном споре натоотваальского общества о благе как философской доктрине, способах её достижения с точки зрения разных групп общества. Попытки её поговорить на эту тему хоть с кем-нибудь, не увенчались успехом. Ягд Эйдлах плохо себя чувствовал, и всё больше дремал, используя ящик со штралерами как постель на повозке с быками. Ягд Стикт Мактик и ягд Рудрем были подавлены необходимостью продолжать бесперспективные поиски навигатора и кораблей для того лишь, чтобы получить шанс на прорыв орбитальной обороны, и бегства вглубь Вселенной. Они вспоминали весельчака ягда Цвохгумья, погибшего в далёких китайских гора без возможности снять нейрозапись из отделов памяти его мозга для нейромоделирования его личности в новом теле. Он умер окончательной смертью, и это было по-настоящему страшно. Это ждало всех натоотваальцев, останься они на Зиеме, где технологии сохранения личности в информационном облаке на биологическом носителе отсутствуют, отсутствуют даже электрические машины, не говоря уже о электронных системах о работки и хранения информации. Если для Решмы успех поиска Золотой Лоции означал возможность продолжения борьбы за Новый Мир, то для них это означало прежде всего сохранение их вечной жизни.

Только ягд Тантарра, казалось, демонстрировал присутствие духа, напевал что-то, пытался разговаривать с наёмниками по-арабски о смысле жизни и боге. Двое вятичей как всегда старались не проявлять никакой инициативы, молча следуя позади отряда, среди прибившихся в дороге не нескольких венедских семей, идущих на юг искать лучшей доли.

Эти венеды, несколько десятков мужчин, женщин, стариков и детей, одетые в льняные и шерстяные платья, в добротных кожаных сандалиях, ведущие с собой множество быков, коров и коз, совсем не походили на разорённых войной, или природными катастрофами беженцев. Зачем им понадобилось со всем скарбом идти через Моравские ворота в страну, где наводнения, болезни и война дополнялись голодом и опасностью рабства, было непонятно. Они везли с собой множество горшков с янтарём, и в качестве знака дружелюбия, поднесли ягде Езере бусы из прекрасного солнечного камня. Венеды считали, что она является хозяйкой этого каравана, если все беспрекословно выполняют её приказы, а люди не боящиеся холода, огня и боли, несут её носилки, прислуживают и охраняют как рабы. Венеды угощали всех коровьим и козьим молоком, куриными яйцами, хлебом и мёдом. Арабы с любопытством глядели на ладных светловолосых и голубоглазых девушек, а те пугливо жались к отцам.

Обойдя несколько бедных посёлков лужицких сербов, и отогнав робких разбойников, пытавшихся ночью угнать лошадей, отряд Решмы прошёл Моравские ворота и вступил в восточную Моравию – гористый, холмистый край, густо заросший сосновыми и еловыми лесами, дубравами, разрезанный мелкими речушками и оврагами. Дикие эти места навевали тревогу, нагоняли чувство обречённости и тоски. Виднеющиеся со всех сторон синие силуэты гор создавали ощущение ловушки, куда всё более заходил отряд с попутчиками. Через два дня всё переменилось. Весь лес оказался заполнен испуганными венедами, моравами, сербами. Они семьями, со стадами и пожитками разбили множество стоянок прямо под деревьями, и только и говорили о том, куда дальше бежать от аварских отрядов. Среди беглецов было много раненых мужчин и женщин, покалеченного скота и беспризорных детей, похожих на голодных грязных волчат. У одного из таких становищ, шедшие с Решмой венеды, решили остаться, справедливо решив, что идти Ольмоутцу с их грузом янтаря, сейчас опасно, и можно легко стать жертвами грабителей аваров. Во время переправы через небольшую реку Лысицу, арабские наёмники ягда Тантарры едва не вступили в бой с болшой группой вооружённых моравов, оказавшихся дружиной местного старейшины Пшемыса, называющего себя воеводой короля Само. Моравы приняли арабов за аваров из-за смуглой кожи, блестящей конской сбруи, кривых сабель и ярких плащей. Наёмники уже приготовились стрелять из луков, видя приближающуюся к ним вооружённую копьями и дубинами толпу, и только своевременное вмешательство Палека и Дежека предотвратили опасность. Прославиться в этой местности как убийцы венедов и моравов, было более чем вредно для дела поиска Золотой лоции. Все опрошенные по пути беженцы говорили и концентрации отрядов авар, франков и моравов около города Оломоутца. Говорили, что аварскими силами командует кровавый Ирбис-хан. Он варит себе суп из славянских детей, из кожи молодых девушек делает себе большой шатёр, а из женских волос канаты для метательных машин, способных разрушить стены любого города в Моравии, Нейстрии, Автразии или Аквитании. За рекой Лысицей, ночью удалось захватить одного франкского купца, торгующего среди беженцев подпорченной мукой втридорога. С ним было несколько иудеев из Австразии, несколько месяцев проведших в обозе войска короля франков Догобера. Поскольку франк не захотел рассказывать о делах в окрестностях Оломоутца, он был убит, а его товар, за подробный рассказ о происходящем вокруг, и за услуги проводника, был передан одному из иудеев по имени Эльазар. От него удалось получить сведения о сосредоточении франкских отрядов около города Ольмоутц, о движении туда дружин Само. Судя по все у там готовилось сражение, в котором авары могли примкнуть как союзники к любой из сторон, а потом, как водится, сначала ограбить и продать в рабство оставшихся в живых проигравших, а потом напасть и на ослабленных борьбой победителей. Эльазар рассказал, что Дагобер I недавно стал королём всех франков после смерти своего отца Хлотара II, но уже успел договориться с византийским императором о торговых привилегиях для своих виноторговцев, и борьбе против греческих пиратов. Будучи сам сначала королём только Нейстрии, он сумел собрать под своё знамя майордомов Аквитании и Австразии, заинтересовав их землями саксов, моравов и бургундов, и теперь вынужден исполнять обещания, начав войну против всех соседей франкских стран. Оставив двух иудеев у себя в качестве заложников, Решма отправил трясущегося от страха Эльазара вместе с ягдом Тантаррой и арабскими наёмниками в район города Ольмоутц, отыскать следа аварского кагана, у людей которого были обнаружены китайские монеты из сокровищницы Суй.

Теперь, стоя на опушке густого букового леса, перед холмистой долиной реки Морава, Решма не мог избавится от ощущения сделанной ошибки. С одной стороны ягд Тантарра обладал всеми навыками и настойчивостью для выполнения его приказа, и после того, как погиб ягд Цохгумь, только ягд Тантарра мог в гуще враждебных племён добыть нужные сведения. С другой стороны, последние несколько дней, он был рассеянным, задумчивым, словно всё происходящее вокруг его больше не касалось. Это настроение не имело объяснения. Отсутствие аппарата нейросканирования, не позволяло прочитать его мысли, а на прямые вопросы ягд Тантарра только отшучивался, как это делали аборигены Зиема, чтобы скрыть правду.

– А кто мог бы из нас выполнить задачу кроме него? Ягд Эйдлах, что ли? – сам себя спросил Решма, и беззвучно вошёл в сухой вереск.

После этого верескового ковра, постепенно понижающегося в сторону долины, за поросшими лесом холмами и курганами, начинались уже более разряженные перелески. Было видно, как между ними чуть более белёсой нитью, чем окружавшие её травы, вилась тропа. Она иногда раздваивалась, утыкалась в пятна пашни, похожие издалека на оттиски гигантской квадратной печати, или в загоны для скота. Там же виднелись несколько маленьких домиков из прутьев и глины под соломенными крышами. Дымков над крышами не было, словно дома были покинуты жителями. Справа от полей, прогалины между рощами, была разрезана оврагами. Они уходили далеко за перелески и холмы, к тому месту, где под пологом тумана блестела иногда стальная лента реки Моравы.

За рекой, на горизонте, от края до края громоздились горы. Они отсюда казались плоской тёмно-синей стеной. Караван серых облаков висел неподвижно, зацепившись за эти горы. Оба берега, несмотря на большое расстояние до них, хорошо просматривались. Берега были усыпаны сотнями мерцающих огней от костров. Бесчисленные дымы тянулись в небо.

Решма уже долго стоял перед эти зрелищем. Его пепельного цвета холщовый балахон почти слился с утренним туманом. Чаща за его спиной оставалась тиха и неподвижна. Только чуть поодаль, среди чёрных в предрассветных сумерках стволов, медленно двигалась тень. Решма увидел её боковым зрением и быстро обернулся. Ему почудилось, что его собственная тень бредёт там отстав от хозяина. Он остановился. Тень тоже остановилась. Она застыла, как умеют застывать лишь стрерхи-биороботы. Некоторое время Решма смотрел на стрерха, а тот в ответ смотрел своими немигающими оптическими устройствами. Неясное беспокойство тронуло грудь Решмы. Он медленно подошёл к стрерху, стоящему в тени деревьев и пристально вгляделся в его маску. Его вдруг испугали странные презрительные морщины, исказившие обычно гладкий лоб биоробота, ведь мимика не была свойственна машине. И только подойдя к стрерху вплотную, Решма облегчённо вздохнул:

– Проклятье, это паутина у него на лбу, словно морщинки. Стрерхи не могут стать живыми. Никогда.

Однако он решил проверить стрерха на способность реагировать на голосовые команды. Он выговорил чётко:

– Зер аракт – лечь!

При произнесении кодового слова у стрерха повернулась голова в сторону Решмы, а при самой команде он послушно повалился вперёд, у самой земли выставил полусогнутые руки, упруго опустился на них и замер.

– Зер аракт – встать!

Стрерх оттолкнулся от земли, с лязгом подтянул к животу колени, качнулся назад и встал, едва слышно жужжа встроенными биомоторами.

– Зер аракт – тёплые струи последнего солнца льются в глаза, заливают глаза… Отвечать! – тихо напел Решма фразу из песни коммандос дивизии «Маршал Tоот».

Стрерх на этот раз никак не отреагировал, потому, что такой команды не было в его базе команд, а программа самообучения ничего не могла понять из контекста обстоятельств. Поэтому биоробот просто остался стоять.

– Хорошо, значит, ты не живой, как мне уже начало казаться, – удовлетворённо сказал ему Решма и отвернулся.

Он потянул носом сырой воздух, пропитанный привкусом гари, ещё раз всмотрелся в панораму долины, наполненную дымами тысяч костров.

– Тантарра сказал бы романтично, что все звёзды упали с неба, оставив дымные хвосты, и вот теперь догорают. А там, значит, где Ольмоутц, упало что. Созвездие?

Слева от реки, огни уплотнялись и сливались в море пламени и дыма. Это горел Ольмоутц. Город горел всю ночь, и незаметно было, чтобы пожарище шло на убыль. Левее Ольмоутца полыхали ещё несколько селений. Громадное облако дыма медленно ползало по долине, и ещё одно облако, более тёмное, двигалось там же, постепенно меняя направление. Это были птицы, поднятые со своих мест пожарами и людьми, бесприютно теперь искали себе новую страну.

Решма поёжился, завернулся в плащ, так что открытыми остались только голова и кисти рук, скрещённые на животе. Свежий ветер нёс с собой влагу. Слева, со стороны Судетских гор, ветер тащил к Мораве чёрные грозовые облака. Перед Решмой, среди перелесков что-то неуловимо перемещалось.

– Ягд Тантарра с группой своих наёмников на дистанции двух с половиной кер. Движется к нам с максимально возможной скоростью для имеющегося у него способа передвижения, – сказал стрерх металлическим голосом, и щёлкнул челюстями, закончив говорить.