Текст книги "Эволюция - первый шаг к бессмертию (СИ)"

Автор книги: Андрей Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Ну, не знаю. Жду звонка, а там посмотрим.

– Ладно, давай есть, маман приготовила нам курочку, а сама как обычно испарилась в сторону торговых центров.

Позавтракав, я провалялся на диване пару часов перед телепанелью. Отец чистил внутренний двор от снега. Я уже задремал, как вдруг раздался звонок.

Это был Бэйкерс собственной персоной:

– Код 12.22, прошу явиться на предполетный инструктаж с личными вещами сегодня в двадцать один час. После инструктажа в двадцать два десять намечен вылет. Планы слегка изменились, обо всем сообщим на месте.

Бэйкерс как всегда удивил: ни "здрасте", ни "до свидания". Странный человек. Я оделся и вышел во двор.

– Отец, заглуши телегу, – тот выключил снегоуборщик.

– Я весь во внимании.

– Сегодня улетаю. Ты был прав. Позвонили. Все покрыто тайной, подробно сообщат на месте. Отбытие вечером. Мечты сбываются, в общем.

– Здорово! Не забудь таблетки взять. Мало ли что...

Я пошел собирать свой рюкзак, чтобы не затягивать и потом в суматохе не забыть что-нибудь важное.

Часы пробили семь вечера. На улице было очень темно, лишь на небе светил "Союз" своими огнями. На пороге дома мы попрощались с отцом:

– Береги себя, сынок, все будет хорошо, – с этими словами мы пожали друг другу руки, и я сел в машину. Печаль накатила... Родителей до этого момента не видел очень много лет, общались по видеосвязи регулярно, но все же тепло родного дома и нахождение в нем наводят на грусть. Грусть очередного расставания.

В Центре меня встретили у главного входа и проводили в кабинет совещаний. Бэйкерс и Соколов нервно что-то обсуждали между собой, пока люди собирались.

– Привет, – послышалось сзади.

– Привет, – тихо ответил я.

– Меня зовут Вадя, – я обернулся и протянул руку.

– Андрей.

– Андрюх, я тут состав нашей группы видел. Тридцать человек и только один Андрей в списке. Ты, как понимаю, старший инженер?

– Угу, он самый.

– Видишь ли, я твой напарник. Ну, точнее сказать, помощник. Фонарик подержать или проводок какой... Меня в качестве стажера к тебе закрепили, чтобы поднабраться опыта.

– Ну, здорово, Вадя! А кофе ты умеешь делать?

– Ты давай не зазнавайся, а то обидеться могу, – рыкнул Вадим.

– Расслабься, – засмеялся я, – это будет бартер. Ты мне – кофе, а я научу тебя перепрошивке серверов. Будешь очень крут после нашей встречи!

– Ну, – задумался он. – Хорошо, только особо не задирайся. Я тоже кое-что умею.

– Надеюсь на это, не самому же все время глаза ломать над схемами и алгоритмами.

– Андрюх, смотри. Вон лягушатники чего-то трясутся и группой ходят, – указал он на кучку суетливых астронавтов. – Мы, русы, как обычно: каждый сам по себе, – на этой фразе Вадя пнул по стулу своего соседа сбоку.

– Эй, а тебя как зовут? – спросил он.

– О-о-олег, – ответил ему худощавой наружности бородатый сосед в больших очках с квадратной оправой, заикаясь. – Итак, Олег, я Вадим, а это Андрюха. Ну что, будем знакомы? А чего ты в очках-то? Поменял бы глаза!

– П-п-приятно познакомиться, В-в-вадим. Я г-г-глазам своим верю б-б-больше, чем чужим.

– Ладно, Олег, без паники. Я просто спросил. Ты кто по профессии? – настаивал Вадя, казалось, в шутливой форме.

– Б-б-биолог. Я вообще не пойму, з-з-зачем мое присутствие там нужно?

– Да, действительно, странно, – вмешался я. – Возможно, до кучи взяли на "всякий пожарный".

– Ха-ха, – рассмеялся Вадя. – А вдруг там пауки-пришельцы напали на колонию? Олег препарирует, изучит.

– Д-д-дурак ты, Вадя, сразу в-в-видно, что неуч, – ловко парировал биолог.

– Эй, очки, не умничай, – словно не ожидал ответа Вадим.

– Господа, попрошу внимания! – громко произнес Соколов. – Так как все в сборе, сейчас каждую группу сопроводят в раздевалку. На вас оденут костюмы, а затем встречаемся на стартовой площадке. Вылет перенесен на сутки раньше, потому что руководство требует скорейшего отбытия. Нас всех торопят! А сейчас все встаем и выходим поочередно со своими сопровождающими!

– Б-б-блин, что-то как то не п-по себе, хоть бы что-то объяснили, – бормотал Олег.

– Олежа, не бойся, я с тобой, – подталкивая Олега к выходу, с усмешкой дурил Вадя.

– Друзья, меня Семен зовут, – послышался голос сзади.

– Привет, Сема, – обернулся Вадим. – Это Андрюха, я Вадя, наш друг Олег. Кем будешь по профессии?

– Я? Психолог. Изучаю отклонения психики при длительных экспедициях.

– О, ты как раз вовремя! У нас очкарику помощь нужна, парень переживает что-то, – показывал пальцем Вадя.

–О-о-отстанешь, нет? Вадим, я п-п-ервый раз лечу, вот и вся причина м-м-моего волнения.

– Олег, как тебя отобрали из миллионов, когда ты не летал ни разу с Земли? – удивился я.

– А-а-андрей, я д-д-доктор наук. Дело свое знаю п-п-превосходно.

– Эй, вы, там? Пришли, – заворчал сопровождающий. Костюмы на нас одевали минут десять. На худосочного

Олега его комплект не подошел. Еще минут пятнадцать мы не выходили, ожидая, пока ему принесут другой (на два размера меньше).

– Олежа, блин, – не удержался в очередной раз Вадим, – из-за твоей тощей задницы я уже устал в нем стоять! Тяжелый, зараза!

Олег лишь злобно косился в нашу сторону. Наконец, нас вывели на полигон. Шлюпки "Союза" уже прогревались.

Около них, держась очень прямо и заложив руки за спину, прогуливался Бэйкерс. За ним, в безмолвном почтении, шествовали два охранника. Хотя мне трудно представить, чтобы человек в здравом уме подошел к нему спросить "сколько время?" Генерал Соколов делал какие-то пометки в планшете, иногда задавая Бэйкерсу неслышные нам вопросы, на которые тот отвечал, не прерывая маршрута около шлюпок: десять шагов вперед – десять назад. Но вот он остановился и обратился к нам, предварительно расстегнув тугой ворот комбинезона из дорогой кожи.

Меня заинтересовал его сверкнувший на шее оригинальный амулет – число "тридцать", выбитое на лбу волчьей головы, инкрустированной двумя драгоценными камнями на месте глаз: синего и черного цвета. Такой же, как и у самого Бэйкерса.

Сразу вспомнился мой поход в церковь на Марсе.

В тот момент я покупал себе нательный крестик. Перед подобными полетами, которые мне тогда предстояли, чувство веры обострялось как никогда. Где-то неподалеку священник общался с прихожанином.

Я обернулся послушать, о чем они говорили. Мужчина в неброской одежде спрашивал о разного рода талисманах на удачу. Он хотел купить себе подобный у какого-то экстрасенса, а проповедник, в свою очередь, всячески отговаривал его, объясняя, что это уже не вера, что в нашей религии не было и нет никаких талисманов.

– Вы должны опасаться надевать на себя эгрегор, – сказал служитель. – Он держит в плену душу человека, овладевает его мыслями, контролирует его. Неизвестно, с каким смыслом будет создан подобный предмет. Возможно, тот, кто его создаст, заложит в него идею кроме той, что нужна тебе. К примеру, обязует хозяина амулета регулярно жертвовать какие-то средства на нужды мошенника.

Прихожанин только одобрительно кивал, подтверждая и внимательно оценивая каждое слово служителя храма.

Я не спускал глаз с амулета Бэйкерса, но цвет глаз у волка дал понять, что кто-то, скорее всего, на какой-то праздник ему

подарок сделал. Возможно, младший персонал, чтобы задобрить строгого генерала, а, возможно, и высшее руководство дарит подобные презенты. Что-то вроде особой медали. И "тридцать" может быть означает срок службы, за который он удостоился подобной роскоши.

Мои мысли прерывал голос Соколова:

– Друзья, наша миссия начинается здесь и сейчас. Ваши вещи погрузили в шлюпки, так что за них не переживайте, – начал он. – Мы вылетаем через семь минут. Последнее, что хочу сказать: через Марс не летим, нас заправили на Земле. Так что наш путь на орбиту Сатурна будет прямым. У марсиан как обычно перебои с доставкой топлива. В шлюпках не пить, сидеть расслабленно, жвачку не жевать. Все как обычно. Генерал Бэйкерс тоже хочет вам сказать что-то.

– Итак, парни, я надеюсь на ваш профессионализм, – молвил Бэйкерс. – Давайте выполним свою работу четко и качественно, вернемся целыми и невредимыми.

Нас около пяти минут усаживали в шлюпки. Олег трясся от страха, Вадя тоже молчал, держа крестик в перчатках, а Семен что-то шептал себе под нос. Складывалось впечатление, что все мое окружение было плохо подготовленным, но я был спокоен и смотрел на звездное небо.

Заревели двигатели.

– Лишние предметы убрать, не пить, экстренная кнопка – слева от каждого в случае чрезвычайной ситуации, – сообщил диспетчер. – Минутная готовность.

Свет в шлюпке погас, отдаленно были видны вспышки фотокамер.

– Н-н-ну что, парни, с Богом, – кряхтел Олег.

– Это ты верно подметил, Олеж, – уже без насмешек прошептал Вадя. – С Богом.

– Расслабьтесь, ведь смерть – это не конец, – четко выразился Семен.

– Сема, сплюнь, блин, какая смерть? – не удержался я. – Все и так на взводе!

На этой фразе двигатели заревели очень громко.

– 5... 4... 3... 2... 1...

– Просто закройте глаза, – произнес я. Шлюпки сорвались с Земли, уши заложило. В первые же секунды мозг как будто прижался к затылку, а тело превратилось в камень. Все сидели с открытыми ртами, вжавшись в кресла.

Глава 2. "Недолгий путь"

– Тридцать секунд, полет проходит в штатном режиме, – сообщил диспетчер. – Отстрел носителя через три, два, один.

Раздался мощный хлопок, шлюпку тряхнуло влево. Микро ракета отлетела в сторону, затем мы медленно выровнялись. Вибрации пропали.

– Смотрите! – показывая пальцем вперед, произнес Олег. Впереди, закрывая Солнце, сверкал огромный красавец

"Союз". Он блестел так, как будто был собран только что! Величественный и могучий.

А я как всегда любовался бесконечными триллионами сияющих звезд, группирующимися в созвездия по какому-то только им ведомому признаку. Словно подражая людям, которые предпочитают проводить свободное время, будто семечки набиваясь в торговые центры, где их, как кажется, временами тоже бесчисленное множество.

Честно говоря, для профессионального космонавта Млечный Путь служит ориентиром в бесконечности. Однажды был случай, когда один небольшой космолет лишился навигации в связи с поломкой оборудования. Космонавт, ориентируясь по Млечному Пути, смог вернуться обратно на Марс. С тех пор выработана методика ориентирования по нему в случае чрезвычайной ситуации.

А вот для тех, кто впервые видит этот огромный плоский диск, тесно унизанный звездами и вращающийся в черном космосе, конечно, наступает катарсис. Еще бы, таким мелким и ничтожным кажется человек на фоне вихря звезд в бесконечном космическом разнообразии.

Когда учился в академии, у нас быши тренажеры космолетов. Вот тогда я побывал в разных галактиках, одновременно сидя на Земле и в то же время бороздя просторы неизвестности. Неоднократно видел и нашу безобидную соседку – изящную туманность Андромеды, которая похожа на колесо, в котором вертятся новые, старые и среднего возраста звезды.

А однажды наш с педагогом космолет, сбившись с курса, угодил в самую сердцевину неизвестной эллиптической галактики, похожей на огромный оранжевый апельсин. Тогда я получил зачет автоматом за то, что никому не расскажу, как мы сбились с траектории. Он очень дорожил своим авторитетом.

– Прибытие до станции составляет две минуты, все в порядке? – интересовался диспетчер.

– Все отлично! – слышалось с переднего кресла.

– Ну что, парни, – обняв Семена и Олега, произнес Вадим, – кто куда по прибытию? А я высплюсь, пожалуй.

– Вадь, тебе первые шесть часов спать не дадут, – ухмыльнулся я.

– Это почему?

– Сначала мед обследование, затем физические тренинги, потом бассейн, далее обязательный ужин, а уж после всего этого ты, возможно, и поспишь.

– Вот, блин, – расстроился Вадим. Тем временем мы подлетали к "Союзу".

Зрелище непередаваемое, его размеры нереальные! Я сам первый раз лечу на корабле подобного класса. В отличие от остальных лайнеров, в нем нет невесомости из-за его огромной массы и специального оборудования. Гравитация как на Земле там создается системами ИИ.

Шлюпки летели в ряд. Управлять ими самостоятельно не возможно, все координируется искусственным интеллектом "Союза".

Перед нами открылись огромные врата, и шаттлы один за одним стали исчезать за ними. Визуально за воротами площадка похожа на парковку автомобилей. Шлюпки вмещают не более сорока пассажиров, каждая размером не больше пассажирского

автобуса и внешне напоминает небольшую продолговатую капсулу обтекаемой формы с маленькими крыльями в передней части. Мы медленно приблизились к стыковочным захватам.

– Наполнение помещения кислородом, открытие капсул через пятьдесят секунд, – сообщил женский голос по нашей капсуле.

Все сидели молча. Наконец, шлюз раскрылся.

– Все на выход, не спеша и не толкаясь. Добро пожаловать на борт, все следуем за мной, – руководил командир нашей группы.

Это был высокий, стройный блондин, с почти белого цвета глазами. Вадя хотел было что-то сказать в его адрес, показывая пальцем на его крашеную голову, но я толкнул Вадима и головой кивнул в противоположную сторону. Грандиозный корабль интересовал гораздо больше, чем пергидрольный, надменный кэп, с чрезвычайно гладким загорелым лицом, будто рекламирующим достижения косметической хирургии.

Как и полагается гиганту технического прогресса, изнутри корабль представлял собой эталон последних инженерных разработок вперемешку с интересными, сделанными под старину деталями.

Мы стояли в огромном зале. Это был гладкий, металлический овал, усиленный креплениями, которые выглядели, как декоративные античные арки.

Создавалась иллюзия пребывания в Римской курии, где, как известно, заседали сенаторы, олицетворявшие могущество, власть и славу Рима. В стенах были встроенные ниши, в них стояли ценнейшие артефакты Земли, выкупленные руководством корабля "Союз": конные статуи полководцев, воинов-легионеров и мифических богов из камня и мрамора.

Особенно внушительно выглядела статуя последнего римского философа-стоика Марка Аврелия, стоившая просто бешеных денег. Достаточно вспомнить высказывание о его лошади, вошедшее в историю: "Прекраснее и умнее головы коня Марка Аврелия нельзя найти в природе". Этот человек быш очень высокого мнения о себе и своем ездовом животном.

Но ни античные скульптуры, ни комфортабельные диваны в виде раритетных скамеек не могли заставить забыть, что мы находимся на корабле последнего поколения.

Об этом напоминали информационные экраны, сообщавшие о происходящих событиях во всей Солнечной системе. Большое количество людей, казалось, хаотично перемещались в разных направлениях. Прозрачные лифты, которые постоянно метались туда-сюда, перевозя разные грузы по кораблю. Ремонтные роботы, которые в автоматическом режиме производили какие-то манипуляции с некоторыми шлюпками под пристальным взором пилотов.

– Меня зовут Даниил, для вас – просто капитан. С этого момента вы четко выполняете все мои команды. Сейчас направляемся в медицинский блок для обследования, за мной!

– Пффф, – корча лицо, произнес Вадим.

– Да ладно, так положено. Кто-то должен координировать общие действия. В нашем случае он больше проводник, мы же не военные, – прошептал я Вадиму.

– Кстати, о военных, – дернул меня за руку Семен. – Их вроде обещали только двести, а тут шлюпок двадцать, по-моему, прибыло.

Мы повернулись посмотреть. Вооруженные до зубов люди глядели в нашу сторону и что-то громко обсуждали.

– Полагаю, мы им не очень нравимся.

– Им вообще никто не нравится, Олег, – добавил я. – Мы

– это их головная боль. Сидели бы они на своих базах и играли в нарды, а тут лети куда-то, охраняй кучку ученых типа нас. На их месте мы бы тоже были не рады.

– Верно подмечено, – одобрил Вадя.

– Капитан, а почему мы не полетели на "Дискавери"? – спросил кто-то из вновь прибывших.

– "Дискавери" на данный момент выполняет важную миссию на Меркурии. Его собираются осваивать в ближайшие дни. Они вылетели для обстрела планеты и последующего распыления Неорита на поверхность.

– Разве на Титане подтвержден успех от его распышения?

– поинтересовался еще один член команды.

– Уважаемый, не нам с вами задавать подобные вопросы, – деликатно одернул его капитан.

– У нас своя задача, и мы должны думать только об этом. Быстро в мед блок!

Мы вошли в распахнувшийся и тут же закрывшийся за нами вход, оказавшись в отдельном коридоре, полностью изолированном от основного.

Здесь уже не было старинных статуй, зато наблюдалось движение каких-то голубоватых световых потоков на потолке, рождавших причудливую игру света и тени на стенах и полу.

Впрочем, загадка освещения получила весьма скоро свое неожиданное разрешение.

Пока я разглядывал пол в поисках скрытой системы подсветки, Семен издал внезапный возглас:

– Ой, ужас, не может быть, – и ткнул пальцем вверх, прямо в потолок.

Когда все посмотрели в указанном направлении, то оказалось, что мы – не единственные находящиеся в этом коридоре. Прямо на нас пялились, прижавшись зубастыми, сильно удлиненными рылами к прозрачному куполу потолка, штук пять акул-скулусеков, эти водоплавающие были искусственно выведены из найденных останков в одном из пересохших озер на Марсе.

Еще шесть-семь этих тварей (с шипастыми плавниками, жалами на хвостах и свиными мордами) вертикально кружились поодаль, проявляя к нам явный и неподдельный интерес, о чем свидетельствовали их полуоткрытые пасти, усаженные зубами.

Оказалось, что купол над нами превращен в огромный аквариум, где, собственно, и резвились эти "милые" рыбешки.

– Вот это номер, – изумленно констатировал увиденное Вадим и погрозил кулаком висящей прямо над ним акуле, которая ощупывала кончиком рыла потолок в надежде найти способ добраться до нас.

– Если красивые статуи я еще могу объяснить, как психолог, чтобы вновь прибывший персонал понял, что находится на действительно могущественном судне, то

содержание вот этих рыб в потолке разумному объяснению не подлежит, – заявил Семен, адресуя свое высказывание Даниилу.

Тот слегка скривил лицо, выражая, вероятно, тем самым недоумение к словам Семена, и ответил:

– Это к психологии никакого отношения не имеет, поэтому вы можете и не понимать. Наши специалисты следят за поведением рыб, которые, как известно, лучше любых приборов чувствуют опасность. На Земле, на подводных лодках, держали золотых рыбок, а мы используем скулусеков. Они реагируют на крупные метеориты и изменение давления быстрее любого радара.

– Тогда я извиняюсь, – признал свою ошибку Семен, чем явно польстил Даниилу.

Он еще раз скривил губы, что на этот раз означало улыбку, и снова кивнул на потолок, за которым безостановочно кружили акулы.

– Бэйкерс придумал, – продолжил он. – Весь второй этаж оборудован, как большой аквариум для этих хищных гигантов. Как-то раз он взял только одну особь с собой в одну из экспедиций. Когда та начала метаться по сравнительно небольшому контейнеру, он сначала не понял, в чем дело. А через какое-то время на радаре появился метеорит, летевший точно по направлению корабля. Так Бэйкерс и выяснил, что у этих тварей ярко выражен инстинкт самосохранения. Они словно предсказывают, что может им угрожать. На "Дискавери" как видите тоже реализован этаж скулусеков.

– Веселый он парень, этот Бейкерс, – не удержался я от колкого замечания, но тут же получил отпор, как и Семен.

– Вы напрасно язвите, – не глядя на меня, произнес Даниил, – он очень уважаемый, достойный и храбрый человек. Оставшийся единственным выжившим в последней экспедиции, где, кстати, погибла и его жена. Не удивительно, что он принимает все меры, чтобы обеспечить безопасность своих сотрудников. Пусть даже они кажутся кому-то необычными, но именно по его распоряжению на первые колонии и экспедиции больше не берут женщин.

Я почувствовал резкий укол совести за то, что постоянно думал про Бэйкерса только плохое, а Даниил продолжил:

– Генерал четыре дня летел на спасательной шлюпке от Меркурия в сторону Земли. Это было задолго до того, как первая нога человека ступила на эту планету. Бэйкерс был первым. Так вот, его шлюпка последние сутки дрейфовала без двигателей, так как топливо закончилось. Ему повезло, что неподалеку находился корабль "Пророк", который изучал неправильное вращение Венеры. Связные услышали сигналы, посылаемые Бэйкерсом, и тот был спасен.

– Название корабля-то какое, – вмешался Олег.

– Это корабль "Новой Церкви". Они, как и все сейчас, активно изучают нашу галактику, даже сделали несколько важных открытий, – гордо заявил Даниил. – Ладно, всем нужно обследоваться.

Медицинский блок расположен сразу же после парковки, после предбанника, в котором мы стояли. Тут необходимо было раздеться догола. Далее шел отсек обеззараживания, а после него – ряд кабинетов. Все глянцевое и белое: сидения, двери, стены, потолки.

Вояк отправили в левое крыло, нас – в правое.

– Ха, они не люди, я так и думал, – глумился Вадим.

– Думаю, что у них несколько другие проверки, – посмотрел на него я.

– Скорее, причина в том, что они бы задергали нас тем, какие они крутые, а мы доходяги. Это в стиле военных – игра мускул. Дело обычное. Я часто на приемах встречал служивых, – продолжал домыслы Семен. – Они как дети: бывшие боксеры, каратисты и просто отбитые по жизни головы в своей кучке. Считаю, что это их способ самоутверждения. Только есть одно "но" – в последнее время не было войн и конфликтов, поэтому их кидают туда, куда попало и где это возможно, для того чтобы не теряли формы. Они при этом умудряются передраться между собой, строят непонятные козни друг другу. Короче, резвятся от скуки над собой и окружающими. И чтобы нас с вами не травмировать морально, приходится определять по

разные стороны думающих людей от остальных. Полагаю, жить они будут, скорее всего, тоже вдали от нас.

– Надеюсь на это, Сема, – с долей скептицизма булькнул я. – Обычно для проверки психики научного персонала людей смешивают между собой ненадолго и наблюдают, кто как себя будет вести в определенных условиях.

– Код 12.22, кабинет семнадцать.

– О, как вовремя, – произнес Вадя, глядя на меня.

– Ну, давай, Андрей, ни пуха, – жалостливо выдавил Семен.

Судя по внутренней обстановке медицинского кабинета, я пришел к выводу, что на корабле вообще уделяется довольно много, если не сказать чрезмерно много, для релаксации сотрудников.

С одной стороны, это как бы хорошо – забота о душевном равновесии, которое, как известно, вещь довольно хрупкая. А с другой – столько отвлекающих внимание предметов, что напрашивается вопрос: от чего они должны отвлекать внимание? Вот и это помещение содержало в изобилии элементы развлекательного характера, без которых медицина могла бы вполне обойтись.

Например, здесь вместо лаконичных белых стен были установлены голографические фотообои с динамической подсветкой. На них порхали бабочки, взмывали в небо стаи ярких птичек, а красивые женщины в бикини прогуливались по золотым пляжам на фоне лазурных волн.

Также в кабинете отчетливо ощущался какой-то сладковатый цветочный запах, но я не мог определить сорт этих цветов. Поскольку медицинский кабинет, как и все на этом корабле, был довольно больших размеров, он разграничивался на зоны, обозначенные табличками: "Зона диагностических работ", "Зона исследовательских работ" и прочее.

Я направился к табличке "Зона первичной консультации" и остановился около полумягкого кресла с высоким подголовником напротив врачебного стола, за которым озабоченно склонился доктор с усталым, но добрым лицом. Его почти полностью скрывал

информационный экран, где медики хранят наборы файлов, слайды рентгенов и обследований.

– Доброй ночи. Садитесь. Проблемы по здоровью имеются? – что-то записывая в планшет, поинтересовался доктор.

– Я думаю, моя кровь вам подскажет больше, док! Видимых признаков в течение жизни не наблюдал.

– Что ж, забор крови и анализ занимают порядка тридцати секунд. Это стандартная процедура.

Док поднес медицинский пистолет к пальцу, послышался щелчок. Боли не было – иглы смазаны анестетиком.

– 12.22, позовите следующего. Все в порядке.

– Это все?

– А вы что хотели? Полное медобследование? Вас слишком много! Пройдите дальше, отметьтесь в зоне диагностических работ.

Я с неохотой покинул гостеприимное кресло, где бы с удовольствием вздремнул часок-другой, и вдоль обоев, на которых по степи проносился табун джейранов, приблизился к медсестре, чтобы оставить отпечаток пальца в планшете для отметок о посещении.

Надо сказать, что внешность этой, если можно так выразиться, "эскулапки", полностью соответствовала девизу "время остановилось".

Необычайно яркий макияж девушки выглядел весьма по-боевому, хотя обычно медицинским работникам запрещено подобное. Видимо, ее обязанности ограничивались исключительно снятием отпечатков. Длинные накладные ресницы вздымались над фиолетовыми веками, усеянными блестками; в лиловых губах торчали золотые булавки для пирсинга, а в довольно милом носе – изумрудное кольцо. Кажется, я видел подобное в старинных фильмах, которые когда-то смотрели родители.

Она взглянула на меня своим сногсшибательным в прямом смысле взглядом и нежным сопрано попросила "подождать минуточку", пока на информационный стол загрузится мое

личное дело. Будучи не в силах вынести созерцание столь специфичной особы, я стал рассматривать шкафы, где за плексигласовыми стеклами стояли всевозможные колбы и пробирки.

Тут меня ожидал еще один сюрприз – набор инструментов для вскрытия, которыми обычно пользуются в исследовательских институтах закрытого типа. Ошибиться я не мог, потому что точно такие же мне с гордостью демонстрировал приятель детства, работавший на Земле в одном из таких институтов. Названия некоторых из них я запомнил навсегда (ввиду их особых функций).

"Но зачем они здесь? Неужели ими кто-то пользуется?" – мысленно задав себе эти вопросы, я обратился к "намалеванному" созданию:

– Скажите, красавица, а что это за странный инструмент? – я показал на классический Миелотом Пика, который представляет собой нож с длинной ручкой и лезвием в виде изогнутой лопатки, чтобы было удобно перерезать спинной мозг при извлечении головного. Мой знакомый был особо горд этим прибором, так как он выглядел вполне угрожающе.

Красавица в ответ захлопала глазами, словно не понимая или не вникая в мой вопрос:

– Не знаю, – без интереса ответила она и продолжила заниматься своими делами.

– Надо же, – чеша затышок, удивился я. – Вы давно работаете здесь, судя по разбросанной косметике. Фотографии, смотрю, ваши висят. И не знаете, что тут делают инструменты для деликатного потрошения?

– Что вы говорите? – отвлеклась она от своих дел и посмотрела на меня после последней фразы.

– Я говорю: вон те инструменты вам зачем? Мне уже страшновато от вашего кабинета, – продолжил я, показывая на краниотом. Это тупой топорик для откалывания надпиленной крышки черепа.

На щеках прелестницы натуральный румянец пробился сквозь толстый слой искусственного. Она глубоко вздохнула:

– Ну что за вопросы? Я не знаю, это не наши инструменты, их недавно сюда привезли.

– Интересно, – задумчиво произнес я. Унылый диалог прервал подошедший доктор. Он грубо отодвинул в сторону медсестру, быстро разобрался с проблемой и, ткнув моим пальцем в экран, недобро посмотрел на нее, затем препроводил меня к выходу.

Выйдя из кабинета, я схватился за зад и сделал болезненное лицо:

– Вадь, ты следующий. Оказывается, проверяют везде!

– Да ну? Олег, иди лучше ты, – испуганно вскрикнул Вадя.

– В-вадим, будь м-мужиком. Ты 12.23, а, значит, следующий, – ответил тот.

Мы долго пугали Олега, а потом уже втроем – Семена. Олег очень убедительно заикался о том, как же ужасно в том кабинете! И уже не казался заумным и бородатым очкариком.

– Ну ты, Олег, и актер, – выйдя из кабинета, удивился Семен. – От кого, а от тебя не ожидал такого! – по его лицу было заметно облегчение. Сидели мы в коридоре, пока не прошли все. Это заняло полчаса.

– Итак, перемещаемся в спортивный зал, – скомандовал Даниил. – Одевайтесь.

– К-к-акой зал? – изменился в лице Олег.

– Вас только что обследовали, не надо прикидываться глухим, – отрезал камрад.

– К-к-командир, я изучаю б-б-биологию всю свою жизнь. П-п-репарируя живые организмы, я не занимался ф-ф-физическими упражнениями никогда! Вы х-х-отите, чтобы я пробежал или отжался?

– Ваш номер? – резко и громко огласил Даня.

– На кой тебе номер, друг? – выкрикнул Вадя. – Стучать руководству?

Командир спешно направился в нашу сторону:

– Что вы себе позволяете? – обратился Даниил к Вадиму.

– Вам, командир, задали простой вопрос, – вмешался я. – Какого черта вы командуете нами, как солдафонами?

У Даниила забегали глаза. Он не знал, что ответить. Это бышо понятно по его поведению. Люди вокруг нас загудели одобрением и он ретировался.

– Итак, чтобы вы не говорили, мы направляемся в спортзал. И вы будете делать то, что скажут вам инструкторы, – язвительно продолжил он, показывая пальцем на очередной шлюз.

– Внимание, корабль запускает основные двигатели. Всем принять положение сидя в течение двух минут, – сообщил информатор по громкой связи.

– Эй, похоже, мы никуда не идем, – съязвил Вадя. Даниил, неодобрительно взглянув на нас, присел на скамейку:

– Всем сесть, – скомандовал бедолага, которого мы, видимо, достали, особо и не стараясь.

– Командир, пока мы ждем старта, может, вы скажете свою профессию? – спросил я.

– 12.22, я – действующий капитан внутренних войск. Опыт управления такими, как вы, составляет около семнадцати лет, – после этой фразы он демонстративно отвернулся от нас.

– Ого, – произнес Вадя. – Не "такими как вы", а такими, каких отправили в другое крыло!

Появился сильный гул снизу, и через пару секунд возникло такое же ощущение, что при езде на лифте, только вперед.

– Итак, господа, без паники, еще полминуты – и выйдем на предельную скорость, – успокоил Даниил.

Если честно, то вначале была достаточно неприятная небольшая ломота в суставах. Семен и Олег схватились за руки:

– Ну вы, блин, даете, – ухмышяясь, произнес Вадя, держась двумя руками за спинку сидения. – Дня не прошло, а уже все ясно с вашей ориентацией!

Сема с Олегом переглянулись, но так ничего и не ответили. Через мгновение все закончилось, и мы, встав с мест, направились в зал.

– Итак, меня зовут Станислав. Я – ваш инструктор по спортивной подготовке. Некоторые из вас, как мне доложили, противились походу сюда. Очень даже зря. Костюмы, в которых вы будете находиться в колонии, необычные. Они несколько усилены и весят порядка тридцати килограмм. Вот вы, например, – показывая пальцем на Олега. – С непривычки в таком костюме отходите минут пять. Мы же не варвары, мы готовим вас, чтобы облегчить вам жизнь. Работаем, так сказать, на вашу перспективу.