Текст книги "Клинок Императора. Книга I (СИ)"

Автор книги: Андрей Гардеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17

“ Для инженера-скитальца важны два типа усилков: базы глифов и маг-камень теург-резчика.

Обычно все свободные слоты постоянного класса инженер забивает базами.

Усилок со способностью теург-резчика нужен в единственном экземпляре. Он позволяет работать с материалами и плотью, вырезать формулы и обслуживать схизм-резак".

– Храмовник Авалона Паюр – “Труд, теургия и развитие промышленности”.

9 месяц 74 года от взятия Парадигмы.

Было непросто затащить ворона в здание: «зверь» быстро перегорел, а своими силами тянуть тело кило на двадцать тяжелее моего – удовольствие сомнительное. Пинками под задницу еле живого однорукого пленника в нужное место не загнать, он, тварь такая, никак не хотел проявлять гражданскую сознательность, поэтому приходилось ручками за лямки бронежилета тянуть и всю дорогу ругаться. Хорошо, что здесь не далеко было.

Дверь закрывать не стал. Бросил тело чуть за порог, сам дальше не заходил. Мало ли что жаба-затейник Тибо удумал? Вдруг настенные формулы задействует. Мне такие эксперименты не улыбались.

Оказалось, зря я по мелочам переживал. Тибо сидел в углу, на полу. Бледный, сжавшийся и хныкающий. Странно, конечно, но в его психическом состояния разбираться не собирался. У меня своих проблем как у дурака фантиков.

Тибо с легкостью мог входную дверь запереть, либо тупо в хранилище своем вонючем сберечься: что угодно придумать, однако вообще ничего делать не стал, сосредоточившись на панической атаке. Хлюпик. И кто его нанял только? У Гилла что ли медкомиссий нет? На кой некр он им тут нужен такой?

– Наверное, близко к сердцу принял тот факт, что самостоятельно тебя воронью сдавал. Теперь думает ты ему в сжатых ладошках немного расплаты принёс, – предложил свою версию Принц.

Может и так, но тогда тем более ему нужно было прятаться и убегать.

– Ты закрыт – это первое, – состроил самую злобную гримасу, которую только мог; Принц засмеялся, наверняка я бы тоже засмеялся, если бы мог видеть, а вот Тибо оценил: побледнел сильнее прежнего, оттенок кожи стал белее снега. – Второе – отменяй безопасников, а не то “бо-бо” тебе.

Он мотал башкой, как пропеллер.

– Не вызывал?

Активно стал кивать.

– Понятно.

Скоро здесь будет патруль. Убивать стражей по-прежнему не хотелось. Гнилая тема.

Присел перед вороном, при этом краешком глаза поглядывал на настенную полосу смерти. Не проснётся ли она, решив нас всех расшумевшихся сжечь?

– Я спрашиваю, а ты отвечаешь, – попытался изобразить угрожающий голос. – И так у нас с тобой получается диалог… Как тебя зовут?

– Пошёл ты.

Да-да, без предварительных ласк мы не заговорим. Не положено; неприлично нарушать шаблоны. Мол, ты, салага, покажи, что вообще можешь что-то такое грязное делать, а потом уже беседы вести будем. А я ведь покажу – мне не в лом. Забрал у него с пояса нож. Когда вытаскивал оружие из ножен специально демонстрировал. Боец во все глаза смотрел – начал трястись. Адреналин после боя, тяжёлая рана, угроза пыток – все ударило в голову и ему стало совсем плохо.

Воткнул нож в бедро. Так чтобы и больно, и чтоб не помер в ближайшие минуты.

Раз.

Два.

Звуки, с которыми пробивалась плоть и как карябало остриё о кость, должен отметить, достаточно жуткие.

Три.

Пленный закричал.

Четыре.

На пятом – он просил остановиться.

Бой кровавых капель по полу напрягал нутро. Чувствовал я себя не очень.

Принц хмыкнул.

Мы явно чем-то не тем занимались. Но куда уж тут деваться? Кто-то же должен.

Я не гордый. Остановился, когда попросили, только там перед этим еще шестой и седьмой раз уколол, чтобы немного волю размягчить.

– Повторю: как твое, боец-гордец, имя?

Старался игнорировать те душераздирающие звуки, которые он издавал: смесь хныканья и всхлипывания. Смесь пробуждала чувство вины – мне такого и даром не надо. Медитация отвлечения помогла разобраться с проблемой.

– Психопат, – замечал с восхищением Принц.

– Мар… Я Мар. Хватит – все скажу. Мне… за это… не платят.

– За что не платят?

– За пытки.

– Видишь, Мар, коммуникация – это несложно.

– Спра-ашивай.

– Сколько вас, Мар, в городе?

– Сотни две. Я не знаю.

Нахмурился.

– Че-естно!

Теперь то поверить можно. Баран тупорогий.

– Маловато от Когорты. Не трепло ты часом?

– Нет-нет. Пришлые пострадали при переходе, – закашлялся. – Бездна пожрала часть. Там после тебя – бардак. Псы. И иски. И старшие еще остались при майоре Стивене.

Псы – это мы помним.

Хорошо.

– А майор этот, кто?

– Командир Первой Когорты.

– Где база или Центр? Где искать старшего офицера, кто вашей жопоголовой движухой руководит?

– Не знаю…

Я хлестанул его по лицу ладонью.

– Не строй из себя девочку.

– Говорю: не зна-аю! – сильный след от удара остался у него на щеке: аж приятно смотреть. – Во-ороны по оперативным квартирам.

– Сидят?

– Сидят!

– А где…

– Где капитан, я без понятия.

– Какой капитан? Кто это?

– Ости. Офицер.

– Кшатриец?

– Да. Да он!

– Это он за мной иска посылал?

– Д-аа…

– А откуда взял?

– Это иск Когорты. Каждой Когорте положен иск.

– Обязательно гончая?

– Нет. Они по уставу и бюджету по-оложены. По фа-акту у некоторых их и нет. А у некоторых есть, но там что-угодно может быть. У второй вот ударный и штур-штурм-овой.

Это к вопросу о том, на чьих руках кровь моих гвардейцев: Тори и Бора. Ости этот с Кшатрийским щупальцем на лбу. Виновен получается. Резать его в любом случае нужно. Больно много дел натворил. Как это делать – уже другой вопрос: там верзила серьезный. Как вспомню Поражение, пробившее плечо, и последствия, чуть не сожравшие меня, – так сразу волосы дыбом.

– Тело стража где?

– Кого?

Еще одна пощечина.

– Баба с чёрными волосами, страж. Вы взяли ее, потом на меня в квартире вышли.

– Астра, – прохрипел он задумчиво.

Как получилось то.

Рука соскользнула. Разбил ему губу.

– Не томи, родной. Рука чешется.

– Астра на третьем кладбище. То, что на севере…

В этот раз ударил кулаком – прилетело в челюсть, взгляд пленника поплыл.

– Твари. Как вас земля носит. Уже и схоронить успели.

Размахнулся еще раз.

– Нет-нет, – в попытке увернуться, он активно замотал головой. – Просто там держат.

Уже интереснее.

– Живая?

– Была, – уверенно кивнул боец.

– Кто держит?

– Наши.

– Кто еп ваши? Нервы мои не стальные канаты, говори конкретно.

– Когорта.

– Почему не убили?

– Да я не знаю! При-иказы не о-отдаю, я даже не сержант.

– Много там ваших?

– Нет.

– Почему так?

– Не требуется. Та-ам часть Центурии свободной наняли на охранку. Отделение или полвзвода. Одна пехта без скитов. Наших пару оперативников. Курируют, с-следят. Вроде как в планах свидетелей туда свозить и ключей.

– Ключей?

– Заключенных.

– Кто-то сильный?

– Нет, – поспешил ответить и увёл глаза в сторону.

Как он слаб – даже удивительно.

– Врёт, – подтвердил Принц то, что и так увидел.

Я приставил лезвие ножа ему к уху и, надавливая, повёл.

Он шипел, но старался не дёргаться. Когда остриё оказалось в опасной близости от глаза, Мар закричал:

– Я скажу. Скажу – всё!

– Скажешь, конечно, – я увел нож вниз, оставляя на щеке порез. – Рассказывай про своих сослуживцев.

– Пацан рыжий там, его не знаю. А баба там крутая, сильная, Мэрджи – она серж. К ней подкатывали, звали в рестики, тятры, она только глаз-за з-закатывала – не подступиться.

– И чего: мне какое дело до ее досуга?

– А то что к ней и два летёхи подкатывали. Они и д-давить пр-робовали, да только она таких умников демонстративно размалывала. Правда, с-сама потом собира-ала.

– Старших по званию?

– Да.

– И ничего?

– И ничего.

– Какой ранг?

– Выше пятого.

– Что-то особое?

– Скорость. Это – ускорение у нее. И лекарь она – это редкость, поэтому старшие глаза закроют, даже если она и их ругать будет. Всё что знаю… А еще из серьезных передряг раза три выходила. Весь отряд в фарш, а ей плевать.

– Зачем Астру там держат?

– Вышестоящих ждут – не рискуют дело подставное подбирать. Может они кончить ее скажут.

– Когда начальство придет?

– Неделя. Мы тебя должны поймать к этому времени.

Смешно.

– Командир ваш, Ости тоже на квартире, как вы, прячется?

Он промолчал.

Молодец, хоть что-то правильное в нём еще осталось. Я сломал ему два пальца.

– Мар, надо говорить, – сказал с грустью в голосе. – Признаюсь, после нашего с тобой спарринга, у тебя маловато пальцев осталось. Ломать почти и нечего.

– Ты сохранишь мне жизнь?

– Конечно. Ты же так помог.

– У него есть штаб где-то. Оттуда он координирует. Здание целое. Пытается вернее координировать… Нам по поводу тебя, оттуда звонили на квартиру.

– Ты знаешь где именно штаб?

– Клянусь, не знаю.

Ему не долго осталось. Кровищи под ним уже целые озёра и реки.

Хлопнул по плечу.

– Расслабься, верю, – улыбнулся вполне искренне. – Как тебе вообще приятно было Императора убивать?

– Что… Я не…

– Мысль о том, что ваши действия привели к этому. Смена эпохи, переворот, свержение. Все вот это. Как оно ощущается?

– Не понимаю.

– Я бы на вашем месте чувствовал себя квази. Ты ж из первой Когорты, – поддел нашивку пальцем.

– Да я…

– Ваши ребята были во Дворце. Творили там всякое. Ты вообще в курсе что я – сын Императора?

– Ничего не знаю про это… я местный, из Гродвальского отделения. На-аше дело малое.

– Кир, опять врёт, – тяжело вздохнув, проинформировал Принц.

Я вбил Мару нож в бедро на всю длину, прям по рукоять. Потом вырвал и откинул в сторону.

Забило горным ручьём – страх! Так и оставил. Мар начал рыпаться, биться, хватаясь то тут, то там ладошкой – перепачкал мне пальто.

– Ты обещал, – прохрипел ворон.

Пожал плечами.

– Я ничего не обещал. Я вас гнид всех утилизирую.

Сжал его в объятьях, а потом произнёс прямо в лицо:

– Лучше бы тебе исповедоваться мне. Потому что чую ты, вроде как, прямо сейчас стремительно умираешь…

***

Рассказал ли Мар еще что-то полезное?

Нет.

Он просто очень быстро умер, перед этим дважды назвав меня мразью-клятвопреступником. Что ж, Морк ему судья. Немного обидно, конечно, ведь я остался с ним до конца его пути; мог и сделать какой подгон.

Потом пришлось провести воспитательную беседу с Тибо, чтобы тот молчал касательно услышанного, пригрозил, что в ином случае я вновь вернусь, но уже не так миролюбиво, а с внушительной пачкой люлей – убедил его, что всегда возвращаюсь. Он кивал, а еще трясся так, будто изображал стиральную машину.

Я сдерживал смех.

– Это нервное, – объяснял Принц.

Вообще, правильно было бы убить бедолагу. Так и алтарь уговаривал поступить, а я не мог. Пришлось оставлять потенциальную зацепку остальным.

Еще так погано после ворона этого стало, аж руки опустить хотелось; брать еще и эту кровь, прям здесь и сейчас, не смог себя заставить. Значит придётся все делать быстро. Из этого Тибо всё вытрясут, когда вороньё до него доберется. Может истерия даст небольшую отсрочку. Может не даст. Может у них есть спецсредства для допросов и тогда поможет только, если он с ума уже сошёл и говорить больше не способен, однако на такое надеется, это надо быть тем еще оптимистом. Чем быстрее сделаю своё, тем лучше. Потому что потом они узнают про мой интерес, и там вдобавок к тем, кто уже сидит – сторожит, еще пару отделений оперативников прибавится, и это уже не вывозится никак.

Теург-камера Сборщика один некр звук – почти уверен – не передавала и ничего кроме лица моего они оттуда не вытащат. А это бесполезно, вороны и так прекрасно знали кого ищут и какой я там красавчик. Тут уж их удивить не получится…

Когда вышел из Сборщика, наткнулся на две прибывшие двойки стражей.

От одной сбежал удачно, они только подоспели как раз и осторожничали сильно. А вот с другой стороны поджимали вторые. Эти уже с пистолетами в руках бежали, сразу начали стрелять, строя крайне мрачные рожи.

Видимо сложить один плюс один и соединить все случаи агрессии и пальбы в Гродвале они все-таки смогли, а терпеть указания начальства о том, чтобы не лезть в эти громкие вороньи дела – сил уже не было. Гордые – и это хорошо.

Пули били близко. Парочка цепанула пальто, но кираса их остановила.

Ладно хоть в голову не целились. И на этом спасибо. Пробежав полсотни метров, ушёл в проулок между двухэтажками. Перед высоким деревянным забором активировал зверя, отожрав еще единичку дарвов, доведя до уверенной нулевки. Потом успешно пробил себе плечом путь.

Так и вышел.

Патрульные двойки преследовали, но осторожно. Боялись, буду отстреливаться, ловушку подготовлю или еще какую пакость сделаю, и, в итоге, с таким настроем, вполне естественно, отстали.

До третьего кладбища добирался два часа.

В одной из подворотен зарядил в алтарь усилки одноразового класса: еще одну дугу и еще один умный снаряд.

– Щекотно, – мрачно произнёс Принц.

– Юморист, да?

На пути, у здания администрации, наткнулся на торговый вагончик. Закупился у смешливого бородача с вытянутой головой, напомнивший пистолетный патрон: взял пару горячих бутербродов, пирожки с мясом и овощами, стакан кофе и сладкую газировку в стекле.

Что ж, жизнь шла своим чередом.

Я начинал привыкать.

***

Почти все круглое пространство в центре третьего кладбища заполняли тёмные поминальные кубы с трёхглазыми метками Морка, а между рядами этих кубов петляли тропинки чёрной брусчатки.

Такое вот получалось чёрное поле. На расстоянии всё сливалось, когда оглядывал оперативный простор.

В дальнем конце кладбища возвышалось храмовое здание. Главных символов видно не было, значит вероятность наткнуться на храмовника какого-то квази небольшая. И это хоть какие-то хорошие новости. Не хотелось, чтобы в середине стычки мне – без шансов для ответа – проснувшийся к обеду храмовник голову взорвал.

Это было бы печально.

Храм двухэтажный, сужающийся к верху. Этажи чуть выше, чем в обычных домах. Сделан из квадратных, чёрно-серый блоков. С треугольной крышей.

Я целое пиршество устроил с купленной едой. Засел на лавочке, прям перед кладбищем.

Дерзость?

Может быть, но ноги гудели и есть сильно хотелось.

Бабушка векового возраста, с виду вылитый горбатый гоблин, проходя мимо, поделилась мыслями:

– Ничего святого нет, безбожник дрянной. Думаешь Морку приятно глядеть как ты тут челюстями жамкаешь? У него то такой возможности нет. Чего дразнишь квази попусту?

Я остановил плановое пожирание пирожка, с иронией глянул на нее и тут же вступил в полемику:

– Так я поэтому и делаю.

– Чего? – бабка казалась обескураженной.

– Ну, он не может, а это моя жертва, пожертвование. Ем как бы в его честь и для него, может даже за него. Вы, бабуся, думаете мне нравится это? Это, на самом деле, ужасно, как представлю сколько мертвых на меня глазеют: холодным потом покрываюсь, аппетит весь пропадает и волосы сразу дыбом встают, но чего не сделаешь ради, – указал пальцем в небо, чуть приподнимаясь. – Высшей цели – Парадигмы.

– Чудило, – таков вывод сделала бабка и быстро убралась.

Отступая, активно помогала себе тростью. Еще тревожно оглядывалась, качала головой и ворчать умудрялась. Не знаю в чём именно причина ее побега: в произнесенных мной бреднях или в том, что она разглядела дыры и кровь на пальто.

На кладбище присутствовали и бойцы наёмной Центурии. Они иногда совершали проходку по чёрным тропам, но в основном держались возле игольчатого забора, чтобы никому не мешать. Да, следили за территорией: как внутренней, так и наружной. Оружие особо не показывали (ничего кроме пистолетов в кобурах и не было), но тяжелые бронежилеты, нацепленные на синюшную форму, у них имелись.

Постоянно снаружи находилось пятеро солдат. Приходящим к поминальным кубам они не мешали, хотя и нет-нет, да поглядывали за ними.

Один раз за два часа наблюдения из храма вышла сладкая парочка воронов-оперативников.

Они лениво оглядывались, сор пинали, болтали с пехотурой; хохот рыжего я и издалека слышал. Марджи что-то из пластикового стаканчика хлебала – ее лицо ни разу не изменилось; этакое оскорбленное выражение с яркой брезгливостью.

Упомянутый Маром рыжий – высоченный парень, с непропорционально длинными руками. В одной помятой форме; видимо снарягу снял, мешала ему сильно, в храме оставил.

Упомянутая Маром Мэрджи – низкая и крепкая женщина с белыми волосами, стянутыми в тугой пучок. На ней лёгкий бронник, свободно висевший – не все ремешки застегнула. Еще из странностей: узкий разрез глаз – похоже, родом из свободного города Фидены. Охренеть как далеко забралась.

Между Рыжим и Мэрджи разница лет в двадцать.

– Думаешь потянешь? – поинтересовался Принц.

– А что там не потянуть можно? Пацанву рядовую вот эту? – храбрился, хотя особой уверенности в себе не чувствовал.

– Бабулеча не простая.

– Не бабулеча, а женщина в самом расцвете сил.

– А… тебе вот такие нравятся – постарше Понял, не дурак, дурак бы не понял. Весту это ранит до глубины души.

– Заткнись.

– Короче я чего сказать хотел: она опасная.

– Услышал тебя. Мы и так это знали.

– Как действовать собрался? На шум ведь сбегутся.

– Я думаю.

– Может ночью двинуться?

– Время уйдёт. Медлить нельзя. Здесь уже к тому времени целая армия окопается. И даже если нет, ночью стражи на шум будут по трое прибегать. И шум этот скорей всего проигнорировать ребятам точно не получится – будет он в тишине расходиться дальше. Нет, надо сейчас бить. Только вопрос каким образом…

Можно подойти вплотную к зданию, а потом ринуться внутрь – и стянуть всех туда. А там уже дела делать, разбираться: бить да резать. Если пальбу разведу в храме – то местные будут хуже ее слышать, а может, если повезет, и совсем не услышат.

Нет. Не получится так. Бойцам Центурии этой скорей всего мою фотокарточку показали, чтобы сходу тревогу кричали и атаковать начинали. Почему-то мне так казалось.

– Что мешает тебе в храм залезть с другой стороны? – поинтересовался Принц.

– А там есть где залезать, то?

– Так ты мля, встань, обмудок ленивый, обойди да посмотри. Забор же насквозь просматривается.

Глава 18

“Нельзя назвать современных скитальцев аристократами, однако то, что Императорский Дом даёт им больше льгот и послаблений в сравнение с не-скитами – очевидно.

Из подобных вещей, которые сразу приходят на ум: скитальцу может назначаться более мягкое наказание, чем предусмотрено за преступление (в том числе и всеми любимая многолетняя ссылка на один из фортов) . Еще одно – скитальцы,состоящие в списке имперского двора,получают ежемесячные выплаты. Скитальцам предоставляют санаторно-курортное лечение, обеспечивают их лекарственными препаратами. И еще – бесконечные налоговые послабления. И еще… Перечислять можно долго”.

– Храмовник Кшатры Иттул – “Права и обязанности Воителя”.

10 месяц 69 года от взятия Парадигмы.

С другой стороны храма, на втором этаже, увидел оконный проём. Его забили досками, но не думаю, что для меня это может стать серьезной преградой.

За время наблюдения парочка бойцов прошла под окном трижды. Когда в очередной раз наёмники скрылись за углом, я перелез через забор – при этом чуть задницей на железную иглу не насадился – забрался по стене и активировал способность зверя:

2; 3 из 6.

Потом просто вдавил деревянное заграждение плечом.

Две секунды и я ввалился внутрь вместе с досками.

Солдат с метлой, увидев меня здесь такого неожиданного и красивого, выпучил глаза.

– Торопись, – предупреждающе рявкнул Принц.

Наёмник стоял в семи шагах и до сего момента подметал у лестницы.

Бедолага…

Я выхватил из ножен оружие, перехватил. Солдат уже собрался кричать. Наконец сбросил с себя оцепенение, но я швырнул меч, как копье, активировав при этом телекинез.

2; 2 из 6.

Меч проткнул бойца насквозь и прибил его к стене, точно жука. На нём даже бронежилета не оказалось. В целом я согласен с его философией: “Зачем надевать защиту, когда занимаешься уборкой?”, но вот жизнь оказалась изощрённой стервой и подловила в момент изнуряющей рутины. Такая судьба…

Метла отлетела в сторону. Про намеренье кричать, он резко позабыл. Хрипел, сопел. Успел я еле-еле. Подобрался, вырвал из груди меч. Наёмник упал – я придержал его, чтобы он не бухнулся вниз. Лишних звуков нам не надо.

Выбрался на лестницу.

Сверху у меня отличный вид на главный зал с белой, будто костяной, кафедрой и простенькими лавчонками. Спускался осторожно, стараясь не шуметь. Тут невысоко, ступеней двадцать.

– Пять вниз. Дверной проём, поворот, двое, – мрачным голосом подсказал Принц.

Интересно как он всё это подмечал. И все равно нужно объявить мысленную благодарность бойцам-алтарям за бдительность.

– Служу Империи! – насмешливо поддержал Принц.

Поморщился, бесшумно преодолел ступени и замер.

– Скучно здесь Гиб. Пора в Анхельм дви…

Договорить ему не удалось. Наёмник вышел из дверного проёма – и я, с чистой совестью, вбил клинок ему в висок.

Толкнул плечом, чтобы тело тут не мешалось. Мертвец покатился вниз.

В коридоре еще один.

Ударил его, изорвав ткань бронежилета; противник торопливо отпрянул, за пистолетом потянулся. Сделал шаг и наградил его рубящим еще раз, теперь в район головы. Солдат закрылся рукой, лезвие расчертило полосу: рассекло ладонь, предплечье, в разные стороны пальцы полетели. Плохо сработано – тут уж он закричал… третьим ударом перебил ему шею и крик преобразился в хрип.

– Что ж я и не рассчитывал, что мартышка сможет сделать идеально чисто, – с горечью произнёс Принц. – На то она и мартышка.

– Критиковать каждый может. Сам бы попробовал. Они вообще-то тоже умирать не хотят. Сопротивляются.

Быстро прошёл за проём арки, преодолел семиметровый коридор и оказался перед деревянной дверью. Удар ноги ее настежь открыл.

В небольшой спальне еще один наёмник. Он быстрее-быстрее бронежилет пытался нацепить. Судя по лицу, только проснулся. Руки тряслись, с завязками и ремешками справиться не получалось. Уверен, теперь шуметь можно. И даже нужно. Прошлый уродец кричал изо всех сил и только глухие могли это не услышать.

Подходить не стал. Больно он здоровый – еще и с защитными браслетами на руках.

Отстрелялся из карабина. Ужасающее травмирующее грохотание прошлось по ушам; боец с завязками упал.

Я вернулся на лестницу. Внутрь храма уже забежала боевая тройка. Отправил им все подарки, что в магазине карабина оставались. Сверху было невероятно удобно стрелять по целям снизу, но это и так очевидно. Наёмники попадали возле лестницы. Им не хватило реакции, не успели оценить ситуацию верно.

– Какая же ты свинья высокомерная, – довольно сказал Принц.

Да, я такой.

Перезарядился.

Еще двое. Это запоздавшие с кладбища догнали. Они открыли огонь сразу, как только на порог ступили. Пришлось укрыться за вычурными лестничными перилами.

Отстреливался я наполовину в слепую, ориентируясь на комментарии Принца. Финал понятный – карабин ты с пистолетов не перестреляешь – опять трупы.

К веселью и Рыжий присоединился, выбежал откуда-то из-под лестницы.

Сходу он запустил в меня тройку шипов. Мерзавец разбил укрытие. Снаряды шипели, бурчали и дымились силой.

Отбежал назад к дверному проёму. Принялся перезаряжать оружие. Не успел, враг меня подловил. Шип прямо по центру “Эха” вонзился. Вспомнил искаженное разочарованием лицо гвардейца Бора – у меня сейчас наверняка такое же. Откинул испорченный карабин. Добежал по коридору до двери в спальню, вытащил пистолет.

Как только Рыжий появился в проёме, я с большим удовольствием выстрелил.

Целился в центр груди, но у ворона был усилок на мыслещиты. Округлое полупрозрачное бронеполотно проявилось перед ним. Пули рикошетили в стороны.

Собака.

Но глаза умненькие.

Он сделал еще один шаг. Я – еще один выстрел.

Рыжий сплёл щитовую ленту, пуля ушла в потолок.

Еще шаг.

Опять выстрел.

Опять щит, а потом между моим очередным выстрелом и своей защитой, в этот временной промежуток, он вогнал двойку шипов.

Пришлось рухнуть на задницу, чтобы попадания избежать. Все это прекрасное как раз должно было точно мне в морду залететь. С ритма я сбился, скинул пистолет – там все равно всего несколько патронов оставалась – вытащил двухцветный меч. И вот Рыжий уже буквально в пяти шагах, совсем близко: четверка мелких шипов зависла, мерцая перед его пальцами смертельными драгоценностями.

Я прыгнул вперед, чего он явно не ожидал. Таким образом, пропустил все отстреленные заряды над макушкой – активировал зверя:

2; 1 из 6.

Рыжий оказался передо мной, но отпихнуть или ударить ногой по удачно подставленной голове – у него опыта не хватило. Не додумался – за что и поплатился. Я взмахнул широко, от всей своей Уртской души, рассекая ему голени. Оставил ужасающую рану, лезвие до костей дошло и их еще повредило. От резкого движения Рыжего – меч отлетел в сторону. Ворон заорал во всю глотку, рухнул, а я наполз на него сверху и успокоил одним отточенным ударом усиленного кулака. Повредил черепную кость с правой части. Вогнул и проломил. Когда голова набок сдвинулась, оттуда закапало. Рыжий же продолжал глазами по сторонам водить.

Ужасающее зрелище…

***

– Торопись. На шум стрельбы может мирняк пожаловаться, – предупредил Принц.

– Или банально услышат стражи.

– Или это. Тебе еще эту Мэрджи упокоить надо успеть.

– И Астру забрать.

– Это уже дело десятое.

– Ты забыл для чего мы здесь?

– Я ни некра не забыл, – недовольно заявил. – Я здесь, потому что к твоей грудине прибит, умник. А зачем тут ты – это другой вопрос.

Вот и поговорили.

Как в душу плюнул.

На храмовом этаже нашёл лестницу в подвал, спустился.

Сержанта я нашёл в первой подвальной комнате. Прислонилась задницей к пузатой тумбочке у двери. Руки на груди сложила, ждала. Взгляд суровый; морда всё такая же недовольная.

– Спасибо, Мэрджи, что не стала бежать на весь этот шум и помогать соратникам. Так нам будет проще разобраться в наших отношениях. И вот я вежливо прошу тебя сдаться.

Она чуть помолчала, а потом мрачно сказала:

– Решила подождать здесь. Я не командный боец. Спокойно тебя убью и все заслуги уже себе отхвачу. Может звание наконец дадут. Прелестно же. Ты небось, все дары по храму раскидал на этих немощных уродцев. Я сдаваться предлагать не буду – неинтересно. Интереснее тебя убить. Кровь с тебя слить, костей взять и череп на ритуалы, – она улыбнулась. – Все ж по сути Императорское.

– Эвона как!

– Ну, а ты как хотел? Не в сказку же попал, – поддержал меня Принц. – Я и отседава, из грудины твоей потной чую что у нее алтарь Морковский. Так и прёт могилами и тухляком.

– Астра еще жива? – спросил у Мэрджи.

– В этой комнате, – она постучала по двери.

– Вот и ладненько.

Мэрджи подняла руку и сжала ее в кулак. Похоже сейчас всякие нехорошие вещи начнутся. Ждать не стал, метнулся к ней, остриё меча вперед выставив. Разум закрутился в медитации отрешения.

Лучи ударили с двух направлений. Два появилось точками возле ее руки по бокам, а потом отстрелялись оттуда – их я избежал, уйдя рывком вправо.

Третий луч сформировался из точки у стены с левой стороны – и успешно оттуда выстрелил, цепляя ногу. Оставил тяжелый ожог на бедре, испортил джинсы. Запахло горелым мясом.

Гадостно…

Медитация помогла: я не остановился, взмахнул мечом.

Мэрджи играючи увернулась, пропустив клинок сверху, заодно показывая чудесную гибкость. Я еще раз ударил, она чуть отвела меч и резким тычком по моему предплечью обезоружила. Даже до конца не понял, как все это произошло, но с грустью следил за улетающим в сторону оружием.

– Тебе трындец, – с паникой в голосе заявил Принц. – Это мля не твой уровень.

Умел он поддержать в трудную минуту.

Она время не теряла – стукнула меня в лицо. Все вокруг – сплошная муть.

Еще один удар.

И еще.

Что-то в голове хрустнуло.

Здорово то как.

От последующего насилия смог закрыться, заблокировать. Била она тяжело, но хотя бы угрозы смерти от одного пропущенного не было.

Сила кулака у нее, как у бойца под девяносто кило. Страшно, но в сравнении – терпимо. Должно быть, это способность «Вола». Пассивное усиление, зависящее от изначального веса, а поскольку весила она хрен да маленько, то вот так и получалось.

– Соберись! – Принц разволновался не на шутку. – Мысли в кучку сложи!

Активировал телекинез.

2; 0 из 6.

Лежащий на полу меч рванулся к ней, вбился ей в живот.

– Сука, какой-же ты ушлый ушлепок…

В ее глазах загорелись фиолетовые огоньки; по телу пошла пузырящаяся белая пленка.

Марджи вытаскивала из себя оружие. Лезвие проскрипело о пластины бронежилета. Отшвырнула. Я услышал, как с хрустом срастались ее позвонки.

– Сдаёфься? – спросил и понял, что у меня разбиты губы.

– Ты дурак? – она, действительно, удивилась.

Я так понимаю – это риторический вопрос.

Марджи сплюнула кровь, попрыгала на месте и опять бросилась свирепым животным.

У меня энтузиазм атаковать первым угас после того как я увидел, что она умеет.

По телу ее прошлось серебристое свечение, которое не укрылось от моего внимания; затем прилетел в лицо удар когтей. Его я, признаться, проворонил.

Боевую форму применила. Сколько у нее с собой вкусных способностей-усилков, то.

Когти порвали щеку так сильно, что я разлетевшееся по сторонам мясо разглядывал.

А она плотоядно улыбалась.

Дурно стало.

Вторую ладонь Мэрджи направила к торсу, но там боевая форма ничего добиться не могла; рванула пальто, проскрежетала по кирасе – всё.

Марджи удивилась, и я подловил: перехватил ее руку, и вбил ей отлично исполненный апперкот. Над кулаком хрустнуло. Мгновение, и она уже била в ответ. Я прикрыл лицо левой; ленты плоти с предплечья разлетелись, фейерверк крови – во все стороны, а особенно в глаза.

Дерьмо…

Еще один удар от нее – подобие выпада. Закрылся. Когти вонзились в левую ладонь; я сжал руку. Подтянул к себе Мэрджи вплотную и короновал хуками дважды.

Второй раз кулак очень удачно в затылок залетел.

Сознание противницы помутилось, и я подцепил ее ногу; мы рухнули вниз, точно любовники. Принц до срыва глотки орал у меня что-то беспокойное в голове, суету наводил и – скотина такая – опасно за работающую медитацию цеплялся. Он серьезно переживал за бой, всеми силами болел; все что я мог разобрать: «… Дави ее!»

Стукнувшись спиной об пол, Мэрджи не успокоилась, сразу же провела лапищей своей вонючей по моей голове. Когтями зацепила висок, макушку и лоб – потоком хлынула кровь.

Я использовал "кряж".

Тут уж либо сейчас, либо никогда; или она меня на пирожки нашинкует, экономия в таком вопросе – прямой путь до поминального куба. И нести тут не особо далеко. Да я и так слегка опоздал.

Дрянь.

– Тебе хана! – злобно кричала подо мной сержант.

Оставался холоден и спокоен.

Еще удар когтями прилетел по горлу. Следующий по затылку. Третий по лицу. Ее силы не хватало, чтобы пробить укрепление кожи. Раздавался лишь звон, и сержант бледнела.

Глаза я защитил; прижал Марджи всем телом. Она угрём подо мной билась. Профилактически стукнул ее затылком об пол. Перетащил когтистую руку, подмял под себя, прижав коленом; вторую пока успешно держал левой, (пробитую насквозь) в итоге освободил правую и принялся работать. Дело предстояло тяжелое. Угомонить такого монстра – целая история.